Текст книги "Храни нас пуще всех печалей (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 48 страниц)

Я бросила взгляд на графа, но тот сидел с видом доброго дядюшки, разве что не кивал головой в такт словам. Дурь какая у девицы в голове, ее бы выбить надо, а тут все спокойно внимают и разве что не поддакивают. Романтическая особа...

– Война, это же так романтично, так красиво, так возвышенно звучит! – леди Маргарита распелась не на шутку. – Враги повержены, молят о пощаде и приносят клятвы верности новому сюзерену!

– А если не приносят, что тогда? – все, меня прорвало от ее глупости. – А если не молят о пощаде, а сопротивляются? До последнего вздоха, до последней капли крови, до последнего шага – стоят насмерть, что тогда? Где тут романтика, леди Маргарита? В убийстве себе подобных? В моей стране много воевали, леди. Однажды враги осадили маленькую крепость, их было очень много, сотни тысяч, а население крепости было совсем невелико по сравнению с ними. Все жители знали, что они точно погибнут, потому что никому не нужны предатели, предавшие родину и приносящие клятвы верности врагу. Но эти люди стояли до последнего и предпочли убить своих женщин и детей, лишь бы враги не добрались до них. В чем тут романтика? В другой, не менее страшной войне, другие враги осадили город. Они замкнули его в кольцо, не пропуская туда обозы с продовольствием и не выпуская оттуда никого. Но осажденным удалось наладить крохотный узкий путь, по которому в город везли хлеб, а оттуда вывозили раненых и детей. Блокада города длилась четыре года и за эти четыре года четыре раза осень сменялась зимой, зима -весной, весна – летом. Вы знаете, что такое зима, леди? Это когда замерзает вода, когда все улицы засыпаны холодным белым снегом, а чтобы хоть немного согреться, надо топить печи. Люди падали замертво прямо на улицах, гибли от холода и голода, но продолжали противостоять врагу. Все жители города поклялись, что вражеская нога не ступит на его улицы. Умерших хоронили в огромные ямы и земля из этих ям насыпалась рядом холмами. Но врага так и не пустили в город, он выстоял такой страшной ценой...даже дети держали оборону. А враги поклялись, что уничтожат город до основания, в назидание потомкам. Где тут красота и романтика? Извините, сьеры. Честь имею.

Я кивнула всем головой и вышла из столовой. Ну вот и предлог нашелся, а то сидела, как идиотка да сплетни слушала. Эту бы Маргариту да к Харришу...пусть бы погонял, как сидорову козу! Надо Китти поискать, пусть Гранье найдет и пришлет, а то пора перевязку делать.

Ночь прошла абсолютно спокойно и я выспалась так, что опять проснулась с рассветом и без всякого будильника. Дома я спала до десяти-одиннадцати часов утра, как убитая, даже Вовчик не мог растолкать меня раньше этого времени в выходные. Возможно, сказывалась работа, хмурый питерский климат и постоянное раздражение в последнее время. С рассветом просыпаются только старики, может, я уже тут состарилась? Визуальный осмотр признаков старения не показал, а физически я и вообще чувствую себя прекрасно! Гранье вчера дал мне маленький стаканчик с водой, скромно сообщив, что накапал туда несколько капель одной настойки, поддерживающей силы и заставляющей кровь бежать быстрее по жилам. Витиеватые объяснения не возымели успеха, но потом он перестал высокопарно изъясняться и дело пошло легче. Травы, только травы, собранные далеко в горах и обладающие свойствами, дающими больший эффект, чем наши таблетки.

– Этот настой я сделал сам, леди и клянусь милостью Творца, что проверил его действие на себе! Я долго искал пропорции, в которых надо настаивать эти травы, чтобы действие одной не угнеталось действием другой. На составление этого лекарства ушло больше года, но я не жалею о времени, я жалею о том, что не успел помочь тем, кто нуждался в нем. Его можно давать тем, кто лежит с тяжелыми ранами, кто болен и опускает руки в бессилии перед болезнью. Этот настой заставляет само тело искать причину недомогания и уничтожать ее, а раненые воины быстрее идут на поправку и рубцы у них меньше, чем у тех, кто не принимал мой настой. Травы эти растут очень далеко и надо ехать туда самому, сбор я никому не могу доверить. Одни собирают на рассвете, другие – ночью, третьи уже осенью, когда по горам дует холодный ветер. Но все трудности того стоят, согласитесь, леди Вейра!

Гранье лукаво посмотрел на меня, он уже знал, что я удрала босиком погулять по замку в первое же утро и понимал, что это была только радость от прекрасного самочувствия. Плечо не беспокоило, на повязке не было ни малейших следов сукровицы или гноя и лекарь торжественно объявил мне и Китти, что дело идет на поправку. На животе тоже было все очень прилично – розовая тонкая кожица затягивала рану и временами жутко чесалась. Согнуться и посмотреть, как оно там выглядит, не получалось – мешала грудь, и я твердо решила найти зеркало и наконец посмотреться в него. Заодно и на бедный живот погляжу, что там делается, а то описания Китти слишком набиты ахами и охами.

Сегодняшнее утро было такое же прекрасное, как и вчерашнее, Китти не было – я выставила ее вечером под предлогом того, что ухаживать ночью за мной нет необходимости. Девушка упиралась, но я была настойчивей и отправила ее восвояси. Наскоро причесав волосы и умывшись из тазика в углу, я поскакала вниз по лестнице на задний двор, где вчера тренировались стражники. Надо же посмотреть на такое зрелище вживую, раз представилась возможность! Местная стража, вопреки всем предположениям, была отнюдь не пузата и не толста, это я уже успела заметить. Сейчас же я осторожно выглянула из-за угла каменного строения, чтобы не попасть впросак. Мало ли чем тут могут заниматься ранним утром, чему мне вовсе не надо быть свидетелем!

Учебные схватки были в полном разгаре. Отрабатывались стойки, выпады, наскоки друг на друга, уход от меча противника, вот тут меч схлестнулся с топором, потом меч поменяли на дубину, топор на прямую палку, в стороне мужчина постарше обучал молодого парня, заставляя отрабатывать его по многу раз одни и те же действия. Смотрелось все это красиво и завораживающе, а если принять во внимание, что это не бутафория, а реальная жизнь, то росло уважение к тем, кто не боится никого, выходя на бой только с холодным оружием. Я пристроилась в уголке, наблюдая за приемами. Схватки велись классически, но иногда они перерастали в нечто большее – в ход шли ноги, кулаки, противника били всем, что попадается под руку, если выбит меч из рук. Бои без правил наверняка в ходу здесь, благородные рыцарские турниры хороши в книгах, а в жизни кто успел, тот и жив. Почти все разошлись, осталась только одна пара, с яростным хаканьем пытающаяся закончить поединок хоть в одну сторону. Но силы были равны и меч никак не мог одолеть странного вида топор на длинной ручке.

– Леди нравится смотреть, как идет бой? Что леди предпочитает, меч, топор, алебарду, копье? – густой бас сзади с легкой подначкой заставил оторваться от военного цирка.

– Леди ничего не предпочитает, леди не умеет владеть этим оружием. Мне захотелось посмотреть на эту схватку поближе. Это оказалось красиво...здесь хорошие бойцы и обитатели замка могут быть спокойны, когда их защищают такие воины.

– Леди совсем не умеет владеть оружием? – интонации поменялись, теперь в голосе был нормальный вопрос, без издевок.

– Да, к сожалению. Меня этому не обучали, а теперь время упущено. То оружие, которое вы перечисляли, мне наверняка не поднять, да и какой из меня боец, сьер!

– Можно защищаться и другими способами, леди. Если позволите, я могу показать.

Говоривший за моим плечом, был выше меня головы на полторы и в два раза шире в плечах. Медведь, натуральный медведь, но двигался он так, что не перепутаешь – этот человек был хорошим воином и цену себе знал. Короткие темные волосы, темная борода на широком обветренном лице, глубоко посаженные глаза, остро оглядывающие все вокруг одновременно – за спиной он мог быть только другом, но никак не врагом. Широкая, как лопата, ладонь вынула буквально из воздуха небольшой нож и без видимого усилия метнула его в деревянный щит, укрепленный метрах в семи от нас. Нож с глухим звоном вонзился в центр едва видного круга, а рука уже послала за ним второй такой же и следом полетел третий. Ножи легли параллельно лезвиями и практически в одной точке остриями.

–Это...здорово! – с искренним восхищением похвалила я метателя. – Наверняка вы тренировались с детства, иначе невозможно достигнуть таких результатов. А на какое самое большое расстояние вы можете бросить нож?

– Я попадаю в цель до пятнадцати шагов, леди, но при этом нож наносит неглубокие раны. Да и противник может успеть увернуться, если увидит замах. Самое лучшее расстояние – семь-десять шагов. Не хотите попробовать метнуть нож, леди?

– Да что вы! – засмеялась я в ответ. – Это будет сплошной позор, а не метанье! Глупо думать, что взяв впервые в руки оружие, я сразу научусь с ним управляться! Тем более, у меня еще не зажили раны до конца, так что я лучше с удовольствем посмотрю на вас, сьер! Это действительно красиво получается!

– Не зажили раны...– удивленно протянул мужчина, намереваясь еще что-то спросить.

– Да ладно говорить об этом, Гранье оказался прекрасным лекарем и через пару дней я уже и не вспомню о них, – побыстрее перебила я его. – Лучше еще раз покажите, как у вас это получается – класть три ножа вместе. Да и ножи это не простые, а сделаны специально для вас, да?

– Не специально для меня, но я долго искал именно такие. Под мою руку и мой замах не всякий нож подойдет, леди.

– Значит, каждый подбирает под себя свой размер. Понятно...А как вы определяете точность попадания? Ну, место, куда надо ударить? Неужели никогда не промахиваетесь?

– Ну почему же, бывает, промахиваемся, но надо привыкнуть к ножу и он сам будет лететь, куда надо. Хороший нож слушается своего хозяина и никогда не подведет. Сперва надо поставить руку, тогда будет видна линия полета. Раз за разом эта линия становится все более прямой и уже в момент броска можно понять, куда попадет нож. Подождите, леди...

Мужчина вынул ножи из щита и вернулся, протягивая мне один. Положив его на ладонь, я оценила изделие местных мастеров – тяжелое лезвие, острое и блестящее, необычного вида ручка заставляли уважать хозяина этого страшного оружия.

– Красивое...и смертельное.

– Да, леди, эти ножи не раз спасали мне жизнь.

– Орвин! – донесся вопль с другой стороны двора. – Орвин, ты куда пропал?

В проход между стеной и сараем влетел взмыленный парень, который недавно тренировался здесь на мечах и встал, как вкопанный.

– Простите, леди, меня зовут. Было приятно поговорить с вами. Если захотите научиться бросать ножи, приходите, я помогу вам.

– Спасибо, Орвин, я обязательно приду!

Оставшись одна, я осмотрела щит, куда Орвин метал ножи. Дерево было буквально изрезано в щепки в центре, зато по краям виднелись сколы и одиночные следы. Может, действительно попробовать тренироваться, хуже не будет, а так всегда будет шанс успеть раньше или отбиться от...да мало ли что может здесь произойти! Вот и ладненько, попробуем!

За завтраком все сидели чинно-благородно, как будто вчерашнего инциндента и в помине не было. Сжевали и хорошо, да и я что-то распустилась, нет бы промолчать, так полезла доказывать, что здешние устои неправильны и их надо ломать. В чужой монастырь со своим уставом...двойка вам за поведение, девушка, да еще и с минусом.

Граф учтиво поспрашивал о погоде, все закивали, что утро чудесное и жизнь прекрасна. Лассер тут же съязвил, что для хорошего утра необходима встряска и в качестве оной было бы прекрасно помахать мечами, чтобы раньше времени не застрять в собственных доспехах. При этом он бросил взгляд в сторону четы де Керр, скривившись по обыкновению. Ну вот, и эти ему не по нутру!

– Я считаю, что уже выполнил свой долг, отдав несколько лет на службу королю Альветии, – высокопарно изрек де Керр в ответ на выпад Лассера. – Теперь это будут делать те, кому я плачу деньги за свою охрану и за мое место в строю тех, кто поддерживает короля. Оставлять жену раньше времени вдовой пока не входит в мои планы.

– Не боитесь, шеллье, что ваши ставленники попросту сбегут из строя в самый неподходящий момент? – Лассер был не в духе и, откинувшись на стуле, продолжал клевать де Керра.

– Я плачу им достаточно, чтобы у них не появлялось такого желания, шеллье Лассер.

– А если войска придут в их родные места, что будет тогда, шеллье? – учтивостью уже и не пахло, Лассер походил на рассерженного кота, оскалившего клыки перед схваткой.

– Шеллье Лассер, вы-то сами тоже не находитесь рядом с его величеством, а отсиживаетесь здесь, пока там сражаются те, кто заменяет меня! А кто заменяет вас, Лассер?

– Меня никогда не заменяет никто, шеллье де Керр, и вы это прекрасно знаете! Здесь же я нахожусь по приказу его величества...оспорить который мне не удалось. Может, вы попытаетесь, когда его величество прибудет сюда?

Граф, до этого спокойно попивавший из высокого бокала, хлопнул в ладоши.

– Сьеры, я попрошу вас находить более приличествующий тон для ваших разговоров! Перестаньте распалять себя и друг друга, пока дело не окончилось прямыми оскорблениями...дамы, вступите в этот разговор, только тогда можно будет заставить утихомириться этих упрямцев! Леди Маргарита, как вы встретили сегодняшнее утро?

– Сьер граф, я мечтала о прогулке под лучами первого утреннего солнца, когда моя служанка наконец распахнула окно.

– Леди Вейра, а вы как встретили утро? Сегодня вы никуда не пропадали?

– Леди Вейра с утра пропадала на заднем дворе, где тренируется замковая стража, – ехидно пропела леди Клара. – Там ей было интересней, чем в любом другом месте!

– Вот как, леди Вейра? – граф с любопытством повернулся ко мне. – И что же вы там делали, если не секрет? Вам нравится смотреть на эти разминки?

– Я там разговаривала с Орвином и это был нормальный разговор, без язвительности и подначек. Надеюсь, что Орвин остался такого же мнения.

– О чем можно говорить со стражниками, леди Вейра? – шеллье де Керр выглядел как воплощение снобизма, высокомерно посматривая на сидящих за столом. – Они неспособны вести учтивые беседы, тем более, с настоящими леди.

– А, ну это уже было вчера, шеллье де Керр! Тогда вы тоже пытались выяснить, являюсь ли я настоящей леди. Кстати, у вас появилось какое-нибудь мнение по этому поводу? – мне опять стало откровенно смешно наблюдать за этим напыщенным петухом. Петух сделал вид, что заинтересовался содержимым бокала и проигнорировал мой вопрос. – Леди Клара, а вы-то откуда знаете, что я была на заднем дворе? Висели на окошке или подсматривали в щелочку?

Леди Клара покраснела, шеллье де Керр заерзал на месте, а леди Маргарита переводила взгляд с графа на леди Клару, словно хотела о чем-то спросить.

– Щелочек в замке предостаточно, леди Вейра. И смотреть в них бывает очень интересно, гораздо интересней, чем в открытое окно. – задумчиво произнес Лассер, постукивая пальцами по столу.

– Пойду-ка я да поищу открытые окна. Может, и щелочки по дороге попадутся...Всего хорошего, уважаемые сьеры и леди.

Главное – во-время смыться даже с такого приятного бомонда, как этот. Найти подходящий предлог легко, в офисе и не такому научат. Димочка, например, просто обожал смываться именно в тот момент, когда был позарезу нужен, чтобы проверить на вирусы безобразничающий комп. Дамы возмущались, грозились наябедничать высокому начальству, отказать от стола с колбаской, но ничего не могли поделать с наивно хлопающим глазами сисадмином. Тот линял при каждом удобном случае, находя любые предлоги и зацепки.

Китти упоминала, что большие зеркала есть у входа на первом этаже и в гостиной на втором. Первый этаж будем обследовать потом – кроме главного входа там еще целая куча всяких дверок, в которые могут зайти отовсюду из двора. Возможно, это пожарные выходы и пути эвакуации при набеге? Второй этаж более оживлен, в смысле – более приспособлен для жилья. Коридор с обязательными нишами для чучел в доспехах, держатели для факелов, кстати, а где сами осветители? Или тут исключительно со свечами бегают? Темнота по углам была не кромешная, а просто адская. Хоть умри в таком углу, никто никогда не найдет! Чего удивляться, что в Лувре и Версале в них были ...хм...общественные туалеты, а придворные успевали задрать юбки пробегающим мимо фрейлинам? Здесь туалетом не пахло, но подозреваю, что на первом этаже такие углы использовались и так. Пройдя вдоль коридора с окнами-бойницами, я насчитала по крайней мере три запертые двери, одну здоровую нишу, в которой запросто мог спрятаться караульный взвод в полном вооружении, одну большую залу с портретами и одну небольшую, с традиционным камином, но без всяких зеркал. Бархатные тяжелые портьеры отделяли маленький зал от коридора вместо дверей, распространяя тяжелый запах пыли при малейшем колыхании. Мягкие кресла и низкий диван вполне соответствовали описанию гостиной, только вот зеркала нет. Ну что за непруха, у всех леди есть, во что смотреться, а меня и тут обделили! Потыркавшись по бесполезной комнате, я уже собралась двигаться дальше, как услышала голоса. То ли сюда идут, то ли за стеной стоят, непонятно, но пока обнаруживать свое появление в этой части замка не хотелось и я забегала по комнате в поисках места, куда бы можно было спрятаться. Портьеры выдавали любого, кто бы пытался схорониться в этом царстве затхлости, я отодвинула одну половину на предмет поисков ниши или еще чего интересного, и обнаружила искомое зеркало. Размеры были, как и положено быть в здешнем мире – видно всю себя целиком. Одно плохо – темно, надо тащить сюда или свечи или факел. Ну как они тут живут, как мыши в погребе! Вроде бы свечи лучше, но их искать надо или у Перри спрашивать, а это еще морока, не зря тут целый штат служанок бегает, уж они-то все знают, у кого что брать! Разозлившись на здешние порядки, я решительно спустилась на первый этаж и пошла к главному входу, чтобы найти хоть последнее зеркало и удовлетворить свое любопытство. Смотрелась я на себя последний раз в ручье у Берты...

Внизу не было никого, зеркало нашлось за лестницей на второй этаж и даже пятачок перед ним был прилично освещен. Ну, не испугаться бы только...вдохнув, как перед прыжком в воду, я стала рассматривать отражение. Странно, смотрю и не узнаю – вроде я, а вроде и не я. Похудела и глаза ввалились, горный загар до конца еще не сошел, волосы отросли и падают ниже плеч небольшими волнами, но это все ерунда, а вот лицо стало другое, как будто скульптор решил что-то подровнять. Или это выражение глаз изменилось после всех злоключений? Не хуже и не лучше, просто другая женщина с другой судьбой в другом мире, где надо выживать, несмотря на множество неизвестных в жизненном уравнении. Ладно, надо бы на живот посмотреть, пока народу нет вокруг. М-да...

Не прошло бесследно то, что наш с Харришем побег был таким стремительным. Ползание по грязной воде, сумасшедший марш-бросок по лесу, бешеная скачка и в довершение всего – содранная короста, когда я сваливалась с лошади. Все это привело к тому, что узкий изначально шрам превратился в болячку шириной в ладонь, покрытую сейчас где тонкой розовой кожей, а где темной коростой, впечатление не из приятных, скажем прямо. Я потыкала пальцем вокруг – боли не было, Гранье свое лекарское дело знал хорошо, а вот первоначальный вид было страшно и представить. Коросты чесались и зудели, но теперь я была спокойна, что все будет хорошо. Оставалась еще рана на плече, но там тоже не дергало...долго мне еще будет икаться проклятый граф!

– Леди Вейра, сожалею, поверьте. – на ступенях лестницы хозяин замка рассматривал мое отражение вместе со мной. – Я не мог предполагать, что дело так...серьезно. Еще раз прошу меня извинить, я поддался минутному влиянию и проявил неподобающее моему званию поведение. Могу ли я чем-нибудь загладить свой проступок, леди?

– Можете, ваше сиятельство, – аправив рубашку в штаны, я повернулась к нему. – Есть ли у вас библиотека, сьер граф? Я бы хотела с ней ознакомиться.

Библиотека была и достаточно большая, даже обстановка была подходящая для чтения – положенные кресла и низкий стол подходили, как нельзя лучше. Плохо было одно – читать я не умела. Говорить умела, а читать – нет. Этому надо было учиться заново и вот тут мне нужна была помощь. Как бы я не удивлялась, что бы себе не говорила, что граф ле Патен такой же сноб и презирает всех, кто ниже его хоть на сантиметр по происхождению, но именно он взялся учить меня чтению и письму, за что я была ему безмерно благодарна. Он оказался терпеливым учителем, а поскольку я очень старалась, то и успехи не замедлили проявиться. Буквы тут были похожие на латынь, смысл слов я понимала, оставалось только соединить все вместе, но на это требовалось только время и упорство. В первый день я просто извела графа своим желанием побыстрее начать понимать прочитанное до такой степени, что он никак не мог поверить в мое искреннее желание. Читать...это откроет передо мной новые возможности, даст новые знания, может быть натолкнет на анализ ситуации и поможет в решении моих проблем. За это стоило и постараться, тем более, что делать мне в замке было абсолютно нечего.

– Леди Вейра, я вам дам сейчас одну небольшую книгу, которую вы сможете мне прочитать. Не сразу, по складам, но сможете. Не старайтесь сделать больше, чем я вам говорю – читать и писать вы научитесь, но не изнуряйте себя.

– Сьер граф, я хочу получить знания, а сделать это можно только из книг. Никто не будет возиться со мной, рассказывая о истории мира, никто не будет водить меня за руку, значит, я должна сама сделать это.

– Леди Вейра, вы амплификатор? – граф подождал опровержения или согласия со своими словами, но не дождался и продолжил. – Я так и предполагал. И вы, судя по всему, попали в Альветию из другого мира – слишком чужеродно вы смотритесь здесь для тех, кто это понимает. Вы уже знаете, что такое амплификатор и смысл его появления по вызову короля?

– Да, сьер граф. Мне объяснили многое и я уже привыкла к тому, что мне нет дороги назад, в мой мир. Было трудно только поначалу...потом пошло легче. Вы тоже догадались, кто я? Вряд ли его величество объяснял всем, кто его сопровождает.

– Леди Вейра, все, кто хоть немного знаком с историей Альветии, знают и историю вызовов амплификаторов. Это не является государственной тайной, но некоторые моменты держатся в секрете, например, обряд вызова. Догадаться о вашей роли было не очень сложно. Его величество пропал некоторое время назад и вдруг появляется вместе с женщиной, которая не может быть ни королевой, ни любовницей. Можно было предположить и другое, но...вряд ли его величество будет вот так запросто путешествовать инкогнито с незнакомой дамой. Кроме того, вы очень непохожи на наших леди, непохожи во всем. То, что вы из другого мира, бросается в глаза почти сразу, а сейчас я в этом убедился еще раз.

– Это хорошо или плохо, сьер граф?

– Не знаю, леди. Я никогда не встечал амплификаторов так близко, как сейчас. Я только читал о них, но мнения были самые различные.

– Да, мне говорили об этом, но это связано с личностью самого короля и тем человеком, которого выискивает заклинание, чтобы он сыграл свою роль при монархе. Сведения о прежних амплификаторах не поддаются сравнению, там слишком много завязано на конкретного человека, активировавшего формулу вызова. Это все равно, что начинать войну, не зная численности войск противника, его местоположение, да в конце концов – даже как он выглядит! Согласитесь, что такая война проиграна еще не успев начаться. Я хочу научиться читать еще и потому, что надеюсь отыскать сведения о том, как и для чего изначально вызывались амплификаторы. За много лет первоначальный смысл этого обряда вполне мог быть забыт и мы сейчас наблюдаем только оболочку, наполненную совершенно другими знаниями.

– Леди Вейра, я постараюсь помочь вам в постижении чтения и письма. Скажите, у себя на родине вы умели читать и писать?

– И не только читать и писать, сьер граф. Дома я умела многое, но здесь оно не имеет практического приложения, или я пока не знаю, как приложить эти знания. Наш уровень развития значительно выше вашего, но у нас нет магии. Все, чем мы пользуемся – результат технического развития, основанного на науке и законах природы. У нас давно не ездят верхом, только в качестве забавы. Мы передвигаемся на машинах, приводимых в движение силой сжатого пара, а вы пошли по другому пути развития или еще не дошли до нашего... хотя я и не вижу тут постоянного применения магии.

– Леди Вейра, вы здесь еще многого не видели, а беретесь сравнивать между собой совершенно различные миры. Я уже давно слушаю ваши проникновенные речи и никак не могу понять, что вы пытаетесь доказать нам?

Очередной язвительный выпад Лассера оборвал мысль на интересном месте и она не хотела возвращаться. Ну почему он приперся в самый неподходящий момент, когда с графом вроде бы стали налаживаться отношения и даже нашлись общие темы для разговора?

Лассер плюхнулся в свободное кресло и вытянул ноги поперек прохода, состроив очередную презрительную ухмылку.

– Я никому ничего не пытаюсь доказать, шеллье Лассер, – подпустим побольше холодности и презрения! – Мы говорили со сьером графом об интересующих нас обоих вещах, но вам это недоступно, как и элементарное воспитание. Орвин по сравнению с вами – образец вежливости и уважения. Простите, сьер граф, я лучше уйду, а завтра, если позволите, я бы хотела продолжить занятия с вами.

– Занятия с графом? – Лассер недоуменно повернулся к хозяину. – Корин, чем это ты вдруг заинтересовал нашу гостью да так, что она горит нетерпением встретиться с тобой? Ты обещал поиграть ей на лютне? Почитать стихи? Леди, может быть, вам надо исполнить любовные баллады? Так это надо бежать к шеллье Бартену, он у нас мастер по подобным делам и все дамы от него без ума!

– Сьер граф любезно согласился учить меня читать и писать, шеллье Лассер.

– Вот даже как? Вы хотите сами прочитать баллады о любви и все романы, которыми заставлен целый шкаф в этой библиотеке? – упорно продолжал ехидствовать Лассер. – Не стоит так трудиться, дорогая леди Вейра, можно нанять чтицу и она успокоит ваше сердце!

– Шеллье Лассер, а кроме романов о любви больше нет других книг? – обозлилась я. – Например, об истории этого мира? Или о истории тех, кто попал в этот мир? Вы на редкость ограниченно мыслите, сьер. Простите, я все же пойду. Благодарю вас, граф.

– Бриан, ты прервал чрезвычайно интересный разговор...– расслышала я слова графа, уходя из библиотеки и унося с собой мое первое пособие по чтению в этом мире.

Сволочной Лассер умудрился испортить мне все настроение от первого нормального контакта в замке. Все-таки граф ле Патен оказался не таким чванливым, как показался вначале, да и на внешность не обижен, приятно посмотреть, не то, что этот вечно злой шеллье. Король его, видишь ли, обязал сидеть в замке, а он теперь на меня кидается! Поменьше бы с ним встречаться надо...да и воспоминания о короле не из приятных, зудит какая-то мыслишка, может, с графом ее потереть? Только надо выяснить отношение графа к монарху, а то все хорошо, пока мы тут сидим, а потом сдаст меня со всеми разговорами, как стеклотару и будет говорить о выполненном долге перед страной.

Книжку я поразбирала, пока не устали глаза. Шрифт вроде и нормальный, но при отсутствии освещения устаешь, поэтому книжку я с сожалением отложила и решила опять попутешествовать по замку. Щелочки, говорите...

На этот раз я прошла по коридору еще дальше, завернула за угол и опять передо мной изгиб каменных стен, только никаких дверей нет. Понятно, замок строился наобум, без плана и каждый новый хозяин пристраивал все, что считал нужным. Этакий дворец Минотавра! Там греки тоже постарались и до сих пор туристы понять не могут, что не было никакого Лабиринта, а была хаотичная застройка, только и всего, в которой не только Минотавр, а целая армия могла потеряться. Хихикнув про себя, я вернулась на площадку, с которой поднималась на стену утром. Уже смеркаться будет скоро, на стену я лучше утром схожу, а вот вниз вела лестница...В животе противно засосало, вспомнились подвалы в замке Сорбеля, но любопытство, как известно, сгубило кошку...я походила по коридору, поднялась на один пролет вверх, опять спустилась на площадку, поуговаривала себя, что там темно и за углом прячутся чудовища...а потом поняла, что сопротивляться бесполезно и помчалась по коридору туда, где я видела факелы. Ничего, не убудет от хозяев, если я один утащу...и еще один в запас! Ну интересно же посмотреть, что там внизу!

Лестница спускалась вниз, как и положено – круто. Ноги запросто можно переломать, если не смотреть, а высота ступенек приличная...не попрыгаешь. Факел исправно трещал, я миновала площадку с закрытой дверью и прислушалась. Это должно быть площадка первого этажа, а лестница ведет еще вниз...в подвалы. Ну не буду я далеко ходить, вот только постою...посмотрю и все...а что там, а?

Почему-то совсем не было страха. Дома я боялась темноты, на даче у подруги чуть не лопнула, когда было страшно выйти ночью в туалет, а вот в совершенно темном и пустом подземелье – ни капельки не боялась! Потому, когда под ногами опять появились уходящие в темноту камни пола, я деловито пристроила горящий факел в держатель, подожгла новый и медленно пошла по сводчатому коридору, осматривая потолок и стены.

Настоящий замок с настоящим подвалом. Никак не могу привыкнуть к тому, что здесь все настоящее. Ездила я в Эстонию, была на экскурсии в Хаапсалу, была в Старой Ладоге, но это все было историческое, мы рассматривали остатки былого. Здесь же антураж был живой, им пользовались в повседневной жизни и не делали из него памятников. Ну и начнем, помолясь...

Полукруглый свод потолка не нависал над головой, но у меня не такой высокй рост, может, для нормальных мужчин он и низок? Стены выложены такими же крупными камнями, что и пол, по ним не сочится вода и не ползают мерзкие мокрицы. Подвалом давно не пользовались и не вяжется в моем воображении красавец Корин ле Патен с пыточными камерами и узниками на цепи. Темные толстые двери прикрыты на засовы, но если постараться, то можно и заглянуть во-внутрь, только уж слишком противно визжит железо, не сдвигаемое уже давно в проложенных пазах.

Интересного в камере не было ничего. Просто пустая комната, пахнущая немного сыростью, немного нежилым холодом и камнем. Странно, никогда не думала, что камни могут иметь свой запах, а тут он присутствовал вполне осязаемо. Но действительно, рассматривать было нечего и я двинулась дальше. Только выйдя из камеры, я поняла, что боялась все время того, что неведомая сила закроет за мной дверь и я останусь тут навсегда. Сидение в подвалах Сорбеля не прошло даром и невовремя начинало навевать картинки про полтергейст. Зато в коридоре было даже приятно, за спиной остался теплый свет и потрескивание факела, указывающего дорогу обратно и второй факел в руке вселял уверенность, что все идет нормально.