Текст книги "Стражи границы (СИ)"

Автор книги: Нина Скипа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 40 страниц)

– До завтра, господа, – рассеяно отозвался министр.

Верхневолынцы почтительно поклонились и удалились.

Секретарь встретил их взглядом, в котором выражалось покровительственное любопытство.

– Надеюсь, вы решили ваш вопрос, господа?

– Да, господин Таписса, благодарим вас, – на этот раз активную роль взял на себя Лучезар. Таписса продолжал бросать на него страстные взгляды и капитан решил, что ему будет легче договориться.

– Идемте, господа, – негромко проговорил Яромир и повел свою компанию из дворца.

– Я провожу вас, господа, – засуетился Таписса. – Вы же сами не найдете дорогу.

– Не беспокойтесь, господин Таписса, – возразил было Лучезар и, внезапно, смирился. – Мы не хотели бы вас затруднять…

– Что вы, господа, это мой долг, – Таписса пошел рядом с капитаном, продолжая посылать ему призывные взгляды. Лучезар старательно прикидывался, что ничего не понимает. Тогда Таписса осторожно прикоснулся к талии капитана. Тот отскочил.

– Ох, господин Таписса, я боюсь щекотки!

Всеволод сделал шаг к капитану, Таписса бросил на полковника ревнивый взгляд, потом подумал, еще раз оценивающе оглядел Лучезара. В его глазах явственно читался вопрос: уж не ошибся ли он, Таписса, уж не предпочитает ли Лучезар пассивную роль, так же как и он сам. Потом еще раз глянул на Всеволода и решил, что с таким шкафом он вряд ли потягается, что бы там ни было. Посему Таписса без дальнейших разговоров провел верхневолынцев на выход и вежливо попрощался.

– Ну что, Зарушка, правда, хорошо быть таким красавчиком? – усмехнулся Яромир.

– А вам, небось, завидно, господин Яромир.

– Да уж, я никогда не пользовался таким бешеным успехом.

– Знаете, господин Яромир, я предпочитаю ваш вариант популярности, – улыбнулся капитан. – Меня оценил какой-то извращенец, а вас – такая красавица, – Лучезар поглядел на Джамилю.

– Просто, в отличие от вас, Лучезар, у Яромира очень мужественная внешность, – объяснила Джамиля.

– Ну, зачем же меня добивать-то? – вздохнул капитан.

– Боюсь, здесь вы не правы, Джамиля, – возразил Всеволод, – Таписса отнесся к Лучезару именно как к мужчине. Видели, как он растерялся, когда я заявил о своих правах?

– И ты туда же, Сева!

– Никогда не надо отрываться от коллектива, – засмеялся Всеволод. – Да, Миндон, ты еще не проголодался? А то у меня большие планы на день.

Миндон смущенно улыбнулся.

– Пока вы не заговорили о еде, я вроде, как и не думал…

– Понятно. Тогда пошли, поищем ресторан.

– Не надо, господин Всеволод, я и так доставляю вам массу хлопот.

– Не думай, Данушка, из-за одного тебя ресторан искать я бы не стал. Купил бы пирожок где-нибудь по дороге и все. Но у меня господин Яромир не кормлен, а аппетит у него разыграется разве что в будущий шторм…

Глава 5 Некоторые вопросы церемониала

Этим вечером к нам на «Переплут» прислали целый том, в котором подробно описывался регламент предстоящей церемонии. Притащить всю компанию во дворец я не мог. Прогулки с телохранителями разрешались только вельможам, или раджам, как их здесь называли, а я вот к раджам никакого отношения не имел. Единственное, нас можно было принять за заморскую диковинку, и как таковую, рассматривать во множественном числе. Ведь как бы я не пересчитывал обязательных участников завтрашнего похода, число их не уменьшалось. Хорошо еще, хватало пальцев на одной руке. Но зато они были задействованы полностью – считайте, я, Милочка, Янош, Всеволод и Лучезар. Конечно, не кисло было бы прихватить с собой нашего послушника в качестве гида, но во дворце пользы от него будет немного. Так что Миндону и моим многочисленным телохранителям предстояло ждать во дворе. Но это ничего – захватят с собой пикниковую корзинку и как-нибудь переживут. Но вот как нам всем попасть вовнутрь? По регламенту полагалось идти мне одному, в лучшем случае, с капитаном Лучезаром. Но без Милочки я не пойду, это ведь понятно, Всеволод же меня и сам не отпустит, а оставить Яноша будет просто жестоко! Так что я решил прикинуться безграмотным варваром и притащить всех своих. А чтобы махараджа на меня не сильно обиделся, возьмем сервизик посимпатичней. В конце концов, это только поможет нашему с Анирудой бизнесу – реклама – двигатель торговли. А где вы видели лучшую рекламу, как показать, что у кого-то что-то есть? Правильно, господа, лучшей рекламы не бывает. Потому как эта конкретная ее разновидность опирается на жадность, а это едва ли не самое сильное человеческое чувство.

Тем не менее, чтобы окончательно не осрамиться перед бирманским высшим светом, я собрал всех своих в нашей с Милочкой каюте, дал Яношу том, чтобы тот читал вслух – у него это замечательно получается, и прилег. Посему из всего тома я сумел освоить только то, что у бирманского махараджи восемь тронных залов с тронами, причем каждый в отдельном доме. Я удивился и спросил как это, но Миндон, которого мы позвали в качестве технического консультанта, сообщил, что дворец, как таковой, это не здание, а комплекс зданий. И что не пристойно иметь комнату в большом доме. Нужно иметь дом. Я аж заснул от удивления.

Проснулся я среди ночи. Судя по всему, от внезапно наступившей тишины.

– Что, вы уже все изучили? – изумился я.

– Мы прочитали достаточно, чтобы знать как нам нужно себя вести, и что ты все равно никогда не сможешь поступать, как должно, так что беспокоиться, в сущности, не о чем, – язвительно ответила Милочка.

– Так там и было написано, дорогая? – сонно улыбнулся я.

– Почти. Зря я переживала, что мне в должности королевы будет нечем себя занять. Если ты и дальше собираешься вести дела таким образом, то мне времени не хватит даже в зеркало глянуть лишний раз!

– Ты и так красавица, Милочка. Но укладывайся скорее. Читать перестали, а жены в постели нет. Я не могу спать в такой ужасной обстановке!

Джамиля рассмеялась.

– Хорошо поспал, Ромочка?

– Неплохо.

– Теперь меня усыпи, – Милочка наконец легла рядом.

– С удовольствием, дорогая!

Утром пришлось вставать на рассвете.

Утром пришлось вставать на рассвете. Регламент предписывал нам быть во дворце не позднее восьми утра, ведь в девять туда придет сам махараджа. А нам полагалось почтительно ждать. Честно говоря, перспектива топтаться битый в час в тронном зале не вызывала у меня большого энтузиазма, но я уже попробовал нарушить придворный церемониал в Бхарате. И что из этого вышло? Право же, дешевле бы обошлось, если бы я опустился на колени и облобызал сандалии Пушьямитры. Хотя, что об этом говорить? Пушьямитра все равно нашел бы к чему придраться! Да я и не жалею о том, что было. Вот только второй раз экспериментировать подобным образом не хочу.

Я принял душ, чтобы смыть остатки сна и присоединился к своим за завтраком.

– Поешьте, как следует, – наставительно проговорил Всеволод. – А то пока вы вчера спали, мы выяснили, что на приеме нас не накормят, а идти туда со своим бутербродом – верх неприличия.

– Все-таки пусть захватят бутерброды. Для Миндона и твоих ребят.

– Я распорядился, Яромир. Миндон все еще плохо переносит даже легкий голод.

– Ты не спрашивал, какие у него дальнейшие планы? Мы ведь побудем еще дня два-три в Ауклаке, подкупим бальзамов и уедем. Это если дело выгорит. А если не выгорит, то уедем еще раньше.

– Пока не спрашивал. Ждал, пока он придет в себя.

– Он ведь сейчас с твоими сотрудниками?

– Но он ведь тоже пока что мой сотрудник.

– Да, конечно. Вот только выясни, захочет ли он им остаться.

– А вы хотите взять его с собой?

– Честно говоря, мне все равно, Севушка. С тех пор как Миндона отмыли и откормили, он мне не мешает. В общем, решайте сами. Кстати, твои ребята его не обижают?

– Разумеется, нет. За кого вы их принимаете?

– Знаешь, Севушка, раньше я и себя считал приличным человеком, а вот с Миндоном мы все обошлись не лучшим образом. Взять хотя бы мой приказ твоим людям отмыть его.

– Но он и в самом деле в этом нуждался!

– Безусловно. Но говорить такие вещи не очень-то этично.

– Не волнуйтесь, Яромир, мои парни вели себя с ним вполне корректно.

– Хоть это ладно, – вздохнул я, – Ну что, идем?

Мы сошли с корабля и отправились во дворец. Точнее, дворцовый комплекс, а еще точнее – город. Столица в столице. Судите сами: за стеной, в которую были встроены здания различных министерств, располагались сто двадцать зданий. Да по сравнению с этим дворцом, я, у себя, там, в Медвежке, живу просто в хибаре! Но дальше – больше. Если провести посреди этого дворцового города линию по направлению с юга на север, то она покажет, где находится какая часть дворца. Восточная часть – мужская, западная женская. Туда может входить только король. Зато и женщины не топчутся по мужской половине. Нет, это просто черт знает что такое. Точнее, ракшас. Наши черти, хвала всем святым, до этого не додумались.

Посреди дворца располагаются тронные дома. В один из них – зал аудиенций, нам предстояло сегодня попасть.

Мои спутники всю эту информацию, причем в гораздо более подробном изложении, почерпнули еще вчера на организованных мною курсах переподготовки придворных. Сам же я благополучно проспал все это и теперь слушал краткое изложение прочитанного в пересказе Яноша. Правда, Янош наотрез отказался пересказывать мне правила приема, да и другим запретил, сказал только что мне нужно смотреть во все глаза и делать то же, что и все остальные.

– Не стесняйся, Янчи, я еще от Пушьямитры знаю, что подобает облобызать сандаль махараджи, – постарался я утешить молодого человека.

– Ага, размечтались! – хмыкнул Янош, – Это если вас еще удостоят такой чести!

– А что, могут не удостоить? – оживился я. Этикет этикетом, но не могу сказать, чтобы я мечтал поцеловать чью-то обувь. Хорошо еще если она окажется вымытой. А если нет? Да и нога вместе с ней?

Янош понимающе посмотрел на меня.

– Боюсь, что удостоят. Вы же диковинка. Заморский гость.

– А там нигде нельзя намекнуть, что я не достоин такой чести?

– Боюсь, что нет, – вздохнул Янош. – Так что смиритесь с этим заранее. Но остальная часть церемонии доставит вам массу удовольствия. Ручаюсь.

– Напрасно, мой мальчик. Не думаю, чтобы мне доставило большое удовольствие топтаться в приемной зале. Насколько я понял, нам вряд ли предложат сесть.

– Но вы же не член королевской семьи!

– Вот именно, – вздохнул я. И какой ракшас потащил меня на эту аудиенцию?

Мы зашли за высокую крепостную стену. Дворец приемов, он же аудиенцзал, оказался недалеко от входа. В самом деле, перед ним размещались только казармы охраны. Увидев их, Всеволод завистливо вздохнул. Ему никогда не удавалось так развернуться.

Мы предъявили пригласительные билеты стражникам и нам позволили войти. Конечно, мои телохранители и Миндон остались снаружи, но к этому я был готов заранее. Всеволод нахмурился и сделал знак Яношу, призывая того удвоить бдительность. Янош учился у Севы искусствам рукопашного боя и владения оружием, но своей манерой держаться копировал скорее Милана. Может быть, здесь сыграло свою роль то обстоятельство, что Янош впитал в себя лексику доверенного секретаря моего брата, а может просто сказывалась привязанность Яноша к Милану. В самом деле, стоило послушать рассказы Яноша о Милане, чтобы увериться, что последний – совершенство во всех отношениях. Я вот так наслушался, да и сделал Милана министром…

На входе нас перехватил роскошно одетый человек, украшенный парой килограммов драгоценностей, и провел нас на отведенные нам места. Они оказались неподалеку от пустующего пока что трона. Хотя, надо признаться, я не сразу понял, что это и есть трон. Нет, я, конечно, видел возвышение метров трех в диаметре, примерно такой же высоты, окруженный деревянной оградой, стилизованной под языки пламени. Позади была деревянная стенка, инкрустированная золотом и драгоценностями. Я с интересом оглядел это сооружение и приготовился, что сейчас через дверцу в задней стенке сооружения внесут махараджевское кресло. Янош бросил на меня ехидный взгляд, а Милочка смилостивилась и шепнула мне:

– Это и есть королевский трон, Ромочка.

– Это?!

– Тише, дорогой. Ты не у себя во Дворце Приемов.

– Прости, Милочка, это я от удивления.

Я замолчал и принялся оглядывать зал дальше. Рядом с этим сооружением, как раз с нашей стороны находилась колыбель-переросток.

– Дорогая, а это что такое?

– По-моему ты погорячился, Янчи, когда не стал рассказывать Яромиру подробности о сегодняшнем приеме, – вздохнула Джамиля. – Это трон для наследника престола, Ромочка.

– Не волнуйся, дорогая, я уже замолчал. Тем более что в зале больше сидений нет. Только колонны.

Зато колонн было много. Высокие, покрытые золотом и драгоценностями, колонны подпирали расписной потолок. Это было красиво, торжественно и слишком пышно на мой скромный вкус. Впрочем, куда уж мне браться! Еще писец моего названного сына Пушьямитры отразил в летописи, что король Верхней Волыни одевается как последний нищий!

Между колоннами местами уже стояли люди, церемониймейстер приводил все новые и новые партии и размещал в соответствии с рангом и значимостью каждой конкретной группы на сегодняшнем приеме. Мне стало скучно. Целый час пялиться пусть даже на самый роскошный на свете зал…

Наконец, возникло шевеление на чистой половине зала. Стали собираться министры и прочая знать. Мы увидели нашего вчерашнего знакомца, министра торговли Бхалику. Тот оглядел зал, увидел нашу компанию, кивнул и слегка помахал бумагой. Видимо, разрешение для нас было уже готово. Я глянул на часы. Прием должен был начаться через двадцать минут.

Еще через десять минут вошла шумная процессия из королевских отпрысков разного пола и возраста. На троне-колыбели устроился молодой человек лет тридцати – тридцати пяти.

Без минуты девять церемониймейстер подал знак, присутствующие пали ниц, а наследник склонился на своем троне в сторону трона махараджи. Всеволод вовремя подтолкнул меня в бок, и я послушно распростерся на полу. Что делать? В чужое княжество со своей конституцией не ходят, а я все равно свой экземпляр верхневолынской конституции оставил во Дворце Приемов в Медвежке.

Заиграла музыка, раздался топот многочисленных гвардейцев, дверца трона распахнулась, и перед нашими изумленными взорами предстали махараджа Бирмы в роскошной одежде и золотом шлеме, справа от него – жена, слева – двое детей. Близнецы лет пятнадцати. Хорошенькие и разодетые, как куколки. Вся эта компания разместилась на троне, поджав ноги, и нам разрешили встать. А жаль. Лежать лучше, чем стоять. Даже на полу.

Из-за колонн вышли брахманы в белоснежных одеяниях и принялись распевать гимны в честь короля. Нет, я очень даже люблю восточную музыку, но предпочитаю, когда слушать ее можно сидя. Желательно за бокалом вина.

Вот брахманы закончили свое песнопение и удалились. Их место занял еще один роскошно одетый человек, который принялся рассказывать заинтересованным слушателям о величии махараджи и его заслугах перед родной Бирмой.

– Прямо завидки берут, – прошептал я.

И в самом деле, я мог завидовать бирманскому махарадже с полным знанием дела. Я вот все здоровье погубил, работая на благо Верхней Волыни, и хоть бы когда-нибудь на приеме вот так вот просто, без затей и излишних комплиментов, кто-нибудь бы живописал мой подвиг. Так нет. А здесь… Хотя, что я говорю? Если верить этому почтенному бородачу, то я и в подметки не гожусь бирманскому махарадже.

Но все хорошее рано или поздно кончается, кончился и нескончаемый список достоинств бирманского махараджи. Со своего места встал наследник престола. Он важно вышел на плацдарм перед троном, распростерся ниц и стал клясться в верности. Я обалдел. Все познается в сравнении, и я вдруг представил как Вацлав, вместо того, чтобы поддержать меня под локоток, на случай если я устану, вдруг ляжет на пол и станет говорить всякие глупости. Будто я и сам не знаю, что он мой брат, и мы с ним любим друг друга.

Принц встал, церемониймейстер сообщил нам, какие именно дары подносит своему родителю наследник, и наследник, наконец, вернулся на место. Я, было, приободрился, но напрасно. Его место немедленно занял принц рангом пониже, и все повторилось с удручающим однообразием. Когда вышел двадцатый, если я не обсчитался, представитель королевской семьи, я испытал острую жалость, что принцев ни одна добрая душа не утопила при рождении. Это бы решило кучу проблем. Заодно не пришлось бы выбирать наследника. Взяли бы случайно уцелевшего, и все.

Процессия принцев иссякла, я воспрял духом и снова был повержен в пучину отчаянья. Освободившееся место оккупировали вельможи двора и министры. Я вздохнул и вдруг меня охватил прямо-таки приступ сочувствия к бирманскому махарадже. Я-то слушаю весь этот бред в первый и последний раз в своей жизни, а каково приходится ему?

Церемониймейстер объявил о заморской диковинке, и я проковылял на вакантное место перед троном махараджи. Там я с готовностью лег на пол и хрипло проговорил:

– Примите уверения в моем совершеннейшем почтении, ваше величество.

Сзади кто-то хихикнул. Мне показалось, что я узнал голос и понадеялся, что я все-таки ошибся и это не Милочка.

– Позвольте преподнести вашему величеству скромный дар от недостойного купца.

Мой лексический запас велеречивых слов иссяк. Так что я встал, с трудом удержался от того, чтобы не отряхнуть костюм и сделал знак Яношу поднести сервиз. Тот уже выставил стекло на поднос и сейчас торжественно поднес его к подножию трона. Церемониймейстер забрал поднос из рук Яноша, чтобы ему сподручнее было немножко поваляться перед троном. Янош выполнил необходимый гимнастический ритуал, и мы с ним вместе отошли на исходные позиции.

Снова на подступ к трону вышел министр торговли господин Бхалика и сообщил, что махараджа, в своей милости, дарует нам разрешение на закупку бальзамов и других спиртосодержащих продуктов сроком на десять лет. Я перевел дух.

И напрасно. Теперь махарадже захотелось пообщаться с диковинками лично, и он предложил нам подойти поближе.

– Расскажи нам о своей стране, почтенный купец, – важным тоном проговорил махараджа.

– Не знаю, что и рассказать вам, ваше величество. Верхняя Волынь так сильно отличается от Бирмы, что я даже не знаю с чего начать.

– Начни с того, что привело тебя в Бирму.

– Я – купец, – растерялся я. Такого вопроса я не ожидал.

– Жажда наживы может погнать далеко, но что привело тебя именно в Бирму? – недовольным тоном продолжил махараджа.

– Я плыву в поисках целебных бальзамов для нашего короля, – я вовремя вспомнил поездку Вацлава.

– По собственной инициативе? – продолжал допытываться махараджа.

– Нет, ваше величество, по заданию брата и наследника короля.

– Вот как? – махараджа обернулся к своему наследнику. – Слышал, как надо проявлять заботу о государе, сын? Такая поездка дороже всех даров, которые ты поднес мне за всю твою жизнь.

– Я надеюсь, что ваше здоровье всегда будет в таком благополучном состоянии, что в подобных поездках не возникнет нужды, ваше величество, – почтительно возразил наследник, на всякий случай, прожигая нас взглядом.

– К тому же, ваше величество, зачем ехать из благословенной Бирмы? Мы наоборот приехали сюда, – вмешался я. Взгляд, брошенный на нас принцем, мне что-то не сильно понравился.

На этот раз наследник глянул на нас более благосклонно. Я слегка приободрился.

– Буду рад, если бальзамы моей страны помогут вылечить короля Верхней Волыни, – торжественно изрек махараджа. – Не откажитесь передать в подарок вашему королю от меня эликсир долголетия. Хотя, может быть, именно этот эликсир придется не по вкусу его брату. Он повышает мужскую потенцию.

На этот раз Милочка хихикнула совершенно явственно. Но махараджа не обратил внимания на поведение неразумной женщины, он отвернулся, отдавая какой-то приказ, и через минуту мне вручили керамическую бутыль, судя по виду, литра на два объемом, с драгоценным эликсиром.

– Благодарю вас, ваше величество. Мне остается только надеяться, что брат короля не будет возражать против столь интенсивного лечения.

– Брат, способный снарядить экспедицию для выздоровления своего брата и короля, не станет возражать, чтобы его старший брат познал личное счастье.

Я подавил улыбку и низко поклонился. Церемониймейстер забрал у меня бутыль, чтобы я смог снова дать отдых ногам и поваляться перед троном. Я выполнил необходимые процедуры, встал, забрал бутыль и вернулся к своим.

– Теперь в Верхней Волыни введут выходную ночь по настоянию королевы, – ехидно отметил Янош. Я рассмеялся.

Церемониймейстер подскочил к нам, требуя разъяснений.

– Простите, господин, это мы от радости, что наша миссия увенчалась таким успехом, – серьезно объяснил я.

Нам позволили удалиться.