Текст книги "Суд времени. Выпуски № 35-46"

Автор книги: Леонид Млечин

Соавторы: Николай Сванидзе,Сергей Кургинян
сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 48 страниц)

45. ВПК: бездумное расточительство или жизненная необходимость?

Часть 1

Сванидзе:Здравствуйте! У нас в России, как известно, прошлое непредсказуемо. Каждое время воспринимает прошлое по-своему. В эфире «Суд времени». В центре нашего внимания исторические события, персонажи, проблемы и их связь с настоящим. У Вас, нашей телевизионной аудитории, также будет возможность высказаться, то есть проголосовать. Такая же возможность будет у сидящих в зале.

Тема наших сегодняшних слушаний: «Советский ВПК: бездумное расточительство или жизненная необходимость?».

Военно-промышленный комплекс – ВПК – это то единственное, что советская власть намеревалась создать в экономике. И создала. За счет всех остальных гражданских отраслей. В СССР только в ВПК было выгодно и престижно работать.

Напоминаю тему наших сегодняшних слушаний: «Советский ВПК: бездумное расточительство или жизненная необходимость?».

Мы запускаем голосование для нашей телевизионной аудитории. Номера телефонов Вы видите на своих экранах.

Обвинитель на процессе – писатель Леонид Млечин.

Защитник на процессе – политолог, президент Международного общественного фонда «Экспериментальный Творческий Центр» Сергей Кургинян.

Прошу вывести на экран материалы по делу.

Материалы по делу.

Военно-промышленный комплекс, в народе – «оборонка», – совокупность организаций, выполняющих разработку и производство специальной и военной техники, преимущественно для государственных силовых структур, а также для продажи за рубеж. Все 70 лет существования Советского Союза «оборонка» была одной из основных статей бюджета страны. По мнению ряда историков и экономистов, такая политика сделала его в глазах мира грозным и голодным врагом.

Впервые понятие «ВПК» появилось в России в мае 1915 года. Как считают некоторые исследователи, если февраль 1917 года просто ослабил российский ВПК, то октябрь принес хаос и дезорганизацию. Упала трудовая дисциплина, производство сбавило обороты. Десятки тысяч рабочих, представителей инженерно-технического персонала, оставшись без зарплаты, ушли с заводов. По условиям Брестского мира советское правительство было вынуждено объявить о демобилизации военной промышленности. Заводы замерли.

Как оказалось, ненадолго. В 1919 году был учрежден Совет военной промышленности, который стал постепенно собирать под свое крыло все спецпредприятия, которые обслуживали артиллерию, флот, авиацию, саперные войска и другие.

Эксперты уверены – подобный орган был необходим стране как воздух. Советская Россия, ослабленная Первой мировой, не имела развитой многоотраслевой индустрии. Зато у неё была самая протяженная в мире граница, за которой жили не самые дружелюбные соседи. Уже в первой пятилетке советское правительство планирует в несколько раз увеличить производство военной техники и боеприпасов. По версии некоторых историков за военную мощь государства заплатил народ – сначала дефицитом товаров народного потребления, а потом голодом. Однако оппоненты утверждают, что именно эта вынужденная жертва позволила СССР, спустя десятилетия выиграть Вторую мировую войну.

Сванидзе:До начала прений у меня вопрос и к стороне обвинения, и к стороне защиты: в чем актуальность темы?

Прошу, Леонид Михайлович, актуализируйте тему, пожалуйста.

Млечин:Более актуальной темы представить себе невозможно. Потому что только что на создание нового оружия и на новый оборонно-промышленный комплекс выделена астрономическая для обычного человека цифра в двадцать триллионов рублей. Эти деньги предстоит потратить с умом. И вот это – главный вопрос, который, я думаю, будем сегодня обсуждать.

Мы намерены доказать, что есть разные варианты создания того, что тебе нужно. И всякий раз это должен быть осмысленный вариант. Беда советского военно-промышленного комплекса коренилась во всех проблемах советской экономики, где, в общем, ничего не считали, потому что деньги были не свои…

Сванидзе:Время.

Млечин:Это мы когда в магазин приходим, мы платим свои. А там платили чужие, вернее, наши. Платили часто не так, как надо.

Вопрос сегодня ставится так – как нам с пользой для страны, для России потратить эти деньги? И я думаю, что у нас сегодня будет, я бы даже сказал, необычно конструктивный разговор. Потому что вопрос не чисто исторический, а вопрос о выборе пути для сегодняшней России. Потом, я в зале вижу очень компетентных людей. Так что рассчитываю на хороший разговор.

Сванидзе:Спасибо. Прошу Вас, Сергей Ервандович, Вам слово, актуализируйте тему, пожалуйста.

Кургинян:Почему эта тема актуальна? Потому что в течение долгого времени советским гражданам внушалось в эпоху так называемой перестройки, да и впоследствии, что, вот, «пушки вместо мяса». Понимаете, могли бы жить очень красиво, могли бы жить более богато, все процветать. А тут все деньги сжирает ВПК. То же самое обсуждалось по поводу Кубы, Африки и всего остального. Возникает сегодня вопрос через 20 лет: «Где деньги, Зин?».

То есть ВПК деньги не сжирает, Африка деньги не сжирает, никто не сжирает – где деньги? Это первый и крайне актуальный вопрос. И, не кажется ли в этом смысле, что, так сказать, вот эта концепция обременений – давайте что-нибудь сбросим и будем жить лучше – в конечном итоге приведет к тому, что мы сбросим государство, а то и народ.

Вторая тема. Угроза войны никуда не ушла. Она сдержана существованием ядерного оружия. Но если мы не создадим такой ВПК, который докажет всем остальным, что нас трогать нельзя, то нас тронут. И тогда уже вопрос будет не в том, лучше или хуже жить. А вопрос будет в том, жить ли нам!

Сванидзе:Время.

Кургинян:И третья тема. Опыт всех крупных стран мира показывает, что только с опорой на военно-промышленный комплекс действительно осуществляется форсированное развитие. И если мы вправду хотим форсированного развития, то опираться мы будем на свой ВПК и не демонтировать его, и не заменять какими-то фантазиями в отдельно взятых точках нашей страны, а будем действительно спасать его, развивать и превращать в опорную силу для нашего развития.

И четвертая тема. Это славные страницы нашей истории, это огромные достижения наших отцов – и дискредитировать их нельзя! Когда мы их так дискредитируем, то мы лишаем себя пути в будущее!

Сванидзе:Спасибо. Через короткую паузу мы начнем наши слушания.

В эфире «Суд времени». В центре нашего внимания советский ВПК.

Первый вопрос сторонам: « Правильны ли были принципы создания ВПК в 30-е годы?».

Пожалуйста, сторона обвинения, Леонид Михайлович, Ваш тезис, Ваш свидетель. Прошу Вас.

Млечин:Я думаю, что мы сейчас поговорим об этом с двумя экспертами, которые здесь сидят. Оба – кадровые офицеры, оба в прошлом служили в Генеральном штабе Вооруженных сил нашей страны.

Александр Александрович Шаравин, ныне директор Института политического и военного анализа, в свое время руководил в Генштабе первой группой по разработке военной стратегии нашей страны.

Виталия Васильевича Шлыкова я хочу представить чуть больше в силу особой моей любви к разведке. Потому что Виталий Васильевич, ну теперь это уже можно сказать, всю свою жизнь прослужил в военной разведке. Он – разведчик-нелегал, выполнявший смертельно опасные задания за рубежами нашей Родины. Был под чужим именем задержан, сидел в тюрьме, получил за это боевой орден. Принадлежит к числу тех людей, которыми страна гордится. В Главном Разведывательном Управлении Генерального штаба Вооруженных сил нашей страны руководил группой по анализу военных экономик мира.

Я прошу прошения, что потратил чуть больше времени для представления экспертов, чтобы было просто понятна весомость их слов.

Виталий Васильевич, поскольку я про Вас больше говорил, давайте мы с Вами и проанализируем – как создавался военно-промышленный комплекс нашей страны в далекие от большинства сидящих в этом зале времена.

Виталий Шлыков– Заместитель председателя Государственного комитета по вопросам обороны и безопасности РФ (1990–1992 гг.).

Шлыков:Говорить о комплексе сложно, потому что он прожил очень длинную жизнь, и имел этапы с различными последствиями для страны в своем развитии. Так как мы говорим о первом этапе, то я бы его назвал золотым этапом военно-промышленного комплекса. Потому что он не только отвечал жизненной потребности того времени, когда весь мир готовился к войне, но и построен он был чрезвычайно рационально.

Так как я много этим вопросом занимался, то сразу скажу, что он был построен по американской модели мобилизационной подготовки к войне. Эта проблема военной мобилизации очень детально и страстно обсуждалась, вполне открыто, в конце 20-х годов. Потом, к сожалению, эта проблема была засекречена. На всем, что касалось мобилизации, стоял гриф «сов. секретно, литер М». Говорить об этом было просто в советское время невозможно.

В то же время, при всей рациональности… А я считаю, что именно ВПК принес победу в Великой отечественной войне, потому что он дал возможность произвести оружия в несколько раз больше, чем Германия. И это компенсировало многие неудачи войны и самой армии. Армия, практически большая часть, была потеряна в первые месяцы войны. Но ВПК смог произвести, благодаря, опять же, своей мобилизационной потенции, оружия столько, что появилась возможность создать практически новую, высоко уже профессиональную армию. По-видимому, лучшую армию мира к концу войны.

Млечин:Александр Александрович, давайте Ваше мнение.

Александр Шаравин– кандидат военных наук, директор Института политического и военного анализа.

Шаравин:Вы знаете, я в основном согласен с Виталием Васильевичем, но есть один принцип, который был заложен в создание военной промышленности в Советском Союзе, который и до сего дня существует, и он имеет ещё очень важную и серьезную отрицательную роль. Это жесткое разграничение промышленности на военную и гражданскую.

Сванидзе:Время.

Шаравин:Потому что когда в области военной промышленности появляются какие-то новые технологии, то вот перетока этих технологий в гражданский сектор практически нет. Вот в тех странах, где такой переток существует, вложение денег в оборонную промышленность дает большой эффект для экономики в целом. У нас огромные деньги, вложенные в оборонку, иногда дают совсем минимальное влияние на всю промышленность. Вот это одна из главных причин, которая, в общем-то, привела к краху вообще всю нашу экономику советскую в конце 80-х годов, в начале 90-х годов.

Сванидзе:Завершайте.

Шаравин:Это уже другой вопрос. А вот если говорить о тех принципах, о которых говорил Виталий Васильевич, я думаю, что они совершенно верные. Они позволили во время Великой Отечественной войны обеспечить армию всем необходимым.

Сванидзе:Спасибо. Сергей Ервандович, прошу Вас – Ваши вопросы стороне обвинения.

Кургинян:Пожалуйста, доказательство № 1.

Материалы по делу.

Из книги советского историка Николая Яковлева: «2-го ноября 1916 года на стол военного министра лег доклад начальника Главного артиллерийского управления Маниковского № 165392, посвященный программе заводского строительства. На деле то было ультимативное требование немедленной перестройки всей экономической жизни России. ГАУ заглянуло в будущее, настаивая на коренной перестройке народного хозяйства. Целью „Программы“ было достижение Россией автаркии в сфере военного производства. ГАУ, накопившее внушительный отрицательный опыт ведения дел с иностранными фирмами, настаивало: „Ныне перед нами встает задача важности необыкновенной: хоть теперь встать на правильный путь, т. е. во что бы то ни стало избавиться по части боевого снабжения от иноземной зависимости и добиться того, чтобы наша армия всё необходимое для себя получала бы у себя дома – внутри России“».

Н. Яковлев, 1 августа 1914 года.

Кургинян:Я хочу подчеркнуть, что это началось, соответственно – вот эта тревога, этот набат стали бить ещё до того, как возникла Советская власть. И было понятно, примерно, почему. Пожалуйста, доказательство № 2.

Материалы по делу.

Из книги российского историка Николая Симонова: «Созданная в СССР в 30-е годы полная отраслевая структура промышленного производства превратила его в страну экономически независимую, индустриально развитую, способную иметь и динамично развивать все, без исключения виды производства продукции военного потребления. Без преувеличения, это – выдающееся достижение для страны, совокупный общественный продукт которой ещё в начале 1930-х годов на две трети состоял из продукции крестьянского сельского хозяйства, а комплектование станочного парка и кузнечного пресса оборудования немногочисленных машиностроительных заводов почти на 100% осуществлялось за счет импорта».

Н. Симонов. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920–1950-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление.

Кургинян:Я хотел бы, чтобы привели схемы из доказательства № 2 – три схемы – показывающие, как было до этого. Мне кажется, что они тоже прояснят вопрос.

Вот это схема Крымской войны: соотношение вооружения в Крымской войне России и союзников.

[иллюстрация отсутствует]

Вы видите, да? Процент нарезных винтовок в вооружении пехотинцев России, Франции и Англии. У нас очень мало. Соотношение парового флота России и союзников. Совершенно было понятно, что при таких соотношениях мы и проиграли Крымскую войну.

И тогда возникает вопрос – если мы не добьемся правильного развития военно-промышленного комплекса, мы будем проигрывать все войны? Это же аксиома.

Теперь, пожалуйста, по Русско-японской войне, схема № 2.

[иллюстрация отсутствует]

Вот соотношение вооружения и войск России и Японии к январю 1904 г. Вот численность личного состава, вот артиллерийское обеспечение, а вот количество боевых кораблей.

А вот, пожалуйста, схема № 3.

[иллюстрация отсутствует]

Это то, с чем вышли на Первую мировую войну: зенитные орудия не производились, авиационные моторы не производились, бомбометы и минометы не производились, по станковым пулеметам соотношение было такое.

Мы не могли дальше жить таким образом, как нам кажется. И этот крик профессионалов о том, что надо менять комплексы, оформленный в докладе Маниковского, в значительной степени привел к тому, что советский ВПК стал действительно золотым. И что он решил основные жизненные, необходимые задачи страны.

Согласны ли Вы с таким подходом?

Шаравин:Навскидку можно возразить. Вот Вы там показали соотношение сил накануне Русско-японской войны. Но дело в том, что Япония была агрессором, она сумела сосредоточить группировки вооруженных сил и не только личного состава, но и артиллерии конечно больше, чем у нас. Но к завершению войны всё было ровным счетом наоборот, и наша группировка превосходила японскую намного. И на момент заключения мирного договора не случайно Япония нам вернула половину Сахалина, потому что она понимала, что будет разгромлена абсолютно. То есть война была остановлена на взлете мощи российской армии, собственно говоря. На самом деле эти факты во многом показательны, и с ними можно соглашаться, но к ним надо тоже относиться достаточно…

Кургинян:Я понимаю и полностью Вас поддерживаю, что к фактам нужно относиться сдержано. Но всё-таки…

Шаравин:И ещё один момент, Сергей. Нельзя говорить, что советский оборонный комплекс создавался на пустом месте, согласитесь?

Кургинян:Конечно.

Шаравин:У нас была масса передовых заводов. И я хотел как раз из документа цифру одну привести: «Экономика России показала эффективность в годы Первой мировой войны. В 1916 году по сравнению с 1914-м годом ежегодное производство винтовок удвоилось, пулеметов – увеличилось в 6 раз, снарядов – в 16 раз, самолетов – в 3 раза. И Черчилль сказал, что к лету 1916 года Россия сумела полностью вооружить 60 армейских корпусов против 35, с которыми она начинала войну. И к концу 1916 года общее число мобилизованных достигло 13 миллионов, одновременно сохраняла жизнеспособность экономика страны».

То есть, на самом деле, экономика России показала себя в Первую мировую очень сильно.

Кургинян:Я согласен с Вами, что это всё существовало. Но скажите, пожалуйста, почему так бил тревогу Маниковский – один из самых блестящих специалистов по военно-промышленному комплексу?

Млечин:А … не били тревогу, что-ль?

Шаравин:А для этого были причины.

Кургинян:Вот, так они значит были? Назовите – какие?

Шаравин:Безусловно. Прежде всего, отсутствие четкой координации в масштабах страны. Потому что такого органа, который позволял бы всё подчинить единой цели в момент Первой мировой войны в царской России, с такими огромными полномочиями, как это было, допустим, в период Великой Отечественной войны, в царской России не было.

Сванидзе:Время.

Кургинян:Но ГАУ бил тревогу по поводу дефектов военно-промышленного комплекса, которые были устранены уже только в советское время.

Шаравин:Ну, в советское время дефектов было не меньше.

Кургинян:Нет! Дефектов было много, но главный стратегический дефект, о котором говорит Маниковский – это отсутствие автаркии по вооружениям. Это дефект?

Шаравин:С этим можно согласиться.

Кургинян:Спасибо.

Сванидзе:Спасибо. Сейчас короткий перерыв, после которого мы продолжим слушания.

Сванидзе:В эфире «Суд времени». Мы продолжаем слушания. Напоминаю вопрос: «Правильны ли были принципы создания ВПК в 30-е годы?».

Пожалуйста, сторона защиты, прошу Вас, Сергей Ервандович. Ваш тезис, Ваш свидетель.

Кургинян:Вопрос заключается в том, что поскольку с другой стороной никакого вопроса нет – другая сторона говорит, что правильно, военно-промышленный комплексв 30-е годы был создан правильно, да? – то я только хочу, чтобы мои эксперты подтвердили и развили этот тезис.

Я хотел бы, чтобы Арсений Юрьевич Ермолов, кандидат исторических наук, специалист по истории танковой промышленности, что-нибудь сказал по этому поводу.

Ермолов:Ну конечно, в целом я согласен с экспертами противоположной стороны. Разве что хотелось бы внести некоторые уточнения. Потому что, конечно, дело не только в американском опыте. Дело шире – дело в опыте всех стран 20-х годов, и дело в опыте Первой мировой войны. Потому что Первая мировая война показала, что? Она показала, что военная промышленность мирного времени, она не способна быть той опорой, на которой может вестись большая война. У России была в принципе – да, была – может быть не лучшая, но хорошая, сильная военная промышленность мирного времени. Но в целом уровень промышленного развития был низок. Он отставал от уровня промышленного развития других стран. Поэтому когда другие страны начали опираться на свою промышленность гражданскую, мобилизовывать её на нужды войны, – да, Россия оказалась в проигрышном положении. И, конечно, тут правильно сказали, назвали правильные цифры, но, с другой стороны, по ту сторону линии фронта, прирост военной продукции был ещё выше. Поэтому ГАУ и било тревогу. Потому что по сравнению с 1914 годом это было большое достижение, но противник ушел в этот момент далеко вперед.

И построено советское развитие ВПК в этот период, 30-е годы, было очень стратегически правильно – почему? Потому что, с одной стороны, в первую очередь присутствовал рост не самого ВПК, а присутствовал рост тех отраслей, которые в перспективе могли быть использованы как база для развертывания ВПК в период войны. Тяжелое машиностроение, да? То есть, в первую очередь, конечно, упор был сделан не на танки, не на самолеты, он был сделан на станки, на кузнечно-прессовые машины, на трактора, на металлургическое оборудование. Но в тоже время имелось и собственно военное производство. И это очень ценно, что оно было. Потому что, например, там были освоены такие уникальные для 30-х годов технологии как конвейерное производство самолетов. Никто в мире больше не производил. Если бы мы осваивали эту технологию в период войны, у нас бы мог не получиться успешно вот этот вот рост авиапромышленности. Спасибо.

Сванидзе:Спасибо. Леонид Михайлович, прошу Вас, Ваши вопросы стороне защиты.

Млечин:Давайте, Арсений Юрьевич, продолжим эту беседу. Смысл вот в чем состоит. Я думаю, что Вы согласитесь, что в России была хорошая кадровая военная промышленность. И она плавно перешла в советскую Россию, и была основой для создания военной промышленности, дальше её развития. А дальше – вот те же самые проблемы, которые одолевали всю советскую экономику.

Вот Вы говорите, что во всем мире военная экономика была основана на достижениях гражданской экономики. И это оказалось стратегически верным, если мы посмотрим всю историю. Хорошо развитая, гибкая, рыночная экономика стремительно перестраивается в соответствии с потребностями государства и вооруженных сил.

Не гибкая, командная экономика делает это значительно сложнее. Кроме того, я хотел бы обратить Ваше внимание и думаю, что Вы согласитесь, что сразу же стали проявляться те проблемы, которые потом, особенно после войны, станут ужасными. Вот – нежелание, неспособность и неумение справиться с теми потребностями, которые предъявляют вооруженные силы.

Вот давайте, чтобы не было голословным, доказательство № 15.

Материалы по делу.

Из записки Ивана Павлуновского, начальника Главного военно-мобилизационного Управления СССР, наркому тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе: «За последние годы проделана большая работа по техническому переоснащению орудийных заводов. Основная проблема – отсутствие налаженного технологического процесса массового производства. Орудийные заводы и до настоящего времени производят свою продукцию в основном теми же методами, которыми орудия делались десятки лет назад. На каждую пушку от мартена до завершения сборки уходит не меньше 8 месяцев. Орудийные заводы превращаются в склады неукомплектованных деталей или, лучше сказать, кустарные мастерские».

РГАЭ, ф. 4372, оп. 91, д. 1794, л. 17–186.

Млечин:Я поясню – Павлуновский отвечал за военную промышленность в начале 30-х годов. Если в 16-м году Главное Артиллерийское Управление было чем-то недовольно, то посмотрите, да – прошло сколько лет? И Главное Артиллерийское Управление ещё больше недовольно тем, что происходит. Но это одна сторона дела. Смотрите, на следующий год на XVII съезде партии заместитель наркома обороны по вооружениям Тухачевский говорит, очень любопытная вещь: «Мне приходилось бывать на капиталистических фабриках и я видел, что когда инженер обходит станки, он обращает внимание на то, как осуществляется технический контроль, потому что дорого запускать дальше запоротую деталь. У нас(говорит заместитель наркома – Млечин) на многих заводах наоборот, на контроль не обращают никакого внимания. Многие директора(это вообще страшное признание – Млечин) сознательно ослабляют технический контроль, лишь бы было побольше продукции, а с качеством вы потом сами разбирайтесь».И для стенографического отчета, который потом напечатали, все примеры из речи Тухачевского вычеркнули. То есть, проявился недостаток тогдашней экономики. Количество – не качество. Вот! И это ведь беда для военного производства. Что значит – тебе поставили 100 орудий, если из них половина не стреляет?

Дальше нарком обороны Ворошилов говорит то же самое на съезде партии: «Выполнить заказ на танк, трактор или самолет и прочее – это все стараются. За невыполнение этих заказов греют, за выполнение хвалят. А запасные части, которые должны быть поданы промышленности, – это в последнюю очередь». Потому что выпускать запасные части в командной экономике того времени вообще было бессмысленно – неинтересно.

Сванидзе: Вопрос, Леонид Михайлович.

Млечин:Неинтересно. Поэтому… А спрашивается – что результат? Давайте, я вам скажу результат. Накануне войны две трети советских танков не были готовы к боевому использованию – почему? Отсутствовали запасные части. Танки БТ-7 и Т-26 сняли с производства и сразу же прекратили выпускать запасные части. Танки стоят на вооружении, а запасных частей нет.

Согласитесь, что при всех правильных принципах продолжения развития российской, русской военной промышленности, вот этот переход к командной экономике в масштабах всей страны не пошел на самом деле на пользу военному производству?

Ермолов:Ну, что ж. Во-первых, мне кажется, тут у Вас есть некоторое противоречие – изначально. Вы начали говорить про то, какое наследство получил Советский Союз от Российской империи. И сами же показали своими примерами, насколько на самом деле, низок был технологический уровень производства в первой половине…

Млечин:Через 15 лет после создания советской власти – он стал низким!

Ермолов:Давайте скажем прямо: 20-е годы – это период восстановления…

Млечин:Я говорил о 30-х годах.

Ермолов:А 30-е годы… Вот только в 30-е годы начался по-настоящему процесс этого индустриального развития. И этот процесс шел тяжело. Ведь мы должны понимать – кто были эти рабочие, работавшие на заводах? Какой у них был уровень образования? Что большинство из них были выходцы из деревни? Тут говорили о том, как плохо относятся к работе инженеры. Ну а сколько было этих инженеров реально? Сколько их было на американских заводах, и сколько на наших?

Млечин:Тут Вы правы, конечно. В результате Гражданской войны и бегства были потеряны лучшие кадры инженеров. А потом в ходе уничтожения так называемых «вредителей» – было покончено.

Байков (второй эксперт Кургиняна):Извините, но к Гражданской войне это никакого отношения не имеет…

Млечин:Можно я побеседую со своим собеседником?

Ермолов:Вы знаете, конечно, печально, безусловно печально отразилась Гражданская и Первая мировая тоже…

Млечин:И борьба с так называемыми «вредителями», жертвами которой стали именно инженерные кадры страны.

Ермолов:Но… Но… Но, инженерный корпус Российской империи, всё-таки, он обеспечивал довольно небольшую группу заводов, по сравнению с тем, что необходимо было отечественной промышленности.

Сванидзе:Завершайте.

Ермолов:Давайте сравним: в царской России было 9 тысяч человек, работающих на авиапредприятиях, а в 30-е годы – 200 тысяч человек на авиапредприятиях,

Млечин:Понятно, авиация создавалась с нуля. Мы не возьмём. Давайте, на артиллерийских заводах возьмите.

Ермолов:На артиллерийских заводах…

Млечин:Артиллерийские заводы как были, так и остались. А кадровый состав там повыбили, к сожалению. Поуничтожали, собственными руками, согласитесь?

Ермолов:И артиллерийские заводы сильно увеличились. Но…

Сванидзе:Спасибо. Время. После короткого перерыва мы продолжим слушания.

Сванидзе:В эфире «Суд времени». Мы продолжаем слушания по проблеме советского военно-промышленного комплекса.

Вопрос сторонам: «Оправдалась ли военно-промышленная стратегия СССР предвоенного периода?».

Пожалуйста, сторона защиты, прошу Вас, Сергей Ервандович. Ваш тезис, Ваш свидетель.

Кургинян:Мы говорим, что она полностью оправдалась. И, пожалуйста, первое доказательство по этой части. Из книги российского историка Николая Симонова: «Созданная в СССР в 30-е годы полная отраслевая структура промышленного производства (поддчёркиваю – полная отраслевая структура промышленного производства – Кургинян) превратила СССР в страну, экономически независимую, индустриально развитую, способную иметь и динамично развивать все без исключения виды производства продукции военного потребления. Без преувеличения это выдающееся достижение для страны, совокупный общественный продукт которой ещё в начале 30-х годов на две трети состоял из продукции крестьянского сельского хозяйства, а комплектование станочного парка кузнечно-прессового оборудования немногочисленных заводов почти на 100% осуществлялось за счет импорта».

А вот я бы хотел привести ещё одно доказательство, доказательство № 3, уважаемого, сидящего здесь эксперта – привести мнение.

Материалы по делу.

Из интервью военного эксперта Виталия Шлыкова (член Совета по внешней и оборонной политике РФ): «Потеряв в первые месяцы войны огромные территории, где было сосредоточено 60% добычи угля, производилось 58% стали и 60% алюминия, СССР выпускал вооружений больше, чем Германия, на которую, по существу, работала вся Европа. Уже в 1942 году советская промышленность изготовила 24 688 танков против 4098 в Германии. В 1944 году мы произвели 29 тысяч танков, а Германия – около 8,5 тысяч машин».

Кургинян:А теперь я бы хотел, чтобы Алексей Юрьевич Байков, кандидат исторических наук, главный редактор научно-публицистического журнала «Актуальная история», высказал своё мнение по этому вопросу.

Алексей Байков– кандидат исторических наук, главный редактор научно-публицистического он-лайн журнала «Актуальная история».

Байков:Я хотел бы, в первую очередь, обратить внимание на то, что говорим о правильности принципов построения советского военно-промышленного комплекса, но мы не говорим о том, какие это принципы. А принципы были, действительно… Их надо назвать, потому что они, действительно, были замечательные.

Во-первых, производить как можно больше дешевого или легко удешевляемого оружия. Во-вторых, производить оружие, которое способен освоить любой вчерашний крестьянин.

Именно основываясь на этих принципах, мы и сумели обыграть Германию. Когда приводят, например, мнение о том, что германский танк «Тигр» превосходил любой танк СССР, любой танк мира, при этом забывают о том, сколько сумела Германия произвести танков «Тигр», а сколько Советский Союз сумел произвести танков Т-34. Путь, вообще, развития военно-промышленного комплекса Германии, когда создавалось относительно небольшое количество техники, но при этом достаточно высокого качества, как показали реалии Второй мировой войны, был абсолютно провальным. А путь развития, который выбрал Советский Союз, и который выбрали Соединенные Штаты Америки, как раз вел к победе.

Потому что реалии Второй мировой войны показали, количество всегда побеждает качество. Качественные машины, качественно подготовленный личный состав рано или поздно будет выбит на фронте, а на смену ему уже не сумеют произвести столько, сколько производили до войны.

Сванидзе:Спасибо. Леонид Михайлович, Ваши вопросы стороне защиты.

Млечин:Вы сказали, что – да – вот опыт Соединенных Штатов и Советского Союза оказался выигрышным, да? Я правильно Вас услышал?

Байков:Да.

Млечин:А давайте мы посмотрим, был ли сходным опыт создания военной экономики, военно-промышленного комплекса в нашей стране и в Соединенных Штатах? Я воспользуюсь работой Виталия Васильевича Шлыкова. Вот давайте я напомню: «С 20-го по 35-й год американской промышленностью было выпущено 35 танков». За 15 лет американцы выпустили 35 танков! Два танка в год, примерно, да? К началу войны на вооружении сухопутных сил Соединенных Штатов находилось 15 танков, да? А в 40-м году они решили, что они неминуемо вступают в войну, неминуемо, и им понадобится много танков. Первый танк был готов в апреле 41-го года, а через год они выпускали 700 танков в месяц, вдвое больше, чем все танковые заводы Германии. То есть на выпуск танков понадобился один год. При этом, хочу обратить внимание, это практически происходило без вмешательства государства, экономика оставалась рыночной, все предприятия работали на конкурентной основе, зарабатывали деньги. Самостоятельно находили поставщиков, определяли сменность работы. Мотивация была – прибыль. За годы войны не было реквизировано, национализировано ни одно предприятие в Соединенных Штатах. Не были запрещены забастовки, профсоюзы продолжали работать.