Текст книги "Заседание рейхстага объявляю открытым"

Автор книги: Луиза Дорнеманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 35 страниц)

Сама Клара находилась в гуще борьбы. Она выступила на двух больших собраниях, посвященных вопросам избирательного права.

В ходе этой кампании Кларе Цеткин вновь было предъявлено обвинение в государственной измене. Она с удовлетворением предвкушала полемику, которая развернулась бы иа таком процессе. Но реакция увильнула и на этот раз, хорошо понимая, что судебный процесс против Клары Цеткин неизбежно имел бы своим следствием мощные акции со сторопы немецкого и международного движения социалисток.

13 Луиза Дорнеманн

Если в силу условий того времени под руководством Клары Цеткип еще пе удалось превратить международное социалистическое женское движение в единое и сплоченное революционное движение женщин за мир, демократию и социализм, то она все же добилась объединенных действий во многих областях, например в защите женского труда и охране матери и ребенка, в борьбе против дороговизны, вызванной гонкой вооружений и монополиями, вздувающими цены на товары широкого потребления, в борьбе за политические права женщины. Ей удалось даже организовать совместные крупные выступления в защиту мира.

Все эти успехи принесли Кларе Цеткин всемирное признание глубоко уважаемого вождя международного социалистического женского движения, они же дали свои плоды В период первой мировой войны.

Горькая правда и мужественные слова

Клара Цеткин могла быть довольна ходом ц результатами первой Международной социалистической женской конференции. Она принимала участие и в подготовке выступления Карла Либкнехта, который использовал трибуну Международного социалистического конгресса в Штутгарте для того, чтобы обосновать роль и значение той специфической антиимпериалистической борьбы, которую вела партия в рамках общей борьбы за завоевание власти.

Карл Либкнехт был избран председателем Социалистического интернационала молодежи.

Одпако тем более горьким было разочарование, которое испытывала Клара Цеткип от того, как протекал сам Международный социалистический конгресс.

Он с ужасающей ясностью показал, что трещина, которая уже на протяжении ряда лет наблюдалась в социал-демократической партии, углубилась, стала опаспой. Различные сопутствующие конгрессу и внешне блестяще организованные мероприятия никого не могли обмануть. Было очевидно, что международные позиции ревизионистов угрожающе укрепились.

Заседания конгресса проходили бурно. Особенно острой была полемика, возникшая при обсуждении исключительно важных для международного рабочего класса вопросов, связанных с ростом милитаризма и колониализма. Чрезвычайно болезненно воспринимала Клара то обстоятельство, что как раз представители немецкой социал-демократии открыто заняли позицию, враждебную принципам пролетарского интернационализма.

Она была лишена всякой возможности самой выступить на конгрессе по этому вопросу. Тем энергичнее участвовала Клара в дискуссиях, проходивших вне зала заседаний конгресса. Ее дом в Зилленбухе стал для делегатов конгресса своего рода общественным центром. Здесь собирались не только немецкие гости, но и видные иностранные делегаты, среди них один из вождей Французской социалистической партии и II Интернационала Жан Жорес, а также Г. В. Плеханов, с которым Клара познакомилась в Цюрихе. Вполне вероятно, что в Зилленбухе имели место беседы между немецкими левыми и В. И. Лениным.

В эти дни Клара получила возможность ближе узнать В. И. Ленина. Она восторгалась свойственной ему огромной силой убеждения, его страстностыр при обсуждении важных вопросов, ставших предметом обсуждения на конгрессе. Встреча с В. И. Лениным явилась для нее светлым событием, навсегда запечатлевшимся в памяти.

Позднее Клара Цеткин писала: «Роза Люксембург, отличавшаяся метким глазом художника, подмечавшим все характерное, указала мне тогда на Ленина со словами: «Взгляни хорошенько па этого человека. Это —Ленин»». Она обратила внимание Клары на его волевое лицо.

Большую радость доставило Кларе то обстоятельство, что В. И. Ленин и Роза Люксембург к предложенной Августом Бебелем резолюции о милитаризме и военной опасности внесли поправку, превратившую решение Штутгартского конгресса в боевой документ.

Пожалуй, мы не ошибемся, предположив, что именно встречи с В. И. Лениным воодушевили Клару сделать то, на что она никогда ранее не решалась: подвергнуть критике Германскую социал-демократическую партию в целом.

В опубликованной «Гляйхайт» 2 сентября 1907 года статье, которую В. И. Ленин особенно хвалил и цитировал, она писала: «Таким образом, Штутгартский конгресс проделал большую и важную работу. Как и его предшественник – Амстердамский конгресс, он могучей рукой вновь водрузил знамя революционной классовой борьбы высоко на международном форуме рабочего движения.

Но при сравнении обоих последних конгрессов Интернационала существенная разница – обидная и прискорбная – резко бросается в глаза. В Амстердаме принципиальные социалистические взгляды одержали победу преимущественно благодаря немецкой делегации и вместе с немцами, в Штутгарте – часто против немцев... При обсуждении большинства вопросов и в большинстве комиссий представители Германии на этот раз проявили себя сторонниками оппортунизма.

Тем самым, однако, представители немецкого рабочего класса на данном, первом на немецкой земле конгрессе Интернационала отказались от права на идеологическое руководство. Таким образом, Штутгартский конгресс нам, немцам, дал горький, но ценный и плодотворный урок: представители пролетариата всех стран прибыли в нашу страну, чтобы сказать нам, что какая-либо партия может претендовать на руководство и на роль авангарда мирового пролетариата лишь в той мере и лишь до тех пор, в какой мере и пока она сама придерживается наиболее принципиальных взглядов и наиболее решительных и правильных методов борьбы. В международном социалистическом движении положение авангарда достигается не благодаря наличию самых крупных денежных средств, самых больших масс избирателей, самых сильных организаций, хотя все эти элементы сами по себе очень важны. Обязательным и необходимым условием для того, чтобы стать подлинным авангардом, является максимально четкая и подлинно революционная позиция, занимаемая партией по отношению к важнейшим проблемам современности».

Надо полагать, Кларе Цеткин нелегко было решиться на опубликование этой статьи, тем более что «Гляйхайт» теперь являлась международным органом социалистического женского движения и напечатанная в нем статья немедленно становилась достоянием мировой общественности.

Возможно, ее предостережение было бы выражено в форме, не столь привлекающей всеобщее внимание, если бы позиция, занятая немецкой делегацией на Международном социалистическом конгрессе, не продемонстрировала так ясно ту опасность, которую представляло немецкой социал-демократии неудержимо растущее влияние ревизионистов.

Ибо мы—матери

В феврале 1907 года – Клара Цеткин еще лежала больная в постели – вышла из печати работа Карла Либкнех-та, стоившая ему первого судебного процесса по обвинению в государственной измене и обвинительного приговора, осудившего его к полутора годам заключения в крепости. Название книги гласило: «Милитаризм и антимилитаризм с особым учетом международного юношеского движения». В ней разоблачался созданный германским милитаризмом всеобъемлющий чудовищный механизм, щупальцами которого в кайзеровской Германии была охвачена и отравлялась ядом милитаризма жизнь значительной части населения. Автор требовал, чтобы от этих тлетворных влияний была в первую очередь ограждена молодежь.

Клара Цеткин принадлежала к числу тех, кто первым держал в руках эту начиненную динамитом книгу. Карл Либкнехт сам прислал ей экземпляр книги с дарственной надписью. Она прочла ее с интересом. Здесь были высказаны и волновавшие ее мысли. В книге содержался призыв к борьбе за молодое поколение, что интересовало женщин и матерей в первую очередь.

Клара Цеткин слишком хорошо знала пути, по которым шовинистический яд проникает в умы и сердца молодежи, видела огромную опасность этой пропаганды, которой так легко поддаются жаждущие приключений молодые люди; она знала это из собственного опыта, из бесчисленных бесед, которые ей приходилось вести с матерями, детьми, молодыми людьми, из шовинистической прессы и литературы по данному вопросу.

Це напрасно она так обстоятельно знакомилась с постановкой обучения в «народной» школе. Все это начиналось именно там. Там детям вдалбливали в голову «прославленную» военную историю Пруссии и Германии, внушали, нередко с помощью палки, «почтение к наследственной династии». Там их учили тому, что Франция их «заклятый враг», что Германии нужны колонии, что «немецкий народ – надежда всего человечества» и прежде всего, что нет ничего почетнее, как быть солдатом, и нет большего счастья для молодого человека, чем умереть «за кайзера и рейх», а для девушки не может быть ничего более прекрасного, чем выражать по этому поводу свое восхищение.

Разжиганию националистического угара и вражды к другим народам служило преподавание не только немецкого языка и истории, но также и географии, естествознания, арифметики, даже закона божьего. Как часто Клара Цеткин с чувством глубокого отвращения и возмущения рассматривала школьные учебники по этим предметам.

Знакомы были ей и дух, царивший в гимназиях, положение в шовинистических молодежных организациях, университетах и студенческих корпорациях, позорная муштра, царившая в кайзеровской армии, литература, распространявшаяся среди молодежи. Не раз приходилось ей бывать В книжных магазинах, где старательные продавцы охотно демонстрировали приготовленные для юношей и девушек кипы журналов, груды книг, дешевых и скромно изданных или богато иллюстрированных, но всех одинаково опасных. Это были книги о прусском короле Фридрихе Втором («старом Фрице») и его битвах, о походах рыцарских орденов в страны Востока, о Барбароссе, который спит крепким сном в Киффхойзере (гористая лесная местность близ Гарца.– Прим, перев.), чтобы в один прекрасный день, проснувшись, основать «тысячелетний рейх».

Еще больше, чем многие годы широко распространявшаяся низкопробная литература, ее беспокоил новый тип изданий, появившийся в начале века. Они выпускались все более крупными тиражами. Это были так называемые колониальные романы. Их усиленно распространяли для того, чтобы естественное увлечение молодежи приключениями поставить на службу германскому империализму, отравить молодые умы расистскими идеями.

Этим книгам Клара уделяла особое внимание, некоторые из них брала домой и тщательно просматривала. Их заглавия звучали соблазнительно: «На непроторенных тропах в стране кайзера Вильгельма», «Картинки из колониальной Жизни», «Из нашей походной жизни в ЮгоЗападной Африке», «Путешествие Петера Моора на югозапад», «С мечом и плугом в немецкой Юго-Западной Африке». Разные по содержанию, все они внушали одну и ту же «идею»: магнаты крупной промышленности, эксплуатирующие германские колонии в южной части Тихого океана и в Африке, размещающие свои капиталы в странах Ближнего и Дальнего Востока и в Южной Америке, являются передовыми борцами за «величие Германии», такими же, как и богатые немецкие фермеры, заселяющий африканские земли, грабительски отнятые ими у коренного населения и превратившие подлинных хозяев в своих невольников.

Эти книги внушали, что колониальные чиновники, учителя, медицинские сестры, няни, кухарки, потоком хлынувшие в колонии, являются посланцами немецкой культуры и жизнь их полна отважных приключений. Солдаты колониальной армии, которые, согнав коренных жителей с родных мест, истребляют их, убивают, грабят, насильничают, сжигают мирные деревни, изображаются «бравыми немецкими парнями». Их предводителей, например генерала фон Трота, уничтожавшего готтентотов и народность банту, изгнавшего тысячи африканцев —.мужчин, женщин и детей – с их стадами скота в безводную пустыню Калахари умирать от жажды, объявили героями, африканцев же, храбро защищавших свою родину и свободу,– «черными дьяволами», расправляться с которыми «дело справедливое и нужное».

Клара знала, к чему ведет такое воспитание, с которым в большинстве семей очень мало боролись – то ли в силу равнодушия, то ли из страха, то ли потому, что сами родители были заражены шовинизмом и расизмом. Она видела на улицах совсем маленьких, полуголодных детей в поношенной одежде с заплатами, в рваных башмаках или босиком. Они играли в войну. На головах у них огромные каски из газетной бумаги, на плечах палки – воображаемые ружья. Она видела примостившихся на краю сточных канав маленьких, худых, бледных девочек, певших песню: «Наш кайзер – добрый человек, и он живет в Берлине», Это была первая песня, которой их научили в школе,– раньше, чем они могли каракулями написать первые буквы па классной доске. Много раз видела она, как юноши и девушки бегут вслед за марширующими по улице солдатами, заглядываются на военные мундиры. Она бывала в местах гуляний, где в тирах подростки старательно целились во «врагов». Судя по мишеням, это были французы, русские, китайцы, африканцы.

Навряд ли в воззвании, с которым Карл Либкнехт обращался в первую очередь к женам и матерям, содержались какие-либо новые для Клары Цеткин идеи. Она знала о силе материнского влияния на молодые сердца и об ответственности матерей перед лицом тех провокаций и подстрекательств, которым постоянно подвергались широкие массы молодежи. По собственной инициативе она включила в программу социалистического женского движения пункт о борьбе за влияние среди молодежи. Клара Цеткин вела интенсивную кампанию против распространения пропитанной идеями шовинизма литературы для юношества. Она систематически публиковала к сведению женщин рекомендательные списки литературы для юношества, выпускала в качестве приложения к «Гляйхайт» превосходную детскую газету. И все же не подлежит сомнению, что борьба Карла Либкнехта за создание немецкого международного антимилитаристского молодежного движения дала ей сильный импульс для деятельности в этом направлении.

Она заботилась о подрастающем поколении, энергично помогала созданию антиимпериалистической молодежной организации в Северной и Южной Германии, предоставила в распоряжение молодежи страницы «Гляйхайт» для обсуждения волнующих ее проблем. Когда Карл Либкнехт был привлечен к суду по обвинению в «государственной измене» и приговорен к полутора годам заточения в крепость, Клара Цеткин стала во главе массового движения протеста, в которое ее страстными выступлениями были вовлечены массы женщин.

В статье «Пламенное предзнаменование» она метко характеризовала расстановку классовых сил: «Как всегда в истории, правящие классы и теперь обнаружили поразительную чувствительность в том месте, где они особенно уязвимы и даже смертельно ранимы. В то время как они призывают классовую юстицию простереть над милитаризмом защитную длань юридической казуистики и со всей силой карающего закона обрушиться на всех, кто осмеливается посягнуть на милитаризм и затронуть его интересы, они привлекают внимание пролетариата к пунктам, где буржуазному классовому господству может и должен быть нанесен смертельный удар».

Отдавая должное мужественному поступку Карла Либкнехта и высоко оценивая его значение, Цеткин пишет: «Этот процесс он великолепно провел как большой политический процесс, придав ему нужную направленность и тенденциозность... Полный энергии, решимости и достоинства, он в лагере злейших врагов развернул боевое знамя партии. Это яркое доказательство силы идей, пример для всех, кто ведет борьбу».

Располагая богатым опытом партийной работы, в том числе и нелегальной, Клара Цеткин находила способы делиться с молодыми социалистами необходимыми сведениями о методах и формах их деятельности. Так, 31 августа 1908 года в «Гляйхайт» она печатает подробный доклад о самоотверженной работе в армии бельгийской «Молодой гвардии». Опубликованный материал не только пробуждал сознание молодежи и призывал к борьбе, по и служил образцом и конкретным примером того, как должна быть организована ее работа.

Таким образом, не было ничего удивительного в том, что Карл Либкнехт обратился к Кларе Цеткин, когда рабочей молодежной организации стала угрожать опасность. Это произошло осенью 1908 года, когда он отбывал наказание в крепости Глатц. Правые руководители социал-демократии и профсоюзов использовали один из параграфов нового закона о союзах, запрещавшего политическую деятельность юношам и девушкам моложе 18 лет, для того, чтобы ускорить роспуск столь беспокойной для них антимилитаристской молодежной организации.

Клара Цеткин выступила в защиту Карла Либкнехта. Для нее это было делом совершенно естественным. Со всей энергией и силой боролась она за сохранение движения. Клара выступила на конференции женщин в Нюрнберге с докладом о положении молодежи и добилась принятия резолюции, потребовавшей от Нюрнбергского партийного съезда поддержки социалистического движения молодежи.

За социалистическую молодежную организацию

Доклад Клары Цеткин, посвященный проблемам молодежного движения, явился сильным ударом по милитаризму и ценным вкладом в борьбу революционных социалистов. Его следует также отнести и к числу ее основных педагогических работ. В нем она исследует начавшиеся в капиталистическом обществе перемены в отношениях между детьми и их родителями, изменение положения детей внутри семьи – процессы, которые развивались на той же основе, что и новые отношения между мужчиной и женщиной, и обнаружились прежде всего в среде рабочего класса.

«Трудовая деятельность эмансипирует молодых пролетариев и пролетарок от семьи и по отношению к ней дает им независимость и самостоятельность,– говорила опа на женской конференции в Нюрнберге в 1908 году.– Семья перестает быть для них средоточием защиты и воспитания, с которыми связапа экономическая основа их существования. Они сами зарабатывают свой кусок хлеба... Это в корне меняет прежние отношения между родителями и детьми... В той мере, в какой авторитет родителей зиждется для детей только на том, что те их содержат, он рушится и впредь может утвердить себя не как результат экономической власти, а лишь как выражение духовного и морального превосходства. Отношения между родителями и детьми строятся теперь не на основе бесцеремонных приказов и слепого повиновения, отныне их лейтмотив – товарищество и дружба».

Но жизнь молодого рабочего претерпевает еще и другие серьезные изменения. Он узнает, что такое рабочая солидарность, как велика сила, вырастающая из содружества вместе работающих людей, и включается в общую борьбу своего класса.

Исходя из этого, подчеркивала Клара Цеткин, молодежная организация выполняет важную и незаменимую функцию, решая ряд таких серьезных задач, как воспитание характера, физическая закалка, приобщение к изучению естественных и общественных наук, борьба с бульварной и порнографической литературой, издающейся в капиталистическом обществе массовыми тиражами, создание луч-щих условий труда для учеников и молодых рабочих, но самое главное и важное – борьба против милитаризма и империалистической войны. Опа призвала молодежь бороться за свое право на политическую деятельность так же мужественно и упорно, как борются за свои права жеп-щины.

Антимилитаристскому молодежному движению Клара Цеткин рекомендовала путь, по которому в условиях законодательства того времени надо было следовать, чтобы иметь возможность заниматься политической работой. Она говорила: используйте такие формы и методы борьбы, которые внешне будут выглядеть аполитичными. Молодежь должна научиться сочетать легальные и нелегальные формы работы, всегда и повсюду бороться за свои права.

Доклад, который приветствовало большинство делега-тов-женщин, привел ревизионистов в бешенство. Присутствовавший на собрании представитель правления социал-демократической партии фон Эльм пытался всеми средствами воспрепятствовать тому, чтобы предложенная Кларой Цеткин резолюция была поставлена на голосование. Но все его попытки оказались тщетными, голосование было проведено, и, за небольшим исключением, делегаты поддержали предложение Клары.

Однако ни Карлу Либкнехту, пи Кларе Цеткин не удалось спасти молодежную организацию. И все же на Нюрнбергском съезде социал-демократической партии, состоявшемся непосредственно после женской конференции, Кларе Цеткин вместе с другими революционно настроенными делегатами удалось добиться, чтобы наряду с образуемыми молодежными комитетами могли продолжать существовать местные молодежные организации. Она и впредь выпблняла свой долг перед молодежью, поддерживала, где только могла, ее организации и молодежные комитеты. К этому Клара успешно призывала и социалистическое женское движение.

Когда была создана молодежная газета, опа приложила много усилий, чтобы ее редактор принадлежал к группе левых. (Правда, она обманулась в человеке, которому доверили этот пост, так как уже через несколько лет он перешел в лагерь ревизионистов и в годы первой мировой войны стал шовинистом.) Клара Цеткин не переставала апеллировать, в первую очередь к матерям, предупреждая их о долге перед подрастающим поколением и ответственности за его судьбу. Если раньше она требовала, чтобы они воспитывали из своих детей подлинных социал-демократов, то в годы, предшествовавшие первой мировой войне, когда ситуация чрезвычайно обострилась, Клара Цеткин обращалась к матерям с пламенным призывом воспитывать своих детей революционными борцами с милитаризмом.

«Мы должны позаботиться о том,– говорила она уже на партийном съезде в Эссене осенью 1907 года,– чтобы молодые пролетарии, приходящие в военные казармы для прохождения солдатской службы, были настолько проникнуты духом и идеями социализма, что использовать их для борьбы с «внешним врагом» уже не представится возможным. Для этой цели мы должны всячески поддерживать стремление пролетарской молодежи к организации и изучению ею теории научного социализма, мы должны все сделать для того, чтобы наша молодежь с детских лет воспитывалась в родительском доме в социалистическом духе. В выполнении этой задачи главная роль принадлежит нам, женщинам. Мы обязаны употребить все свое влияние для того, чтобы воспитывать из наших детей подлинных классовых борцов за освобождение пролетариата. Тогда наши сыновья, даже одетые в солдатский мундир, будут знать, как им надлежит поступать».

К этому она добавила: «Ия хотела бы видеть прокурора, который привлек бы к судебной ответственности сотни тысяч женщин по обвинению в государственной измене за то, что они у себя в родном доме в сердца своих детей сумели вселить твердую и святую убежденность: есть один только враг, которого мы все ненавидим, и существует на земле только одна свобода, за которую мы все сражаемся и за которую готовы умереть!»

Борьба продолжается

«Я обнаружила здесь твое письмецо,– писала Роза Люксембург в 1909 году Кларе Цеткин,– и так была рада видеть хотя бы след твоего милого пребывания. Как ты заблуждаешься, опасаясь за мое «беспокойство»! Неужели ты не понимаешь, что когда я слышу и знаю, какие тебе приходится испытывать страдания, а меня при этом нет и я не могу ни видеть тебя, ни говорить с тобой, то мое беспокойство от этого только возрастает? Больше всего мне сейчас хотелось бы находиться подле тебя; я хорошо знаю, что немногим смогла бы тебе помочь, но у меня самой гораздо спокойнее на душе, когда я получаю возможность беседовать с тобой о том, что мучает нас обеих. Ведь все происходящие вокруг тебя события я воспринимаю как дела не только твои, но наши общие.

Теперь я сама мучаюсь сомнениями. С одной стороны, я просто не могу больше видеть, как ты извелась с этими людьми, и я бы тоже хотела им отомстить. Поэтому я была бы рада, если ты бы наконец все это бросила и зажила как свободный человек, а не как раб. Но, с другой стороны, я говорю себе, что могут скоро наступить времепа, когда в партии произойдет радикальный поворот... и вся эта грязь, Циц и правление партии просто исчезнут, и очень нужны будут люди, которые смогут вселить в массы мужество выступить против их трусливых вождей. И чтобы в этот момент ты отсутствовала? Не могу этого себе представить».

Что же произошло? Что побудило Розу написать это письмо?

Уже на рубеже нынешнего столетия Клара Цеткин была у ревизионистов бельмом на глазу. В последующие годы это отношение к ней приняло еще более резкие формы. Оппортунисты, власть которых в партии все более укреплялась, пытались отстранить от руководства Клару Цеткин – неутомимого борца, справедливо критикующего недостатки в руководстве партией. Таким же образом хотели ревизионисты поступить и с Розой Люксембург, Карлом Либкнехтом и Францем Мерингом.

Первый повод выступить против Клары Цеткин правым представился уже в 1908 году.

На партийном съезде в Нюрнберге правым удалось нанести подлый удар руководительнице социалистического женского движения. На основе нового закона о союзах 1908 года начался прием женщин в партию, и они получили одно место в правлении партии. Однако была избрана не Клара Цеткин, а Луиза Циц, на которую тем самым возлагалось политическое руководство работой среди женщин.

Дочь бедных ткачей-надомников в Шлезвиг-Гольштейне; с раннего возраста вынуждена зарабатывать свой кусок хлеба; в четырнадцать лет прислуга; ценой огромных усилий получила образование, необходимое для того, чтобы стать воспитательницей детского сада; наконец, функционерка профсоюзного движения в Гамбурге и социалистического женского движения – такова была биография Луизы Циц, которой в 1908 году исполнилось сорок три года. Умпая и прилежная, хороший докладчик, добросовестная учительница и способный организатор, она с помощью Клары Цеткин быстро выдвинулась среди работников женского движения. Самоотверженно защищала она интересы женщин, особенно тех из них, которые были для нее наиболее близкими – прислуг и работниц сельского хозяйства, участвовала в борьбе против ревизионистов и еще на Международном социалистическом конгрессе в Штутгарте активно боролась па стороне Клары Цеткин. И после того как ее избрали в правление партии – об этом рассказывали ветераны труда,– Луиза Циц ничего не утратила в своем материнском, сердечном отношении к участницам женского социалистического движения, глубоко понимала их тревоги и нужды, умело помогала активисткам развивать свои способности.

Несмотря, однако, на тесную связь со своим классом, Луиза Циц не обладала пламенным революционным темпераментом Клары Цеткип и уж совсем не была таким глубоко образованным и мыслящим марксистом, каким была Клара Цеткин. Она примкнула к центристам. И хотя порой довольно остро полемизировала с правыми в правлении партии, тем не менее как руководитель женского движения в партии Циц в наиболее существенных вопросах следовала директивам правления, в котором ревизионисты приобретали все большее влияние. Так ревизионисты получили возможность использовать Луизу Циц против Клары Цеткин. Они начали плести против Клары гнусные интриги. Между двумя женщинами возникли достойные сожаления конфликты, которые, несомненно, усугублялись тем, что Клара очень болезненно на них реагировала.

Что означало для Клары быть таким образом отстраненной от движения, созданию которого ею было отдано столько лет жизни, могла судить только опа одна. В эти трудные минуты она приходила поделиться своим горем к Розе Люксембург – верному другу, всегда стоявшему на ее стороне. Роза особенно хорошо понимала Клару, так как и ей пришлось испытать нечто подобное.

Клара тяжело переживала нанесенную ей обиду. Однако она была не из тех, кто сдается. Правда, порой она ста-повилась раздражительной, говорила Розе и своим близким, что пора ей все это бросить, и тогда ее друзьям было с ней нелегко, требовалось проявлять много терпения. И тем не менее именно Клара все вновь и вновь энергично требовала от левых вести в партии упорную борьбу за важные и руководящие посты. Молодому Карлу Корну, который в декабре 1908 года по ее настоянию стал редактором молодежной газеты, она разъясняла, что в партийной работе нельзя соглашаться делать одно и отказываться от другого; надо выполнять ту работу, которая в данный момент особенно необходима.

«Мы живем,– писала она Корпу, который очень колебался, не желая расставаться с привычной для него работой,– в революционную эпоху и находимся в самой гуще борьбы... Фактически молодежная газета – это горный проход, крепость, через которую лежит путь пе просто к пролетарской молодежи, а к научному обоснованию и сущности всего нашего движения... Ревизионисты со своим поразительным чутьем Ко всему, что касается власти и практических подходов к ней, сразу это поняли. Именно потому они все подготовили, чтобы в этой крепости обосноваться. Так неужели же мы будем играть им на руку?»

И сама она поступала так же, как этого требовала qt товарищей. Клара ЦетКин храбро отражала все атаки правых, уделяя главное внимание социалистическому женскому движению. Все больше публикуемых в «Гляйхайт» информационных сообщений свидетельствовало об успехе предпринимаемых в этом направлении усилий.

Когда в 1910 году в результате начинающегося экономического кризиса произошло повышение цен на товары массового потребления и материальная нужда пришла во многие тысячи рабочих семей, когда в Англии, Швеции, США и других странах вспыхнули новые большие забастовки, когда, главным образом в январе и феврале 1910 года, в Пруссии, Ангальте, Брауншвейге, Эльзас-Лотарингии и Гессене сотни тысяч рабочих и представителей средних классов, развернув борьбу за справедливое избирательное право, вышли на улицу и за этими демонстрациями в немецких городах вспыхнули новые массовые забастовки, Клара Цеткин снова оказалась в самом центре событий.

В этом бурном году Германия была в преддверии политического кризиса. Роза Люксембург обратилась к массам трудящихся с призывом: «Боритесь за демократическую республику!» Карл Либкнехт и другие руководители левых стремились направить борьбу масс за демократические права в то же русло. Клара Цеткин на страницах «Гляйхайт» подхватила лозунг, с которым выступила Роза Люксембург. Это издание для женщин все больше перерастало первоначально поставленные перед ним задачи, становилось органом левого крыла партии. В тысячах рабочих семей его с одинаково большим интересом читали и мужчины и женщины.

По мнению Клары, пришла пора, когда следовало активно вмешаться в развитие немецкого социалистического женского движения. Через голову правления партии и женского секретариата, прекрасно понимая, какую это вызовет бурю, она в январе 1910 года выступила в «Гляйхайт» с призывом провести в 1910 году социалистическую женскую конференцию и предложила социалисткам высказать свое отношение к ее предложению.