Текст книги "Статьи"

Автор книги: Николай Лесков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 85 страниц)

Из этого следует, между прочим, то, что если наша будущая акцизная система и не доставит казне столько, сколько доставляют ей откупа (что, однако, невероятно при точном исполнении условий вообще этой системы и при необходимом в особенности условии поддержки интересов казны посредством самой широкой печатной гласности в этом отношении), то казна наша не будет в убытке уже потому, что улучшится, без откупов, быт вообще нашего народа и увеличатся материальные средства его, то есть главные источники доходов казны.

Из этого следует также то, что если бы в настоящее, как и в ближайшее к нам прошедшее время, не было у нас откупной, а была бы какая-либо, то есть хотя бы дурная, акцизная система, то сумма доходов нашей казны, получаемых путем мер или способов, принятых на Западе, была бы немногим значительнее суммы настоящих ее доходов, получаемых такими способами, и это частию как потому, что и дороговизна была бы не столь велика, как в настоящее время, а таким образом и расходы казны были бы ограниченнее нынешних, так частию и потому, что отсутствие лишних средств, какими бы способами они ни добывались, хотя бы и путем откупов, уменьшило бы или приостановило бы некоторые расходы, по всей вероятности, именно такие, которые менее других необходимы для народного благосостояния.

Таким образом, около половины двух третей общей суммы нашего бюджета получает теперь и, конечно, только немного более половины не настоящей, а предполагаемой нами, при отсутствии откупной системы, общей суммы бюджета получала бы наша казна способами, употребляющимися на Западе и более или менее оправдываемыми современной, то есть еще далеко не окончательно выработавшейся теорией или наукой о финансах. Посмотрим теперь на этого рода доходы нашей казны, взвесим их достоинства и постараемся разрешить вопрос: в такой ли степени они у себя дома в России, как и в западноевропейских государствах?

Сумма, получаемая этого рода доходами, равняется, как уже известно читателям, приблизительно одной трети общей суммы бюджета, то есть около ста миллионов. Переберем эти доходы:

Со свидетельств на шинки в привилегированных губерниях…………………………………….……………………………..…….. 1272000

От распродажи соли……………………….………………………………..… 9500000

С частных золотых промыслов……………………………………………. 2500000

От выплавки на частных горных заводах металлов…………………..… 835 512

Таможенных………………………………………………………………………. 31800000

Почтовых………………………………..…………………………………….…… 7044532*

С подорожен………………………….…………………………………….…….. 486600*

Шоссейного сбора……………………………………………………….……. 850000*

Гербового……………………………………………………………………..….. 5784800*

Со свидетельств на право торговли…..……………………………….. 5200000*

С паспортов……………………………………….………………………………. 1943000*

С купчих крепостей и других актов…………………………….……… 4735978*

За свидетельства и бандероли на табак.………………………..……. 2853000

С свеклосахарного производства………………….……………………… 513082

От страховых обществ…………………………….………………………….. 140000*

–

75458504

Если прибавим к этой сумме еще следующие доходы казны:

Из доходов Николаевской железной дороги.……………………… 2000000*

От добычи на казенных горных заводах металлов……………….…… 2108844

От приготовления медной и разменной монеты…………………… 2037500

От выделки металлов для вольной продажи..……………………… 181346

Прибылей от передела металлов казенных мест и частных лиц…………………………………………………..……………………………… 945989

–

Итого 7273679

–

Всего 82732183

Предположим, что в числе других, не перечисленных здесь доходов, приобретается казной более или менее западными, или научными способами, как например, путем доходов, частию с государственных имуществ вообще, частию и из других источников, еще от 10 до 15 миллионов руб. сер., и мы, присоединением этой суммы к только что выведенной нами (82732183), получим опять сумму около 100 мил. руб. сер., то есть около 1/3 общей бюджетной суммы.

100 мил. – сумма почтенная по своей величине, но ею только, и то, быть может, не без некоторого ее преувеличения, выражается масса тех доходов нашей казны, которые взимаются более или менее западными или научными способами. Значит, еще не очень много относительно приобрели наши государственные финансы от реформ, в этом отношении, у нас в духе Запада, а между тем, как известно, эти реформы почти не останавливались в течение более полутора столетий.

Еще менее блестящим для наших подражаний Западу окажется результат этих реформ и западных способов взимания доходов, если мы взвесим экономические, а потому и политические и нравственные достоинства этих способов. Чтоб не входить в излишние подробности, обойдем вопрос о нормальной или естественной значительности или недостаточности представляемых бюджетом цифр в этом отношении и остановимся только на некоторых, главнейших из этих способов, а именно на доходе от таможен, от распродажи соли и пр.

Против таможенных сборов никто, конечно, не скажет ни слова, в особенности если этого рода сборы возможно менее вредят свободному экономическому развитию страны и, по возможности, согласуются с условиями и степенью ее торгового, денежного и вообще промышленного развития. Но налог на соль почти во всех европейских странах обременителен для народонаселения и не соответствен требованиям политической экономии, в особенности если возвышает цену на этот столь же необходимый предмет потребления, как и хлеб, вдвое или более против его естественной цены. Такой высокий налог и распределяется всегда неправильно, то есть почти всегда обратнопропорционально состоянию граждан. Он в особенности не соответствует в тех странах, в которых земледелие и скотоводство нуждаются в подспорье соли. Более или менее оправдывая такой налог, наука о финансах колеблет свой авторитет, хотя бы и допускала такой налог только в крайне умеренном размере. К числу подобных же налогов принадлежат и у нас, как почти везде, и некоторые из таможенных сборов, а также и сборы с свеклосахарного производства, которое в некоторых местностях наших составляет одно из непременных условий процветания нашего земледелия, улучшения быта значительного класса народонаселения и вообще возможного для России благосостояния. Некоторые отделы гербового сбора, как такие, которые поражают в капитале или найме его производство, более или менее парализуют необходимую безостановочность судопроизводства, составляют одну из преград к возможной скорости в переходе имуществ от одних лиц к другим и т. п., некоторые отделы гербового сбора, говорим мы, тоже нерациональны и не соответствуют по своему бремени для общества тем незначительным относительно доходам, которые казна получает этим путем. Не менее нерациональны доходы казны от паспортов, в особенности если принять в соображение, что паспорты введены у нас преимущественно как фискальное, то есть казначейское, средство. О значительной части доходов от купчих крепостей и других актов должно, в большей или меньшей степени, сказать почти то же, что и о некоторых отделах гербового сбора. Словом, почти все те источники и способы взимания казной доходов, которые заимствованы администрацией у Запада и которые, в большей или меньшей степени, оправдываются современной наукой о финансах, не могут быть причислены к способам рациональным с точки зрения политической экономии и в особенности с точки зрения степени экономического, социального и политического развития России и требований нашего быта.

Но и такой, незавидный для нашей подражательности Западу, результат не определяется еще вышесказанным. Рассматриваемые нами теперь способы доходов нашей казны хотя и доставляют около 100 мил. в год, зато обходятся ей, а потому и всей России, несравненно дороже, нежели другие способы казенных доходов, кроме откупных. Из вышеполученной и приведенной нами суммы 82732183 р. или хотя бы из предполагаемой нами примерной суммы в 100 мил. следует вычесть сумму многих доходов нашей казны, чтоб получить число, которое лучше других чисел нашего бюджета покажет состоятельность применения к России западноевропейских финансовых способов. Некоторые из вышеприведенных доходов казны отмечены нами звездочками. Этого рода доходы суть следующие: почтовые – 7044532 р., с подорожен – 486600 р., шоссейного сбора 850000 р., свидетельств на право торговли – 5200000 р., паспортов – 1943000 р., купчих крепостей и других актов – 4735978 р., от страховых обществ – 140000 р., из доходов Николаевской железной дороги – 2000000 р., итого 22400110 руб. Все эти доходы взимаются разными, более или менее специальными частями нашей государственной администрации и вообще не непосредственно министерством финансов; если присоединить к этой сумме часть гербового сбора, а также некоторые другие доходы, для которых существуют даже целые отделения в министерстве финансов, но которые тем не менее непосредственно взимаются с граждан другими частями нашей государственной администрации, и если предположить, что эта сумма доходов равна около 7 мил. или 8 мил., то, присоединив ее к 22400110 р., получим около 30 мил. Вычтя эти 30 мил. из вышеприведенных 82732183 р., получим 52732183 р. Сравнив эту последнюю цифру с цифрою расходов на министерство финансов, то есть с 26732217, мы должны будем сделать следующий вывод, а именно, что западные способы взимания доходов обходятся русской казне в 50 примерно процентов, или, другими словами, русская казна платит русскому чиновнику целую полтину за каждый взимаемый им в ее пользу рубль иностранными способами сбора податей, между тем рациональное взимание рациональных податей не должно обходиться дороже пяти процентов.

Само собой разумеется, что в нашем выводе нет математической точности, за которой мы и не гонимся, да и не можем гнаться, за отсутствием надлежащих данных. Мы даже допускаем, что ошибка наша значительна; допускаем, что в выводе нашем следовало бы поставить скорее 40, 30, даже 25, вместо 50 процентов; но и такой результат много ли говорит в пользу западных налогов и способов их взимания? Мы очень хорошо знаем, что министерство финансов занято не одними сборами податей, но и уплатой государственных долгов и пр. и пр. Знаем, что из государственных расходов на это министерство надо вычесть не один миллион, чтоб получить цифру, которою определялся бы расход этого министерства на взимание податей западными способами. Вот почему мы готовы и считаем обязанностью, во имя правды, уступить бόльшую или меньшую долю знаменательности нашего вывода; но это только в математическом отношении, да и то не безусловно, потому что мы не перебрали всех доходов и расходов казны, происходящих от западно-административных мер и способов. Во всяком случае, мы постоим, потому что ради правды и общего блага должны стоять за логичность нашего вывода, который если и не вполне подтверждается цифрами, то вполне подтверждается качествами и свойствами этого рода податей и налогов, как таких, которые в значительной степени парализуют экономическую свободу народной промышленности, в обширнейшем значении этого слова.

Во избежание, однако, возможных недоразумений, просим читателей не делать покуда никаких окончательных выводов из наших слов ни о качествах вообще, так названных нами, западных податей и налогов, ни о нашем мнении насчет степени применимости этого рода податей и налогов к России. Мы только что начинаем свое обозрение бюджета, а потому окончательные выводы из наших слов были бы теперь слишком преждевременны. В доказательство же основательности и искренности того, что мы теперь говорим, прибавим следующее.

Некоторые лица, оправдывая наш вывод и видя его основательность, придут, пожалуй, на основании одного этого вывода только к очень грустному заключению для нашего финансового положения. Они жестоко ошибутся. Факт, который мы раскрыли, благодаря бюджетным цифрам, есть факт в высшей степени отрадный для России, и на нем-то, между прочим, основываем мы преимущественно возможность не только улучшения, но и блестящего положения, в близком будущем, наших государственных финансов.

Другие лица подумают, может быть, что мы враждебны не только Западу, но и науке, ибо научные, не всегда основательные выводы и некоторые из их результатов называем западными. И эти лица ошибутся не менее первых. Мы восстаем не против науки, которой посвящена вся наша жизнь, не против истинных выводов ее, а только против неверных, неокончательных ее выводов, и притом по той единственной причине, что эти выводы принимаются многими у нас, как и везде, впрочем, за выводы окончательные, а потому и насильно навязываются иногда государствам и народам, несмотря на то, что существования этих государств и народов не соответствуют таким выводам и их необходимым результатам.

Теперь обратимся к общему обозрению третьего, остального разряда доходов казны, то есть к тем, которые названы нами восточными или русскими.

Сюда принадлежат: все виды подушной подати, доставляющие ежегодно казне дохода 28258861 р.; все виды оброчной подати, приносящие доходу 25256733 р.; разных сборов и доходов экономических (с арендных имений, казенных лесов, от добычи на казенных горных заводах металлов, прибылей от передела металлов казенных мест и частных лиц и пр. и пр.) примерно всех 11798031 р.; разных сумм (от бывших военных южных поселений, с казенных имений и пр. и пр.) примерно 5000000 р. (вместо 9634694 р., означенных под этой рубрикой в бюджете, ибо некоторые из этих доходов, как например, от Николаевской железной дороги, перенесены нами в предыдущий разряд); наконец, сюда же следует причислить, в значительной по крайней мере степени, доходы, поступающие из разных источников на определенные предметы, общий итог которых равняется, круглым числом, 16500000 р. Сложив все эти числа, получим, круглым числом, 86000000 р., то есть тоже около трети примерной общей бюджетной суммы.

Из числа этого рода податей и государственных доходов, конечно, некоторые в большей или меньшей степени свойственны западноевропейским государствам. Таковы, например, доходы с государственных имуществ. Мы их причислили, однако, к этому отделу доходов нашей казны небезосновательно, ибо ни одна западноевропейская страна не обладает таким количеством государственных имуществ, как Россия; сверх того современная наука о финансах сильно восстает против сохранения таких имуществ в ведении казны, что, по нашим понятиям, не всегда безусловно основательно.

Вообще этот отдел доходов нашей казны очень смущает, как известно, экономистов и ученых финансистов. По их понятиям, такие способы казенных доходов в высшей степени нерациональны. Они правы, но только далеко не в такой степени, как это кажется им. Этого рода доходы и подати, действительно, нерациональны в большей части случаев, но тем не менее они вообще не нерациональнее существующих в западноевропейских государствах налогов на хлеб и соль, акцизных систем и им подобных способов взимания податей, более или менее сочувственных современной науке о финансах.

Мы знаем все, что можно сказать против подушной подати, например. Знаем, что уже давно сбирается наша государственная администрация вполне перенести эту подать на землю; знаем, что часть этого дела уже приведена в исполнение, и глубоко сочувствуем тому. Тем не менее, если это дело приведено будет в исполнение не очень быстро и не совершено еще до настоящего времени, то это не должно служить укором нашим государственным людям, а напротив, скорее свидетельствует о рациональности их взгляда на вещи в этом отношении. В этом легко убедится каждый, если достаточно определит себе степень экономического, умственного и административного развития России, а также вспомнит как о тех затруднениях, которые, по необходимости, встречала администрация наша при введении западных налогов и способов собирания податей, так и о тех невыгодах, тех регламентативных мерах, с которыми сопряжены почти все, более или менее оправдываемые наукой о финансах, налоги и способы собирания податей.

Не следует притом терять из виду, что в большей части своей наш подушный налог есть тот же подоходный налог, которому большинство экономистов и ученых финансистов придает такое идеальное достоинство, какого он никогда не имел и не может иметь, ибо на практике он в значительной степени неосуществим, а с точки зрения политико-экономической он положительно ложен и неоснователен. Вся разница между нашим подушным налогом и научным подоходным состоит в том, что наш подушный налог платят только низшие и беднейшие классы народонаселения, владеющие или пользующиеся землею и занимающиеся каким-либо мелочным промыслом, а подоходная подать взимается преимущественно с богатых классов; зато взимание этой подати сопряжено с неустранимыми затруднениями, и она сколько-нибудь сносна и возможна только в наиболее цивилизованных и богатых странах, в которых обыкновенно бедные классы обременены значительными и неправомерно распределенными косвенными налогами на необходимые для них предметы потребления. Вообще обе они одинаково нерациональны; но, судя по степени экономического и в особенности административного развития страны, подушная подать несравненно рациональнее в России, нежели подоходный налог.

Само собой разумеется, что интересы и доходы нашей государственной казны далеко не вполне соблюдаются и обеспечены, так названными нами, русскими способами обложения податями и взимания их; но ведь этот недостаток был у нас до сих пор еще более значителен по отношению к западным, или научным, способам. Если в настоящее время некоторые казенные доходы – например, со свидетельств и бандеролей на табак – получаются правильнее и полнее, нежели это было еще очень недавно, то такой успех обусловливается вовсе не более высокой степенью рациональности в настоящее время таких доходов и способов их взимания, а только более высокою степенью служебных достоинств некоторых лиц, заведывающих ныне этими сборами.

Само собой разумеется также, что и этого рода доходы нашей государственной казны, то есть от русских способов, слишком малы и слишком мало соответствуют как степени величины налогов, так и количеству государственных имуществ, ибо доставляют казне примерно до 90 мил. руб., тогда как они должны были бы приносить едва ли не вдвое более, нежели теперь, притом вовсе без увеличения податного процента.

Но если этот факт, с одной стороны, говорит не в пользу существующих русских податей и в особенности способов их взимания, то, с другой стороны, он свидетельствует о естественном богатстве тех источников, благодаря существованию которых может и должна со временем, даже в очень близком будущем, казна наша значительно умножить свои доходы, и притом без обременения народа новыми налогами, в чем и состоит одна из первых задач каждой основательной финансовой администрации.

Общий вывод из всего сказанного нами о приходах нашей государственной казны таков:

1) Казна наша получает менее, нежели следовало бы ей получать при том количестве имуществ вообще (заключающихся в лесах, землях, угодьях, богатствах вообще ископаемого царства и пр. и пр.), которыми обладает Россия, как своими общественными имуществами.

2) Казна получает вообще менее доходов, чем следовало бы ей получать, при существующих налогах, податях и повинностях, а также при настоящем податном проценте.

3) Казна наша получала бы более доходов, нежели получает их в настоящее время, если б финансовая администрация наша, до последнего времени, поболее соображалась с бытом и условиями экономического развития России и поменее принимала неокончательные выводы науки о финансах за выводы окончательные.

4) Наиболее дорогие вообще, то есть наименее производительные для России и наименее доходные для казны нашей, налоги и подати суть те, которые переняты у Запада, или, по меньшей мере, этого рода налоги и подати обходятся казне и народу довольно дорого, а именно вследствие способов их взимания и управления, не соответствующих экономическому, административному и вообще историческому развитию России.

5) Несмотря на всю подражательность Западу со стороны всего русского общества, а в том числе и прежних административных деятелей наших, западноевропейские финансовые меры не охватили еще всех источников доходов государственной казны нашей, и сумма доходов ее, получаемых такими мерами, составляет в настоящее время не более одной трети общей бюджетной суммы.

6) Будут ли иметь или нет впоследствии эти меры настоящую силу свою, но во всяком случае доходы нашей казны могут значительно увеличиться без обременения народа новыми налогами, благодаря уже одним тем источникам, из которых казна наша извлекает доходы так названными нами русскими способами, или административными мерами.

7) Россия осталась Россией, то есть не сделалась западноевропейской страной и в отношении к финансовой администрации, и к доходам казны, несмотря на не соответствующие быту нашего отечества многие западноевропейские финансовые меры, которые вводились у нас в последние два столетия, между прочим, и с целию улучшить нашу финансовую администрацию, а также увеличить доходы казны.

8) Общество русское платит податей, исправляет повинностей и пр. и пр. несравненно более того, что получает наша казна, и это, благодаря не только откупной системе, но и русским способам, и едва ли не еще более западным финансовым мерам. Другими словами: доходы нашей казны обходятся русскому обществу несравненно дороже, нежели этому следовало бы быть, судя по количеству получаемых казной доходов, из чего следует:

9) Что казна наша, для получения такого же количества доходов, каково настоящее, может, в более или менее близком будущем, требовать от народа несравненно менее, нежели в настоящее время, или же она, без отягощения народа новыми требованиями своими (налогами, повинностями), может получать доходов несравненно более, нежели в настоящее время. Разумеется, это обусловливается степенью рациональности, преимущественно финансовой, но вообще и всех частей государственной администрации.

10) Из всего этого следует, между прочим, что и наша финансовая администрация нуждается в коренных преобразованиях, в основании которых должно лежать приложение непреложных политико-экономических законов к быту России. Но из всего этого следует также, что источники доходов нашей казны, в сущности, несравненно производительнее, нежели это представляется доходами, получаемыми ею в настоящее время.

Мы очень хорошо знаем, что некоторые из этих выводов не понравятся очень многим, в особенности тем лицам, которые слишком веруют в мудрость западноевропейских финансовых администраций и в более или менее точный портрет их, который представляет собою современная наука о финансах. Предоставляем этим лицам сколько угодно скорбеть о том, что Россия ни по своему быту вообще, ни по своей государственной администрации, не есть, не может быть и в близком будущем и, прибавим, не должна быть страной вполне западноевропейской. Мы этому радуемся уже потому, что на всем западноевропейском быте лежит еще тяжелым бременем печать его истории, или феодального права, происшедшего из не слившихся еще окончательно, по крайней мере вполне органически, двух элементов в образовании каждого из западноевропейских государств, а именно победителей и побежденных. В России нет и не было ничего подобного, даже и в те времена, когда и в ней едва ли не единственным правом было кулачное право; не было в ней ничего подобного и в период монгольского ига, ибо русские не сливались в политическое или государственное целое с тогдашними поработителями своими и были их данниками, а не подданными. Этим и более или менее подобными тому обстоятельствами, как, впрочем, и многим другим в быте и духе, как русского, так и вообще славянских племен, объясняется, почему в России никогда не было свойственного разным другим, а в том числе и западноевропейским государствам, особенно резкого деления народа на сословия, а это весьма важная статья и для финансовой администрации. Не сложись западноевропейское общество из победителей и побежденных, не было бы в нем и тех вопиющих налогов, которые еще в силе и в наш просвещенный девятнадцатый век; не было бы разных акцизных систем, как не было бы между прочим и разной военной славы, необходимой для удовлетворения самолюбия главных плательщиков податей, то есть побежденных. Где есть победители и побежденные, не слившиеся еще окончательно, как телом, так и духом, там непременно должен быть и пролетариат как следствие не только экономических, но и исторических причин, а где пролетариат, там и учения вроде социализма и ему подобных; тогда как в России пролетариат может быть только в крайне ограниченном размере и разве как следствие превратных административных мер, а социализмом могут увлекаться у нас только люди, хотя, может быть, и гениальные и весьма сведущие в некоторых других отношениях, но, тем не менее, мало знакомые с бытом России, мало сведущие в естественных законах общественного благосостояния, юношески увлекающиеся греко-римскими героями и принимающие некоторые иноземные учения с бессознательною верою в непреложность авторитета чуть ли не всего того, что пропускается только некоторыми западноевропейскими, но не пропускается некоторыми другими цензурами. Эти лица, равно как и другие бессознательные поклонники чуть ли не всего западноевропейского, не понимают, что наш быт сложился не так, как западноевропейский и отпрыск его, северо– и южноамериканский, что наш быт сложился без помощи победителей и что потому нам нечего увлекаться ни приемами вообще, ни результатами приемов западноевропейских победителей и их наследников. В особенности подобное увлечение неуместно в настоящее время, когда результаты нашей подражательности налицо и никого не пленяют своими прелестями, а это потому, что прелестей нет.

Некоторые лица, быть может, захотят попрекнуть нас тем, что мы пришли к вышеозначенным выводам не столько, как это покажется им, вероятно, путем анализа, сколько синтеза. Это не так. Мы не вдавались в подробный анализ наших финансовых приемов и мер вообще, как потому, что бюджет не представляет всех необходимых для того данных, так и потому, что статья наша и без того довольно длинна. А впрочем, если б и в самом деле мы пришли к этим выводам преимущественно или даже единственно путем синтеза, то разве это беда, если выводы верны? А что они верны – за это ручаются общность русского быта вообще и все, в особенности главнейшие результаты и отражения на этом быте существующих финансовых мер и приемов его. Подражательность Западу и в разных других частях администрации, как и в литературе, и в жизни вообще приводила и приводит нас к таковым же результатам, чем и подтверждается лучше всего верность наших выводов.

III

К таким же, в большей или меньшей степени, выводам, к каким привело нас общее обозрение приходов нашей казны, приводит нас и общее обозрение ее расходов.

Вот замечательнейшие и наиболее характеристические цифры этих расходов:

По военному министерству……………………..…. 106575892 р.

По морскому"……………………………….…….. 20589830 "

На платежи по внутренним и внешним

долгам……….……………………………………….…….. 54296187 "

На министерство финансов, со включением

операционных расходов………………………………. 26732217 "

По министерству народного просвещения……. 4156824 "

По главному управлению военно-учебных

заведений…………………………………………………….. 3535959 "

По ведомству путей сообщения и

публичных зданий, со включением

строительных расходов………………………………….. 9128213 "

На гарантии общества железных дорог…………. 5728385 "

По министерству внутренних дел………………… 7477206 "

По министерству юстиции……………………….….. 5502896 "

Как читатели видят, главный расход составляют и у нас, как почти во всех западноевропейских государствах, военные силы, сухопутные и морские. Одни сухопутные силы поглощают собою более трети общей бюджетной суммы. Само собой разумеется, что в будущем, даже в близком будущем, оно будет далеко не так, о чем мы и распространимся ниже. Как бы то ни было, но эта цифра тоже свидетельствует, как и многие другие в нашем бюджете, о прошедшем России в последние два столетия и о нашей прежней подражательности Западу. Эта цифра – знаменательное наследство и одно из главнейших выражений этого прошедшего; наше настоящее по необходимости приняло и это наследство вместе с другими, но прибавим с истинной отрадой, смотрит на него и распоряжается им во многом иначе, нежели делали это отцы и деды наши. Оно и должно быть так, и хорошо, что так, то есть хорошо, когда сыны и внуки разумно и мирно исправляют ошибки отцов и дедов. Все подобное этому служит залогом лучшего будущего, даже близкого будущего.

Эта цифра была бы менее чувствительна, если б она не была тесно и органически связана с другою, а именно с теми 54 миллионами, которые назначаются на платежи по внутренним и внешним займам. Если вникнуть хорошенько в историю происхождения этой суммы, то окажется, что главным образом она служит выражением наших прошедших внешних политических столкновений с Западом и далеко не всегда счастливых и полезных для России увлечений его политикой и бытом вообще. Она выражает собою долг от 1200 до 1400 мил<лионов> руб<лей>, из которых Россия получила вряд ли более 900 или 1000 м<иллионов>, а может быть, и значительно менее этого.

Но эта последняя цифра имеет и более отрадную для нас сторону. Если приложить к ней все вообще долги нашей государственной казны, то окажется, что Россия сравнительно менее обременена государственными долгами, нежели многие другие европейские государства. Это было бы для нас еще отраднее, если б Россия была так же развита в своих промышленных силах, как богата она дарами природы. К сожалению, все промышленные силы наши отзываются крепостным трудом, и мы, в общей сложности, более живем до сих пор на счет естественных даров, даровых сил природы нашего отечества, нежели трудом и вообще промышленным производством. Вот почему для нас долг, подобный нашему государственному, не менее чувствителен, чем более нашего значительные долги, например, Франции и Англии для граждан этих стран. Конечно, Россия более нежели состоятельна и в этом отношении, но состоятельность не уничтожает знаменательности долга.

Эти числа нашего бюджета (то есть на военные силы и на уплату государственного долга) получают особенную знаменательность от сравнения их с другими расходными суммами бюджета, как, например, с расходами на пути сообщения, усовершенствование которых столь необходимо для развития промышленных сил России, на юстицию, еще более для нас необходимую, и на народное просвещение, возможным, прочным и быстрым развитием которого обусловливается наше развитие и благосостояние во всех отношениях.