Текст книги "Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах."

Автор книги: Кристин Ханна

Соавторы: Питер Джеймс,Ли Чайлд,Нандо Паррадо
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)

5

Когда они вошли в полицейский участок, Грейс ощутил приступ ностальгии. В участке стоял гул, Грейс провел здесь почти пятнадцать лет и вспоминал о том времени с удовольствием.

Поднявшись на пятый этаж, Грейс прошел за Брэнсоном в длинную узкую комнату, в которой его коллега организовал центр по расследованию исчезновения Майкла Харрисона. Шесть столов, каждый с компьютерным терминалом. Два из них занимали детективы, которых Грейс знал и любил, – детектив-констебль Ник Николл и детектив-сержант Белла Мой. Имелся также стенд с закрепленными на рейке большими листами плотной бумаги и маркерная доска, висевшая на стене рядом с крупномасштабной картой Суссекса, утыканной цветными булавками. Пришедшие остановились у стола Беллы Мой, покрытого аккуратными стопками документов.

Указав на бумаги, Белла сказала:

– Тут у меня распечатки «Водафона» по телефону Майкла Харрисона, начиная с утра вторника и до сегодняшних девяти утра. Есть распечатки и по другим четверым.

Затем она ткнула пальцем в карту, изображенную на экране компьютера:

– На эту карту я нанесла все мачты компаний мобильной связи, которыми пользовались эти пятеро: «Оранж», «Вода– фон» и «Ти-Мобайл». «Оранж» и «Ти-Мобайл» работают на частотах более высоких, чем «Водафон», услугами которой пользовался Майкл Харрисон. Последний сигнал его телефона поступил с мачты в Пиппингфорд-Парке. Однако, как мне удалось выяснить, полагаться на то, что это была ближайшая к нему мачта, мы не можем, поскольку, если нагрузка сети велика, она перебрасывает сигналы на любую из доступных мачт.

Окинув взглядом карту, Грейс спросил:

– Каково расстояние между мачтами?

– В городах – около пятисот метров. В сельской местности – несколько километров.

Грейс знал, что компании мобильной телефонии используют целую сеть мачт, работающих как радиомаяки. Мобильный телефон, ведется ли по нему разговор или нет, постоянно посылает сигналы на ближайший из маяков. Имея информацию о таких сигналах, легко составить карту перемещений пользователя любого мобильного телефона.

Белла встала, подошла к висевшей на стене карте Суссекса. Она указала на центр Брайтона – там была воткнута голубая булавка, окруженная четырьмя другими: зеленой, лиловой, желтой и белой.

– Телефон Майкла Харрисона я пометила голубой булавкой. Другие цвета относятся к четверым его спутникам. Легко видеть, что все пятеро оставались неразлучными с семи до девяти вечера.

Грейс проследил за ее пальцем, указавшим три разных места.

– В каждом из этих мест имеется паб. Но вот здесь все становится интереснее, – Белла указала на точку в двадцати четырех километрах от Брайтона. – Здесь их осталось только четверо.

– Какими были дальнейшие перемещения голубой булавки? – спросил Брэнсон.

– Никакими, – подчеркнуто ответила Белла.

– То есть примерно в восемь сорок пять, – сказал Грейс, – они разделились?

– Если только Харрисон не потерял где-то свой телефон.

– Разумеется. А телефон этот сигналы все еще подавал? – спросил Грейс.

– Последний поступил во вторник, в двадцать сорок пять.

Грейс кивнул:

– Майкл Харрисон человек энергичный, деловой. Завтра у него свадьба. За двадцать минут до автомобильной катастрофы, в которой погибли четверо его лучших друзей, телефон Харрисона замолчал. В последние годы он тайком переводил деньги своей компании на банковский счет, открытый на Каймановых островах. А его делового партнера, который должен был присутствовать на мальчишнике, там не оказалось. Я пока правильно все излагаю?

– Да, – сказал Гленн Брэнсон.

– Тогда возможно, что Харрисон мертв. Или хитроумно разыграл собственное исчезновение. Нам необходимо проверить все пабы, какие он мог навестить. Поговорить со всеми, кто его знал. Давайте собирать факты – все.

Телефон на столе Беллы зазвонил. Она сняла трубку, и почти мгновенно на лице ее возникло выражение, говорящее, что появилась важная новость.

– Вы уверены? Во вторник? – Прослушав несколько секунд, она сказала: – Нет, я согласна. Это может оказаться очень полезным. Большое вам спасибо, мистер Халиган.

Положив трубку, она взглянула на Грейса:

– Звонил Шон Халиган, владелец похоронного бюро, в котором работал один из погибших, его племянник Роберт Халиган. Там только что обнаружили пропажу гроба.

– Пропажу гроба? – переспросил Гленн Брэнсон.

Грейс помолчал. Потом вопрошающе взглянул на Брэнсона:

– Похоже, мы имеем дело с какой-то жутковатой шуточкой.

– Ты же не думаешь, что друзья могли засунуть его в гроб?

– У тебя есть теория получше?

– Гроб был самой дорогой из моделей Шона. Однако как раз у этого имелся изъян. Дерево оказалось покоробленным, и дно гроба утратило герметичность.

– Сколько времени может протянуть в гробу человек? – спросил Николл.

– При закрепленной крышке все зависит от того, есть ли у него доступ к воздуху, вода и еда. Без воздуха – недолго. Несколько часов, от силы день, – ответил Грейс.

– Прошло уже три дня, – сказал Брэнсон.

Грейс вспомнил, как читал о человеке, которого после землетрясения в Турции извлекли живым из-под развалин дома, под которыми он провел двенадцать дней.

– При наличии воздуха – по меньшей мере неделю, а то и дольше, – сказал Грейс. – Будем исходить из того, что, если друзья сыграли с ним какую-то на редкость идиотскую шуточку, без воздуха они его не оставили. Если оставили, мы ищем труп. – Он обвел команду детективов взглядом. – С Марком Уорреном вы, полагаю, поговорили?

– Он еще и шафер Харрисона, – ответил Николл. – Говорит, он знал, что друзья собирались устроить пробежку по па– бам, как оно и положено в мальчишник, однако застрял вне города и принять в ней участие не смог. А о том, что произошло потом, он ни малейшего представления не имеет.

Грейс нахмурился, потом взглянул на часы.

– Кто-нибудь разговаривал с их подружками, женами?

– Я, – сказала Белла. – Разговоры получились тяжелые, поскольку все они в шоке, но одна из них была еще и очень сердита – Зои.

Белла взяла со стола блокнот.

– Вдова Джоша Уолкера. По словам Зои, Майкл вечно устраивал дурацкие розыгрыши, и она уверена, что приятели задумали ему отомстить.

– И шаферу об этом ничего не известно? Что-то не верится, – сказал Грейс. – Одно дело прошвырнуться в ночь мальчишника по пабам, и совсем другое – прихватить с собой на такую прогулку гроб. Экспромтом гроб с собой никто не берет.

Он обвел взглядом всех четверых.

– Я совершенно уверен, что Марку Уоррену ничего не известно. Какой ему смысл врать? – сказал Николл.

Наивность молодого детектива Грейсу не понравилась. Сейчас он Николлу его промашку решил спустить, однако мысленно отметил, что попозже необходимо будет к ней вернуться.

– Это дьявольски сложная зона поиска, – сказал Брэнсон, снова обратив взгляд к карте. – Сплошной лес, чтобы его прочесать, понадобится человек сто.

– Мы должны попытаться сузить ее, – отозвался Грейс. Он взял со стола Беллы маркер и нарисовал на карте синий кружок, а затем повернулся к Николлу: – Ник, нам нужен список всех пабов, какие находятся в этом кружке. С них мы и начнем. – Потом к Брэнсону: – У тебя есть фотографии ребят, бывших в фургончике?

– По десятку каждого.

– Хорошо. Разделимся на две команды. Мы с Брэнсоном возьмем одну половину пабов, вы – другую.

Фонарик совсем ослаб, теперь он озарял внутренность гроба темно-янтарным тлеющим светом, Майклу же приходилось держать голову как можно выше, чтобы не дать поднимающейся воде омывать ему щеки, заливаясь в рот и в глаза.

Он встряхнул фонарик. На миг тот погас. Потом засветилась, еле-еле, нить накаливания, однако она протянула недолго.

Майкл промерз чуть ли не до костей. Старания прорезать крышку были единственным, что не давало ему замерзнуть еще сильнее. Но пробиться сквозь нее он так и не смог. Он должен сделать это, должен, пока вода не… Майкл старался изгнать из головы немыслимое. Одной рукой ему приходилось держать рацию, чтобы она не ушла под воду, в свободном пространстве между своей грудью и крышкой гроба.

Его охватывало отчаяние. Слова Дэви продолжали звучать у него в мозгу. Фургончик «транзит», разбившийся в то время и в том месте, которые соответствовали случившемуся с ним. Пит, Люк, Джош, Роббо – неужели все они мертвы? Но Марк же должен был знать, что они затевают.

Четыре десять пополудни, пятница. Чем сейчас занимается Эшли? Идет ли еще подготовка к завтрашнему дню?

Раздался щелчок, за ним шипение статики. Потом бестелесный южный говорок:

– Ты это правду говорил, насчет меня и телика?

– Дэви?

– Привет, приятель, мы только что вернулись.

– Дэви, насчет той автокатастрофы, во вторник. Ты знаешь имена погибших?

И Дэви, удивив Майкла, почти мгновенно отбарабанил:

– Джош Уолкер, Люк Гиринг, Питер Уоринг, Роберт Халиган.

– У тебя отличная память, – сказал Майкл, надеясь раззадорить его. – Больше никого? Марка Уоррена там не было?

Дэви рассмеялся:

– Если бы Марк Уоррен попал в ту катастрофу, я бы знал.

– Ты помнишь, где она произошла?

– А26. Три, запятая, шесть километров к югу от Крауборо.

Майкл почувствовал, как в нем вспыхнул лучик надежды.

– Думаю, это не очень далеко от того места, где я нахожусь. Ты умеешь водить, Дэви?

– Это вроде как зависит от того, что значит «водить».

Майкл закрыл глаза.

– Дэви, если я дам тебе номер телефона, ты сможешь его для меня набрать?

– Хьюстон, у нас проблема.

– Скажи мне, что за проблема.

– Понимаешь, телефон стоит в доме папы. А он не знает, что у меня рация – мне не положено. Это наш с тобой секрет.

– Все в порядке, я умею хранить секреты.

– Папа на меня здорово разозлится.

– Тебе не кажется, что он разозлится еще сильнее, если узнает, что ты мог спасти мою жизнь и оставил меня умирать? Я думаю, ты единственный в мире человек, который знает, где я.

– Это ничего, я никому не скажу.

Вода залилась Майклу в рот – илистая, солоноватая. Майкл выплюнул ее, руки, плечи, шейные мышцы его ныли от стараний держать голову над водой.

– Дэви, если ты мне не поможешь, я погибну. Ты можешь стать героем. Ты хочешь стать героем?

– Мне идти надо, – ответил Дэви. – Папа совсем рядом.

Майкл, утратив терпение, заорал:

– Нет! Дэви! ТЫ ДОЛЖЕН ПОМОЧЬ МНЕ!

Долгое молчание. Майкл встревожился – не пережал ли он?

– Дэви? – мягко сказал он. – Ты все еще здесь, Дэви?

– Я все еще здесь.

Голос Дэви изменился. Он стал вдруг кротким, смиренным. Голосом маленького, извиняющегося ребенка.

– Я дам тебе номер телефона. Ты запишешь его, позвонишь от моего имени? Скажешь там, что они должны поговорить со мной по твоей рации, что это очень, очень срочно?

– Ладно. Скажу там, что это очень, очень срочно.

И Майкл назвал ему номер. Дэви сказал, что пойдет позвонит, а после вернется к рации.

Через пять мучительно долгих минут из рации снова прозвучал голос Дэви.

– Там только голосовая почта, – сообщил он.

Майкл стиснул кулаки:

– Ты оставил сообщение?

– Нет. Ты же не сказал, что я должен это сделать.

На Рингмер-роуд, в пабе «Кингз хед», Грейс и Брэнсон показали его владельцу фотографии пятерых мужчин.

– У меня по вечерам в будни бывает не более десятка посетителей. Если бы эти пятеро здесь были, я бы их видел.

Оттуда они отправились в Экфилд, в паб «Фрайарз». Владелицей его была высокая, неряшливая блондинка. Она внимательно изучила фотографии.

– Угу, – сказала она. – Были здесь, все пятеро. Дайте подумать… Во вторник, около восьми.

Она указала на фотографию Майкла:

– Этот выглядел малость окосевшим, но вел себя очень мило. Рассказал мне, что в субботу собирается жениться.

– Вы не слышали, они говорили что-нибудь о своих планах? – спросил Грейс.

– Нет, милок. Они все сидели вон в том углу, – женщина указала на нишу, в которой стояли стол и стулья.

– То есть, куда они собирались поехать потом, вы не знаете? – спросил Брэнсон.

Она покачала головой:

– Ребята прикончили свою выпивку и ушли.

Грейс с Брэнсоном вышли из паба и сели в машину. Грейс позвонил Белле и Нику:

– Как успехи, ребята?

– Нулевые, – ответил Николл. – У нас осталось два паба. А у вас?

– У нас три, – ответил Грейс.

Грейс завершил вызов и несколько секунд просидел в молчании. Потом сказал:

– Автокатастрофа произошла сразу после девяти. Возможно, это последний паб, в котором они побывали, перед тем как запихать его в гроб.

– Могли и еще в один поспеть.

Они посетили три оставшихся в их списке паба – молодых людей ни в одном не вспомнили. Зато Ник и Белла нашли паб, владелец которого их опознал. Сказал, что ушли они после 20.30 и, похоже, здорово пьяные. Отсюда до этого паба было около восьми километров. Эта новость привела Грейса в уныние. Она нисколько не приблизила их к возможности установить, где находится Майкл.

– Надо все же поговорить с его деловым партнером, – сказал он, усаживаясь с Брэнсоном в машину.

– Я думаю, нам стоит организовать прочесывание этих мест.

– Да, но мы должны сузить зону поиска.

– Ты как-то говорил, что знаешь одного типа, который умеет находить потерянное, просто покачав маятником над картой.

Грейс, похоже, удивился:

– Мне казалось, ты в это не веришь.

– Я и не верю. Но я начинаю впадать в отчаяние, Рой. Что мы имеем? Парня, который завтра в два должен идти к алтарю, и у нас осталось, – он посмотрел на часы, – всего двадцать два часа, чтобы доставить его туда. И примерно сто тридцать квадратных километров леса.

В глубине души Грейс считал, что попробовать обратиться к Гарри Фрейму стоит. Однако после фиаско, которое он потерпел в среду в суде, ему не хотелось рисковать своей карьерой.

– Нам надо поднажать, вот этим мы и займемся. Давай сначала исчерпаем все другие возможности, а там видно будет.

– Боишься того, что может сказать босс? – поддел его Брэнсон.

– Доживешь до моих лет, тоже начнешь думать о пенсии.

– Буду иметь это в виду – лет через тридцать.

Одноквартирный викторианский дом Эшли Харпер стоял неподалеку от железной дороги – когда-то в этом районе жили представители рабочего класса, теперь же он становился все более модным прибежищем тех, кто покупал свое первое жилье.

Грейс и Брэнсон позвонили в дверь дома 119, перед которым стоял серебристый «ауди». Спустя несколько мгновений дверь открыла Эшли. Узнав Брэнсона, она печально улыбнулась.

– Здравствуйте, Эшли, – сказал Брэнсон. – Это мой коллега, суперинтендент Грейс. Мы можем поговорить?

– Конечно, входите. Есть какие-нибудь новости?

Они оказались в оазисе холодного минимализма. Белый ковер, белая мебель, большая гравюра в рамке на стене.

– Мы получили подтверждение того, что во вторник вечером вашего жениха видели в пабах, расположенных в окрестностях Эшдаунского леса, – сообщил Эшли Гленн Брэнсон. – С четырьмя спутниками. Однако у нас нет сведений о том, каковы были их планы, если не считать желания выпить.

– Майкл не пьяница, – сурово отозвалась Эшли.

– Расскажите мне о Майкле, – попросил внимательно наблюдавший за ней Грейс. – Как вы с ним познакомились?

Она улыбнулась и на миг явно расслабилась:

– Пришла наниматься на работу в его фирму. Фирму Майкла и его делового партнера.

– Марка Уоррена? – спросил Грейс.

Мгновенное колебание, едва приметное.

– Да.

– А где вы работали прежде? – поинтересовался он.

– В Торонто, в Канаде, в занимающейся недвижимостью фирме. Потом вернулась в Англию и получила эту работу.

– Вернулись?

– Вообще-то я родилась в Англии – все мои корни здесь.

Она улыбнулась.

– Как называлась фирма в Торонто?

– Вы знаете Торонто? – удивившись, спросила Эшли.

– Лет десять назад провел там неделю в Королевской конной полиции.

– Понятно. Фирма была маленькая – часть группы «Бэй».

Грейс кивнул:

– И стало быть, Майкл и Марк Уоррен взяли вас на работу?

– Ну да, в прошлом ноябре. Работа была прекрасная, хорошо оплачивалась. Я хотела побольше узнать о бизнесе, связанном с земельной собственностью, а ребята мне показались вполне милыми.

– Извините за личный вопрос, – сказал Грейс, – но когда вы с Майклом стали парой?

– Где-то через пару месяцев. Правда, мы держали это в секрете, поскольку Майкл считал, что Марку будет неприятно узнать об этом.

Грейс кивнул:

– И когда же Марк об этом узнал?

Эшли снова покраснела.

– Как-то раз он вернулся в офис, когда мы его не ждали.

Грейс улыбнулся. В девушке присутствовала некая уязвимость, которая, насколько он понимал, вызывала практически у любого мужчины потребность защитить ее.

– А потом?

– Какое-то время мы чувствовали себя неловко. Я сказала Майклу, что мне, пожалуй, лучше уйти с работы, но он меня отговорил, Майкл это умеет.

– А Марк?

И снова Грейс отметил, что Эшли чуть приметно дрогнула.

– С ним сложностей не было.

Внимательно следя за ее глазами, Грейс спросил:

– Вы знаете, что у них имелся офшорный бизнес – на Каймановых островах?

Она быстро взглянула на Брэнсона, потом снова на Грейса:

– Нет, я… я не знаю.

– Майкл когда-нибудь разговаривал с вами о «налоговых убежищах» – своих и мистера Уоррена?

В глазах у нее зажглась злоба – так внезапно, что Грейс даже испугался.

– Что это значит? Вы из какой полиции – уголовной или налоговой?

– Чтобы помочь нам найти вашего жениха, вы должны помочь нам узнать его. Итак, ваш жених что-нибудь рассказывал вам о мальчишнике?

Эшли покачала головой:

– Ребята собирались немного выпить, это все, что он мне сказал. Просто скоротать вечер в чисто мужской компании.

– Что вы думаете делать, если он завтра не появится на свадьбе? – спросил Брэнсон.

По щекам у нее покатились слезы. Она встала, вышла из комнаты и возвратилась с носовым платком в руке.

– На самом деле не знаю. Пожалуйста, найдите его.

Подождав, когда она успокоится, и снова внимательно вглядываясь в ее глаза, Грейс спросил:

– У вас с Майклом не случилось никакой ссоры? Ничего такого, что заставило бы его смалодушничать и сбежать?

– Нет. Совершенно ничего. Он… я…

– Где вы собирались провести медовый месяц? – поинтересовался Грейс.

– На Мальдивах. Там райское место.

– Мы призвали на помощь сотню специальных констеблей, и, если в течение ночи Майкл не появится, они начнут досконально обыскивать те места, в которых его в последний раз видели. Однако я не хочу тратить ценное рабочее время полицейских лишь для того, чтобы выяснить, что Майкл загорает на Каймановых островах. Вы понимаете?

Эшли кивнула.

– Чего уж тут непонятного, – с горечью сказала она. – Вас больше всего заботят деньги, а вовсе не Майкл.

– Нет, – смягчив тон, сказал Грейс. – Дело не в деньгах. Я готов распорядиться о любых мерах, чего бы они ни стоили.

– Тогда распорядитесь прямо сейчас. – Она помолчала. – Я вас узнала, по статье в «Аргусе». Они пытались высмеять вас за то, что вы обращались к медиуму, верно?

– Да.

– А я во все это верю. Вы знаете кого-нибудь из них? Медиума, экстрасенса, который умеет отыскивать пропавших людей?

Грейс на мгновение задумался.

– У вас есть что-нибудь, принадлежащее Майклу?

Он сознавал, что Брэнсон сверлит его взглядом.

– Например?

– Часть одежды или украшение.

– Наверное, что-то найдется. Подождите пару минут.

– Ты в своем уме? – поинтересовался Брэнсон, когда они отъехали от дома Эшли.

Грейс, державший в руке медный браслет, который дала им Эшли, ответил:

– Это была твоя идея.

– Да, но я не думал, что ты обратишься к невесте.

– Ты хотел, чтобы мы сперли что-нибудь из его квартиры?

– Позаимствовали. Дружище, ну и опасную же жизнь ты ведешь. А что, если она все расскажет прессе?

– Ты попросил меня о помощи.

Брэнсон искоса взглянул на него:

– Так что ты о ней думаешь?

– Она знает больше, чем рассказала.

– То есть старается прикрыть его?

Грейс вертел в руках браслет.

– А что думаешь ты?

– Ну вот, опять ты отвечаешь вопросом на вопрос.

Грейс решил промолчать. Он вспоминал обстановку дома Эшли Харпер. Ее тревогу, ее ответы на вопросы.

Двадцать минут спустя они остановили машину на набережной Кемп-Тауна и вылезли из нее. Справа от себя Грейс различал Дворцовый причал с его белыми куполами и тусклыми фонарями. Вдоль набережной тянулись красивые, английского ампира фасады. «Ван-Аллен» был одним из немногих здесь современных многоквартирных домов.

Через несколько секунд после того, как они позвонили в квартиру 407, из панельки на бронированной входной двери послышался голос:

– Да?

– Марк Уоррен? – спросил Гленн Брэнсон.

– Да, кто это?

– Полиция. Можем мы поговорить с вами?

– Конечно. Поднимайтесь – пятый этаж.

Послышалось гудение, и Грейс толчком открыл дверь.

– Странное совпадение, – сказал он Брэнсону, войдя с ним в лифт. – Прошлой ночью я играл в этом доме в покер. Здесь живет Крис Кроук.

– Крис Кроук из дорожной полиции? Как это он разжился квартирой в таком доме?

– Женился на деньгах – вернее, развелся с ними.

Они поднялись на пятый этаж, покинули лифт, прошлись по синему ковру и остановились перед дверью с номером 407. Брэнсон нажал на кнопку звонка. Через несколько секунд дверь открыл мужчина лет тридцати, в белой рубашке, полосатых костюмных брюках и черных штиблетах с золотыми цепочками.

– Джентльмены, – произнес он. – Прошу вас, входите.

Грейс смотрел на него с ощущением смутного узнавания. Он где-то уже видел этого человека, и совсем недавно. Но где?

Брэнсон предъявил, как положено, свое удостоверение, однако Марк Уоррен заглядывать в него не стал. Через маленькую прихожую полицейские прошли за ним в собственно квартиру с двумя составленными под прямым углом красными софами и длинным черным лакированным столом.

По своему минималистскому стилю жилище Уоррена, отметил Грейс, походило на дом Эшли Харпер, правда в эту квартиру денег было вбухано намного больше. По стенам ее висели стильные абстрактные картины, из выходящего на море эркерного окна открывался превосходный вид на Дворцовый причал.

– Могу я предложить вам выпить? – спросил Марк Уоррен.

Грейс внимательно изучал его. Этот человек словно излучал беспокойство. Тревогу. Да оно и не удивительно, если учесть, через что ему пришлось пройти. Одна из серьезнейших проблем человека, уцелевшего после какой-либо катастрофы, состоит в том, чтобы справиться с чувством вины.

– Нет, спасибо, – ответил Брэнсон.

– Есть какие-нибудь новости о Майкле?

Грейс рассказал ему об их поездке по пабам и об исчезнувшем гробе.

– Поверить не могу, чтобы они могли проделать что-нибудь вроде кражи гроба, – сказал Марк.

– Но кому же об этом знать, как не вам, – ответил Грейс. – Разве в обязанности шафера не входит организация мальчишника?

– Да, я читал об этом в Интернете, – согласился Марк.

Грейс нахмурился:

– То есть вы к их планам отношения не имели? Никакого?

Голос Марка, когда он взялся отвечать на этот вопрос, звучал неуверенно:

– Я… Нет, я не то хотел сказать. Я к тому, что, ну, знаете, мы – Люк – хотели ему стриптизерш подослать, но это такой вчерашний день, нам требовалось что-нибудь пооригинальнее.

– Чтобы отплатить Майклу Харрисону за все его розыгрыши?

Майкл, явно волнуясь, сказал:

– Да, это мы обсуждали.

– Однако о гробе разговоров не было? – спросил Рой Грейс.

– Совершенно никаких.

– Вам хочется уверить меня в том, что вы, шафер Майкла, ничего не знали о планах, касающихся его мальчишника? В это я, мистер Уоррен, поверить не могу.

И он тут же уловил в голосе собеседника вспышку гнева.

– Вы обвиняете меня во лжи, так что ли? Мне придется поговорить с моим адвокатом.

– Для вас это важнее, чем обнаружение вашего делового партнера? – осведомился Грейс. – Он ведь собирался завтра венчаться. А вы его шафер.

Вглядываясь в лицо Марка Уоррена, Грейс вдруг вспомнил, где видел его раньше.

– Какая у вас машина, мистер Уоррен? – спросил он.

– БМВ-Х5, – ответил Уоррен.

– Та, у которой привод на четыре колеса?

– Да, та самая.

Грейс кивнул, но ничего не сказал.

Когда они вошли в лифт, Брэнсон спросил:

– Что это за история с машиной?

Грейс нажал на нижнюю кнопку, помеченную буквой «Г».

Брэнсон наблюдал за ним.

– Если хочешь попасть на первый этаж, лучше нажать на «П», обычно это так делается.

Грейс молчал. Спустя несколько секунд они вышли в подземный гараж, миновали «феррари», «ягуар» и спортивную «мазду». Затем Грейс остановился перед серебристо поблескивающим внедорожником БМВ-Х5.

– Клевые тут машины, – сказал Брэнсон. – Вот только места сзади у них маловато. У «рейндж-ровера» куда больше.

Грейс осмотрел колеса, потом опустился на колени, заглянул под дверной порожек.

– Когда я прошлой ночью играл здесь в карты, – сказал он, – а после, примерно в четверть второго ночи, шел к своей машине, сюда въезжал вот этот самый БМВ, весь заляпанный грязью.

– Ты уверен, что видел именно эту машину?

Грейс постучал себя пальцем в висок:

– Номерной знак.

– Ну да, у тебя же фотографическая память… И какова твоя версия?

– А твоя?

– Пропавший гроб. Лес. Машина в грязи. Шафер, который хочет поговорить со своим адвокатом. Банковский счет на Каймановых островах. Все это дурно пахнет.

– Оно не пахнет. Оно смердит.

– Так что дальше? Вызываем Марка Уоррена на допрос?

Грейс покачал головой.

– Он умен. А нам следует быть еще умнее. – Он извлек из кармана медный браслет. – Дальше займемся вот этим.

Когда Брэнсон вывез Грейса с Кемп-роуд и покатил по дороге, идущей поверх утесов к Писхэйвену, часы на приборной доске машины показывали 19:30.

– Следующий поворот налево, – сказал Грейс.

Они остановились у маленького, обшарпанного бунгало.

Поднявшись на крошечное крылечко с висевшими снаружи ветряными колокольцами, они позвонили. Спустя несколько секунд дверь отворил маленький, жилистый мужчина лет семидесяти, если не больше, с козлиной бородкой и длинными, собранными в хвостик седыми волосами. Он экспансивно поздоровался с гостями, держа руку Грейса и глядя на него с такой радостью, точно встретил давно пропавшего друга.

– Суперинтендент Грейс! Рад снова увидеть вас!

– И я вас, друг мой. А это детектив-сержант Брэнсон. Гленн, это Гарри Фрейм.

Гарри Фрейм, пожав руку Брэнсону с силой, которая не вязалась с возрастом и размерами старика, уставился на него проницательными зелеными глазами.

– Как приятно познакомиться с вами. Входите, входите.

Они прошли за ним через узкую, декорированную в морском стиле прихожую и оказались в гостиной. У окна стоял круглый дубовый стол и четыре стула, на два из которых их и усадили.

– Чаю, джентльмены?

– Спасибо, – сказал Грейс.

Гарри Фрейм поспешил прочь из гостиной, и через несколько минут туда вошла румяная, седая женщина с подносом, на котором стояли три кружки с чаем и тарелка печенья.

Следом появился ее муж с картой в руках.

– Итак, джентльмены, – сказал он, усевшись напротив гостей, – у вас кто-то пропал?

– Майкл Харрисон, – ответил Грейс.

– Молодой человек, об исчезновении которого писали в «Аргусе»? Ужасная история с этой автокатастрофой. Все они были слишком молоды, чтобы их отзывать.

– Отзывать? – удивился Брэнсон.

– Очевидно, они понадобились духам.

Брэнсон бросил на Грейса взгляд, который суперинтендент напрочь проигнорировал. Фрейм расстелил на столе изданную картографическим управлением карту Восточного Суссекса.

Грейс вытащил из кармана медный браслет.

Фрейм принял браслет, сжал его пальцами, закрыл глаза. Оба полицейских смотрели, как он начинает легонько кивать. Затем старик резко открыл глаза и уставился на Грейса с Брэнсоном так, словно удивился, обнаружив, что они все еще здесь. Он придвинулся поближе к карте и вытащил из кармана бечевку с привязанным к ней маленьким свинцовым грузом.

– Посмотрим, что нам удастся найти, – сказал он.

Грейс отхлебнул чая. Брэнсон тоже.

– Итак… – Опершись локтями о стол, Гарри Фрейм закрыл, словно молясь, лицо ладонями и начал что-то бормотать.

Грейс избегал взгляда Брэнсона.

– Яруммм, – сказал сам себе Фрейм. – Ярумммм. Брнннн.

Тут он вдруг выпрямился, держа указательным и большим пальцами бечевку и раскачивая, точно маятник, свинцовый грузик. Сосредоточенно сжав губы, Фрейм заставил грузик описывать небольшие круги над картой.

– Экфилд? – говорил Фрейм. – Эшдаунский лес?

И он недоуменно взглянул на своих гостей.

– Мы совершенно уверены, что он где-то там, Гарри, – сказал Рой Грейс.

Однако Фрейм покачал головой:

– Нет. Простите, но маятник ничего не показывает. Я попробую другую карту, меньшего масштаба. Расширим поиск.

Глядя на новую карту, которая изображала весь Восточный и Западный Суссекс, Грейс увидел, как маятник описал крутую дугу над Брайтоном.

– Вот тут он и есть, – пробормотал Фрейм.

– В Брайтоне? Не думаю, – отозвался Грейс.

Фрейм принес крупномасштабную карту Брайтона и принялся раскачивать маятник над ней. Спустя несколько мгновений маятник начал описывать круги над Кемп-Тауном.

– Да, – сказал он. – Вот тут он и есть.

Теперь уж Грейс взглянул на Брэнсона.

– Вы ошибаетесь, Гарри, – сказал он.

– Нет, Рой, не думаю. Нужный вам человек именно здесь.

Грейс покачал головой:

– Мы приехали к вам прямиком из Кемп-Тауна, разговаривали там с деловым партнером Майкла.

Фрейм взял со стола браслет:

– Это браслет Харрисона?

– Да.

– В таком случае там вы его и найдете. Мой маятник не ошибается никогда.

– Черт знает что, – сказал Брэнсон Грейсу, когда они отъезжали от дома Гарри Фрейма.

Грейс, ушедший в свои мысли, некоторое время молчал. За последний час сквозь пелену серых туч, низко нависших над морем, начали пробиваться узкие лучи вечернего солнца.

– Предположим на миг, что он прав. Во всех других делах он оказывался прав.

– Так что мы будем делать, мудрый старик?

– Что ж, сейчас около… – Грейс взглянул на свои часы, – девяти вечера, пятница. Не понимаю, чем мы можем заняться – разве что отправиться в Эшдаунский лес с фонарями и лопатами. Если Майкл Харрисон разыгрывает всем шуткам шутку, завтра наступит момент истины.

Когда зазвонил телефон, облаченная в белый махровый халат Эшли сидела, ссутулясь, на кровати и смотрела телевизор. Неожиданный звонок заставил ее выпрямиться.

Она заговорила нервно, почти бездыханно:

– Да, алло?

– Эшли? Я тебя не разбудила, милая?

Эшли схватила пульт, заглушила телевизор. Звонила Джилл Харрисон, мать Майкла.

– Вовсе нет. Да я и спать-то не могу.

– Я хочу, чтобы ты подумала еще раз, Эшли. Я действительно считаю, что тебе стоит отменить завтрашний прием.

Эшли глубоко вздохнула.

– Джилл, мы уже обсуждали все это – вчера и сегодня. Отменять все оплаченное теперь уже поздно; люди съезжаются со всех концов света – как мой канадский дядюшка.

– Очень приятный человек, – сказала Джилл.

– Мы с ним обожаем друг друга, – сказала Эшли. – Он взял отпуск на целую неделю, чтобы поприсутствовать в понедельник на репетиции свадьбы.

– Где он остановился?

– В Лондоне. Конечно, я все ему рассказала, но он ответил, что все равно приедет, чтобы поддержать меня. Моих канадских подруг, они собирались приехать вчетвером, я остановить успела, есть еще лондонские друзья, которые не приедут наверняка. Беда в том, что Майкл наприглашал друзей и коллег со всей Англии. Я постаралась связаться, с кем могла, но мы должны по крайней мере позаботиться о тех, кто все-таки приедет. И я все еще думаю, что Майкл может появиться.