Текст книги "Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах."

Автор книги: Кристин Ханна

Соавторы: Питер Джеймс,Ли Чайлд,Нандо Паррадо
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц)

Глава 4

– Ты уверена, что все пройдет как надо? – в который раз за последние десять минут спросила Нат.

– Я не телезвезда, – огрызнулась Элли. Нервничая, она становилась резкой, а ей предстояла первая в жизни пресс– конференция. Нужно подготовиться как следует.

Полицейский участок на время был переоборудован в конференц-зал. Со склада клуба «Ротари» притащили трибуну, поставили десяток стульев.

Кэл отвечал на телефонные звонки, Элли перечитывала составленное ею заявление, пытаясь заучить его наизусть. Она почти не замечала, как входили и рассаживались репортеры. К шести часам вечера зал был полон.

Элли постучала по микрофону. Отвратительный треск и визг эхом отдались в комнате. Кое-кто заткнул уши.

– Простите. – Она шагнула назад. – Спасибо, что пришли. Как вам известно, в Рейн-Вэлли появилась девочка. Мы не имеем ни малейшего представления о том, кто она такая и откуда. Ее возраст где-то между пятью и семью годами. Мы собираемся сделать ее фотографию. А пока мы раздали всем присутствующим набросок, сделанный художником. У нее черные волосы, сине-зеленые глаза и не хватает нескольких молочных зубов. Мы до сих пор не смогли установить ее личность. Надеемся, вы опубликуете эти сведения на первых полосах газет, чтобы придать этой истории широкую огласку. Кто-нибудь ее узнает.

Со своего места поднялся Морт из «Рейн-Вэлли газетт».

– Почему она не сказала, как ее зовут?

– Она еще не говорит, – ответила Элли.

– Но она умеет говорить?

– Нарушений речевого аппарата нет.

Встал человек в бейсболке с надписью «Сиэтл тайме»:

– Значит, она молчит намеренно?

– Мы еще этого не знаем. С ней занимаются лучшие врачи.

– Я слышал, с ней был волчонок, – подал голос слушатель из задних рядов.

– И она спрыгнула с десятиметровой высоты, – добавил другой.

Вопросы сыпались один за другим. Элли больше всего понравился вопрос Морта:

– Вы уверены, что она человек?

Вскоре после этого пресс-конференция закончилась.

– Вам повезло, что утром шел дождь. Иначе я приехал бы на мотоцикле, – сказал Макс, включив зажигание.

– Сейчас я угадаю марку, – отозвалась она. – «Харли-дэвидсон».

– Откуда вы знаете?

– Проколотое ухо. Я ведь психиатр, не забывайте. Мы внимательны к деталям.

– Вам нравятся мотоциклы?

– Которые едут со скоростью сто двадцать километров в час? Нет.

– Слишком быстро, да?

– Слишком много донорских органов.

Какое-то время они ехали молча. Наконец Макс сказал:

– Ну как, вы уже сделали какие-нибудь выводы относительно девочки?

Джулия была рада вернуться к профессиональной тематике.

– Могу сказать вам, каких выводов я не сделала. Я не думаю, что она глухая. Не думаю, что умственно отсталая. А для аутичного ребенка она весьма подвижна. Частичная немота – обычная реакция на детскую травму.

– А в ее жизни была не одна серьезная травма. Возможно, она была похищена, – тихо проговорил Макс.

– Этого-то я и боюсь. Тогда шрамы на теле окажутся ерундой по сравнению с ее эмоциональной травмой.

– Значит, ей повезло, что вы оказались здесь.

– На самом деле повезло мне.

Джулия произнесла эти слова и тут же пожалела об этом. Ей показалось, что она поделилась чем-то очень личным с человеком, которого почти не знает. К счастью, он не отреагировал.

Свернув на Азалия-стрит, Макс обнаружил, что проезд закрыт.

– Странно.

Он развернулся и объехал квартал по соседней улице.

– Я провожу вас.

– Вряд ли это необходимо.

– Я с удовольствием пройдусь пешком.

Они свернули за угол, вышли к полицейскому участку и поняли, почему был закрыт проезд.

Улица была заставлена фургонами с надписью «Пресса».

– Стойте! – вдруг крикнула Джулия.

Она так быстро развернулась, что налетела на Макса. Он обнял ее, не дав упасть. Если журналисты увидят ее сейчас, с расцарапанным лицом, вот уж у них будет праздник.

Макс указал на здание через дорогу:

– Вот лютеранская церковь. Идите туда. Я позову Элли.

Едва она успела сделать несколько шагов, как Макс окликнул ее по имени. Джулия обернулась.

– Вы не хотите, чтобы я остался с вами?

Его слова напомнили ей, как давно она одинока.

– Нет… Но спасибо вам. – Она повернулась и ушла не оборачиваясь.

– Ты решила провести пресс-конференцию, не предупредив меня? – Джулия говорила с сестрой на повышенных тонах. – Ты хочешь отдать меня на съедение этим волкам?

– Откуда мне было знать, что ты придешь?

В наступившей тишине было слышно, как капли дождя стучат по ветровому стеклу полицейского автомобиля.

– Может быть, журналистам лучше знать, что ты здесь.

– Думаешь, мне следовало бы появиться перед камерами? Сейчас? Моя пациентка расцарапала мне лицо. Вряд ли это послужит подтверждением моей квалификации.

– Но ты же в этом не виновата.

– Я-то знаю, – огрызнулась Джулия. – Но они – нет.

Нужно, чтобы девочка наконец заговорила. Причем как можно скорее. Джулия знала, что рано или поздно журналисты узнают о ней.

Элли остановилась перед библиотекой. Быстро темнело.

– Я отправила всех по домам, – сказала Элли, доставая ключ. – Как ты просила. Мне очень жаль…

– Спасибо. – Джулия услышала, как дрогнул голос сестры, а она не часто давала волю чувствам. – Мне нужно уединенное место, чтобы работать с девочкой.

– Как только мы найдем временного приемного родителя, мы сможем…

– Возьмите меня.

– Ты уверена, что тебе это нужно? – спросила Элли.

– Уверена. Какое-то время с ней придется работать целыми днями. А ты со своей стороны начни оформление бумаг.

– Хорошо.

Сзади них загорелись фары, освещая салон автомобиля. Через минуту послышался стук в окошко. Рядом с машиной стояла Пенелопа. За ней виднелся старенький пикап.

– Бенджи сказал, что пока ты можешь взять старую машину его отца. Ключи внутри.

– Спасибо, Пенелопа.

– Зови меня Нат. Мы ведь почти родственники: Элли моя лучшая подруга.

– Спасибо, Нат.

Элли с Джулией пошли по дорожке к библиотеке. Элли отперла дверь и зажгла свет. Потом обернулась к сестре:

– Ты действительно можешь помочь девочке?

Обида Джулии давно прошла. Они снова были на верном пути, говорили о том, что действительно важно.

– Да. Тебе не удалось установить, кто она?

– Нет. Мы ввели ее данные – рост, вес, цвет глаз и волос – в поисковую систему. Сфотографировали шрамы. У нее очень характерная родинка на левой лопатке, и ФБР посоветовало мне не сообщать об этом. У нас есть ее ДНК, и мы надеемся, что ее мать прочтет завтрашнюю газету.

– А что, если мать бросила ее и оставила умирать?

– Тогда остается узнать правду у девочки, – сказала Элли.

– Но без всякого нажима.

– Я верю, что ты можешь это сделать.

Джулию эти слова растрогали. Она шагнула в ярко освещенную библиотеку. И, уже стоя на пороге, обернулась и сказала:

– А я верю, что ты найдешь семью девочки.

Джулии всегда казалось, что старшая сестра неуязвима. Но где-то в глубине души она оставалась хрупкой и ранимой, что не подобает королеве красоты. Значит, несмотря ни на что, у них есть что-то общее.

Джулия прошла в читальный зал. Под доской с городскими объявлениями стояло в ряд пять компьютеров. Она достала из портфеля блокнот и ручку, включила компьютер и начала поиск в сети.

Несколько часов она занималась тем, что просматривала материалы о любых поведенческих и умственных отклонениях, но ни один из них не стал для нее откровением. Наконец, часам к одиннадцати, она запустила поиск «Дети, потерявшиеся в лесу».

На экране появилось словосочетание, которого она не видела со времен колледжа: «Одичавшие дети».

Одичавшие дети – это брошенные дети, которые вырастают в условиях полной изоляции. Распространенное представление о том, что этих детей воспитывают волки или медведи, по большей части неверно, хотя наблюдалось несколько подобных случаев.

Последним по времени примером была украинская девочка Оксана Малая, которую, судя по свидетельствам, до восьми лет растили собаки. Она так и не овладела речевыми навыками. Сейчас она живет в лечебнице для умственно отсталых.

Джулия нажала на кнопку «печать».

Волчонок…

Пищевые навыки…

Эта девочка показалась ей глубоко травмированной. И без мощной поддержки бедняжка может оказаться забытой и затерянной в государственной системе, как была затеряна в лесах.

Джулия вынула фотографию из принтера. Подпись гласила: «Джини. После нескольких лет полной изоляции она стала сенсацией для прессы. Спасенная от кошмара, она на короткое время была извлечена на свет, затем, как все одичавшие дети до нее, помещена в лечебное учреждение».

– Я не позволю снова причинить тебе боль, – поклялась Джулия девочке, спящей в больнице. – Обещаю.

К восьми вечера телефоны наконец перестали звонить. Пришли десятки факсов и запросов от журналистов, которые не присутствовали на пресс-конференции, но что-то пронюхали об этой истории. Местные запросы шли потоком, в них содержалась просьба о любой самой незначительной новости, имеющей отношение к неожиданной гостье Рейн-Вэлли.

– Затишье перед бурей, – сказала Нат.

Подняв глаза от бумаг, Элли увидела, что подруга закуривает сигарету.

– Я у тебя спрашивала разрешения, а ты что-то пробурчала, – стала оправдываться Нат.

Элли решила не связываться.

– Что ты говоришь про бурю?

– Перед бурей бывает затишье. Увидев заголовок «Летающая девочка-волчонок», все репортеры страны захотят написать о ней. – Нат вдохнула дым и закашлялась. – Бедная детка. Как нам ее защитить?

– Я этим и занимаюсь.

– А почему мы должны верить тому, кто придет за ней?

– Именно это меня и беспокоит. Я не хочу отдавать ее тем самым людям, которые нанесли ей травму. Я надеюсь обнаружить рапорт о похищении. Там могут быть названы подозреваемые. Но это не так просто… А в данный момент нужно подыскать место, где Джулия могла бы спокойно работать.

– Может быть, на старой лесопилке? Там никто не станет ее искать.

– Там слишком холодно. К тому же любой фотограф из бульварной газеты может туда пробраться.

– А окружная больница?

– Там работает слишком много народу. – Элли помолчала. – Нам нужно надежное место, о котором никто не узнает.

– В Рейн-Вэлли? Шутишь. Этот город живет сплетнями.

Как это она сразу не додумалась! Решение было очевидно.

– Позвони Дейзи Гримм. Пусть все жители города соберутся в шесть утра в церкви.

– Устраиваешь городское собрание? Какова повестка дня?

– Разумеется, летающая девочка-волчонок. Если горожанам хочется посплетничать, мы дадим им тему для разговоров.

В течение следующего часа Нат обзванивала знакомых.

Элли посмотрела на составленный ею текст.

Я, ______________, обещаю не разглашать информацию о девочке-волчонке. Клянусь никому не сообщать того, что я услышал(а) на общегородском собрании 19 октября. Жители Рейн-Вэлли могут положиться на меня.

______________________ (подпись)

– Этот документ не будет иметь юридической силы, – заметила Нат.

– Да он и не должен быть юридически строгим, – сказала Элли. – Он просто должен таким казаться.

Девочка, затаившись в ветвях, глядит на него.

– Эй! – шепчет он и протягивает к ней руку.

Она спрыгивает на траву и убегает на четвереньках.

Он находит ее в пещере, связанную, в крови. Ему кажется, она просит о помощи. И вдруг она исчезает. Вместо нее стоит светловолосый мальчик. Он плачет…

Макс проснулся. Не сразу понял, где он находится. Вокруг только стены и лунный свет.

Несколько минут спустя он уже мчался по пустынной дороге. И думал о своей пациентке, которая совсем одна в палате.

Дети боятся темноты.

В больничных коридорах было тихо и пустынно, только несколько дежурных сестер сидели на постах. Направившись к детской комнате, он заметил свет в окне и заглянул внутрь. На маленьком стульчике за детским столом сидела Джулия. Она казалась совершенно спокойной, даже безмятежной.

Девочка, напротив, была возбуждена. Она металась по комнате, потом резко повернулась лицом к Джулии.

Джулия что-то сказала. Через стекло Макс не расслышал что. Девочка засопела, затрясла головой и стала раздирать себе щеки. Джулия быстро схватила ее и обняла. Девочка вырывалась, как дикая кошка. Не удержавшись на ногах, обе упали на матрас.

Джулия крепко держала девочку, не обращая внимания на все ее попытки вырваться. Потом Джулия запела.

Макс подошел к двери и тихонько ее приоткрыл.

Девочка увидела его и затихла, шмыгая носом.

Джулия продолжала петь. Она ни разу не посмотрела на дверь. Медленно тянулись минуты. Наконец девочка сунула большой палец в рот и заснула.

Джулия очень осторожно уложила свою пациентку на матрас, накрыла одеялом и подошла к столу собрать записи.

Макс понимал, что должен уйти прежде, чем Джулия его заметит, но не мог двинуться с места.

– Кажется, вы любите подсматривать, – сказала она, не глядя на него.

– От вас ничто не ускользнет, верно?

Она уложила бумаги в портфель и наконец посмотрела на него. В тусклом свете ее кожа казалась мертвенно-бледной, на щеках вздулись царапины. Но Макса поразили ее глаза.

– Наоборот, я многое упускаю.

Он не сразу уловил смысл ее слов. Она имела в виду свою пациентку в Силвервуде. Ему знакомо было это чувство вины.

– Похоже, чашка кофе вам сейчас не помешает.

– Кофе? В час ночи? Вряд ли. Но все равно спасибо. – Она вышла вместе с ним из детской комнаты и закрыла дверь.

– А как насчет пирога? – спросил он, шагая вслед за ней по коридору. – Пирог хорош в любое время суток.

Джулия остановилась:

– Пирога?

– Я знал, что могу вас соблазнить.

Она рассмеялась, но смех прозвучал устало.

– Меня соблазнили не вы, а пирог.

Макс провел ее в кафетерий и включил свет.

– Садитесь. – Он пошел на кухню, взял два куска пирога, а сверху горкой положил ванильное мороженое.

– Пирог с ежевикой, – сказал он, усаживаясь напротив.

– Благодарю.

– Ешьте на здоровье.

– Итак, доктор Серразин, – сказала она, – признайтесь: часто вы соблазняете коллег ночным походом в кафетерий?

– Если под коллегами вы имеете в виду врачей, то я давненько не приглашал на пирог старого Дока Фишера.

– А как насчет медсестер?

– Похоже, вы спрашиваете меня о моих сердечных делах?

– Сердечных? Разве они у вас бывают? Удивительно.

Он нахмурился:

– Вы, кажется, уверены, что хорошо меня знаете.

– Скажем, я знаю тип мужчин, к которому вы относитесь.

– Вовсе нет. Того, с кем вы меня путаете, нет за этим столом. Здесь с вами я.

– Справедливо. Тогда расскажите о себе. Вы женаты?

– Первый интересный вопрос. Нет. А вы замужем?

– Тоже нет. Но вы были женаты?

– Да. Давно.

– А дети у вас есть?

– Нет.

Что-то в его голосе ее насторожило. Их взгляды встретились. Наконец она улыбнулась.

– Мне кажется, вы способны есть пирог с кем угодно. Наверное, вы ели пирог со всеми женщинами в городе.

– Вы обо мне слишком высокого мнения. Замужние женщины сами пекут пироги. – Он сменил тему. – Как ваше лицо?

– Работа психиатров сопряжена с риском.

– Никогда не знаешь до конца, что сделает человек в тот или иной момент, верно?

– Знать – моя профессия. Хотя теперь всем известно, что я упустила что-то важное.

Он промолчал.

– Почему-то я не слышу от вас никаких банальностей, доктор Серразин, например: надо покориться судьбе?

– Зовите меня, пожалуйста, Макс. – Он посмотрел на нее в упор. – Судьба порой наносит сокрушительный удар.

– И какой же удар она нанесла вам, Макс?

Он встал из-за стола.

– Мне нужно быть на работе в семь. Так что…

Джулия поставила тарелки на поднос.

– Больше я не буду есть с вами пироги. Просто чтобы вы знали. Ясно?

В сером предрассветном сумраке люди занимали места на дубовых скамьях. Их голоса сливались в нестройный хор. Элли подошла к кафедре.

– Спасибо, что пришли в такой ранний час, – начала она. – Спасибо. Вопрос касается недавно появившейся у нас девочки.

Посыпались нетерпеливые вопросы:

– Она и вправду может летать?.. Кто она такая?.. А где волчонок?

– Волчонок в заповеднике у лесника. О нем заботятся. – Элли набрала в грудь побольше воздуха. – Вопрос заключается в следующем: хотим ли мы защитить ребенка?

Ответом было громкое «да».

– Хорошо. – Элли повернулась к Нат. – Раздай листки. – И добавила: – А теперь устроим перекличку.

Элли в алфавитном порядке зачитала фамилии. Один за другим люди отвечали ей: «Здесь!» – пока очередь не дошла до Морта Элзика.

– Его здесь нет! – выкрикнул Эрл.

– Хорошо, – сказала Элли. – Мы ничего не расскажем Морту об этом собрании и о девочке. Согласны?

– Согласны, – прозвучало в унисон.

– Это справедливо. Как вам известно, моя сестра Джулия вернулась в родной город, чтобы нам помочь. Но ей нужно место, где ее не тревожила бы пресса.

Толпа молчала, выжидая.

– Если вас спросят, где девочка, вы по секрету назовите любое место – кроме моего дома. Там девочка и будет находиться. Репортеры не посмеют ворваться в дом начальника полиции, а если и посмеют, мои собаки нас предупредят.

– Нам придется лгать прессе? – с ужасом произнесла Вайолет Гримм.

– Да, придется. Пока мы не узнаем ее имени. И еще одно: никто не должен упоминать о Джулии. Никто.

– Лгать – это забавно, – проговорила Мэриголд.

Дейзи рассмеялась:

– Можешь рассчитывать на нас, Элли. Пусть репортеры ищут девочку хоть на Аляске. Не знаю, как остальные, но лично я никогда не слыхала о докторе Джулии Кейтс.

Глава 5

Элли парковала машину у больницы, а Джулия уже мчалась по коридору в детскую комнату. Вскоре там появились Нат, Макс и Элли. Встав у окна, они заглянули внутрь. Девочка, свернувшись калачиком, лежала на полу рядом с матрасом.

– Она знает, что мы за ней наблюдаем, – сказала Нат. – Бедняжка. Как нам ее перевезти, не испугав?

– Мы добавим в яблочный сок успокоительное, – сказал Макс и спросил у Джулии: – Вы сможете сделать так, чтобы она его выпила?

– Попытаюсь.

Через полчаса Джулия вошла в комнату. Девочка не шевелилась. Она все так же лежала на полу, свернувшись калачиком.

– Я знаю, что ты не спишь, – сказала Джулия, обращаясь к девочке. Потом поставила поднос на стол. На подносе была тарелка с яичницей и поджаренным хлебом. И зеленый пластиковый стаканчик с яблочным соком.

Джулия откусила кусочек хрустящего хлеба.

– Ммм… Вкусно. Но мне захотелось пить.

Она притворилась, что отпила глоток. Около получаса она делала вид, что ест и пьет, и разговаривала с девочкой, но та не отвечала. Джулия нервничала. Надо быстро увезти отсюда малышку, пока не нагрянули газетчики. Наконец она рывком отодвинулась от стола. Ножки стула царапнули линолеум.

Тут девочка словно обезумела. Она взвизгнула, вскочила и принялась раздирать лицо ногтями.

– Все хорошо, – спокойно сказала Джулия. – Ты испугалась, вот и все. Сейчас все спокойно, видишь?

Девочка стала биться головой о стену. При каждом ударе Джулия медленно приблизилась к малышке и дотронулась до худенького плеча. Девочка замерла.

– Все хорошо. Я тебя не обижу. – Дотронувшись до другого плеча девочки, она повернула ее к себе лицом.

Девочка настороженно смотрела на нее. На лбу уже багровел синяк, царапины на щеках кровоточили.

– Я тебя не обижу, – сказала Джулия, ожидая, что девочка вырвется и убежит.

Но та стояла смирно, дрожа всем телом и тяжело дыша.

– Ты стараешься угадать мои мысли, – удивленно произнесла Джулия. – Я Джулия. – Она похлопала себя по груди.

Девочка смотрела в сторону, но уже не дрожала.

– Не бойся, – сказала Джулия. – Вот еда. Хочешь есть?

Девочка посмотрела на стол.

– Ешь, – сказала Джулия, отпуская ее.

Оказавшись на безопасном расстоянии, девочка набросилась на пищу. Вскоре она проглотила все, выпила и яблочный сок.

Их переезд из города на границу лесной чащи походил на сон. Макс с Джулией сидели сзади: он слева, она справа. Девочка лежала между ними, ее голова покоилась на коленях Джулии, босые ноги – на коленях Макса.

– Приехали, – объявила Элли с переднего сиденья.

Макс взял спящую на руки. Он знал, как ее надо держать.

Странно, прошло столько лет, а он не забыл, как это делается.

Где-то в глубине леса завыл волк.

– Что-то мне это не нравится, – сказала Нат.

– Я никогда не слышала здесь волчьего воя, – сказала Элли. – Это не ее волчонок, тот в надежном месте.

Девочка застонала.

Они поднялись в спальню. Макс положил девочку на кровать и накрыл одеялом. Нат с тревогой посмотрела на окно.

– Она попытается сбежать. Это ее лес.

– Вот что нам нужно срочно сделать, – сказала Джулия. – Поставить решетку на окно. И залепить клейкой лентой все куски блестящего металла, кроме дверной ручки.

– Зачем? – спросила Нат.

– Мне кажется, ее пугает блеск металла, – ответила Джулия. – И еще установить видеокамеру, чтобы вести за ней наблюдение. Купить побольше комнатных растений. Я хочу превратить один угол комнаты в лес.

Джулия подошла к кровати и села рядом с девочкой. Тем временем Макс проверил пульс у спящей.

– Все в норме, – сказал он.

– Жаль, что ее мысли и чувства не так легко проверить, – проговорила Джулия.

– Тогда психологи остались бы без работы.

Джулия, как ни странно, рассмеялась.

– Надо съездить в город за покупками, – сказала Элли.

Макс кивнул:

– Но прежде я поставлю решетку на окно.

– Спасибо, – проговорила Джулия.

Когда все ушли, она снова села на край постели.

– Здесь ты в безопасности, малышка. Обещаю.

Но Джулия не сомневалась: эта девочка не знает, что такое безопасность.

Противный запах и шипящий белый свет исчезли. Девочка медленно открывает глаза. Здесь все по-другому. Другая пещера. Здесь все предметы цвета снега и ягод, которые она собирает летом. Утренний свет. Принюхиваясь, она слезает с кровати. Пахнет цветами. И еще непонятно чем.

Вход в пещеру заслоняет толстая коричневая доска. На доске блестящий шар, он кажется ей чем-то колдовским – она боится его трогать. А вдруг за ней опять придут Чужаки со своими сетями и иглами?

Лицо девочки овевает ветерок. Он несет запах родных мест. Она оглядывается. Вот здесь. Ящик, который не пускает ветер.

Она подходит ближе. Осторожно просовывает руку в отверстие. Не встречает никаких помех. И наконец высовывает всю руку в свой мир, где воздух как бы соткан из дождевых капель.

Девочка закрывает глаза. С тех пор как ее поймали, ей впервые легко дышать. Она издает протяжный отчаянный крик.

«Приди за мной!» – вот что означает этот крик. Но она далеко от своей пещеры. Ее никто не услышит.

Элли потягивала кофе и глядела на толпу. Полицейский участок и улица перед входом были запружены репортерами.

Утренние газеты пестрели заголовками:

ДЕВОЧКА ИЗ НИОТКУДА

КТО Я?

ПРОПАВШАЯ ДЕВОЧКА ВЫХОДИТ ИЗ ЛЕСА

Первый звонок раздался в восемь утра. К часу дня подъехала первая машина с газетчиками. Через два часа улицы были забиты журналистами, требующими пресс-конференции.

– До сих пор ничего не прояснилось, – сказала Нат. – Никто не знает, кто она такая.

Элли отхлебнула кофе.

Кэл переговаривался по рации и одновременно отвечал на вопросы журналистов, окруживших его стол.

– Кэл не справляется, – сказала Нат.

– Когда он нанимался на работу, он об этом не думал.

– А кто думал? – спросила Нат, смеясь.

– Должно быть, я. Пожелай мне удачи. – Элли нырнула в море кричавших и шумевших репортеров и подняла руки. – Больше никаких комментариев не будет. В четыре часа мы устраиваем пресс-конференцию.

– Вы слышали, что сказал начальник? – крикнула Нат. – Всем журналистам покинуть помещение. Немедленно.

Вернувшись к столу, Элли увидела Морта Элзика. Он стоял в углу между двумя картотечными шкафами. За толстыми стеклами очков его глаза казались большими и водянистыми.

– Ты должна дать мне эксклюзивное интервью, Элли. – Он покраснел. – Я знаю, вам помогает Джулия.

– Ты думаешь, что она нам помогает. Попробуй это напечатать, и я тебя прикончу.

– Дай мне эксклюзивное интервью. А не то…

– Только упомяни мою сестру, и я оторву тебе голову.

Он попятился назад.

– Я дал тебе шанс. Запомни. – И вышел.

– Ну, слава богу, все ушли, – сказал Кэл.

Он направился в буфет и вернулся с тремя банками пива.

– Здесь нельзя пить, Кэл, – устало сказала Элли.

– Черт побери, – пробормотал он. – Я всю неделю не мог спокойно почитать комиксы. – И протянул ей банку пива.

– Спасибо, я не хочу, – ответила Нат, когда он протянул ей пиво. Она сходила в буфет и вернулась с кружкой в руках. – Суп из капусты, – объявила она.

– А я боялся, что ты сядешь на героиновую диету.

Раздражение, прозвучавшее в голосе Кэла, удивило Элли.

Впервые она заметила, как он устал. Ей стало жаль его. Кэл работал с ней два с половиной года. А перед этим сидел дома с детьми. Его жена Лайза работала в нью-йоркской компании и большую часть времени проводила в разъездах. Пока дети были в школе, Кэл сидел в участке и выполнял работу диспетчера. Но в основном читал комиксы и что-то рисовал в блокноте. Последние несколько дней, похоже, доконали его.

– Вот что я скажу тебе, Кэл. Я проведу пресс-конференцию сама. Иди домой.

– Ты уверена? Спасибо, Элли. – Кэл наконец-то улыбнулся и снова стал похож на семнадцатилетнего мальчишку.

Элли посмотрела на свой стол. Там лежала толстенная пачка факсов. На каждой странице сообщалось о пропавшем ребенке, о безутешной семье. Она внимательно их просмотрела, отметив схожие детали. После пресс-конференции она обзвонит все агентства. Придется провести на телефоне всю ночь.

Вчера вечером Джулия превратила свою детскую спальню в надежное убежище для себя и своей пациентки. В углу у окна Джулия разместила десяток высоких растений в горшках, устроив маленький лес. Посреди комнаты поставила пластиковый стол, за которым можно было работать. Рядом два стула. Не хватало только удобного кресла.

Последние шесть часов девочка стояла у зарешеченного открытого окна, высунув наружу руку. В полдень на подоконник уселся дрозд и долго не улетал. Потом на вытянутую руку опустилась бабочка. Не запиши это Джулия в свой блокнот, она усомнилась бы, что видела это своими глазами.

Возможно, это объясняется неподвижностью девочки. В течение нескольких часов она ни разу не пошевелилась.

На подоконник села еще одна птица, подняла головку и защебетала. Девочка в точности повторила щебет. Птичка как бы прислушалась, потом запела опять. Девочка ответила.

Джулия бросила взгляд на видеокамеру в углу. На корпусе горел красный огонек.

– Ты с ней разговариваешь? – спросила Джулия, делая пометку в блокноте.

Она понимала, что это звучит смешно, но ей казалось, что девочка и птичка понимают друг друга.

Птичка улетела. Джулия потянулась за лежавшими на столе книжками: «Заповедный сад», «Алиса в стране чудес» и «Плюшевый кролик». Только три из множества детских книг, подаренных щедрыми горожанами. Открыв «Заповедный сад», она начала читать вслух, стараясь, чтобы голос звучал мелодично. Она не догадывалась, что ее подопечная не в состоянии следить за сюжетом, но, как и всем детям, не умеющим говорить, ей нравилось слушать чтение.

В конце главы Джулия тихо закрыла книгу, медленно встала и потянулась. Она слишком долго сидела сгорбившись на краешке низкой детской кровати, и у нее ломило шею. Она прошла в ванную комнату, которая примыкала к спальне.

– Мне нужно в туалет, дорогая. Я сейчас вернусь.

Девочка, сорвавшись с места, распахнула дверь настежь и вздрогнула, когда та ударилась об стену.

– Ты решила, что я ухожу? – спросила Джулия.

Девочка с тревогой смотрела на дверь.

– Мы оставим дверь открытой, но мне нужно в туалет.

Девочка не шевелилась.

– Мне нужно остаться одной. Ты должна… Черт побери, я не могу больше ждать, – сказала Джулия и потянулась за туалетной бумагой.

Девочка следила за ней взглядом.

Джулия встала, натянула трусики и спустила воду. Услышав шум, девочка вскрикнула, бросилась назад и принялась выть.

– Все хорошо, – сказала Джулия. – Тебя никто не обидит. Обещаю. – Она еще несколько раз спустила воду, потом помыла руки и подошла к своей маленькой пациентке. – Хочешь, чтобы я почитала еще?

Глаза у девочки были ярко-бирюзового цвета с янтарными искорками. Густые ресницы медленно опустились и поднялись.

Джулия села за стол и принялась читать. Она читала, пока за окном не начало смеркаться. В дверь постучали. Залаяли собаки. Девочка поспешно скрылась в своем «лесу».

Золотистые ретриверы яростно рвались внутрь.

– Джейк, Элвуд, тихо! Что с вами?

В комнату проскользнула Элли и захлопнула дверь.

– Как малышка?

– По-моему, лучше. Кажется, ей нравится, когда читают.

– Она не пыталась убежать?

– Нет. Она боится приближаться к блестящей ручке.

Элли вздохнула:

– Сегодня у меня в участке побывало семьдесят шесть родителей. У всех за последние несколько лет исчезли дочери. Их рассказы… фотографии… Это было ужасно.

– Как прошла пресс-конференция?

– Отвратительно. Мне задавали массу дурацких вопросов. Особенно мне понравился вопрос от «Нэшнл инкуайрер»: нет ли у нее крыльев вместо рук? Ах да, из Министерства здравоохранения и социальных служб пришла бумага. Ты официально признана ее временной приемной матерью.

Девочка выбралась из укрытия. Она принюхалась, раздувая ноздри, и метнулась в ванную.

Элли присвистнула:

– Дейзи говорит, она носится быстрее ветра.

Джулия медленно подошла к ванной.

Девочка сидела на унитазе, спустив памперсы.

– Боже мой! – прошептала Элли. – Ты научила ее пользоваться туалетом?

Джулия не верила своим глазам.

– Сегодня она меня там случайно застала.

– Думаешь, она научилась сама?

Джулия не отвечала. Любой случайный звук мог все испортить. Она тихонько вошла в ванную и протянула девочке кусок туалетной бумаги. Девочка нахмурилась. В конце концов она взяла бумагу и использовала ее. Потом натянула памперсы и нажала на рычаг. Услышав шум воды, вскрикнула и убежала.

– Ну и ну! – сказала Элли.

Девочка спряталась в своем «лесу».

– Хорошо, – сказала Элли. – Мне нужно возвращаться на работу. – Она протянула Джулии листок из блокнота. – Здесь номера домашних телефонов Нат и Кэла. Если тебе понадобится съездить в библиотеку, они посидят с малышкой.

Пока девочка ела, Джулия тихо вышла из комнаты и спустилась вниз. Она нашла в гараже две картонные коробки с вещами, которые собрали сердобольные горожане, отнесла одну наверх и со стуком поставила на пол.

Девочка обернулась, насторожившись. Джулия едва удержалась от смеха. На лице и больничной рубашке ее подопечной еды было не меньше, чем в тарелке.

Джулия открыла коробку. Сверху лежало белое кружевное платье с розовыми бантиками, кукла в ползунках и кубики.

Она отступила назад.

– Игрушки. Ты знаешь это слово? Иди, поиграй.

Девочка не мигая смотрела на нее.

Джулия взяла в руки тонкое платьице. Девочка, округлив глаза, тихонько зарычала. Потом вскочила со стула, подбежала к Джулии, выхватила платье и спряталась в своем «лесу».

– Кажется, кто-то любит красивые вещи.

Девочка принялась мурлыкать. Ее пальцы нащупали крохотный розовый бантик и принялись его гладить.

– Если хочешь надеть это платье, тебе нужно помыться.

Джулия зашла в ванную и повернула кран.

– В твоем возрасте я любила принимать ванну. Моя мама добавляла в воду лавандовое масло. Запах был чудесный. Смотри, в шкафчике есть маленькая бутылочка.