Текст книги "Вельяминовы. Начало пути. Книга 3"
Автор книги: Нелли Шульман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 91 страниц) [доступный отрывок для чтения: 33 страниц]
– Боже, боже, – пробормотала Полли, и вздохнула: «После этой экспедиции индейцы вряд ли будут нам рады, дорогой мой, ты же сам видел, что, кроме припасов, в Джеймстаун привезли с гор еще и человеческие головы.
– Все равно, – решительно сказал Александр, вскидывая на плечо узелок с «Комментариями» Цезаря, – надо попробовать, мамочка.
Полли надела свои потрепанные, кожаные туфли, и они медленно, рассматривая лес вокруг себя, – пошли на запад, в сторону заката, туда, где над деревьями возвышались далекие, голубые горы.
Мэри вышла на крыльцо дома совета и подняла голову к небу – с раннего утра оно было прозрачным, чистым, и на востоке, над океаном сияло жаркое солнце.
– Скоро можно будет холщовые платья носить, – вдруг, улыбаясь про себя, подумала Мэри.
«И для ребеночка хорошо будет, как раз весна скоро, а потом и лето».
Она отвела глаза от крохотного тельца, что так и лежало на грязных, затоптанных ногами досках, и вздохнув, шепнула: «Господи, упокой душу ее».
– Где моя сестра? – раздался сзади тихий, вкрадчивый голос мужа. «Где Полли? Всех женщин и девочек осмотрели, только ее нет».
– Не знаю, – холодно ответила Мэри, не оборачиваясь. «Должно быть, дома».
– Дома ее тоже нет, – Майкл спустился с крыльца и встал рядом с ней. «Какой высокий он все же, – внезапно подумала женщина, – я ему и до плеча не достаю».
– Где Полли? – повторил он, оглядываясь – на маленькой площади никого не было, только мухи, жужжали над трупиком.
– Только с утра стало тепло, – подумала Мэри, – а они тут как тут. Господи, только бы у Полли и Александра все было хорошо.
– Я не знаю, – повторила она, и спустилась на двор, где в лужах сохла густая грязь. «Я со вчерашнего вечера ее не видела, Майкл. Пусти меня, мне надо готовить обед».
– Она сбежала! – свистящим шепотом сказал мужчина. «Она, и ее отродье, этот мальчишка.
Жена да убоится своего мужа, Мэри, как ты смеешь мне не отвечать!»
– Ответила, если бы знала, – пожала плечами Мэри, и, вздрогнув, почувствовала сильные пальцы у себя на локте.
– Это ее урод, – Майкл указал в сторону досок, – ее и моего брата, ублюдок, плод кровосмешения!
– Твой брат мертв, а Полли здесь нет, как ты сам мне сказал, – холодно ответила женщина, – так что думай, что хочешь. Дай мне пройти, если на столе не будет еды, ты же первый и надаешь мне пощечин, Майкл.
– Католическая сучка! – выплюнул священник. «Она сама мне сказала, что венчалась у католиков! Такая же развратница, как ту, на которую я написал донос, когда был в Гоа, хоть бы ее тоже – сожгли на костре, ее и ее любовника, этого священника, все они похотливые лицемеры. А ты, Мэри, кажется, забыла, что ты обязана мне повиноваться! – он все не отпускал ее руку.
– Отчего же, Майкл, – тихо ответила женщина, – я повинуюсь. Ты спросил и я ответила. А остальное, – Мэри посмотрела в его большие глаза, – мне неведомо. Ищи ее сам, где хочешь, – Мэри обвела свободной рукой поселение.
Она внезапно, сильно, дернула рукой, и, высвободившись, повернула налево – к беленому забору дома священника.
Майкл вдохнул запах разложения, что поднимался с досок и, засунув руки в карманы, усмехнулся:
– Дорогая сестра, как видно, давно на спине не валялась, соскучилась. Ну, ничего, как две сотни индейцев через себя пропустит – пожалеет, что на костер не пошла.
– Что это там Рэдклифф рассказывал, о том, как индейцы поступают с пленными? Женщинам и девочкам отрезают языки, и держат их голыми, в грязи, а когда натешатся – разбивают голову дубиной. А мальчиков кастрируют и превращают в рабов. Счастливого пути, милая сестрица, желаю тебе сдохнуть медленно и мучительно.
Он еще раз посмотрел на тело и рассмеялся: «Пора это и в огонь кинуть, красиво, на глазах у всех. А что сестрица сбежала, – оно и лучше, можно еще долго пугать людей дьяволом».
Он рассмеялся, и встав на доски, глядя на покрытое засохшими плевками лицо, сказал: «Вот тут и будем жечь этого ублюдка, надо приказать Уильямсу, чтобы готовил костер».
Капитан Ньюпорт осторожно поворачивал румпель. «Сьюзен Констант», под половинными парусами, заходила в мелкий залив. Вдали уже виднелась дозорная вышка Джеймстауна.
– Смотрите-ка, – обернулся он к помощнику, – меньше года прошло, а они тут отстроились.
Отличный форт, не зря я им пушки везу, – как только их поставят, сюда никому будет не подобраться.
Помощник взглянул на остров в русле широкой реки и улыбнулся: «Ну, кому придет в голову здесь воевать, капитан? Да и было бы за что, одни леса».
– Э, – Ньюпорт стал загибать пальцы, – испанцы хотят заполучить все земли от Мексики до Сент-Огастена и дальше на север, французы – тоже не будут сидеть в своем Порт-Рояле, этот де Шамплен не успокоится, пока не преподнесет королю Генриху новые колонии.
– А что касается лесов – помяните мое слово, через десяток лет тут будет все выжжено, и мы увидим распаханные плантации. Ну и золото будут искать, конечно, – он прищурился и посмотрел на едва заметные в утренней дымке, голубые горы, что поднимались на горизонте.
– Кто его знает, что там, на западе, мы ведь, мистер Деннинг, не век будем тут, на побережье сидеть, – пойдем дальше. Для этого мы и привезли мушкеты, – Ньюпорт обернулся и велел:
«Бросаем якорь, вон, уже шлюпки от берега отчалили, нас встречают».
Капитан Рэдклифф ловко взобрался на борт и присвистнул: «Да у тебя, дружище, я смотрю, грузы уже и на палубе лежат!»
– Лондонские купцы, – хмыкнул Ньюпорт, – чуть ли не в очередь ко мне выстроились. Твоя Виргинская компания, дорогой мой Рэдклифф – о ней в городе только и говорят. Хотя Питер Кроу мне отказал, – Ньюпорт мрачно посмотрел куда-то вдаль.
– Очень жаль, потому что если бы он вложил деньги – то же самое сделали бы и все те, кто заправляет колониальной торговлей. Но ничего, – капитан оживился, – в конце концов, товары есть, векселя погашены, и это главное.
– А почему отказался Кроу? – поинтересовался Рэдклифф. «Ты же говорил, что плавал с его племянником и тот замолвит за нас словечко».
Ньюпорт махнул рукой: «Дэниел женился, у него дочка родилась, он сейчас из Дувра в Кале ходит, и обратно – капитан расхохотался. «То есть, конечно, со своим дядей он поговорил, но ведь ты с ним никогда не встречался?»
Рэдклифф покачал головой.
Ньюпорт прислонился к борту «Сьюзен Констант», и, посмотрев на то, как спускают грузы в шлюпки, погладил седоватую бороду.
– Ну, во-первых, чтобы с ним увидеться, надо получить в конторе номер и два месяца ждать своей очереди. Это я, слава Богу, миновал, Дэниел устроил так, что меня пригласили к ним на обед. Тем более адмирал де ла Марк теперь дома, после того, как они с Янсзоном открыли эти новые земли на юге, он уже никуда не ходит, да и неудивительно, ему к семидесяти уже. Младший сын их, Уильям, следующим годом начинает плавать, на судах их компании, понятное дело.
– Так что Питер Кроу? – резко спросил Рэдклифф.
Ньюпорт усмехнулся:
– После обеда увел меня к себе в кабинет, и, только я успел сказать: «Джеймстаун», он развернул карту, выставил на нее песочные часы и в два счета мне доказал, что здесь надо закладывать плантации. Табака, по его словам.
Рэдклифф задумался, глядя на бескрайний лес вдали.
– Он прав, конечно, – наконец, сказала глава колонии, – только ведь для работы на плантациях нужны рабы.
– Это он мне тоже сказал, – отозвался Ньюпорт, – а потом сложил карту и добавил: «Наш торговый дом никогда не будет вкладывать деньги в торговлю рабами, так что прошу меня извинить". Он, кстати, вывел свои интересы из плантаций пряностей на островах Карибского моря, – по той же причине. Теперь они занимаются только Индией, Персией – южными странами».
– Ну, он еще пожалеет, – Рэдклифф засунул руки в карманы потрепанного камзола. «Когда мы разберемся с индейцами и привезем сюда рабов из Африки – тут будет золотое дно. У нас, кстати тоже Кроу тут священником, преподобный отец Майкл, сын Ворона – слышал же ты о нем?»
– Кто не слышал? – Ньюпорт стал спускаться по трапу в шлюпку. «А второй, Николас Кроу, так и пропал во льдах?»
Уже сидя на веслах, Рэдклифф рассмеялся: «Не поверишь, утонул в нашей реке. После такой блистательной карьеры покоиться тут, в грязи! Тело так и не нашли. А Майкл женат на какой-то своей кузине, Мэри ее зовут. Ну, с преподобным отцом ты на обеде познакомишься, он, кстати, той, весной, в Лондон собирается. Тут была еще одна их кузина, вдовствующая графиня Ноттингем, но с той скандал вышел».
– Что за скандал? – Ньюпорт выбрался на пристань и стал привязывать шлюпку.
– Сбежала в стойбище к индейцам, и сына с собой увела, – мужчины пошли к воротам поселения. «Говорят, – Рэдклифф поднял бровь, – стала, уж не знаю, какой по счету женой у этого их вождя, Вахунсонакока. Ну да впрочем, индейцы откочевали отсюда, далеко в горы, боятся нас.
– И правильно делают, – Ньюпорт поднял голову и, глядя на стены форта, одобрительно присвистнул: «Молодцы! А что на обед, надеюсь, охота тут, как была хорошей, так и осталась?».
– Суп из лесных голубей, – начал перечислять Рэдклифф, – оленина, и ореховый торт, жена преподобного отца сделала. Женщины, понятное дело, за стол не сядут, у нас так не принято, они в церкви отдельно и везде.
Капитан вспомнил изящную фигуру, в шелке цвета старой бронзы, и волне кружев, и ласковый, нежный голос: «Мы с адмиралом очень рады видеть вас, капитан Ньюпорт, наш внук, Дэниел, много о вас рассказывал».
Женщина протянула унизанную кольцами руку и Ньюпорт вошел в отделанный резным дубом, увешанный драгоценными шпалерами, устланный коврами холл.
– Я сама только вернулась из Нижних Земель, не обессудьте за дорожный наряд, – рассмеялась женщина, и, заметив его удивленные глаза, добавила: «Мы любим восточные диковинки, капитан, в новом доме, который мы сейчас будем строить, на месте этого, конечно, – мы купили еще земли, – у нас будет отдельная галерея для нашего собрания.
– Это из Индии, бог Ганеша, это из Японии – она показала на коллекцию свитков с причудливыми иероглифами, а это, – женщина остановилась перед расписанной белыми узорами, изогнутой палкой – это мой муж привез из тех южных земель, где они высаживались с капитаном Янсзоном.
– Представляете, – бронзовая бровь поднялась вверх, – это оружие возвращается к тому, кто его бросил. Я уже научилась, разумеется, – темно-розовые, тонкие губы улыбнулись.
Ньюпорт почувствовал запах жасмина и услышал ее голос: «Если вы отправляетесь в Джеймстаун, капитан – не затруднит ли вас привезти нам список колонистов? Виргинская компания и сама его не знает, у них все бумаги в беспорядке, – женщина вздохнула, – а нам хотелось бы выяснить – может быть, там живет кто-то из наших знакомых. Тогда в следующий раз мы бы отправили им письма! – весело сказала миссис де ла Марк, пропуская его в столовую.
– Разумеется, мадам, – поклонился капитан.
Ньюпорт посмотрел на черные остатки костра в центре маленькой площади, и спросил у Рэдклиффа: “Что это вы тут жгли?»
– Дьяволово отродье из реки выловили, – мрачно сказал глава совета и поднял глаза:
«Преподобный отец!»
– Здравствуйте, капитан Ньюпорт, – сказал высокий, широкоплечий, очень красивый мужчина.
«Добро пожаловать в Джеймстаун, рады вас видеть. Я – преподобный отец Майкл Кроу.
Пойдемте, а то суп остынет, вы, наверное, давно не ели домашнего».
– А как миссис Мэри? – озабоченно спросил Рэдклифф. «Она, кажется, плохо себя чувствовала, вы говорили вчера?»
– Лежит, – развел руками священник. «Сами понимаете, роды близко. Наша дочь за ней ухаживает. Ну, за стол, за стол! – его преподобие улыбнулся и мужчины зашли в дом совета.
Мэри приподнялась на локте, и, взглянув на прочную, толстую дверь опочивальни, – глубоко вздохнула.
– Я выберусь из окна, – твердо сказала дочь. «Чарли Уильямс прибегал, сказал, что корабль называется «Сьюзен Констант» и капитаном там Кристофер Ньюпорт. Ты же сама слышала, он во дворе стоял и кричал мне. Он уже и отплывает сегодня, на закате, трюмы все разгрузили.
– Погоди, – Мэри откинулась на подушки и закрыла глаза. «Правильно, мистер Майкл же говорил, его старший, Дэниел, племянник мой – плавал с Ньюпортом. Письмо уже готово, – Мэри почувствовала, что усмехается, – там обо всем – о Мирьям, и о Полли, и о Николасе покойном. Даже о Гоа я написала. Осталось только передать.
– Ах, Полли, Полли, слышала бы ты, что о тебе тут говорят. А все Майкл – рад тебя в грязи измазать. Девочку бедную сожгли, и пепел по ветру развеяли. Ну, ничего, – Мэри положила руку на высокий живот, – приедем в Лондон, помолимся за нее. Чарли письмо давать нельзя, Ньюпорт его просто не возьмет у ребенка. И у Энни не возьмет. Надо самой.
Женщина открыла глаза, и, внимательно осмотрев опочивальню, спросила у дочери: «Когда Чарли вернется?»
– Они сейчас с отцом рыбу ловят, – вздохнула Энни, – сказал, что придет потом. Этот, – губы девочки презрительно искривились, – сегодня в совете будет до позднего вечера, они там делят товары, что «Сьюзен Констант» привезла. Ему наверняка больше всех достанется.
– И о кладе я тоже написала, – вспомнила Мэри. «Господи, ну хоть бы удалось передать письмо».
– Вот что, – твердо сказала она девочке, – достань из сундука простыню, разорви ее и начинай связывать – вечером я отсюда выберусь.
– Мама, не надо! – серые глаза Энни наполнились слезами. «Это опасно, для ребеночка, вдруг ты упадешь! Давай я вылезу, побегу в гавань и найду капитана Ньюпорта».
– Да он и не возьмет у тебя письмо, милая, – вздохнула Мэри. «Ну, не теряй времени, надо сделать веревку, все равно она понадобится».
Энни, сидя на полу, скрестив ноги, принялась рвать холст на длинные полосы, а Мэри, поморщившись, потерла синяк на руке.
– Вот здесь и будешь лежать, – сказал Майкл, заталкивая ее в опочивальню. «Я за тебя беспокоюсь, Мэри, ты плохо выглядишь. Я хочу, чтобы ты доносила ребенка до срока. Энни за тобой поухаживает, ведро я вам оставлю. Я поем в совете, не беспокойся, и буду приносить вам обед».
Мэри услышала звук ключа, поворачивающегося в замке, лязганье опускаемого на дверь засова и его твердые шаги – вниз, по лестнице.
– Зачем он нас запер, мама? – потрясенно спросила Энни. «Что случилось?»
– Случилось то, – Мэри забралась на кровать и легла на бок, – что на горизонте видны чьи-то паруса, дочка, и, скорее всего, это капитан Ньюпорт. Нам надо передать ему письмо для бабушки Марты, – так что давай придумывать – как.
Энни связала куски холста и подергала получившуюся веревку.
– Капитан Ньюпорт возьмет у меня письмо, – вдруг, выпрямив спину, сказала девочка. «Я – леди Энни Пули, дочь сэра Роберта, я пишу своим бабушке и дедушке. В конце концов, мама, ты же мне говорила – он знает Дэниела, Дэниел – мой кузен, что тут плохого?»
– Иди-ка сюда, – велела мать. Энни послушно присела на постель.
– Милая моя, – Мэри взяла худенькую руку дочери, – если он тебя увидит, если хоть кто-то увидит – Рэдклифф, его жена, или даже их дочка, маленькая Маргарет – он ведь тебя изобьет. Не надо, девочка моя. А Чарли ничего не скажет? – обеспокоенно спросила мать.
– Я ему обещала, что я его поцелую. В щеку, разумеется, – добавила девочка, вздернув бровь. «Так что нет, ничего не скажет».
– И поцелуешь? – усмехнулась Мэри, вдруг вспомнив лунную ночь в дептфордской таверне и отливавшие серебром глаза Роберта.
– Леди, – Энни оправила холщовый передник, – всегда держат свое слово, мамочка.
Мэри рассмеялась и, притянув к себе дочь, сказала: «Давай-ка, снимай чепец и неси сюда гребень со шпильками. Пока мы ждем твоего Чарли, сделаю тебе красивую прическу, такую, как я в Копенгагене носила».
– А я смогу стать фрейлиной? – спросила Энни, нежась под рукой матери.
– Почему бы и нет? – промычала Мэри, зажимая губами шпильки. «Найдется, кому замолвить за тебя словечко. У короля Якова дочь, Элизабет, ей как раз – Мэри задумалась, – двенадцать лет, она родилась в тот год, как мы с папой твоим обвенчались, твоя ровесница почти, скоро ей уже и фрейлины понадобятся. Только это очень скучно, – заботливо предупредила Мэри.
– А что надо делать? – озабоченно поинтересовалась дочь.
– Танцевать, флиртовать, играть в карты, – Мэри стала закалывать косы на голове дочери.
«Тебе быстро надоест, разве что только…, – она улыбнулась и не закончила.
– Что? – спросила Энни.
– Потом скажу, – Мэри полюбовалась белокурой головой девочки. «Такая ты у меня красавица! – сказала она нежно. Энни привалилась к ее боку и попросила: «Расскажи сказку, мамочка, только не из Писания, а про принцесс и рыцарей».
Мэри подумала и, таинственным голосом начала: «Давным-давно, когда нас еще на свете не было, жил в Англии великий король, по имени Артур…».
Чарли Уильямс собрал рыбу в плетеную корзину и, свернув сети, положив их в лодку, обернулся на ворота поселения – отца уже не было видно.
Мальчик поднял плоский камешек и швырнул его в реку. С запада, с гор, на прибрежную равнину шла огромная, серая туча, подул резкий ветер и Чарли, посмотрев на коричневые волны – поежился. «А монстра сожгли! – сказал мальчик нарочито веселым голосом.
«Александр сказал, что не надо его бояться! Его сожгли и он не вернется».
– Конечно, не надо, – раздался знакомый голос откуда-то из глубин камышей. Чарли чуть не уронил корзину, глядя на высокого, темноволосого мальчика, что, раздвинув сухие стебли, смотрел на него.
– Сказали, что ты у индейцев, – пробормотал Чарли.
– У индейцев, – согласился Александр, показав на свои штаны тонкой, оленьей кожи и маленькую пирогу, что была спрятана в камышах.
– И что твоя мать стала женой вождя, его преподобие говорил, – продолжил мальчик.
– А вот это чушь, – рассмеялся Александр. «Ты можешь передать записку моей тете Мэри? – он достал из мешочка, что висел на шее, свернутый, маленький кусочек бумаги, и, протянув его Чарли, широко улыбнулся: «Я туда свою книгу взял, у нее несколько чистых листов было.
А написано соком ягод».
– Ты сюда на пироге приплыл? – восхищенно спросил Чарли. «Один?»
– Да тут река широкая, – лениво отозвался Александр, – а вот ты в горах, – он показал на пирогу, – попробуй с ней управиться. Меня три раза переворачивало.
Чарли сунул записку в карман холщовой, в пятнах от рыбы, куртки и твердо сказал: «Жди здесь. С ними все хорошо, миссис Мэри лежит, а Энни за ней ухаживает. Я скоро буду».
Александр проводил его глазами, и, вернувшись в камыши, прислонившись к пироге – стал строгать ножом какую-то палочку.
Капитан Рэдклифф закрыл большую счетную книгу и посмотрел на членов совета: «Ну, господа, теперь нам есть, чем торговать с индейцами».
– Это если они захотят с нами торговать, – ядовито ответил кто-то, – вон, их отрубленные головы еще на палках гниют.
– Ну, – вмешался его преподобие, на вожде Вахунсонакоке свет клином не сошелся, господа.
Сколько там у него под рукой племен, пятнадцать? Наверняка, среди них есть те, кто недоволен его правлением.
– Разделяй и властвуй, – рассмеялся Рэдклифф. «Преподобный отец прав – пусть индейцы сами перережут друг друга, так мы и очистим всю страну. Ну, капитан Ньюпорт, – глава колонии поднялся, – письма от наших поселенцев готовы, совет их все просмотрел, сами понимаете, испанцы тут рядом, не хотелось бы рисковать.
– А вы ведь родственник Питера Кроу, преподобный отец? – вдруг спросил Ньюпорт. «Вы не хотите передать весточку семье?».
– Я их сам навещу следующим летом, – нежно улыбнулся его преподобие, – но большое спасибо, капитан, так приятно, что вы о нас заботитесь. И я вам принес список всех колонистов – я сам его составил, – добавил его преподобие, протягивая капитану запечатанный конверт.
Ньюпорт сунул его в карман, и, сняв пальцами, нагар со свечи, поклонился: «Большое вам спасибо. Мои лондонские друзья просили меня, его привезти – всем интересно, есть ли тут их знакомые! Если найдутся, то в следующий раз, господа, ожидайте больше писем».
– Не найдутся, – холодно подумал Майкл Кроу. «Не зря я этот список вызвался сделать. О том, что мы с Мэри обвенчались, ни одна живая душа, кроме того священника в Тромсе не знает, да и что мы в Тромсе были – тоже никому не известно. В Новых Холмогорах я всем сказал, что отправился на Яву.
– А дорогая семья меня примет с распростертыми объятьями – особенно после известия о том, что Господь покарал гнусного насильника Николаса. Надо будет озаботиться ядом, можно всех разом и прикончить, – Майкл тряхнул каштановой головой и сказал: «Давайте я вас провожу до пристани, капитан, такой сегодня вечер красивый, хочется полюбоваться закатом. Я буду молиться о том, чтобы вы благополучно достигли берегов Англии».
– Аминь, – подытожил Рэдклифф и члены совета стали подниматься со своих мест.
– Сожги это, – велела Мэри дочери, прочитав записку от сестры. «Тетя Полли в безопасности, она ждет, пока вернется Александр, и уходит дальше в горы».
– А она правда стала женой вождя? – раскрыв рот, спросила Энни.
– Не повторяй ерунды, – Мэри поморщилась и улеглась поудобнее. «Давай, кидай письмо Чарли, Александр найдет способ, как его передать».
Девочка спустила во двор веревку из кусков простыни, и, подождав, пока Чарли отвяжет письмо, велела ему: «Беги со всех ног, а то сейчас ворота закрывать будут».
– Я нарочно корзину с рыбой на берегу оставил, – ухмыльнулся мальчик, – ну, заработаю подзатыльник от дозорного, ничего страшного.
Энни проводила глазами его светловолосую голову и услышала голос матери: «Давай быстро тут все приберем, если он найдет простыню, скажем, что на тряпки порвали, для родов». Мэри охнула и девочка, обеспокоенно спросила: «Все хорошо?».
– Да уж схватки, кажется, начались, – сказала Мэри, и, увидев, как побледнела дочь, добавила: «Не бойся, это еще на всю ночь, а то и больше. Как корабль отплывет, он нас отсюда выпустит».
– Давай я тебе спину поглажу, – предложила Энни, устроившись сзади. «Тебе же легче будет?»
– Легче, – улыбаясь, согласилась мать.
Капитан Ньюпорт посмотрел на берега Джеймстауна и приказал: «Поднимаем якорь, пока ветер с запада, надо успеть выйти из залива. И трап уберите, что он у вас болтается!»
– Капитан! – сказал кто-то. «Смотрите, шлюпка!»
В полумраке было видно только темноволосую голову того, кто сидел на веслах. «Господи, да это ребенок! – потрясенно подумал Ньюпорт.
Мальчик в индейской одежде ловко перебрался через борт корабля, и, сказал, изящно склонив голову:
– Добрый вечер, капитан. Меня зовут Александр Филипп Говард, граф Ноттингем, и я прошу вас передать письмо моим дедушке и бабушке, адмиралу де ла Марку и миссис де ла Марк, в Лондоне, собственный дом, рядом с церковью Святой Елены. А Дэниел Вулф, с которым вы плавали – мой кузен, – мальчик порылся в мешочке на шее и протянул Ньюпорту маленький конверт.
Тот хмыкнул, погладив бороду, оглядывая ребенка: «А почему я должен тебе верить?»
Серые глаза засверкали сталью, и Александр, вскинув голову, коротко ответил: «Слово джентльмена, капитан».
Ньюпорт принял конверт и вдруг спросил: «Это твоя мать стала женой индейского вождя?».
– Враки, – сочно ответил мальчик, и мгновенно исчез за бортом – будто его и не было.
Ньюпорт подождал, пока шлюпка отойдет от корабля и велел: «Ну, что застыли! Быстро всем за работу!»
Он спрятал конверт в кожаный мешок с остальными письмами и посмотрел вперед – в ночную тьму, что скрывала горизонт. «Сьюзен Констант», под полными парусами, шла на восток.
