Текст книги "Статьи"

Автор книги: Николай Лесков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 85 страниц)

Итак, общие расходы государственные равняются сумме 294000000 р., если только не 286 мил. Рассмотрим теперь эти расходы по бюджету и при этом позволим себе высказать некоторые соображения, на основании которых мы приходим к убеждению, что финансовое состояние России может быть, в близком будущем, одним из самых цветущих.

а) Первая цифра в расходном отделе бюджета – 54296187 р. 91 коп. назначается на платежи по внутренним и внешним долгам. Не входя на этот раз в подробности о государственных долгах России, ограничимся замечанием, что если приведенная здесь цифра представляет собой обязательный и необходимый ежегодный (по крайней мере, в течение многих лет) расход на покрытие государственного долга, то эта цифра неминуемо должна быть увеличена в нашем бюджете. Предположение это основано на том, что необходимо извлечь из обращения излишнее количество кредитных билетов, и это, между прочим, с целию преобразования, но не по-прежнему, конечно, наших кредитных установлений или восстановления с необходимыми улучшениями ныне ликвидируемых, а также и с целию основания более или менее частных кредитных учреждений. Положение собственников, а также торгующего и вообще промышленного класса по отношению, между прочим, к кредиту должно быть непременно изменено к лучшему, ибо в настоящее время оно тягостно. Без улучшения этого положения никоим образом не может быть улучшено и государственное финансовое положение; улучшение этого последнего, без первого, будет не прочно и искусственно, да и может казаться улучшением только тем лицам, которые кое-как знакомы с вершками политической экономии, но более ровно ни с чем не знакомы. Это вполне подтверждается настоящим состоянием частного кредита в России, состоянием, которым отечество наше обязано не чему и не кому иному, как только людям, решительно не знающим ни науки о финансах, ни политической экономии и считающими себя экономистами только потому, что кое-как схватили вершки этих наук, да и то с грехом пополам.

Извлечение лишнего количество кредитных билетов из обращения не обойдется, вероятно, без расходов для казны, и только финансовый гений, при достаточном влиянии на нашу финансовую администрацию, может избавить казну от значительных расходов в этом отношении. Во всяком случае лучше разумные расходы, хотя бы и значительные, нежели сохранение настоящего положения кредита. Вот почему мы нисколько не удивимся, если с целию улучшения нашего денежного обращения приведенная в бюджете цифра на платежи по внутренним и внешним долгам, то есть 54296187 р., возрастает в последующих бюджетах до 70 или 80 милл., тем более что и без улучшения нашего денежного обращения и восстановления нашей монетной единицы увеличатся расходы нашей казны и потому необходимы будут или новые займы, или возвышение налогов.

б) Следующие цифры бюджета, под общей рубрикой: По министерству Императорского двора, равняющиеся, в общей сложности, 7957905 руб., составляют то, что в иностранных государствах называется liste civile,[50]50
  Цивильный лист (Франц.)


[Закрыть] с тою, между прочим, разницею, что в listes civiles[51]51
  Цивильные листы (Франц.)


[Закрыть] не входят, конечно, некоторые из тех расходов, которые в нашем бюджете составляют 2754756 р. и назначаются, как сказано в бюджете, на содержание и расходы отдельных учреждений, состоящих в ведении министерства Императорского двора, как-то: капитула орденов, публичной библиотеки, Академии художеств, ботанического сада, на пособие благотворительным заведениям, столичные театры, на поощрение художеств и проч. Конечно, можно было бы сказать многое о принадлежности этих учреждений к министерству Императорского двора; но, чтоб не вдаваться в подробности, тем более что мы не могли бы сказать что-либо новое, другими прежде нас не высказанное, заметим только, что нельзя не удивляться обширности круга деятельности этого министерства и той громадности и многосторонности сведений и знаний, которых требует такой круг деятельности, судя, конечно, по тем разнообразным учреждениям, которые причисляются у нас к этому министерству. Во всяком случае, необходимо вычесть 2754756 р. из вышеозначенных 7957905 р., чтоб получить цифру бюджета, которая соответствовала бы иностранным listes civiles, то есть расходам на верховную власть. Цифра 5203149 р., получаемая таким вычитанием, была бы совершенно невероятною у нас цифрою, по своей относительной незначительности, если б она не объяснялась тем, что Императорской фамилии принадлежат удельные имения, в которых числится одних удельных крестьян до 1800000 душ обоего пола. Эти крестьяне, как известно, не избавлены от государственных и земских повинностей и потому-то, между прочим, должно признать, что существование удельных имуществ имеет свою выгодную сторону, ибо, не лишая государства его доходов, уменьшает количество его расходов. Так, по крайней мере, выходит по бюджету; так должно выходить и по здравому смыслу.

Таким образом, мы имеем основание предполагать, что, несмотря на ежегодное возрастание по многим причинам разных необходимых в государственной жизни расходов, расходы по министерству Императорского двора не будут у нас, значительно по крайней мере, увеличиваться, и это благодаря уделам. Наше предположение оправдается, по всей вероятности, тем скорее и лучше, чем менее будет входить в круг ведомства министерства Императорского двора такого рода учреждений, которые по своему назначению вовсе к нему не относятся, а причислены к нему, вероятно, более или менее на время только, и, как, например, Императорская публичная библиотека, с целию иметь или получать более средств на свое развитие, что объясняется историческими обстоятельствами, то есть обстоятельствами прошлого времени.

с) На высшие государственные учреждения: государственный совет, комитеты: министров, сибирский и кавказский, I, II и III отделения собственной Его Величества канцелярии и комиссию прошений, назначено 928904 р. Эта цифра относительно очень незначительна и вполне объясняется частию адмнистративною деятельностию, частию и политическим значением поименованных здесь учреждений. Этими словами мы могли бы и ограничиться об этой цифре, но так как мы имеем в виду не только настоящий бюджет, но и будущие бюджеты или, что все равно, настоящее и будущее финансовое положение России, то и считаем нужным прибавить к сказанному здесь нами еще следующее. В настоящее время весь быт России более или менее перестраивается к лучшему или, по меньшей мере, с надеждой на лучшее. Нет никакого сомнения, что и высшие государственные учреждения подвергнутся рано или поздно преобразованию, которое уже начато в большей части наших министерств. Предсказать, какого рода будет это преобразование и когда совершится оно, мы, конечно, не имеем никакой возможности; но думаем, что оно не увеличит, значительно по крайней мере, этой статьи государственных расходов. Опыт веков и народов достаточно доказывает, что достоинство высших государственных учреждений вовсе не обусловливается большими на них расходами. Конечно, высшие государственные учреждения, например, современной нам Франции, стоят очень дорого государству; но ведь это, между прочим, потому, что большинство французских сенаторов, государственных секретарей и им более или менее подобных по значению лиц не столько отличается гражданскою доблестию, такою, например, какою славен наш князь Я. Ф. Долгоруков, сколько разными другими качествами и свойствами, при которых бюджеты растут не по дням, а по часам. Притом же иностранные государства не должны быть образцом для России в этом отношении.

d) На ведомство православного духовенства в бюджете назначено 4661097 р. В 1859 году состояло, а значит, и теперь состоит не менее, если только не более, одного белого православного духовенства в России, при соборах, приходских и других церквах: протоиереев 558, священников 36965, диаконов 12229, причетников 63597, не считая заштатных священно– и церковнослужителей, ибо всего белого духовенства было 124984 человека. Если предположить, что на каждый рубль жалованья, получаемого причетником, диакон получает 1 р. 50 коп., священник 2 р., а протоиерей 2 р. 50 коп., то, распределив таким образом здесь приведенную бюджетную цифру 4661097 р. между лицами белого духовенства, не включая заштатных, выйдет, что причетник получает в год жалованья менее 30 р., диакон менее 45 р., священник менее 60 р., а протоиерей менее 75 р. Нет никакого сомнения, что в действительности это не так и что белое духовенство получает несравненно более жалованья, нежели выходит это по нашему крайне поверхностному и неосновательному расчету. Дело в том, что при виде такой бюджетной цифры мы были поражены ее относительной незначительностью и задали себе вопрос: сколько же получает у нас жалованья такое почтенное и необходимое в государстве лицо, как священник? Как читатели видят, в расчете нашем не приняты в соображение никакие другие расходы по духовному ведомству – ни на Св. Синод, ни на духовно-учебные заведения и пр. и пр. Если б, на основании положительных данных, мы приняли бы в соображение эти расходы, то, конечно, получили бы, что священник не получает в год и 20 р., а может быть, и 10 р. жалованья. Ясно, значит, что означенные в бюджете 4661097 р. не составляют всей суммы расходов на ведомство православного духовенства, что это ведомство, в обширном значении слова, имеет еще другие определенные источники доходов, кроме тех, которые получает оно из государственного казначейства. В противном случае эти 4 миллиона 661 тысяча были бы цифрою уже слишком незначительной и грустной по своей незначительности, а также и по результатам, конечно. Каждый здравомыслящий человек согласится, по крайней мере, с тем, что, если необходим священник, то не менее необходимо, чтоб он честно исполнял свои обязанности, а для этого необходимо, чтоб он имел к тому и возможность, и средства. Вот почему, не зная надлежащим образом, каковы материальные средства вообще нашего духовного ведомства, мы не беремся решить, достаточны ли они вообще и вполне ли достаточна в особенности та сумма, которая назначена в бюджете. Во всяком случае, если смотреть на этот предмет с одной только государственно-финансовой, значит, по-видимому, чисто материальной точки зрения, то и в таком случае нельзя не желать, чтоб все духовенство русское было достаточным образом, то есть и не богато, и не скудно, наделено средствами к существованию. Недаром решил наш умный народ: “каков поп, таков и приход”. Нетрудно понять, что как бы ни был проникнут священник своими обязанностями, но он может и не исполнять их, может и не совершить, например, необходимой требы, если он слишком слаб физически, и это, например, потому, что он голоден. И он прежде всего – человек, и на него, значит, прежде всего надо смотреть по-человечески, человечно, как и он должен смотреть на других. Не должно быть иначе, ибо иначе ни духовенство не поймет никогда мирян, ни миряне не поймут духовенства. А необходимо, для общего блага, чтоб они понимали друг друга, да и взаимно содействовали одни другим. Везде более или менее достаточно обеспеченное, развитое и верное своему назначению духовенство, не увлекавшееся никакими ложными политическими теориями, приносило огромную пользу не только нравственному развитию народа, но и материальному его благосостоянию, и таким образом, служа честно Богу, служило честно и законным правительствам, содействуя им к достижению истинных государственных целей. Много еще услуг может оказать и русское духовенство России; вот почему и Россия, без сомнения, не поскупится, по мере надобности, на сборы в пользу своего духовенства. И, с точки зрения финансовой, подобные сборы должны быть оправдываемы, насколько они необходимы, ибо, с этой точки зрения, они представляют собою неизбежные, справедливые и полезные вознаграждения за услуги, и чем значительнее и действительнее услуги, тем выше должно быть и вознаграждение. Воздай Богови Божие и т. п. есть тоже основное начало настоящей, во всем правдивой и человеколюбивой политической экономии.

Мы многое могли бы сказать для оправдания мнения, что и духовные лица, как члены общества и государства, должны получать достаточные, не для богатого, а для безбедного существования, средства к жизни, ибо без таких средств немыслимы все те услуги и вообще действия, которых вправе ожидать общество и государство от духовенства. Еще более могли бы мы сказать, на основании здравой политики, о значении верного своему призванию духовенства в деле достижения законных целей государственной жизни, даже и тогда, когда духовенство нисколько не вмешивается, в качестве политического элемента, в государственную администрацию и только по мере настоятельной в том надобности и по предложению правительственных лиц содействуют им к достижению таких целей. Чтоб не говорить об этом слишком много, ограничимся следующим фактом.

Известно, каково было большинство французского и католического духовенства в прошлом веке. Трудно набрать достаточно мрачных красок, чтоб изобразить его по достоинству. Поглощенное исключительно своими личными интересами, проникнутое самыми скверными, вовсе не христианскими убеждениями, оно было едва ли не самым дурным и вредным элементом во Франции, и вместо того, чтобы содействовать умственному и нравственному развитию народа и процветанию государства, оно только противодействовало всему этому. Таково было и духовенство Лимузина, когда знаменитый Тюрго назначен был губернатором (интендантом) этой провинции. Лучше, нежели кто другой, знал духовенство и понимал цели его Тюрго; тем не менее, проникнутый самыми человеколюбивыми чувствами и правилами и стремясь к улучшению участи вверенного ему населения, он не только не выказывал пренебрежения к духовенству, но даже обратился к нему с просьбой и воззванием о содействии. Вот смысл его воззвания: “Ваше святое назначение – служить Богу, а потому и помогать ближним; вы не отказываетесь от случая творить добро; я желаю улучшить участь страждущего населения, вы поможете мне, – помогите мне в этом деле, достойном вашего участия!” Что ж сделало недостойное духовенство? Оно помогло благородному правителю! Оно, развращенное и невежественное, пренебрегавшее властию и короля, душой откликнулось на человечный зов неважного и несильного сановника, охотно стало под его знамя и сослужило честную службу человечеству! Только там те или другие сословия не содействуют надлежащим образом правительствам в деле достижения естественных и законных целей государственной жизни, где или вовсе нет или слишком мало правительственных деятелей, могущих, по своим высоким способностям, человеколюбивым понятиям и человечным чувствам, быть вполне достойными представителями законной государственной власти.

Православное духовенство, как бы большинство его ни уступало в чем-либо духовенствам некоторых других христианских исповеданий, имеет, тем не менее, не одно важное преимущество пред другими духовенствами. Оно, например, не страдает нетерпимостью католического духовенства и, что еще лучше, не нуждается для поддержания своего значения в обществе в участии и вмешательстве в политику. Оно может вполне предаваться своему назначению, и чем более и усерднее может предаваться ему, тем скорее, легче и с большей пользой может своим нравственным влиянием на народ содействовать развитию народного благосостояния вообще. Поэтому-то и думаем мы, что увеличение, в случае надобности, вышеприведенной бюджетной цифры не может быть бременем для государства, если таким образом можно будет достигнуть того, чтоб, по возможности, все духовенство было безукоризненно верно своему назначению. Конечно, полный расход на содержание духовенства не может взять на себя государственная казна, по крайней мере при нынешних обстоятельствах и условиях вообще нашего быта, ибо такой расход, по всей вероятности, равнялся бы не менее, как 40 или 50 мил. р. в год. Это дело земских сборов. Мы и надеемся, что наш земский быт не иначе почтет себя достаточно устроенным, как только тогда, когда будет между прочим вполне обеспечен и материальный быт нашего духовенства. Такое обеспечение по результатам своим окажется и в материальном отношении только выгодным и даже очень выгодным для всех членов и элементов нашего государственного союза.

е) 4156824 р. – на министерство народного просвещения. Эта цифра или слишком мала (в особенности если сравнить ее с цифрою 3535957 р., назначенною в бюджете на главное управление одних военно-учебных заведений) и должна выражать собою то не очень важное значение, которое придавалось у нас долгое время делу народного просвещения, или же эта цифра нисколько не выражает собою всех расходов казны и в особенности всех средств нашего общества вообще на дело народного просвещения. И то, и другое из этих предположений основательно. В самом деле, если б мы могли перебрать все те суммы, которые расходует казна на школы и учебные заведения, подчиненные ведению не одного министерства народного просвещения, но и других ведомств, то мы получили бы, вероятно, сумму не меньшую 12-ти или 15-ти милл., а если присоединить к этой сумме то, что расходуется частными лицами, не говоря уже о земских расходах, то, вероятно, мы получили бы в сложности не менее как 25 мил. р. сер<ебром>. Следующие цифры более или менее оправдывают наше предположение. Учащихся было:

В 1858 году по духовному православному ведомству 54202

" 1859 году по ведомству министерства народного

просвещения (не считая Царства Польского) 133618

" 1859 году по ведомству главного штаба Е<го>

И<мператорского> В<еличества>

по военно учебным заведениям……………………………………. 7780

" 1858/1859 г. по ведом. воен. министер………… 10013

" 1859 году " " морск. минист………………………. 2143

" " " " минист. финанс…………………… 6137

" " " " " иностр. д…………………. 6

" " " " " юстиции………………….. 846

" " " " " госуд. им………………… 182654

" " " " " Имп. дв…………………. 1716

" " " " " уделов……………………… 25343

" 1858" " " " внутр. д………………….. 6855

" " " " главн. управ., путями сообщен….. 434

" 1857 году по учреждениям Императрицы Марии 9317

" 1857 году под покровительством В<еликой>

К<нягини> Елены Павловны………………………. 490

" 1858 году по почтовому ведомству………………… 257

" 1859" " ведомству наместника

кавказского…………………………………………………. 10286

" 1859 году в Лазаревском институте……………….. 169

" " " с. – петербург, женского патриотического

общества……………………………………………………… 514

–

452770

Таким образом, выходит, что чуть ли не каждая часть нашей государственной администрации имеет свои учебные заведения. Выходит также, что из числа 452770 учащихся к ведомству мин<истерства> народного просвещения принадлежало в 1859 году всего 133618 человек, из которых в частных заведениях было 24036, а в казенных менее 109582, ибо в это число включены и воспитанники училищ при двух лютеранских церквах в Петербурге. Не трудно понять, что наши гимназии, уездные и другие училища существуют не на счет одной казны, ибо в противном случае оказалось бы, что каждый учащийся обходится в год от 30 до 35 р., не более, что невероятно при нынешнем устройстве учебных заведений вообще, и это подтверждается, между прочим, теми 3 мил., которые назначаются на одни военно-учебные заведения, в которых в 1859 г. было всего 7780 учащихся, а это значит, что каждый учащийся ведомства военно-учебных заведений обходится казне в год круглым счетом от 400 р. до 500 руб. Цифра в 400 р. или 500 р. в год на каждого учащегося не заключает в себе ничего невероятного, на деле она даже выше и объясняется как специальностью военно-учебных заведений, так и некоторыми другими обстоятельствами. Не трудно понять также, что если бы все пособия и расходы государственной казны на народное образование сосредоточивались в министерстве народного просвещения, то, во-первых, эти пособия были бы определены положительнее, нежели в настоящее время; во-вторых, они доставили бы такие средства этому министерству, с которыми оно могло бы сильнее, чем теперь, подвинуть дело народного образования; в-третьих, расходы казны могли бы быть даже уменьшены без ущерба народному просвещению; в-четвертых, результаты вообще были бы действительнее нынешних. Это мы утверждаем на основании экономического закона очень часто безусловно необходимой ассоциации капиталов и труда для достижения известных более или менее значительных результатов. Во-вторых, мы это утверждаем на основании того мудрого политического правила, по которому всегда выгодно как для государства вообще, так и для элементов его в отдельности, содействовать народному просвещению.

Мы очень хорошо знаем, что есть государства, в которых может не быть министерств народного просвещения. Может быть не будет и у нас в XX или XXI столетии такого министерства; но до того времени нам надо дожить и, главное, многому поучиться и доучиться, а это по воле судеб, при настоящих условиях нашего быта, невозможно без министерства народного просвещения и пошло бы несравненно хуже без него, чем при нем. Мы знаем, что только часть, а не все наше прошедшее подтвержает основательность наших слов; но это только потому, что не все лица, заведывавшие в прежнее время народным просвещением в России, действовали рационально, то есть сообразно с нуждами и средствами страны. Таким образом явились у нас прежде всего многоученые и малополезные академии и им подобные учреждения вместо школ грамотности и школ для приготовления учителей, школ, более необходимых и полезных для России, нежели и высшие учебные заведения, по крайней мере в те времена, когда грамотных людей было у нас значительное менее, нежели теперь. Но это произошло от тех ошибок дедов и отцов, которые должны быть исправлены детьми и внуками без неуместных и во всяком случае бесполезных жалоб и осуждений.

Мы очень хорошо знаем также, что и успехи народного просвещения, подобно успехам народной промышленности, вовсе не обусловливаются регламентативными мерами; но между такими мерами и полезным содействием – такая же разница, как между ночью и днем, произволом и законом, игом и свободой. Когда в обществе нет, по каким-либо причинам, достаточных стремлений к просвещению, то есть когда эти прирожденные людям стремления по каким-либо причинам подавлены, тогда лучшие представители общества не только могут, но и должны пробудить, восстановить по возможности эти стремления, – разумеется, законными средствами; тогда никто не вправе отказывать и правительству в таком деле, ибо это значило бы противодействовать ему в достижении государственных целей; это значило бы противодействовать развитию народного благосостояния. Частные лица могут иногда и не сознавать пользы от народного просвещения, и это не мешает им быть вполне достойными людьми; но если чего-либо подобного не сознает правительство, то оно – правительство только по названию, но никак не по призванию. Вот почему ни одно законное и верное своему назначению правительство не бывает равнодушно к народному просвещению и всеми законными мерами содействует его развитию. Вот почему, сознавая это, нигде еще не раздавались основательные жалобы на разумные издержки правительств в пользу народного просвещения. Человеческий инстинкт говорит всегда громче и яснее даже научных теорий, а не только разных административных и политических систем. Вникните в смысл этого инстинкта, и вы убедитесь, что он не только просто животный инстинкт, но и чисто человеческий инстинкт, следуя которому, человек менее подвергается опасности сбиться с прямого пути, нежели следуя чему-либо другому. Вот почему не только все вообще народы, которые менее других подавлены разного рода угнетениями, но и славолюбивые, в сущности мнимо-славолюбивые, французы не говорят вообще в пользу громадных военных вооружений, но громко говорят всегда в пользу увеличения средств народного просвещения.

Всем этим мы, конечно, не думаем доказывать, что следует во что бы то ни стало увеличить средства нашего министерства народного просвещения, и притом на счет государственной казны. Мы думаем, напротив, что не нужно увеличивать расходов государственной казны на народное просвещение, но не худо было бы все расходы ее на учебные заведения и вообще на народное образование сосредоточить, по возможности, в министерстве народного просвещения, ибо, в противном случае, кроме настоящих расходов казны, потребуются в скором времени еще новые, или же и вся эта часть администрации должна быть изменена радикально, так что должна будет лишиться и настоящих своих средств, а это может быть, смотря по обстоятельствам, и полезно, и нет для дела народного просвещения. Есть логика событий, и на основании этой-то логики желали бы мы, для общей пользы, осуществления предполагаемого нами сосредоточения материальных средств в министерстве народного просвещения. Такое сосредоточение могло бы, при правильном ведении дела, нисколько не мешать, а напротив, только содействовать свободному и правильному развитию всевозможных родов и видов учебных заведений. Оно не помешало бы также и дальнейшему преуспеянию и даже увеличению количества необходимых специальных училищ; но, что всего важнее, такое сосредоточение могло бы действительнее содействовать как распространению грамотности вообще, так и развитию основного, более необходимого и в общей сложности более полезного образования, нежели образование специальное, всегда тем более разумное, доступное и легкое для всех, чем лучше общее основное образование, полученное изучающим какую-либо специальность.

В заключение заметим, что мы не думаем предлагать увеличения расходов казны уже и потому, что значительная доля средств для народного образования в России должна, по необходимости, получаться путем земских сборов и частных приношений. Во всяком случае, каждый сколько-нибудь разумный расход на народное просвещение есть затрата капитала в высшей степени производительная и притом производительнее всевозможных других общественных затрат.

f) 106575892 р. назначает бюджет на военное министерство и 20589830 р. – на морское. Как ни значительны эти цифры, в особенности первая из них, тем не менее излишне вопиять против их величины не следует в настоящее время. Лучшая практика в этом отношении, вполне соответствующая истинной теории или науке, состоит в том, чтоб содействовать или к уменьшению количества военных сил, или к умножению пользы от них, а если можно, так и тому и другому. В особенности было бы непростительно излишнее вопияние против этих цифр для тех лиц, которые хотя несколько знакомы как с условиями существования наших военных сил, так и с тем, что совершено правительством по этой части в последние годы. Если, с одной стороны, нам не для чего хлопотать, например, о том, чтоб флот наш размером своим равнялся флоту английскому или даже французскому, то, с другой стороны, нельзя не видеть, и при самом оптимистическом взгляде на вещи, даже при самом страстном увлечении идеей общего и вечного мира, что военные сухопутные и морские силы еще составляют крайнюю необходимость в мире даже в совершенно мирные годы. То или другое государство может и не думать о завоеваниях, не думать и о большем или меньшем преобладании в решении дипломатических вопросов, сознавая, что такое преобладание имеет более невыгодных, нежели выгодных сторон для народного благосостояния; тем не менее, в настоящее время, оно не может еще обойтись без военных сил уже потому, что, не имей оно их, какое-либо другое государство непременно воспользуется таким обстоятельством для проявления своей грубой силы. Вот почему, в настоящее время, и для нас, как и для других народов, вопрос состоит не в том: нужны ли военные силы? а в том: какого рода и вида и в каком размере необходимы они? Решение этого вопроса есть дело специалистов, достаточно при этом знакомых как с общими условиями народного благосостояния, так и с политическими обстоятельствами настоящего времени. Специальность в этом отношении тем нужнее, а увлечение было бы тем непростительнее, что общество наше вообще уже порешило с завоевательными, мнимыми или действительными, замыслами России: оно решило именно, что для нас прошло время завоеваний посредством военных сил, что завоевывать таким образом было бы отныне не только невыгодно, но положительно убыточно и неразумно, что у нас довольно дел у себя и что если и желательны были бы для нас завоевания, то не какой-либо грубой, кулачной силой, а мирными, единственно выгодными и единственно достойными цивилизованных народов путями промышленности и науки.

Вот почему мы и не вопием против значительности двух вышеприведенных цифр нашего бюджета, не вопием как потому, что сознаем их причину и происхождение, так и потому, что несколько знакомы со стремлением двух военных администраций наших к улучшениям и вообще действиям, сообразным с истинными интересами России. Мы даже думаем, что ни в одной из остальных частей нашей государственной администрации вообще не совершено в последние годы столько и в такой степени коренных улучшений, как по обеим военным частям: по морской – со вступления в министерство Великого Князя Константина Николаевича, а по военно-сухопутной – с окончания последней войны. По крайней мере, не подлежит и малейшему сомнению, что участь солдат и матросов у нас значительно облегчена и быт их вообще значительно улучшился в последние годы, а это важный и благодетельный шаг вперед. Администрации, начинающие свои улучшения с улучшения быта и участи большинства, начинают с начала, а не с конца, и это одно уже служит залогом, что они будут продолжать свои улучшения всегда рационально.

К сожалению, мы не имеем достаточно данных, ни, скажем откровенно, познаний, чтоб положительно определить степень совершенных и возможных, в ближайшее время, улучшений по нашим военным администрациям, а все это крайне необходимо для определительного, или точного, решения вопроса: нужно ли и возможно ли увеличение или уменьшение бюджетных цифр, касающихся этих адмнистраций? Но, и не имея таких познаний и данных, мы тем не менее знаем и видим некоторые из тех затруднений, которые более или менее препятствуют и этим администрациям к возможно большему уменьшению расходов. Одно из таких затруднений заключается, конечно, в ежегодно возрастающей дороговизне. Это необходимо знать, чтоб излишне, то есть неразумно, не вопиять против величины военно-административных расходов. Но необходимо знать и то, что одна из главнейших причин такой дороговизны заключается в этих и им более или менее подобных расходах. Дороговизна именно есть причина того, что, несмотря на значительное уменьшение в последнее время количества нашего войска, цифра расходов на него уменьшилась, по всей вероятности, далеко не пропорционально уменьшению его количества. Такое явление, по необходимости, должно повторяться везде, как один из неизбежных результатов более или менее искусственной дороговизны, и уже один такой результат должен служить поводом к возможному (в мирное время в особенности) уменьшению военных сил, если военные администрации желают, чтоб цели и результаты их деятельности вполне совпадали, по возможности, с истинными целями государственной жизни. Само собою разумеется, что количество военных сил далеко не всегда определяется доброй волей правительств, а очень часто зависит от крайней необходимости; тем не менее и такая необходимость не только не отрицает необходимости возможного уменьшения военно-административных расходов, но, напротив, только подтверждает ее.