Текст книги "Забытые пьесы 1920-1930-х годов"

Автор книги: Иван Саркизов-Серазини

Соавторы: Александр Поповский,Александр Афиногенов,Дмитрий Чижевский,Василий Шкваркин,Татьяна Майская,Александр Завалишин,Александра Воинова,Виолетта Гудкова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 43 страниц)

САША. Довольно. Ваш язык уже повис над пропастью. Зовите. Я прочту по черновику.

ГАЛУНОВ подходит к правой кулисе и зовет.

ГАЛУНОВ. Пожалуйте.

Затем скрывается за левой кулисой.

Входят ГРААЛЬ и САТУРН.

САТУРН(Грааль). Удивительно, жена так легко согласилась на конкурс, но что с ней будет, когда она услышит решение комиссии.

Входят ЮНОНА и ГАЛУНОВ. САТУРН отходит от ГРААЛЬ.

САША встает с протоколом в руках.

САША. Протокол заседания художественной комиссии. (Читает.) Заслушав исполнение танцев, комиссия была подавлена достижениями супруги директора, которая воплотила в себе всю безыскусственность нашей новой деревни. Напряжение, с которым маститая актриса двигалась по сцене, близко и понятно всем трудящимся, так же в поте лица добывающим свой хлеб.

САТУРН. Позвольте, кому же вы отдаете предпочтение?

САША. Успокойтесь, вашей супруге.

САТУРН падает в кресло и в отчаянии смотрит кругом.

ГРААЛЬ (Сатурну). Вы что же, издеваетесь надо мной? Не посмели ослушаться жены. Кого вы хотели обмануть? Зачем собрали эту идиотскую комиссию?

САША (Годунову). Это про вас.

ГРААЛЬ. Чтобы заставить меня плясать под ее дудку?.. (Указывая на Юнону.) Никогда. Пусть она играет племянницу, пусть публика увидит, какие ноги танцуют на сцене по директорской протекции. А я – я знаю, что мне делать.

Гневно уходит.

ЮНОНА (выждав, пока Грааль не скрылась, подходит к кулисе). Вон, и ни слова больше.

САША. Поздравляю вас, Юнона Антоновна. Не угодно ли, я вас познакомлю с автором?

ЮНОНА. Он здесь?

ГАЛУНОВ. В буфете дожидается. Позвать?

ЮНОНА. Нет, нет, я сама.

Уходит.

САША (Сатурну). Вас тоже можно поздравить.

САТУРН. Вот я сейчас тебя поздравлю… Вы что?.. Взятку с жены взяли? Чем вас Юнона подкупила?

САША. Если бы я не был самим собой, я бы обиделся.

САТУРН. Вон из театра. Галунов, чем вам Грааль-Гаремная не понравилась?

ГАЛУНОВ. Оченно понравилась, только мы… для вашей супруги старались.

САТУРН. Я от вас правды, правды ждал.

Уходит, за ним ГАЛУНОВ и САША.

САША. Правды? От нас? Не может быть.

Входит ЮНОНА под руку с МИТЕЙ.

ЮНОНА. Присядем здесь. (Садится.) Вы слышали, я в вашей пьесе играю племянницу.

МИТЯ встает.

МИТЯ. Вы? Племянницу?

ЮНОНА. Не благодарите. Сначала я категорически отказывалась, но собрали целую комиссию, просили, и в порядке товарищеской дисциплины я согласилась.

МИТЯ. Если вы племянница, то какая же у вас тетка будет?

ЮНОНА. Поговорим о моей роли. Мне хочется ее поднять, осерьезить. Я вижу эту племянницу молодой, но уже поблекшей… Ее преследует нужда.

МИТЯ. Какая же нужда, если она богата?

ЮНОНА. Пускай она разорится. Теперь это так просто.

МИТЯ. Зачем же ей разоряться?

ЮНОНА. Но это сценично. Слушайте: ее жизнь трагична… она, всеми покинутая, ходит по улицам Москвы в поисках чего-то недостижимого, например, высшей правды или комнаты.

МИТЯ. На что ей комната, когда у нее своих четыре.

ЮНОНА. Но это мне нужно.

МИТЯ. Если вам комната нужна, ищите сами.

Хочет уйти.

ЮНОНА. Не забывайте, что Сатурн Иванович мой муж и принял вашу пьесу специально для меня.

МИТЯ. Так бы и говорили.

ЮНОНА. И еще, самое главное: мне не нравится, что племянница так легкомысленно одета. Закройте ей ноги.

МИТЯ. Как – закрыть ноги?

ЮНОНА. Сочините ей другое платье, другую обувь, на то вы и драматург.

МИТЯ (выходя за Юноной). Хорошо, закрою.

Из-за другой кулисы входит ГРААЛЬ, за ней САТУРН.

САТУРН. Зиночка… Граальчик…

ГРААЛЬ. Не смейте меня так называть.

САТУРН. Зинаида Львовна, что вы задумали?

ГРААЛЬ протягивает лист.

ГРААЛЬ. Вот, прочтите.

САТУРН. Вы… уходите из театра?

ГРААЛЬ. И немедленно.

САТУРН. Это недопустимо, да и куда же вы в разгар сезона пойдете?

ГРААЛЬ. Дождусь лета, а там вам назло на открытую сцену нереидой поступлю.

САТУРН. Как, нереидой?

ГРААЛЬ. А так… За три рубля в вечер буду в стеклянном ящике под водой лежать. Потом выплывать буду и «Кирпичики»^{242} петь. Стыдно, холодно, публика смеется, мальчишки гадости кричат.

САТУРН. Ах, сволочи – мальчишки.

ГРААЛЬ. Вы сами добивались этого.

САТУРН. Зиночка, я люблю тебя. Без тебя я сгорю, как тонкая свеча.

ГРААЛЬ. Горите как угодно.

САТУРН. Я не пущу тебя, я докажу… Хочешь, я сейчас для тебя в окно выпрыгну.

ГРААЛЬ. Не трудитесь, мы в первом этаже.

САТУРН. Приказывай. Я все сделаю.

ГРААЛЬ. Хорошо. Выбирайте: или вы видите меня в последний раз, или сегодня же заявляете о разводе с женой.

САТУРН. Я десять лет мечтаю о разводе, но все как-то не соберусь ей сказать… ну, просто некогда.

ГРААЛЬ (звонит). Сейчас вы скажете.

САТУРН. Зачем же сейчас? Ее надо подготовить, она такая слабенькая…

Входит ГАЛУНОВ.

ГРААЛЬ. Попросите сюда Юнону Антоновну.

ГАЛУНОВ. Слушаю.

Уходит.

САТУРН. Граальчик, ты ей лучше сама скажи, а я из-за кулисы послушаю.

ГРААЛЬ. Или вы сейчас исполните свое обещание, или…

Входит ЮНОНА.

САТУРН. Вот и ты, Юночка…

ГРААЛЬ. Не тяните.

САТУРН. В жизни каждого человека… а я тоже до некоторой степени человек…

ГРААЛЬ. Вы – тряпка.

ЮНОНА. Кто вам дал право так разговаривать с моим мужем?

ГРААЛЬ. С вашим бывшим мужем, вы хотите сказать.

ЮНОНА. С бывшим? Сатурн, ты бывший? Почему ты молчишь? Ах, ты боишься…

САТУРН отходит к кулисам и делает знаки.

САТУРН. Я ничего не боюсь, я при всей труппе готов сказать.

ЮНОНА. Нет, ты мне одной скажи.

Наступает.

Входят ГАЛУНОВ, САША, АКТЕРЫ и АКТРИСЫ.

САТУРН (прячась за актеров). И скажу. Дорогие друзья, я…

ГРААЛЬ. Дальше.

САТУРН. Я смело свергаю многолетний гнет этой женщины и вступаю в брак с Зинаидой Львовной Грааль-Гаремной.

ВСЕ. Поздравляем, поздравляем!

ЮНОНА. Этого быть не может. Это ошибка, недоразумение. Дайте мне к нему подойти.

САТУРН. Не давайте, товарищи.

Актеры преграждают путь ЮНОНЕ.

ЮНОНА. Турочка, возьми свои слова обратно, или я сяду в это кресло, и через пять минут меня не станет. Сознание покидает меня.

Падает в кресло и остается неподвижной. Актеры и актрисы по очереди поздравляют ГРААЛЬ и САТУРНА. САША стоит в стороне. ГАЛУНОВ подходит к нему.

ГАЛУНОВ. Товарищ Быстрый, протокол у вас? САША. Какой протокол?

ГАЛУНОВ. Да вот нашей дурацкой комиссии.

САША. Во-первых (указав на Галунова), комиссия была дурацкой только наполовину, а во-вторых, что вы хотите делать с протоколом?

ГАЛУНОВ. Аннулировать его помельче.

Показывает, как рвут бумагу.

САША. Никогда. Постановление комиссии должно остаться в силе.

ГАЛУНОВ. Да ведь у дирекции семейный переворот, а мы роль Юноне Антоновне отдали. Что теперь нам за это будет?

САША. А вот сейчас увидите.

Подходит к ГРААЛЬ.

Зинаида Львовна, позвольте и мне принести свои посильные поздравления.

ГРААЛЬ (отворачивается). Не хочу ваших поздравлений, вы в угоду Юноне Антоновне отняли у меня роль.

САША. Кто же это вам сказал?

ГРААЛЬ. Вы сами читали протокол, там сказано, что племянницу играет Юнона Антоновна.

САША (показывая протокол). Виноват, о Юноне Антоновне здесь даже не упоминается.

ГРААЛЬ (берет протокол). А это что?

Читает.

«Комиссия была подавлена достижениями супруги директора».

САША. Да, «супруги директора» – так это про вас.

ЮНОНА (вскакивая). Ну нет, этого я не позволю. Вы тогда еще не знали, что Сатурн на ней женится.

САША. Я? Не знал? Кроме вас, это все знали. Граждане, неужели среди вас есть хоть один невинный идиот, который этого не знал?

Молчание.

Вот видите – все знали.

ЮНОНА. В таком случае читайте протокол дальше.

САША. Пожалуйста.

САТУРН (читает), «…супруги директора, которая воплотила в себе всю безыскусственность нашей новой деревни».

ЮНОНА. «Нашей новой деревни» – это уж обо мне.

САША. Виноват, про вас я бы написал: «Нашей старой деревни».

ЮНОНА. Вот какую змею я пригрела на своей груди.

САША. На вашей груди? Вы меня с кем-нибудь путаете.

ГРААЛЬ протягивает руку для поцелуя.

ГРААЛЬ. Я всегда считала вас способным человеком.

САША. О нет, я просто талантливый.

САТУРН (пожимая руку). Спасибо, Саша. Не забудь же автору передать, что роль племянницы играет Зинаида Львовна.

САША. Непременно позвоню.

САТУРН. Приятно ваше мне старанье.

ГРААЛЬ. Мы с ним уверены в друзьях.

1-й ГОЛОС. Да что здесь?

2-й ГОЛОС. Бракосочетанье.

3-й ГОЛОС. Не может быть!

4-й ГОЛОС. Серьезно?

1-й ГОЛОС. Ах!

2-й ГОЛОС. Навеки вышли вы из мрака.

3-й ГОЛОС. Споем мы вам без всяких врак.

ХОР.

 
В товаре нужно меньше брака.
В семейном деле нужен брак.
Ну, молодец же ты, однако,
Директор,
Друг
И человек.
Мы славим вас с законным браком.
Вы забракованы навек.
 

Действие второе

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Комната Сизовых, ЛЮБА. Входит МИТЯ с рукописью.

ЛЮБА. Как ты долго. Ну, что тебе сказали в театре?

МИТЯ. Мне нужно в одну ночь племянницу скомпрометировать, тетку изнасиловать и ноги закрыть.

ЛЮБА со страхом отступает, бежит к телефону.

ЛЮБА. Дайте скорую помощь… Врача-психиатра…

МИТЯ отнимает и вешает трубку.

МИТЯ. Да нет, я это в пьесе, в пьесе должен сделать.

ЛЮБА. Значит, твоя пьеса им не понравилась, тебя не хвалили?

МИТЯ. Понравилась, хвалили, только надо все переделать наоборот.

ЛЮБА (разочарованно отходит). Писал, писал, а теперь переделывать.

МИТЯ. Ты не дуться на меня должна, а быть моей музой. А муза что делает? Вдохновляет, помогает, чай разогревает.

ЛЮБА. Тебе предлагали помощь, ты сам отказался.

МИТЯ. Кто это мне предлагал?

ЛЮБА. Саша Быстрый.

МИТЯ. Опять Саша. Понимаю, вы бы хотели встречаться с ним здесь, в нашей комнате, но это вам не удастся.

[ЛЮБА. Неужели ты думаешь, что я могу променять тебя.

Высоко подымает руку.

МИТЯ. Повыше.

ЛЮБА. На какого-то Сашу.

Показывает на аршин от пола.

МИТЯ. Это ты хорошо показала.]

ЛЮБА. Довольно, довольно. Ну, что у тебя не выходит? Давай думать вместе.

МИТЯ. Племянница не выходит. Ее директорская жена играть будет, и велела ноги закрыть. Не хочу, говорит, чтобы публика к моим ногам несерьезно относилась. А как я их спрячу?

[ЛЮБА. Постой, я придумала. Нельзя ли сделать, чтобы на сцене была ночь, совсем темно, тогда ног не будет видно.

МИТЯ. Это можно. Спасибо. Только тогда вообще на сцене ничего не будет видно.

ЛЮБА. Правда. Я об этом не подумала.]

МИТЯ. С этими ногами прямо с ног сбился.

Садится на диван.

ЛЮБА. Ты мало спишь. Тебе надо отдохнуть. Ложись, пожалуйста.

МИТЯ(ложась). Разбуди меня половина…

ЛЮБА. Когда? Уже уснул.

Отходит. Телефонный звонок. ЛЮБА машет руками на аппарат. Снимает трубку.

Кто говорит? Саша Быстрый? Что? Плохо слышно.

Кричит.

Я не могу кричать.

Закрывает рот рукой.

Вы хотите прийти к нам? Ни в каком случае, он и так ревнует. Важное дело? Не верю. Сочиняете, я по глазам вижу. (Вешает трубку.) Хорошо, что Митя не слышал: он, кажется, прав, Саша за мной ухаживает. Я сейчас ему напишу, чтобы не смел. (Пишет.) «Милый Саша, ввиду моей любви к мужу, прошу к нам не ходить». Так. А марки нет.

Тихонько стучит в стену. Входит ГНОМОВ.

ГНОМОВ (готовясь обнять Любу). Стучали?

ЛЮБА. Нет, нет… Товарищ Гномов, нет ли у вас марки: мне надо отправить письмо в театр…

ГНОМОВ (беря конверт). Гражданину Быстрому. А зачем вам марка? Я сейчас мимо пойду и передам.

ЛЮБА. Пожалуйста. Это письмо деловое.

ГНОМОВ. Деловое… Чувствую. Интересно, что ваш супруг во сне видит?

ЛЮБА. Вы, кажется, думаете…

ГНОМОВ. Не беспокойтесь, Гномов умеет хранить тайну. [Гномов все знает.]

Ушел.

ЛЮБА. Этот тоже подозревает.

МИТЯ (во сне кричит). Режут, режут!..

ЛЮБА. Тебе бандиты приснились.

МИТЯ садится.

Кто тебя режет?

МИТЯ. Не меня, пьесу режут. (Думает.) Что, бишь, я должен сделать? Да, ноги закрыть.

ЛЮБА. Митя, ты думай про другое или газету почитай. Тебе развлечься надо, тогда ноги сами собой закроются.

МИТЯ. Что же в газете веселого?

ЛЮБА. Там вся жизнь, как в зеркале, наоборот отражена.

МИТЯ. Сейчас сбегаю за газетой.

Уходит. В другую дверь входит САША БЫСТРЫЙ…

ЛЮБА. Вы? Я вам сказала, что нельзя приходить. Я даже письмо вам написала.

САША. Не получал… Я пришел вас предупредить… Если бы вы видели, что я пережил в театре… Если бы вы знали силу любви.

ЛЮБА. Так и есть.

САША. Если бы вы знали, на что способен мужчина, ослепленный страстью.

ЛЮБА. Боже мой! Если бы Митя это слышал.

САША. Не беспокойтесь, я ему все расскажу, мне сам директор посоветовал.

ЛЮБА. Вы хотите об этом говорить с мужем?

САША. Это любовь касается одинаково нас обоих, и я, как честный человек, должен предупредить, что роли изменились. Та, которую он считал женой, уже не жена.

ЛЮБА. Как не жена? Молчите. И мужу не смейте говорить.

САША. Но почему?

ЛЮБА. Потому что он и так меня подозревает, а если застанет здесь… он убьет вас.

САША. Не понимаю, за что.

ЛЮБА. Уходите.

Прислушивается.

САША. В таком случае передайте ему сами, что роли…

ЛЮБА. Он идет. Бегите. Бегите скорей.

САША бежит к двери.

Не туда.

САША бежит в другую сторону. Открывает дверцу шкафа, скрывается за ней.

Не туда.

САША хочет выйти. ЛЮБА прислоняется к дверце.

Поздно.

Входит МИТЯ с развернутой газетой в руках.

МИТЯ. И здесь Саша Быстрый.

Шкаф начинает дрожать.

ЛЮБА. Почему ты догадался?

МИТЯ. Зачем догадываться, когда статья подписана его полным именем.

ЛЮБА. Ах, статья…

МИТЯ. Прочти вслух. Интересно, что мог написать этот идиот.

ЛЮБА кашляет.

ЛЮБА. Может быть, что-нибудь другое? Слушай, как интересно: «Наши достижения»… «Заминка с мукой»… «Снижение цен на пуговицы»…

МИТЯ. Если не хочешь, я сам прочту. (Берет газету.) «Новый фактор нашей культуры, или Баня в рассрочку». Вот болван…

ЛЮБА. Пожалуйста, не критикуй, а то дойдет до автора, неудобно.

МИТЯ. Как же он об этом узнает?

ЛЮБА. Как-нибудь стороной.

МИТЯ. От такой статьи можно в шкаф спрятаться.

ЛЮБА. Только не в шкаф. Садись, пожалуйста, к столу, тебе писать надо.

МИТЯ. Да, да, совсем забыл: в театре еще просили бытовых типов описать. Кого бы такое поотрицательнее?

ЛЮБА. А я знаю. На днях к маме в магазин из налогового отдела агент приходил. Уж такой тип, такой отрицательный… даже вещи на дому хотел описать.

МИТЯ. Чем же он отрицательный?

ЛЮБА. Пальто рыжее. С усами и маленького роста… Опиши его самыми что ни на есть черными красками.

МИТЯ. Прежде чем описывать, я должен его себе представить, вообразить… (Закрывая глаза.) Пальто рыжее… с усами… Сейчас опишу.

В дверь стучат. Входит АГЕНТ с усами и в рыжем пальто.

Люба, я его вижу, как живого.

АГЕНТ. Виноват, я должен описать обстановку, принадлежащую Анне Петровне Благовидовой.

МИТЯ. Ты не поверишь, я даже его голос слышу.

ЛЮБА. Я тоже слышу.

МИТЯ. Вот что значит сила фантазии! Но я и представить не мог такого скверного лица.

АГЕНТ. Гражданин, я при исполнении служебных обязанностей и прошу мое лицо не затрагивать.

ЛЮБА. Мне кажется, он всамделишный. Брось в него чем-нибудь.

МИТЯ бросает в агента коробок спичек.

АГЕНТ. Гражданин, я приглашу милицию, это хулиганство.

МИТЯ. Значит, живой. Вы, товарищ, простите: я драматург и, подчиняясь вдохновению, хотел вас описать.

АГЕНТ. А я агент и, подчиняясь фининспектору, хочу вас описать.

МИТЯ. Это да… Товарищ, я передумал, я не буду вас описывать.

АГЕНТ. Ну а я вас все-таки опишу. Гражданка Благовидова вам родственница?

ЛЮБА. Это моя мамаша.

АГЕНТ. Какие вещи здесь принадлежат ей?

МИТЯ. Здесь все вещи мои, за исключением этого шкафа.

АГЕНТ. А что в нем находится?

МИТЯ. Шкаф пустой.

АГЕНТ. Разрешите взглянуть.

ЛЮБА (подходя). Уверяю вас, там ничегошеньки нет.

МИТЯ. Люба, открой шкаф.

ЛЮБА. Нет, нет, у меня предчувствие.

МИТЯ. Какое предчувствие?

ЛЮБА. Если ты откроешь шкаф, мы так поругаемся, так…

МИТЯ (отводя Любу). Я не верю приметам.

ЛЮБА. Вот увидишь.

МИТЯ. Открывайте, товарищ.

АГЕНТ слегка приоткрывает шкаф. Сейчас же ему на руки падает пальто Саши Быстрого.

АГЕНТ. Однако, вещи сыплются сами. По-видимому, шкаф переполнен.

МИТЯ. Там… ничего… не было.

АГЕНТ снова приоткрывает дверцу. На руки ему падает пиджак Саши.

АГЕНТ (вынимая из кармана пиджака часы). Странно. Иметь такие часы и уклоняться от налога…

МИТЯ. Товарищ, а вы не фокусник?

АГЕНТ. Я-то не фокусник, а вот шкаф у вас волшебный.

МИТЯ. На свете чудес не бывает.

Распахивает шкаф. САША выходит без пиджака, закрывая лицо шляпой.

САША. Иногда бывают.

Все отступают.

АГЕНТ. Кто? Кто вы такой?

САША. Я бы хотел остаться инкогнито.

МИТЯ вырывает у САШИ шляпу.

САША берет у агента пиджак и пальто, одевается.

МИТЯ (агенту). Что ж вы стоите? Любовника жены описать собираетесь?..

АГЕНТ. Вещи вашей жены по инструкции описи не подлежат. До свидания.

Уходит.

МИТЯ (глядя на Любу и Сашу). Какая грязь.

САША (чистит пальто). Да, немножко пыльно.

МИТЯ. Вы знаете, чем это смывается!

САША. Не беспокойтесь, отойдет в простой воде.

МИТЯ. Зачем вы залезли в шкаф?

САША. По делу.

МИТЯ. Вы что же, меня за идиота считаете?

САША. Немножко да.

МИТЯ. Вон отсюда.

САША. Это становится невежливо.

МИТЯ. Убирайтесь – раз…

САША. Но я должен вас предупредить, в театре большие перемены.

МИТЯ. Убирайтесь – два.

САША. Я хочу сказать, что жена ди…

МИТЯ. Ни слова о жене!

САША ушел. МИТЯ останавливается перед ЛЮБОЙ.

Ну?..

ЛЮБА. Я так и знала, что мы поссоримся.

МИТЯ. Вы давно с ним близки?

ЛЮБА. Митя, дорогой, ну вот честное-расчестное…

МИТЯ. Не лгите перед смертью…

ЛЮБА. Перед чьей смертью?

МИТЯ. Перед вашей.

ЛЮБА. Хорошо, я все скажу… Когда ты ушел за газетой, он прибежал и скоро-наскоро объяснился мне в любви… и все. Честное-расчестное…

МИТЯ. Довольно.

Хватает нож и замахивается на Любу. Она заслоняется газетой. Митя всматривается в газетный лист, опускает нож, наклоняется, читает, вырезывает интересовавшую его статью, хлопает себя по лбу и отходит с вырезкой. «Заготовка валеных сапог». Заготовка валеных сапог!.. Бежит к столу.

Ура! Моя пьеса спасена. Теперь я знаю, как закрыть ноги племянницы. Я ее в валенки одену.

Хватает рукопись.

ЛЮБА (глядя сквозь прорезь в газете). Митя, ты когда меня убивать будешь?

МИТЯ. Неужели нельзя подождать.

ИНТЕРМЕДИЯ ВТОРАЯ

За столом САША БЫСТРЫЙ.

Над столом надпись: «Литературная часть».

ГАЛУНОВ (входя). Там до вас писатели с пьесами пришли.

САША. Впускай [по паре.

ГАЛУНОВ уходит.

Входят два АВТОРА: МУЖЧИНА и ДАМА.

Ну и что?

1-й АВТОР. Вот, пьесу принес.

Подает САШЕ экземпляр.

САША (читает). Драма? Не пойдет: нам нужна комедия.

1-й АВТОР. Извольте. Пускай называется комедия.

САША. А конец бодрый? (Заглядывает в конец рукописи.)

1-й АВТОР. Очень бодрый.

САША. А как же у вас написано, что герой погибает?

1-й АВТОР. Не обращайте внимания, он погибает бодро, без всякого самоанализа погибает… Публика даже смеяться будет.

САША (возвращая рукопись). Это все равно, погибать нельзя: у нас не заграница. (Второму автору – даме.)

А у вас что?]

ДАМА (бойко). Мелодрама в пяти актах из жизни самоедов с северным сиянием, психологией и танцами.

САША. Ну и что?

ДАМА. На далекий приморский берег, где предрассудки и темнота освещаются одним северным сиянием, выбросило бурею…

САША. Русского революционера Гаврилу.

ДАМА. Откуда вы знаете?

САША (как урок, выученный наизусть). Он разоблачает шамана, старики хотят его убить, Гаврилу спасает молодая самоедка… Они бегут на оленях… На них нападают белые медведи… Гаврила говорит им речь, и медведи из белых становятся красными.

ДАМА (удивленно). Совершенно верно…

САША. Ну, так это у нас уже шло.

ДАМА отходит в сторону, входит 2-й АВТОР.

АВТОР. Мне надо видеть заведующего литературной частью.

ГАЛУНОВ. Они над репертуаром бьются. В очередь.

АВТОР. Но, позвольте, я тоже…

ГАЛУНОВ (беря 2-го автора за шиворот). Говорят – нельзя.

САША. Зачем же так грубо?

ГАЛУНОВ (уходя). Ничего, это автор.

САША. Если вы уже здесь, я вас слушаю.

АВТОР (передавая рукопись). Я написал сатиру.

САША. Сатиру? В таком случае вам придется посидеть.

АВТОР. Помилуйте, за что же?

САША (указывая на стул). Вы меня не поняли. Садитесь.

АВТОР садится. САША рассматривает рукопись.

Обстановка: скромная комната. Это уже не идет. Наша публика привыкла видеть на сцене что-нибудь экзотическое, праздничное: зубоврачебный кабинет, баню или камеру нарсуда… А у вас – «скромная комната…» Не обижайтесь, но это какой-то Анатолий Чехов.

АВТОР. Антон.

САША. Антон. Пожалуйста. Из-за мелочей я не спорю.

АВТОР. Но когда вы ознакомитесь с моей сатирой…

САША. Я уже ознакомился: пьеса не пойдет.

Возвращает рукопись. АВТОР отходит к ДАМЕ.

АВТОР. Тоже?

Указывает на рукопись.

ДАМА. Тоже.

АВТОР. А это у вас что?

ДАМА (подавая потрепанную книжку). «Ревизор».

АВТОР. Одолжите на минутку. (Берет «Ревизора» и подходит к Саше.) Не откажите дать отзыв еще об одной пьесе.

САША. Сейчас посмотрим. (Перелистывает книжку.) [ «Казенного жалования не хватает даже на чай и сахар…» Это мещанское зубоскальство над нашими ставками. Посмотрим дальше… «Верно, уж какая-нибудь брюнетка сделала вам загвоздочку». Что значит – загвоздочку? Это же порнография. (Перелистывает.) А это что? «…ты строил мост и написал дерева на двадцать тысяч, тогда как его и на сто рублей не было». На что вы здесь намекаете? И это в расцвет нашего строительства. (Перелистывает.) Что ни страница, то какой-нибудь уклон. Вот, пожалуйста: «Ничего не вижу: вижу какие-то свиные рыла вместо лиц…» Это же идеалистическое мировоззрение. Это же мистика.] Что вы думали, когда писали?..

АВТОР. Это не я писал.

САША. Значит, какая-нибудь другая бездарность.

АВТОР. Это Гоголь написал.

САША. Гоголь?

Долгая пауза.

Никогда бы этого про него не подумал.

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Театральный буфет. АКТЕРЫ, АКТРИСЫ.

С видом мученицы входит ЮНОНА АНТОНОВНА.

КОМИК. Юнона Антоновна, мама моя дорогая, нельзя же так страдать.

ЮНОНА. Не утешайте, я все равно не перенесу… Я так слаба, так слаба…

СТАРАЯ АКТРИСА. И это из-за мужчины. Да если бы все мужчины вокруг меня на колени встали, я бы только гордо и презрительно отвернулась.

ЮНОНА АНТОНОВНА. Ах, нет, я любила Сатурна. Я о своем муже заботилась: прежде чем из дома отпустить, я все у него выспрашивала: куда, зачем, к кому, а потом еще по телефону позвоню, проверю – там ли Сатурн Иванович. Я во все мелочи входила. Письма его распечатывала, деньги в его бумажнике сама пересчитывала.

КОМИК. Вам подкрепиться надо. Покушать не угодно ли? Поросеночка, а. Ну, хоть полпорции, а?..

ЮНОНА АНТОНОВНА (слабо). Целую.

КОМИК подает тарелку, ЮНОНА с аппетитом ест.

ТРАГИК. Юнона Антоновна, вы должны кушать не для себя, а во имя искусства.

ЮНОНА АНТОНОВНА. Искусства… но у меня отнимают роли. Дирекция забыла, как я на этих слабых плечах весь революционный репертуар держала. Как еще в девятнадцатом году я первая роль атеистки играла. Играла искренно, убежденно, даже молилась: «Господи, помоги мне атеистку сыграть». Теперь все кончено.

Отодвигает тарелку.

Дайте мне слабых умирающих звуков, таких же, как я сама.

Берет гитару и поет.

 
[Душевный смерч и тяжкий гнет
Сжимают бедненькую крошку.
Не в силах больше сделать взлет
Моя игрушечная ножка.]
 
 
     В душе моей теперь туман,
     Слеза в душе и слезы в небе.
     Сгибает горе стройный стан,
     Я вся тонка, как будто лебедь.
 
 
Не сбросить сердцу тяжких пут,
Былое счастье вспоминая,
Я вся из блесток и минут,
Я не такая – вся иная.
 
 
     В снегах потерян жизни след,
     За счастьем следует расплата,
     Меня покинул мой Альфред,
     И плачет, плачет Травиата.
 

Вбегает САША БЫСТРЫЙ с листком в руке.

САША. Предлагается подписка на подарок Грааль-Гаремной.

ЮНОНА. Этого только не хватало.

ЛЮБОВНИК. Виноват, по какому же случаю?

САША. Во-первых, потому, что она невеста Сатурна Ивановича…

ЛЮБОВНИК. Виноват. Подарки должен делать жених, а не труппа. Насколько я понимаю, Сатурн Иванович вступает в брак единолично.

САША. А вы бы хотели, подписавши по рублю, вступить в брак все? Но вы меня не дослушали. Во-вторых, Грааль-Гаремная справляет двухлетний юбилей своей театральной деятельности.

ТРАГИК. Двухлетний юбилей!.. Где мы живем?.. Господи, сделай меня итальянцем. Я подпишу этот лист, только перешагнувши через свой собственный труп.

СТАРАЯ АКТРИСА. Чествование, подарок… И кому? Грааль-Гаремной.

Входит САТУРН и останавливается позади актрисы.

Этой… (актриса оглядывается) талантливой актрисе, нашей гордости, да я первая подпишу.

Идет и подписывает.

САТУРН. Что это за подписка?

САША. На подарок Зинаиде Львовне по вашему распоряжению и по инициативе труппы.

САТУРН. Очень мило. Но я боюсь, что мое присутствие стеснит. Может быть, здесь есть нежелающие подписывать.

ТРАГИК (подходя подписывать). Что вы, Сатурн Иванович, я скорее перешагну через свой собственный труп, чем откажусь от подписки.

САТУРН. Сейчас я приглашу сюда Зинаиду Львовну, ей будет приятно видеть ваши подписи.

Уходит, САША за ним.

ЮНОНА. Ха-ха. И я верила в вашу дружбу.

КОМИК. Вы что же, товарищи? (Юноне.)

ТРАГИК (указывает на старуху). Это она виновата: «Этой талантливой, нашей гордости»…

СТАРАЯ АКТРИСА. А вы, батюшка, два раза подряд через свой собственный труп переступили.

ТРАГИК. Я запрещаю вам касаться моего трупа.

[ЛЮБОВНИК. Господа, дело можно поправить. Сплотимся вокруг Юноны Антоновны и встретим Грааль-Гаремную демонстративно холодно.

ВСЕ. Правильно. Правильно.

Окружают ЮНОНУ, комик берет гитару и напевает.

Входит САТУРН под руку с ГРААЛЬ, садятся за отдельный столик.

ГРААЛЬ. Однако почему мы сидим одни? Кажется, нас бойкотируют.

САТУРН. Нас? Бойкотируют? (Громко, любовнику.) Валентин Степаныч!

ЛЮБОВНИК (с места). Что?

САТУРН. Рисунок для новой роли у вас намечается.

ЛЮБОВНИК(оборачивается, внимательно). Для какой роли, Сатурн Иванович?

САТУРН. Вот чудак. Кто же, как не вы, в новой пьесе играет главную роль.

ЛЮБОВНИК. Я? Главную роль?

Подходит.

ГРААЛЬ. Садитесь сюда. Хотите чаю?..

Любовник целует руку ГРААЛЬ, садится.

ТРАГИК. Негодяй.

САТУРН (Трагику). Терентий Лукич.

ТРАГИК (неохотно, свысока). Слушаю.

САТУРН. Хочу вас к постановке привлечь.

ТРАГИК подходит.

ТРАГИК (подходя). Ну что же… я всегда…

Целует ручку ГРААЛЬ.

СТАРАЯ АКТРИСА. Как это подло.

САТУРН манит пальцем старую актрису. Та подбегает.

САТУРН. Садись. Тетку дублировать будешь.

СТАРАЯ АКТРИСА. Зинаида Львовна… Сатурн Иванович…

КОМИК. Ах, мерзавцы, мерзавцы…

ЮНОНА. Вы – один истинный друг.

КОМИК. Верно, мамочка, верно, только и мне пора…

Рысцой бежит к столику ГРААЛЬ.

Зинаида Львовна. Зиночка… Целует руку. Граальчик… Гаремчик… Ведь я вас вот какой знал, на руках носил… Господи… В доме у вас бывал… Лестница в таких коврах, что с самого верха идешь, и не больно… Батюшка ваш выйдет, бывало, генерал… Весь дом – на широкую барскую ногу… Шампанское рекой…

ГРААЛЬ. Вы что-то путаете. Мой отец – пролетарий.

КОМИК. Я так и говорю: папенька ваш, бывало, слесарь, выбежит на босую пролетарскую ногу… Самогонка рекой…

ЮНОНА. Терентий Лукич… Валентин Степанович.

ЛЮБОВНИК. Виноват, я занят.]

Актеры и актрисы окружают ГРААЛЬ и САТУРНА.

СТАРАЯ АКТРИСА (целуя Грааль). Подумать только: Юнона Антоновна вашу роль играть хотела.

ГРААЛЬ. Не знаю, что нашли в этой роли. Я даже пьесы еще не читала.

САТУРН. Роль замечательная, а если у актрисы красивые ноги, прямо клад. Ноги в этой пьесе – главное действующее лицо.

Входит МИТЯ.

Вот и автор. Вы не знакомы? Автор «Нашего горя».

ГРААЛЬ (здороваясь). Грааль-Гаремная.

САТУРН. Ну, как? Переделали?

МИТЯ. Готово.

САТУРН (беря у Мити рукопись). Вот, Зиночка… [роль завтра же для тебя будет переписана.] Какая роль… Изящество, гибкость, нравственное падение, фокстрот…

ГРААЛЬ. Я хочу сейчас посмотреть.

САТУРН. Постой, я сам прочту одно место… Вот, начало второго акта, прямо для тебя… (Развертывает рукопись, читает.) М… м… м… «Осенний вечер. У освещенного подъезда ресторана стоит племянница с лотком в руках…» Странно. «Она изнурена, плохо одета и часто переступает озябшими ногами в валенках»… Что за черт. (Мите.) Может быть, это у вас тетка зябнет?

МИТЯ. Нет, это племянница.

САТУРН. Как, племянница?

ГРААЛЬ. Покажите мне.

Выхватывает рукопись, отгибает первую страницу.

Действующие лица: Анна Петровна Зарудная, женщина сорока пяти лет. Ксения Дмитриевна, ее племянница, молода, но выглядит старше своих лет, бедно одета и на протяжении всей пьесы в валенках… (Тихо.) Это я? (Молчание.) Я вас спрашиваю: в валенках, старше своих лет – это я?

САТУРН. Да как же вы смели племянницу в валенки втиснуть?

МИТЯ. Она сама просила.

ГРААЛЬ. Я? Просила?

МИТЯ (указывая на Юнону). Нет, жена директора. Я для нее писал.

ГРААЛЬ. Я жена директора, я. А если вы писали для этой особы – ваша бездарная пьеса не пойдет. Вот. Вот. Вот.

Рвет рукопись и бросает.

МИТЯ. Единственный экземпляр.

Собирает листки.

ЮНОНА. Ха-ха-ха… Конечно, автор писал для настоящей актрисы, а не для какой-нибудь Гаремной.

ГРААЛЬ. Понимаю, здесь интрига, меня затравили.

САТУРН. Граальчик…

ГРААЛЬ. Вы обманули меня. Вы хотите, чтобы я на сцене танцевала в валенках.

САТУРН. Я сам эти валенки впервые вижу.

ГРААЛЬ (срывая туфлю и бросая ею в Сатурна). Я валенок не надену.

ЮНОНА(уходя). Сатурн, вспомни, я тебя при посторонних никогда не била.

ГРААЛЬ. Оставьте меня.

Падает на кушетку и закрывает лицо.

САТУРН. Зиночка, мы все исправим.

ГРААЛЬ. Уходите, все уходите.

САТУРН, АКТЕРЫ и АКТРИСЫ уходят.

МИТЯ (рассматривая рукопись). Сцену в кафе разорвали, монолог тетки сладким чаем облили, а на идеологический момент кто-то ногой наступил.

Подходит к ГРААЛЬ.

Послушайте… Неужели из-за каких-то валеных сапог вы меня погубить хотите?

ГРААЛЬ. Уходите.

МИТЯ (становясь на колени). Мне идти некуда.

Из-за кулис выглядывает САША.

САША. И это ревнивый муж…

Снимает телефонную трубку.

Пять – пятнадцать – шестьдесят. Любочка? Что поделываете? Дожидаетесь супруга? Не дождетесь. Он в театре заболел. Чем? У него с сердцем нехорошо.

МИТЯ кладет голову на кушетку.

Он даже голову не может приподнять. Приезжайте скорей.

Вешает трубку, уходит.

ГРААЛЬ. Вы еще не ушли?

МИТЯ. Нет, не ушел.

ГРААЛЬ. Я в вашей пьесе все равно играть не буду.

МИТЯ. Товарищ Грааль-Гаремная, бросьте (заглядывает в словарик) ретроспективный взгляд на будущее. Когда историки станут сочинять мою автобиографию, [они упомянут о сегодняшнем дне,] они расскажут, как вы камнем преткновения лежали на диване, преграждая путь подающему надежды гениальному писателю. Пройдет много лет, но и тогда при одном воспоминании ваше старческое лицо вспыхнет краской раскаяния.

ГРААЛЬ. Не смейте говорить гадостей о моем лице.

МИТЯ (другим тоном). Товарищ Грааль-Гаремная, если моя пьеса не пойдет, я все потеряю. Пожалейте человека, пьесу я переделаю, все что хотите напишу.

ГРААЛЬ. В таком случае уберите тетку на задний план, а мне вместо валенок сделайте серебряные туфельки, кроме того, припишите в первом действии танец, во втором романс, а в третьем… в третьем и танец, и романс.

МИТЯ. Какой же романс написать? Современный?

ГРААЛЬ. Нет, пожалуйста, хороший. Что-нибудь вроде этого.

Берет гитару и поет, в чувствительных местах наклоняясь к МИТЕ.

С последним аккордом входят ЛЮБА и САША.

ГРААЛЬ (поет).

 
Ах, дайте, дайте мне простора.
    Ах, опусти скорее штору…
    Целуй сильней, целуй сильней…
        Ах, плечи, ах, встречи,
        Ах, речи, ах, вечер,
        Огонь в груди,
    Ах, уходи,
    Ах, подойди,
    Огонь в груди…
 

САША. Посмотрите, здесь целая оргия.