Текст книги "Стражи границы (СИ)"

Автор книги: Нина Скипа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 40 страниц)

Лучезар представил море в клеточку и весело расхохотался.

– Если хотите, я покажу вам некоторые приемы в свободные от вахт часы. Разумеется, я имею в виду ваши вахты.

– С удовольствием, Зарушка. Так, глядишь, по возвращении, обычный перечень дел покажется мне курортом.

– Отдохнуть никогда не вредно, – заметил Лучезар. – Однако, господин Яромир, Всеволод, сушите весла. Я не хочу подходить к берегу в таком виде.

– Где? – поинтересовался я.

– Что где? – удивился капитан.

– Где сушить весла? И как?

Лучезар изобразил серьезную мину.

– Лучше всего это сделать на «Переплуте». А пока что попросту обоприте их о борта шлюпки. Нет, господин Яромир, следующий раз я предпочту взять с собой своих ребят.

– Честно говоря, следующий раз, я тоже предпочту плыть в качестве пассажира.

– Вы устали? – забеспокоился Лучезар.

– Да, немного. Но ничего страшного.

Через несколько минут шлюпка причалила к берегу. Матросы вытянули ее на сушу и помогли спуститься сухопутным крысам – мне и Всеволоду. Лучезар сошел сам. Наш изящный морской волк в посторонней помощи не нуждался.

Я увидел разношерстную компанию – мужчины, женщины, все деловые и нарядно одетые. Никто из них не закрывал лица. Странно, мне казалось, что это модно. Или я что-то перепутал?

Лучезар решительно направился к толпе.

– Господа, вы не подскажете, что означает сигнал маяка, предписывающий лечь в дрейф?

Толпа резко оживилась. Один плотный, бородатый мужчина лет пятидесяти, в бело-красных полосатых шароварах, короткой желтой куртке поверх красной рубашки и белой чалме направился было к нам, но его остановила статная женщина лет тридцати – тридцати пяти. Ого, она полностью соответствовала вкусу моего Вацлава, как я его понимал. Рост выше среднего, фигура – как у гурии – пышные бедра и грудь и тонкая талия. И все это подчеркивалось бирюзовыми шароварами и свободной бирюзовой рубашкой, стянутой на талии черным поясом. На ногах дамы были короткие, мягкие на вид сапожки. Решительное лицо – о, им тоже можно было любоваться – черные глаза-блюдца, четко очерченный нос, подбородок, словно нарисованные брови, румяные щеки. И бирюзовая же чалма на черных вьющихся волосах. Впрочем, такой тип был весьма распространен среди местных дам. Поразительно красивые женщины. Так бы и влюбился, честное слово!

– Постой-ка, Саид. Теперь моя очередь. Этот сигнал, капитан, предлагает тем, кто не знает местный порт, взять лоцмана. И я к вашим услугам. Меня зовут Джамиля.

– Джамиля? – Лучезар заметно удивился. – Что ж, прошу вас.

Джамиля легко сбежала в шлюпку.

– Я вижу, вы не спрашиваете цену?

– Мне говорили, что у вас здесь такса. По крайней мере, на Красном море.

– Да, такса и правда есть. А сверху не подбросите?

– На украшения? – поднял брови Лучезар.

– Да, – Джамиля смерила капитана насмешливым взглядом. – Мой второй муж их просто обожает.

– Второй муж? – по-моему, мы с Лучезаром воскликнули это в один голос.

– Что вас так удивляет, мальчики? – промурлыкала Джамиля и повернулась ко мне. – А ты хорошенький, хотя и неумелый. Хочешь стать моим третьим, и пока что самым любимым мужем?

– Я? – честно говоря, я искренне удивился. В молодости интрижек у меня хватало, но, боюсь, не будь я королем, их было бы у меня на порядок меньше. А в последние годы наши верхневолынские дамы предпочитали увиваться вокруг моего брата. Мда, но я ведь и красавцем никогда не был!

– Да, а что тебя удивляет? Ты, конечно худенький, но я тебя откормлю. Не переживай. Я кормлю своих мужей получше, чем средний капитан собственных матросов.

Я поперхнулся, а Лучезар засмеялся.

– Он просто долгонько не мог найти работу, – объяснил капитан. – На корабле он даже немного поправился.

– Ужас! – с чувством воскликнула Джамиля. – Каким же он до этого был?

– Но, знаете, я думаю, когда вы увидите его без одежды даже сейчас, то не захотите брать его к себе в дом. Знаете, сколько потребуется стравить в него доброй еды, чтобы он хотя бы отдаленно стал походить на человека? И ведь еще неизвестно, будет ли с него толк.

Я бросил на капитана возмущенный взгляд и встретился с его смеющимися глазами.

– Капитан прав, красавица, – вздохнул я. – Признаю, я уже достаточно наказан за свой длинный язык. Но раз уж ты вполне расправилась со мной, то расскажи нам поподробнее о своих двух мужьях.

Джамиля удивленно оглядела меня, перевела взгляд на капитана. Ее полные, красиво очерченные губы презрительно скривились. Я понял. Если госпожа лоцман сочла меня матросом, то я вел себя непозволительно дерзко. Никто из Лучезаровой команды так себя вести не посмел бы.

– Вечно тебе приходится за меня краснеть, Зарушка, – вздохнул я. – Тебе все шуточки, а госпожа Джамиля не может понять, зачем тебе такие матросы, как я.

Лучезар понял и просиял.

– Джамиля, я просто пошутил. Господин Яромир наш арматор. Ему просто захотелось размяться с веслами.

– А… – протянула дама, оценивая меня взглядом с этой, новой точки зрения. – Тогда понятно. – Джамиля помолчала. – Ну, ко мне третьим мужем вы не пойдете, это уже ясно. Но, может быть, возьмете мою сестру своей второй женой?

– Что-то вы меня уж слишком резко взяли в оборот, – засмеялся я. – Я еще понимаю, будь я там писаный красавец. А так – ни рожи, ни кожи. Одни мослы.

Джамиля устремила на меня загадочный взгляд черных блестящих глаз и принялась обстоятельно объяснять.

– Иметь такого мужа, как вы, очень престижно. Ведь и селедке ясно, что вы мало на что способны.

Я оскорбился.

– В каком это смысле?

– В хозяйственном, – дама определенно потешалась на мой счет. – Кстати, господин Яромир, думается, кокетство в данном случае не вполне уместно. Вы – хорошенький, только уж слишком худой.

– Неизвестно еще, каким я буду, если меня откормить, – усмехнулся я.

– А вы что, всегда такой?

– Да, дорогая. Уже лет так двадцать, а то и двадцать пять. Но все-таки, какой престиж найдет среднестатистическая селедка, на которую вы, кстати, ни грамма не похожи, в обладании таким анемичным мужчиной?

– У вас на лице написано, что вы получили утонченное воспитание и обширное образование. Вы, должно быть, очень интересный собеседник. Увидев вас, я как-то сразу представила, как, приходя домой, я захожу на мужскую половину, а там вы лежите на мягких подушках, лениво перелистываете книгу, попиваете кофе, и кушаете фрукты.

– Красиво, – согласился я.

– Единственное, чего мне не хватает для реализации этой мечты, так это вашего согласия и двух старших мужей. Для такой дамы, как я, вы годитесь только на роль одного из младших мужей. Вот моя сестра – она сама весьма утонченная девушка. По крайней мере, на жизнь себе зарабатывать не пойдет. Так что ей бы и найти себе такого богатого, красивого человека, как вы, который взял бы ее второй женой. Или третьей.

– Постойте, Джамиля, – я настолько увлекся разговором, что выпустил из рук весло, и оно с шумом плюхнулось в воду. – Ох, прошу простить, дорогая. Мои-то спутники ко мне давно привыкли, и другого от меня не ждут.

– Если вы их арматор, то вы вполне можете позволить себе некоторые милые шутки.

Я пожал плечами и энергично вцепился в весло. Лучезар нахмурился.

– Позвольте, я займу ваше место, господин Яромир. Так всем будет удобнее, поверьте.

– Да, конечно, – согласился я. – Тем более что я вполне способен справиться с ролью рулевого. Грот-мачта нашего сайка – хороший ориентир.

Лучезар рассмеялся, подал мне руку и помог перебраться на скамейку к лоцману. Сам же капитан, со вздохом облегчения, занял мое место, скомандовал ребятам – гребем на счет и-раз, и-два, в результате чего наша шлюпка, неожиданно для меня, резко прибавила ходу. Джамиля вежливо поддержала меня, обняв за талию. Вероятно, хотела выяснить, насколько же я все-таки худ. Надеюсь, она не укололась. Было бы жаль, если бы такая роскошная женщина приобрела синяк на каком-нибудь интересном месте. (Не спрашивайте у меня, какое именно место я имею в виду. У Джамили все места представляли изрядный интерес).

Я, в свою очередь обнял красавицу, положив руку на крутое бедро. Мда, здесь уколоться было сложно.

– Я хотел спросить вас по поводу многочисленных жен и мужей, Джамиля. Я читал, что когда-то давно, в мусульманских странах, процветало многоженство. У какого-то султана, не помню, как его звали, было больше тысячи жен. Но про то, чтобы кто-то имел много мужей, мне читать не доводилось.

Девушка мечтательно улыбнулась. Кажется, она представила себе, как каждый вечер приходит домой, а я жду ее с горячими объятиями и интеллектуальными разговорами на мужской половине. Потом лоцман нахмурилась и даже стряхнула мою руку с бедра. Я послушно переместил ее повыше. Черт побери, я бы и сам не отказался взять ее своей третьей женой! Вот только двух других нет…

– Зарушка, я слегка увлекся. Наш сайк уже в двух шагах.

Лучезар обернулся, отдал приказ матросам и через минуту мы уже подплыли к борту сайка. Один из матросов поймал трап, Лучезар взбежал по нему и подал руку мне. Я, в свою очередь, пропустил вперед даму. Та не заставила себя упрашивать и легко поднялась на борт. Лучезар вежливо подал ей руку, потом подал руку мне и сообщил своей обалдевшей команде:

– Господа, это наш лоцман госпожа Джамиля. Она проводит нас в порт. Потрудитесь выполнять ее приказы.

– Однако, может быть, сначала зайдем в кают-компанию и выпьем чая со сластями? – возразил я.

Милорад кивнул:

– Господин Яромир, в кают-компании вы найдете и чай, и что покрепче. Мы заметили с борта, как вы поменялись местами с капитаном и поняли, что вам просто необходимо подкрепиться и отдохнуть.

– Да, конечно. Идемте, Джамиля.

Итак, мы уселись в каюте за накрытым столом. Джамиля, Лучезар, Всеволод и я. Я разлил по бокалам вино, налил даме чаю на случай, если она, как правоверная мусульманка, воздерживается от хмельных напитков, и приготовился слушать. Джамиля лукаво осмотрела нас и томным голосом проговорила:

– Вижу, господа, я подвергла ваше любопытство суровому испытанию. Но, знаете, мне просто не о чем рассказывать. Может быть, в наших университетах и учат что да как, а я ничего про это не знаю. Знаю – есть последователи пророка и есть идущие следом. Последователи пророка – те, кто следует заветам пророка Мохаммеда. Они работают, но не стесняются получать радости от жизни. И если мы можем иметь несколько супругов, мы их и имеем. Главное здесь – обеспечить. А идущие следом – это те, кто составляет радость жизни последователей пророка. Наши мужья и жены. Простите, господа, если я что не так сказала, но я не слишком-то образованная женщина. Четыре класса школы, да еще год – школа лоцманов. Но это когда я уже была совсем взрослой. Мне уже было тогда шестнадцать, – Джамиля помолчала и решительно добавила. – Но я всегда сама зарабатывала себе на жизнь, я вовсе не хотела стать кошечкой в гареме у какого-нибудь богатенького старца!

Глаза Джамили при этом так сверкали, что моя рука сама собой легла ей на плечи.

– Я вас очень понимаю, дорогая, – согласился я. – Но, а как же сама вера в пророка?

– А что вера? В положенные дни я, вместе со всеми последователями пророка, хожу в мечеть. Идущие следом в мечеть могут ходить только раз в год. Мы же – на все службы.

– И ты исправно их посещаешь? – мои мысли неслись совсем уже не в том направлении. Честно говоря, я уже был готов отдать приказ поднять паруса и плыть на полной скорости в Дубровник.

Девушка рассмеялась и осторожно сняла мою руку. При этом она аккуратно устроила ее на столе и стала поглаживать. Я понимаю, что не произвожу впечатления сильного мужчины, но я же и не евнух, черт побери!

– Честно говоря, довольно редко. У меня на руках две сестры и младший брат и все как сговорились оставаться идущими следом. В прошлом году я неплохо устроила брата. Его взяла четвертым мужем одна солидная женщина. Богатый купец. Он приглянулся ей за красоту. Еще одну сестру я пристроила совсем недавно – главной женой к знакомому лоцману. Он не очень богат, зато она будет жить у мужа в почете и уважении. Да и хозяйство вести она мастерица. А вот моя самая младшенькая – ну хоть плачь! Редкая красавица, а ни за кого сговорить не могу!

– Если она хотя бы вполовину так хороша как ты, то у тебя не должно быть ни малейших проблем, – кажется, у меня даже голос стал хриплым. Нужно срочно взять себя в руки – что обо мне подумает Лучезар? И ладно бы только обо мне. Но есть же еще бесчисленные сплетники, которые уже давно не видели в моих покоях ни одной юбки, кроме юбок Ларочки и Лерочки, конечно. Но они не в счет.

Моя рука, кажется, решила жить собственной жизнью и нежно сжала изящные пальцы лоцмана.

– Джамиля, дорогая, мы никого не знаем в Александрии. Может быть, ты покажешь нам город?

– Я бы с радостью, – Джамиля пожала полными, изумительно красивыми плечами. – Но мне же работать нужно. Я не могу оставить лоцманский причал.

– Тогда может быть, ты сможешь нам помочь? Нам нужен лоцман для прохода по Красному морю…

– Наймите мужа моей сестры, господа. Не пожалеете. Он сейчас свободен.

– Но лоцман нам понадобится не раньше, чем через полгода. А сейчас мы просто приехали обо всем договориться, посмотреть Александрию и Миср. Кстати, для плавания по Нилу тоже нужен лоцман?

Джамиля кокетливо улыбнулась.

– А здесь я могу и сама вам помочь, господа. У меня лицензия на проводку кораблей до Мисра. Так что я к вашим услугам, – Джамиля подумала и добавила. – Можете нанять меня на весь рейс. Если вы оплатите мне вынужденный простой, то я покажу вам Александрию.

Я оглянулся за одобрением к Лучезару и Всеволоду и обнаружил, что мы с Джамилей остались одни.

– У тебя очень чуткие друзья, дорогой, – нежно проговорила девушка и прижалась к моему плечу. Через несколько минут я уже исследовал вопрос, как именно она выглядит без одежды. Да, это конечно, что-то потрясающее. Я… Впрочем, разве об этом можно рассказать?

Мы уже собирались выйти на палубу, когда в дверь осторожно постучали.

– Войдите, – проговорил я.

В кают-компанию заглянул Всеволод, убедился, что здесь все в полном порядке и спросил:

– Прикажете подавать на стол?

– Да, пожалуйста. Отужинай с нами, дорогая.

Но Джамиля отказалась.

– Спасибо, Яромир, но я должна до вечера быть дома. Маленькая Лайла будет беспокоиться, если я задержусь. Ужинайте без меня, господа, только оставьте мне боцмана, для работы с командой.

– Но ты же проголодалась, – девушка отличалась пышностью форм, но после довольно подробного их изучения, я пришел к выводу, что ей нельзя терять ни грамма.

– Дайте мне с собой кусок хлеба и мне достаточно.

– Всеволод, распорядись, чтобы срочно подали приличный обед. Мы перекусим на скорую руку.

Джамиля улыбнулась, нежно погладила меня по щеке и вдруг на ее глазах показались слезы. Я огорчился, но не мог не любоваться тем, что видел. Ее глаза напоминали влажные маслины.

– Что случилось, дорогая?

Джамиля смахнула слезу и приняла ту важную осанку, которая так поразила меня на пристани у маяка.

– Я просто подумала, что мой отец был прав. Он всегда говорил мне, что я пожалею о своем выборе, когда полюблю. И вот сейчас, когда я впервые в жизни встретила человека, которого можно полюбить до гробовой доски, я поняла, что ему, то есть тебе, нужна не такая женщина. Я не подойду тебе даже четвертой женой. Тебе нужно нежную, скромную девушку, которая умеет вести дом, рожать и воспитывать детей.

– А у тебя что, с этим какие-то сложности? – Я, конечно, не врач, но на первый взгляд у девушки было все при всем.

– Разве я могу воспитывать благородных детей? Я и сама-то не получила должного воспитания.

Я успокоительно положил руку на плечо красавице.

– Зато если бы ты не стала лоцманом, дорогая, мы бы вообще никогда не встретились…

Эта мысль утешила мою даму со сказочной быстротой. Она обратила внимание на стол, который чудесным образом заставился различными яствами, и энергично принялась за еду. Отсутствием аппетита Джамиля не отличалась. Впрочем, я так и полагал. Я тоже взялся за ужин, попутно удивляясь, что никто из команды не пришел составить нам компанию. Вероятно, Всеволод и Лучезар решили ни в коем случае не мешать мне. У Севушки уже давно появился пунктик меня женить, он даже советовал мне отбить у Милана Лерочку. А тут – и отбивать никого не надо, дама, можно сказать, сама в руки плывет. Хотя, честно говоря, я так и не понял, чем именно я ей так понравился. На меня и в одежде-то смотреть тошно, а уж без оной – лучше уж попросту созерцать скелет. Тот, по крайней мере, ни на что не претендует.

Мы, и правда, не засиделись за ужином. Джамиля быстренько уничтожила изрядную толику провизии, попутно проследила, чтобы и я поел, мурлыча, что она же говорила, что будет меня хорошо кормить, и в темпе вылетела из-за стола. Я не успел еще дойти до палубы, когда услышал ее энергичную команду.

– Поднять паруса! Вы здесь что, матросы, или медузы? Боцман, давай, пошевеливайся. Мне нужно до вечера быть в порту.

Я любовался лоцманом и даже не думал присоединяться к команде. Милорад же не только не предложил мне поработать со снастями, но приказал юнге подать мне кресло. Я сел, чтобы не мешать и попросил принести еще одно кресло. Для Джамили. Но сейчас ей было не до меня и не до любезностей. Она работала. И весьма профессионально.

Корабль просквозил в порт, мы стали к причалу и Джамиля снова преобразилась. На этот раз это была обычная, деловая женщина, собирающаяся домой после трудового дня.

Я приказал Лучезару и тот заплатил ей за работу.

– Джамиля, а нельзя, чтобы ты проводила нас в гостиницу, а потом мы проводим тебя домой?

Джамиля рассмеялась.

– Пойдемте, господа. Я с удовольствием провожу вас.

Глава 16 Пирамиды

Мы шли по большому многоэтажному городу. Я теперь понял, почему Ахмат называл его шумным. Понял также и почему он таким был. Дело было не только в оживленной гавани. Просто на сравнительно небольшой площади земли жило достаточно много народу. Десяти – двенадцатиэтажные дома здесь были нормой.

Я выразил свое удивление. Джамиля возразила.

– В Египте мало плодородной земли, Яромир. Кто же станет транжирить драгоценную землю на устройство домов, когда там можно выращивать фрукты и овощи?

Гостиница тоже располагалась в многоэтажном доме. Я спросил лучшие номера и нам отвели весь верхний этаж. С одной стороны, я только приветствовал такое решение – Севушке так было проще организовать охрану. А с другой – я никогда не мечтал жить на двенадцатом этаже.

Я оставил спутников устраиваться и, естественно, в сопровождении Севы и пары телохранителей, пошел провожать даму.

Джамиля жила неподалеку от порта. На полдороге между портом и гостиницей.

– Что ж ты не сказала, что ты здесь живешь? – удивился я. – Ты устала, наверное, зачем тебе было провожать нас?

– А как иначе? – искренне удивилась она.

– Это принято у последователей пророка?

– Да, – Джамиля пожала плечами. – А там, откуда ты, это не так?

– Нет, дорогая, боюсь, мы еще не достигли подлинного равноправия полов. У нас принято, чтобы мужчины провожали женщин, а не наоборот.

Джамиля заметно расстроилась.

– Я же говорила, ты хочешь скромную девушку. К чему тебе мужчина в юбке?

– Ну, на мужчину ты не будешь похожа, даже если и правда наденешь юбку, – засмеялся я. – Показывай, куда идти.

– Сюда, господа. Я живу на третьем этаже. Прошу вас.

Джамиля удивилась, для меня же было нормой, что один из моих телохранителей прошел вперед, разведывая дорогу. Всеволод с другим своим человеком шли за нами. Как же это они оставили меня с Джамилей наедине? Жаль, что я пока не могу этим поинтересоваться. Ладно, отложим до лучшего будущего.

Мы вошли в небольшую прихожую, из которой был вход в просторную столовую. Джамиля пригласила нас войти. Из столовой шло несколько дверей. Одна из них была открыта. В небольшой комнате сидела на диване молоденькая девушка и листала большую книжку. Я с порога разглядел шикарные иллюстрации и небольшие пояснения к ним, набранные крупными буквами. Нет, сами-то пояснения занимали целиком страницу, но если учесть, что при желании я и с порога мог бы прочитать текст, то смысла в книге было не много. Девушка поднялась навстречу сестре. Она оказалась гораздо меньше ростом и грациознее. Конечно, она была миловидна со всех сторон, но рядом со своей роскошной сестрой она попросту терялась.

– Лайла, дорогая, я привела с собой гостей. Подай нам кофе, – попросила Джамиля.

Лайла кивнула хорошенькой головкой, ее длинные, вьющиеся волосы упали ей на грудь, и вышла из комнаты.

– Садитесь же, господа, – Джамиля указала нам на мягкие стулья в столовой. – Выпьем кофе, поговорим. Ну, как тебе моя сестренка, Яромир?

– Она хороша, – признал я. – Но тебе будет трудно выдать ее замуж.

– Почему? – Джамиля сдвинула соболиные брови.

– Потому что ты красивее.

Джамиля засмеялась.

– Ах, Яромир, ты совсем не понимаешь в красоте! У Лайлы очень нежный вид. Любой захочет, чтобы она украсила его быт.

– Ты же смогла бы его попросту преобразить, – вырвалось у меня.

В этот момент Лайла подала крошечные чашечки кофе, мы выпили приторный напиток и начали прощаться.

– Итак, Джамиля, когда можно за вами зайти?

– Так рано, как только встанете. Я встану до зари и до шести часов сбегаю на лоцманский причал.

– Но зачем так рано?

– Не хочу потерять место, – Джамиля улыбнулась и пожала плечами. – Мне нужно отметить, что я еду в Миср и буду работать на вашем «Переплуте» все время вашего пребывания в Александрии и Мисре.

– Ты еще не назвала нам таксу за эти услуги, – подсказал Всеволод.

– Я как раз хотела спросить. Сколько дней вы намереваетесь плавать вверх – вниз по Нилу?

Я подумал.

– Ну, не знаю. В Александрии погуляем пару дней, потом дня три погуляем в Мисре. Да дорога туда – обратно по реке.

– Хорошо. Я принесу вам счет на неделю. Таксу устанавливает гильдия, и деньги получает гильдия. Мы же имеем процент. Хороший процент, я не жалуюсь.

– И чаевые, – подсказал я.

– Если таковые бывают, – хмыкнула Джамиля. – Как правило, мы их не видим. Зачем давать чаевые, если можно не давать?

– Да, конечно.

Я вежливо поцеловал руку Джамили, поклонился ее сестренке и вышел. Всеволод и его мальчики последовали за мной.

– Не понимаю, Севушка, как это ты решился оставить меня одного? – не вытерпел я.

– Когда это я оставлял вас одного? – удивился Сева.

– Ну, там, на корабле, с Джамилей.

– Так я же оставил вас не одного, а с ней. Она – дама серьезная, лоцман. Я был уверен, что с ней вы не пропадете.

На следующее утро я пришел за Джамилей, чтобы пригласить ее позавтракать с нами. Она приняла приглашение с радостью. Я, грешным делом, боялся, что Джамиля захочет, чтобы мы распространили приглашение и на ее сестренку. Но об этом не возникло и речи. Сначала я воспринял это с некоторым облегчением, но ближе к обеду, когда мы стали подумывать, какому ресторану отдать свое предпочтение, я все же спросил:

– Дорогая, а почему ты не захотела взять с собой свою сестру?

Джамиля бросила на меня укоризненный взгляд своих прекрасных глаз, но заговорила вполне по-деловому:

– О, так Лайла тебе все же понравилась? Ты хочешь взять ее в жены?

– В жены? Нет. Но девочке же хочется погулять.

– Вот замуж выйдет – и пусть с мужем гуляет, – Джамиля улыбнулась мне. – Она – идущая следом, ей не положено общаться с последователями пророка на равных. Ну и с неверными тоже, – добавила девушка с игривым смешком.

В результате мы решили пообедать в ресторане при нашей же гостинице. Потом мы с Джамилей поднялись ко мне пить кофе.

Мы два дня погуляли по Александрии и здорово от нее устали. Шумный город, на улицах – толпы народу, разного вида повозки. Трехмерные, запряженные осликами, и многомерные, запряженные, судя по всему четырехмерными осликами. Еще попадались верховые верблюды и верблюжьи повозки. Джамиля рассказала, что четырехмерные верблюды применяются на буксировке судов по мелководным протокам Нила. В городе же их не было – многомерные верблюды стоили многомерных денег.

На третий день, с утра пораньше мы снова оказались на палубе «Переплута». Джамиля принялась руководить, я же, по обыкновению, присоединился к матросам.

– Что это ты затеял, Яромир? – удивилась Джамиля, завидев, как я ловко повис на конце одного из канатов.

– Отрабатываю свой хлеб, дорогая. Милорад говорит, что если я не стану работать, он не допустит меня на камбуз.

– Куда? – удивилась лоцман.

– На камбуз, дорогая. Кстати, ты не голодна? У нашего кока прекрасная выпечка.

– Нет, спасибо, Яромир. Я хорошо позавтракала.

– Я тоже, – я вздохнул и улыбнулся. – Но за то время, пока драил палубу, я успел забежать на камбуз дважды.

– Хорошо, что ты не рядовой матрос, Яромир. Какому боцману это бы понравилось?

Я посмотрел на Милорада и вздохнул. По всем законам жанра, ему уже полагалось бы сделать мне выговор, но он только одобрительно улыбался и отворачивался. Можно подумать, что я нанял себе не моряков, а профессиональных свах!

Джамилю устроили на ночь в гостевую каюту, ту, что рядом с каютой Всеволода. Она разместила там багаж, ко мне же, в мою просторную каюту, перенесла только самое необходимое. Нет, я ее, конечно, понимаю. В просторной каюте жить всяко удобнее, а меня, если бы я проявлял меньше резвости, в кровати и вовсе можно не заметить. Правда, моя резвость более чем объяснима. Джамилю то не заметить нельзя.

Собственно говоря, ночевать на корабле мы решили только потому, что не решились искать гостиницу на ночь глядя. Утром же мы собирались найти гида и отправиться гулять по Мисру.

Меня же волновал не столько Миср – уже с корабля было видно, что это обычный, шумный, многоэтажный город, сколько знаменитые пирамиды, которые возвышались на другом берегу Нила.

С самого утра, в смысле, незадолго до обеда, мы отправились в Миср. Найти гостиницу поприличней, и экскурсовода поговорливей. Гостиница нашлась без малейших затруднений. Джамиля временно принадлежала к моему экипажу, так что я, с легкой душой, снял ей номер смежный с моим. Остальная команда разместилась рядом под руководством Всеволода и Лучезара. Мы пообедали и пошли гулять. Нам предложили взять гида – худенького араба примерно моего возраста и сложения. Он с энтузиазмом принялся таскать нас по памятным местам. Все было довольно занимательно, но меня заинтересовал лишь древний храм, посвященный Имхотепу. Когда-то он был разрушен, потом снова поднят из руин. Я заинтересовался.

– Имхотеп… Где-то я уже слышал это имя.

– Так назывался корабль нашего друга Ахмата, – подсказал Лучезар.

– Ахмата? Ох, совсем забыл зайти к его родичам! Что ж, придется заглянуть к ним на обратном пути. Торговый дом Мустафа. Не слышала, дорогая?

– О нем слышал весь Египет, – отозвалась Джамиля. – Один из двенадцати крупнейших торговых домов страны.

– Мы познакомились с одним из братьев – Ахматом, в Афинах, – пояснил я. – Очень милый человек. Но я хотел спросить про Имхотепа. Кто он, собственно, такой? Бог?

– Он – ученый. Он изобрел пирамиды, прославился поговорками и трудами в области медицины. Правда, до наших дней дошли только пирамиды, – объяснил гид.

– Когда же мы сможем осмотреть пирамиды?

– Лучше всего завтра рано утром. Пока солнце еще не так палит.

Я кивнул без особого энтузиазма. Этак этой ночью и вовсе спать не придется. Что ж, отдохну после обеда.

На следующее утро экскурсовод разбудил нас в совершенно непристойную рань, еще затемно вытащил из гостиницы и повез на другой берег Нила. От реки тянуло прохладой, я мерз и кутался в свитер. Джамиля, одетая в свой полупрозрачный деловой костюм бирюзового цвета, накинула на плечи вязанный, шерстяной жакет, который я одолжил у Всеволода. Моя одежда тут не подходила. Джамиля – пышная, красивая дама, а во мне, при моем росте метр семьдесят пять и пятидесяти килограмм не наберется. Нет, плечи у Джамили были узкие, у меня и то шире, но грудь узкой назвать я бы не решился.

Мы подошли к пирамидам, когда их только-только начало освещать солнце. Я невольно застыл на месте. Потрясающее, громадное, даже гротескное зрелище. Я стоял и искренне удивлялся, кому и зачем понадобилось построить подобные колоссы. Вот ведь не пожалел человек ни средств, ни сил, ни времени, ни людей. Если бы эти средства, да направить в мирное русло, народ при этой династии жил бы прям таки в золотом веке. А так пришлось жить в известняковом. Точнее, не жить, а умирать.

– Вы можете подняться на вершину пирамиды, господа, – любезно предложил экскурсовод.

Мы согласились и дружно потащились вверх. Хотя я очень скоро пожалел о своем опрометчивом согласии. Спать мне действительно пришлось немного, и я быстро запыхался и привычно оперся о руку Всеволода.

– Обопрись об меня, – предложила Джамиля.

– Спасибо, милая, но я, по крайней мере, по определению, отношусь к сильному полу. Просто я долго болел и еще не вполне окреп. Севушка поможет мне.

Джамиля сочувственно посмотрела на меня.

– Тебе нужно лучше кушать, милый. Но, знаешь, ты все же обопрись на меня. Ты увидишь – тебе сразу станет легче. Ты ведь мужчина…

– Спасибо, дорогая, – я, в самом деле, взял ее под руку. Опираться на нее я бы не посмел ни в каком случае. Я бы и сам предложил ей опору. Вот только на пирамиде это было несколько затруднительно.

Зачем нам понадобилось забираться на стотридцатисеми метровую высоту объяснить сложно. Я бы не взялся. Но потихоньку, полегоньку, с перерывами и перекурами, мы поднялись и устроились на верхней ступеньке.

Я коснулся руками холодного камня, и у меня перед глазами возникла картина – под мерный барабанный бой тысячи людей – оборванные, измученные, усталые, под палящими лучами безжалостного африканского солнца волокут огромный камень по песчаному пандусу. Вот один из них упал, засвистел бич надсмотрщика, но человеку уже все равно. Он уже отошел от земных скорбей. На какой-то миг я позавидовал этому безымянному рабу, потом на мою руку легла теплая ладошка Джамили. Я встряхнул головой и усилием воли отогнал видение.

– Это памятник величию фараонов четвертой династии, – донесся до меня голос гида.

– Это памятник величия человеческой глупости и жестокости, – мрачно отозвался я. – Памятник бездарно ушедших человеческих жизней. И ладно бы просто бездарно, но еще и безрадостно. Видно, недаром король Мечислав объявил великие цели – самым тяжким государственным преступлением и вменил наказание за это – пожизненную каторгу. Пойдемте, господа. Этот памятник заинтересовал меня лишь тем, что я, наконец, понял, что нужно сделать, для того, чтобы прославиться.

– И что же? – заинтересовался Лучезар.

– Погубить как можно больше народу. Этот Имхотеп жил в доисторические времена, а его до сих пор чтут. Разве ты можешь привести пример хотя бы одного порядочного человека, слава о котором пережила бы положенный обычаями траур?