Текст книги "Чистая душа"

Автор книги: Мирсай Амир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 41 страниц)

2

Наутро она должна была пойти к своим избирателям. Производили сбор теплой одежды для Красной Армии.

К этому делу Сания приготовилась еще с вечера. Надо показать пример, – поэтому первым делом она стала пересматривать запасы одежды в своей квартире. Был у Камиля дубленый полушубок, который он надевал, выезжая в командировки, – отложила его. Вынула почти не ношенные валенки. Этого показалось мало. Добавила еще варежки и пару теплых носков.

Теперь, кажется, немало. Но Сания все еще сомневалась.

Она подошла к сундуку, где хранились очень редко надевавшиеся или вовсе не надеванные наряды. Многие из них были дороги как память о прошедших днях. Хранились тут и рубашонки Хасана, из которых он вырос. А вот ее платье из льняного полотна с короткими рукавами. Изношенное, но чисто выстиранное и выутюженное, Сания хранит его в память о своем девичестве, о своих студенческих годах. Когда она собиралась с мужем пойти куда-нибудь и ей попадало на глаза это платье, Сания, смеясь, показывала его Камилю: «Вот этим платьем я завлекла тебя». На что Камиль отвечал шуткой: «Ну, глаз джигита и сквозь платье видит».

Попалась еще вышитая мужская рубашка-косоворотка, купленная в Ленинграде.

Москва! Ленинград! Сания представила себе теперешнее положение этих городов и вздохнула. Стараясь уйти от тяжелых мыслей, развернула шарф, длинный и широкий, с белыми каемками по концам, из чистого козьего пуха; синевато-серый шарф этот был самым заветным из всех вещей, лежавших в сундуке. Этот шарф был подарен отцу Сании, когда он был женихом. Сания знает, что учитель Самат лишь в день женитьбы повязал им шею, а потом велел спрятать в сундук. «Носить этот шарф часто нельзя, – сказал он, – в нем тепло сердца дедов и отцов. Эту вещь надо хранить и передавать из поколения в поколение». Мать Сании отдала шарф ей в приданое. А Сания, вышив на одном из концов белую ромашку, подарила его Камилю, который предложил снова спрятать его в сундуке сувениров.

Сания прижала его к груди.

«Не будет ли неуважением к памяти отцов и дедов, если я пошлю его на фронт? Нет, когда решается судьба родины, когда под угрозой сама память о дедах и отцах, так и следует поступать».

И как бы желая вложить в этот заветный шарф тепло своего сердца, она снова прижала его к груди. Она думала о Камиле: может быть, именно его будет согревать этот подарок?..

«Пусть он донесет до фронта тепло наших сердец, мысленно проговорила она. – Пусть даст силу воину, чтобы его сердце не знало страха…»

И, бережно свернув шарф, Сания положила его вместе с другими теплыми вещами, приготовленными для отправки на фронт.

На другой день всюду, где ей пришлось выступать, она чувствовала теплый отклик. Ее слушали внимательно, подходили с расспросами. Казалось, что каждый старался сдать такие вещи, которые донесли бы до фронта тепло его сердца. Всюду, куда заходила, Сания чувствовала горячее единодушие. Настроение поднималось, – несколько дней подряд Сания работала с огромным увлечением и была довольна собой.

Но это состояние длилось недолго. Однажды, когда Сания выходила из дому, ей снова встретился Памятливый Фахруш. Как после тяжелой болезни, он шел, тяжело ступая, и из-под нависших бровей мрачно оглядывал дом.

Непонятно-беспокойные чувства возникали в душе Сании всегда после встреч с этим человеком. Казалось, что она упускает что-то важное в своей работе.

С таким настроением она шла и на сегодняшнее торжественное собрание. А после доклада Башкирцева у нее даже усилилось чувство недовольства собой и своей работой.

«Нет, я все еще работаю не так, как того требует суровое время, – думала она. – Надо бы делать больше, энергичнее… Почему у меня не получается? Чего мне не хватает?..»

Когда торжественное собрание закончилось и народ собрался уходить, кто-то из работников горкома партии выкрикнул на весь зал:

– Членам партии остаться на несколько мигнут!

Многие остались на местах, другие пошли к выходу – среди них и Сания.

Она пробиралась в темноте городских улиц, а холодный ветер со снегом бил ей в лицо. Она думала о тех, кто остался в зале. О чем они там говорят? Что решают?..

«Вот, Сания, – думала она, с укоризной обращаясь к себе, – твое дело кончилось, ты можешь идти спать. А они там остались… Да, эти люди до конца отдали себя святому для народа делу…»

Придя домой, Сания разыскала на полочке Программу и Устав партии и принялась за их изучение»

3

Она проснулась поздно, когда в доме все уже встали.

Засучив рукава, Ольга Дмитриевна хлопочет у печи. От жарких углей ее щеки разрумянились, она словно помолодела. Хасан играет с сестренкой – та весело смеется в своей кроватке.

На столе кипит самовар.

Не хочется вставать, приятно полюбоваться на эту мирную картину.

– Проснулись? – ласковым голосом спросила Ольга Дмитриевна. – Пора вставать. Вот и оладьи готовы. Я проснулась, а вы так сладко спите, пожалела будить.

– Спасибо, Ольга Дмитриевна. Сегодня я действительно хорошо отоспалась.

Поднявшись с постели, Сания подошла к дочери.

– Полюбуйтесь на нее! Даже не смотрит на меня! Раз тетя Ольга ухаживает за ней, и мать стала не нужна!.. И Хасанчик умница – уже умылся и оделся, Молодец!

Ольга Дмитриевна видела, как переутомляется на работе Сания, и старалась взять на свои плечи домашние дела. И, видя, что Сания проснулась отдохнувшей и довольной, не могла не порадоваться. «Уж не получила ли хорошие известия о муже? – подумала она, но спросить не спешила. – Сама скажет, не вытерпит».

И чтобы завязать разговор, решила поделиться своей радостью. Вчера она получила наконец письмо от потерянных земляков. Они оказались в Башкирии, устроились хорошо, звали ее к себе, «вместе будет веселее, приезжай сюда», – писали они.

За самоваром Ольга Дмитриевна и рассказала об этом Сании.

– Вам хочется уехать к ним? – спросила та.

– Затрудняюсь сказать, кто мне теперь ближе – они или вы. Расстаться с вами для меня было бы тяжело. К тому же я здесь работаю.

– Ну и не надо уезжать, Ольга Дмитриевна! Признаться, и мне расстаться с вами будет нелегко.

– Я очень рада этому, Сания дорогая. Только все думаю: не стесняю ли вас?..

– Не будем об этом говорить! Разве мы не договорились с вами? А теперь тем более…

И, как бы желая разъяснить смысл ударения на слове «теперь», Сания поделилась принятым в эту ночь решением.

– Знаете, Ольга Дмитриевна, – сказала она с волнением, – ведь я решила вступить в партию. Что вы скажете?

– От всей души поздравляю вас, Сания! Очень рада!

– Правда, это только еще намерение. Нужно найти рекомендующих. Примут ли?

– Не сомневаюсь, что вас примут.

По правде, Сания и сама не сомневалась в этом: в прошлом ее не было никаких черных пятен, почему ей могут отказать? Ведь она идет по велению сердца. Только!

– Конечно, мне нужно еще готовиться, ведь это в моей жизни большой экзамен, – сказала она.

Хасан с любопытством посмотрел на мать и тоже решил включиться в разговор:

– Мама, а почему ты до сих пор не вступила в партию? Ведь папа вступил же!

Сания улыбнулась. Вначале ей в шутку хотелось ответить: «Потому что ты не велел…»– но, подумав, снова улыбнулась и на серьезный вопрос сына ответила так же серьезно:

– Видать, раньше не доросла до этого, сынок.

4

Сания вспомнила Газиза Баязитова. Они давно знают друг друга по депутатской работе. Баязитов даст, конечно, рекомендацию. А кто еще? Мухсинов? И он не откажет. С охотой даст. Однако…

Сания познакомилась с ним лет пять тому назад, на новогоднем вечере. С первого взгляда прокурор Мухсинов показался ей очень некрасивым, даже жалким уродом. Из жалости Сания старалась выказать к нему побольше внимания, быть с ним полюбезнее.

Приветливое отношение Сании согрело душу Мухсинова. Не будучи избалованным вниманием женщин, он улыбнулся красивой Сании совсем по-другому.

«Что удивительного! – сказал он себе. – Любовь на красоту не смотрит, правильно говорили древние. Женщине нужно прежде всего, чтобы мужчина был похож на мужчину».

И, расчувствовавшись, стал смелее с Санией, на каждую ее улыбку отвечал пятью. Когда Сания, узнала, что он отец учившегося в ее классе красивого, избалованного Шакира, беседа у них затянулась и даже стала интересной для нее как педагога.

С этого дня, где бы он ни встретился с Санией, лицо его оживлялось, глаза искрились; он ласково здоровался с ней, старался показать готовность услужить ей по любому поводу.

Сания чувствовала это. Только не знала, смеяться или сердиться ей, потому сочла наилучшим делать вид, что не замечает ничего.

Когда Камиль уехал, Мухсинов стал еще более внимательным к Сании.

«Нет, не нужно мне его рекомендации, – решила Сания, – Пойду-ка я лучше к Газизу-абый».

5

В тот же день Сания пошла в городской Совет.

Ее встретила секретарша председателя Раиса Лазаревна.

Раиса Лазаревна всегда выказывает особое внимание к людям, которых любит Баязитов. И хоть она была женщиной в летах, увидев входившую Санию, вскочила, как молодая девушка. С приветливой улыбочкой пошла навстречу.

– Добро пожаловать, Сания Саматовна! Садитесь. Как дети? Хасан? Розочка?

– Спасибо, здоровы.

– От мужа не получали письма?

– Нет, Раиса Лазаревна, давно не получала.

– Ничего, придет время – и весточка будет, и сам вернется.

– Спасибо. Газиз Закирович у себя?

– Газиза Закировича нет, но скоро будет. Посидите пока.

Сания взглянула на часы.

– Подожду немного. – Она села в пододвинутое секретаршей кресло.

Раиса Лазаревна продолжала разговор:

– Газиз Закирович еще с утра ушел на пристань. Нисколько не бережет себя. Сейчас на берегу Камы, сами знаете… В другие годы не морозило так рано. А в этом году! Вон какая погода! Ангина ведь у него! А он целый день на открытом воздухе, на ветру. Ужасно!..

– Что там делают?

Пришла баржа с заводом. Как дойти успела, как не примерзла ко льду!..

– Значит, он не скоро вернется? – сказала Сания, вставая.

– Давно ушел. Не должен был задерживаться.

– Ну, я позднее зайду еще. До свидания пока!

Но в это время послышался кашель за дверью – Баязитов вернулся. От холода лицо его было синим.

Раиса Лазаревна засуетилась около него:

– Замерзли, Газиз Закирович? Разве можно так! Заболеете ведь!

– Ничего, Раиса Лазаревна, – бодро сказал Баязитов, – болеть нельзя – время такое.

Баязитов заметил Санию:

– Вот, очень хорошо! Как раз вы нужны были. Здравствуйте!

Баязитов, не снимая шубы и шапки, прошел в свой кабинет.

Он повесил на вешалку шапку, расстегнул шубу и сел на свое председательское место.

– Садитесь, Сания! Приготовьтесь-ка встречать гостей, прибыли. Вот вы беспокоились насчет жильцов. Предполагаем поселить у вас директора завода. Как вы?

– Пожалуйста, если не покажется тесно.

– Поместятся! Небольшая семья. Жена с ребенком приехали. А сам директор пока в Москве остался. Скоро явится и он. Не только семью директора, но и рабочих и инженеров нужно разместить по квартирам. Положим, квартиры найдутся. Это еще не все: для завода нужно рабочих найти, завод без перебоев должен выпускать продукцию для фронта. И это должны быть грамотные люди. Не такой-сякой завод ведь – точных механизмов! Очевидно, придется брать учеников старших классов.

– Как? Оторвать от учебы?..

За окнами послышался гудок автомобиля. Баязитов выглянул:

– Вот и подъехали. Идемте.

Но Сании не хотелось уходить, не сделав своего дела.

– Газиз-абый, – просительно сказала она, – у меня к вам очень важный вопрос. На одну минутку!

– В чем дело, дорогая?

– Если я попрошу у вас рекомендацию для вступления в партию, дадите?

– Обеими руками, родная, обеими руками!

– К вам первому пришла, Газиз-абый.

– Хорошо. Сегодня же напишу и заверю в райкоме.

У подъезда горсовета стояла старенькая грузовая машина. В кузове на мешках и чемоданах, измазанных глиной, женщина в белой шали, поверх шали на ней мужская шапка. Из кабины выглядывает улыбающийся мальчуган.

Баязитов подошел к машине:

– Прибыли? Вот и прекрасно! Кстати, тут и хозяйка вашей квартиры.

Закутанная с головы до ног женщина посмотрела на Санию.

– Познакомьтесь! Вас Галиной Сергеевной, кажется, зовут? – И, уже обращаясь к Сании, добавил: – Вот та женщина, о которой я вам говорил, Сания Саматовна.

Галина Сергеевна хотела протянуть руку, но ей трудно было двинуться – столько было на ней накутано. И она смущенно улыбнулась:

– Помогите, пожалуйста, мне слезть сначала…

Из-за машины показался представитель завкома.

– Не слезайте уж, – сказал он. – Слезете, когда доедете до места. – И повернулся к Сании: – Далеко ли ехать-то?

– Недалеко. Я с вами.

Сания вскочила на ступеньку кабины. Представитель завкома влез на мешки, и машина тронулась.

6

– Вы уж устраивайтесь сами, Галина Сергеевна, я вам открою, покажу комнату, а сама уйду. Спешу в школу.

Галина Сергеевна освободилась от мешающей передвигаться верхней одежды и одеял и спустилась на землю. Отлично сшитое демисезонное пальто из синего драпа скрадывало полноту ее фигуры.

– Валерик! – закричала она сердито, – Не уходи никуда, пожалуйста, пока не устроились!

Мальчик выскочил из кабины и уже направился было к воротам Нехотя повернул обратно.

– Что случится, если выйду на улицу?

– Увидишь, успеешь еще! Давай помоги сгружать вещи.

Валерик, как коза, быстро взобрался в кузов и начал подавать чемоданы и узелки шоферу.

Галина Сергеевна и представитель завкома, взяв по чемодану, направились к дверям.

– Дайте мне, – сказала Сания и, отобрав у Галины Сергеевны чемодан, пошла наверх. – Идемте!

Пока та шла по лестнице, Сания уже поднялась. Откуда-то из внутренних комнат раздался ее голос:

– Проходите сюда! Вот это будет ваша комната. А это зал. Вот кухня. Если понадобится посуда, берите в шкафу, не стесняйтесь. Будьте как у себя дома. Вот вам ключи. Извините, подходит час моего урока…

Не успела Галина Сергеевна поблагодарить, как Сания уже сбежала по лестнице.

Внизу, возле машины, Сания увидела Гашию. Благодушная Гашия помогала снимать с машины чемоданы.

– Вот кстати, – сказала ей Сания. – Помоги, пожалуйста, гостям, мне очень некогда…

Галина Сергеевна всю дорогу с беспокойством думала о том, как устроится на новом месте, у каких людей придется жить. Оказывается, все устроилось просто и хорошо.

Правда, хозяйка показала квартиру и тут же убежала. Зато откуда-то появилась эта женщина с открытым, улыбающимся лицом. Коверкая русские слова, она говорила без умолку, помогая переносить вещи. И даже когда все вещи были внесены, не спешила уходить, стала знакомить жиличку с порядками в доме. Потом поставила самовар.

– Если нужно что купить, скажите – принесу, Если не имеете карточки…

– Спасибо, – сказала Галина Сергеевна, – пока ничего не нужно.

– Ладно, тогда мешать не буду. Отдыхайте! А понадоблюсь – не стесняйтесь, скажите. Я тут, в этом дворе, Гашией меня зовут, А русские – Галей, Можете спросить дворника – это тоже я. Ну, пока до свидания.

– Галя, извините, вылетело из памяти, как зовут хозяйку квартиры?

– Саний. И Соней называют. Очень хороший чело» век. Я ее уже десять лет знаю.

– Да, хороший человек, кажется. А как звали ее отца?

– Этого я не янаю. Фамилия ее Ибрагимова.

Гашия ушла, оставив Галину Сергеевну в удивлении. «Как можно прожить десять лет рядом и не знать имени отца близкой соседки?» – недоумевала Галина Сергеевна.

7

Оставшись одна, Галина Сергеевна сняла пальто, повесила его на вешалку и, чтобы немного отдохнуть, присела на диван.

– Валерик, – сказала она, – будь умницей, сынок, не трогай вещей. Это ведь чужие. Посиди спокойно. Сними пальто, будем умываться. Открой желтый чемодан и вынь мыло и полотенце.

Валерик принялся развязывать чемодан, а Галина Сергеевна прилегла, прислонившись к спинке дивана. Помолчав, улыбнулась.

– Оказывается, и здесь такие же люди, – сказала рна. – Дома отец забежит на минутку: «Извините, извините…» – и опять на работу. И наша хозяйка, видно, из таких… Как ее зовут-то?

– Сания! – напомнил Валерик. – И Соней называют.

– Да, Соня. Видать, хороший человек. Тот… как его… председатель горсовета… и он тоже очень хороший человек…

– Конечно, хороший! – подхватил Валерик. – Ты напрасно боялась, говорила: «Всякие люди встречаются». А разве эта тетенька Галя плохая? Я к ней в гости пойду.

– Пойдешь, сынок, успеешь… Когда-то теперь мы вернемся в Москву… Ай-яй, как далеко залетели! О-очень далеко!..

– Ничего! – храбро сказал Валерик. – Вот прогоним фашистов и вернемся.

В это время пришел Хасан. Мать уже сказала ему, что у них новые жильцы. Он степенно поздоровался. И не успели гости спросить, он отрекомендовался сам, А тут с Розочкой на руках вернулась и Ольга Дмитриевна. Поздоровавшись, она представила свою маленькую любимицу и заговорила от ее имени:

– Вот так, с утла мы все на лаботе: я хожу в ясли, Хасан учится в школе, тетя Ольга тоже ходит в школу, а на облатном пути забилает меня из яслей. Мама наша возвлащается поздно, когда кончает заниматься тлетья смена. У нашей мамы очень много лаботы…

Галина Сергеевна шутливо ответила в том же тоне!

– Ай-яй-яй, оказывается, в трудолюбивую семью мы попали! Я даже начинаю опасаться: как бы мне не показаться лентяйкой перед вами.

– Если захотите, и вам найдется работа…

Женщины начали знакомиться друг с другом, расспрашивать о подробностях житья-бытья.

Галина Сергеевна рассказала о том, что на барже прибыло много рабочих с семьями, что главный инженер завода и секретарь партийной организации тоже здесь.

– И мой должен был прибыть с последним эшелоном, – сказала она, вздохнув, – но задержался. Теперь им придется трудно: водное сообщение прекращается, а железной дороги сюда нет.

– А если нужно будет в Москву, как же ехать? – спросил Валерик.

Хасан его успокоил:

– Сюда самолеты прилетают! И автобус ходит до Казани.

8

В школе не было партийной организации, и Сания подала свое заявление в парторганизацию РайОНО, Заявление рассмотрели и ее единогласно приняли кандидатом в члены партии.

Когда Санию избрали депутатом в городской Совет, у нее усилилось чувство ответственности за все, что происходило вокруг. Прибавилось много хлопот и забот. Оказывается, не такое легкое дело быть слугой народа. Теперь же, когда она стала коммунисткой, ей казалось, что в ней произошли еще более сложные изменения.

До сих пор она как следует не знала, что значит быть настоящим коммунистом. Быть в рядах партии, по ее представлению, значило быть готовым достойно встретить и преодолеть любые трудности и испытания. Как на фронте: политрук отдает команду: «Комму нисты, вперед!» – и коммунисты выходят вперед, жертвуя собой, открывают путь другим.

И не только это требуется от коммуниста. С душой отдаться своему делу, быть во всем честным, показывать пример.

И еще – чувствовать свою ответственность за людей, не только за тех, кто в одной с тобой организации, но и за всех знакомых, за всех общающихся с тобой людей.

Вот Гашия, например, дворник их дома.

Однажды вечером Гашия принесла полпуда муки.

– Это для вас, – сказала она. – Привезли мне из деревни, я подумала: может, вам нужно. И не дорого.

До этого Сания не задумывалась над тем, что приносила на кухню Гашия. На этот раз она почувствовала себя как-то неудобно. И, сама не понимая почему, вдруг отказалась от предложения Гашии:

– Не нужно, Гашия. Унесите.

Но Гашия не ушла. Она улыбнулась вышедшей на кухню Галине Сергеевне:

– Может быть, вам нужно? Мука очень хорошая.

Галина Сергеевна повернулась к Сании.

– Если вам не нужно, я возьму, – сказала она, – пригодится.

– Как хотите.

И Гашия ушла, оставив муку Галине Сергеевне.

Галина Сергеевна, проводив ее, заметила:

– Какая предупредительная женщина! Хорошая соседка у вас, Сания Саматовна.

Сания промолчала. А про себя подумала:

«Хорошая соседка? Я и сама до сих пор такой ее считала. А где она достает муку? И мне ли только приносит? Откуда она берет продукты, которых нет в магазине? Она не злой человек, всем угождает, это правда. Но кто она?»

В тот день Сания так и не разрешила этот вопрос.

В связи с наступившими морозами ее захватили школьные дела. Некоторые из школьников, живущих далеко от школы, перестали ходить на занятия. Пришлось и самой ходить и направлять учителей по домам этих детей.

Нелегко было и с горячими обедами для школьников. Надо было выхлопотать машины и перевезти полученный картофель и овощи.

А тут еще новая забота: старшеклассники стали уходить на работу на эвакуированный завод точных механизмов. И сами дети, и их родители приходили советоваться. Прельщали заработки, паек, самостоятельность, возможность получить профессию. В итоге параллельные восьмые, девятые и десятые классы пришлось слить. Сания изо всех сил старалась сохранить в школе дисциплину, чтобы оставшихся подготовить и выпустить с нужными знаниями.

А с Гашией пришлось снова столкнуться.