Текст книги "Храни нас пуще всех печалей (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 48 страниц)

– Эй...– тихо позвала она. – Ты тут? Не бойся...я чувствую, что ты в страхе и хочешь бежать...не надо...я пришла за тобой и не причиню тебе вреда... Ты меня слышишь? У нас мало времени, я опередила их, но годы уже не те...Да покажись же ты наконец, во имя Творца Вседержителя! Или ты не хочешь жить?

Женщина была одна, немолода и одета так, что я смогу удрать от нее, если что. И я рискнула, поднявшись из травы чуть в стороне от того места, где она стояла. Женщина ойкнула, оперлась на палку и тяжело вздохнула и закашлялась, держась за грудь.

– Подойди...подойди поближе, мне уже тяжело лезть к тебе в кусты, – откашлявшись, прохрипела она и сплюнула в сторону. – Да-а...Всеблагой Творец, все, как и должно быть...ну подходи ближе, старая Берта уже не так хорошо видит в темноте, как раньше...я не кусаюсь, а тебе без меня только пропасть...ну-ка, ну-ка...о, Творец, что ты наделал, это женщина! Женщина...– она разочарованно замолчала. – Я не могу оспаривать волю Вседержителя, пусть будет женщина, раз ему так угодно...Как тебя зовут, женщина? – уже более твердым и жестким голосом спросила Берта.

– Вера...– растерянно протянула я.

– Вейра...как и должно быть...повернись-ка...иномирная одежда...странная для женщины...у вас все так ходят? – Берта прислушалась и стукнула палкой по земле. – Мне уже недолго осталось, но я еще успею. Живо за мной, Вейра, если ты хочешь жить! Нам далеко идти, останавливаться нельзя, иначе ... и не приставай с вопросами, все разговоры потом, когда мы уйдем отсюда! Я спешила сюда, но отсюда надо спешить еще больше! За мной!

Всю ночь я шла за моей странной провожатой почти след в след. Если уж я, молодая и здоровая, валилась с ног буквально через пару часов после нашей встречи, то как чувствовала себя Берта, я боялась и думать. Время от времени она останавливалась, чтобы опереться на палку и отдышаться, иногда ее начинал бить тяжелый мокрый кашель и тогда она отворачивалась в сторону, чтобы сплюнуть мокроту. Как она находила направление – было для меня загадкой, я вообще страдаю пространственным идиотизмом, но еще и ночью в глухом лесу...Усталость брала свое, чувства притупились и я бездумно переставляла ноги, мечтая лишь о возможности сесть или лечь. Но Берта упрямо шла вперед, не давая ни себе ни мне ни минуты отдыха. Мы шли сперва по приличному ровному лесу, потом спустились в сырую низину, опять поднялись...холм...вниз в низину...распадок между двумя холмами...безумно долгий путь по маленькому лесному ручейку прямо в кроссовках, где подвертывались ноги на скользких камнях и путались в приречной высокой траве...подъем вверх, цепляясь за тонкие стволы деревьев и лианы плюща, невидные в темноте... Рассвет застал нас перед широкой равниной, где трава казалась серебристой от утренней росы.

– Стой! – Берта свистела грудью при каждом вдохе, но падать не собиралась. – Туда нельзя, здесь...пойдем...иди за мной, не делай ни шага в сторону...Пошли!

Теперь мы шли по краю болота, где колыхалась темная вода. Вид был просто ужасный, я старалась не смотреть направо, где поднимался легкий туман и слышны были странные звуки, как будто кто-то дышал в глубине трясины. Подводная тропка была действительно твердой, лишь один раз я соскользнула, но со сдавленным криком тут же влезла назад, вся грязная и мокрая. Берта обернулась, но, увидев, что со мной все в порядке, пошла опять с прежней скоростью вперед. За болотом мы стали подниматься по каменистой осыпи, перевалили через небольшую гряду низких холмов и через обширную луговину, заросшую редкими елями, подошли почти к подножию пологой горы, поросшей лесом. Берта отдышалась, отмахиваясь от моих вопросительных взглядов, вытащила из кармана узелок с зелеными шариками и сунула один в рот.

– Плохое это ...лекарство...– пояснила она, пряча узелок на место. – Но без него...не дойду...а ты... пропадешь... Тебе его...не надо...дойдешь и так... не принимай его... никогда... Нам... немного осталось... уже не найдут... Пошли, чего стоишь?

Когда мы наконец добрались до маленького домика у веселого журчащего ручейка, я уже не помню. Перед глазами вились черные мушки, глаза болели, ноги подкашивались, а спина грозила рассыпаться на части. Зайдя в низкую дверь, я буквально доползла до лежанки в углу и забылась мертвецким сном. На вторую лежанку, около очага, упала Берта.

– Берта, давай я тебе матрикарии или сальвии запарю, ты хоть немного кашлять перестанешь!

– Запарь, запарь. Только это мне уже не поможет, – голос Берты совсем ослабел, она слегла почти месяц назад и поднимается только с моей помощью и весьма редко.

– Берта...– слезы наворачиваются на глаза, когда я смотрю, как она медленно умирает, выплевывая куски легких. – Я не могу смотреть на тебя...я ничем не могу тебе помочь, прости меня...кончилось даже твое плохое лекарство...Господи, ну помоги же ей хоть чем-нибудь!

– Вейра...не надо плакать...я и так сделала все, что могла...Творец поддержал меня на этом трудном пути, подарив мне еще три месяца жизни, чтобы я успела встретить и сохранить тебя. У меня еще остались три шарика...дай один...ночью второй...утром третий...

– Берта, это убьет тебя!

– Вейра...я устала и мне хочется покинуть этот мир без лишней боли и мучений...их и так хватило ... за последнее время...ты останешься здесь...не спорь...тебя найдут, когда придет твое время...я рассказала тебе все, что знала...– Берта опять закашлялась, а я побежала за отваром, чтобы хоть немного смягчить страдания умирающей. Она отпила и бессильно откинулась на узел тряпья, заменяющий здесь подушку. – Похорони меня ... там...под осыпью...тебе не раскопать землю, а я не хочу, чтобы мое тело съели медведи и лисы...оттащи меня и брось сверху камень...осыпь хорошо укроет меня...и я уйду на суд Творца...совесть моя чиста...я сделала все, что было надо...плохо, что ты женщина...или хорошо... не знаю...плохо...больно....

Берта уже не дышала, а хрипела, изредка дергаясь в судорогах. Глаза закатились и я осторожно положила ей в рот зеленую горошину. Страшное лекарство...Берта делала его сама, еще задолго до моего появления в этом мире, как будто предчувствуя то, что ей надо пережить. В малых и редких дозах оно действует как допинг, пропадает усталость, становится лучше зрение, быстрее происходит метаболизм, но уже с третьего раза начинается привыкание, как к наркотику. Скорее всего, это и есть растительный наркотик, про состав Берта говорила только то, что растения эти растут очень далеко и стоят безумных денег. Два раза в жизни можно принять такой шарик, только в минуту смертельной опасности, когда силы на исходе и надеяться уже не на что. Например, если тебя унесло бурной широкой рекой...или накрыло снежной лавиной. Третьего раза не должно быть, иначе потом требуется все больше таких шариков...в конце концов разрушается мозг. Берта приняла уже шесть шариков только за те три месяца, которые я живу здесь и вот теперь она добровольно хочет умереть, чтобы не испытывать мучений. Всеблагой Творец, я даже ей священника не могу позвать, мы живем в страшной глуши, и она очень болезненно воспринимает отсутствие церкви. Я клятвенно заверила ее, что в первой же попавшейся мне на пути оповещу священника о ней, дабы он молился за спасение ее души. Бедная Берта...

За три месяца, которые я прожила с ней, я узнала многое об этом мире. Страна, в которую я попала, называлась Альветия, достаточно приличное королевство по здешним меркам. Есть тут и города, и села и замки местных феодалов. Чем круче феодал, тем больше замок...Историю Альветии Берта знала не очень хорошо, но раз тут есть король, собравший под свою твердую длань всех, до кого смог дотянуться, то есть и королевская резиденция и единая власть. По рассказу Берты, королевская власть в Альветии существовала уже давно, гораздо дольше, чем в окружающих ее землях. Твердая рука короля не только поддерживала более менее стабильное состояние в стране, но и потихоньку присоединяла соседские территории, заставляя владетельных лордов приносить королю вассальную присягу. Кто отказывался признавать над собой королевскую власть, тех пускали в расход. Имелась тут и религия, правда, поклонялись не Христу, как у нас, а Единому Богу, Творцу и Вседержителю, что на мой взгляд роли особой не играло. Церковь поддерживала королевскую власть и все было на первый взгляд почти как у нас в Средневековье. Почти...потому что здесь имелись и маги. Церковь допускала их существование до определенного момента... например, для поддержки правящего королевского дома, для лечения, для поиска пропавших и нещадно боролась с любым проявлением этой же самой магии, когда она пыталась выпрыгнуть из установленных рамок. Маг и священник присутствовали всегда при любом короле, предполагаю, что грызлись они между собой хуже, чем кошка с собакой, но, несмотря на это, существовали оба. Правда, в быту магию не использовали вообще, да и простой люд эту самую магию недолюбливал, вот и подвизались маги в основном в королевском окружении. А вот тут и начиналось самое интересное, о чем рассказала Берта – каждый король Альветии имел своего амплификатора. По сути дела, амплификатор – это самый обычный человек, который не обладает никакими супер-пуперспособностями, даже может быть и вовсе наоборот – он запросто может быть калекой или лежачим больным, но у амплификатора есть одно потрясающее свойство – он служит для короля своего рода проводником, усилителем его ...силы, харизмы и прочих королевски нужных вещей. Безусловно, сам король тоже не слабак, но с появлением амплификатора он усиливает свою власть, даже бывали случаи и продлял жизнь. От покушений амплификатор не спасал, а вот придать королевскому уму чуть больше остроты и логики – это запросто. Каждый король, всходя на трон, тут же проводит вместе с магом обряд вызова амплификатора, даже если не особо в нем нуждается в настоящий момент, придерживаясь мудрого правила – пущай будет, а там посмотрим. Амплификаторы эти были мужчинами, но известны три случая, когда это были женщины. Берта очень много рассказывала о королеве Маргарите, амплификаторе короля Генориха, благодаря которой он прожил почти до восьмидесяти лет, что для здешних людей и королей вообще нонсенс. О двух других она упомянула, что знает мало, мол, жили при королевском дворе до глубокой старости в почете и славе, хоть женами королей и не стали. Амплификаторы приходили к королям не только из этого мира, но и совершенно из других миров, причем некоторые даже не имели вид человека, хотя службу свою несли исправно. Самый страшный амплификатор пришел по обряду вызова к некому Дариху много лет тому назад, вид имел совершенно жуткий и был убит сразу же, как только его нашел король. Дело в том, что совершенно неизвестно, куда в Альветии может выпасть очередной амплификатор, но по обряду король должен сам его найти, только тогда он может претендовать на понимание и взаимодействие с его стороны. Никаких насилий быть не должно, в клетку амплификатора не сажают и на цепи не держат, иначе между ним и королем прерывается установленная свыше связь, а второго вызывать бесполезно, ничего не получится.

Берта была в здешней иерархии чем-то вроде члена тайного общества, которые по всей Альветии жили себе втихую, да готовили преемников-учеников, чтобы в один прекрасный момент пойти на поиски очередного амплификатора. На поиски они шли не просто так, а получив тайный знак, понятный только им. Для этого в момент посвящения ученика учитель произносил особое заклинание, позволяющее совершенно точно почувствовать, где сейчас находится амплификатор. В задачу таких, как Берта, входило только провести его в этом мире мимо всяческих врагов и объяснить смысл перемещения из родного мира в этот, потому что раз есть короли, значит, есть и их идейные противники, от которых и спасали каждого иномирянина, если амплификатор являлся таковым. Смеха ради Берта рассказала историю, как у короля Родора амплификатором оказался неграмотный свинопас, редкостный хам и пьяница. Потешаться над ним было запрещено строжайшим указом и весь двор был обязан терпеть все, что он вытворял. Лишь бы королю было хорошо...

Вот я и оказалась тут именно таким амплификатором, за которым, теряя последние силы, спешила Берта. Радости это не доставляло ни грамма, какой-то неизвестный король, около которого теперь надо отираться всю оставшуюся жизнь, дворцовые интриги и дрязги, полное отсутствие в этом мире всех благ цивилизации, к которым я привыкла... от всего этого хотелось рыдать от собственного бессилия. Почему я, почему не та же Зоя, которая так восхищалась замшелым Средневековьем? Самое поганое было то, что сделать я ничего не могла – как уйти обратно в свой мир, если даже посадочная площадка выпихнула меня за свои пределы и тут же растворилась в воздухе?

– Вейра, тебя ждет прекрасное будущее, зря ты так убиваешься, – успокаивала меня Берта между очередными приступами страшного кашля. – Никто из королей никогда не посмеет поднять руку на своего амплификатора, его нельзя заставить сделать что-то силой, любое общение с ним должно быть только добровольным. Если уж у Родора амплификатор жил, как сыр в масле, то тебе с твоей внешностью и подавно повезет. Твоя главная задача – поддерживать короля, давать ему силу, а за наградой дело не станет. Любой мужчина королевского двора будет лежать у твоих ног, если ты этого захочешь, глупая ты девочка! Попробуй только король подними на тебя руку, он лишится всего, в том числе и власти, а кто захочет пойти на это? Ты пришла сюда из другого мира, у тебя свои привычки и устои, за которые церковь может судить любого, но ты ей неподсудна, запомни! Я убеждаю тебя, чтобы ты ни в коем случае не боялась встречи с королем, это залог ваших будущих отношений. Любой король ради амплификатора пойдет на все, а ты еще и женщина, это будет даже лучше, чем мужчина.

– Берта, но тогда, в лесу, когда ты пришла за мной, ты удивилась, что я женщина...и сказала, что лучше бы был мужчина!

– Вейра, ты была одета, как мужчина и амплификаторы чаще всего были мужчинами. Всего три женщины было ими... Тут ведь большую роль играет личность самого короля, не зря Творец дает каждому своего личного амплификатора! Без милости Вседержителя этот обряд был бы невозможен, Альветия уже давно была бы на положении соседних земель, где королем называют каждого лорда, имеющего замок и пяток сел в округе. Королевство давно растащили бы на куски, люди бы гибли в войнах и жизнь вообще замерла бы на этом куске суши.

– Берта... я все понимаю, что ты говоришь, но... я не могу этого принять! Я человек из совершенно другого мира, я никогда не собиралась жертвовать собой ради Альветии и еще какого-то короля, которого я теперь обязана поддерживать до самой смерти...кстати, до его или моей?

Тут Берта смешалась, надсадно кашляла и призналась, что не может ответить на мой вопрос. Но заявила совершенно точно, что мы с королем не можем поубивать друг друга, это исключено.

– Берта, но как я должна поддерживать короля? Держать его за руку? Кормить с ложки? Спать с ним в одной постели? А если он будет мне противен да так, что меня будет тошнить от него? Что тогда делать?

– Вейра, мне очень не хочется тебя расстраивать заранее, но я не знаю, как будет происходить твое общение с королем. Это будет ваше личное дело, этого никто не может знать, кроме вас двоих. Об этом не пишут в летописях, об этом никто из королей не рассказывает. Думаю, ты поймешь все сама, когда настанет твое время.

Настанет мое время... Чаще всего Берта отвечала именно так. Признаваться в собственном незнании ей лишний раз не хотелось, а такая обтекаемая фраза годилась на все случаи жизни.

Поначалу, когда я только поняла, что назад домой мне дороги нет, я чуть с ума не сошла, пытаясь достучаться до Берты и объяснить ей всю несостоятельность моего появления здесь. Нет, я не рыдала, но впала в настоящий ступор, не откликаясь ни на что. Берта терпеливо выводила меня из транса, несмотря на свое больное состояние. Она все время разговаривала со мной, утешала, рассказывала о жизни в Альветии, кормила и поила меня с ложечки, лишь бы я пришла в себя. Так прошло два дня, на третий день я пыталась убежать из лесного домика. Берта меня не удерживала, она села на нагретый солнцем камень у порога и только смотрела мне вслед из-под руки. Я лихо взлетела на высокий холм, огляделась...и поняла всю тщетность своих попыток – вокруг были пологие горы, заросшие лесом, и никакого признака жилья вокруг. Ни дорог, ни тропинок, ничего...Бежать в этом мире мне было абсолютно некуда. Я просидела на вершине холма до заката и вернулась к Берте, как побитая собака, повалившись на лежанку. Женщина присела рядом со мной и стала гладить меня по голове, ничего не говоря. Вот тогда я и разрыдалась да так, что она перепугалась и стала отпаивать меня каким-то отваром, после которого в голове не осталось ни единой мысли...

– ...Они разучились в своем мире бороться за жизнь и честь, перестали различать Добро и Зло, стали сыты, ленивы и равнодушны. Пусть борется, если борьба увенчается успехом, то она получит Шанс. По-моему, это неплохая ставка.

– А если ... она погибнет или у нее не хватит сил продолжать борьбу?

– Тогда не о чем и жалеть. Слабые уступают место сильным, это закон природы. Если она погибнет, освободится место для нового амплификатора. Возможно, он будет более стойкий.

– Но...она одна...и она женщина. Разве может женщина одна выжить в мире, где правят мужчины?

– Ты забываешь, что мужчины управляют миром, а женщины управляют мужчинами. Это будет даже интересно...посмотреть, получится у нее или нет.

– Это жестоко!

– Это жизнь, а она всегда жестока. Ничто в ней не дается даром... захочет – выживет.

– Но... ей можно хотя бы немного помочь? Чуть-чуть...совсем немного...

– Нет. Никто не будет водить ее за ручку и оберегать от окружающего мира. Это будет только ее поражение...или победа. Только тогда у нее появится право на Шанс. Присмотрись к ней повнимательнее – она имеет все качества, чтобы выстоять, но не хочет применять их по назначению. Она начитана, умеет думать и анализировать, имеет хорошую память и не впадает в истерики. К этому еще прилагается неплохая внешность и умение себя вести. Разве этого мало для начала?

– Но... ты же знаешь судьбу женщин-амплификаторов...ни одна из них...

– Да. Но отыграть назад уже невозможно, прямые потоки времени превратятся в кольца и от этого невозможно избавиться. Пусть будет так, как случилось. Как знать, может она будет первой, кто сумеет разорвать эту цепочку?

– Это уже говорилось в предыдущих трех случаях...

– Ну и что? Она четвертая...пусть начинает.

...Эти голоса в полной пустоте долго еще слышались уходящим эхом, когда я проснулась. Берта спала, ее свистящее тяжелое дыхание было слышно очень хорошо в тишине маленького домика. За окном журчал ручей, длинные тени протянулись через залитую луной поляну, высокая гора очень четко смотрелась на фоне звездного неба. Подсеребренные луной ели стройными рядами охраняли наш покой...пролетали мимо окна летучие мыши, где-то взревывал дикий зверь и ухала ночная птица. Что это было – игра больного воображения под действием отвара или действительно я затронула какую-то незримую реальность, где находятся те, кто вершит наши судьбы? Ответа не дал никто, можно было орать, биться головой о каменную стену, но это ни к чему бы ни привело и ничего не изменило. Как страшно осознавать, что ты здесь совершенно одинока и бессильна...даже Вовчик мне сейчас показался родным и близким. Будет ведь жить в моей квартире в свое удовольствие, пока есть возможность или не приедет мама. Мама...слез не было, они были бесполезны тут. Надо жить, надо иметь мужество тут жить и не скатиться в грязь, не стать игрушкой...постараться не стать игрушкой в чужих руках. У меня за плечами опыт нашего мира, книги, которые я читала, знания, которые я получила. Они должны пригодиться тут, чтобы выжить. Чтобы выжить...

На следующее утро я была уже спокойна до такой степени, что Берта не раз осматривала меня исподтишка, а я стала задавать ей вопросы, пытаясь понять причину моего появления тут. Будет понятна причина, будет ясно, где искать выход.

Конечно, Берта сама многого не знала, она жила в такой глуши, что вести сюда доходили с большим трудом. Не было ничего удивительного и в том, что она не знала даже имени нового короля, который вызвал меня сюда. Почему-то этот факт меня рассмешил больше всего, подумать только – амплификатор не знает имени того, с кем он должен быть связан до смерти! Берта обиделась и пошла собирать травы, а я разожгла огонь в очаге и заварила нам кашу. Питались мы очень скромно – главные припасы нам раз в две недели привозили селяне. Крупа, немного хлеба, соль, овощи – скорее всего, это орден Берты заботился о своих членах. И на том спасибо, вокруг в лесу ничего съедобного не росло в таких количествах, чтобы этим можно было прокормиться. Берта ела все меньше, только пила воду и отвары – болезнь делала свое подлое дело.

– Берта, а почему я сразу же стала понимать тебя? В моем мире говорят на другом языке, пишут другими буквами, здесь же я не только сразу поняла тебя, но и заговорила в ответ. Почему?

– Вейра, тот, кто создал этот обряд, думал о многом. Сколько времени должно пройти, прежде чем амплификатор, особенно если он из другого мира, начнет понимать здешних людей, а самое главное – как он поймет короля? Это как раз не самое сложное – учиться понимать, когда за тебя уже это все продумали много лет назад. Скорее всего, ты умеешь уже читать и писать, тебе будет легче, чем тем, кто и здесь этого не умеет.

– Я еще думаю вот о чем...скажи, а может так случиться, что король сам не найдет меня? Всякое может быть, страна большая, дорог у вас мало, откуда он узнает, где я нахожусь?

– Вас сведет Судьба, каждого она сводит по-разному. Невозможно предугадать, что произойдет именно с тобой и нынешним королем, пути Вседержителя так запутанны, только он может разуметь высшее Провидение. А что до того, если король не найдет тебя...он будет искать, без тебя ему будет очень трудно, вы должны обязательно встретиться, чтобы он первый раз сразу почувствовал, что ты – его амплификатор. Не обязательно находиться с ним рядом постоянно, он может побыть с тобой и опять уехать, но уже неся в себе Силу.

– Понятно, подзарядился и свалил. Радует, хоть не будет маячить постоянно перед глазами. Вряд ли он молодой красавец, который сразу воспылает ко мне неземной любовью...зная собственную невезучесть, я скорее всего могу получить почтенного папашу, наконец свернувшего с трона своего деда, – хмыкнула я.

– Вейра, ты рассуждаешь о короле и себе, как о женихе и невесте. Это неправильно, вы связаны совершенно другой связью, глубина которой несоизмерима с глубиной связи между мужчиной и женщиной. Ваша главная особенность – ответственность друг перед другом в своих поступках, но еще больше у вас обоих должна быть ответственность перед своей страной. Вы должны быть связаны душами, ваши поступки в первую очередь должны быть продиктованы только мыслями о благе Альветии, а потом уже о своем собственном. Я не знаю, как это понятие отражено в твоем мире. Король является ... должен являться в первую очередь властителем, думающим о своей земле, а только потом человеком. С этой точки зрения его поступки могут быть непонятны окружающим... всем, кроме тебя. Ты будешь его соратником, ты будешь его щитом и мечом, ты будешь его поддержкой и опорой, для этого ты здесь. Учитывая, что ты женщина, самая лучшая роль для тебя была бы роль королевы, которая всегда рядом с королем, но... возможна и роль охраны или ближайшей придворной дамы. Но с женщинами все сложнее... они подвержены собственным страстям и теряют голову чаще мужчин. Полюбив короля, его амплификатор сделает для него все, что в человеческих силах...она никогда не предаст своего сюзерена. Но Творец редко допускает до этой роли женщин...амплификаторы чаще всего мужчины.

– Значит, король не может предать меня? Даже если у него уже есть королева, он все равно должен быть моим соратником, так я понимаю? У нас с ним должен быть тандем в управлении страной? Может, он будет все же достаточно молодым и не будет вызывать отвращения?

– Вейра, ты опять думаешь о короле, как о предназначенном тебе муже... не надо так трактовать свою роль около короля...

– Но помечтать-то я могу по крайней мере! Или в этом мне тут тоже отказано? Детей я тоже не могу иметь? И...жить с другим мужчиной тоже не могу?

– Ты можешь жить с другим мужчиной, это не имеет никакого отношения к королю и твоей роли в его жизни. Скорее всего, у короля будет королева, любовницы, и он не откажется от них. То, для чего ты пришла в этот мир, имеет смысл только для его Силы, как властителя этой страны. Все остальное он будет иметь и без тебя.

– Но ты не ответила на мой вопрос, Берта. Как король должен искать меня? Он обязательно должен делать это сам или будет посылать гонцов? Ты и твои собратья по ордену...они живут по всему королевству? Король должен сперва проехаться по всем членам ордена, чтобы рядом с одним из них обнаружить меня? Господи, да на это же могут уйти годы!

– Вейра, я знаю только одно – король придет к тебе сам. Скорее всего, он уже знает, где ты находишься и ему надо только время, чтобы добраться до тебя. О процессе поиска королем своего амплификатора я ничего не знаю, к сожалению, эти записи в архивах мало кому доступны. Кто я такая, чтобы меня допустили до них? У каждого короля все происходит так, как может быть только с ним одним, у каждого своя Судьба, не повторяющая уже пройденные пути. Не было еще случаев, чтобы амплификатор остался жить, так и не дождавшись своего властителя.

Подобные вопросы я повторяла постоянно в самых различных вариациях, стараясь выявить расхождения в ответах знахарки. Очень угнетало отсутствие бумаги и предметов для письма. Я была уверена, что если бы я могла записывать хоть кратко ответы Берты, то со временем выявила бы некоторые разногласия между ними, а уж тогда можно было бы выдавить из нее больше информации, чем она давала мне сейчас. Но писать здесь было не на чем, приходилось полагаться только на собственную память.

– Берта, а может быть такой вариант, вот послушай, – этот вопрос мучил меня с той самой поры, как только я стала пытаться вспомнить события последних часов в моем мире, предшествующие перемещению в Альветию, – предположим, что изначально амплификатор у нынешнего короля должен был быть совершенно другой. И этот человек находился рядом со мной в моем мире. Возможно, для перемещения должны быть созданы особые условия – само перемещение должно происходить в замкнутом помещении малого объема, его не должны видеть посторонние, может быть, в самом начале возникает картина того места, куда должен переместиться амплификатор...ты понимаешь мою мысль?

Берта кивнула, прикрыв глаза. Она вообще очень часто слушала меня именно с закрытыми глазами, возможно, это было от нарастающей слабости от тяжелой болезни, а возможно, она боялась что-то выдать даже взглядом. Оба варианта имели право на существование и оба были вполне допустимы.

– Так вот, – продолжала я свою мысль, не дающую покоя, – перед самым перемещением амплификатор вдруг... ну забоялся, или почувствовал себя неуютно... в общем, решил от этого дела отойти подальше. И в этот самый момент рядом оказываюсь я, совершенно не имеющая ко всему этому делу отношения. Толчок... пинок...я падаю в начинающий открываться канал, а настоящий амплификатор остается там, дома. Между прочим, тот, оставшийся дома, обожает эту эпоху, он просто влюблен в нее, читает книги и смотрит фильмы на эту тему... я же никогда не относилась ко временам Средневековья с пиететом, меня ужасно раздражали всяческие прикрасы и красивости, на которые в моем мире так хорошо покупается зритель...Берта, ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да, Вейра. Ты никогда не была душой в прошлом, а рядом с тобой был человек, который, как тебе кажется, любил его и хотел попасть в этот мир. Это ты хотела сказать? Ты думаешь, что произошла ошибка и ты попала сюда по чистой случайности? Разочарую тебя, это невозможно. Есть обряд, главной фигурой в нем выступает сам король. Он сам читает заклинание, он делает положенные действия, которые помогают заклинанию сдвигать пласты расстояний и времени. Голос короля, его Сила, его душа воздействуют со своей стороны и создают канал между мирами, направленный только на того, кто ему нужен. Обряд этот существует очень давно, никто уже не помнит историю его рождения. Кто создал его? Не знаю, Вейра, я лишь выполняю то, что мне предписано – встретить и спасти амплификатора пусть даже ценой моей жизни. Это величайшая честь для меня и для любого члена нашего братства. Очередной король, пришедший к власти, будет править Альветией и ей не грозит участь более слабых соседей. Всемогущий Творец никогда бы не допустил существования этого обряда, если бы это противоречило его воле. Раз обряд существует, на то воля Творца, а значит и обмануть его нельзя, подтолкнув другого человека вместо себя. Прими это, как данность и постарайся подготовиться к вашей встрече.

Не надо думать, что такие беседы велись у нас с Бертой каждый день. Во-первых, было много самой простейшей работы, которая отнимала большую часть времени – развести с утра огонь в очаге, сходить за водой, приготовить хоть какую-то примитивную кашу. Берта научила меня пользоваться двумя камешками, с помощью которых она и разводила огонь. Пальцы я сбила почти сразу, а вот более менее путним образом разжечь очаг смогла только через неделю. Еще надо было собирать хворост в лесу. У Берты был топор, который ничего не рубил – его надо было заточить, а сил у знахарки на это не хватало. Пришлось, зверея от злости на примитивность существования елозить топором по камню, дабы появилась возможность нарубить хоть немного веток. Потом мы шли в поход за травами, корешками, ягодами и прочим нужным добром. Если уж к концу дня я уставала, то Берта и подавно, но полтора месяца со дня нашей встречи она еще держалась на ногах. Потом она стала ходить все меньше, подолгу отдыхая, а через два месяца слегла совсем. Говорила она все меньше и меньше, захлебываясь кашлем, зато стала просить меня рассказать о моем мире. Так что последние три недели говорила в основном я, Берта же слушала с большим интересом, изредка спрашивая о интересующих ее подробностях.

Домик Берты стоял, как я уже говорила, в страшной глуши, до ближайшего селения надо было идти по едва заметной тропинке целый день, да и то, если выйти с рассветом. Когда Берта слегла, я стала одна отправляться туда за предназначенным нам пропитанием. Приходила, оставалась ночевать в грубо сколоченном сарае почтенного Жарана, старосты селения, а утром у порога уже лежали предназначенные мне мешки, связанные попарно. С ними я уходила туда, где лежала умирающая знахарка. Селяне со мной не общались, у меня создалось твердое впечатление, что они даже не заметили, что вместо Берты приходит другая женщина. Ходила я в своих кроссовках и джинсах, но в селение всегда приходила, накинув на себя юбку и плащ, найденные у Берты и завязав голову платком – чем меньше местного народу будет знать обо мне, тем лучше. Памятуя опасения Берты о тех, кто когда-то гнался за ней, эти меры предосторожности были оправданы. Мешки оттягивали плечо, но это была единственная возможность пропитания в этом Богом забытом месте. Ругаться на свою злосчастную судьбу и проклинать ее я уже давно перестала – успокоения это все равно не приносило, а наоборот, выбивало из душевного равновесия.