Текст книги "Пасхальная тайна: статьи по богословию"
Автор книги: Иоанн Мейендорф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 65 страниц)
Мы не знаем точной даты прибытия Варлаама в Константинополь. Даты, предлагаемые историками (1326, 1327, 1328, 1330) [779]779
См.: Guilland R.Essai sur Nicéphore Grégoras: L’homme et l’oeuvre. R, 1926. R 16; JugieM. Barlaam de Seminaria // DHGE. Fasc. 6. Col. 818.
[Закрыть], – всего лишь предположения. Точные ориентиры, которыми мы располагаем, таковы: 1) дата прибытия в Константинополь римских легатов, уполномоченных вести переговоры об объединении церквей: 1333 – начало 1334 г. [780]780
Odoricus Raynaldus.Annales Ecclesiastici, sub anno 1333, № 36. – Nicephorus Grégoras.Historia Byzantina, IX, 11 / ed. L. Schopen. Vol. 1. Bonn, 1829. P. 447–454.
[Закрыть]; 2) дата поездки Варлаама на Запад с тайным поручением императора Андроника III (1339) [781]781
Пятый год понтификата Бенедикта XII Сер. : PG 151, col. 1331b).
[Закрыть].
Свидетельства о становлении Варлаама, выходца из Калабрии [782]782
Joannes Cantacuzenus.Historiae, II, 39 / ed. L. Schopen. Vol. 1. Bonn, 1828. P. 543; Philotheus.Encomium Gregorii Palamae // PG 151, col. 584b, etc.; cp.: Jugie M.Barlaam de Seminaria // Ed. cit. Col. 817. Однако Палама упоминает однажды, что тот был родом с Сицилии (Coisl. 100, fol. 140v).
[Закрыть], как мыслителя, противоречивы. В Византии он носит прозвище Калабриец [783]783
Paris, gr. 1278, fol. 5v; etc.
[Закрыть]и, еще чаще, Итальянец [784]784
Заглавие его письма Нилу Триклинию: Schirô G.I rapporti di Barlaam Calabro con le due Chiese di Roma e di Bisanzio // ASCL. 1938. Fasc. 1. P. 52; заглавие его второго письма Паламе: Marc. gr. 332, fol. 123v, etc.
[Закрыть]. Сам же он, охотно принимая это второе прозвище [785]785
Barlaam.Epistola ad Palamam II // Marc. gr. 332, fol. 138.
[Закрыть], признает, что он одного рода («άόμογενής») с латинянами [786]786
Idem.Epistola ad Palamam I / ed. G. Schirô // ASCL. 1935. Fasc. 1. P. 64.
[Закрыть]. Его противники, не преминув воспользоваться ненавистью, которую византийская толпа, в особенности после крестовых походов, питала ко всему идущему с Запада, настаивают на итальянском происхождении Варлаама. Никифор Григора, хотя и солидарный с Калабрийцем в его враждебности к Паламе, также стремится очернить конкурента, пытавшегося оспорить его первенство в области светской учености. Он высказывает предположение, что Варлаам, скорее всего, не читал Аристотеля в оригинале, поскольку латиняне в массе своей могут читать его лишь в переводе на свой «ущербный» (συνεσταλμένη) язык; однако будь родным языком Варлаама латынь, по–гречески он говорил бы с трудом [787]787
Nicephorus Gregoras.Florentius: Dialogus de sapientia (Φλωρέντιος ή περί σοφίας) / ed. A. Jahn // Archiv für Philologie und Pâdagogik. Bd. 10. Hf. 4. Leipzig, 1844 (Neue Jahrbücher für Philologie und Pâdagogik, oder Kritische Bibliothek für das Schulund Unterrichtswesen, X, 4). S. 492.
[Закрыть]. В свою очередь Палама дал своему противнику насмешливое прозвище «Λατινέλλην» – «латиноязычник» [788]788
Gregorius Palamas.Pro hesychastis, III, [3, 10; 16] // Coisl. 100, fol. 223v; 225 [ Григорий Палама.Триады. С. 381; 387].
[Закрыть]. Большая же часть антиварлаамитских источников, не указывая определенно на латинское происхождение Варлаама, согласно утверждает, что он получил латинское образование [789]789
«Έν Λατίνοις φύς καί τραφείς [Среди латинян возросший и вскормленный]». – Nicephorus Gregoras.Florentius // Ed. cit. S. 507; Филофей повторят те же слова в: Philotheus.Contra Gregoram antirrhetici, XII // PG 151, col. 1109c; также см.: Joannes Cantacuzenus.Historiae, II, 39 // Ed. cit. Vol. 1. P. 543.
[Закрыть].
Некоторые его противники пытались даже намекать, что Варлаам попросту был латинянином римского вероисповедания [790]790
Philotheus.Op. cit. // PG 151, col. 584b, 1109–1110, etc.; Philotheus Selybriensis.Dialogus // Patm. 336, fol. 461v (цит. no: Jugie M.Barlaam est–il né catholique? // EO. Vol. 39.1940. P. 108).
[Закрыть]
Сам Палама, похоже, утверждает именно это, описывая поведение Варлаама в Константинополе и находя в нем черты, возмутительные для византийского благочестия:
И что философ во всем склоняется больше к латинской церкви, тому свидетельством, что от нашей он не принял почти никакого очистительного таинства, дабы омыть латинскую нечистоту, и, минуя прочее, за все уже долгое проведенное им среди нас время никто не видел, как он причащается святейшей Евхаристии; что уж говорить о священной молитве или призвании или крестовидном напечатлении в волосах [791]791
Намек на чин монашеского пострига.
[Закрыть]и о прочих символах монашеского усовершения, без которых мы, послушные законоположениям святых отцов, не признаем монаха! Ведь он не испросил даже святой молитвы при введении в монашеское таинство, но явился самодельным, а отсюда недалеко уже сказать поддельным монахом [792]792
Gregorius Palamas.Pro hesychastis, III, [1, 5] // Coisl. 100, fol. 199 [Триады. C. 304].
[Закрыть].
Однако, несмотря на подобные свидетельства, которые противники Варлаама охотно против него приводят, впрочем, не подкрепляя их убедительными доказательствами, греческое происхождение и православная вера Калабрийца не подлежат никакому сомнению [793]793
Cp.: Jugie M.Barlaam est–il né catholique? P. 100–125.
[Закрыть]. Поведение же, которое – с оговорками («почти никакого таинства…») – описывает Палама, могло, как я полагаю, объясняться его гуманизмом, чуждым чересчур сильного религиозного рвения. Анонимная рукопись XV в. недвусмысленно говорит о его православии:
Варлаам, происходивший из Калабрии, был греком, которого предки научили думать так же, как и мы; однако он сильно повредился от долгого пребывания среди латинян и среди тех, кто более должного чтит внешнюю ученость [794]794
«Έξ Ελλήνων ήν ό Βαρλαάμ, τό γένος έκ Καλαβρίας, έκ προγόνων τα ήμέτερα φρονείν ήναγκασμένοςέκ του τοις Λατίνοις έπί μακρών συνδιαιτάσθαι και τοίς την έξω παιδείαν παρά τό δέον πρεσβεύουσι ποικίλως διέφθαρτο». – Vat. gr. 1717; цит. no: Stâniloae D.Via[a çi învâtâtura Sf. Grigorie Palama. Sibiu, 1938. P. 21; Jugie M.Barlaam est–il né catholique? P. 111.
[Закрыть].
Сам Варлаам в одном из своих трактатов против латинян пишет, говоря о греческом вероучении: «Вот моя вера и мое почитание Троицы, в котором я вырос с самого детства (έκ παιδός)» [795]795
Paris, gr. 1218, fol. 506v; Paris, gr. 1278, fol. 118v.
[Закрыть]. Защищаясь от обвинений Паламы, он напоминает последнему, что они с ним одной веры [796]796
Barlaam.Epistola ad Palamam I / ed. G. Schirô // ASCL. 1936. Fasc. 3–4. P. 324.
[Закрыть]. Да и сам Палама, когда его не заносит в полемическом запале, признает, что Калабриец «покинул родину из любви к истинному благочестию» [797]797
Gregorius Palamas.Epistola ad Acindynum I // Coisl. 100, fol. 70.
[Закрыть].
Впрочем, достаточно лишь ознакомиться с произведениями Варлаама, написанными им до первой дипломатической поездки на Запад в 1339 г., чтобы увериться, что он полностью разделяет византийские экклезиологические концепции и демонстрирует совершенную неосведомленность в римских взглядах на Церковь, в дефинициях основ веры и в позиции папы по вопросу о Filioque [798]798
См. в особенности проект унии, который он предложил константинопольскому Синоду, прежде чем отбыть в Авиньон в 1339 г.; изд. в: Gianelli С.Un progetto di Barlaam per l’unione delle Chiese // Miscellanea Giovanni Mercati. Vol. 3. Città del Vaticano, 1946 (ST, 123). P. 185-201. Дошедшие до нас протоколы встреч Варлаама с Бенедиктом XII подтверждают, что его взгляды были типично византийскими; см.: PG 151, col. 1331–1342.
[Закрыть].
Итак, Варлаам был греком из Калабрии, который провел молодые годы в среде итальянских гуманистов, но которого прочная семейная традиция удержала в православной вере. Поскольку Южная Италия и Сицилия, прежде входившие в византийский патриархат, в XI в. перешли под норманнское владычество и под каноническую юрисдикцию римского понтифика, Варлаам покинул Запад, дабы воссоединиться с Востоком, остававшимся оплотом веры его предков. Кроме того (и главным образом), он видел в столице Византийской империи источник возрождения гуманизма и античной философии, к которым он приобщился на родине. Действительно, Никифор Григора сообщает, что он желал изучать Аристотеля в оригинале [799]799
Nicephorus Gregoras.Florentius // Ed. cit. S. 492.
[Закрыть].
Прибыв в Константинополь, Варлаам вскоре достигает исключительного успеха в самых различных кругах. Кантакузин, писавший свою «Историю» уже после исихастских споров, где он выступал на стороне Паламы, не преуменьшает как тех заслуг, которые византийцы признавали за Калабрийцем, так и тех милостей, которые сам он, будучи великим доместиком, ему оказал. Кантакузин пишет:
Варлаам <...>, острый умом и весьма способный излагать [свои] измышления, изучивший [труды] Евклида, Аристотеля и Платона и славный этим <...> он пользовался благосклонностью и почестями у царя, и великий доместик ничуть не меньше его любил и удостаивал заботы, так что ничто не препятствовало ему пребывать в благоденствии [800]800
Joannes Cantacuzenus.Historiae, II, 39 // Ed. cit. Vol. 1. P. 543 [Антология. T. 2. С. 544].
[Закрыть].
Калабриец добился, добавляет Кантакузин, что «императоры чтили его и обращались с ним как с учителем (όσα διδασκάλω τούτφ έχρώντο)» [801]801
Idem.Contra Barlaam et Acindynum, 1 // PG 154, col. 696; то же в: Bandim AM. Catalogus codicum manuscriptorum Bibliothecae Mediceae Laurentianae varia continens opera Graecorum patrum. Florentiae, 1764. P. 343). Начало рукописи: «Προοίμιον εις τούς παρά τού μοναχού Χριστοδούλου συγγραφέντας λόγους [Предисловие к словам, составленным монахом Христодулом]…». Χριστόδουλος – псевдоним Кантакузина.
[Закрыть]. Сам Варлаам в первом письме к Паламе не без гордости замечает, что греки «почитали его как учителя», когда он излагал им свое учение о Духе Святом [802]802
Barlaam.Epistola ad Palamam I / ed. G. Schirô // ASCL. 1935. Fasc. 1. P. 66.
[Закрыть]. Действительно, пока не разразился спор, сам Палама выказывал в его адрес большое уважение [803]803
Варлаам неоднократно называет его φίλος (Ibid. // ASCL. 1936. Fasc. 3–4. P. 324; Idem.Epistola ad Palamam II // Marc. gr. 332, fol. 135v; cp.: Κατά Μασσαλιανών, no: Gregorius Palamas.Pro hesychastis, III, [1, 1] // Coisl. 100, fol. 196v [Триады. C. 299–300]), и Палама использует то же слово, обращаясь к Калабрийцу (Epistola ad Barlaam I // Coisl. 100, fol. 77).
[Закрыть], называя его «корифеем красноречия» [804]804
Gregorius Palamas.Epistola ad Acindynum I // Coisl. 100, fol. 69.
[Закрыть]. Даже после обмена первыми полемическими письмами он пишет о Варлааме:
Монахи–исихасты, когда Калабриец пожелал перенять их опыт, приняли его с радостью.
Увидев его в монашеском одеянии, – пишет Палама, – я было обрадовался, думая себе, что он поступит мудро, сблизившись до прохождения божественной науки с нашими лучшими монахами <...>: он станет для нас, рассуждал я, тем книжником, который подобен сокровищу, являющему по Господню слову старое и новое (ср.:Мф. 13:52) [806]806
Idem.Pro hesychastis, II, [1,1] // Coisl. 100, fol. 140v [Триады. C. 127].
[Закрыть].
Таков был авторитет Варлаама, приобретенный им в первые годы пребывания в Византии. Авторитет этот распространялся не только на его познания в светской области: очень скоро его стали считать также и знатоком богословия. Преимущественно благодаря посредничеству Кантакузина, государственного деятеля и богослова, Калабриец добивается назначения преподавателем и разъясняет премудрость Псевдо–Дионисия Ареопагита. Действительно, Григора, будучи в 1351 г. осужденным тем же Кантакузином, к тому времени уже императором, напомнил ему в одном разговоре о милостях, которые тот в прежние времена оказывал Варлааму:
Не я, – говорил он, – возбуждая почестями, подтолкнул его к величайшей гордыне и к величайшему высокомерию; не я поставил его краснобаем – толковать божественного Дионисия тебе и, через твое посредничество, другим, и столь убедительно толковать таинственные догматы Церкви (των μυστικών τής ’Εκκλησίας δογμάτων) и все тайны нашего богословия [807]807
Nicephorus Gregoras.Historia Byzantina, XIX, 1 / ed. L. Schopen. Vol. 2. Bonn, 1830. P. 923.
[Закрыть].
После столь определенных свидетельств, исходящих из столь различных слоев современного ему византийского общества, довольно сложно видеть в Варлааме тайного латинянина. Его авторитет у греков был бесспорен, и его взгляды, даже после злоключений с Паламой и исихастами [808]808
Некоторые авторы утверждают как бесспорный факт, что Варлаам был настоятелем монастыря в Константинополе (Jugie М.Barlaam de Seminaria. Col. 1818; Stăniloae D. Op. cit. P. 23). Это утверждение основывается, как представляется, лишь на сомнительном упоминании в латинском протоколе переговоров, которые Варлаам вел в Авиньоне с Бенедиктом XII. В действительности в тексте стоит: «Barlaam, dictusabbas monasterii D. N. J. C. Salvatoris Constantinopolitani [Варлаам, называемыйнастоятелем константинопольского монастыря Г. Н. И. X. Спасителя]». Ни один греческий источник не подтверждает эти сведения.
[Закрыть], продолжали оказывать влияние на некоторых мыслителей, которых трудно заподозрить в «латинофронии». Варлаам был прежде всего представителем широкого движения возрождения светской учености и в этом качестве даже соперничал с другими гуманистами, самым знаменитым из которых был, собственно, Никифор Григора. От этого последнего до нас дошел диалог, озаглавленный «Φλωρέντιος», уже многократно цитировавшийся в этой работе, в котором представлен диспут автора, Варлаама и великого логофета Феодора Метохита. Эта искусная схватка хорошо характеризует совокупность идей, вокруг которых вращалась мысль византийских гуманистов того времени. Область чисто богословская была им совершенно чужда. Тем не менее, если говорить о Варлааме, можно сделать вывод, что особый интерес к учению Псевдо-Дионисия предрасполагал его к разработке богословских проблем, тем более что он был какое–то время официально поставлен на это византийской властью. Таким образом, Варлаам предстает перед нами как христианский гуманист, не имеющий недостатка ни в знаниях, ни в благочестии. Палама, по его собственному признанию, «не имел никакого основания не любить его» [809]809
Gregorius Palamas.Epistola ad Acindynum II // Coisl. 100, fol. 75v.
[Закрыть]. Разделил их по преимуществу вероучительный вопрос, а именно – взгляды Варлаама на проблему богопознания, против которых Палама восстал с горячностью, поскольку, по его мнению, они были прямо инспирированы языческой философией и противоречили Преданию.
Если о личности Варлаама до нас дошло достаточно много свидетельств, то об Акиндине нам известно значительно меньше. Палама сообщает, что он происходил из окрестностей Прилепа, известного города в Македонии [810]810
«Ό έκ τού περιχώρου τού Πριλλάπου ’Ακίνδυνος». – Coisl. 99, fol. 31ν; «Τού Πριλλαπηνού Άκινδύνου». – Cod. id. 99, fol. 165.
[Закрыть], и первоначальное образование получил на родине [811]811
«Πλάσιν <...> έκ των κατά Μυσούς πατρίων». – Cod. id. 99, fol. 146ν; cp.: Cod. id., fol. 88.
[Закрыть]. Поскольку этот византийский город относился к «болгарской» архиепископии Охриды, другой свидетель, Филофей Селимврийский, полагает, что он был болгарином, сообщая также, что он учился в Пелагонии, в нынешнем Монастыре, или Битоле, и что он получил светское образование в Фессалониках – после того, как монастыри Афона отказались, по неизвестным причинам, его принять [812]812
«Ό έκ Βουλγάρων έλκων την τού γένους σειράν ’Ακίνδυνος <...> ος έτράφη μέν εις Πελαγονίαν, έλληνικήν δε παιδείαν έν τη μεγαλοπόλει Θεσσαλονίκη έξήσκησεν, μετά την έξ όρους τού κατά τον νΑθω έπάνοδον̇ ούδέ γάρ εισεδέχθη ούδ’ όπωστιούν έν ταΐς κατά τον έκεΐσε άγιον τόπον σεβασμίαις μοναις [Происходя из болгар, Акиндин <...>, воспитанный в Пелагонии, овладел эллинской ученостью в великом граде Фессалонике после того, как [спустившись] с гор своих, взошел на Афон. Ибо ни в одну из священных обителей святого сего места не был никоим образом допущен]». – Цит. по: Παπαδόπουλος-Κε-ραμεύςΆ. Μαυρογορδάτειος Βιβλιοθήκη, Ανέκδοτα έλληνικά. ’Εν Κονσταντινουπόλει, 1884. S. 57. Палама, со своей стороны, сообщает в полемических трактатах, что Акиндин был изгнан из Великой Лавры, когда объявил о бывших ему видениях, признанных сатанинскими: Contra Acindynum VII, 16 // Coisl. 98, fol. 196–196v [ Григорий Палама.Против Акиндина. С. 364].
[Закрыть]. Там он слушал Варлаама [813]813
Philotheus Selybriensis.Op. cit.; Joannes Cantacuzenus.Historiae, II, 40 // Ed. cit. Vol. 1. P. 556; Gregorius Palamasin: Coisl. 99, fol. 165v.
[Закрыть], питая, однако, самое глубокое уважение к Паламе [814]814
Guilland R.Op. cit. P. 27; автор ссылается на неопубликованные произведения Акиндина, находящиеся в [рукописи] Monac. gr. 223. В письмах Паламы к Акиндину также видно их взаимное уважение (Coisl. 100, fol. 69 sqq).
[Закрыть]. Таким образом, мы видим, что отношения, сложившиеся на уровне культуры, вначале объединяли тех, кому пришлось вступить друг с другом в ожесточенную борьбу в области вероучения [815]815
Ср., напр., письмо, адресованное Акиндином Григоре из Фессалоник, где также упоминаются их отношения с Паламой (Nicephori Gregorae vita, opera, elogia // Nicephorus Gregoras.Historia Byzantina / ed. L. Schopen. Vol. 1. Bonn, 1829. P. LXIX–LXX).
[Закрыть].
Сперва Акиндин попытался занять срединную позицию в споре между двумя противниками, с которыми был дружен [816]816
Успенский Ф. И. Очерки по истории византийской образованности. СПб., 1891. С. 327–328.
[Закрыть]. Но эта попытка потерпела крах перед лицом вероучительной непримиримости исихастской стороны. Тогда Акиндин показал себя решительным противником монашества.
Сколько–нибудь углубленное изучение его личности и взглядов требовало бы публикации его трудов, большей частью неизданных. Следует заметить здесь, что трактат «De essentia et operatione Dei», приписываемый Акиндину в «Патрологии» Миня [817]817
PG 151, col. 1191–1241.
[Закрыть]и заставивший многих авторов говорить о нем как о томисте, в действительности принадлежит Прохору Кидонису [818]818
Ср.: Mercati G.Notizie di Procoro e Demetrio Cidone, Manuele Caleca e Teodoro Melitiniota ed altri appunti per la storia della teologia e della letteratura bizantina del secolo XIV. Città del Vaticano, 1931 (ST, 56). P. 1–31.
[Закрыть]. Акиндин, как и Варлаам, не может считаться последователем западной схоластики.
Жизнь великого учителя исихазма уже была описана многими историками [819]819
Cm.: Παπαμιχαήλ Γρ.Ό άγιος Γρηγόριος ό Παλαμάς, αρχιεπίσκοπος Θεσσαλονίκης. Ήθικο–πατρολογική συμβολή εις τήν ιστορίαν των Ησυχαστικών έρίδων τού ιδ' αιώνος. Διατριβή έπί ύφηγεσία. Πετρούπολις; Αλεξάνδρεια, 1911; JugieΜ. Palamas // DTC. Τ. 11, 2. 1932. Col. 1735–1742; StâniloaeD.Op. cit. Другие авторы, занимающиеся смежными с паламизмом темами, часто приводят биографические сведения, обнаруживаемые в изучаемых ими неизданных текстах (см., в особенности, работы Р. Гийяна и Ф. Успенского).
[Закрыть]. В данной работе мы остановимся лишь на некоторых моментах, связанных с его молодостью и позволяющих лучше понять его личность и учение. Основным источником биографических сведений о Паламе является сочинение его ученика Филофея Коккина, дважды бывшего патриархом Константинопольским (1354–1355,1364–1376). Этот труд не преследует иной цели, кроме как быть похвалой Григорию, но задает нам тем не менее рамки, в которых могут найти свое место сведения, содержащиеся в произведениях Паламы и его современников.
Если Варлаам с самого своего прибытия на Восток вошел в круг гуманистов, то Палама происходил из семьи, традиционно связанной с монашеством. Его отец и мать перед смертью приняли монашеский постриг [820]820
Philotheus.Encomium Gregorii Palamae // PG 151, col. 558ac.
[Закрыть]. Двое братьев Григория, как и он, стали монахами [821]821
Ibid., col. 562a.
[Закрыть]. Сам император Андроник II произнес об этой благочестивой семье ставшие впоследствии знаменитыми слова: «Давид сказал: Дом Аарона, благословите Господа! (ср.: Пс. 134:19); мне же подобает сегодня сказать: дом Паламы, благословите Господа!» [822]822
Сообщено Паламой: Coisl. 99, fol. 145v.
[Закрыть]
Отец Григория пережил рождение своего сына (в 1296 г. или 1297 г. [823]823
Jugie M.Palamas. Col. 1735.
[Закрыть]) лишь на несколько лет, и Григорий воспитывался на средства императора, особо благоволившего древним традиционалистским семьям. Обучался он, вероятнее всего, в императорском университете, за развитие которого взялся Андроник II, доверив руководство своему «великому логофету» – ученому гуманисту Феодору Метохиту [824]824
Cm.: BréhierL.Op. cit. P. 482–484.
[Закрыть]. Филофей сообщает, что Палама усвоил там все учение Аристотеля [825]825
«Τοιοϋτος εν γε τοίς φυσικοίς τε και λογικοίς, και άπλώς πάσι τοίς Άριστοτελικοίς ώφθη, ώς και τον έπι σοφία παντοδαπη καί μαθήμασι μάλιστα θαυμαζόμενον [Столь блестящие успехи оказал он по физике и по логике, короче сказать, по всем Аристотелевым наукам, что даже славившийся всесторонней ученостью (великий логофет) был поражен]…». – Philotheus.Encomium Gregorii Palamae // PG 151, col. 559d [ср.: Сет. Филофей, патриарх Константинопольский.Житие и подвиги святителя Григория Паламы, архиепископа Константинопольского. СТСЛ, 2004. С. 28].
[Закрыть]. Великий логофет даже сказал о нем, что сам Стагирит, живи он сейчас, похвалил бы его [826]826
Эти слова «великого логофета» сообщает тот же Филофей: он не называет его по имени, но им не может быть никто кроме Метохита, суждение которого было столь весомым для современников еще и потому, что противники паламизма, сочувствующие партии «гуманистов», почитали его как учителя (Ibid., col. 560а).
[Закрыть]. Не следует, однако, придавать слишком большое значение этому свидетельству Филофея, который, конечно же, хотел показать в своей «Похвальном слове», что если Палама и боролся с влиянием светской философии на византийскую мысль, то вел эту борьбу со знанием дела. Это обстоятельство следовало особо подчеркнуть, поскольку Варлаам намекал, что Григорий был лишь «необразованным невеждой» [827]827
Barlaam.Epistola ad Palamam I / ed. G. Schirô // ASCL. 1936. Fasc. 1–2. P. 88.
[Закрыть].
Действительно, не похоже, что образование Паламы сильно превосходило εγκύκλιος παιδεία – классическую программу, которую проходил всякий византиец, желавший занять место в культурном обществе или продолжить образование в области философии или богословия. Эта программа, менявшаяся со временем, включала в себя основные элементы «тривиума» и «квадривиума» и вводила молодых людей в искусство рассуждения (τέχνη) согласно законам Аристотелевой логики [828]828
Об έγκύκλιος παιδεία см.: Fuchs F.Die hôheren Shulen von Konstantinopel im Mittelalter. Leipzig; B., 1926 (BA, 8). S. 41 ff.
[Закрыть]. Как видно из его трудов, Палама в этой области достиг совершенства. Следует, однако, отметить, что Филофей нигде не упоминает, что Палама изучал Платона или неоплатонизм. Действительно, платоновская философия рассматривалась византийскими гуманистами как дополнение логики Аристотеля и должна была входить во вторую часть обучения, однако Палама уехал из столицы на Афон «по достижении восемнадцати лет» [829]829
«Τον έφηβον ύπερβεβηκώς ήδη». – Phüotheus.Op. cit., col. 562a. B любом случае в этот момент ему не могло быть больше 21 года, как мы можем заключить из хронологических указаний Филофея (Ibid., col. 567b, 567с, 571с).
[Закрыть]: таким образом, маловероятно, что у него было время сильно продвинуться в светском образовании.
Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к его собственным словам:
Мы забыли почти все словесные науки, хотя и постарались, по крайней необходимости и против нашей воли, усвоить из них то, что было возможно; вот почему мы отрекаемся от аттических красот, равно как и от излишней искусности выражений [830]830
Gregorius Palamas.Epistola ad Acindynum I // Coisl. 100, fol. 75; Epistola ad Acindynum II // Cod. id., fol. 76.
[Закрыть].
Впрочем, выказывая столь сильную неприязнь к словесным наукам, он все же молчаливо признавал, что получил определенное образование, и, когда некое утверждение Варлаама слишком его задело, не преминул воскликнуть: «Как может человек, получивший образование в словесности или хотя отчасти ему приобщившийся, говорить такое?» [831]831
Idem.Epistola ad Barlaam II // Coisl. 100, fol. 90v.
[Закрыть].
Итак, Палама изучил то, что мог изучить византиец из культурной семьи, продолжая учение приблизительно до двадцати лет. Однако, еще получая классическое образование, он начал проявлять интерес к наставлениям живших в Константинополе монахов–исихастов и, согласно его биографу, с этого самого времени презрел почести, оказываемые ему императором [832]832
Philotheus.Op. cit., col. 560b.
[Закрыть]. Его первым духовным наставником стал епископ Филадельфийский Феолипт, пользовавшийся особым влиянием как среди монашества, так и в византийском обществе, которое он стремился направить к более сознательной сакраментальной и духовной жизни [833]833
О Феолипте Филадельфийском см.: Nicéphore Grégoras. Correspondence / ed. R. Guilland. P., 1927. P. 379–382; Laurent V.Une princesse byzantine au cloître: Irène–Eulogie Chumnos Paléologine, fondatrice du couvent de femmes τού Φιλαντρώπου Σωτήρος // EO. Vol. 29. 1930. P. 29–60; a также серию статей: Salaville S. P. Formes ou méthodes de prière d’après un Byzantin du XIV esiècle, Théolepte de Philadelphie // EO. Vol. 39. 1940. P. 1–25; Idem.Une lettre et un discours inédits de Théolepte de Philadelphie // REB. T. 5. 1947. P. 101–115; Idem.Deux documents inédits sur les dissensions religieuses byzantines entre 1275 et 1310 // Ibid. P. 116–136; Idem.Un directeur spirituel à Byzance au début du XIV esiècle: Théolepte de Philadelphie. Homélie sur Noël et la vie religieuse // Mélanges Joseph de Ghellinck. T. 2. Gembloux, 1950 (Museum Lessianum, Section historique, 14). P. 877–887.
[Закрыть].
К 1315–1316 гг., несмотря на настоятельные уговоры императора, желавшего видеть его у себя на службе, Григорий в сопровождении двух своих братьев покидает столицу и удаляется на Афон [834]834
Philotheus.Op. cit., col. 561–562a.
[Закрыть]. Там он ведет киновийную жизнь сначала в Ватопеде, а затем в Великой Лавре. Кроме того, уже в окрестностях Веррии, он практикует жизнь, наиболее предпочитаемую в исихастской традиции – в отдельных скитах, где монахи селились небольшими группами или в полном уединении, собираясь по субботам и воскресеньям для совершения Евхаристии [835]835
Ibid., col. 571c.
[Закрыть]. Избранный настоятелем Великой Лавры, он вскоре отказывается от этой должности ради жизни в скиту св. Саввы, расположенном неподалеку от монастыря. Прервать эту отрешенную жизнь Паламу вынудили лишь сочинения Варлаама, учение которого показалось ему чуждым православию.
Мог ли он, живя среди монахов, расширить свои познания в светских науках? Вероятнее всего, не мог. Действительно, Григорий, полностью признавая правомерность классического образования, недвусмысленно утверждает, что монахи должны избегать его в силу специфики их жизни – дабы предаваться единственно богословию. Мы – монахи, – пишет он, – мы «восходим к единому богомудрию, которое выше всякой философии» [836]836
«Προς τήν πάσης φιλοσοφίας ύψηλοτέραν ένιαίαν θεοσοφίαν <...> άναγόμεθα». – Pro hesychastis, II, [1, 34] // Coisl. 100, fol. 152v [Триады. С. 162].
[Закрыть]. Истинному монаху свойственно «стремление к единовидному свертыванию ума и оставление заботы о многообразных науках» [837]837
Ibid., II, [1, 35] // Cod. id. [Там же].
[Закрыть]. «Как внутренний человек станет подлинно монахом, соответствуя высшей жизни в единстве, если не возвысится над преходящим миром и всеми человеческими науками?» [838]838
«Πώς δ’ αν ό εσω άνθρωπος κατασταίη μοναχός, κατά λόγον τής ύπερκειμένης ένιαίας ζωής, εί μή τον έπίκτητον κόσμον ύπεραναβαίη, καί πάσας τάς άνθρωπικάς μαθήσεις, καί ένιαίως καί μοναχώς προς τον Θεόν άνατείνει συντόνως έαυτόν». – Ibid, [ср.: Триады. С. 162].
[Закрыть]. «Домом молитвы должна быть обнаженная природа ума, не тронутая никакими ухищрениями человеческих наук» [839]839
«Ώς αύτήν χρή γυμνήν τήν νοΰ φύσιν οίκον είναι προσευχής, περί νοίας παντίαις καί άνθρωπίναις μεθόδοις άνεπιχείρητον». – Cod. id., fol. 153 [Триады. С. 163].
[Закрыть]. Поскольку против этого монашеского ригоризма Варлаам выдвигал аргумент, что Христос никогда не запрещал заниматься светскими науками, Палама замечает в ответ, что Евангелие не содержит также запрета на брак, на употребление мяса и вообще на жизнь в миру: «…многое, что невозбранно делается среди христианского люда, никак не позволяется монахам из–за особенности их образа жизни» [840]840
«Πολλά γάρ των άκατακρίτως ένεργουμένων τω χριστωνύμω πληρώματι, τρόπφ παντί τοίς μοναχοίς ούκ έφείται, διά τό τής πολιτείας έξηλλαγμένον». – Ibid.; также см.: Cod. id., fol. 103v.
[Закрыть]. Итак, по прибытии на Афон, Григорий оставил все, что было связано со светской ученостью.
Чтобы нарисовать верный портрет Григория Паламы, нам потребовалось бы подробно остановиться на истоках и развитии того направления восточной духовности, к которому он принадлежал. К сожалению, мы не располагаем здесь такой возможностью, и, отсылая читателя ко все более многочисленным исследованиям в этой области, переходим к историческому обзору зарождения исихастских споров, которые, как мы увидим, будучи лишь опосредованно связаны с духовной практикой исихазма, носили главным образом вероучительный характер.
В основании спора лежали разногласия двойного характера, выявившиеся между двумя главными его участниками. Первое было связано с латинским учением о Filioqueи вызвало к жизни примечательную дискуссию о богословском методе и о путях, ведущих к истинному богопознанию. Второе, значительно более известное, было вызвано критическими выпадами Варлаама против исихазма. Эти два противоречия, на первый взгляд мало связанные между собой, выявляют в действительности единое в своей основе глубокое различие между двумя пониманиями отношений человека и Бога в лоне Церкви.
Мы намерены кратко рассмотреть ход дискуссии по первому вопросу, которая была также и хронологически первой, используя документы, большей частью неопубликованные.
В правление Андроника III Палеолога между Византией и Римом развернулись довольно серьезные переговоры об объединении церквей. Варлаам играл в них важнейшую роль. Именно ему в 1333–1334 гг., во время визита в Константинополь папских легатов Франческо да Камерино, епископа Боспорского, и Ричарда, епископа Херсонского, предстояло стать, после отказа Никифора Григоры, официальным представителем греческой стороны перед двумя этими доминиканскими теологами. По этому случаю Варлаам составил ряд полемических антилатинских сочинений, рукописи которых дошли до нас во множестве [841]841
Все эти сочинения не изданы; см. их названия в: Fabricius J. A. Bibliotheca Graeca / ed. G. Ch. Harless. Bd. 11. Hamburg, 1808. P. 462 (то же в: PG 151, col. 1250–1252).
[Закрыть]. Некоторые из этих произведений представляют собой диалоги с легатами, другие составлены в форме систематизированных трактатов, часто направленных именно против томистской доктрины (κατά Θωμά): они служат новым подтверждением того факта, что Варлаам отнюдь не был последователем западной схоластики. Эти трактаты имели очень большой успех среди греков даже после осуждения Варлаама: они, помимо всего, оказали сильное влияние на Нила Кавасилу, автора важнейшего в византийском средневековье труда, обращенного против латинской доктрины исхождения Святого Духа, где, порой слово в слово, цитируются аргументы Варлаама [842]842
Сочинение Нила было частично опубликовано в: Candal Е.Nilus Cabasilas et theologia S. Thomae de processione Spiritus Sancti: Novum e Vaticanis codicibus subsidium ad historiam theologiae Byzantinae saeculi XIV plenius elucidandam. Città del Vaticano, 1945 (ST, 116). Мы выявили множество параллелизмов между этим сочинением и неизданными трактатами Варлаама; см., напр., заглавие введения у Нила: «"Οτι ούκ εστι Λατίνοις, συλλογισμοίς χρωμένοις, άποδείξαι το Πνεύμα τό άγιον έκ τού Υιού έκπορευόμενον [О том, что невозможно с помощью умозаключений, используемых латинянами, доказать исхождение Духа Святого от Сына]», которое точно повторяет заглавие XVII трактата Варлаама (PG 151, col. 1252с). Параллелизм у двух авторов был уже прежде замечен Виссарионом [Никейским], согласно которому именно Варлаам снабдил Нила аргументами в духе Скота против богословия св. Фомы (PG 161, col. 193d-196a).
[Закрыть].
Шесть из этих трактатов Калабрийца, составляющих единое целое, и стали поводом для первого письма Паламы, критиковавшего идеи Варлаама [843]843
Это трактаты II, III, IV, V, XVII и XVIII, согласно произвольной нумерации И. Фабрициуса. Действительно, рукописная традиция почти единогласно объединяет их в единое произведение (см.: Paris, gr. 1257; 1278; 1308; 2751; Marc. gr. 152; 153; Mosq. Syn. gr. 249; 251; Vatic, gr. 1106; 1110; Matrit. gr. 4802). Прежде всего, сам автор рассматривает их как единую πραγματεία [Труд] (Paris, gr. 1278, fol. 89v); в V трактате он ссылается на первые (Ibid., fol. 84v, 83v) и приводит содержание последнего (fol. 78v); в VI–м он ссылается на IV–й (fol. 89ν: «…έν τφ τετάρτω λόγφ τής παρούσης πραγματείας [в слове 4–м настоящего труда]»).
[Закрыть].
Григорий Палама, весьма вероятно по причине споров, вызванных прибытием тех же легатов, в свою очередь составил также два «Аподиктических слова» («Λόγοι αποδεικτικοί») против латинской доктрины исхождения Святого Духа [844]844
В списке произведений Паламы, приведенном М. Жюжи (Jugie М.Palamas. Col. 1743), эти два трактата датированы 1355–1356 гг. Действительно, Филофей говорит, что в те годы Палама составил трактаты против латинян ( Philotheus. Op. cit., col. 627cd). Либо апологет Григория ошибается, либо речь идет о других произведениях, что маловероятно. Действительно, письма, которые мы рассмотрим ниже, содержат обильные цитаты этих λόγοι. Оба трактата были изданы в Константинополе в 1627 г. (ср.: Legrand Е.Bibliographie hellénique ou Description raisonnée des ouvrages publiées par des grecs au XVII esiècle. P., s. a. T. 1. P. 234–237). Поскольку на Западе найти это издание не удалось, мы были вынуждены опираться на текст λόγοι, приведенный в [рукописи] Coisl. 100 [ Григорий Палама, свт.Об исхождении Святого Духа. Краснодар, 2006. С. 13–172].
[Закрыть]. Переписка, развернувшаяся между двумя богословами, хронологически должна была состояться между 1335 и 1337 гг., поскольку она предшествует как поездке Варлаама на Запад в 1339 г., так и встрече Варлаама и Паламы, состоявшейся в 1337 г. [845]845
Описана Паламой в 3–м письме к Акиндину (Coisl. 99, fol. 108v; Paris. gr. 1238, fol. 266) и Филофеем (Op. cit., col. 586d-587d).
[Закрыть]: действительно, в письмах к Акиндину и Варлааму Палама выражает желание встретиться с последним, дабы прояснить вопросы, их разделяющие [846]846
Coisl. 100, fol. 69,90.
[Закрыть]. Кроме того, во втором письме к Варлааму упоминаются выпады Варлаама против исихастов, имевшие место в ходе его поездки в Константинополь, предшествовавшей их встрече в 1337 г. [847]847
«…και πικρός αύτοίς έπί συνόδω κατέστη κατήγορος, όμφαλοψύχους όνομάζων αύτούς [он стал для них жестоким обвинителем перед собором, называя их пуподушниками]». – Coisl. 100, fol. 100v.
[Закрыть]Таким образом, мы можем отнести переписку, которую собираемся рассмотреть, к 1336 г. или, возможно, к началу 1337 г. И хотя Филофей указывает весьма определенно, что именно в этой переписке находятся истоки исихастских споров, она не привлекла большого внимания историков. Вот весьма пристрастное описание Филофея:
[Варлаам] начинает составлять трактаты против латинян, своих соотечественников, и рационально рассуждать об исхождении Святого Духа, внешне защищая мнения наших богословов и борясь за Символ веры и слова Христа <...>. Действительно, латиняне, как все мы знаем, вводят непременно два божественных Начала в исхождение Духа; Варлаам, по видимости отрицая эту нелепицу, в своих трактатах «исцелял злое злом» [848]848
Цитата из 1–го письма Паламы к Акиндину: Coisl. 100, fol. 69.
[Закрыть], определенным образом, хотя и иначе чем они, принимая эту нелепость; он отбрасывал разумные опровержения этой ереси, приводимые мудрыми богословами, называя «божественными» и «богопросвещенными» [849]849
Ср.: Barlaam.Epistola ad Palamam I / ed. G. Schirô // ASCL. 1936. Fasc. 3–4. P. 318.
[Закрыть]греческих мудрецов, Аристотеля, Платона и всем им подобных. Против такой болтовни, вредной для благочестия, благородный Григорий поднялся со словами, достойными его и истины <...>. Таковы были, можно сказать, начатки грядущих сражений Григория <...> [850]850
Philotheus.Op. cit. // PG 151, col. 584bd.
[Закрыть].
Рассказ Филофея о переписке позволяет нам живо ощутить начало спора, понять исходные точки зрения главных действующих лиц и со знанием дела ответить на вопрос, который задавали уже современники, но который встает и сегодня: кто же именно из двух оппонентов начал вероучительную дискуссию, которая потом так долго сотрясала Восточную церковь?
Имеющиеся в нашем распоряжении документы сложились в весьма объемную и исключительно интересную, благодаря своей полноте, подборку. Действительно, редко случается, что обе стороны вероучительного спора могут быть услышаны после победы одной из этих сторон. Итак, подборка включает в себя: «Λόγοι άποδεικτικοί» Паламы, антилатинские трактаты, составленные Варлаамом по случаю прибытия легатов [851]851
Эти трактаты существовали в двух различных вариантах: действительно, мы увидим, что Варлаам после критики Паламы удалил из первоначального текста «поводы к соблазну» (ср. слова Паламы в: Coisl. 100, fol. 78,90,94, etc.; Barlaam.Epistola ad Palamam I / ed. G. Schirô // ASCL. 1936. Fasc. 3–4. P. 324) и даже признал, что он неоднократно изменял текст «οί λόγοι άπαξ και δις ύστερον μεταβέβληνται [в дальнейшем сочинения эти единожды и дважды перерабатывались]» (Idem.Epistola ad Palamam II // Marc. gr. 332, fol. 125). Дошедший до нас рукописный текст явно изменен и подчищен. В частности, мы не находим в нем цитаты из свт. Григория Назианзина, в которой говорилось о Сыне как о «ή έκ τής αρχής αρχή [Начале от Начала]» ( Gregorius Nazianzenus.Oratio 45, 9 // PG 36, col. 633c) и благоприятная для латинян интерпретация которой Варлаамом вызвала критику Паламы (Coisl. 100, fol. 69v). Однако Калабриец не отказался от своих идей, поскольку повторил то же толкование этого отрывка в тайном проекте унии с Римом, представленном им константинопольскому Синоду в 1339 г., перед отъездом в Авиньон: тексты этого проекта, как отмечалось выше, недавно были изданы с критическим аппаратом, где приведены разночтения, также составляющие интересное свидетельство колебаний Варлаама в вопросах вероучения. Кроме того, мы можем составить представление об изменениях, внесенных Варлаамом в свои писания, по примеру тех, что М. Жюжи обнаружил в тексте молитвы, встречающейся в рукописях антилатинских трактатов Варлаама (Начало: Λόγε προάναρχε…; изд. в: Schirô G.I rapporti di Barlaam Calabro con le due Chiese di Roma e di Bisanzio // ASCL. 1938. Fasc. 2. P. 155–156). В этом тексте Варлаам допускает возможность, что Дух исходит от Сына, демонстрируя очевидное смешение двух доктрин. Однако в [рукописи] Vatic, gr. 1110, fol. 78v-79 те места молитвы, где можно видеть это смешение, вызвавшее жесткую критику Паламы (Pro hesychastis, III, [1, 4] // Coisl. 100, fol. 198v [Триады. С. 303]), вымараны (ср.: Jugie М.Barlaam est–il né catholique? P. 122–123). В этом исправленном виде мы и находим молитву в [рукописи] Paris, gr. 1218, fol. 529v.
[Закрыть], четыре письма Паламы к Акиндину и к Варлааму [852]852
Эти письма порой привлекали внимание историков спора. Епископ Порфирий Успенский, обращавшийся к ним в рукописи (Athon. Lavra 1945), переписанной в 1708 г., приводит несколько кратких выдержек из трех первых ( Порфирий (Успенский), еп.Первое путешествие в афонские монастыри и скиты в 1845 году. Ч. 1. Отд. 1. К., 1877. С. 229-233; Он же.История Афона. Ч. 3: Афон монашеский. Отд. 2. [Кн. 2]: Оправдания. СПб., 1892 [ Порфирий (Успенский), еп.История Афона. В 2 т. М., 2007. Т. 2. С. 84–87, 108–109]). Второе письмо к Акиндину и первое письмо к Варлааму были опубликованы Г. Папамихаилом в грекоязычном александрийском периодическом издании «Εκκλησιαστικός Φάρος», т. 12–13 (1913–1914) по рукописи № 138 Богословской школы на о. Халки: это весьма труднодоступное издание содержит один лишь сильно сокращенный комментарий. В свою очередь, нам удалось составить критический текст по семи рукописям (Coisl. 100, fol. 69–103, XV в.; Bodl. Laud. gr. 87, fol. 46v-71, XV в.; Matrit. gr. 4802, fol. 89v-145, XIV–XV вв.; Lavra 1626, fol. 574–587, XV в.; Lavra 1945, fol. 7–35v, 1708 г.; Ivir. 386 = Athon. 4506, fol. 135–244, XVI в.; Athen. 2092, fol. 52–86, XVI–XVII вв.): поскольку это издание еще не вышло, мы цитируем письма по превосходной [рукописи] Coisl. 100, описанной Б. Монфоконом (ср.: PG 150, col. 833–838) [автор имеет в виду подготовленное им комментированное издание двух писем Паламы к Акиндину – 1–го и 3–го; см.: L’origine de la controverse palamite: La première lettre de Palamas à Akindynos: Introduction et texte // Θεολογία. T. 25. Άθήναι, 1954. S. 602–613; T. 26. Άθήναι, 1955. S. 77–90; Une lettre inédite de Grégoire Palamas à Akyndinos: Texte et commentaire sur la troisième lettre de Palamas // Θεολογία. T. 24. Άθήναι, 1953. S. 557–582].
[Закрыть]и два ответа Варлаама на эти письма [853]853
Первый из этих ответов был опубликован Д. Скиро, и мы его уже неоднократно цитировали. К сожалению, данное издание содержит существенные недостатки, отмеченные в: Gouillard J.Autour du Palamisme: Notes sur quelques ouvrages récentes // EO. Vol. 37. 1938. P. 424 sqq). Второй ответ не был опубликован и содержится в [рукописях] Marc. gr. 332, fol. 123v-140v и Vat. gr. 1756, fol. 209–223. Мы приводим его по первой рукописи.
[Закрыть]. Здесь мы рассмотрим эти шесть писем двух главных участников спора, по которым можно очень точно проследить становление и развитие их мысли.
