Текст книги "Чингисхан. Пенталогия (ЛП)"

Автор книги: Конн Иггульден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 133 страниц)

– Смотри, чтоб не захлебнулся, – ввернул Бектер, напомнив остальным, что он-то еще сидит верхом, а значит, как бы присматривает за младшими.

Тэмучжин не удосужился ответить. Его раздирали страхи. Он думал, что сказать матери, если Тэмуге умрет. Вряд ли они осмелятся признаться, пока у нее в чреве очередной ребенок. Она еще слишком слаба после болезни, и Тэмучжин считал, что потрясение убьет ее, но как утаить несчастье? Оэлун очень любит Тэмуге, то и дело сует ему в рот сладкий грут. Вот почему младший такой пухлый.

Тэмуге вдруг закашлялся и выплюнул воду. Бектер фыркнул, словно все это глупые детские игры и он устал от этой малышни. Остальные радостно переглянулись.

– Мне привиделся орел, – вдруг сказал Тэмуге.

– Хорошее предзнаменование, – кивнул Тэмучжин, – но тебе надо научиться хорошо ездить верхом. Нашему отцу будет стыдно перед сородичами, если он узнает, что ты упал. – Тэмучжину пришла в голову другая мысль. – А если он узнает, то на курултае нам могут и не позволить участвовать в скачках!

Даже Хасар перестал улыбаться, а не на шутку встревоженный Хачиун поджал губы. Тэмуге открыл рот, и Тэмучжин дал ему еще воды.

– Если кто спросит про твою шишку, говори, что мы играли и случайно тебя ударили. Ты понял, Тэмуге? Это тайна! Сыновья Есугэя не выпадают из седла!

Тэмуге видел, что все смотрят на него в ожидании ответа. Даже Бектер, которого он так боялся. Он закивал и поморщился от боли.

– Я ударился головой, – словно во сне произнес он. – И увидел орла на красной скале.

– На красной скале нет орлов, – откликнулся Хасар. – Я там ловил сурков всего дней десять назад. Я бы заметил.

Тэмуге пожал плечами, что было на него совсем не похоже. Мальчик любил приврать и, когда его обвиняли во лжи, обыкновенно рыдал, словно ему поверят, увидя его слезы. Бектер начал было разворачивать кобылу, но вдруг задумчиво посмотрел на Тэмуге:

– Где ты видел орла?

– Он кружил над красной скалой, – сказал Тэмуге. – Вчера. Но в моем видении он был больше обычного орла. У него когти огромные, как…

– Ты видел настоящего орла? – перебил его Тэмучжин. Он взял брата за руку. – Настоящую птицу? Так рано? Одного орла видел?

Он хотел быть уверенным, что это не очередная дурацкая выдумка Тэмуге. Однажды ночью малыш вбежал к своим в юрту, крича, что за ним гонятся сурки, которые ходят на задних лапах и разговаривают.

По лицу Бектера было видно, что он тоже вспомнил этот случай.

– Он ударился и теперь не в себе, – проговорил Бектер.

Однако, как заметил Тэмучжин, Бектер вдруг крепче взялся за поводья. Медленно, словно подкрадываясь к дикому оленю, Тэмучжин поднялся и начал отходить в сторону своего коня, усердно щипавшего траву поблизости. Мальчик задумал кое-что. Ястреб Есугэя сдох, и отец все еще тосковал по своей преданной бесстрашной птице. Тэмучжин знал, что отец мечтает завести для охоты орла, но они встречались редко и гнездились на таких высоких и крутых скалах, куда и самые умелые скалолазы опасались забираться. А в гнезде можно найти птенца для Есугэя. Конечно, Бектер захочет забрать птицу себе. Но младшие братья точно знали, что отец будет очень доволен тем из них, кто принесет птичьего хана именно ему. Орлы правят небом, как племена – землей, и живут почти так же долго, как человек. И такой подарок будет означать, что в этом году все они наверняка смогут принять участие в скачках! Кроме того, орел, доставшийся отцу, будет доброй приметой и укрепит его положение среди прочих семей.

Тэмуге встал на ноги, пощупал голову и поморщился, увидев пятнышко крови на пальцах. Вид у него и правда был какой-то пришибленный, но братья поверили ему. Утренняя скачка была просто баловством. А вот теперь начнется настоящее состязание, где будут побежденные и всего один победитель.

Тэмучжин первым сорвался с места, словно пес, заметивший добычу. С криком «чу!» он вскочил на спину Белоногому и пустил вскачь своего любимца, который, по обыкновению, злился и фыркал. Хачиун взлетел на коня стремительно и ловко – он всегда хорошо управлял своим телом. Хасар отстал от него лишь на мгновение, громко смеясь от возбуждения.

Бектер уже мчался вперед. Он подгонял кобылицу, и копыта ее мелькали все быстрее. Мгновение – и Тэмуге остался на равнине в одиночестве, с удивлением глядя на облако пыли, поднявшееся после братьев. Помотав головой, чтобы прояснилось зрение, он наклонился и извергнул завтрак на землю. После этого ему стало полегче. Он взобрался в седло и заставил коня оторваться от сочной травы. Выдернув напоследок еще один зеленый пучок, конь фыркнул и пустился вскачь. Тэмуге, подпрыгивая и болтаясь в седле, пустился следом за братьями.

ГЛАВА 2

Солнце поднялось уже высоко, когда мальчики добрались до красной скалы. Сначала они скакали в бешеном темпе, потом перешли на быструю рысь: таким ходом их выносливые лошади могли двигаться в течение многих часов. Бектер и Тэмучжин ехали впереди, держась рядом и на время заключив перемирие. Хасар и Хачиун следовали за ними. Все уже утомились от такого долгого путешествия. Но вот показалась скала высотой в несколько сотен алдов,

[4]

которую племена называли красной. Она возвышалась среди десятка других скал, словно волчица с волчатами. Прошлым летом мальчики здесь бывали часто, облазили все утесы, так что хорошо знали это место.

Бектер и Тэмучжин постоянно обозревали горизонт, высматривая, не появятся ли чужие всадники. Эти места, такие далекие от родных юрт, Волки своей территорией не считали. Все блага, которые степь дарует человеку, – вода, молоко, меха, мясо, – все они достаются только сильному, и недостаточно однажды завоевать их, нужно суметь все это удержать. Хасар и Хачиун не думали ни о чем, кроме предстоящих им приключений и орлят, которых надо найти, но старшие братья были начеку, готовые в случае опасности защищаться или спасаться бегством. Оба были вооружены ножами, за спинами у них висели небольшие, гибкие, легко натягивающиеся луки.

«С мальчишками другого племени сыновья Есугэя справятся, – подумал Тэмучжин. – Но если они наткнутся на взрослых воинов, то их не спасет даже имя отца».

Тэмуге сильно отстал от братьев и казался лишь пятнышком на фоне степи. Он старался догнать старших, пытаясь не обращать внимания на укусы досаждавших ему оводов. Несчастному Тэмуге скачущие впереди братья казались совсем чужими. Они настоящие ястребы, а он, Тэмуге, – жаворонок, они волки, а он всего лишь щенок. Ему хотелось, чтобы братья любили его, но они были такие взрослые, сильные и далекие. По сравнению с ними Тэмуге казался даже более неуклюжим, чем был на самом деле. При них он робел и стеснялся сказать все то, чем так хотелось поделиться. Правда, редкими тихими вечерами ему удавалось порой поболтать с Хачиуном.

Тэмуге изо всех сил подгонял коня пятками, но тот давно понял, что слушаться такого седока вовсе не обязательно, и редко переходил на рысь, не говоря уже о галопе. Хачиун уверял Тэмуге, что тот слишком уж мягкосердечный. Неправда: когда братья не видят, он лупит своего маленького коня, но только этой ленивой твари все равно.

Если бы он не знал, куда направляются братья, то потерялся бы уже в первый час и отстал бы. Мать велела никогда не бросать младшего брата, но мальчики все равно оставляли его одного, и Тэмуге не раз убеждался на горьком опыте: пожалуется – получит затрещин. Вдалеке показалась красная скала, но мальчика это слабо утешило. Он сильно устал, и ему было себя очень жалко. Тэмуге было слышно, как переругиваются скачущие впереди всех Бектер и Тэмучжин. Тэмуге вздохнул, поерзал в седле, усаживаясь поудобнее, – зад уже начал ныть. Пошарил в карманах в поисках сладкого и нашел небольшой засохший кусочек грута. Быстренько сунул его за щеку, пока другие не увидели, и отвернулся, скрывая от внимательных взглядов братьев пухлое довольное лицо и жующий рот.

Братья успели спешиться и теперь ждали отставшего Тэмуге.

– Да я бы на себе его скорее дотащил! – буркнул Тэмучжин.

Вскоре бешеная скачка началась снова. К красной скале мальчики подлетели на полном скаку, поднимая тучи пыли. И только тут они сообразили, что всем вместе карабкаться по скалам не получится. Должен же кто-то остаться стеречь коней. Их, конечно, можно стреножить, но братья были далеко от родного племени, а кто знает, не налетят ли конокрады, не уведут ли коней? Бектер предложил, чтобы внизу остался Хачиун, но тот лазил по скалам лучше остальных и поэтому отказался. После нескольких минут спора, когда все указывали друг на друга, дело дошло до потасовки. Хасар повис на спине Хачиуна, а тот молча, но яростно отбивался. Бектер растащил драчунов, когда Хачиун уже побагровел, и надавал тумаков и тому и другому. Единственным выходом было дождаться Тэмуге.

Мальчики стояли, задумчиво рассматривая крутые склоны красной скалы. По правде говоря, все они сомневались, так ли уж стоило сюда гнаться. Но больше всего братьев беспокоило, что на скалах не было видно и следа орлов. Если бы они заметили помет или кружащих над гнездом птиц, то это было бы слишком хорошо. Но ничего подобного не было, и братья стали снова подумывать, не наврал ли Тэмуге в очередной раз.

У Тэмучжина засосало под ложечкой. Он не поел утром, а впереди еще трудный подъем. Рисковать жизнью из-за слабости от голода он не хотел. Пока остальные смотрели на приближающегося Тэмуге, Тэмучжин взял пригоршню красной пыли, капнул на нее воды из седельного бурдюка и сделал что-то вроде лепешки. Белоногий оскалился и заржал, но не стал упираться, когда Тэмучжин привязал его к кусту и достал нож.

Проколоть вену на плече жеребца – минутное дело. Кровь была густой и горячей, и Тэмучжин сразу ощутил, как уходит голод. Жидкость согревала желудок, словно черный арак. Он сделал шесть глотков, оторвался от ранки и зажал ее окровавленным пальцем. Лепешкой из грязи мальчик залепил ранку и остановил кровь. Он знал: когда они вернутся, на плече жеребца останется только маленькая царапина. Улыбнулся окровавленными губами, повернувшись к братьям, и вытер рот рукавом. Теперь, когда желудок был полон, к нему возвращались силы. Он проверил, остановилась ли кровь, и проследил взглядом, как тонкая струйка медленно стекает по ноге коня. Белоногий как ни в чем не бывало снова принялся щипать траву. Тэмучжин согнал муху с кровавого следа и потрепал любимца по шее.

Бектер тоже спешился. Увидев, что Тэмучжин подкрепился, он опустился на колени возле своей кобылы, направил себе в рот струю теплого молока и стал причмокивать от удовольствия. Тэмучжин притворился, что не заметил этого представления, но Хасар и Хачиун смотрели на старшего брата с надеждой. Они знали по опыту: если попросят – откажет, но если сделать вид, что молока совсем не хочется, то Бектер может и предложить по глотку.

– Хочешь пить, Хасар? – спросил Бектер, резко подняв голову.

Младшего не нужно было упрашивать. Он наклонился и вытянул шею, как жеребенок, лишь только Бектер уступил ему блестящий темный сосок. Хасар жадно тянул молоко, капли стекали по лицу и рукам. Он фыркал и захлебывался, а старший брат улыбался, глядя на мальчика, присосавшегося к брюху лошади. Потом Бектер подозвал Хачиуна.

Хачиун посмотрел на Тэмучжина и заметил, в каком тот напряжении, но старается не показывать виду. Поэтому младший хитро прищурился и отрицательно покачал головой. Бектер пожал плечами в ответ, метнув короткий взгляд в сторону Тэмучжина, а затем отвернулся и стал смотреть, как тащится младший брат на своем маленьком коне.

Тэмуге слезал с лошади с присущей ему осторожностью. Для шестилетнего мальчика до земли было достаточно высоко, хотя любой другой ребенок племени спрыгнул бы с седла с бесстрашием старших братьев. Тэмуге даже такой простой вещи не мог сделать. И все братья скривились, увидев, как неловко он ступил на землю и зашатался. Бектер хмыкнул, и Тэмуге побагровел под его взглядом.

– Это и есть то самое место? – спросил Тэмучжин.

– Я видел, как тут кружил орел. Гнездо где-то на вершине, – сказал он и, прищурившись, посмотрел наверх.

– Может быть, это был ястреб, – пробормотал Бектер, проследив за взглядом Тэмуге.

Малыш покраснел еще сильнее и упрямо повторил:

– Это был орел! Темно-бурый, побольше любого ястреба!

Бектер лишь пожал плечами в ответ на вспышку младшего брата и сплюнул на траву.

– Ну может быть. Найду гнездо – узнаю.

Тэмучжин, возможно, и возразил бы старшему брату, но Хачиун, уставший от вечных перебранок, просто пошел к скале, по дороге развязывая кушак. Сбросил халат и остался в рубахе без рукавов и узких полотняных штанах. Затем он схватился руками за скалу, чтобы начать подъем. Мягкая подошва сапог позволяла цепляться за камни не хуже, чем босыми ногами. Другие мальчики тоже разделись, поняв, что тяжелую одежду лучше оставить внизу.

Тэмучжин прошел шагов двадцать вдоль подножия скалы и нашел место, где удобно было начинать подъем. Поплевав на руки, он ухватился за камень. Хасар радостно и взволнованно улыбался. Он бросил Тэмуге повод, испугав малыша резким движением. Бектер тоже нашел себе место для подъема и, упираясь в трещины сильными руками и ногами, крякнул и начал карабкаться вверх.

Через несколько мгновений Тэмуге снова остался один и почувствовал себя очень несчастным. У него затекла шея от того, что он долго следил за поднимающимися вверх фигурками. Но вот они стали не больше пауков, и тут желудок напомнил о себе. Бросив последний взгляд на своих более подвижных братьев, Тэмуге неторопливо направился к кобыле Бектера попить молока. У последнего тоже есть свои преимущества. Вот какое открытие сделал Тэмуге сегодня.

Тэмучжин поднялся довольно высоко. И если сейчас он не удержится и упадет, то наверняка разобьется насмерть. Тяжело дыша, он прислушался – где братья. Но ничего не услышал. Ему даже показалось, что вроде следом за ним никто и не ползет. Он карабкался, цепляясь пальцами рук и ног, запрокинув голову, чтобы видеть, что ждет его впереди. Воздух здесь был холоднее, а небо – пронзительно-голубым, чистым, без единого облачка. Казалось, он взбирается к огромной голубой чаше. Из-под его пальцев прыскали ящерки, и один раз он чуть не потерял опору, случайно схватив одну. Когда сердце успокоилось, Тэмучжин сбросил раздавленное тельце со скалы, где ящерка грелась на солнце, и посмотрел, как она летит к земле, переворачиваясь в воздухе.

Тэмуге остался далеко внизу, но было видно, как он припал к соску кобылы Бектера. Тэмучжин понадеялся, что младшему брату хватит мозгов оставить хоть немного молока. Бектер отлупит его, если поймет, что Тэмуге выпил все до капли. Да, прожорливый мальчишка заслуживает хорошей трепки.

Солнце немилосердно пекло шею и затылок, жгучий пот тек в глаза. Тэмучжин помотал головой, вися только на руках, пока ноги шарили в поисках опоры. Байка Тэмуге про огромных орлов могла окончиться для них плохо, но сомневаться было уже поздно. Тэмучжин даже не был уверен, что сумеет спуститься по такому крутому склону. Наверху нужно будет найти место для отдыха, а не то он просто рухнет вниз.

Тэмучжин карабкался вверх. Желудок его иногда бурчал, напоминая о теплой крови, которой поделился с хозяином верный Белоногий. Тэмучжин срыгнул и, стиснув зубы, подтянулся. Он не испугается. Он сын Есугэя, сын Волка. Однажды он станет ханом. Он не будет бояться и не упадет. Тэмучжин нашептывал себе эти слова, продолжая карабкаться все выше и выше, прижимаясь к скале все плотнее. Ветер усиливался, и Тэмучжин представил себе, как разозлится Бектер, если не он, а его младший брат первым доберется до вершины.

Внезапный порыв ветра – и желудок свело от мысли, что сейчас его сорвет со скалы и швырнет вниз к ногам Тэмуге. Схватившись за подвернувшийся выступ, Тэмучжин заметил, что пальцы дрожат – первый признак того, что силы на исходе. Он разозлился и продолжил подъем.

Трудно было понять, как высоко он забрался, но сейчас Тэмуге и их лошади казались точками внизу. Руки и ноги ныли от нагрузки. Тэмучжин добрался до уступа, на котором можно было укрыться от ветра. Там он и дал себе передышку: стоял, глотая воздух. Отсюда не было видно, как взбираться дальше, и он вытянул шею, чтобы заглянуть за скальный выступ. Не станет же он торчать здесь, пока другие ищут, как подняться полегче и побыстрее? Но из всех братьев только Хачиун лазил по скалам лучше него. К тому же нельзя лезть дальше, пока не перестанут ныть мускулы. Поэтому Тэмучжин решил расслабиться. Он наслаждался открывшимся перед ним видом сверху на много полетов стрелы. Было так хорошо, словно он видел всю степь до родных юрт. Может быть, Оэлун уже родила, пока сыновья ее тут поднимаются, думал мальчик. Ведь прошло уже немало времени с тех пор, как они добрались до красной скалы.

– Ты там что, прилип? – послышался голос откуда-то сверху.

Тэмучжин выругался, увидев Хачиуна, выглядывающего через край выступа. Младший брат встретил взгляд старшего с улыбкой, спрятавшейся в уголках глаз. Тэмучжин начал потихоньку продвигаться по площадке, пока не нашел удобного места, чтобы ухватиться руками. Он надеялся, что наверху тоже найдется, за что уцепиться. Хачиун наблюдал за ним, поэтому Тэмучжин успокоил дыхание и изобразил на лице спокойствие, подобающее настоящему воину. Ему пришлось подпрыгнуть, чтобы ухватиться за следующий камень, и на какое-то мгновение им овладел страх. На земле, внизу, такой скачок был бы пустяком, но ведь там и падать недалеко. А когда лишь ветер завывает вокруг, Тэмучжин не смел даже думать о пустоте за спиной.

Он, не чувствуя ни рук, ни ног, рывками поднимался наверх одной лишь силой воли. Остановиться – значит упасть, и Тэмучжин со стонами наконец дополз до того места, откуда Хачиун наблюдал за его продвижением.

– Эй! Ханы гор к месту не прилипают, – торжествующе заявил Тэмучжин.

Брат молча размышлял над этими словами.

– Прямо над нами скала раздваивается, – заметил он. – Бектер полез к южной вершине.

Тэмучжин был потрясен спокойствием брата. Он смотрел, как тот хладнокровно идет к краю красной скалы, по которому он только что в такой панике карабкался. Хачиун встал над пропастью, и ветер трепал его косички.

– Бектер не знает, где орлы, если они вообще тут есть, – сказал Тэмучжин.

– Он пошел легким путем, – пожал плечами Хачиун. – Не думаю, что орлы станут гнездиться в том месте, где до них проще добраться.

– Значит, есть другая тропа? – спросил Тэмучжин.

Он поднялся по небольшому склону, чтобы получше рассмотреть вершину красной скалы. Пиков, как и сказал Хачиун, было два, и на том, что южнее, Тэмучжин увидел Бектера и Хасара. Даже с такого расстояния мальчики узнали мощную фигуру старшего брата, который медленно, но верно продвигался вперед. Северный пик, нависавший над Тэмучжином и Хачиуном, был еще круче. Он приводил их в уныние и страшил сильнее, чем тот отвесный подъем, который они уже преодолели.

Тэмучжин стиснул кулаки, чувствуя в руках и ногах тяжесть.

– Готов? – поинтересовался Хачиун, кивая в сторону северной вершины.

Тэмучжин обхватил своего серьезного младшего брата за шею. Он заметил, что Хачиун сорвал ноготь с пальца правой руки. Струйка запекшейся крови доходила до локтя, но мальчик не обращал на это внимания.

– Я готов, – сказал Тэмучжин. – Только ответь, почему ты ждал меня?

– Если ты свалишься, то ханом в один прекрасный день станет Бектер, – ухватившись за скалу, захихикал Хачиун.

– Из него получится хороший хан, – проворчал Тэмучжин.

Сам он не верил в это, но забыть, как Бектер дрался с бойцами Есугэя, не мог. Взрослые занимаются такими вещами, которых Тэмучжин до конца не понимал, но к Бектеру они относились как к равному.

– Он скачет на лошади, будто каменный, – фыркнул Хачиун. – Кто пойдет за человеком, который так плохо сидит в седле?

Тэмучжин улыбнулся, и они начали взбираться наверх. Вдвоем это оказалось немного легче. Тэмучжин не раз подпирал ногу брата, когда тот полз вверх по скале, как быстрый паук. Хачиун карабкался к вершине не хуже, чем сидел в седле, но его тело уже выказывало признаки усталости. Тэмучжин видел, что брат с каждой сотней локтей становится все бледнее. Мальчики дышали тяжело, руки и ноги отказывались им служить.

Солнце вышло из зенита и начало клониться к закату. Тэмучжин отмечал его положение каждый раз, когда выбирался на какую-нибудь площадку перевести дух. Им нельзя оставаться в темноте на открытом склоне: они могут заснуть и рухнуть вниз. Но еще сильнее мальчиков тревожила далекая гряда надвигающихся облаков. Летняя гроза может запросто смыть их со скалы. И братьев на другой вершине тоже. Хачиун вдруг оступился и чуть не сбил обоих вниз.

– Я держу тебя, – крикнул Тэмучжин. – Ищи опору.

Он дышал часто-часто и пытался вспомнить, уставал ли когда-нибудь в жизни так, как сейчас. А вершина была все еще далеко. Хачиун, найдя подходящую опору, сумел перенести вес с плеча Тэмучжина. На мгновение оглянувшись, он увидел кровоточащую ссадину, которую оставил его сапог на плече брата. А Тэмучжин смотрел вдаль, на облака. Хачиун, проследив за взглядом брата, тоже напрягся. Трудно было судить о направлении свистевшего в скалах ветра, но братьям казалось, что облака идут прямо на них.

– Давай лезем дальше. Если пойдет дождь, нам конец, – взревел Тэмучжин, подталкивая брата наверх.

Хачиун кивнул и на секунду закрыл глаза, словно у него закружилась голова. Порой легко было забыть, как он юн. Тэмучжин почувствовал горячую гордость за брата и дал себе слово, что не даст ему сорваться.

Они взбирались наверх. Южный пик постоянно был в поле их зрения, однако Бектера и Хасара мальчики не видели. Тэмучжин подумал, а вдруг они уже добрались до вершины и, более того, уже спускаются вниз с орленком за пазухой? Бектер станет недосягаемым, если принесет величавую птицу в юрту отца. От одной этой мысли в уставшем теле Тэмучжина прибавилось сил.

Поначалу братья никак не могли понять, что означают эти пронзительные звуки. Они никогда не слышали крика орлят, к тому же в скалах постоянно свистел ветер. Тэмучжин был озабочен поиском укрытия больше, чем какими-то странными звуками, – ведь тучи уже заволокли все небо. При мысли, что придется спускаться по скользким камням, сердце уходило в пятки. Даже Хачиуну это не под силу, думал Тэмучжин. Раньше или позже, кто-то из них обязательно сорвется.

Когда мальчики выбрались к расселине, где было полно перьев и веток, они моментально забыли про надвигающиеся грозовые тучи. Тэмучжин почуял запах гниющего мяса задолго до того, как они поднялись к гнезду. Теперь он понял, что незнакомые звуки – это писк двух голодных орлят, с хищным любопытством наблюдающих за их подъемом.

Взрослые птицы наверняка спарились рано: птенцы не были уже тощими и беспомощными. Обоих все еще покрывал нежный пушок, лишь кое-где виднелись золотисто-коричневые перья. Вскоре все их тело покроется такими перьями, и молодые орлы будут парить над горами в поисках добычи. Но пока крылышки были короткими и уродливыми, хотя мальчикам казалось, что они никогда в жизни не видели ничего прекраснее. Когти выглядели слишком уж большими для орлят. Желтоватые, они кончались более темными остриями, уже способными рвать живую плоть.

Хачиун, держась только на руках, застыл на краю расщелины, восхищаясь увиденным. Один птенец принял его за врага, бросившего ему вызов, и храбро зашипел на мальчика, раскинув крылья и раскрыв клюв. Хачиун улыбнулся от удовольствия.

– Маленькие ханы, – сказал он, сверкая глазами.

Не в силах говорить, Тэмучжин лишь кивнул. Он думал только о том, как бы забрать обоих птенцов и донести их живыми, да еще в грозу. Он окинул взглядом горизонт, внезапно забеспокоившись, что взрослые орлы могут добраться до них гораздо быстрее туч. На такой рискованной высоте подвергнуться нападению огромных птиц – это было бы слишком для двух мальчиков, решивших забрать птенцов из родительского гнезда.

Тэмучжин смотрел, как Хачиун, припав к скале, подбирается к самому краю гнезда: младший как будто позабыл, в каком опасном положении они находятся. Хачиун уже протянул руку, чтобы забрать птенцов, но Тэмучжин резко остановил его:

– Облака слишком близко, мы не сможем спускаться сейчас. Оставь их в гнезде, заберем утром.

Не успел он договорить, как послышались первые раскаты грома. Мальчики обернулись: сияло солнце, но вдалеке уже были различимы темные полосы дождя. Огромная тень неслась к красной скале.

Братья переглянулись, Хачиун кивнул и спустился на выступ ниже гнезда.

– Ночью захочется есть, – сказал он, сунув в рот кровоточащий палец и посасывая засохшую корку.

– Это лучше, чем сорваться вниз, – задумчиво кивнул Тэмучжин. – Дождь почти совсем рядом, нам надо найти место, где можно поспать и при этом не свалиться. Тяжелая будет ночь.

– Но не для меня, – тихо сказал Хачиун. – Я смотрел орлу в глаза.

Ласково шлепнув брата по затылку, Тэмучжин помог ему перебраться через выступ, подняться к расселине между двумя вершинами. Она казалась вполне подходящей для ночевки. Там можно было прижаться друг к другу и отдохнуть.

– Бектер будет в ярости, – позлорадствовал Хачиун.

Тэмучжин помог ему залезть в расщелину. Он наблюдал, как брат заползает вглубь, распугивая ящерок. Одна из них в панике подбежала к краю и спрыгнула вниз с растопыренными лапками. В расщелине едва хватало места для двоих, но здесь они, по крайней мере, могли укрыться от ветра. После наступления темноты тут станет страшно и неуютно. И хорошо будет, если они смогут заснуть.

– Бектер выбрал легкий путь к вершине, – подвел итоги Тэмучжин, взял Хачиуна за руку и устроился рядом с братом.

ГЛАВА 3

Буря свирепствовала всю ночь, утихомирившись только на рассвете. В чистом небе снова сияло яркое солнце. Сыновья Есугэя вылезли из своих укрытий, чтобы поскорее обсохнуть. Все четверо попали в грозу, когда поднялись уже слишком высоко. Мальчики провели ночь, дрожа от холода, вздрагивая, когда им снилось, что они падают вниз. Когда солнечные лучи озарили раздвоенную вершину красной скалы, братья выползли наружу, зевая и потягиваясь, с темными кругами под глазами.

Тэмучжину и Хачиуну пришлось не так худо, как другим: их воодушевляла находка. Как только рассвело, Тэмучжин начал спускаться из расселины за первым орленком. И чуть не свалился вниз, когда рядом мелькнула темная тень. Взрослый орел показался мальчику почти таким же большим, как и он сам.

Птица не сильно обрадовалась, увидев двоих чужаков рядом со своим гнездом. Тэмучжин знал, что самки крупнее самцов, и понял: вернулась мать орлят, и, судя по жутким крикам, которые она издает, птица в ярости. На этот раз птенцы остались некормлеными. Матери было не до них – она все время кружила над выступом, где спрятались мальчики. Это было так здорово и так страшно – на большой высоте смотреть в глаза орлице, парящей на раскинутых крыльях. Она сжимала и разжимала когти, словно уже терзала человеческую плоть. Хачиун вздрагивал в благоговейном ужасе, когда огромная птица в очередной раз устремлялась на них, желая вытащить мальчиков из их укрытия, как сурков из норы. У них не было ничего, кроме жалкого ножика за поясом у Тэмучжина, а их противник – могучий хищник, который одним ударом может сломать собаке спину.

Тэмучжин не отрывал глаз от орлицы. Ее золотистая голова поворачивалась туда-сюда, высматривая, как бы стащить врагов со скалы. Он понял, что птица способна целый день охранять птенцов, и ему вовсе не хотелось оказаться на открытом выступе у гнезда. Один удар когтя – и орлица вытащит его. Он пытался вспомнить все, что когда-то слышал о диких птицах. Может ли он криком отпугнуть ее? Хотелось попробовать, но совсем не нужно было раньше времени привлекать внимание Хасара и Бектера. Птенцы сначала должны оказаться у него за пазухой.

За плечом Тэмучжина цеплялся за скалу Хачиун. Старший брат заметил, что тот нашел камень и взвешивает его на ладони.

– Попадешь? – спросил Тэмучжин.

– Может быть, – пожал плечами Хачиун. – У меня только один камень. Если повезет, собью.

Орлица на мгновение исчезла из виду. Однако эти птицы – искусные охотники, и мальчик не поддался ее хитрости и не вылез из убежища. Раздосадованно выдохнул. Он был голоден, а впереди – трудный спуск. Они с Хачиуном заслуживают большего, чем возвращение с пустыми руками.

Он вспомнил, что Бектер оставил лук внизу, и выругал себя за то, что не догадался взять свой. Бектер не дал бы ему свое оружие. Насчет этого старший брат был весьма придирчив, так же как и во всем, что касалось воинских обычаев.

– Возьми камень, – предложил Хачиун. – Я спущусь в гнездо, а если она вернется, сбей ее.

Это было самое разумное решение. Тэмучжин – превосходный стрелок, а Хачиун лучше всех карабкается по скалам. Но Тэмучжин не мог смириться с тем, что орлят из гнезда заберет другой, пусть даже и любимый брат. Может быть, это не так уж важно, но он не мог допустить, чтобы кто-то добрался до них раньше его.

– Нет, ты возьмешь камень, а я достану птенцов, – ответил он.

Хачиун посмотрел своими темными глазами на старшего брата, словно читая его мысли:

– Ладно. У тебя есть во что их завернуть?

Тэмучжин отрезал ножом несколько полос от края рубахи. Одежде, конечно, конец, но птенцы – драгоценнейший трофей, который перевесит все потери. Обмотал ладони тканью, чтобы она была под рукой, затем высунулся из-под выступа, высматривая летящую тень или точку в вышине. Он был уверен, что птица по его глазам поняла, что он намерен делать. Он видел в ее глазах разум, как у собаки или ястреба.

Выбравшись на солнце, Тэмучжин почувствовал боль в натруженных мышцах. Снова услышал крик над головой – отчаянно верещали изголодавшиеся птенцы, проведшие ночь в одиночестве. Может, они страдали от того, что мать не прикрыла их теплым телом от бури. Тэмучжин испугался: ему показалось, что слышит писк только одного птенца. Вдруг второй погиб? Оглянулся, не летит ли орел с намерением сбросить врага со скалы. Но никого не было, и он подтянулся на высокий выступ, подобрал ноги и оказался на том же месте, где вчера сидел Хачиун, восхищаясь орлятами.

Гнездо было расположено глубоко в расщелине, широкой и уступчатой, так что непоседливые птенцы, еще не научившиеся летать, не могли выбраться наружу и свалиться. Орлята увидели мальчика и неуклюже попятились, взмахивая беспомощными голыми крыльями. Они пронзительно звали на помощь. Тэмучжин еще раз окинул взглядом небо и произнес короткую молитву Отцу-небу, чтобы оно не дало ему погибнуть. Он продвинулся вперед, опершись коленом на мокрую подстилку из старых перьев. Под его весом захрустели высохшие косточки, и мальчик ощутил тошнотворный запах от остатков орлиных пиршеств.