355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Нина Скипа » Стражи границы (СИ) » Текст книги (страница 1)
Стражи границы (СИ)
  • Текст добавлен: 1 июня 2017, 20:30

Текст книги "Стражи границы (СИ)"


Автор книги: Нина Скипа



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 40 страниц)

Нина Скипа
Стражи границы

ПРЕДИСЛОВИЕ

Вероятно, труднее всего объяснить, что побудило меня взяться за перо. При моей обычной загрузке на работе окружающие не могут понять, когда я живу. А я еще и этим увлекся. С тех пор как Всеволод впервые застал меня за этим занятием, это дало ему лишний повод для неодобрения. Как же, и так здоровья нет, а я еще и дома пишу. Работы мне мало. Впрочем, когда я однажды дал ему прочитать свои заметки, он перестал ворчать и только просит время от времени дать почитать. Причем он настолько вдохновился моим творчеством, что принялся за подобное дело сам. Честно говоря, получается у него не хуже, чем у меня. Сказал бы лучше, да честолюбие не позволяет! Тем не менее, я воспользовался его записками для того, чтобы описать то, чего я лично не видел или же то, что я не стал описывать по каким-либо причинам. Так что эти заметки – плоды нашего совместного творчества. Его руку легко различить в повествовании. Когда я пользуюсь заметками Всеволода, я пишу от третьего лица.

Как я написал все это, я объяснил, а зачем… Да, зачем, объяснить гораздо труднее. Началось все с того, что когда мой брат Вацлав ушел в страну волхвов, как обычно называют Трехречье, в поисках лекарства, способного меня излечить, мне стало пусто, грустно, не перед кем выговориться с тем, чтобы меня поняли и посочувствовали. А не выразили сочувствие, как это обычно бывает. Честно говоря, я не надеялся дожить до его возвращения, поэтому вместо того, чтобы мучаться бессонницей, я стал разговаривать с ним на бумаге, в надежде, что мои слова, пусть даже не произнесенные, а прочитанные, облегчат ему боль от моей безвременной, на его взгляд, кончины.

Вацлав исхитрился не только вовремя вернуться, но и вылечить меня. А я вместо того, чтобы поблагодарить, взвалил на брата свои обязанности. Так что у меня появилась масса свободного времени, поэтому я продолжил вести дневники. Я слишком привык работать. Мне повезло с этим больше, чем многим другим. Я приступил к работе в восемнадцать лет. А работа ведь она как наркотик – очень быстро наступает привыкание и стоит не поработать некоторое время, как начинается ломка. Ларочка говорит, что это называется трудоголизм. А Лерочка добавляет, что медицина тут бессильна. Равно, как и фармацевтика.

А может быть, я просто хотел написать, к чему привела Война. Ученые говорят, что последствия войны необратимы. А Воспреемник души Трехречья Володимир говорил Вацлаву, что и малокровие в такой форме, как у меня появилось только после войны.

Последняя война. Она же Третья Мировая. Нет, она не была последней. Надеюсь, она была последней мировой войной. Так же, впрочем, как и первой. Это ведь была первая война, которая задела все страны и прокатилась по всем материкам. В этой войне было использовано ядерное оружие. Это самое ядерное оружие некоторое время было своеобразным гарантом мира, так как считалось, что применение его погубит человечество. Оно и погубило, и оно же, как ни странно, позволило уцелевшим спастись. Непонятным образом ядерные силы ослабили границы между измерениями. Пишут, что одно время эти измерения можно было наблюдать невооруженным взглядом в самых неожиданных местах. Кто-то лишился рассудка от увиденного, а кто-то нашел способ убрать ядерное заражение, путем проникновения в восьмое измерение. Как раз в те годы установились нынешние границы и люди – они были не ученые, скорее технари и авантюристы, нашли способ устроить восьмимерные границы, что и проделали собственноручно. После чего те из них, кто остался в живых, стали стражами Границы.

После этого, на руинах старого мира возник новый. С другими границами, с другими понятиями, с совершенно другой наукой и техникой. И сама жизнь стала другой. Если можно верить старинным книгам.

Тогда же возникло и королевство Верхняя Волынь.

Но я хочу написать не историю развития Верхней Волыни от создания до современности. Я хочу написать, как война отразилась на всех нас. Даже на тех, кто живет через семьсот лет после конца света.

Яромир

АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ МАЯК

Глава 1 А может съездить в Китай?

Милан проснулся от того, что у него зверски болела голова, и пересохло горло. При том еще и во рту на ночь разместились лошади из ближайшей конюшни. Молодой человек с трудом разлепил глаза и увидел, что он в какой-то совершенно незнакомой комнате. Он попытался вспомнить, как здесь оказался. Милан еще помнил, как вчера они сели в карету и поехали во дворец Яромира, потом они отмечали встречу, Зеленые Ветки, потом еще что-то, а вот что было дальше?

Милан встал, придерживая голову двумя руками, и огляделся, по возможности не шевеля головой. В комнате было одно окно и две двери. Логично было предположить, что меньшая вела в ванную.

Через четверть часа молодой человек вышел из ванной, несколько приободрившись, и поискал глазами одежду. Та обнаружилась на стуле у окна. Милану показалось, что вчера он был одет во что-то другое. Но орден Зеленой Ветки был приколот у кармана спортивной куртки. Ну, конечно же, вчера на нем был пиджак!

Молодой человек натянул рубашку, брюки, стал было надевать туфли, когда заметил блеск на левой руке. Милан поднес руку поближе к глазам, потом отставил ее сколь возможно. Ничего не изменилось. На безымянном пальце сверкало кольцо. Крупный бриллиант в изумительно красивой оправе. Некоторое время Милан ловил бриллиантом солнечные зайчики, потом один из этих зайчиков высветил потемки, где таились воспоминания о вчерашнем вечере.

– Ну, конечно же! – воскликнул он и поморщился, когда речь отдалась в голове резкой, пульсирующей болью. – Это Янош.

Милан накинул куртку – его что-то морозило, и вышел в поисках объяснения, где он и что с ним. Из комнаты дверь вела в коридор. Там Милан постоял несколько минут, соображая куда идти, прислушался и пошел на голоса. Он вошел в дверь и оказался в отвратительно светлой комнате. За накрытым столом сидели Вацлав, Яромир, Янош и Стас.

– Задерните же шторы! – простонал молодой человек и сделал шаг к окну.

– Садись, мой мальчик, выпей пива, – пригласил Вацлав.

– О!

Милан взял протянутую кружку и залпом выпил сразу половину содержимого. Потом вновь глянул на окно. Янош, наконец, понял намек, встал и задернул шторы. В комнате возник приятный полумрак.

Милан придвинул к себе стул и сел на свободное место между Яношем и Вацлавом, напротив Яромира.

– Кто-нибудь объяснит мне, где я и что я здесь делаю?

– Ты у меня, Милан, – сообщил Яромир.

Милан потер виски.

– Сколько же я вчера выпил?

– Много, – отозвался Вацлав.

– Сам знаю. Теперь я понял, почему ты никогда не пьешь.

– Я, кажется, тоже, – засмеялся маг.

Милан поморщился.

– Поешь немного и выпей.

Милан нехотя взял вилку и принялся ковыряться в салате. Яромир отвернулся, чтобы его не стошнило.

– Янош, ты подарил мне кольцо?

Янош улыбнулся.

– Ну, ты даешь!

Милан снял кольцо с пальца и протянул молодому человеку.

– Это же кольцо с одним из тех камней, с которыми вы с Вацлавом так долго таскались. Я оставил три камня на память и заказал кольца тебе, Вацлаву и себе.

– Спасибо, Янчи. Но, право же не стоило.

– Ты уже говорил это вчера.

Милан пожал плечами.

– У меня полный провал памяти. Чем ты меня напоил вчера, Ромочка?

Яромир засмеялся.

– Мог бы сделать над собой усилие и вспомнить, что я говорил тебе вчера, что так меня называет только Вацлав.

– Ох, простите, ваше величество.

– Не шарахайся из крайности в крайность. Я же говорил тебе – ты, Яромир.

– Я – Милан, это ты Яромир, Ромочка. Ох, господа, кажется, я вспомнил.

– Что именно?

– Как мы вчера рассказывали про наши приключения. Только какого черта ты не набил мне морду за подобную фамильярность?

– После такой-то анестезии? – улыбнулся Яромир.

Вацлав откровенно веселился, глядя на брата и секретаря.

– Вчера вечером я понял, почему Вацлав назначил тебя своим заместителем, Милан, – сообщил Стас. – Ты на редкость разносторонний человек. Вчера полвечера ты рвался поехать в Китай, полвечера ругался с Вацлавом, на чем свет стоит, еще полвечера пересмеивался с Яромиром, а оставшееся время призывал меня наладить производство ритуальных ножей для харакири.

– В Китай?.. Ах да, в Китай. Это же вы собирались в Китай, Яромир.

– Можешь говорить мне ты, я уже привык к этому.

– Но зачем ты собирался в Китай, убей, не помню! – посетовал Милан и выковырял-таки из салата кусочек огурца.

– Эликсиры, мой мальчик, – пояснил Вацлав. – Мы вчера полвечера пили за выздоровление Ромочки. То, что мы привезли из Трехречья и Московии, повлияло на Яромира чудесным образом. Может быть, ты думаешь, что все это время я занимался государственными делами? Нет, я лечил Ромочку. И, как видишь, он в полном порядке.

– Так что же ты не хочешь отпустить меня в Китай? – улыбнулся Яромир.

– Окрепни сначала. Вчера сделал пятиминутное объявление и запыхался.

– Я же сказал, что поеду после твоей свадьбы.

– Ты поедешь не раньше чем через год. Ты просто не знаешь, как утомляет дорога. Мы с Миланом катались полгода и очень рады, что, наконец, дома.

– Вчера Милан тоже рвался в Китай, – возразил Яромир.

Вацлав поморщился.

– Он просто думал, что это название соседней деревушки.

– Я не настолько тупой, – обиделся Милан.

– Да, а кто тебе сказал, что китайцы делают харакири?

– А кто?

– Японцы.

– Я думал, это рядом.

– Япония утонула в последнюю войну. Так что теперь, боюсь, ножи для харакири не найдут спроса.

– Какая жалость! А мы вчера так все хорошо придумали. Кстати, Вацлав, сколько половин бывает в целом? С ваших слов я насчитал уже четыре.

– А сколько тебе нужно?

Милан улыбнулся и сунул ранее извлеченный из салата огурец в рот. Яромир снова отвернулся. Он, безусловно, поздоровел, но смотреть, как Милан пытается позавтракать с похмелья, было выше его сил.

Вацлав вздохнул, встал и принялся массировать виски своего доверенного секретаря.

– Учти, Милан, я делаю это в первый и последний раз.

– Ты опять спасаешь мне жизнь.

– А что мне остается делать? Мне, почему-то кажется, что Лерочка предпочтет видеть тебя живым, а значит и Ларочка тоже. Мне проще тебя полечить, чем отвечать перед невестой. Вспомни, за что мы пили оставшуюся половину вечера.

– Пятую или шестую? – Милан ожил настолько, что даже усмехнулся.

– Неважно. Неужели не помнишь?

Милан отстранил руки шефа.

– Ты получил вести с границы. Помню. И через пару месяцев… Вацлав, я побежал готовиться к приему невесты!

– Сиди уж. Бронислава все устроит наилучшим образом, если, конечно, ты не станешь путаться у нее под ногами…

* * *

Почему-то когда я вспоминаю прошлое, эта сцена встает у меня перед глазами, как будто все это было вчера. Похудевший за полгода Вацлав, его миловидный секретарь, Стас, похожий на Емелю в отставке и Янош, похожий на античного бога с громадными синими глазами. Может быть потому, что именно в этот день я впервые за последние лет так десять чувствовал себя здоровым?

Еще месяц назад я мечтал только о том, чтобы дожить до возвращения Вацлава. Повидать его напоследок и передать ему дела в целости и сохранности.

Вацлав постарался приехать так, чтобы вписаться в мой график, как он его помнил. А я вот уже две недели не вставал. Вацлав пришел в ужас, увидев меня. Я не люблю, когда он это делает, но он буквально насильно вдохнул в меня свою кровь и новую жизнь. Потом в дело пошли разнообразные бутылочки, потом меня за шкирку вытащили на травку. По дороге Вацлав втолковывал, как приятно полежать под теплым солнышком. Он не учел только одного. Приехал он ко мне часов в шесть, пока он провозился с более или менее традиционными способами лечения, солнце благополучно успело сесть. Вацлав охнул.

– Уже одиннадцать часов, а ты еще не ужинал! Ну ладно, сейчас проведем сеанс трехреченской магии и пойдем, поедим. Кстати, тебе повезло, что сейчас такая прекрасная, лунная ночь. Для начала это гораздо лучше, чем яркое летнее солнце. Раздевайся, Ромочка, и ложись на травку. Я лягу рядом и помогу тебе. В первый раз это нужно показать. – И тихо добавил. – И во второй тоже.

Раздеваться мне не хотелось. Ночь была теплая, но ветерок дул довольно освежающий. Я и в одежде-то мерз. А уж при мысли, что нужно лечь на холодную землю меня просто била крупная дрожь.

– Вацлав, пожалуйста, подожди пару-тройку дней, я еще належусь и на земле и под землей.

Меня встряхнули за шкирку, как мелкого воришку, пойманного за кражей петушка на палочке, и довольно-таки грубо сорвали одежду до последней тряпицы. Было темно, поэтому Вацлав не видел, что я весь покрылся гусиной кожей. Он ухватил меня за талию и уложил на траву.

– Раскинь руки и ноги, Яромир. Протяни мне руку.

Честно говоря, сделал я это с удовольствием. Его рука была хотя бы теплой. Постепенно я тоже начал согреваться. Я вдруг почувствовал себя необыкновенно легко, как будто мои многочисленные хвори вдруг отступили с тем, чтобы больше никогда не вернуться. Я вытянулся поудобнее и стал задремывать. Внезапно до меня дошло, как мы забавно выглядим со стороны, и я расхохотался.

– Ты что, Ромочка?

– Представляешь, если мы сейчас заснем, а утром нас здесь обнаружит садовник.

Вацлав засмеялся.

– Пойдем в дом, Ромочка. Пора ужинать.

Я и сам к тому времени почувствовал зверский голод.

– Когда же я ел в последний раз? – спросил я у звезд над головой.

– Думаю, в обед, – предположил Вацлав.

– Может быть, – согласился я. – Только когда он был, этот обед? Что не сегодня, это точно. И не вчера.

Вацлав застонал.

– Тебе повезло, что я не присутствовал при этом. Честное слово, я испытываю большое желание намылить тебе холку!

– Я испытываю аналогичное желание, Вацлав, вот только для осуществления оного у меня не хватит сил. В самом деле, бросил на меня все дела и смотался почти на семь месяцев. А я здесь расхлебывай все за двоих!

Вацлав поддержал меня за плечи.

– Вот поздоровеешь немного, тогда, пожалуйста. Я все-таки не зря съездил, Яромир.

Мы вернулись во дворец. В коридорах дворца, несмотря на поздний час, наблюдалась непривычная суета. Кажется, дневная смена служащих не решалась уйти, зато ночная демонстрировала, что теперь ее очередь. Завидев нас, служащие резко активизировались. К нам подошел Всеволод, начальник королевской службы безопасности.

– С приездом, господин Венцеслав! Очень рад видеть вас в добром здравии. Я могу вам чем-нибудь помочь? – добавил он, заметив озабоченный взгляд Вацлава.

Мда, за время отсутствия Вацлава я успел позабыть, кто в доме хозяин. В последние десять лет это был Венцеслав и никто кроме. Ко мне относились, как к уходящему прошлому. Как к короткой, в наших краях, зиме. Но Всеволод! Его-то положение обязывает хранить мне лояльность! Впрочем, он так и делает.

– Распорядитесь подать легкий ужин на двоих в комнаты Яромира. Блюд пятнадцать, не больше. И пару бутылок красного вина.

Всеволод сделал кому-то знак, в коридоре слегка освободилось место. Я привычно оперся на руку брата, потом отстранился. Не стоит потакать себе. Я не столько немощен, сколько изнежен и избалован. К моему удивлению, Вацлав не протестовал. Я оглянулся на него – он улыбался. Очень устало, и в то же время, очень довольно.

Пока мы дошли до моих комнат, на столе уже стояло вино и кое-какие закуски. Любим руководил подносом прочих блюд.

– Спасибо, Любим, этого нам хватит, – поблагодарил я.

Любим оглянулся на Вацлава за подтверждением приказа, тот покачал головой, я слегка поморщился. Все-таки я успел забыть, кто в доме хозяин. Если бы Вацлав не любил меня, то я бы не был королем Верхней Волыни уже, как минимум, десять лет. Впрочем, если бы он дошел в своей любви до самопожертвования, то я не был бы королем лет так пять. Тогда здоровье мое окончательно расстроилось и я начал заводить речь об отречении от престола. Вацлав никогда не соглашался. В этом отношении, он всегда был крайне непоследователен. Сам он никогда не стремился к королевской власти, но, одновременно, всегда считал, что отстранение от власти будет неприятно мне. Посему, вместо того, чтобы отпустить меня отдыхать на теплое Адриатическое море, он лечил меня всеми доступными ему методами. Мда, если бы не это, он бы сидел в моем кресле уже года четыре.

Любим проруководил доставкой на стол провизии, которой бы хватило примерно так на неделю, и сказал, что через полчаса подаст горячее. Вацлав вежливо попросил его сначала спросить. Может быть, горячее нужно будет подать чуть попозже, а мне, де, нужно расслабиться, выпить вина, и хорошо поужинать, и я сразу поздоровею. Я засмеялся и подумал, что действительно голоден. Впервые за последние две недели.

Вацлав налил мне вина.

– Выпей, Ромочка. И поверь, теперь все будет хорошо. Клянусь, и месяца не пройдет, как ты будешь совсем здоров.

– Ты приехал, и мне стало лучше, Вацлав. Просто, ты очень долго ездил.

Вацлав нахмурился. Я впервые заметил, что Вацлав осунулся и похудел в своем путешествии.

– Ты приехал сразу ко мне?

– Нет, я из дома. Я приехал сегодня к обеду. Я не думал, что ты до такой степени распустился, мой милый, поэтому не хотел мешать тебе в решении государственных дел. Я оставил дома моих спутников, о, ты должен с ними познакомиться, Ромочка, и приехал. Вот, выпей еще вина.

Я выпил.

– Где же ты был?

– Долго рассказывать, – Вацлав остановил мою руку, потянувшуюся за второй порцией салата. – Поешь лучше паштета, Ромочка, тебе нужно восстановить кровь, а значит, нужно есть много мяса и печенки. А минут через десять подадут горячее. Кстати, где болтается этот твой бездельник Любим?

– За время своего отсутствия ты стал еще большим деспотом, чем был. Это тебя так избаловал твой секретарь? Или же он оказался таким бездельником, что тебе пришлось шугать его днями и ночами, чтобы он передвигал ноги?

Вацлав серьезно посмотрел на меня.

– Не говори так о Милане, Ромочка. Если бы не он, меня бы уже не было в живых. Он заслонил меня своей грудью и принял предназначенную мне стрелу. А потом еще…

– Так он погиб? – меня охватил озноб. Какие бы знания ни приобрел мой брат в своих странствиях, они не стоили человеческой жизни. Даже если он сможет спасти меня. В конце концов, одна человеческая жизнь стоит другой, только вот для нас ценнее жизни наших родственников, друзей и близких.

– Мне удалось спасти его. В первый раз еще было ничего, но во второй… Стрела пробила аорту. Если бы не Стас, мне бы не удалось вытащить Милана. За это я обещал Станиславу Зеленую Ветку третьей степени.

– Какой это Станислав? – на этот раз я отхлебнул вина без напоминаний Вацлава.

– Тот самый, по рецепту которого изготовлен твой любимый столовый прибор. – Вацлав поднял вилку из прозрачной стали.

– А… А почему только третьей?

– Потому что первая стрела, которая попала в Милана, была выпущена им. Только целился он в меня.

– Что?! – я невольно привстал и потянулся к звонку.

– Он принял меня за другого, – пояснил Венцеслав. – За Воспреемника Души Трехречья.

– А кто это?

Но в этот момент подали мясо под грибным соусом, и Вацлав принялся сосредоточенно меня кормить.

После ужина мне было велено ложиться спать. Вацлав выглядел таким усталым, что я не решился возразить. Еще бы, человек ехал почти без остановок от самой Москвы. И хотя мне очень хотелось расспросить его обо всем, я решил подождать с этим до завтрака. Конечно, накопилась куча дел – первые пару месяцев я вел и свои дела и его, потом княжеские дела я забросил, а в последние две недели бросил и свои. Но лишний день погоды не сделает. Должен же я был побыть хоть немного с братом напоследок!

Но у Вацлава были другие планы. Он разбудил меня, когда было еще совсем темно, велел надеть халат и идти с ним на лужайку встречать рассвет.

– Ты с ума сошел, – было холодно, меня била дрожь, и я громко стучал зубами.

– Поговори у меня, – огрызнулся брат. Я вздохнул и покорился своей участи. Мы вышли в сад на открытую зеленую лужайку и легли на холодную, мокрую от росы траву. Вацлав взял меня за руку, я расслабился. На небе показались первые проблески зари. Меня охватила легкость. Казалось, я мог воспарить на вот этом вот розово-золотистом лучике солнца.

Потом меня снова поили какими-то эликсирами – последний пунктик моего Вацлава, и кормили завтраком. После чего позволили идти досыпать.

В полдень Вацлав снова вытащил меня на лужайку. Я уже начал звереть. Это же не брат, это изверг какой-то! Поспать не дает в спокойной обстановке. А если вспомнить вкус той настойки, которой он меня потчевал, то его смело можно было назвать палачом с садистскими наклонностями.

Тем не менее, на третий день я чувствовал себя вполне хорошо и потребовал у Вацлава, чтобы он познакомил меня со своими спутниками. Особенно я хотел увидеть Милана. Я должен был надлежащим образом отблагодарить его. Жизнь брата для меня значит очень много, и за его спасение я хотел не только наградить молодого человека высшим орденом страны, но и обеспечить ему безбедную жизнь до конца дней. Да что там, дай мне волю, я бы озолотил его!

– Орден – это свято, – согласился Вацлав. – Зеленая Ветка очень красива, Милану понравится. А с остальным не спеши. У нас с Миланом свои счеты и у меня на счет него далеко идущие планы. Я хочу попробовать его на месте своего заместителя.

К этому времени Вацлав уже, так и быть, согласился стать моим соправителем официально. До этого он занимался этим на правах наследника престола и спихивал на меня всю ответственность за свои причуды. Впрочем, он прекрасный руководитель и неплохой политик. Не знаю, как это ему удается, но его любят все наши служащие. Или почти все.

Я засмеялся, при мысли о том, что Милан, по мнению моего брата, должен оценить орден исключительно за оформление. Потом посерьезнел.

– Ты же говорил, что он бездельник.

– Это он так говорил. Ничего – попробуем – узнаем. А пока тебе придется удовольствоваться Яношем. Он тебе расскажет душещипательную историю о сирых и убогих. Тебе понравится. А если он даст тебе ее почитать, то я поручусь за твое скорейшее выздоровление. Чем читать этот бред лучше работать, даже без выходных.

– А зачем я буду это читать? – не понял я.

– Чтобы не обидеть Яноша. У рабов, понимаешь ли, тонкая душевная организация, к тому же о них некому заботиться, кроме их хозяев.

– У кого?!

– Я разве забыл тебе рассказать? Я купил Яноша в Угории за двести корон, в пересчете на наши деньги.

– Что ты сделал?!!

Вацлав засмеялся.

– Я так и думал, что ты захочешь прибить меня за это. Не волнуйся, Ромочка. Я купил его. Точнее, его дядюшка сплавил мне его за бесценок.

– Продать за двести корон собственного племянника!

– На самом деле он продал его гораздо дешевле. Дело в том, что в придачу к Яношу он всучил мне бриллиантов на миллион. Представляешь, сколько стоит сам мальчишка?

– Нет. Но зачем?

Вацлав пожал плечами.

– Паренек оказался богатым наследником. Его подставили и приговорили к пожизненному рабству меньше, чем за месяц до его совершеннолетия, когда он бы мог элементарно откупиться. А его любимый дядюшка встретил нас с Миланом на дороге и буквально навязал его нам, попросив в письме вывезти его из страны.

– К пожизненному рабству? – недоумевающе переспросил я.

– Да. Ты же помнишь, мы как-то читали, что в Угории возродили старые патриархальные традиции. Так вот, на деле это выразилось в том, что вместо государственных тюрем в стране введено частное рабовладение на различные сроки. От одного года до пожизненного. А срок – сам понимаешь, очень многое зависит от интерпретации.

– Бедный мальчик. Слушай, мы должны позаботиться о ребенке. Ты говоришь, что тебе дали бриллиантов на миллион?

– Или около того. Я же не оценщик.

– Ну, на эти деньги он прекрасно проживет. Нужно только помочь ему правильно разместить капитал. И еще нужно купить ему дом. Слушай, а может он поживет у тебя? Бронислава о нем позаботится.

– Там будет жить Милан. Я же говорил, мы собираемся жениться.

– С кем?

– С Миланом.

– Он мужчина, Вацлав. Такие браки у нас не регистрируют.

– Чем ты слушал, Ромочка? Или я не сказал, что встретил в Москве девушку своей мечты? Так вот, она оказалась сестрой возлюбленной Милана.

– С вами не соскучишься! Тогда подыщем твоему Яношу чего-нибудь другое. А пока, пусть поживет у меня.

– И почитает тебе о бедных и умственно убогих. Знаешь, история о бедной, но честной, поначалу, девушке, которая считала, что рай с милым возможен исключительно в шалаше и никак иначе.

Я кивнул.

– Ладно, тащи его сюда. И Стаса тоже.

– Стаса, пожалуй, еще рано. Ты пока что твердо настроен испепелить его взглядом. И хорошо еще, если только взглядом. Вот остынешь немного, тогда, пожалуйста.

Я сдался.

– Делай, как считаешь нужным, Вацлав. В конце концов, ты все равно так сделаешь.

На четвертый день, после утренней медитации на травке, за завтраком к нам присоединился Янош. Высокий, статный – из такого можно двух, таких как я, выкроить, с вьющимися темно-русыми волосами и громадными темно-синими глазами. Он застенчиво поздоровался со мной, с аппетитом уничтожил большую часть стоящих на столе продуктов и серьезно принял поручение Вацлава присмотреть за мной.

– Ложитесь, Яромир, вам надо поспать, отдохнуть.

– Пока не хочется.

– Ничего. Я почитаю вам что-нибудь скучное, и вы прекрасно заснете. Знаете, я купил в Москве одну книжку. Написана прекрасным языком, можно буквально любоваться текстом – до чего хорош!

– Красиво напечатано, что-ли?

– Красиво, – согласился Янош. – В общем, с точки зрения стилистики вы не найдете к чему придраться. А вот ежели попробуете отыскать хоть какой-то смысл, то непременно заснете от непомерных умственных усилий.

Я удивился.

– Ты такого низкого мнения обо мне? Что ты там ему наговорил, Венцеслав?

– Ничего, кроме хорошего, – возразил Янош. – Но, понимаете, Яромир, я и себя дураком не считаю, а о чем там написано, даже под пыткой не скажу.

Вацлав расхохотался и сказал, что пойдет заниматься делами. Я остался на попечении Яноша.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю