Текст книги "Стражи границы (СИ)"

Автор книги: Нина Скипа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 40 страниц)

– Но вы же знакомы! Разве вы забыли Гиту? Она два года жила в Бомбее и уехала оттуда, когда умер махараджа Рамануджа, ваш отец.

– Малышка Гита ваша дочь, махараджа Амитрагхата? – изумился Пушьямитра. – Я считал ее дочерью покойного министра Сатьяпаля, доверенного лица моего отца. Я думал, что он взял заботу о ее судьбе после смерти ее отца из уважения к заслугам покойного. А потом, когда умер мой отец, Гиту забрали родственники.

– Да, махараджа Пушьямитра, все обстояло именно так. Мы с вашим отцом были большими друзьями. Мы хотели поженить наших детей, и когда Гите исполнилось одиннадцать лет я отправил ее к вашему отцу, чтобы вы с ней могли узнать друг друга. Но махараджа Рамануджа умер, и мне пришлось забрать Гиту домой.

– Понятно, – протянул Пушьямитра. – Но в таком случае, махараджа Амитрагхата, я попросил бы вас поскорее назначить день свадьбы. Я очень хочу, чтобы мой отец благословил наш брак, а он не может задержаться.

– Если хотите, вы сможете пожениться завтра. На мой вкус, чем скорее, тем лучше. На руку Гиты хватает претендентов и я боюсь, случись что со мной, дочке придется выйти замуж за самого шустрого министра, а то и вовсе за узурпатора. А так она выйдет за могущественного махараджу, который сможет защитить и ее саму, и ее земли. А вы, пока молоды и хотите развлечься, сможете оставлять княжество на мое попечение.

– Буду очень рад, – одобрил Пушьямитра.

Последнюю фразу Амитрагхата договаривал уже на ступенях своего дворца. Сейчас же он пригласил нас войти и чувствовать себя как дома. Ведь мы же завтра станем родственниками – Пушьямитра станет его зятем, я – свояком, ведь я названный отец Пушьямитры, Джамиля, как моя жена, свояченицей, и Янош тоже станет свояком, так как он мой воспитанник, а значит и названный брат Пушьямитры. Такое резкое увеличение семейства слегка меня озадачило, но я решил принять все, как есть. Что бы там ни было, но обидеть своих бхаратских друзей я не хотел.

Амитрагхата лично повел нас показать наши комнаты. Покои, выделенные нам, оказались просто шикарными. Нам с Джамилей отвели просторные апартаменты из гостиной, спальни и двух ванных комнат с бассейнами. Ванной назвать то, что там находилось, было уже сложно. Остальным предоставили комнаты поменьше и с одной ванной.

Хайдарабадский махараджа предложил нам освежиться с дороги, после чего нас пригласят на торжественный ужин в честь помолвки его единственной дочери с махараджей Пушьямитрой. Мы разошлись по ванным, я разделся и хотел залезть в воду, когда ко мне в комнату вошли четыре девицы. Они несли напитки, фрукты, полотенца и громадный купальный халат. Может быть, на могучем теле махараджи Амитрагхаты он бы и смотрелся нормально, но таких, как я, туда можно было завернуть двоих, а то и троих. Но все это я подумал потом. Для начала я здорово смутился. В Верхней Волыни девушки не имели обыкновения врываться в ванную к посторонним мужчинам.

Мне захотелось скрыться с глаз, и я быстро залез в воду. Девушки подошли, одна из них подала бокал с каким-то напитком. Увидев, что я не тороплюсь его брать, она отпила сама и радушно предложила мне его вновь. Ну как же, восток! Здесь яды добавляют в еду вместо кетчупа!

Я взял бокал и пригубил рубиновый напиток. Это оказалось прекрасное вино.

– Расслабьтесь, благородный господин, мы поможем вам восстановить силы с дороги.

– Спасибо, красавицы, но я при жене, – возразил я. Да если Милочка застанет меня любезничающим с этими девицами, она меня уволит с должности мужа! В этом можно даже не сомневаться!

– Тем более, благородный господин. Вам понадобятся силы, когда вы захотите предаться неге с вашей женой.

Две девицы влезли ко мне в бассейн и принялись растирать и массировать. Мда, может быть на востоке мужчины, и получают от этого удовольствие, я же попросту не привык к такому обращению. Через некоторое время меня извлекли из воды, положили на подогретые простыни и принялись растирать каким-то нежным кремом. Потом завернули в халат, усадили в мягкое кресло и занялись ногтями на руках и ногах. Закончив эту процедуру – причесали и одели в мой собственный костюм. На фоне вышеописанной роскоши, он выглядел нищенскими лохмотьями.

Я заглянул к Милочке. За ней тоже ухаживали четыре девицы. Сейчас ей как раз заканчивали делать прическу. Двое держали наготове мой любимый костюм цвета бледно-розовой розы. Еще одна девушка стояла рядом с рубиновым убором.

Я одобрительно хмыкнул и вышел в гостиную. Там меня уже дожидался Пушьямитра. Он был одет в роскошный костюм. Не тот, в котором он уехал из Бомбея, но столь же шикарный. И на нем сияли разноцветными огнями драгоценные камни. Пушьямитра встал мне на встречу.

– Отдохнули с дороги, отец мой? А госпожа Джамиля?

– Одевается.

Пушьямитра кивнул, налил в хрустальный бокал вина и с поклоном поднес мне.

– К чему такие церемонии, сынок?

– Прошу вас, отец мой, позвольте мне принять вас во дворце моего будущего тестя так, как подобает принимать любимого отца, – попросил Пушьямитра.

– Если это доставит тебе удовольствие, Пушья. Только не перебарщивай.

– Разумеется, нет. Я даже запретил подавать вам бхаратский наряд.

– Вот и отлично.

Мы устроились в мягких креслах, изукрашенных затейливой резьбой по дереву и стали прихлебывать вино. Постепенно к нам подтягивались друзья. Последней появилась Джамиля. Мы все встали ей навстречу, а Пушьямитра с поклоном поднес бокал вина. Милочка вежливо пригубила и поставила бокал на инкрустированный столик – Джамиля до сих пор употребляла спиртные напитки в гомеопатических дозах, и махараджа предложил проводить нас к столу.

– Ты уже бывал здесь, в Хайдарабаде, Пушья?

– Нет, отец мой. Мне покажет дорогу слуга, а я покажу ее вам.

– Понятно.

Пушьямитра внезапно рассмеялся.

– Вам не понятно, отец мой, но еще одну лекцию о бхаратских традициях я читать не стану. Я же знаю, что вы и первую не слушали!

– Откуда? – засмеялся я.

– Знаю, – улыбнулся махараджа и пояснил, – Вы попросили меня рассказать об этом не для того, чтобы слушать, а для того, чтобы без лишних слов предоставить мне возможность сказать то, что нужно. И я благодарен вам за это. Прошу вас, господа.

Мы пошли за Пушьямитрой по коридору и оказались в громадном обеденном зале. Посреди стоял сравнительно небольшой стол, махараджа Амитрагхата, его жена и дочь уже ждали нас. Больше в зале, кроме пары дюжин слуг, никого не было.

– Прошу садиться за стол, господа, – пригласил Амитрагхата и обратился ко мне, – Простите, господин Яромир, я принимаю вас как отца махараджи Пушьямитры за одним только исключением. Махараджа Пушьямитра запретил присылать вам бхаратский костюм и драгоценности.

– За это не надо извиняться, махараджа Амитрагхата, – возразил Пушьямитра, – Вы знаете, отец мой, господа, я всегда украшал свою одежду разноцветными каменьями, желая выглядеть по-княжески. А встретив вас, отец мой, я понял, что не украшения заставляют человека выглядеть королем, а ум и величие характера. И вам, отец мой, не нужны драгоценные украшения, чтобы выглядеть королем. Ваше лицо, свет ваших глаз показывают ваше величие так, как не смогли бы показать все драгоценности Бхарата. Я надеюсь стать когда-нибудь достойным вас. Сегодня я уже снял с себя несколько украшений, потому, что понял это. И чем больше я буду постигать истину, чем больше я буду достоин вас, отец мой, тем меньше украшений я стану надевать на себя. И, надеюсь, наступит такой день, отец мой, когда махарадже Пушьямитре не нужно будет украшать наряд, чтобы быть махараджей.

– Ты все правильно понял, сынок и я горжусь тобой. Я уверен, что ты никогда не обманешь моих ожиданий, и я всегда смогу гордиться своим названным сыном.

Глава 16 Свадебный контракт

Разумеется, в жизни не все так просто, как порой хочется, и поженить Пушьямитру с Гитой на следующее же утро не удалось. Невесте нужно было хотя бы подготовить свадебный наряд, да и жениху тоже. Кроме того, и это гораздо более важно, Пушьямитра с Амитрагхатой засели с утра за свадебный контракт. По хорошему, этим должны были заниматься министры княжеств и министры дворов, но министры Пушьямитры остались в Бомбее, и Амитрагхата, из уважения к будущему зятю, занялся этим делом сам, оставив за своими министрами только совещательные голоса.

Пушьямитра совещался все утро, после чего попросил перенести окончательное решение на вечер, взял брачный контракт и пришел ко мне.

– Отец мой, прошу вас, помогите мне. Советники мои далеко, а опыта в решении таких дел у меня немного. Почитайте брачный контракт, отец мой. Я не хочу, чтобы пострадали интересы Махараштры.

Я взял договор. Хитрый Амитрагхата составил бумагу по всем правилам. Вот только мне не понравился пункт о том, что Махараштра должна была отойти к Амитрагхате, ежели бы Пушьямитра умер, не оставив прямых наследников.

– Этот пункт следует отсюда убрать, сынок. Оставь наследником своего двоюродного брата. Амитрагхата не должен тебе наследовать. Есть у него Хайдарабад, пусть в нем и правит.

Пушьямитра с несчастным видом кивнул.

– Махараджа Амитрагхата сказал, что если я наследую ему, то будет справедливо, если и он будет наследовать мне.

– Нет, сынок. Ты наследуешь ему на правах зятя. Престол Махараштры должен перейти к твоим кровным родственникам. Так что давай изменим этот пункт. А в остальном контракт неплох.

– Спасибо, отец мой, а вы не сформулируете этот пункт как должно?

Мы засели за договор, переписали пункт, потом еще раз все перечитали.

– Ну что ж, можешь идти подписывать, сынок.

Пушьямитра встал.

– Пойдемте со мной, отец мой, – внезапно попросил он, – Мне будет приятно чувствовать вашу поддержку.

Отказать своему названному сыну я не мог, поэтому Пушьямитра явился на подписание брачного контракта с эскортом – я, Всеволод и четыре человека моей охраны. Еще двое остались при Джамиле. Нет, Всеволод не предполагал, что его ребята выстоят перед целой армией, но, по крайней мере, они могли помочь убраться. Вдруг получится…

Амитрагхата был не слишком доволен таким широким представительством. Тем не менее, поправку принял без лишних слов, велел внести необходимые изменения в контракт и предложил подписать. Пушьямитра оглянулся на меня и с улыбкой возразил:

– Сначала внесите поправку, господа. Потом мы все прочитаем и подпишем.

Амитрагхата признал свое поражение и отдал приказ. Вероятно, он на это не очень и рассчитывал, но считал, что попробовать можно. Не получилось, и ладно.

На следующий же день Пушьямитру и Гиту поженили. Бхаратский обряд поразил меня своей красотой. И кратким я бы его не назвал. Вероятно, чтобы у брачующихся не появилось желание утечь со свадебной церемонии, их привязывали друг к другу лентами. Интересно, какого ракшаса делали там другие? Я бы сбежал, не дожидаясь и середины, если бы женил не собственного названного сына. А так, я не мог обидеть молодого человека. Ведь он так хотел, чтобы я был на его свадьбе.

За прошедший день я даже успел подготовить для него подарок. В Джибути я купил кораллы. Коралловые уборы для наших прекрасных дам, включая сюда гипотетическую невесту Яноша, и желтые кораллы для всех желающих. Говорят, если носить такой коралл, то это благотворно скажется на здоровье. Я купил массивные кольца с веточками, но носить так и не собрался. Пока что на здоровье я и так не жаловался. Вот приеду домой, буду носить вместо карманного доктора. А еще лучше, вместе с карманным доктором. Я решил, что пока Янош соберется жениться, я успею найти что-нибудь для его невесты, а Пушьямитру мне надо женить сейчас и достал коралловый убор для Гиты, и кольцо с веточкой желтого коралла для него самого.

После окончания свадебной церемонии я вручил подарки. Пушьямитра откровенно удивился, и чуть не обиделся, увидев, что я ему дарю. Я объяснил:

– Женская красота не нуждается в дополнительных украшениях, сынок, но они могут доставить нашим женщинам минуты радости, когда они будут надевать их, вспоминая тех, кто подарил эти уборы. К тому же, украшения замечательно выглядят на женщинах. А это кольцо для тебя – говорят, желтый коралл помогает владельцу всегда сохранять здоровье. А ты, по своей работе, относишься к группе риска. И еще, оно будет напоминать тебе о твоем названном отце.

Пушьямитра был тронут. Он благоговейно надел кольцо на палец, сняв при этом с руки те кольца, которые были надеты и сунув их в карман.

– Благодарю вас, отец мой. Я не нуждаюсь в сувенирах, чтобы сохранить самые нежные воспоминания о моем отце, но получить его от вас мне очень приятно.

Пушьямитра поцеловал мою руку, потом, несколько неуверенно обнял меня. Я поцеловал молодого человека в лоб.

Гита… я еще не описал ее. Тоненькая, но уже вполне сформировавшаяся, большеглазая семнадцатилетняя девушка. Особенно пышными формами она не отличалась, но лицо было очень милым. Конечно, на фоне шикарной Милочки она не смотрелась, но такую красивую женщину, как Джамиля я не встречал нигде – ни в Верхней Волыни, ни в Элладе, ни в Египте, ни в Джибути. А так, чувствовалось, что она живая, веселая, умная девушка. Пушьямитре повезло. Заключая династический брак, можно напороться на чертовку в юбке.

Гита подошла поблагодарить меня за подарок, я по-отечески поцеловал ее в щечку. Надеюсь, я не нарушил при этом местные традиции. Пушьямитра то отнесся к этому благосклонно, но он ко мне привык.

Сразу после свадебного завтрака мы вернулись на «Кришну». Брак махараджи должен был подтвердить император. Поэтому, молодые, под усиленной охраной, направились в Паталипутру. Вот только я не понял, где Пушьямитра собирался разместить охрану на «Переплуте». Мысль о том, что можно взять другой корабль, попросту не приходила ему в голову.

Впрочем, едва добравшись до Муси – притока Кришны, на котором стоит Хайдарабад, я обнаружил, что несправедлив к сыну. Кроме «Кришны» на реке красовался еще один корабль – такой же, как «Кришна», только побольше. Он носил гордое имя «Хайдарабад». На него погрузилась многочисленная – не чета моей! Охрана молодоженов. Всеволод даже завистливо повздыхал.

– Видите, какое у людей начальство, Яромир? Совершенно не мешает работать. Аж завидки берут!

– Знаешь, Севушка, а местным ведь и в самом деле приходится работать, – возразил я. – Подумай – пятьдесят княжеств дружно грызутся друг с другом. Тут работники службы безопасности жирком не обрастают! – и я похлопал Всеволода по плоскому животу.

– Да вам хоть семьдесят княжеств организуй, все равно будете вставлять палки в колеса везде, где сможете!

– Ты, кажется, путаешь меня с Вацлавом.

– Вот – вот. И брата так же воспитали. Если у меня есть седые волосы, то это исключительно на вашей совести.

– А если намечается лысина, то это на совести чужих подушек.

Всеволод рассмеялся.

– Ну, никакого сочувствия!

– Да знаешь, по-моему, тебе жаловаться не приходится.

– А я и не жалуюсь, Яромир. Я завидую.

– Так… Круг замкнулся. Пойдем по второму?

– Лучше не надо, – рассмеялся Всеволод.

Итак, мы поплыли к Бенгальскому заливу. Плыть по течению оказалось несколько быстрее, чем против оного, так что уже к обеду четвертого дня пути мы прибыли в Мачилипатнам – Хайдарабадский порт. Там мы пересели на наш «Переплут» и вышли в море. Не успели мы отойти от берега, как Пушьямитра быстренько переоделся и присоединился к матросам на палубе. Гита смотрела на его подвиги широко открытыми глазами.

– Что ты делаешь, Пушьямитра? – не выдержала она.

– Капитан Лучезар утверждает, что чем быстрее мы отойдем от берега, тем спокойней нам будет плыть. Вот я и помогаю.

Гита решила, что мысль свежая, и спросила, не может ли чем помочь и она. Джамиля, видя такое дело, перехватила инициативу в свои руки.

– Конечно, дорогая, – сказала Милочка. – Пойдем, нам нужно устроить тебя как следует.

К счастью, Пушьямитра посадил своего летописца на «Хайдарабад». Так что его каюта оказалась невостребованной. Ее теперь предоставили Гите. Правда, супруги оказались в разных каютах, но несколько дней можно ведь и потерпеть.

Пушьямитра, увидев действия Гиты и Джамили по обустройству, отпросился у боцмана и подошел ко мне.

– Отец мой, а нельзя ли убрать перегородки между нашими с Гитой каютами? Спать вдвоем в четырехметровой каюте будет душно, а расставаться с молодой женой просто неприлично. Вы же понимаете, отец?

– Да, конечно. Я переговорю с капитаном.

Когда смысл просьбы махараджи дошел до Лучезара он тихонько взвыл.

– Никаких переделок во время рейса, господа! Вы что, совсем с ума посходили? А что касается каюты, так я уже отдал приказ. Мои вещи переносят в бывшую каюту махараджи.

– Но, господин капитан… – начал было Пушьямитра.

– Отставить разговорчики, господин Пушьямитра. Кажется, вы взялись было работать на палубе – вот и работайте, креветку вам в компот!

– У Милорада учился? – засмеялся я.

– А то! – хмыкнул Лучезар и добавил, когда махараджа вернулся к работе. – Ничего страшного, Яромир. Я перебьюсь несколько дней. Молодой человек только что женился. К тому же, вы называете его сыном.

– Спасибо, Лучезар.

– Не стоит благодарности. Махараджа тоже человек, в конце концов!

Глава 17 Шторм в Бенгальском заливе

Жизнь на «Переплуте» быстро вошла в колею. Снова медитации, массаж, работа на палубе, завтраки, обеды и ужины в кают-компании. Только теперь место молчаливого летописца занимала молоденькая жена махараджи. Гита поначалу смущалась в незнакомой компании, тем более что мы были воспитаны в других обычаях, в другой культуре. На ее взгляд, мы частенько совершали промахи и говорили что-то не в лад и невпопад. Но видя спокойное отношение к нашему невежеству со стороны своего мужа, она понемногу обвыклась, и мы смогли увидеть ее такой, какая она и была. Непосредственная, взбалмошная, еще более пылкая, чем Пушьямитра. Тот, по сравнению с женой, являлся образчиком сдержанности и изысканных манер. Я, наконец, понял, почему наши западные манеры так раздражали бхаратцев. Мы были скупы на комплименты, на цветистые обороты, говорили все настолько просто, что на слух индусов это граничило с грубостью. Понятно, что молодой девушке оказалось проще перенять наши манеры, чем махарадже, который худо – бедно, но правил своим княжеством уже больше четырех лет.

Плыли мы без приключений. Правда, на четвертый день мы попали в шторм, и мне снова пришлось заняться медициной. К счастью, признаки надвигающегося шторма удалось заблаговременно заметить, капитан принялся руководить подготовкой корабля, а кок спустился в трюм и достал заранее припасенное холодное мясо, рыбу горячего копчения, овощи, фрукты, хлеб, масло, пирожные, вино, молоко и даже успел вскипятить чай.

– Куда вы это тащите? – тихонько поинтересовалась Гита, завидев кока с двумя юнгами, перетаскивающих целую гору провизии в кают-компанию.

– Надвигается шторм, госпожа Гита, – объяснил кок, – А господин Яромир очень подвержен морской болезни.

Гита побежала за разъяснениями к Пушьямитре, тот, смеясь, повторил ей объяснение кока и заботливо добавил:

– Иди в каюту, дорогая. Как только начнется шторм, я присоединюсь к тебе. Знаешь, я тоже очень подвержен морской болезни, только на другой лад. Я бы даже сказал, на прямо противоположенный лад. Кстати, если ты не подвержена той же разновидности болезни, что и я, тебе лучше присоединиться к господину Яромиру в кают-компании. Все ж таки приятнее смотреть, как человек ест, чем наоборот.

Гита задумчиво пошла было к себе, потом подумала, и пошла к Джамиле – единственной женщине на корабле, кроме Гиты.

– Оставайся со мной, дорогая, – пригласила Милочка. – Пушьямитре, боюсь, самому потребуется врачебная помощь, а единственный стоящий врач на корабле – мой муж.

– А как же его морская болезнь?

– Ну, кок натащил на стол вполне достаточно продуктов, чтобы помочь Яромиру.

Налетел шквал, на море поднялись волны. Я торопливо ушел с палубы и устроился за столом в кают-компании. Там уже были Милочка с Гитой, следом за мной пришли Всеволод и Янош. Наскоро перекусив бутербродами с рыбой, с мясом и чуть не половинкой курицы, я закусил помидором и встал.

– Надо пойти проверить, как там Пушьямитра. В прошлый раз он плохо перенес шторм.

– Подождите, Яромир, – Всеволод встал, – Я сам узнаю.

Через несколько минут Всеволод явился под руку с Пушьямитрой. Махараджа был бодр и весел, только промок до нитки.

– Яромир, взываю к вашему авторитетному мнению, – воскликнул Всеволод. – Я прошу господина Пушьямитру оставить палубу и присоединиться к вам в кают-компании, а он говорит, что за работой его меньше укачивает.

– Всеволод прав, сынок. Работать на палубе в шторм опасно. Тем более без привычки. Давай-ка переодевайся и пообедай с нами. Хотя, погоди. Дай-ка я осмотрю тебя. Нет – нет. Ничего особенного.

Я встал, пощупал пульс молодого человека, потом коснулся его висков и провел руками вдоль могучей груди махараджи.

– Тебе совершенно не надо отвлекаться, чтобы не чувствовать морскую болезнь в твоем понимании этого слова, сынок. Я слишком хорошо лечил тебя в прошлый раз. Так что давай быстренько переодевайся и за стол.

Махараджа рассмеялся и вышел. Через пять минут он уже сидел за столом и уничтожал припасы наперегонки со мной. Так как я уже утолил первый голод, то махараджа быстро опередил меня. Очень скоро он присоединился ко мне за чаем.

– Теперь морская болезнь будет проходить у меня так же, как и у вас?

– Да, сынок.

Пушьямитра горделиво вздохнул.

– Это замечательно, отец мой. Так гораздо приятнее.

В этот момент в каюту заглянул капитан. Я отложил в сторону очередное пирожное.

– Господин Лучезар, потрудитесь объяснить, почему на палубе в шторм был мой гость.

Лучезар остановился.

– Виноват, господин Яромир. Я считал, что ничего страшного не случится. Господин махараджа был под присмотром моих людей.

Пушьямитра, видимо, не ожидал такого поворота событий.

– Отец мой, я просил господина капитана позволить мне остаться на палубе. Не гневайтесь на него, прошу вас.

– А если бы с тобой что случилось?

– Разрешите, господин Яромир, но господин Пушьямитра был под постоянным присмотром с моей стороны и со стороны команды.

– Тогда объясните, зачем же конкретно вы присматривали, – холодно возразил я. – За безопасностью махараджи Пушьямитры или же за безопасностью корабля.

– Я пришел доложить, господин Яромир, что нам придется зайти в порт. Судно нуждается в небольшом ремонте.

– Дальнейшие комментарии излишни, – еще более холодно отметил я.

Лучезар изменился в лице. Вообще-то я слегка перегнул. Я гораздо более мягким тоном увольнял министра финансов. А на профессионализм Лучезара мне жаловаться пока не приходилось.

– Разрешите доложить, господин Яромир. Мачта треснула буквально пять минут назад. Примерно через полчаса после того, как господин Пушьямитра покинул палубу. Разрешите идти?

– Идите. И не забудьте, что в шторм к берегу лучше не подходить. Особенно в незнакомых водах.

Лучезар дернулся, как от удара, но промолчал и вышел.

Махараджа нерешительно тронул меня за руку.

– Отец мой, прошу вас, не наказывайте господина капитана. Я просил его, чтобы он позволил мне остаться. Он не виноват.

– Вряд ли у меня получилось бы наказать его сильнее, чем я уже это сделал, – вздохнул я. – Разве что отдать под суд. Но этого Лучезар не заслужил.

– Вот так то, Пушьямитра, – вздохнул Всеволод, – А вы говорите, давайте я останусь, поработаю.

– Я должен извиниться перед капитаном.

– Только не сейчас, – возразил Всеволод. – После выволочки, которую ему устроил Яромир, вам не стоит показываться на палубе до конца шторма. И, боюсь, игры вообще закончены. Вряд ли Лучезар позволит работать на палубе вам, или господину Яромиру.

– Сева, – тихо позвал я. – Вспомни, что вы с Лучезаром наговорили мне, когда я хотел залезть на грот-мачту.

– Да, помню.

– Ты и теперь скажешь, что я перегнул?

– Вы были в своем праве, Яромир, вот только Лучезар не заслужил выговор. Он делал все, что мог, и старался, как лучше.

– Просто он смотрит на Пушьямитру другими глазами. Он силен физически, и Лучезар не считает нужным его от всего беречь, совершенно забывая при этом, что он бережет меня от моих же безумств не потому, что я немощен, а потому, что я король. Пушьямитра же – махараджа.

Все было правильно, я сказал все, как должно, но неприятный осадок от всего этого остался. У меня даже прошла морская болезнь. Я вспоминал лицо Лучезара и не мог есть. Вместо этого меня стало укачивать.

– Ромочка, возьми себя в руки и поешь, – нежно проговорила Джамиля.

– И почему я не взял врача? – посетовал я, прижимая платок ко рту. – Понадеялся на себя и на свою невосприимчивость к качке и решил пофасонить. Как же, посмотрите на него, какой он шустрый!

Милочка взяла меня за руку и принялась утешать. Пушьямитра и Янош пытались развлечь, Всеволод куда-то вышел. Через некоторое время я услышал из-за двери довольно громкие голоса.

– Знаешь, Лучезар, Яромир то был прав. Нечего тебе было допускать в шторм посторонних на палубу. А если бы что случилось? Но главное то другое. Яромир – твой друг, ему больно оттого, что он вынужден был сделать тебе выговор. Он аж заболел от этого.

– А я что могу сделать?

– Скажи, что не сердишься на него.

– Ты забыл, Всеволод, он король, а не я.

– Да, но он еще и твой друг. Или ты больше не считаешь его другом? Вспомни, как однажды Яромир хотел забраться на грот-мачту. Помнишь, что он тогда сказал? Ты – капитан и можешь приказать. И ты приказал.

Но Лучезар уже успел озаботиться другим:

– Постой, Всеволод, а что с Яромиром?

– Морская болезнь.

Я словно воочию увидел, как Лучезар досадливо махнул рукой.

– У него что, провизия кончилась, и он послал за мной?

Высовываться мне было совершенно неполитично, ребята гораздо лучше бы разобрались без меня, но желудок мой окончательно взбунтовался, и мне срочно потребовалось посетить туалет.

Я вышел из кают-компании и отодвинул Лучезара, который загораживал мне дорогу.

– Прости, Зарушка, но есть тебя я не собираюсь. У меня сейчас прямо противоположные желания, – проговорил я на бегу. К счастью, качка уже малость улеглась, и можно было уже вполне нормально передвигаться по палубе.

Прижав платок ко рту, я устремился к заветной двери, но Лучезар нагнал меня и снова загородил путь.

– Господин Яромир, чем переводить добрую еду, лучше уж отдайте меня под суд!

– Зачем? – от неожиданности я остановился и даже смог перевести дыхание.

– Виноват я, а маяться придется всей команде. Знаете, каково плыть с капризным королем на борту?

Я рассмеялся и положил руку на плечо капитану.

– Хорошо, Зарушка. Не будем переводить еду. Пойдем лучше выпьем.

– Ага, а вы потом вспомните, что по уставу в шторм не положено употреблять спиртные напитки, – на этот раз Лучезар улыбнулся вполне искренне, – Не сердитесь, Яромир. Я все правильно понял.

– Да я уже давно не сержусь… А ты?

– Всеволод правильно говорит. Если уж вы терпите выговоры от нас с ним, то уж наоборот-то сам бог велел!

Как ни странно, я продохнул.

– Севушка, давай выйдем на палубу, подышим, и вернемся в кают-компанию.

Лучезар засмеялся и снова загородил мне путь.

– Только через мой труп, Яромир. Я только что получил классный выговорешник за то, что разрешил уже тут одному погулять в шторм по палубе. Больше мне что-то не хочется.

– Как скажешь, Зарушка. Через труп, так через труп. Ты как, Сева?

– Через мой тоже.

– Уж что-то очень вы расстраиваетесь из-за пустяков, господин Яромир, – продолжил Лучезар, – Будто и не король вовсе.

– Что поделать, Зарушка. Сердце слабое, здоровья нет. К тому же, делать выговоры друзьям гораздо сложнее, чем сотрудникам. Честное слово, это даже хуже, чем брату. Вацлав все понимает с полуслова и не дуется.

– А Милан? – заинтересовался Лучезар.

– Милан безупречен, – засмеялся я. – Не я делаю ему выговоры, а он – мне.

Мы, все трое, вернулись в кают-компанию. Увидев нас, Милочка улыбнулась одобрительно, Янош – ехидно: – Это вам не министров увольнять, Яромир! А Пушьямитра – виновато: – Господин Лучезар, прошу вас, простите меня. Я не хотел подводить вас, – со своей обычной, восточной вежливостью проговорил он.

– Ничего, господин Пушьямитра, – вздохнул капитан. – Я сам виноват. Следующий раз буду умнее.

– Господин Лучезар, но вы не запретите мне работать на палубе? – опасливо проговорил махараджа.

– Только не в шторм, господин Пушьямитра.

– Спасибо, господин Лучезар, – просиял махараджа.

– Ладно, господа, давайте выпьем вина, – я решил прекратить этот разговор за бесперспективностью. – А то у меня, кажется, снова разыгрался приступ морской болезни, – и я положил на свою тарелку очередной бутерброд.