Текст книги "Стражи границы (СИ)"

Автор книги: Нина Скипа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)

– А может быть, погуляем на троих? – предложила Иллария. – А то Джамиле будет грустно гулять в одиночестве в незнакомой стране.

– Спасибо, госпожа княгиня, но я бы не хотела утруждать вас.

– Интересно, мне ты говоришь «госпожа княгиня», а моего мужа называешь по имени и на ты, – засмеялась Иллария.

Джамиля пожала плечами.

– Он сам предложил перейти на ты. К тому же, обычно женщины более придерживаются принятого церемониала. По крайней мере, у нас, в Египте. Разве у вас, в Верхней Волыни это не так?

– Боюсь, что этого мы с Ларой тоже не знаем, – вмешалась Валерия. – Дело в том, что мы сами родом из Великого княжества Московского. Мы приехали в Верхнюю Волынь к женихам, да так здесь и остались. А там Лара была врачом, а я – фармацевтом. Еще мы с ней занимались наукой. Помимо лаборатории Лара работала в клинике, а я – на фармацевтической фабрике. Короче говоря, занимались внедрением в жизнь последних достижений науки и техники. А что значит быть лоцманом, Джамиля? Это, наверное, очень интересно?

– Это работа, Валерия. Хорошая работа, интересная и довольно неплохо оплачиваемая. По крайней мере, я работаю лоцманом с восемнадцати лет и успела хорошо выдать замуж сестру и женить брата. Правда вот, самая младшенькая моя пока что не пристроена, но Яромир оставил для нее деньги на приданое, а Саид – муж моей сестры, сказал, что с таким приданым он легко сосватает Лайлу второй женой. Мог бы и первой, но Лайла совершенно не хозяйственна.

– Второй женой? – эхом отозвалась Валерия.

– О, господа, вы не знаете, как мы познакомились! – засмеялся Яромир. – Когда мы впервые встретились с Джамилей, она предложила мне пойти к ней третьим мужем. Правда, пришлось бы маленько подождать. Двух старших мужей у Джамили еще не было. Я только одного не пойму. Чем я привлек твое внимание, дорогая?

Джамиля устремила на Яромира обожающий взгляд.

– Красотой. У тебя на редкость утонченная внешность.

– Зачем же ты хотела меня откормить?

– Я сказала, что мне нравятся утонченные мужчины, а не истощенные, Яромир.

Вацлав с видимым удовольствием слушал этот диалог. Если отвлечься от таких мелочей, как возраст собеседников, то можно было бы подумать, что он испытывает к Яромиру отеческие чувства. Местами, вероятно, так и было. По крайней мере, за время долгой, изнурительной болезни Яромира Вацлав настолько привык о нем заботиться, что порой действительно воспринимал его с этой точки зрения. А порой наоборот. Яромир баловал его, и он наслаждался этим.

Через пару часов Яромир перешел на коньяк и серьезную политическую беседу.

– Завтра пятница, Вацлав. Но мне думается, что завтра наши сотрудники прекрасно перебьются без моего присутствия. Послезавтра суббота. Нормальные люди по субботам отдыхают. По крайней мере, с обеда. Я же, по зрелом размышлении, решил начать отдыхать прямо с завтрака. Потом выходные. Послушайте, господа, давайте сделаем так. Завтра – послезавтра мы с Джамилей погуляем вдвоем, а на воскресенье – понедельник устроим что-нибудь совместное.

– Надеюсь, ты не забыл, что в воскресенье у тебя день рождения, Ромочка?

– Нет, ты же слышишь, я уже приглашаю вас поддержать меня в этот трудный день. А во вторник я вернусь к работе. Надеюсь, меня не ждет в кабинете ворох нерешенных проблем?

– Мы не пустили его дальше приемной, – гордо сообщил Янош. – Но с завалом вам придется разбираться как минимум неделю. А ведь будут еще и текущие дела…

– Так, Янчи, вноси в свой план любые корректировки, но уходить домой я буду вовремя, – Яромир подмигнул молодому человеку. – У меня теперь есть личная жизнь, мой мальчик…

СЛЕД БУДДЫ

Глава 1 К выбору профессии нужно относиться со всей ответственностью

Почему-то когда я начинаю вспоминать, то нам ум мне неизбежно приходит застолье. А Вацлав еще говорит, что у меня плохой аппетит. Впрочем, с тех пор, как он говорил мне это в последний раз, я прибавил килограммов десять и даже стал походить на человека, а не на обтянутый выбеленной кожей скелет, или там на мумию, которую я имел счастье лицезреть в Мисре. Кстати, тогда мы с ней были похожи, как близнецы. Вот и сейчас, думая о самой захватывающей поездке в моей жизни, я возвращаюсь мыслями к вечеринке в моих покоях королевского дворца в Медвежке. Мы праздновали досрочное (был март) окончание Яношем четвертого курса финансового университета. Я не люблю пышные вечеринки, и за столом сидели только свои – Вацлав с Илларией, Милан со своей Валерией, Стас, который на этот раз привел с собой даму – по своему сложению она могла бы быть мне сестрой – худенькая, маленькая, щупленькая, с приятными, мелкими чертами лица. Симпатичная женщина, и главное, полная противоположность Стасу, который напоминал то ли кузнеца из старинной сказки, то ли Емелю в отставке. Разумеется, был виновник торжества Янош, моя Джамиля и Всеволод с женой. После нашего совместного плавания мы с ним неожиданно прониклись друг к другу взаимной симпатией. Нет, мы всегда уважали друг друга, тех, к кому я плохо отношусь, я просто не держу около себя, но у нас никогда раньше не было повода сблизиться.

Сначала было очень весело, и довольно таки шумно. Янош хвастался своими успехами и делился с нами планами переустройства государственной экономики Верхней Волыни. Впрочем, примерно на середине речи, молодого человека посетили неприятные воспоминания, он посерьезнел, сказал, что пошутил, и что он вообще подумывает переменить специальность.

– Зачем, Янчи? – удивился я, – у тебя же явный талант к этому делу.

Янош с отчаянием махнул рукой.

– Знаете, я даже когда делаю домашнее задание, не могу отделаться от мысли, что если я ошибусь, никто из вас ни за что не поверит, что это ошибка. Вы вспомните, за что меня осудили в прошлый раз, и отправите меня по назначению.

– Это куда же?

– Срок мотать. Честное слово, Яромир, лучше уж я устроюсь подметальщиком.

Я засмеялся.

– А что ты собрался подметать, мой мальчик? Купюры что ли? Мне многое довелось повидать, но подметальщика-миллионера я пока что не встречал.

Стас сочувственно поглядел на молодого человека.

– Тебе совершенно не обязательно изводить себя финансами, Янош. Подумай, может быть тебе поучиться на филфаке, как Милан? Я бы предложил тебе инженерный факультет, но, по-моему, у тебя к этому совершенно нет таланта. К финансам у тебя талант, бесспорно, есть, но подумай, где один, там и второй. Что тебя еще интересует?

К слову сказать, историю Яноша Вацлав рассказал только мне. Милан знал ее с самого начала, а остальным, по мнению моего брата, знать ее было совершенно не обязательно. Янош же постепенно, не в один день, слово за слово, рассказал обо всем и Стасу, и Всеволоду и нашим дамам. Дамы приняли эту историю более, чем сочувственно. Стас же не только посочувствовал, но еще и раскаялся во всех своих нехороших мыслях по поводу молодого человека. Во время их турпоездки Стас видел, что Янош буквально влюблен в свое начальство, и, не зная предыстории, мысленно обвинил Яноша в подхалимаже. Узнав же всю правду, Стас счел своей непосредственной обязанностью взять молодого человека под свою опеку. Так что, у мальчика появилось целых восемь нянек. Считайте – я, Вацлав, Милан, Стас, Всеволод, Лара, Лера, и Джамиля. Даже странно, что при таком раскладе у него уцелели его красивые синие глаза.

– Думается, тебе нужно заняться юриспруденцией, Янош, – посоветовал Всеволод. – Мне кажется, у тебя получится. К тому же с твоими физическими данными…

– А причем здесь физические данные? – удивился Вацлав.

– Вы разве не знаете? У нас все юристы проходят обязательное обучение боевым искусствам. Это необходимо, если придется работать следователем, а если нет – всегда пригодится для самообороны. Незадачливым адвокатам такое искусство здорово помогает сохранить свою шкурку.

– В общем, на юридическом факультете можно учиться либо тому, либо другому, – подытожил Милан. – Если ты станешь квалифицированным юристом, то всегда себе заработаешь на телохранителя, а если нет, то сможешь наняться телохранителем к факультетскому приятелю.

Вацлав с подозрением уставился на Милана.

– Постой, мой мальчик, ты что, профи?

– Нет, Вацлав, – вздохнул молодой человек, – Я же говорил тебе, я два года проучился на юридическом, потом бросил и поступил на филфак. Правда, я продолжал заниматься боевыми искусствами, но потом меня оттуда вышибли. А я уж было раскатал губу на звание лейтенанта безопасности.

Вацлав перевел взгляд на Всеволода, потом также подозрительно оглядел меня.

– Твоя работа, Ромочка? Значит, надо полагать, ты поломал мальчишке карьеру, а потом пристроил ко мне?

– Ничего я никому не поломал. Отстань, Вацлав. А что Милан – профессионал, так разве что слепой не заметит.

Вацлав бросил гневный взгляд на Милана, и встретился с его растерянным взглядом. Потом Милан так же растерянно посмотрел на меня.

– Постойте, Яромир, так вы что, нарочно все это устроили? Вы вышибли меня с военной кафедры за неделю перед получением звания, и устроили так, что я не смог найти себе занятие в Медвенке? А потом организовали случайность и отправили меня прямой наводкой к вашему брату? Я заподозрил неладное, когда увидел Всеволода на границе. Он же курировал наш факультет и заходил время от времени. Но вашего брата я не знал в лицо, и мне поначалу даже в голову не пришло, что он – это он.

Милан встал. Видно было, что молодой человек здорово расстроился.

– Лерочка, я не знал этого, правда. Простите меня, Венцеслав, я должен был вам сказать, что учился на военной юридической кафедре. Но я думал, что вы и так это поняли. Я же говорил, что учился на юридическом…

Впервые за все время, мне стало стыдно. Вацлаву тоже.

– За что ты извиняешься, мой мальчик? – ласково спросил он, подошел и положил руку на плечо молодому человеку. – Твое образование, в результате, помогло сохранить не одну жизнь. И, неужели ты думаешь, что если ты профессионал, то я ценю твою помощь меньше?

Мда, вот этого брату говорить не стоило.

– Профессионалам платят по-другому, ваше высочество, – печально возразил молодой человек, снял руку Вацлава со своего плеча и пошел к двери.

– Милан! – окликнул я.

Он обернулся.

– Может быть, я в чем и виноват, не знаю, но Вацлава то ты за что?

– Вы были в своем праве, ваше величество, – отозвался Милан и сделал еще шаг к двери.

– Ну, вот что, – разъярился Вацлав. – Милан, если ты помнишь, однажды я спас тебе жизнь.

Милан недоуменно воззрился на него.

– Но я делал это не по наитию. Я специально изучал медицинскую магию. Все. Можешь презирать меня за это!

– За что?

– Ну, за то, что я взялся лечить тебя после специальной подготовки. А когда брал тебя на службу, не оговаривал, что буду лечить при случае, и вообще утаил от тебя эту часть своей бурной биографии.

– И не только эту, – улыбнулся Милан.

Вацлав вздохнул, поражаясь неожиданной непонятливости своего заместителя.

– В таком случае, может быть, ты вернешься к столу и поешь торт? – жалобно попросил он.

Милан недоверчиво посмотрел на него и улыбнулся.

– И я, и Яромир относимся к тебе как к брату. Даже если я и сказал что не так, зачем же сразу переходить на личности?

– На какие? – удивился Милан.

– Ну, назвал нас с Яромиром высочествами. Думаешь не обидно?

На этот раз Милан расхохотался, подошел к Вацлаву и положил руку ему на плечо.

– Не обижайся, Вацлав. Я больше не буду.

Я посмотрел на Джамилю и улыбнулся.

– Вот видишь, дорогая, я тебе давно говорил, что у Милана нет середины. Я для него или Ромочка, или величество.

Джамиля решительно встряхнула темными кудрями.

– Мне больше нравится, когда Милан называет тебя Ромочкой. Кстати, Милан, ты все-таки напрасно придерживаешься о себе такого низкого мнения. Клянусь, любая последовательница пророка с радостью возьмет тебя вторым мужем. Можно было бы взять и первым, но ты недостаточно хозяйственный.

Милан окончательно развеселился.

– Решено, Милочка. Тебе нужно первым мужем взять Яноша – он как раз то, что надо в хозяйственном плане, меня бери вторым, третьим – Яромира, как ты и хотела с самого начала, а четвертым – его младшего брата. Тогда у тебя будет полный комплект. Вот только как к такому раскладу отнесутся наши с Вацлавом жены?

– А как отнесемся к этому мы с Вацлавом, тебя не интересует, – улыбнулся я.

– Ты – король, Ромочка. И, черт возьми, настоящий король. Знаешь, я был о тебе худшего мнения. В смысле не считал тебя способным на такие тонкие подвохи. Но я отвлекся. Раз король – значит, тебе по должности положено терпеть выходки своих подданных. Кстати о подданных. Почему в этом доме никто не наливает коньяк?

– Милан, не буянь, – тихонько проговорила Валерия. Я приподнялся и разлил коньяк.

– Больше не сердишься на меня, мой мальчик? – я протянул Милану руку.

Милан улыбнулся и пожал ее.

– Не сержусь. Хотя звание ты мог бы и не зажимать.

Всеволод с облегчением увидел наступление гражданского мира в одной отдельно взятой комнате и предложил:

– Если хочешь, я прикажу доставить тебе капитанские погоны, Милан.

– Почему капитанские?

– Если ты так настаиваешь на работе в нашей службе, то звание лейтенанта ты должен был получить просто за образование, а за участие в предыдущем деле я бы представил тебя к повышению.

Милан серьезно посмотрел на Всеволода и покачал головой.

– Спасибо, Севушка, лучше не надо. Честно говоря, я рад, что меня вышибли с кафедры до того, как ты зачислил меня в свою службу.

– Тем не менее, если бы Венцеслав не наложил на тебя лапу, это бы сделал я. А в то время у тебя был не такой богатый выбор, как сейчас.

Милан задумчиво покачал головой.

– Знаешь, я пробовал охранять князя, и мне не очень то понравилось. Если бы Вацлав не был моим другом, мне бы пришлось совсем не сладко. А так, из-за прекрасных душевных качеств Венцеслава – закрой уши, Вацлав, тебе совершенно не обязательно слушать, как я тебя хвалю, так вот, из-за его прекрасных глаз для меня было удовольствием составлять ему компанию. Но все же я не понимаю, Сева, как у тебя хватает терпения заниматься этими мелочами изо дня в день.

– А я не понимаю, как ты ухитряешься держать в голове основы всех магических и немагических наук. И не только держать, но и принимать по ним решения. К тому же, я то лично занимаюсь устройством дел Яромира…

– Не продолжай, Севушка, – засмеялся Милан. – Комплименты говорить мы не будем. Ежели они хотят слышать комплименты, пусть выбирают себе других собутыльников! Но мы отвлеклись от дела. Мы же обсуждали не нашу профориентацию. В конце концов, и я, и ты, и Вацлав, получили образование уже довольно давно. Мы обсуждаем образование Яноша. Знаешь, Янчи, я считаю, что Всеволод прав. Тебе имеет смысл подумать о юридическом.

– Ты говоришь, что учился там и бросил, – неуверенно проговорил молодой человек.

– Ну, мало ли что я бросил? – легкомысленно отозвался Милан.

– Так, – засмеялся Вацлав. – Севушка, может быть, расскажешь, какую еще часть своей биографии скрывает мой доверенный секретарь?

Всеволод покачал головой.

– Ни в коем разе, Вацлав. Я скажу что-нибудь не то, а потом опять буду битый час слушать, как вы с Миланом выясняете отношения. Лучше уж принять без выяснения, что вы большие друзья, братья по крови и свояки. Кстати, это сочетание заставляет мне раскрывать секреты Милана с большой осторожностью. Ссориться с фаворитами весьма опасно.

– На себя посмотри, – посоветовал ему Милан.

– А я что, советовал тебе со мной ссориться?

– Твоя правда, – согласился Милан. – Но знаешь, мне не нравится это слово – фаворит. Оно предполагает хищного временщика, ловко втершегося в доверие и греющего на этом лапы.

– И тебе не нравится, потому что все это можно отнести к тебе один к одному, – ехидно продолжил Стас и усмехнулся в ответ на гневный взгляд Милана. – Видишь ли, мудрейшие и достойнейшие поступки человека можно истолковать в превратном смысле. Думаю, ты знаешь это не хуже меня. Так что не обижайся – я то знаю, кто есть кто на самом деле. Но мы опять отвлеклись.

– Да, отвлеклись, – поддержал я. – Янош, а что если и тебе пока что отвлечься, развлечься и подумать? Я на днях еду в Китай, могу тебя с собой взять. Покатаешься, поразмыслишь. На мой взгляд, юридический факультет тебе вполне подойдет. Более того, он неплохо сочетается с твоей работой у меня. Но с этой же работой хорошо сочетается и экономическое образование. А на счет денег, можешь не волноваться. Обещаю не назначать тебя ни министром финансов, ни главой Центробанка.

– Ой, Яромир, я как раз хотел попросить вас об этом. Мне ужасно хочется поехать с вами!

– В таком случае, собирайся, мой мальчик. Через неделю мы с Милой хотели выехать.

– Джамиля, – проговорил Вацлав, – ты, надеюсь, вернешься? По-моему ты неплохо вписалась в верхневолынскую жизнь. Да и с Яромиром у тебя прекрасные отношения. Или ты не хочешь расстаться с верой в пророка?

– Да нет, Вацлав, пророк здесь не при чем. Просто я не знаю, чем мне здесь заниматься. Одно дело погулять несколько месяцев, пока я в отпуске, а другое – болтаться так изо дня в день. Я не привыкла к такой жизни, и она тяготит меня.

– Но Ларочка и Лерочка тоже ведь не здешние.

– Да, но они ученые. Они как занимались своей наукой в Московии, так и занимаются ей же, только в Верхней Волыни. А мне что делать? Бумажные кораблики водить по Псёлу?

– Ты могла бы найти себе какое-нибудь другое занятие, – предположил Вацлав.

– Вот над этим-то я и думаю. Знаешь, мне не хочется уезжать из Медвежки. Я слишком привязалась к Яромиру, мне будет больно покинуть его.

– И не надо, дорогая, – я сжал нежную ручку Джамили.

– Я подумаю еще во время плавания.

– Подумай, – одобрил я, – К этому делу тебе нужно отнестись со всей серьезностью и ответственностью. Может быть, ты захочешь получить какое-нибудь дополнительное образование?

Джамиля пожала плечами.

– Может быть. Об этом тоже нужно подумать.

– Можешь заниматься этим все время плавания. А по возвращении – поженимся. Мне ужасно хочется провести с тобой медовый месяц на Адриатическом море.

– Побойся бога, Ромочка! – возопил Вацлав, – Этак ты едешь на полгода погулять, а по возвращении планируешь сразу же уйти в отпуск.

– Беру пример с тебя, Вацлав. У тебя же получилось, вдруг и у меня получится!

Глава 2 Начало плавания

В ветреный, дождливый, мартовский день из королевского дворца в Медвежке выехал экипаж, запряженный шестеркой шестимерок. На заднем сидении, лицом по ходу движения, удобно устроились мы с Джамилей. Я хоть и поправился за последнее время, но много места по-прежнему не занимал. А вот Джамиля занимала. Так что вдвоем нам было довольно комфортно. Я всегда мог о нее погреться, она же, при желании, могла меня попросту проигнорировать, как что-то мелкое и несущественное. К слову сказать, таких желаний у нее обычно не возникало. Может быть, поэтому я так спокойно об этом и говорю. На переднем сидении, то есть спиной к лошадям и лицом к нам, сидели Янош и Всеволод. Шесть человек моей личной охраны ехали в другом экипаже. Всеволод, правда, порывался удвоить охрану, сказав, что раз число охраняемых объекты утроилось, то службу безопасности нужно хотя бы удвоить, но я категорически запретил, сообщив, что если бы я ехал один, то не позволил бы ему взять с собой больше трех человек. Правда, мне пришлось клятвенно пообещать, не лазать на марс и другие снасти. Матросом мне работать разрешили. Сказали, что физический труд идет мне на пользу. В отличие от умственного. Судите сами – работая головой, я засушил себя на этом свете, работая же руками, я наел себе здоровенную холку. Вот и говори потом какая работенка легче. Я так в дальнейших пояснениях не нуждаюсь. И если в следующей жизни меня спросят, кем я хочу пойти – королем или матросом, не раздумывая пойду в подметальщики. Идеальная альтернатива обеим профессиям! Не даром же, Янош так туда рвется.

Джамиля, одетая в обтягивающий брючный костюм из ангорки, замерзла, и я попросил остановиться, чтобы достать чего-нибудь тепленького. К слову сказать, Джамиля не только с энтузиазмом нашила себе гору туалетов по верхневолынской моде, но и ввела в моду свои александрийские костюмчики. И теперь на приемах дамы фигуряли в брючных костюмах из полупрозрачного шелка, и обвешивали себя украшениями, насколько это позволяли средства и фантазия. Честно говоря, такая дорогостоящая мода пришлась мне не по вкусу. Не у всех же мужья копят двадцать лет на будущую свадьбу, да и уровень оплаты у короля не самый низкий в стране. Так что я дал понять, что камни Джамили – подделка и финансировал разработку магического университета по созданию искусственных камней.

К новому году Милан привел ко мне молодого патлатого парня, который скромно улыбаясь, вручил мне подарок – полный дамский убор, в стиле рубинов моей Милочки, выполненный из шариков, светящихся золотистым цветом. Получилось необычайно красиво и очень пошло Джамиле. Так что на новогоднем приеме она появилась в снежно-белом платье, украшенная этим сверкающим убором. Увешанные драгоценными камнями дамы были сражены наповал. И уже на следующий день подобные уборы шарашили по всем ювелирным лавкам страны. Стоили они на порядок дешевле и выпускались всех цветов, до которых только смогли додуматься в магическом университете. Сейчас этот патлатый парень работает над устройством подобных же камней, ограненных под стразы…

Я заботливо закутал Джамилю в длинное, теплое, кашемировое пальто и мы поехали дальше. Да, к холодам Милочка была непривычна. В Египте холодов не бывает, и этой зимой Джамиля впервые в жизни увидела настоящий снег. На вид он ей понравился, но температуру окружающего воздуха она не одобрила. Поэтому я заказал ей целую гору костюмов из ангорки, кашемира и меха. Этим, кстати, она тоже открыла новую моду. До сих пор наши дамы считали модным не обращать внимания на холода и утеплялись весьма умеренно. Да, собственно говоря, у нас и холодов то нет. Я вот наслушался рассказов Вацлава, Милана и Яноша о зиме в Московии и в Трехречье и чуть не простудился.

Джамиля смотрела в окно, прощаясь с Медвежкой. Я обнял ее.

– Дорогая, обещай, что вернешься со мной. И мы поженимся и поедем на теплое Адриатическое море… Впрочем, к черту формальности. Севушка, распорядись завернуть в собор. Патриарх Мирослав быстренько обвенчает нас, и мы поедем. Так мне будет как-то спокойнее. Все ж таки буду солидный человек, при жене.

Джамиля устремила на меня восторженный взор.

– Ромочка, но Вацлав нас не поймет, если мы поженимся без него.

– А если мы не поженимся, нас не пойму я. А когда вернемся – справим пышную свадьбу. Такую, какую захочет Вацлав.

– А меня ты не спрашиваешь? – улыбнулась Джамиля.

– Тебя Мирослав спросит, Милочка. Так что у тебя есть… – я выглянул в окно, – минут пять – шесть, чтобы продумать меню свадебного завтрака.

Джамиля выглянула в окошко. На этот раз у нее был гораздо более веселый вид.

Мы подъехали к собору, я вышел, подал Джамиле руку. Всеволод, пока суд да дело, прошел внутрь, найти Мирослава. Янош торопливо огляделся, увидел продавщицу цветов, и побежал купить букет роз.

Через пару минут мы с Джамилей уже входили в собор. Джамиля – в костюме из палевой ангорки – обтягивающие брюки, чуть более просторный блузон, стянутый поясом, мягкие, высокие сапожки и сверху накинуто белое, кашемировое пальто. В руках большой букет белых роз. Я в полуспортивном теплом костюме. Навстречу нам уже шел патриарх.

– Здравствуйте, господин Яромир, госпожа Джамиля. Полковник Всеволод сказал, что вы решили обвенчаться? Я очень рад, очень. Жаль только, что вы не хотите устраивать праздник. Этот день ждала вся страна уже лет двадцать.

– Ничего, Мирослав, мы отпразднуем это событие, когда вернемся. Пойдемте же, а то Лучезар скажет, что из-за нас он пропустил отлив.

– А разве бывают отливы на Адриатике? – удивился патриарх.

– Насколько я знаю, нет. Но он найдет.

Мирослав прошел к алтарю, мы за ним, Янош шел за нами следом, Всеволод уже ждал нас у алтаря.

– Нет, все-таки у вас все не как у людей, – улыбаясь, проговорил он. – Нормальные люди женятся в окружении целой толпы народа, а наш король устроил себе тайное венчание.

– Ничего себе – тайное, – возмутился я. – Тайными венчаниями патриархи не промышляют. А зря. Прибыльный, должно быть, бизнес.

– Готовы, дети мои? – торжественно спросил патриарх.

– Почти, – торопливо возразил я. – Джамиля, как вы знаете, последователь пророка. Вы должны или выписать ей специальное разрешение, или же окрестить на скорую руку. Тебе ведь все равно, дорогая?

Джамиля с одобрительной улыбкой наблюдала за моей суетой.

– Я готова принять твою веру, Яромир. Все равно ты не потерпишь около себя второго мужа. Я уже не говорю про трех мужей.

Мирослав поперхнулся.

– В таком случае, следуйте за мной, госпожа Джамиля. Наша церковь не сторонница излишнего формализма, и вашего согласия принять ортодоксальное верхневолынское православное христианство более чем достаточно. Прошу вас повторять за мной, госпожа: «я, Джамиля, сознательно и добровольно принимаю на себя все обязательства, приличествующие доброй христианке. И я буду поступать с другими так, как я хотела бы, чтобы обращались со мной, не посягая при том на свободу воли моих сограждан».

Джамиля повторила, после чего Мирослав учтиво подал ей руку и проводил ко мне.

– Теперь, господа, видя ваше непритворное желание заключить законный брак, объявляю вас мужем и женой, прошу обменяться кольцами, буде таковые найдутся, и поцеловаться. Свидетельство о браке… Ага, вот и оно.

Я обнял теперь уже жену, и стал целовать.

– Так не честно, Яромир, ты же сказал, что патриарх меня спросит, согласна ли я! – улыбаясь, возразила Джамиля.

– Когда нужно говорить, и не говорят, теряют людей. Когда не нужно говорить и говорят, теряют слова. Мудрый не теряют людей и не теряет слов. По крайней мере, так говорят в Китае, Милочка.

Я достал из кармана фамильное золотое кольцо без камня, но очень вычурное, тонкой работы, и надел на палец жены.

– Ты и кольцо с собой взял? – удивилась Джамиля.

– Я надеялся тебе уговорить если не в Медвежке, то хотя бы на корабле. Там, конечно, пришлось бы обойтись без венчания, но капитан имеет право заключать брак. Благодарю вас, Мирослав, теперь я могу ехать со спокойной душой. Идем, Милочка. Да, Мирослав, передайте, пожалуйста, эту новость моему брату, и скажите, что он, таким образом, выгадает один мой отпуск, потому как эту нашу поездку можно приравнять к свадебному путешествию.

Я горячо пожал руку патриарху, он от души сжал мою руку, потом по-отечески поцеловал Джамилю в щечку – а кто бы удержался? – и благословил нас, пока мы шли к выходу.

– Поздравляю вас, Джамиля, Яромир, – восторженно выдохнул Янош. – Кстати, Яромир, вы решительнее, чем ваш брат. Он даже не решился сразу увести с собой невесту.

– Это потому, что я старший, и, к тому же, глава семьи.

– Просто у тебя такой характер, дорогой, – нежно улыбнулась Джамиля, – И знаешь, я этому очень рада. Теперь-то я точно вернусь с тобой в Медвежку, значит, мне можно будет не портить себе путешествие размышлениями на эту тему.

Я подсадил жену в карету и вздохнул.

– Хочу первую брачную ночь!

– Но еще же утро, – удивился Янош.

– Да, Я знаю. Но мне уже тридцать восемь лет, а я женился пять минут назад. Кстати, дорогая, а сколько лет тебе?

– Ну, вы даете! – восхитился Янош. – Вы что, ухитрились еще об этом не спросить?

– У женщин о возрасте спрашивать как-то не принято. А у жены можно. Иначе как я буду поздравлять ее с днем рождения?

– В апреле мне будет тридцать два, Ромочка.

– Какого числа?

– Тридцатого.

– Так, к этому времени мы уже успеем побывать в Афинах и Александрии. Что ты хочешь в подарок, дорогая?..

Мы остановились на ночь довольно ранним вечером в Жабляке. Я решил, что раз уж не получил своего свадебного завтрака, а пообедали мы на скорую руку припасами из корзинки, то имею право хотя бы на свадебный ужин. Тем более, что мне всегда нравилась местная гостиница. Она называлась «Горный приют». Хозяин, зная эту мою слабость, обычно держал для меня апартаменты «люкс» и пару комнат для охраны. На этот раз мою охрану пришлось в спешном порядке рассовывать по всей гостинице – кого куда. Рядом со мной поселились Янош и Всеволод. Может быть, это было и не правильно, но мне так больше нравилось.

Я заказал роскошный ужин в номер через пару часиков и повел Милочку прогуляться по городу. Не знаю, что чувствуют другие молодожены, но я был счастлив и горд и хотел похвастаться своей удачей перед целым светом. Или хотя бы перед страной. Джамиля нежно улыбалась и так же, как и я, выглядела счастливой и спокойной. Все ж таки нельзя долго раздумывать над вопросом устройства семейной жизни. Моя Милочка чуть не потеряла свой прелестный румянец, от такой вот напряженной умственной деятельности. А я почти что, потерял сон, заранее страдая при мысли, что Джамиля все ж таки не решится пойти за меня.

Когда мы вернулись в гостиницу, ожидающая нас компания значительно увеличилась. Впрочем, это я как раз ожидал. Кроме Яноша и Всеволода, которых я безжалостно оставил на хозяйстве, нас радостно приветствовали Вацлав, Милан и их жены. Мирослав, естественно, проводив нас, сразу же поспешил во Дворец Приемов, Вацлав послал за Миланом, Ларочкой и Лерочкой, и они немедленно прискакали в Жабляк. Вацлав прекрасно знал о моем пристрастии к этому городку.

Вацлав радостно обнял меня, потом сжал в объятиях Джамилю, потом снова меня.

– Мог бы, и пригласить на свадьбу, – мягко упрекнул меня брат.

– Не успел, – улыбнулся я.

Милан, улыбаясь, расцеловал Джамилю, потом тоже переключился на меня.

– Поздравляю, Яромир. Ты правильно сделал. А то мне уже надоело слушать бесконечные разговоры на тему останется Милочка в Верхней Волыни или же устроится на работу лоцманом в Дубровнике. А так как она стала королевой, то ей хочешь, не хочешь, придется подыскивать себе работенку по вкусу в Медвежке.

Джамиля широко распахнула свои глаза-блюдца.

– Королевой? – но этот вопрос ее взволновал не очень сильно. – А разве в Дубровнике нужны лоцманы?

– Нет, – улыбнулся Милан. – Но если бы ты ввела такую моду, думаю, она бы вполне могла прижиться.

Джамиля разочарованно вздохнула, а Милан озабоченно оглядел ее и продолжил.

– Кстати, Милочка, помнится, ты когда-то говорила, что женщины более привержены церемониалу, чем мужчины. Так мне что, теперь говорить тебе «ваше величество»?

Джамиля весело расхохоталась.

– Мне больше нравится, когда ты говоришь мне Милочка, Милан. Хотя я не возражаю и против своего родного имени.

– Интересно, почему до сих пор не несут ужин? – вспомнил я. – Это не очень-то похоже на нашего хозяина.