Текст книги "Ромен Гари, хамелеон"

Автор книги: Мириам Анисимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 51 страниц)

Съемки начались на студии «Шеппертон» в начале января 1957 года. Джин приходилось ежедневно вставать в половине шестого. Через час за ней заходил Отто, и они ехали на студию. В 7.30 Джин гримировали, парикмахер проверял, не отросли ли волосы по сравнению с предыдущими съемками, костюмерши по частям надевали на нее кольчугу, которая весила четырнадцать килограммов. Если Премингер оставался недоволен, снимали по десять, а то и двадцать дублей одной и той же сцены. Большую часть времени он осыпал Джин упреками: «Вы совершенно не думаете о роли!»

Джон Гилгуд сочувствовал юной актрисе и не уходил со съемочной площадки даже тоща, когда сцены с его участием были уже отсняты. Однажды он напомнил Премингеру, что эта девочка только что окончила школу, у нее нет никакого специального образования – она не может знать, как фразировать или управлять голосом.

Премингер запретил Джин общаться с коллегами по съемочной площадке во время перерывов. Ему было необходимо постоянно держать ее в состоянии повышенного эмоционального напряжения. В конце рабочего дня она участвовала в просмотре отснятого накануне, а потом ее отвозили обратно в гостиницу, где она в одиночестве ужинала и ложилась спать. Лишь один вечер стал исключением из этого правила, когда Премингер пригласил ее в ресторан на ужин с Лоуренсом Оливье, Вивьен Ли и Пегги Эшкрофт.

Наконец настал черед сцены казни Жанны д’Арк на Рыночной площади Руана, которая была восстановлена в соответствии с историческим описанием. Была собрана огромная толпа статистов. Джин привязали «к костру», и Премингер дал «народу» команду кричать: «Сожгите ее! Сожгите ее!» В куче хвороста были спрятаны семь небольших баллонов с газом, из которых и должно было выходить пламя. Пять из них сработали правильно, а в двух других была утечка, и начался пожар. Из-под веток вырвался огромный язык пламени, и фигура Джин скрылась в облаке густого дыма. Девушка в ужасе закричала: «Я горю!». Она сорвала цепи с запястий, закрыла лицо, но ей не удалось освободить шею. В этот момент огонь лизнул ее колени, а потом живот и руки. Одежда начала гореть. Какой-то рабочий бросился к Джин на помощь и вытащил ее из пламени, потом приехали пожарные и загасили огонь.

Джин перенесли в уборную и вызвали врача, который перевязал раны, в большинстве своем оказавшиеся поверхностными – только на животе был сильный ожог, от которого навсегда останется шрам. Некоторые газеты потом злопыхательски намекали, что Отто Премингер вовремя не отреагировал на происходящее, что совершенно не соответствовало действительности. Просто в момент всеобщего смятения оператор забыл остановить камеру, и те несколько минут, когда был пожар, она продолжала работать. Отснятый в тот день материал частично был использован при монтаже.

На следующее утро машину, в которой находились Отто Премингер, Джин Сиберг и Боб Уиллоби, занесло на гололеде, дважды развернуло и бросило на столб. Премингер отделался переломом запястья, у Джин потекла из носа кровь, а Уиллоби и вовсе не пострадал. Просматривая через несколько часов кадры сожжения на костре, Джин упала в обморок. Пришлось завершать эти сцены, используя манекен.

Когда съемки были закончены, Премингер пришел к выводу, что Джин удалось завоевать его уважение. Однажды вечером, провожая ее до гостиницы, он сообщил, что приобрел права на экранизацию романа Франсуазы Саган «Здравствуй, грусть» и намерен снимать Джин в главной роли. Отныне она должна брать уроки французского языка и плавания.

Джин вернулась в Маршаллтаун домой к родителям. На заработанные дочерью деньги семья смогла переехать с 6-й улицы в более просторный дом.

Предпремьерный показ «Святой Иоанны» прошел в апреле в нью-йоркском театре «Астор». Помимо профессионалов, в зале сидела и сама Джин Сиберг. Провал был оглушительный. Джин еле сдерживала слезы. Несколько дней спустя Отто Премингер швырнул ей в лицо: «Терпеть не могу, как ты говоришь, как ты ходишь, как ты одеваешься». Приговор фильму был подписан в день его мировой премьеры, 12 мая. В парижской «Гранд Опера» состоялся благотворительный показ, на котором присутствовали одни знаменитости: Гарри Белафонте, Морис Шевалье, Юл Бриннер, Жерар Филип, Арлетти, Франсуа Миттеран, Эдди Константин, Анита Экберг, Сальвадор Дали, Оливия де Хэвиленд, Боб Хоуп, Фернандель. Сборы от премьеры направлялись на научные исследования в области борьбы с полиомиелитом. Премингер сидел рядом с Джин, на которой было вечернее платье от Живанши – подарок ее первого режиссера. Когда пошли титры, в зале раздались сдержанные аплодисменты, и немногие из зрителей пошли на прием в ресторане «Максим». Критики также не оценили фильм, не имевший никакого зрительского успеха во Франции. То же самое повторилось в Англии. Премингер не желал признавать свое поражение. Но он напрасно посылал Джин в турне по Канаде и США, чтобы прорекламировать картину. Американские кинокритики оказались безжалостнее всех к молодой актрисе. Тем не менее за следующий год ей удалось заработать 400 тысяч долларов.

В Париже Отто Премингер организовал встречу Джин Сиберг и Франсуазы Саган, издатель которой продал права на экранизацию повести «Здравствуй, грусть» еще до издания по несуразно низкой цене – 10 тысяч долларов. Книга имела огромный успех, и ставшая знаменитостью Саган смотрела на юную американскую провинциалку с некоторым презрением, полагая, что она не в состоянии сыграть ее героиню Сесиль.

53

Перед съемками фильма «Здравствуй, грусть», которые должны были проходить в городке Лаванду на Лазурном Берегу, Отто Премингер отправил Джин отдохнуть. Она сняла скромную однокомнатную квартирку в Ницце и купила себе машину-малолитражку – большего она не могла себе позволить, поскольку отец по-прежнему сам выдавал ей деньги. У Джин началась анемия, она чувствовала себя одинокой, нервной и грустной. Три раза в неделю к ней приходила медсестра делать тонизирующие уколы. До отъезда в Европу у нее был недолгий роман с Полом Десмондом из джазового квартета Дэйва Брубека, и теперь Джин каждый вечер слушала его пластинки. В ее мыслях был и актер Джон Мэддокс, который бросил ее, как только она стала знаменитой. Днем Джин ходила на пляж и пила анисовый ликер, сидя на террасе какого-нибудь кафе. Познакомившись с Милен Демонжо, которая тоже должна была играть в фильме Премингера, она призналась, что хочет стать писательницей – и это при том, что до сих пор читала Хемингуэя, Пруста и Фолкнера только в кратком пересказе.

На этот раз вместе с Джин Сиберг играли известные актеры – Дэвид Нивен и Дебора Керр. Ее героиня, испорченная девчонка ее возраста, все делала для того, чтобы отправить на тот свет возлюбленную своего отца. В июне Джин вызвали в Париж на примерку костюмов, выполненных Живанши. Съемки начались в Париже; здесь снимались черно-белые кадры. Работу над цветной частью фильма планировалось продолжить в Лаванду, в великолепном особняке Пьера Лазарева. Премингер обращался с Джин не лучше, чем в прошлом году, а даже хуже. Не желая самому себе в этом признаваться, он возлагал на нее вину за провал «Святой Иоанны». Целый день ушел на съемку сцены, где Джин должна была нырнуть в море, а потом выбежать на берег. К вечеру операторы уже думали, что она сейчас упадет в обморок. Как и год назад, Гилгуд, Нивен и Керр прониклись к ней симпатией и старались успокоить юную актрису.

Несколько эпизодов отсняли в гостинице «Карлтон» в Каннах. Джин была в очень тяжелом состоянии. Своей подруге Аки Леман, которая в прошлом году встречала ее в аэропорте Хитроу по просьбе Отто Премингера, она призналась, что в голову ей приходят мысли о самоубийстве. Но в то же время Джин заметила, что раздражение Премингера уже не так пугает ее, как раньше. Приятным открытием стало и то, что на всех обедах и приемах, куда водил ее Премингер, мужчины оспаривали друг у друга право на ее внимание.

Одним из самых популярных мест общения знаменитостей, миллиардеров, коронованных особ и политиков была «Королева Жанна» – участок в 70 га, принадлежащий Полю-Луи Веллеру с особняком на отвесной скале в бухте Кабассон, заросшей соснами и лиственными деревьями. Поль-Луи Веллер, выпускник Центральной школы гражданских инженеров, во время Первой мировой войны служил в авиации, а потом основал крупнейшее в Европе предприятие по производству самолетных двигателей, а также авиакомпанию, которая дала начало «Эр Франс». Он охотно занимался меценатством, открыл балетную студию и оказывал финансовую поддержку многим людям искусства. В Париже у Веллера был свой салон, а летом он устраивал пышный прием своим гостям в «Королеве Жанне». Единственная плата, которую он с них требовал, – наблюдать по утрам его упражнения на водных лыжах.

Именно в «Королеве Жанне» Джин Сиберг познакомилась с Франсуа Мореем, который станет ее первым мужем. Это был красивый мальчик, который только что окончил юридический факультет и приехал к Веллеру отдохнуть. Джин, Дэвида Нивена и Дебору Керр привез сюда на обед Премингер. В этот день в числе гостей был Чарли Чаплин с семьей.

Франсуа Морей показал Джин, как кататься на водных лыжах, потом пригласил ее в шикарный ресторан и поразил тем, что потребовал от сомелье принести другую бутылку, потому что вино отдает пробкой. Джин надолго запомнился этот эпизод, и она была удивлена, когда много лет спустя узнала от Коста-Гавраса, что подобная сцена есть в фильме Отан-Лара «Дьявол во плоти», в котором снимались Жерар Филип и Мишлин Прель. Морей был типичным плейбоем, водил знакомство с Роже Вадимом и Брижит Бардо, посещал ночные клубы и модные рестораны Сен-Тропе. Он сопровождал Джин на съемки фильма «Здравствуй, грусть». Премингер был недоволен ее работой и при всех называл «неграмотной девчонкой» из американского захолустья. Франсуаза Саган во время съемок не проявила никакой реакции.

Франсуа Морей поехал за Джин и в Лондон, где должен был проходить заключительный этап съемок. Они ужинали в лучших ресторанах. Потом он увез ее в Париж познакомить с матерью.

Фильм был завершен, и Премингер не выказывал никакого желания снимать Джин Сиберг в следующем фильме. Все голливудские продюсеры считали, что шумиха, сопровождавшая ее первые шаги в кино, не имела под собой никаких оснований. Джин решила, что лучше всего будет поселиться в Нью-Йорке и брать уроки у хорошего педагога. Франсуа Морей был готов последовать за ней. Прежде чем получить диплом во Франции, он успел поучиться в Гарвардском университете, а потом некоторое время работал в коллегии адвокатов в Нью-Йорке. Теперь он был членом международной адвокатской коллегии в Париже и с помощью своего начальника попытался вызволить свою любимую из оков контракта с Отто Премингером.

Джин уже думала о замужестве и представила Франсуа Морея родителям, мелким буржуа пуританских взглядов: они никогда не видели, чтобы молодые люди носили такие длинные волосы. Морей обратил внимание, что на телевизоре стоит фотография модного в те годы эстрадного певца Либерейса.

Они поселились в Нью-Йорке в скромной квартирке в Верхнем Ист-Сайде. Но Джин не хотела, чтобы родители знали о ее совместной жизни с мужчиной, поэтому Франсуа никогда не подходил к телефону, а когда звонили в дверь, запирался в ванной.

Американская премьера картины «Здравствуй, грусть» прошла в кинотеатре «Капитолий» 15 января 1958 года. На ней присутствовало мало кинематографистов, а критики встретили фильм еще более нелестными отзывами, чем «Святую Иоанну». Например, журналист газеты «Сатердей ревью» писал: «По-видимому, Отто Премингеру не удалось убедить мисс Сиберг стать актрисой». Джин просыпалась по ночам с криком: «Неужели я не способна хорошо сыграть?» Франсуа Морей познакомил ее с Алисой Эрмес и Этьеном Декру, учителем великого мима Марселя Марсо; кроме того, Джин консультировалась с Ли Страсбергом. Она сказала, что не сможет пройти прослушивание, но хотела бы ходить на занятия в «Актерскую студию» на правах слушательницы. Страсберг холодно посоветовал направить туда письмо с просьбой о приеме. Джин написала целых три письма, но все они остались без ответа.

Были и лестные отклики: о фильме «Здравствуй, грусть» с восторгом написал Франсуа Трюффо в «Кайе дю Синема» («Хроники кино»). Его восхитили непосредственность и очарование Джин Сиберг, в которой он видел «новую богиню». «На экране еще не было привлекательности такого типа… Весь фильм лежит на хрупких плечах Джин Сиберг. Это творение Премингера – поэма любви, посвященная ей».

Вечером Франсуа Морей водил Джин в рестораны или на светские приемы, на которых она скучала. Денег часто не хватало, но время от времени их приглашали к себе на несколько дней богатые друзья Франсуа, например, Пьер де Ласаль или вдова поэта Венсана Милле Норма, где Джин с большим выражением читала присутствующим стихи собственного сочинения.

При каждом телефонном звонке Джин трепетала, опасаясь, что это Премингер снова хочет предложить ей роль. Франсуа Морей и Клод Леви предложили Отто Премингеру уступить контракт с Джин Сиберг компании «Коламбия Пикчерс». Сделка была совершена в августе. За Премингером оставалось формальное право снимать Джин в одном фильме в год, но он им не воспользовался.

Франсуа Морей и Джин Сиберг вернулись в Маршаллтаун, чтобы пожениться. Родители Франсуа были против этого брака и на церемонии не присутствовали. Ги Ларош подарил невесте подвенечное платье, а жених, человек светский до мозга костей, отправился вместе с миллиардером Биллом Фишером во Францию за шампанским, а потом в Чикаго за икрой. Церемония бракосочетания состоялась 5 сентября 1958 года в лютеранской церкви Троицы. Молодоженов снимали фотографы журналов «Лайф», «Вог», «Пари-Матч», велись радио– и телерепортажи о радостном событии. В Маршаллтауне никогда не видели такой роскоши. Дон Мюррей Куинн, подруга Джин, исполнила под органное сопровождение школьной учительницы музыки псалом «Свят Господь».

Единственное, что шокировало жителей Маршаллтауна, – длинные волосы жениха. Все задавались вопросом, почему Джин не вышла замуж за хорошего американского парня с короткой стрижкой.

Свадебный кортеж тем же вечером отправился под охраной полиции в аэропорт Де-Муан, так как Джин ждали в Нью-Йорке по запросу студии «Коламбия Пикчерс». Но по приезде выяснилось, что ее отпускают в свадебное путешествие. Поль-Луи Веллер сдал молодоженам на три недели «Королеву Жанну», где они год назад познакомились. Джин были не по душе ни Сен-Тропе, ни клубы, ни приятели Франсуа, в частности, Роже Вадим и Брижит Бардо: они недавно закончили съемки фильма «И Бог создал женщину», который Джин считала безнравственным.

Супруги поселились в пригороде Парижа Нейи. Столичная жизнь Франсуа Джин тем более не нравилась. Она жаловалась, что ей не предлагают ролей, и тут как раз получила предложение от студии «Коламбия Пикчерс» участвовать в малобюджетном фильме The Mouse that Roared[64]64
  Мышь, которая рычала.


[Закрыть], съемки которого проходили в Лондоне. В ролях помимо Джин был занят подающий надежды молодой актер Питер Селлерс, картина имела в США большой успех. За этим последовал период полного бездействия. Кроме Аки Леман, у Джин не было друзей в Париже, а отношения с Франсуа начали портиться. Он ей изменял, у нее тоже было несколько интрижек. Она повсюду чувствовала себя чужой.

Весной 1959 года «Коламбия Пикчерс» предложила Джин брать уроки драматического искусства у Пэтона Прайса, известного своим талантом развивать способности молодых артистов. Джин отправилась в Лос-Анджелес, где за счет студии для нее была снята мрачная квартирка на бульваре Олимпик. Разбитной техасец Прайс на дух не переносил американского пуританства и даже заявлял, что девственниц к себе на курсы не принимает. В первый же день занятий он дал Джин Сиберг, которая была очень взволнована, задание сыграть с партнером не домашнюю заготовку, а импровизированную сцену.

Джин прервала занятия на две недели, чтобы повидаться с родителями, а потом вернулась на курсы Прайса, которому удалось вернуть ей уверенность в собственных силах.

В июне Джин должна была лететь в Париж через Копенгаген и случайно попала в один самолет с Гарри Купером. Во время остановки в Копенгагене она заметила в толпе пассажиров Джона Гилгуда и подбежала к нему поздороваться и рассказать, что летит вместе с Гарри Купером. Несколько лет спустя Гилгуд с усмешкой заметил, что «очаровательнее всего в Джин было то, что, прежде чем стать актрисой, она уже научилась быть звездой»^{482}.

В Нейи ее ждали муж и кошка Бипп с котятами. Джин жаловалась, что для нее мучительно разрываться между Парижем и Калифорнией. Тоща Франсуа Морей решил оставить карьеру адвоката и заняться кинобизнесом, как это делали в те годы многие молодые люди, которые не боялись снимать фильмы вне студии и на минимальные средства. Во французском кинематографе начиналась так называемая «новая волна», и Франсуа повезло: у него была возможность пройти стажировку у Уильяма Уайлера, который был дальним родственником его матери. Он написал сценарий.

Жан-Люк Годар был восхищен игрой Джин Сиберг в картине «Здравствуй, грусть» и захотел с ней познакомиться, но встреча его разочаровала.

Годар хотел снять детектив по образцу американских, основанный на реальном происшествии. Оригинальный сценарий к фильму написал Франсуа Трюффо: в нем мотоциклист убивает полицейского и скрывается от правосудия вместе со своей подружкой. На роль преступника Мишеля Пуаккара Годар планировал взять Жана-Поля Бельмондо, молодого тогда актера, который увлекался боксом и получил похвальный лист второй степени среди выпускников Школы драматического искусства. Он надеялся, что роль подружки героя Патриции Франчини согласится исполнить Джин Сиберг.

Годар предложил Сиберг эту роль, ни разу не взглянув ей в глаза, и она просила дать время на размышление. Бельмондо и Трюффо убедили ее рискнуть сняться у неизвестного режиссера. Годар написал американскому продюсеру Джин – Гарри Кону, чтобы тот дал согласие на более чем скромный гонорар Сиберг – 12 тысяч долларов – в обмен на половину доходов от показа фильма во всем мире. Франсуа Морей прилетел в Нью-Йорк пригрозить продюсеру, что его жена уйдет из кино, если «Коламбия Пикчерс» не даст Джин разрешения на участие в проекте Годара.

Съемки начались 17 августа 1959 года, на протяжении которых Годар импровизировал – снимал по разрозненным заметкам, обрывкам диалогов. Члены съемочной группы обсуждали план работы, устроившись на террасе кафе. В первый же день Джин, запутавшись в происходящем, написала Пэтону Прайсу, что Жан-Люк Годар придумал плохой сценарий и его манера работать с актерами очень странная. Героиня казалась ей очень неприятной, и Джин намеревалась бросить эту роль. Она уже отказалась играть сцену, в которой Патриция крадет кошелек своего возлюбленного, а потом ему изменяет. Съемки проходили в естественной обстановке, без микрофонов, а звук записывался позже, в студии. Знаменитому оператору «новой волны» Раулю Кутару часто приходилось снимать ручной камерой. Сначала Джин Сиберг не вызвала у него большого энтузиазма, но вскоре он стал восхищаться ее фотогеничностью. Консультантом на съемках согласился быть Клод Шаброль.

Джин писала Пэтону Прайсу: «На съемках этого французского фильма мне приходится действовать на ощупь. Это так долго и так странно. Ни подсветки, ни грима, ни звука! Единственный положительный момент – это настолько отлично от Голливуда, что я чувствую себя совершенно отстраненной от прошлого».

Когда отношения между Джин и Годаром становились чересчур напряженными, Франсуа Морей старался их примирить. Годара Джин не любила, но очень восхищалась Бельмондо, который был способен импровизировать на уличных съемках без каких-либо указаний режиссера.

Самыми сложными для Джин, которая по-прежнему оставалась верна своим пуританским убеждениям, стали съемки любовной сцены в небольшой парижской гостинице на левом берегу Сены. Она отказалась сниматься обнаженной даже под одеялом.

Съемки были завершены в Марселе 15 сентября. Просматривая отснятый материал, Джин задавалась вопросом, как публика встретит этот странный фильм.

Фильм «На последнем дыхании», снятый без монтажа и по свободному сценарию, принес славу режиссеру и исполнителям двух главных ролей. На предпремьере, прошедшей 15 марта 1960 года в Лионе и Марселе, он получил самые высокие оценки зрителей. Кинокритики, за исключением Жана Рошро («Ла Круа»), Жака Шевалье («Имаж э сон») и Луи Сегена («Позитив»), утверждали, что картина снята мастерски, что режиссеру всё удалось, что фильм этого двадцатидевятилетнего дебютанта – шедевр. По их мнению, в нем нашла выражение одна из сторон мироощущения современного человека: романтический нигилизм. Жан-Поль Сартр восклицал: «Великолепно!», Жан Кокто: «Чудесно!», Анри Жансон: «Никогда не видел ничего подобного!» В числе других почитателей фильма были такие знаменитости, как Жозеф Кессель, Софи Лорен, Карло Понти, Жак Беккер.

Картина получила в 1960 году премию Жан-Виго, премию Берлинского кинофестиваля за лучшую режиссуру и премию немецкой кинокритики за операторскую работу Рауля Кутара.

«Коламбия Пикчерс» предложила Джин Сиберг роль в мелодраме Let No Man Write My Epitaph[65]65
  Не позволяйте мужчине писать мне эпитафию.


[Закрыть]. Брак с Мореем начал распадаться, и она поехала в Лос-Анджелес одна. Приехав, Джин обнаружила, что ее пригласили в Голливуд не сниматься, а только пройти пробы. В конце концов съемки были отложены, и Джин вновь осталась в полном одиночестве и без каких-либо перспектив.

Когда руководство «Коламбия Пикчерс» уволило Пэтона Прайса, потому что было недовольно его работой, Джин сдала ему комнату у себя в квартире, чтобы он мог продолжить с ней занятия. У нее было несколько однодневных романов. На Рождество приехал Франсуа Морей и с помощью Урсулы Андрес нашел более уютный дом. В консульство Франции он пришел в тот день только для того, чтобы помочь Джин развеять одиночество. Несколько дней спустя Ромен Гари и Джин Сиберг сидели за одним столом.