Текст книги "Савроматы. Ранняя история и культура сарматов"

Автор книги: Константин Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)

Более ясную картину погребений с сожжением на древнем горизонте позволяют нарисовать курганы Южного Приуралья.

В кургане 7 у с. Сара совершено коллективное трупосожжение, судя по количеству разнообразного инвентаря, характерного и для мужских и для женских захоронений (рис. 35А, 35Б). Остатки уже потухшего костра с человеческими костями, костями лошади и вещами, на которых нет следов огня, были закрыты интересным описанным выше покрытием и засыпаны землей.

Такой же обряд коллективного сожжения на древнем горизонте прослежен в кургане 1 первой курганной группы у с. Аландское[376]376
  Мошкова М.Г. Сарматские курганы в Оренбургской области, стр. 115 и сл.


[Закрыть].

Под Орском на р. Терекла в группе древних курганов урочища Урал-Сай М.П. Грязнов обнаружил впускное погребение, устроенное в центре насыпи кургана андроновской культуры (курган 4). На высоте 0,10-0,20 м от уровня горизонта находился слой перегорелой земли с растрескавшимися от огня камнями и сажей. Огнище имело форму овала длиной 2 м и шириной 1 м. Посредине огнища лежал на спине перегорелый вытянутый костяк человека, обращенного головой на восток; костяк сохранился в полном анатомическом порядке[377]377
  Грязнов М.П. Погребения бронзовой эпохи в Западном Казахстане, стр. 183, рис. 15.


[Закрыть]. Покойник был положен на тщательно выровненный слой горячих углей от костра, разведенного на месте. Засыпка покойника землей предохранила труп от полного сгорания.

Наконец, интереснейшее коллективное трупосожжение, устроенное, как и в кургане урочища Урал-Сай, на выровненной площадке древнего андроновского кургана, было исследовано В.С. Стоколосом у с. Варна (рис. 36, 2). Здесь, по-видимому, на деревянных помостках были сожжены два покойника. На площадке была устроена жертвенная прямоугольная оградка из глины, которую заполняли кости животных, угли и пепел. Вместе с человеческими костями на площадке лежало много костей лошади и барана[378]378
  Стоколос В.С. Археологические исследования Челябинского областного музея, стр. 23–25.


[Закрыть].

Погребения на древнем горизонте с полным трупосожжением обнаружены в некоторых курганах под Челябинском, например, в кургане 36 у пос. Черняки, где найдены каменный жертвенник и бронзовое зеркало (рис. 36, 3). Отчет Н.К. Минко не дает ясного представления о картине трупосожжения. Может быть, здесь также не вырыли яму, а выровняли площадку для трупосожжения в насыпи более древнего кургана. В другом кургане (на 11 версте от Челябинска) Н.К. Минко обнаружил погребение с коллективным сожжением на древнем горизонте. Здесь, в небольшой яме, заполненной углем, и на древнем горизонте в слое пепла лежали перегоревшие кости человека вместе с вещами (глиняные сосуды, зеркало, бронзовые наконечники стрел, пряслице, куски мела). К югу от основной массы человеческих костей было сделано небольшое возвышение из плотно примятой глины – нечто вроде алтаря, как в кургане Елга или в кургане у с. Варна. На этом «алтаре» лежало блюдо из белой, плохо обожженной глины, изготовленное грубо, по-видимому, специально для погребального ритуала. Мне не удалось видеть вещи из этого кургана, но судя по публикации, они относятся уже к прохоровской культуре[379]379
  Минко Н.К. Отчет о раскопках курганов в Челябинском уезде Оренбургской губернии в 1906 г. – ЗУОЛЕ, т. XXVI. Екатеринбург, 1907, стр. 107–112, рис. 2–4.


[Закрыть].

Обряд трупосожжения умерших был у савроматских племен далеко не обязательным, но следы его встречаются повсюду (рис. 58). Отсутствие погребений с трупосожжениями в междуречье Дона и Волги, вероятно, объясняется малым количеством исследованных здесь савроматских погребений. Судя по инвентарю, сожжению или обожжению подвергались и мужчины и женщины. Из трех основных форм этого обряда – сожжение в костре на уровне почвы, сожжение в грунтовой могиле на слое костра или горячих углей, сожжение или частичное обожжение путем засыпки покойника горячим углем или разведением костра на теле умершего – последние две формы применялись чаще и преимущественно в Южном Приуралье. В дальнейшем этот обряд не получил сколько-нибудь заметного развития. Его все чаще и чаще заменяли новым ритуалом очищения трупа – применением меловой посыпки.

§ 6. Кости животных в могилах и погребальный инвентарь

Представления савроматов о загробном существовании и культ почитания предков выясняются при рассмотрении погребального реквизита.

У савроматов существовала категория людей, при захоронении которых, соблюдая погребальные обычаи, не клали в могилу вещей и даже заупокойной пищи. Это связано с явлением социального порядка – социально-экономическим расслоением в савроматском общество, усиливавшимся по мере его развития. Количество богатых погребений, малое в переходное время, особенно резко увеличивается с конца VI в. до н. э. Погребальный инвентарь, особенно остатки заупокойной пищи в виде костей различных домашних животных, тесно связан с формой хозяйства савроматских племен, преимущественно кочевого.

В большинстве савроматских могил мы находим кости животных, среди которых первое место занимают кости овцы или барана, затем – кости лошади, и третье место – кости крупного рогатого скота. Домашние животные всех трех видов служили в качестве заупокойной пищи.

Положение с покойником целой или разрубленной (расчлененной) туши барана (ягненка) с отрубленными головой и копытами является одним из самых ярких признаков савроматских могил. Нередко вместо целых туш клали ногу или бок животного. Вероятно, голова животного вовсе не служила заупокойной пищей, но ее приносили в жертву божествам, связанным с заупокойным культом. Об этом, по-видимому, свидетельствуют находки черепов баранов на древнем горизонте в ряде курганов, непосредственно у могил, где совершались тризны или разжигался погребальный костер. Так, в кургане 2 урочища Бис-Оба у пос. Благословенский на древнем горизонте среди углистых пятен от погребального костра обнаружены кости барана и среди них расколотый череп. В кургане 4 урочища Бердинская гора череп барана был положен на пирамидальное каменное покрытие могилы, а с другой стороны лежал череп лошади. Кроме того, в обеих могилах в качестве заупокойной пищи рядом с покойниками были положены части туш животных.

В рядовые могилы обычно клали одну или пару обезглавленных туш баранов, иногда один костяк принадлежит взрослому барану, другой – ягненку. В богатых погребениях насчитывается от четырех до десяти туш.

Погребения с обезглавленными тушами баранов пока ни разу не найдены на р. Маныч, в междуречье Кумы и Терека и на левом берегу Дона, где, однако, савроматские памятники исследованы недостаточно хорошо. Нет таких погребений и в районе Челябинска. В степных районах Приуралья обезглавленные туши баранов найдены главным образом в ранних савроматских погребениях, куда довольно часто клали лишь часть такой туши, обычно половину. Уменьшение «мясного рациона» в некоторых савроматских могилах связано с эволюцией погребального обряда, так как уже на следующем этапе истории сарматов обезглавленные туши баранов становятся в могилах очень редки. Их заменяют обычно передней, реже задней ногой барана.

Бараньи астрагалы, находимые в могилах, не связаны с заупокойной пищей. Они чаще всего встречались в детских погребениях, что объясняется их назначением: их попользовали для игры.

Кости лошади обнаружены как в поволжских, так и в южноуральских погребениях, причем в последних они встречаются чаще, чем в поволжских. Особенно часто попадаются кости лошади в могилах с трупосожжением или с сильно обожженными человеческими скелетами. В могилах с восточной ориентировкой погребенных лошадь занимает первое место среди жертвенных животных. Разрубленные части туши лошади, обычно неполной, без головы, иногда только задняя нога и бок, служили заупокойной пищей. Часто в могилу клали мясо жеребят.

Полные скелеты коней встречаются редко. Лошадей хоронили в одной могиле с человеком, иногда в отдельной яме, на деревянном перекрытии или у края могилы, под насыпью кургана. В заволжских степях известен лишь один случай такого захоронения коня в кургане 7 четвертой курганной группы у с. Визенмиллер (Луговое). Скелет коня лежал под насыпью, в 1,5 м к югу от круглой могилы с остатками костра и обожженными костями человека. Конь был обезглавлен. Видно, и здесь голова коня, подобно головам баранов, составляла особую жертвенную часть животного. Об этом же свидетельствует отмеченный выше случай, когда головы лошади и барана были положены на каменное пирамидальное перекрытие могилы в урочище Бердинская гора (курган 4).

Остатки конского скелета, потревоженного грабителями, лежали на плоском деревянном перекрытии в кургане 8 урочища Бис-Оба. С захоронением этого коня связана находка железного псалия, найденного в грабительской яме (рис. 15, 5г).

Вероятно, полные скелеты коней были погребены и в двух Покровских курганах на р. Илек.

В первом из них обожженные кости коня обнаружены на древнем горизонте, где было устроено деревянное сооружение. Кладоискатели нашли в кургане части уздечного набора, вероятно, принадлежавшего этому коню (рис. 16, 1 а-г). В другом кургане конские кости, в том числе и копыта, очень редкие среди остатков заупокойной пищи, лежали ниже деревянного помоста, образующего перекрытие могилы. Судя по описанию могилы у И.А. Кастанье, этот помост провалился. Поэтому вполне допустимо, что скелет коня первоначально лежал на крыше, как и в кургане урочища Бис-Оба.

Наиболее яркие захоронения коней со сбруей обнаружены в богатых курганах могильника Пятимары I. Пять молодых коней с богатым уздечным набором были погребены на древнем горизонте у южного края деревянного надмогильного сооружения кургана 8 (рис. 25; 27, 1); один конь – под юго-восточной стеной такого же сооружения в кургане 6 (рис. 29, 1, 4).

Все перечисленные примеры конских захоронений говорят о том, что в погребальном обряде лошадь использовали не только в качестве жертвенной, заупокойной пищи, но и как имущество погребенного, как его верхового коня. Захоронение верховых лошадей чаще производилось при погребении богатых и влиятельных представителей племени. Коней хоронили и со знатными женщинами, о чем свидетельствует женский инвентарь покровских курганов (рис. 16, 2) и особенно курган 6 группы Пятимары I, где захоронение коня связано с центральной могилой богатой молодой женщины (череп определен Т.С. Кондукторовой). В целом этот обычай был более свойствен приуральским савроматским племенам.

Кости коровы известны только в 22 могилах. Они также представлены в остатках заупокойной пищи и тризны; это – ребра, лопатки и ножные кости. В Блюменфельдском кургане А 12 части нескольких разрубленных коровьих туш лежали вместе с бараньими в ямах-складах у северо-восточного и северо-западного углов могилы. Черепов коровы обычно также в могилах нет.

В семи могилах обнаружены кости собаки. В кургане 4 у с. Норка полный скелет собаки с черепом лежал на покойнике вместе с расчлененной тушей барана. В кургане 6 у с. Политотдельское среди костей животных, нарушенных во время ограбления могилы, оказались кости скелетов двух щенков. В одном из усатовских курганов (F 13) на древнем горизонте, у южной стороны деревянной ограды, обрамляющей савроматскую могилу, была найдена нижняя челюсть собаки. Во всех случаях кости собаки находят вместе с костями барана, лошади или коровы. Но если кости домашнего скота остались от заупокойной пищи, то захоронение собаки имело иной смысл. Собака, как и верховая лошадь, сопровождала своего хозяина-скотовода в загробный мир как его верный помощник и его собственность.

Иногда в качестве заупокойной пищи употребляли мясо птицы, а также яйца птиц, в частности гусиные. Кости птиц специалистами не определены, так что нам не известно, дикие или домашние птицы обнаружены в савроматских курганах.

Погребальный инвентарь савроматских могил разнообразен, хотя в его основной состав входят категории вещей, обычных для могил Евразии эпохи раннего железа. Подобная общность была выражением приблизительно одинаковых представлений древних племен о загробном существовании, похожем на земное. В инвентаре могил мы встречаем вещи, характеризующие скотоводческое хозяйство и кочевой, и полукочевой быт савроматов, а еще больше – их воинственность и заметные различия социального порядка. Инвентаря женских и мужских могил отличаются друг от друга, но у савроматов эти различия менее резки, чем, например, у скифов северочерноморских степей или меотов Прикубанья, так как и в женских савроматских могилах найдено много оружия, предметы звериного стиля и жреческого реквизита.

Ряд вещей погребального инвентаря встречается в могилах независимо от пола и возраста погребенных. Таковы предметы, имеющие прямое отношение к заупокойной пище. Это, прежде всего, железные ножи и глиняные сосуды. Небольшие железные ножи обычно находят вместе с костями животных. Среди сосудов, поставленных с пищей или питьем, преобладают грубые толстостенные горшки – почти исключительно плоскодонные в поволжских степях и такие же плоскодонные в сочетания с круглодонной керамикой (особенно с IV в. до н. э.) в Приуралье.

Земля, заполнявшая сосуды в могилах, не подвергалась анализу, и содержимое сосудов нам не известно. Костей животных обычно в них нет. Горшки часто стоят близ костей животных. Их ставили в большинстве случаев в головах или ногах умершего. Реже они встречаются по правую или левую руку на уровне кисти или плеча. Иногда целые или раздавленные землей сосуды находили близ погребального костра.

Савроматские могилы богаты оружием. Как уже отмечал Б.Н. Граков в исследовании о пережитках матриархата у сарматов, оружие встречается не только в мужских могилах, но также в детских и женских, особенно в богатых. Около 20 % могил с оружием являются женскими могилами. В них тот же набор оружия, что и в мужских: чаще всего находят стрелы и мечи, редко – копья. Оружие бывает и в тех могилах с каменными столиками-алтарями, которые связывают с погребениями женщин, облеченных жреческими функциями.

По расположению оружия при покойнике можно судить о реальных способах ношения оружия савроматскими воинами. Однако и здесь мы встречаемся с рядом условностей, определяемых погребальным обрядом. Достаточно, например, было положить в могилу одну или несколько стрел, чтобы они символизировали полное вооружение погребенного. Изредка наблюдается искусственная деформация или поломка оружия, особенно мечей (рис. 47, 3). Там, где в могилах есть оружие или ножи, нередко можно видеть каменные оселки, точильные плиты, лежащие близ акинака, колчана или копья. Конские погребения часто заменяли положением в могилу сбруи, от которой сохраняются удила с псалиями, бляшки конского убора, ворворки, амулеты, подпружные пряжки. Уздечку клали близ покойника.

В женских могилах находят некоторые орудия труда и инструменты: зернотерные камни, пряслица, иглы и шилья, костяные проколки.

Женщин хоронили с украшениями, которые они носили при жизни. Богатую покойницу, занимавшую особое положение в обществе, одевали в парадный костюм. Рукава и, возможно, ворот одежды обшивали стеклянным бисером, на шею надевали ожерелье из бус, амулеты. Головной убор и одежду украшали золотыми бляшками, прикрепляли височные подвески и серьги. Изредка встречаются браслеты и наперстные кольца. В детские могилы вместе с несложными украшениями клали охранные амулеты.

Наиболее характерным признаком инвентаря женских погребений являются предметы туалета: бронзовые зеркала, раковины с различными минеральными красками, растиральники и костяные ложечки для растирания румян, белил и прочих красящих веществ.

Большинство зеркал в савроматских могилах сохранились целыми. Однако уже в савроматское время впервые возникает характерный для сарматов последующих веков обычай разбивать или деформировать зеркало, прежде чем положить в могилу.

Из предметов культа для савроматских женских могил характерны каменные блюда, которые играли роль переносных алтариков. Поверхность таких блюд нередко натирали реальгаром. Эти алтарики составляют особенность савроматских погребений определенного района. Они найдены в целом виде или в обломках преимущественно в Южном Приуралье и самаро-бузулукских степях, главным образом в богатых женских могилах, где иногда были и оружие, и уздечка. В женских же могилах встречаются и глиняные курильницы, но их у савроматов мало; их стали широко применять в погребальном обряде только на раннесарматском (прохоровском) этапе.

* * *

Таковы наиболее существенные черты погребального обряда савроматов. Они проливают определенный свет на различные стороны жизни и культуры савроматов. В дальнейшем я стараюсь максимально использовать полученные при изучении погребального обряда сведения для освещения вопроса происхождения савроматов, реконструкции племенного деления савроматского общества, его быта, идеологии и взаимоотношений савроматов со своими соседями.

Глава четвертая
Материальная культура савроматов

§ 1. Орудия труда

В савроматских погребальных комплексах, которые служат основным источником наших знаний о савроматах, из орудий труда найдены главным образом ножи, пряслица, различные абразивные предметы и мелкие инструменты вроде шильев и проколок (рис. 59). Они могут дать представление только о некоторых домашних занятиях и быте савроматов, но отнюдь не об основных отраслях их производства и хозяйства.

Однако, судя по общему уровню производства того времени и по продукции местного изготовления, представленной в могилах различными предметами быта, вооружения и конского снаряжения, савроматы должны были иметь орудия и инструменты для ковки, мелкого литья, шорного дела, обработки дерева, кости и камня, земляных работ, прядения, ткачества, обработки кожи и меха.

Следы металлических орудий, сохранившиеся на некоторых частях деревянных погребальных конструкций, гробов и повозок, говорят о том, что савроматы пользовались металлическими, вероятно преимущественно железными, топорами, кельтами, долотами или стамесками и даже пилами.

Следы работы пилой видны на некоторых костяных поделках в виде ровных срезов, возможных только при условии работы пилящим орудием. И.А. Кастанье сообщает о находке распиленных кусков дерева во втором покровском кургане[380]380
  Кастанье И.А. Отчет о раскопках двух курганов в Уральском уезде летом 1911 г. – Труды ОУАК, вып. XXIX, 1913, стр. 79.


[Закрыть]. Кроме того, явные следы пиления хорошо сохранились на торцовой части деревянной головки лошади, найденной в кургане у с. Сара (рис. 35Б, 13). Судя по ширине надпила (до 3 мм), зубья пилы были неровные и плохо заточенные. Две пилы прекрасной сохранности были найдены в случайно раскопанном кургане V в. до н. э. у с. Труевская Маза Вольского уезда (рис. 59, 1). Они имели плоские рукоятки и длинные тонкие лезвия со сработанными, но еще хорошо сохранившимися, особенно ближе к краю, зубцами. По форме и величине они похожи на бронзовые ножи, найденные в могилах разных районов Скифии, особенно в ее лесостепной части[381]381
  Iллiнська В.А. Курган Старша могила – пам’ятка архаïчноï Скiфiï. – Археологiя, V. Киïв, 1951, стр. 205, табл. IV, 1, 2 и стр. 209.


[Закрыть], в том числе в могильнике «Частые курганы» под Воронежем[382]382
  Замятнин С.Н. Скифский могильник «Частые курганы» под Воронежем. – СА, VIII, 1946, стр. 34, рис. 22.


[Закрыть]. Во всех этих могилах, как и в кургане у с. Труевская Маза, положено по паре ножей, которые считают обычно предметом культового назначения[383]383
  Iллiнська В.А. Курган Старша могила…, стр. 209.


[Закрыть]. Вероятно, к предметам культа следует отнести и бронзовые пилки из кургана у с. Труевская Маза. Когда сработались зубцы этих пилок, они могли быть использованы как ножи для свершения жертвоприношений – заклания животных.

Единственное долото, которое можно связать с савроматскими памятниками, происходит из группы металлических вещей, найденных у ж.д. станции Марычевка в 1907 г. (рис. 59, 2). Оно отлито из бронзы, имеет широкую круглую втулку с отверстием для закрепления деревянной рукоятки и четырехгранную рабочую часть с хорошо заточенным лезвием шириной 8 мм. Бронзовые долота совершенно такой же формы найдены в Сибири[384]384
  Радлов В. Сибирские древности, т. I, вып. 3. – МАР, № 15, 1894, табл. XVIII, 1, 3, 5.


[Закрыть]. Возможно, из Сибири происходит и описанное долото.

Стенки некоторых могил, особенно катакомб или подбоев, сохранили следы от работы деревянными и металлическими орудиями. Землю копали примитивными лопатами или заостренными и затесанными кольями; погребальные камеры и подбои выкапывали металлическими кельтами, теслами или киркообразными орудиями. Так, например, камера могилы 3 в кургане 2 группы Мечет-Сай была обработана таким орудием шириной от 3,5 до 5 см.

Среди могильного инвентаря нет металлических тесел. Лишь в переходной могиле 11 кургана 15 у с. Верхне-Погромное было найдено теслообразное полированное клиновидное орудие, сделанное из сероватого песчаника (рис. 59, 3). По форме оно напоминает бронзовые тесла срубной культуры. Его длина 14 см, ширина 2,8 и 4 см, толщина 1 см. В могилу оно было положено уже не как тесло, а, вероятнее всего, в качестве точильного камня. Как и большинство точильных брусков, оно имело отверстие для подвешивания.

В той же могиле найдено кремневое орудие, напоминающее сверло (рис. 59, 4). Оно сделано из пластины с продольным ребром посредине; два рабочих края на концах пластины имеют тонкую ретушь. Металлические сверла нам не известны. Находки в могиле 11, где погребенный лежал в вытянутом положении, головой на запад, свидетельствуют о том, что по крайней мере, в начале савроматской эпохи население Поволжья наряду с железными (в могиле найден обломок железного ножа) еще использовало некоторые каменные орудия, не считая абразивных инструментов.

Из старых сообщений известно о находке кельта в кургане савроматского времени. Курган был разрыт жителями с. Салтово Новоузенского уезда Самарской губернии в 1886 г. В могиле, кроме кельта, были найдены бронзовые стрелы и два медных котла, один из которых хранится в Государственном историческом музее (рис. 70Б, 10). Мы относим его к V в. до н. э. (см. ниже). Неизвестно, сохранились ли другие вещи, о которых сообщали Ф.Д. Нефедов и А.А. Спицын[385]385
  Néfédov F. Les kourganes de la steppe de Kirghises. – Congrès international d’archéologie et d’anthropologie à Moscou, t II. Moscou, 1893, стр. 352; Спицын А.А. Обозрение некоторых губерний и областей России в археологическом отношении. – ЗРАО, новая серия, т. VIII, вып. 1–2, 1896, стр. 155.


[Закрыть]. Исследователи не отметили, из какого материала (железа или бронзы) был сделан кельт, не описали и его форму. Возможно, что этим кельтом копали могилу или выравнивали ее стенки. Кельтообразные железные орудия, применявшиеся для этих целей, найдены в более поздних сарматских могилах Поволжья[386]386
  Rau P. Die Hügelgräber römischer Zeit an der Unteren Wolga. Pokrowsk, 1927, стр. 37, рис. 52.


[Закрыть].

Ножи составляют самую многочисленную группу металлических орудий савроматов. Найденные в погребениях развитой савроматской культуры сделаны из железа. Медные или бронзовые ножи встречены лишь дважды в могилах переходного времени (в кургане у Саратова в раскопках И.П. Горизонтова 1907 г. и в кургане 1 у пос. Сосновский под Челябинском). Нож из сосновского кургана имеет вид прямой пластинки одинаковой ширины, заточенной с одной стороны (рис. 3, 9в). Его длина 10,3 см, ширина 1,6 см, толщина спинки 0,5 см. Назначение ножей было, вероятно, весьма универсальным. Они широко использовались в быту не только как инструменты для различных домашних поделок, но и дли разрезания мяса. В могилах их часто клали около мясной заупокойной пищи. Среди них преобладают небольшие ножички с коротким плоским черенком, который уже клинка. Следы волокон дерева на черенках говорят о том, что большинство таких ножей имело деревянные рукоятки. Одна из них сохранилась в могиле IV в. до н. э. кургана 1 группы Лапасина у с. Любимовка. Ручка, круглая в сечении, расширялась к концу (рис. 43, 2д). Изредка в качестве рукояток для короткочеренковых ножей V–IV вв. до н. э. применялись трубчатые кости животных, в частности metacarpus барана (рис. 22, 3; 59, 5). Овальная в сечении рукоятка ножа из погребения IV в. до н. э. в кургане 43 у хут. Карнауховский была сделана целиком из кости (рис. 50, 7б). Черенок ножа, не отделенный уступом от лезвия, был вставлен в узкий паз рукоятки и закреплен с помощью двух железных заклепок. Такие костяные ручки характерны для скифских ножей и не типичны для савроматских.

По форме лезвия короткочеренковые ножи делятся на три типа: 1) с изогнутым серповидным клинком (рис. 59, 6, 7); 2) с прямым лезвием и горбатой спинкой (рис. 59, 8-12); 3) с прямой спинкой и изогнутым лезвием (рис. 59, 13). Все эти ножи применялись в течение всего савроматского периода и составляли основную группу ножей последующих сарматских периодов. Они вообще типичны, особенно ножи с серповидный клинком и ножи с прямым лезвием и горбатой спинкой, для всего юга нашей страны скифо-сарматского времени. Их носили привязанными к поясу, в деревянных, кожаных и матерчатых футлярах, следы которых иногда заметны на клинках.

Вторую группу представляют ножи с длинной плоской железной ручкой и прямым клинком, постепенно суживающимся к концу в виде острая. Они известны в погребениях V и IV вв. до н. э. У ножей этого вида имеются фигурные ручки. Ручка ножа из кургана у хут. Веселый I близ с. Ак-Булак имеет на конце два полуовальных выступа (рис. 38, 14). Вероятно, ее конец был сделан в виде головки какого-то животного, детали которой нельзя разобрать вследствие сильного окисления. Рукоятка ножа из Блюменфельдского кургана А 12, подобно скифским, имеет с обеих сторон плоские костяные накладки, скрепленные с ручкой при помощи железных заклепок (рис. 11А, 11), и заканчивается изображением головы хищника с раскрытой пастью (сохранилась частично), как у ряда сибирских цельнолитых бронзовых ножей той же формы[387]387
  Merhart G. Bronzezeit am Jenissei. Wienn, 1926, стр. 128, табл. VIII, 6.


[Закрыть]. Костяной наконечник, или рукоятка, из кургана у с. Клястицкое, как и блюменфельдская рукоятка, заканчивается скульптурной головой хищника (волка?) с раскрытой пастью (рис. 36, 1в). Костяные рукоятки с художественной резьбой или скульптурой в зверином стиле вообще характерны для савроматских вещей, особенно для зеркал. Обломок костяной пластины, найденный в ограбленной могиле кургана 3 у пос. Матвеевский (рис. 48, 2б), вероятно, украшал плоскую ручку ножа. На нем есть резное одностороннее изображение фигуры биморфного существа – хищника-травоядного – и схематичных головок грифона в виде спиралей.

Третью группу составляют длинные ножи с узким клинком, переходящим посредством небольшого уступа в плоскую, четырехгранную в сечении рукоятку, расширяющуюся к концу. Они найдены в трех погребениях рубежа VI–V вв. до н. э. и в двух погребениях IV в. до н. э. В Блюменфельдском кургане А 12 обнаружены лишь обломки такого ножа с остатками деревянных ножен на клинке (рис. 11А, 10). Значительно лучше сохранилась два железных ножа из кургана у с. Сара (рис. 35А, 5, 7). У одного из них обломан узкий клинок; длина сохранившейся частя ножа 13 см. Второй нож, целый, имеет общую длину 29,4 см при длине рукоятки 12,5 см. Нож хорошо заточен, конец лезвия заострен. В этом же кургане найдены оригинальные железные ножны в виде гофрированного футляра, состоящего из 29 звеньев (рис. 35А, 6). Высота и ширина каждого звена равна приблизительно 1 см, длина 2,2 см. Каждое звено футляра, вероятно, было изготовлено отдельно, а затем их сварили – в единое целое. Сейчас ножны распались на отдельные части, состоящие из одного, двух, трех и семи звеньев. Наверху ножны заканчиваются брусковидным навершием, концы которого оформлены в виде обращенных внутрь голов грифона (один конец обломан). Навершие располагается в плоскости, перпендикулярной плоскости корпуса ножен. Ножны предназначались для ношения длинных ножей. Их прямоугольное отверстие в верхней части по размеру (4×13 мм) соответствует ширине и толщине клинка сохранившегося целиком ножа. Его клинок и часть рукоятки входят в ножны; верхняя часть рукоятки ножа, естественно, должна выходить наружу. Длинный нож из кургана 4 могильника Пятимары I (рис. 32, 1б) очень похож на описанные ножи из кургана у с. Сара. Наиболее поздние экземпляры ножей этого вида найдены в кургане 18 Ново-Кумакского могильника[388]388
  Мошкова М.Г. Ново-Кумакский курганный могильник близ г. Орска. – МИА, № 115, 1962, стр. 240, рис. 13, 7.


[Закрыть] и в погребении 1 кургана 9 Мечетсайского могильника (рис. 46, 1а). Нож из кургана 18, прежде чем положить в могилу, специально согнули в ритуальных целях.

Ножи третьей группы, вероятно, использовались во время охоты, как вспомогательное оружие во время войн и, наконец, в ритуальных целях – для совершения кровавых жертвоприношений. Как и в погребениях Скифии, в кургане у с. Сара найдена пара таких ножей. Близкие по форме длинные ножи из бронзы и железа найдены в погребениях ананьинской культуры[389]389
  Збруева А.В. История населения Прикамья в ананьинскую эпоху. – МИА, № 30, 1952, стр. 62, табл. XII, 5, 6.


[Закрыть], в Минусинской котловине и на Алтае[390]390
  Клеменц Д.А. Древности Минусинского музея. Атлас. Томск, 1886, табл. III, 13; Merhart G. Bronzezeit…, стр. 40, табл. IV–V, 2, стр. 128, табл. VIII, 6; Tallgren A.M. Collection Tovostine. Helsingfors, 1917, табл. V, 1; Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. М., 1951, стр. 299, табл. XXIX, 1, 12.


[Закрыть], в Казахстане[391]391
  Кадырбаев М.К. Памятники ранних кочевников Центрального Казахстана. – Труды ИИАЭ АН Казахской ССР. т. 7. Археология. Алма-Ата, 1959, стр. 174, рис. 8.


[Закрыть], Средней Азии[392]392
  Тереножкин А.И. Согд и Чач. – КСИИМК, XXXIII, 1950, стр. 154, рис. 69.


[Закрыть], в частности – в сакских погребениях Восточного Памира[393]393
  Бернштам А.Н. Историко-археологические очерки центрального Тянь-Шаня и Памиро-Алая. – МИА, № 26, 1952, стр. 306, рис. 132, 2, 3.


[Закрыть]. Бронзовые экземпляры найдены теперь и в сакских курганах в дельте Сыр-Дарьи.

В савроматских, преимущественно женских, могилах часто встречаются шилья, выкованные обычно из железа (рис. 59, 15–17), иногда костяные (рис. 16, 3г; 59, 18), иногда бронзовые (рис. 59, 14). Бронзовые шилья найдены лишь в ранних савроматских погребениях. Они очень похожи на местные шилья эпохи бронзы: четырехгранные, реже круглые в сечении; конец, вставлявшийся в деревянную или костяную ручку, уплощен. Железные четырехгранные шилья, по сути дела, не отличающиеся от бронзовых, различаются между собой по длине и толщине в зависимости от их специального назначения. На их черешках всегда обнаруживаются волокна древесины от рукояток.

Представление о савроматских иглах дает находка бронзовой иглы с ушком в погребении V в. до н. э. кургана 8 Калиновского могильника (рис. 59, 19). Иглы, вероятно, хранили в игольниках, сделанных из трубчатой кости крупных птиц (рис. 36, 1и).

Для заточки металлических и костяных орудий, инструментов и оружия, служили три вида абразивных орудий. Среди них чаще всего встречаются оселки с отверстием для подвешивания к поясу. Они разделяются на два основных типа: 1) плоские оселки с параллельными (рис. 13, 2г; 15, 3б; 19, 1ж; 26, 4а; 45, 7д; 59, 20, 21) или чуть расширяющимися в верхней части, где просверлено отверстие, гранями (рис. 5, 3б; 7, 9б); концы их обычно ровно срезаны, иногда округлы; 2) оселки сигарообразной формы, круглые или овальные в поперечном сечении (рис. 26, 3д; 30, 3б; 36, 1г; 39, 5в; 50, 8б; 59, 22–24). Оселки первого типа характерны для погребений VI–V вв. до н. э., второго – для погребений V–IV вв. до н. э., хотя строго хронологически разделить их нельзя. В целом же оселки первого типа могут быть определены как более древние. Оселки второго типа нашли особенно широкое применение в быту сарматов последующих этапов их развития.

Ко второму виду затачивающих орудий относятся песчаниковые плитки овальной, четырехугольной и многоугольной формы, одна сторона которых зашлифована или сильно стерта (рис. 11А, 13; 23, 2д; 24, 3; 26, 4б, в; 35А, 3). Многие найдены близ колчанов: они предназначались для заточки стрел.

Третий вид подобных орудий представляют массивные точильные камни продолговатой формы, уплощенные или четырехгранные (рис. 8, 6г; 10, 1к, н; 21, 3в). Вероятно, их еще использовали и в качестве терочников и пестов, так как на концах есть следы потертостей и выщербин. Но обычно пестами и терочниками служили крупные продолговатые гальки (рис. 10, 1м; 19, 1а, б; 32, 1и), особенно часто встречающиеся в женских могилах с предметами туалета и красящими веществами, которые растирались с помощью таких галек. Крупные тяжелые гальки из крепкого камня служили также ударными инструментами-отбойниками (рис. 5, 2в).