Текст книги "Храни нас пуще всех печалей (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 48 страниц)

– Фрида, – плюхнувшись в кресло поближе к камину, я задрала ноги на второе кресло. Во-первых, так меньше болит зад, отбитый за десять дней дороги, во-вторых не так гудят ноги, а в-третьих, они не стоят на каменном полу. – Фрида, ты давно живешь в замке?

– Нет, миледи, три года, – с реверансом ответила девушка. – Майра, супруга Андре, забрала меня из деревни, чтобы я помогала ей по хозяйству, как только мне исполнилось пятнадцать лет.

– Майра это та женщина, с которой ты вышла на крыльцо? Чем она занимается? Готовит?

– Да, миледи. Она в основном готовит, ей помогает Жиль, дальний родственник Андре. Его родители умерли и сьер Андре взял его к себе в помощники. Он расторопный парень, все успевает, и госпоже Майре помочь, и на конюшне и на посылках в деревню бегает.

Значит, Фриде восемнадцать... выглядит она уже далеко не на восемнадцать, я бы спокойно дала ей года двадцать три при ее развитых формах. Рядом с ней я смотрюсь тощей, как доска, а за десять дней пути пропали и последние намеки на живот и щеки. Девушка же выглядела точно так, как я видела на картине голландского художника – темное платье с белым передником, прозрачный шарфик на декольте, пухлые руки и шея, а на совершенно белых щеках трогательный румянец. Еще обязательный белый чепчик, из-под которого выбиваются завитки темных волос. Да, здесь же все прячутся от солнца, потому и кожа такая бледная!

– Фрида, а зеркало мне можно найти в комнату? Хоть небольшое...– вспомнился давний спор по такому же поводу в замке Корина и я с трудом сдержала поток воспоминаний. Нельзя, нельзя даже думать обо всем прошедшем сейчас, может быть потом, когда я смогу трезво оценить...

– Конечно, миледи! В замке есть комнаты, где стоят зеркала и там никто не бывает, я спрошу у господина Андре. Простите, миледи, я пойду за бельем для вашей постели.

– Давай, иди. Кроме слуг еще кто-нибудь живет в замке? Я имею в виду родственников лорда Магнуса конечно.

– Нет, миледи, только слуги. У его сиятельства нет родственников настолько близких, чтобы они желали жить здесь.

Фрида убежала, а я выглянула в окно, точнее, в одно из прозрачных стеклышек в нем. Так и есть, окно выходит во двор, куда мы и прибыли недавно. Хозпостройки вдалеке скорее всего конюшни и сараи и там пока не вижу ничего интересного. Дуло от окна ужасно, так никакой камин не поможет нагреть этот склеп! Вспомнился камин в моей комнате, где я нашла потайной ход. Надо бы на досуге исследовать тут все, никогда не знаешь, что где пригодится. Сбегать от новоприобретенного супруга вроде бы пока ни к чему, но кто знает, каким боком еще повернется ко мне судьба? На кой ляд ему дверь между нашими комнатами в его-то годы? Передернувшись от неприятных мыслей, я поплелась в коридор. Надо хоть посмотреть повнимательней, куда меня занесло на этот раз.

Коридор был пуст и гулок. Двери по одну сторону, глухая стена по другую, украшенная небольшими нишами с постаментами. Возможно, раньше тут стояли статуи, но очень хорошо, что их сейчас нет, а то в полумраке и испугаться недолго. Почти в самом конце коридора неширокая лестница, уходящая вниз и вверх. Разнообразием умов здешние строители не отличались, весь антураж очень напоминал замок Корина. После лестничных пролетов примерно метров через пятьдесят коридор был заложен глухой стеной. Интересненько, а зачем? Вспомнилась стена во дворе, хм, надо бы поспрашивать, что это там такое, за стеной-то? Вот ведь как человек устроен – будет стоять все открытое, никто туда из любопытства не полезет, заглянут и пройдут мимо. Но стоит закрыть на замок, заложить камнем или забить досками, как сразу начинается исследовательский зуд и страстное желание залезть в закрытое помещение и увидеть, что же там такое закрыто и зачем?

Ужин в столовой на первом этаже проходил в спокойной семейной обстановке. Лорд Магнус и я, больше никого, только Андре прислуживал, да изредка мелькала Майра в дверном проеме. Вроде бы и есть хотелось, да ничего не лезло в рот. Но с собой в комнату тут еду не утащишь, не поем – останусь голодной. Пережевывая что-то из тарелки, абсолютно не чувствуя вкуса, я подняла глаза на лорда Магнуса. Тот уже отставил тарелку и с интересом рассматривал, как я ем, сложив на груди руки. Есть моментально расхотелось окончательно и в горле застрял противный комок.

– Миледи, вина? – Андре неслышно возник сзади, плеснув в бокал легкого вина.

– Спасибо, Андре.

– Налейте и мне еще вина, Андре, – герцог небрежно махнул рукой в сторону своего бокала. – И можете идти, вы свободны.

– Слушаюсь, милорд.

Андре поклонился и исчез, а я приготовилась слушать нелицеприятные вещи, потому что приятного во всем случившемся со мной было откровенно мало.

– Миледи, я бы хотел в настоящий момент поговорить с вами, чтобы очертить раз и навсегда круг наших отношений. Судьба распорядилась так, что вы в данное время являетесь моей законной супругой перед Творцом и людьми. Не будем уточнять, почему это произошло, есть вещи, которые непонятны и мне самому, но, возможно, для вас они имеют большое значение. О них мы поговорим позже...не перебивайте меня, миледи! – повысил голос лорд Магнус, видя, что я хочу ему что-то сказать. – Все вопросы вы зададите потом, когда я закончу говорить. Статус супруги герцога Одьерского налагает на вас определенные обязанности. Несмотря на то, что вы являетесь королевским амплификатором и появились в Альветии из другого мира, где привыкли к другим взаимоотношениям, здесь вам придется вести себя соответственно вашему положению. Первое – никакой фамильярности со слугами. Они и так знают слишком многое, чтобы вы позволили им еще большее. Второе – отношения с мужчинами. У нас с вами достаточно большая разница в возрасте, но вы не юная девочка и думаю, прекрасно понимаете, что отсутствие чувств должно заменяться уважением. Вы понимаете меня, леди Вейра? – герцог упер в меня холодный взгляд.

– Да, лорд Магнус, понимаю, – кивнула я, постаравшись не отводить глаз.

– Хорошо, если это так на самом деле, – чуть смягчился он. – Вы не произвели на меня впечатление ...э-э-э ... легкомысленной женщины, несмотря на ваши несколько неразумные поступки. Зачем вы сказали королю, что вам было все равно, кому давать Силу? Неужели вы не понимали, с кем имеете дело?

– Лорд Магнус, я уже объясняла, почему я так сказала его величеству и маг Дариус засвидетельствовал, что я говорила правду. Вы присутствовали на королевском суде и сами все слышали...зачем повторяться?

– Я помню все, леди Вейра, – досадливо поморщился герцог. – Не думайте, что если я намного старше вас, то у меня плохая память. Кстати, сколько вам лет на самом деле?

– Двадцать семь.

– М-да...– герцог задумался, глядя на свой бокал. – Двадцать семь... Вы имели супруга в вашем мире?

– Нет, лорд Магнус. Но что такое мужчина, я знаю.

– Не сомневаюсь, вы не похожи на девицу из монастыря. Что произошло с вами, когда вы попали в наш мир? Расскажите мне все поподробней, миледи.

Вспоминать сперва было нелегко, слишком много событий произошло за последние недели, но постепенно я погружалась в те далекие дни, когда еще жила с Бертой и как будто переживала заново все, что уже считала давно прошедшим и совершенно забытым. Герцог не перебивал меня, только пристально смотрел в глаза, как будто искал там следы вранья или недоговоренности. Особенно он стал внимательно слушать, когда я рассказывала о замке Сорбеля, требуя вспомнить все до мельчайшей подробности. Почему я задремала, сидя напротив короля, как выглядели те шары, которые мелькали в сознании, как и почему я хотела их зажечь, почему именно та точка была так важна для меня...словом, все до того момента, когда мы с Харришем и двумя проводниками вышли рано утром с постоялого двора.

– Непонятно... точнее, понятно, но это совсем не то... странно... миледи, пока вы находились в замке ле Патена, вы имели какой-нибудь контакт с мужчинами? Брал ли кто-нибудь вас за руку, просил помочь?

– Меня подсаживали на лошадь и помогали сойти с лошади, лорд Магнус. Больше ничего не было и никакой помощи от меня никто не просил. Лекарь накладывал повязку на живот и разрезал плечо, но это, наверное, не то, что вы хотите услышать?

О некоторых моментах я все-таки благоразумно умолчала, не обязательно герцогу знать все досконально, что и с кем...

– Спасибо, миледи, за правдивый рассказ. Мне действительно было очень интересно его послушать, хотя некоторые странности я для себя все же так и не прояснил. Оставим пока этот вопрос до тех пор, пока я ... не узнаю еще что-либо. Теперь я хочу немного просветить вас о нашей дальнейшей жизни здесь, в Тройдене. Возможно, вы уже поняли, что это мой фамильный замок как и титул герцога Одьерского, который ношу я и теперь носите и вы. После нашей с вами несколько скоропалительной свадьбы его величество изъявил желание, чтобы наша семейная жизнь протекала именно здесь. Как вы уже успели убедиться, это не самое плохое место в Альветии, несмотря на некоторую удаленность его от Морреля и королевского двора в целом. К сожалению, я не смогу обеспечить вам то общество, которое вы имели бы в Морреле, но я все же склонен полагать, что благодаря мне вы избежали более худшей участи, нежели жизнь в браке со мной. Его величество был настроен весьма решительно в отношении вас, миледи. Знаете, – он внезапно переменил тон на более мягкий, – я слушал вас на суде, устроенном королем, слушал вас сейчас и никак не могу понять, почему вдруг Харриш, – он буквально выплюнул имя, – решил поступить с вами именно так, а не иначе. Пока это остается для меня загадкой, хотя я считал, что неплохо знаю его величество. Надеюсь, что время подскажет мне ответ.

– Я тоже этого не понимаю, ваше сиятельство. По возможности я пыталась объяснить свое поведение, находя его вполне разумным и логичным, но почему-то мои доводы встречали глухую стену непонимания у всех, кто находился в тот момент рядом. До этого я пыталась объяснять все то же самое его величеству, но он либо не пожелал услышать меня, либо уже составил свое собственное мнение, которое не захотел менять в дальнейшем.

– Возможно, возможно, – герцог впал в легкую задумчивость, уйдя в себя.

– Ваше сиятельство, мне не очень понятно, чем мы будем здесь заниматься, – посидев в полном молчании, я решилась напомнить о себе. – Точнее, что я буду здесь делать, если можно так выразиться. Просто сидеть и смотреть в окно? Гулять по дороге от замка до въезда в долину? Может быть, в замке есть хотя бы библиотека и я могу читать книги? Чем вообще занимаются здешние леди в моем положении?

– А чем вы занимались у себя дома, миледи? – с любопытством спросил герцог, рассматривая меня, как диковинную зверюшку, которая вдруг решила заговорить. – Вы читали книги? Ходили в гости к своим знакомым?

– У себя дома я ходила на работу, чтобы иметь средства к существованию! – получилось резко, но очень кстати, чтобы осадить этого царедворца. – При этом постоянно читала, я себе жизнь не мыслю без книг, это самый лучший отдых и времяпровождение для меня. Ходить пешком я тоже люблю и делаю это с бОльшим удовольствием, чем сижу на месте. Дома я готовила сама, у нас не принято держать служанок и каждая женщина занимается тем, что стирает, готовит и иногда еще и шьет.

– Хорошо, миледи, доступ к библиотеке я вам обеспечу, раз вы так настаиваете, – усмехнулся он. – Потом расскажете, что вы там нашли, если у вас не пропадет еще желание читать. Гулять вы, безусловно, можете, если не будете уходить далеко от замка, чтобы вас видели со стены. Но в общем и целом вы должны находиться рядом со мной, как и положено супруге. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, миледи?

– Лорд Магнус, скажите, зачем вы сделали это? – его тон был таким резким и достаточно неприятным, что остро захотелось задать мучивший меня вопрос прямо в лоб. – Для чего вы взяли меня в жены, пошли против воли короля и теперь еще угодили в опалу и уехали сюда, в глушь, на границу Альветии?

Герцог посмотрел на меня насмешливым взглядом, как будто оценивал, пойму я его или нет.

– Спокойной ночи, миледи. Вас проводить до вашей комнаты?

– Благодарю вас, лорд Магнус, я знаю дорогу. Спокойной ночи и вам.

В комнате было уже потеплее, на столике у кровати стояла толстая свеча, в камине догорали дрова, а на душе скребли кошки. Завернувшись в одеяло, я вспоминала сегоняшний разговор с лордом Магнусом, пытаясь оценить его со стороны. Получалось, что он не знает, что теперь со мной делать, поимел через меня кучу неприятностей и никакого прибытку. Такое положение для маститого царедворца недопустимо, еще немного – и он начнет искать для себя пути решения этих проблем и я буду ему как кость в горле. Не сам он решился на этот шаг, я очень хорошо помнила подслушанный разговор герцога и Лассера, когда последний потребовал от него поклясться, что он сделает все... От обиды, всколыхнувшейся внутри, защемило сердце. По дороге в Тройдент я старалась не думать о причинах, побудивших Лассера исчезнуть, старалась вообще о нем не вспоминать, чтобы не реветь на глазах у чужих и совершенно равнодушных ко мне людей. Но сейчас настало то время, когда в голову лезли только поганые мысли, отвратительно нашептывающие, что Лассер наутро одумался и решил, что война с королем не для него. При этом всплыло лицо Харриша во время суда и после него, когда в глазах короля полыхала безумная радость, что никто не пойдет против его воли... Вспомнился Вовчик, который впервые попав в мою квартиру, завистливо рассматривал комнаты и цокал языком, выражая свой восторг совсем не мной, а моим имуществом. Всплыл в памяти одноклассник, который мне очень нравился, но совершенно ко мне равнодушный до тех пор, пока мы не начинали писать контрольные по математике. Тут он менялся кардинально, пересаживался ко мне и вел себя так, что я, как последняя дурочка, решала ему все задания и верила, что вот теперь-то он точно будет ждать меня после уроков... Им всем было что-то надо от меня, кроме меня самой! Стало очень горько на душе, потому что все, что происходило дома, повторялось и в этом мире... от обиды и отчаяния я разревелась в подушку. Слезы текли сами и никак не могли остановиться, а я проклинала свою дурацкую жизнь, попавшую в чужой и чуждый мне мир, где я абсолютно никому не нужна...

На следующий день сказалось одно из поганых свойств моего характера – я впала в депрессию. Было наплевать, кто заходит ко мне в комнату, о чем говорит и чего хочет. Я завернулась с головой в одеяло и лежала, отвернувшись от всех, кто пытался меня тормошить. Воспоминания о доме, о том, что я пережила здесь, вызывали только потоки слез, глаза опухли и перестали что-либо видеть. Я то дремала, представив себя в родном мне мире, то просыпалась, видела над головой опостылевший мне балдахин, стены, увешанные гобеленами, узкое окно с маленькими цветными стеклами и снова закрывала глаза в надежде, что когда-нибудь все это рассыплется в прах, а я очнусь дома или на худой конец в больнице. Но время шло, а все вокруг оставалось по-прежнему и не думало никуда пропадать. Ночью слышались странные звуки, но даже если бы в тот момент на меня напало любое чудовище, я бы и не дернулась. Пусть жрет, тогда скорее все закончится! Не будет герцога, холодно тыкающего меня в правила поведения соответственно своему статусу, не будет воспоминаний о красавце Корине, о поцелуях Лассера, не будет ничего, что заставляет рыдать от собственного бессилия и невозможности изменить свою судьбу. Не хочу ничего помнить...

Еще день и ночь я провалялась в комнате, делая вид, что сплю, а потом... потом наступило очередное утро и я вдруг отчетливо поняла, что хочу выжить здесь, хочу выжить и жить назло всем, кто смотрел на меня только как на средство для достижения своих целей. Депрессия прошла, надо было вставать и брать себя в руки. Мне еще только двадцать семь, я пришла из того мира, где технологии развиты настолько, что порой походят на чудеса, я многое помню из инета и книг, в конце концов я человек, а не чужая игрушка! Черт с ним, с Лассером, с Корином и со всеми, кто проходил мимо, это не единственные мужчины в мире, я попытаюсь обойтись и без них, раз не вышло с ними!

Герцог если и был удивлен, что я вышла к столу, то виду не подал, только сдержанно поздоровался и спросил о здоровье. Пришлось ответить, что все нормально, а что было плохо, так уже прошло. Больше он ни о чем не спрашивал, а я пыталась поймать за хвост мысль, которая вертелась в голове. Дело! Мне нужно было дело, которое бы могло меня отвлечь от самокопания и ненужных истерик.

Первое дело нашлось очень быстро, я даже сама не ожидала такого. Подойдя утром к окну, я как будто первый раз заметила, как дует из-под стекол и теперь срочно решала проблему, чем замазать эти самые стекла.

– Ваше сиятельство, мне бы хотелось знать, какова зима в этих краях? – начала я разговор за завтраком.

– Миледи, хм, лето здесь очень теплое и наступает рано, зима же немного задерживается и не такая длительная, как в областях рядом с долиной.

Немного опешивший от вопроса герцог дальше замялся с ответом и на помощь ему пришел Андре.

– Простите, миледи, но здесь не всегда выпадает снег, – продолжил мажордом, – хотя холодные ветра доставляют массу неприятностей. Иногда этот ветер дует несколько дней подряд, заставляя дрожать всех в замке от холода.

– Андре, тогда почему вы не замазываете окна на зиму? – удивилась я. – От стекол просто несет холодом, а вы сидите и ничего не делаете, почему?

Андре пожал плечами, предоставляя право ответа герцогу, но тот, похоже, вообще не понял, о чем идет речь.

– Мне все понятно, Андре, – поблагодарила я мажордома. – Скажите, где рядом с замком есть выход голубой глины? Я сама займусь утеплением окон. Простите, ваше сиятельство, но у меня на родине достаточно суровые зимы, снега выпадает по пояс и лежит он у нас по четыре месяца. Реки и озера замерзают, солнце зимой встает поздно и садится рано, но мы не дрожим от холода, сидя у огня и вполне прилично зимуем, потому что наши дома утеплены и мы все следим за этим. Мне совершенно не улыбается простудиться в Тройдене и умереть, поэтому не надо мне препятствовать в том, что я хочу сделать. Кстати, камины у нас не используются для того, чтобы поддерживать тепло в домах, для этого есть печи.

– Миледи, и как вы намерены осуществить свое желание? – герцог спрашивал вроде бы равнодушно, но небольшая нотка заинтересованности все же проскользнула.

– Руками, ваше сиятельство, – милая улыбка, что может быть лучше? – Я намерена осуществить это все руками. Андре, где я могу найти жир, чтобы добавить его в глину?

– Смотря какой жир, миледи, – деловито ответил он. – Если бараний или говяжий...

– Хоть куриный, Андре. И еще мне нужно ведро глины. Если ее негде взять в замке, то я пойду вдоль берегов реки, там наверняка есть выходы глины на поверхность.

– Леди Вейра, вы не боитесь, что глина может испортить вам руки? Ведро глины достаточно тяжело для вас...– его сиятельство все еще думал, что я только занимаюсь болтовней за столом и с легкой улыбкой проводил меня взглядом, но я уже бодро вышла из столовой и направилась в кухню к Майре. Женщина скорее поймет женщину, когда речь идет о насущных проблемах, а тепло в комнатах было именно такой проблемой.

Жена Андре оказалась теткой достаточно понятливой в части инструмента. Ведро было мне выдано тотчас же, вместо лопатки, на которую я рассчитывала, она дала мне широкий и короткий нож и тут же позвала Жиля, чтобы тот сопроводил меня до речного берега.

– Ворота у нас всегда закрыты, но безобразия тут не творятся, только далеко не ходите вдоль берега, миледи, – напутствовала она меня, открывая створку ворот. – До второго поворота и обратно, там глины были. Жиль с вами пойдет, миледи, а я пока для вас жир посмотрю в кладовой. Вам ведь много не надо, верно?

Первый раз я вышла за пределы Тройдена без надзора и лишних ушей. Постояла у ворот, глубоко вдохнула свежий горный воздух и направилась налево, где за обрывистым берегом шумела вода. Спуститься здесь вниз было нереально, вода с шумом вылетала из-под крепостной стены и падала вниз небольшим водопадом, обрамленным крутыми берегами. Так она бурлила еще метров сто, а потом обрывы постепенно понижались и река дальше текла спокойно, только изредка вспениваясь на подводном камне. Берега становились низкими, пропадали каменные лбы, а все чаще попадались песчаные отмели и галечник. Приглядев для себя несколько мест, я двинулась вниз по течению, намереваясь порыться под кустами и в галечнике, откуда текли струйки мутной воды. Что в таких местах может быть выход глины, я не сомневалась, оставалось только откинуть камни и поработать ножом. Жиль покрутился вокруг, но ничего интересного для себя не увидел и мигом исчез в прибрежных кустах, обещая, что далеко он не уйдет.

Жаль, что мне не дали лопату! Откидывать ножом и сапогами приречные камни было тяжеловато, но в конце концов упрямство возобладало и полведра глины мне удалось наковырять. Вторые полведра я выбирала из-под обрыва, где она была суше и отходила целыми пластами. Отмыв от глины нож и руки, я всучила ведро Жилю и мы пошли в замок, загребая от усталости ногами. Парень сперва пытался петь, потом заныл, что ведро тяжелое, но я не слушала его стонов и твердо пообещала выдрать его на конюшне, если он попытается бросить врученный ему груз. Угроза возымела действие, Жиль прекратил свои попытки избавиться от ненавистного ведра, а я потихоньку шла рядом, прикидывая, сколько жира надо вмесить в глину и на какое количество окон хватит этого ведра. Судя по количеству переплетов, получалось, что совсем на небольшое. Жа-а-аль...

Пока мы дошли, пока доплелись до кухни, уже стало смеркаться, но я решила попробовать замазать хоть небольшие щели в своем окне и упорно теребила Майру на предмет жира. Кухарка выдала мне небольшие плюшки куриных ошметков и я растерла их с небольшим кусочком глины, пока масса не приняла однородное состояние.

– Леди Вейра, ужин готов! – Майра пыталась зазвать меня в столовую, но я уже горела азартом, а ну как не те пропорции взяла, так хоть до утра уже проверится....и, подхватив железную миску с замазкой, побежала к себе.

Промазывать такое количество стекол да еще без перчаток, точно без рук останешься! Но после пары минут промазываний появилась идея шпателя, которым гораздо удобней пользоваться, нежели руками. Да и жалко, руки-то...На роль шпателя вполне годился обрезок любого железа, но идти за ним надо было в сарай. Повздыхав, я все же решила сегодня промазать все, как есть, то есть пальцем, а за шпателем я пойду завтра, глядишь, и придумаю ему какую-то замену. Замены не нашлось, зато нашлась чрезвычайно удобная палочка с плоским концом, которой было очень просто замазывать тонкие стеклышки в окнах...

Закончила промазывать окна в своей комнате я довольно поздно. Ужин помахал мне длинным хвостом, зато оставил чувство гордости за себя. Жаль, что не утащила хотя бы кусок хлеба... пришлось ограничиться водой для умывания из тазика, чтобы попить, и завалиться спать с чувством выполненного долга.

Утром я первым делом кинулась к окну. Эксперимент прошел блестяще – глина уже кое-где подсохла, но стояла хорошо и отваливаться не собиралась. И, что самое главное, в окна совсем не дуло! Понять мою радость мог только тот, кто боялся сквозняков и не желал помереть во цвете лет от гнусной запущенной простуды. Возможно, народ тут и крепкий, но сквозняки и сырой ветер доконают кого хочешь... а вот у меня в комнате вроде бы и перестало так сквозить.

– Миледи, как ваш вчерашний поход за глиной, возымел успех? – герцог старательно не смотрел в мою сторону, делая вид, что ковыряется в тарелке.

– Да, лорд Магнус. Я успела вчера нарыть целое ведро глины. Между прочим, – небольшая пауза не помешает лучшему эффекту, – у себя в комнате я все окно уже промазала. Эффект мне понравился, не дует. Хотите посмотреть после завтрака?

Супруг отложил вилку и выжидательно глянул на Андре. Тот кивнул головой и что-то плюхнулось мне в тарелку.

– Миледи, я с удовольствием приму ваше приглашение и посмотрю, что вы такое сотворили у себя в комнате. Андре, подлей мне еще вина, оно хорошо согревает, когда приходит осень.

От слов лорда Магнуса меня почему-то бросило в дрожь, но он опять ковырялся в тарелке, не поднимая на меня глаз. Андре подлил ему вина и встал за спинкой стула, чтобы быть под рукой.

– Андре, скажите, что здесь пьют по утрам, кроме вина?

– Отвары трав, миледи. Но в вашем положении пить отвары, как простые слуги, я бы не советовал.

– Пустое, Андре. Я дома никогда не пила столько вина, сколько выпила здесь. Никакая печень не выдержит, – проворчала уже себе под нос. – Давай, говори, какие тут есть травы, чтобы их можно было пить по утрам, а то и по вечерам. Матрикарию я и так знаю, сальвию тоже, мелиссу видела. Меня интересуют те, которые помогают взбодриться утром. Дома у нас есть такой напиток – чай. Для его изготовления собирают самые молодые листочки с побегов чайного куста, сушат их в больших плоских мисках, потряхивая на небольшом огне. Если не сушить, то получается зеленый чай, если сушить, то черный. Растут эти кусты далеко на юге, но напиток этот столь популярен, что чайный лист теперь поставляется по всему миру и пьют его везде. Еще есть кофе, это дерево, также произрастающее на юге. В плодах кофейного дерева содержится орешек, распадающийся на две половинки, который также подсушивают на огне и потом растирают в темно-коричневую пыль. Ее-то и заливают кипятком, получая горьковатый темный напиток, называемый у нас кофе. Скажите, есть ли у вас что-то подобное или все пьют только травяные чаи и вино?

– Послы из Бальшира – это одна далекая южная страна – привозили в дар его величеству королю Сигизмунду что-то похожее по вашему описанию, миледи, на кофе. – Герцог откинулся на спинку стула, вспоминая давние события. – Чудесным напитком заинтересовались многие при дворе, король милостиво разрешил сделать его для всех, чтобы оценить ожидаемое действие. Но большинству напиток не понравился, кому-то он показался горьким, кому-то кислым, у некоторых стала болеть голова. Припоминаю, что вроде бы только двое или трое сказали, что он пришелся им по вкусу. Кстати, в доме графа Декара до сих пор почти все пьют этот напиток, называемый кавой, особенно по утрам.

– Кофе или здешняя кава как раз и предпочтителен для утра, он поднимает давление и заставляет человека проснуться. Но я кофе не пью, так что ваша кава не для меня, лорд Магнус. Травы предпочтительней будут. А чая, значит, у вас нет? Жаль, очень жаль. Андре, поскольку мне бы все-таки хотелось пить по утрам не вино, а отвары, то где бы я могла выяснить о наличии трав, пригодных для этого?

– Миледи, травы есть у лекарей, они же и могут составить для вас необходимый сбор, если вы так желаете пить только отвары, – заметил герцог.

– Где я могу найти этого лекаря? Он живет в деревне?

– Нет, миледи, он живет здесь, в замке.

Герцог переглянулся с Андре, как будто я спросила о чем-то не совсем удобном.

– Тогда я хочу поговорить с ним, лорд Магнус, – продолжала настаивать я. – Когда это можно сделать?

– Я сообщу вам, миледи, когда он сможет поговорить с вами, – вздохнул герцог с видом мученика.

– Спасибо, я буду ждать, – послала я ему самую милую улыбку. – А сейчас прошу извинить меня, я пошла замазывать окна.

Если мысль начинает работать, то ее не остановить. Покрутив в руках сломавшуюся палочку, я пошла в сарай в надежде найти подходящий для шпателя кусок железа. Порылась, но ничего подходящего не попалось на глаза, кроме сломанного ножа. Если его заточить, да снять лишнее, да чуть изогнуть... На кухне я долго втолковывала Андре, для какой цели мне нужен сей странный инструмент, пока он не сдался. Несмотря на некоторую упертость, мажордом все-таки сделал мне более-менее приличную лопатку для промазывания рам и теперь я перетирала в кухне очередную порцию глины с куриным жиром. Жиль, паршивец, предусмотрительно сбежал, увидев меня в коридоре, но я решила, что пока не буду его привлекать. Вот набью руку на пропорциях, наловчусь работать шпателем, чтобы иметь полное право учить неразумных слуг, а потом уже можно и Жиля пинать. Не исключено, что я займусь чем-нибудь другим. Физический труд вообще очень хорошо влияет на все переживания и душевное равновесие с его помощью восстанавливается гораздо быстрее, нежели валяться в кровати и рыдать по упущенным возможностям.

Второе окно замазалось значительно быстрее, только глина закончилась. Теперь уже Жиль от меня не отвертелся, я поймала его на заднем дворе, где он очень целенаправленно плевал в стену, стремясь попасть в очерченный круг.

– Ну-ка поднимайся, да пошли работать, а то скоро вся стена рухнет от твоих плевков! Нечего тут валяться, когда хозяйка трудится!

Парень глухо заворчал, но ослушаться не посмел и теперь уныло перетирал оставшуюся глину, подбадриваемый окриками Майры. До самого ужина я инспектировала все окна, попадающиеся мне в открытых комнатах и везде, где могла, замазывала стекла.

– Миледи, я посмотрел, что вы сделали с окном в зеленой гостиной и, признаться, был немало удивлен, – начал разговор герцог за столом. – Из окон совершенно перестало дуть, и это заметно даже в теплое время года. Я бы хотел попросить вас, чтобы вы показали, как все делается, моему Калье. Поскольку нам предстоит зимовать здесь, в Тройдене, мне бы хотелось использовать ваш опыт, миледи, хоть он и несколько противоречит вашему нынешнему положению.

– Лорд Магнус, мы живем в замке совершенно одни, – пожала я плечами, – кроме нас с вами здесь только слуги. Кто и что здесь заметит, что я делаю не так, как все привыкли видеть? Я не могу просто так сидеть на месте, мне надо чем-то себя занять. Вы обещали мне посещение библиотеки, но пока так и не сводили туда. Она что, под запретом? Что плохого, если я буду читать книги?

– Ничего плохого, миледи, ничего, – с преувеличенной заботой отозвался супруг. – Кроме того, что библиотека полностью находится в той части замка, которую занимают братья-беарниты. Но я обещал вам, что вы сможете посещать библиотеку...подождите еще пару дней, пока я поговорю с отцом настоятелем.

– Братья-беарниты? – я изволила высказать удивление. – А, ну да, это здешние пограничники...а почему они живут в другой половине замка?

– Леди Вейра, это долгая история. Не уверен, что она будет вам интересна.

– Лорд Магнус, я приехала сюда жить и мне не столько интересно, сколько необходимо знать все, что происходит и происходило вокруг. История этих мест как раз то, с чего можно начать знакомство с прошлым этой земли, так что я с удовольствием послушаю вас.