Текст книги "Храни нас пуще всех печалей (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 48 страниц)

После завтрака я переоделась в своей комнате в более привычные штаны, рубашку и теплый жилет, прихватила в карман кусок белого камня и потихоньку проследовала ко второй башне, чтобы спуститься вниз, как пояснял мне брат Трес. Потрескивал факел в руках, еще два я держала наизготове, чтобы вставить их в держатели в особо темных местах. Постоянно замедляя ход и прислушиваясь, я попыталась определить, не болтается ли кто еще рядом со мной, но тишина была просто замогильной и кроме эха меня не сопровождало ничего.

Воткнув один факел в коридоре у темной двери, я осторожно потянула за покрытое темным осадком кольцо на ней, дверь заскрипела и явила любопытствующему взору темное пространство за ней, в котором свет факела выхватывал из густой темноты углы каменных саркофагов, находящихся ближе всего ко входу. Неровный круг плящущего желтоватого света от факела был совсем невелик и не шел ни в какое сравнение с тем освещением, которое я привыкла видеть в фильмах. Пять-семь метров и все, дальше в темноте может прятаться что угодно и заметить там какое-то передвижение абсолютно невозможно! В таких случаях надо полагаться на слух больше, чем на зрение, но в подобных местах можно запросто словить и галлюцинации, когда шум крови в голове заглушит все реальные звуки. Любопытство подталкивало вперед, а разумная осторожность заставляла топтаться в дверном проеме, то и дело оглядываясь на коридор за спиной, где в держателе потрескивал оставленный факел. Изредка он щелкал и я вздрагивала от неожиданности, инстинктивно прижимаясь спиной к деревянной двери.

Судя по всему, усыпальница была естественной пещерой, облагороженной неизвестными строителями. Постояв некоторое время и не услышав вокруг никаких звуков, я осторожно сделала пять шагов вперед, то высоко поднимая факел, то поводя им вокруг. От самой двери вперед шел широкий проход, не менее десяти метров шириной, по обе стороны от которого и виднелись каменные углы, покрытые резьбой, стоящие на постаментах высотой чуть меньше метра. Тихо подойдя к ближайшему углу, я протянула факел и свет озарил неровную стену с грубо выложенной аркой глубиной чуть меньше локтя. Изголовье саркофага приходилось как раз на середину арки и над ним виднелись буквы, выбитые на гладкой поверхности камня. Не мешало бы прочитать, кто тут упокоен, но для этого надо было пройти вдоль саркофага, а приближаться к нему не хотелось. Ну и ладно, обойдусь и без экскурсии по склепу, вот только пройду еще пару шагов вперед...что там говорил брат Трес, до саркофага с желтыми лилиями надо идти? Надеюсь, что это не очень далеко... а как тихо в этом царстве мертвых... Прислушиваясь к тишине после каждого второго шага, я преодолела еще несколько метров пути, как эхо, отскакивая от стен, донесло до меня нзепонятный звук. Я здесь не одна! Ладони мгновенно вспотели от страха, по спине побежали холодные мурашки и я сделала то, что было единственно правильным в моем положении – повернулась вполоборота и боком, чтобы не терять из виду дверь в коридор и уходящий в темноту проход, быстро пошла назад, к дверному проему. Под ногами скрипел песок, прежде неслышные шаги вызывали гулкое эхо и только у двери я поняла, что это слышны не мои шаги, а того, кто идет из усыпальницы... нервы не выдержали и я бросилась бежать по коридору, совершенно забыв о воткнутых в держатели двух факелах.

Опомнилась я только, когда уже взлетела наверх по винтовой лестнице и тяжело дыша стала прислушиваться к звукам снизу. Вроде бы никто не гнался за мной, не было слышно шагов и стуков и по стенам не метались отблески огня, без которого невозможно находиться и передвигаться по этим коридорам. А вдруг он стоит и прислушивается, что я тут делаю? Для успокоения души я встала на колени и приложила ухо к ступеням, но либо я была тугоухая, либо внизу действительно никого не было. Таинственный обитатель комнаты в башне не пожелал выходить наверх и показываться на дневном свету. Отряхнувшись, я поднялась с колен и еще раз безрезультатно прислушавшись, пошла с площадки башни в полутемную арку коридора, ведущую в жилые комнаты.

– Миледи, я могу поинтересоваться, что вы делали в подземной усыпальнице сегодня днем? – с ходу огорошил меня вопросом герцог за ужином сразу после приветствия. – Не ожидали, что я узнаю про это?

– А...– непроизвольно вздрогнув, я потянулась за бокалом вина, судорожно соображая, что он видел и чем это может мне грозить. И вообще, откуда он узнал, что я там ползала?

– Предотвращая ваши вопросы, поясню, что я сам видел вас с факелом в том месте, нахождение в котором не оставляет сомнений в ваших намерениях, – Магнус поковырял вилкой в тарелке и отодвинул ее в сторону. – Вам было интересно посмотреть на саркофаги моих предков и родственников? Но почему вы туда пошли тайно и одна? Я могу понять мальчишек из ордена – им постоянно мерещатся тайны и они то и дело шныряют в усыпальнице, надеясь найти что-то важное и необыкновенное, на то они и мальчишки, но вы-то взрослая женщина, зачем вы туда полезли? А если бы вы заблудились и у вас погас факел, как бы вы выбрались оттуда? В кромешной тьме ориентироваться очень трудно... вы совершенно не боитесь темноты? Вы что-то искали там?

Было ужасно стыдно, что герцог отчитывал меня за глупость, как нашкодившую девчонку, искренне не понимая причин, по которым я рискнула забраться в это подземелье. Он был совершенно прав, в темноте я не ориентируюсь, а оставшись без света до скончания века блуждала бы в пещере, если раньше не сошла бы с ума от страха.

– А.. как вы узнали, что я там была? – все-таки хлебнув вина из бокала, я почувствовала себя немного бодрей. – Вы были где-то рядом, да? Ну что вы на меня так смотрите, милорд? Вы же не запрещали мне ходить вниз, не запрещали посещать вашу усыпальницу, верно? Или вы боитесь, что кто-то узнает о той комнате в башне, в которой кто-то живет и не выходит оттуда?

– Кто-то живет? – удивленно переспросил Магнус. – В комнате во второй башне? Ах вот оно что... Миледи, вы страшно любопытны, но я позволю себе огорчить вас – в той комнате никто не живет уже много лет и я использую ее как свой рабочий кабинет... в некоторых случаях. Женщины, женщины... что вы только себе не напридумываете! – он покачал головой. – И давно вы интересуетесь этой комнатой? Небось, и под дверями сидели, подсматривая в замочную скважину?

– Нет, – буркнула я, обидевшись на весь мир и понимая, что супруг выставил меня полной дурой. – Не смотрела я никуда..

– Полноте, миледи! – рассмеялся герцог, откинувшись на спинку стула. – А кто волосинки прикреплял хлебным мякишем?

Хорошо, что краснеть я в принципе не умею, иначе бы залилась краской до самых пяток, слушая, как меня тычут носом в мое любопытство. Ну ладно, я соглашусь, что он откуда-то увидел меня с факелом в могильнике, но про волосинки-то откуда узнал? Наверное, недоумение было слишком явно написано у меня на лице, потому что Магнус веселился от души, а я не могла ему ничего возразить.

– Вы подсматривали за мной, милорд?

– Нет, не подсматривал, – совершенно серьезно ответил он. – Но могут же быть у меня свои маленькие тайны? Да, уверяю вас, что в той комнате нет ничего, чтобы могло поразить ваше воображение. Книги, манускрипты, кое-какие вещи, дорогие мне... они находятся в этой комнате уже много лет и я счел необходимым оставить их на прежнем месте, несмотря на то, что добираться туда теперь приходится через усыпальницу. Длинноват путь, но я привык, а в этих коридорах я хорошо ориентируюсь с детства. Пожалуй, надо было бы вас хорошенько напугать, чтобы вы и думать забыли о ходьбе в одиночку, но вдруг последствия будут необратимыми и вы будете бояться собственной тени? Признайтесь, что вы думали об этой комнате на самом деле? Что я там режу младенцев и пью их кровь? Балуюсь черной магией и воскрешаю покойников? Рядом с беарнитами такое невозможно, Эдгар первый нашел бы способ прекратить это любой ценой, несмотря на нашу многолетнюю дружбу!

– Вы говорите о черной магии или о магии вообще? В королевстве есть маги и они узаконены наряду со святыми отцами. На суде я видела мага и он не показался мне чудовищем.

– Конечно, я говорю только о черной магии, миледи, – пояснил герцог. – Тех, кто использует ее надо уничтожать, поскольку она основана на крови и жертвоприношениях живых существ и идет вразрез с основныму устоями Творца. Тут двух мнений быть не может. Но есть еще и другая магия, она помогает людям, лечит, учит, поднимает...– он задумался и было видно, что его мысли находятся очень далеко отсюда.

– У меня в мире нет магии и мы привыкли полагаться только на самих себя и на то, что сделали сами. Иметь внутри себя такую силу, с помощью которой можно было бы лечить безнадежных больных, возвращая их к жизни, это замечательно, но не сжигает ли такой лекарь себя изнутри? На сколько больных хватит его дара?

– Леди Вейра, если бы Творец был против существования магии в нашем мире, он бы не допустил ее существования здесь, как не допустил в вашем мире! – отрезал герцог. – Но в нашем королевстве не только есть магия, но она еще и имеет государственный статус. Сколько бы не бились святые отцы, сколько бы не ставили препятствий развитию магии, ее не искоренить до конца и всегда найдутся те, кто будет пользоваться ею на свой страх и риск, потому что есть вещи, которые можно сделать только с ее помощью! Но люди – существа чрезвычайно неблагодарные, если с помощью магии вылечить безнадежного больного, сегодня они будут целовать вам ноги, а завтра обвинять в сношении с Темной стороной и требовать вас убить за это. Вот потому я и закрыл вход в ту комнату, чтобы излишне любопытные не лезли туда, где они ничего не смыслят. Дар мага идет от Творца и только Творец может судить, прав тот или иной маг, прилагая свои заклинания в этой жизни.

– Возможно, милорд, – согласилась я. – Но почему бы не предположить, что Творец дал людям возможность самим выбирать, каким путем им идти? Один человек может в силу своих наклонностей стать темным магом, другой – светлым, но расплата за этот выбор, кстати сказать, совершенно добровольный, будет незамедлительна. У нас много обсуждался вопрос, свободен ли человек в своем выборе между Добром и Злом. Творец не надзиратель, дерущий розгами за отклонение от прямого пути, но дальнейшая жизнь того, кто отклонился от этого пути может оказаться хуже смерти. Отец настоятель говорил о Знаках Творца, что надо уметь их видеть и читать в жизни, потому что Он говорит с нами языком жизненных обстоятельств. Я, к своему глубокому сожалению, не всегда вижу эти Знаки и потому не раз попадала в те ситуации, которые могли бы и не быть, умей я их читать. Может быть, магия относится к этим знакам? Мы можем выбрать ее совершенно добровольно, получить определенное могущество и силу с ее помощью, но какова будет расплата за это? Воин, силы которого удесятерены, защитит от врагов, но потом падет замертво от физического истощения. Может быть, надо тренировать бойцов, рассчитывающих только на свои силы, а не надеяться на одного смертника?

– А если этот воин выбрал свою судьбу добровольно? – зыркнул орлиным глазом Магнус. – Может, это предел его мечтаний – погибнуть вот так, защищая от врагов тех, кто ему дорог!

– Может быть и такое, но лучше если он все-таки будет жить. Жалко, знаете ли, хоронить молодых, черед которых еще не настал.

– Странные мысли бродят у вас в голове, миледи, – поморщился герцог. – То вы согласны, что каждый выбирает для себя свой путь сам, какой бы он ни был, а когда в конце пути его ждет гибель – возмущаетесь и жалеете. Вам надо следить за чужим выбором как курица за цыпленком и подчинить его своей воле? Так, как вы понимаете, что будет хорошо для конкретного человека? А как же свобода выбора, о которой вы говорите?

– Не знаю, милорд. Это как раз то распутье, на котором завязли многие и не мне их судить. Я жалею только о смерти, откуда нет возврата ни для кого.

– Мужчины всегда делают свой выбор сами, миледи! – повысил голос Магнус. – И их выбор не зависит от того, как смотрят на него женщины!

– Конечно, милорд, – поспешила согласиться я, чтобы разговор за столом не перерос в очередной конфликт. – Только сами... зачем оглядываться на нас?

Время текло незаметно и размеренно, постепенно зима заканчивалась и приближался день весеннего равноденствия, слывший здесь днем святой Иенны. Об этом мне сообщила Фрида, раскрасневшаяся на первом солнышке от быстрой ходьбы.

– Миледи, уже начинают ручьи бежать с гор и Тройда начинает потихоньку повышать свои воды! Я бегала в деревню и видела, что внизу, в долине, уже начинают разворачиваться первые листочки и от них умопомрачительно пахнет! Я насобирала по дороге цветов мать-и-мачехи, теперь ими можно мыть голову в бане, а волосы тогда будут как шелк! Калье просил для милорда травы, я отдала ему целый мешок, а старый Балье все удивлялся, для чего ему столько понадобилось, да таких редких, что он едва все собрал, что было ему наказано. Правда, милорд и заплатил ему столько, что теперь Балье может вообще ничего больше не собирать до самой смерти и сидеть, задрав ноги у очага, но он не таков, наш дядюшка Жиль, чтобы просто так сидеть! Сказал, что обязательно сходит летом еще раз за редкими травами в горы, чего бы ему это не стоило. А и праздник скоро, миледи, да еще он с полнолунием совпадает, можно будет всю ночь гулять и радоваться наступлению весны! Святая Иенна сегодня тоже благословляет сегодня всех, кому это необходимо.

– Кто такая эта святая Иенна? – лениво спросила я, услышав незнакомое имя.

– Да что вы, миледи, не слышали о ней никогда? – девушка закатила глаза к потолку, не забывая в то же время споро расправляться с постельным бельем. – Иенна родилась красивой девочкой и все вокруг восхищались ее умом и рассудительностью уже когда ей было всего пять лет. Она выросла и стала самой красивой девушкой в округе, к ней сватались многие достойные мужчины, но она никого не выделяла из них. Потом в их краю прошел мор и многие умерли, только Иенна осталась красивой и здоровой, как и была. На нее стали коситься соседи и пошел слух, что она продала душу Темным силам за свою красоту и здоровье, потому что все ее родные, кто молились Творцу, были мертвы. Тогда она при всех на площади объявила, что навсегда уходит служить Творцу в его храмах, в благодарность за то, что Он сохранил ее жизнь и здоровье и будет молиться за глупых и неразумных, напрасно обвиняющих ее. Она одела самое грязное рубище и стала прислуживать в храмовой больнице, утешая страждущих и болезных, леча их раны и язвы. Но красота ее по-прежнему волновала всех, кто ее видел и нашелся один, кто не побоялся приблизиться к ней. В храмовой больнице он рассказал все Иенне, умоляя ее стать его женой. Но Иенна только качала головой и говорила, что дала обет Творцу за свою красоту и здоровье служить Ему до самой смерти. Мужчина же не внял ее доводам и силой увез девушку с собой, обещая сделать ее самой счастливой на земле. Всю ночь он удерживал ее, а утром...утром он с ужасом увидел, что Иенна превратилась в больную старуху, едва держащуюся на ногах. Тогда он понял, что натворил, и упал ей в ноги, но было уже поздно, искренний обет Творцу был нарушен и красота и здоровье навсегда покинули Иенну. Но она и здесь не отчаялась и, накинув свое рубище, пошла по храмам Творца, продолжая помогать страждущим и молиться за неразумных, насколько хватило ее сил. Она умерла в больнице при храме, а место, где она похоронена, объявлено святым. На ее могилу приходят женщины просить здоровья и красоты, принося дары и раз в год, в день ее смерти, душа святой Иенны летает по земле, помогая истинно страдающим обрести то, что они просят у нее.

– Красивая легенда, Фрида. Женщина должна быть матерью и женой, а не чахнуть всю жизнь над больными, отказывая себе во всем, – заметила я. – Такие блаженные были и у нас, только радости и счастья никому не принесли. Больше всего мне жалко того, кто искренне хотел построить с ней семью, да не смог. Только у меня возникают большие сомнения в том, что Творец так страшно наказал Иенну. Не мог он из вредности отнять у нее и красоту и здоровье, не та это сила... Ну да ладно, сейчас уже не дознаешься, как там было все на самом деле, остался лишь день весеннего равноденствия по каким-то причинам совпавший с днем ее смерти, из которого люди и устроили себе праздник. Так что ты там говорила-то про гулянку?

– Парни из деревни хотят ночью отнести подношения горному духу, а в полнолуние это делать лучше всего, и я бы хотела пойти со всеми вместе, если возможно...– Фрида покраснела, перебирая и оправляя складки покрывала на кровати.

– А куда все собираются пойти, где этот горный дух подношения принимает?

Судя по виду служанки, горному духу было глубоко плевать на все подношения, но цель была одна и наверняка она заключалась в неком парне из деревни, вешающему на уши девушки подобную лабуду.

– Да недалеко пойдем, там на склоне есть пещерка, где спокон веку подношения оставляют те, кто парами приходит, а вот потом до утра надо ждать, примет дух подношения или нет. А то так и не узнаешь, поможет ли он...– со вздохом заключила Фрида.

– Сидеть там будете али лежать? – ехидно спросила я, уже совершенно точно уверившись в смысле подобного мероприятия. – Оденься потеплее, а то в горах ночи-то холодные...

– Спасибо, миледи, спасибо! – заверещала от радости горничная и запрыгала по комнате. – Все завсегда с собой берут то, что потеплее, да и корзинку с едой и ...

– Винцом? – завершила я. – Пивом? Ну и правильно, чего всю ночь-то насухую сидеть...А пора свадеб когда, осенью? Ну, благослови вас горный дух и святая Иенна заодно...

– Миледи, а хотите, я вам от горного духа гостинец принесу? – остановилась посреди комнаты Фрида. – Действительно принесу, не сомневайтесь! И вам счастье после этого будет, все знают, если горный дух гостинец даст, то на счастье!

– Спасибо, Фрида, – махнула я рукой. – Мне горный дух не поможет... Ступай.

К вечеру перед днем святой Иенны, и без того малолюдный Тройден с жилой стороны совсем опустел. Фрида выскользнула за ворота, где ее уже ждала плечистая тень, сопя и шумно топая. Я мысленно помахала ей рукой и посоветовала не делать глупостей... стук подошв о подмороженную к ночи землю был слышен хорошо во дворе и мгновенно пропадал за воротами, растворившись в рокоте воды. Майра и Андре отпросились в деревню после ужина, а тех, кто обычно крутился на первом этаже я и вовсе потеряла из виду еще днем.

Стоя во дворе, я полюбовалась полной луной, отмечая про себя, что виден каждый камешек, а по углам лежат густо-черные тени, замеревшие в ожидании дня. Кажется, остался только Калье, да и то, потому что ему было некуда идти. Парень больше любил посидеть у теплой печки с книгой, то и дело вскакивая, когда его окликал по всяким надобностям герцог. Скорее всего, он и будет утром заместо кухарки, грея плиту и завтрак. Пошатавшись по двору, я вышла за ворота посмотреть на залитые луной горные вершины вокруг. Зрелище было необычайно красивое – на многих еще лежал снег и он серебрился издали, как сахарная голова, стекая длинными языками по склонам. Долина ниже по течению Тройды была вся расцвечена огнями – пожалуй, сегодня горному духу надо будет со многими поговорить, кто пойдет в некую пещерку с подношениями, как бы не устал! Пойти, что ли, супруга позвать в гости к духу? Так не поймет же, сидит опять, как сыч, в своей комнате в башне, вон и окно светится! Как ему только не страшно туда через склеп все время ходить? Странно, обычно он после ужина удаляется в свою спальню и там что-то читает или пишет, как говорил Калье, а вот сегодня еще и после ужина ушел в башню. В воздухе заметно холодало и я поплотнее закуталась в теплый плащ. Изо рта шел пар и каждое облачко вырывалось легким туманом, рассеиваясь в лунном свету мелкими искорками. Забавно...

Бросив последний взгляд на вершины гор, я еще раз машинально посмотрела на свет в окне башни. Теперь он был не теплого желтого цвета, а розовато-красного, даже скорее фиолетового. Вот это иллюминация... хм...свет разгорался постепенно, свечение становилось все более густого оттенка, за мелкими переплетами засверкали зеленые искры, напоминая маленькие молнии. Что там такое творится? Переливы фиолетового становились гуще и темнее, молнии блестели реже и вдруг фиолетовый цвет стал постепенно переходить в зеленый, а внутри замерцали крохотные огоньки, как гирлянда на новогодней елке. Огоньки мигали, как будто переговариваясь друг с другом, зеленый свет стал светлеть и постепенно превратился в бледно-желтый, пронизанный насквозь крохотными бриллиантиками, которых становилось все больше и больше. Стояла я довольно долго, успев замерзнуть так, что пришлось притопывать ногами, но больше не происходило ничего интересного. Количество огоньков все росло и росло и, твердо решив утром выспросить вредного герцога о том, что же он делал в башне всю ночь, я отправилась спать. По склону горы медленно ползла вверх маленькая светящаяся гусеница, мерцая оранжевыми маячками факелов. Молодые... им и ночевка в холодных горах нипочем.

Отмахав положенное время после рассвета на тренировке, я забежала в еще теплую баню и наскоро сполоснулась перед завтраком, смывая пыль и пот. Натягивать женское платье на вспотевшую спину было бы верхом неудобства, поэтому я старалась использовать теплую воду при первой же возможности. Судя по положению солнца, я уже запаздывала на завтрак, чего герцог не любил категорически, поскольку все время приходил в столовую раньше меня. Пришлось ускорить шаг, чтобы не раздражать супруга лишним ожиданием. Кстати, а кто все-таки занимается сегодня завтраком, если Андре и Майра не вернулись после праздника? После тренировок есть хотелось ужасно...

Влетев в столовую, я остановилась, как вкопанная. Герцога за столом не было, но на его месте сидел незнакомый мужчина лет тридцати пяти с черными волосами до плеч.

– Миледи, вы опять изволили опоздать к столу! – мужчина отложил вилку в сторону и нахмурился, глядя в упор смеющимися серыми глазами. – Может быть пора прекратить ваши тренировки... леди Вейра?

По-моему, у меня отвалилась челюсть и я даже не пыталась поймать ее, когда она улетела вслед за выпавшими от удивления глазами. Мама миа, кто это, почему он так похож на... Робера Одьерского, которого я видела на портрете... Творец Всемогущий, это не Робер, нет... это... это...

– Ма... Магнус? – тихо спросила я, прижав ладони ко рту. – Ваше... сиятельство...это ... вы? Но как... не может быть... почему...

– Ваше сиятельство? – иронично вздернул вверх бровь тот, кто сидел за столом, страшно довольный произведенным эффектом. – Я откликаюсь только на обращение "милорд", если вы еще помните это!

– Да... конечно... милорд... – от растерянности я забыла, зачем вообще пришла сюда, собирая в кучу то, что безвольно трепыхалось в голове. – А ... раньше... что было... что произошло?

– Миледи, может быть, вы все-таки присядете за стол и начнете завтракать? – он покрутил вилку в пальцах и, прищурившись, точным движением запустил ее, как метательный нож в деревянную панель на стене. Вилка со звоном вонзилась в темное дерево и еще несколько мгновений в сгустившейся тишине был слышен только затухающий мелодичный звук. Я нервно сглотнула и поежилась.

Если прежний лорд Магнус был мне уже в какой-то мере знаком и привычен, то этот вызывал некоторую боязнь не только изменившимся видом, но и какой-то уверенностью и королевской властностью, буквально пронизывающей все пространство вокруг него.

– Милорд... позвольте вас спросить, – с трудом выдавила я, – что с вами произошло? Признаюсь, что вчера видела некий странный свет в башне, где вы изволите находиться... это как-то связано с переменами, которые с вами произошли?

– Безусловно, связано. А вы вчера ночью выходили за ворота Тройдена?

– Да, я видела, как ушла Фрида и мне было тошно просто так сидеть на одном месте. Я полюбовалась горными вершинами в лунном свете, послушала ворчание реки и даже видела процессию с факелами, которая отправлялась в какую-то пещеру для ублажения горного духа. Потом и был тот свет в башне... я понаблюдала за ним, пока не замерзла окончательно и решила обо всем расспросить вас утром. Но вы... милорд, как? Это ... магия?

– Да, миледи. – Магнус на секунду посерьезнел и сжал челюсти с такой силой, что напряглись желваки. – Это магия... Вы боитесь ее?

– Нет, но... мне трудно привыкнуть к вашему новому облику... милорд. Вы помолодели на...

– Сорок лет, – припечатал герцог. – Я помолодел на сорок лет и выгляжу так, как выглядел в тридцать восемь. По-моему, неплохо получилось, – самодовольно произнес он, рассматривая вилку, воткнутую в стенную панель. – Вы не находите, леди Вейра?

Нынешний герцог просто давил своей экспрессией, не позволяя возражениям даже зарождаться в голове. Он ставил перед фактом, которому было нельзя сопротивляться, заставлял слушать себя и слушаться любого своего приказа. Может быть, это было проявлением той Силы, которая шла через амплификатора королю? Тут и силой давить никого не надо, только сказал и все сломя голову побежали исполнять, благодарные за то, что он только заметил и поручил что-то. Без такого эффекта и король не король, а так, средней руки феодал...

– Вы прекрасно выглядите, милорд, – попытка улыбнуться в ответ позорно провалилась. Сколько должно пройти времени, чтобы я стала непринужденно разговаривать с ним, даже изредка поругиваться за столом и возражать?

– Не сомневаюсь, судя по вашей первой реакции, – он усмехнулся и откинул назад темную прядь вьющихся волос, упавшую со лба. – У вас много вопросов, я вижу, но сейчас мне не хочется заниматься разговорами за этим столом. Еще будет время обсудить многое... и кое-что рассказать вам. Да, я забыл поинтересоваться, как прошла ваша сегодняшняя тренировка? Я спрашиваю вас не из пустого любопытства, миледи. Не могу сказать, что вы сильно преуспели, но кое-какие моменты у вас определенно получаются неплохо. Возможно, сказывается то, что вы раньше никогда не держали в руках меч и поэтому мыслите по-другому, нежели ваши противники. Не удивляйтесь моим словам, конечно же я наблюдал за вами! Не всегда, но достаточно часто для того, чтобы составить свое мнение о вас и ваших возможностях. А что вы думали, что я позволил вам тренироваться с беарнитами и пустил это на самотек? Пока что я еще ваш супруг и поступаю в соответствии с теми правилами, которые устанавливались для семейных отношений... в силу некоторых обстоятельств я позволял вам более свободы, чем это было принято в мое время. Хоть я сам и не мог уже выйти против вас, но вполне в состоянии дать вам трезвую оценку.

– И... часто вы наблюдали за мной, лорд Магнус?

– Не обижайтесь, миледи! – коротко рассмеялся герцог. – Или вы против того, что муж смотрит за своей женой? Разве вы делали что-то предосудительное, что задаете мне этот вопрос?

– Н-нет... я просто так спросила... – сомнения, задавливаемые внутри со времени смерти брата Дира, попытались вырваться наружу, но я задавила их, изобразив кокетливое смущение. Не время для подобных мыслей, еще не время...

– Но вы до сих пор выходите на тренировку только с деревянным мечом, не так ли? – Магнус мигом сменил тон, превратившись из вальяжно развалившегося на стуле аристократа в подобравшегося к прыжку дикого кота, даже серые глаза засверкали в предвкушении чего-то захватывающего.

– Конечно, я не настолько хорошо владею оружием, чтобы брать в руки что-нибудь тяжелее деревяшки. Не вижу в этом ничего унизительного для себя...

– Но вы же собрались защищать своего дряхлого мужа и учились только для этого? – неприкрытая издевка в голосе заставила иначе поглядеть на герцога. – А муж вдруг оказался не таким уж дряхлым и вполне способен сам не только на защиту, но и на бой. Некоторым это не понравится, очень не понравится, клянусь всем святым! Это будет хороший урок тем, кто уже давно сбросил меня со счетов, – лицо Магнуса искривилось в злобной усмешке и он стукнул кулаком по столу, на котором подпрыгнули бокалы и тарелки. – Я вернусь и многие еще пожалеют об этом! Миледи, я приглашаю вас на прогулку по окрестностям Тройдена, кажется об этом вы говорили мне не так давно? Одевайтесь так, чтобы вам было удобно сидеть в седле... женское платье для этого не годится совершенно. Жду вас внизу... леди Вейра.

Весеннее солнце уже кое-где разогрело землю и от нее шел теплый пар, особенно хорошо видный на открытых прогалинах. Деревья красовались набухшими почками, а кое-где вовсю зеленела молодая трава, выглядывавшая из-под старой листвы. Над головой цокала белка, перелетая с ветки на ветку и высоко в небе кружила крупная птица, расправив огромные крылья. Дорога из Тройдена шла к граничному перевалу и по большей части уже была суха, но у подножия крутых скал еще лежал снег в углублениях, куда солнце не могло достать в это время.

– Вы неплохо держитесь в седле, миледи, – подбодрил меня Магнус, следуя на полкорпуса сзади. – Сейчас я поеду вперед, надеюсь, что за годы моего отсутствия здесь мало что изменилось. Горы вообще медленно меняют свои очертания, в пределах человеческой жизни это может быть и вообще незаметно. Смотрите, налево дорога на граничный перевал, туда обычно уходят разъезды беарнитов, которые патрулируют границу Альветии. Летом оттуда пойдут обозы купцов, тогда работы прибавится, а зимой перевал и вовсе закрыт для проезда. Мы с вами поедем направо, раньше там дорога шла вдоль подножия этой части гор и постепенно поднималась к озеру Сиэль с чистейшей водой. Когда оно переполнялось, лишняя вода изливалась через естественную плотину, которая образовалась в результате обвала и образовавшийся поток несся вниз, сметая все на своем пути. Беарниты обязательно заворачивали на Сиэль в период таяния снегов в горах, чтобы посмотреть уровень воды и предупредить о возможной опасности тех, кто живет в долине. У озера была прекрасная площадка, на которой мы и остановимся. Лошади насладятся свежей травой, которая там начинает расти гораздо раньше, чем везде в округе... Пришпорьте вашу лошадь, миледи, вперед!

Он пришпорил своего коня и поскакал, сидя в седле так, будто родился в нем. Красиво смотреть на это со стороны, я же успела уже не раз промахнуться и довольно ощутимо удариться задом. Но отставать было нельзя и я поехала чуть быстрей, чем раньше, хотя и медленнее, чем Магнус. Авось, ехать не так далеко, дотяну!