Текст книги "Сочинения в двух томах"
Автор книги: Григорий Сковорода
Жанр:
Религия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 60 страниц)
Эта басня, замыкающая сборник «Басен Харьковских», свидетельствует о возросших противоречиях между формой басни, как таковой, и стремлением к содержанию, требующему опоры в рационально–логическом рефлектированпп. Сюжет басни здесь истолковывается параболически, т. е. выполняет функцию повода к разговору па темы, непосредственно из него не вытекающие. – 103.
[Закрыть]
Среди высокой степи стоял сад – жилище Соловьев и Дроздов. Жаворонок, прилетев к Соловью:
– Здравствуй, господин певчий, – сказал ему.
– Здравствуй и ты, господин Соловей, – отвечал ему певчий.
– Для чего ты меня твоим именем называешь? – спросил Жаворонок.
А ты для чего меня называешь певчим?..
Жаворонок. Я тебя не без причины назвал певчим: твое имя у древних эллинов было ат]8o>v, сиречь певчий, а ФЦ – песня.
Соловей. А твое имя у древних римлян было alauda, сиречь слава, а славлю – laudo.
Жаворонок. Если так, теперь начинаю тебя больше любить и прилетел просить твоей дружбы.
Соловей. О простак! Можно ли выпросить дружбу? Надобно родиться к нейа. Я часто дою сию мою песенку, научен от отца моего:
Жаворонок. И мой батька сию песенку поет. Я ж тебе как в прочем, так и в сем подобен, что ты поешь Христа, всей твари господа, а я его ж славлю, и в сем вся наша забава.
Соловей. Хорошо, я совершенный твой друг, если в саду жить станешь.
Жаворонок. А я пскреннпй твой любитель, если в степи жить станешь.
Соловей. Ах, не волоки меня в степь: степь – мне смерть. Как ты в ней живешь?..
Жаворонок. Ах, не волоки ж меня в сад: сад – мне смерть, как ты в нем живешь?..
– Полно вам, братья, дурачиться, – молвил, недалече сидя, Дрозд. – Вижу, вы рождены к дружбе, но не смыслите любить. Не ищи то, что тебе нравно, но то, что другу полезно: тогда и я готов быть третьим вашим другом.
Потом, всяк своим пением пропев, утвердили в боге вечную дружбу.
Сила. Сими тремя птичками образуется добрая дружба. Дружбы нельзя выпросить, ни купить, ни сплою вырвать. Любим тех, кого любить родились так, как едим то, что по природе, а у бога для всякого дыхания всякая пища добра, но не всем. И как нельзя коня с медведем, а собаку с волком припрячь к коляске, так не можно, чтобы не оторвалось ветхое сукно, пришитое к свежему, а гнилая доска, приклеенная к новой. Равное же несогласие есть между двумя разных природ людьми, а самая вящая несродность между злым и добрым сердцем. Жаворонок с Дроздом и Соловьем дружить может, а с ястребом, нетопырем – не может. Если бог разделил, тогда кто совокупит? Премудрая и предревняя есть сия пословица: «Oaoiov тгро^ ojioiov ayei frso<;». «Подобного к подобному ведет бог». Одна только несносность жаворонку жить в саду так, как соловью в степи. Сие у эллинов'именовалось dvxiud&eia. А в прочем во всем между ими равная сносность oofi^aftsia.
Не должно же друга нудить к тому, что тебя веселит, а его мучит. Многие помянутой пословице противоречат, должно‑де и врагов любить. Бесспорно, но дружба так, как милостыня; многие степени окружают центр престола ее. Всем доброжелателем быть можешь, но не наперстни– ком. Иначе благодетельствуем домашним и сродственникам, иначе прихожим и странным. Бог всем благодетель, но не для всех сие его слово: «Обрел Давида, мужа по сердцу моему», а только для тех, которые сердце свое в божественную совсем преобразив волю, о всем благода– ряше веруют, надеются, любят его и слышат: «Вы друзья мои…» (от Иоанна, гл. 15).
Счастлив, кто хоть одну только тень доброй дружбы нажить удостоился. Нет ничего дороже, слаще и полезнее ее. Великая Русь просвещенно поговаривает: «В поле пшеница годом родится, а добрый человек всегда пригодится». ««Где был?» —У друга. «Что пил?» – Воду, лучше неприятельского меду»». Носится и в Малороссии пословица: «Не имей ста рублей, как одного друга». Но не достоин дружеской любви превозносящий что‑либо выше дружбы и не положивший оную остатним краем и пристанищем всех своих дел и желаний. Соловей преславное свое имя уступает самовольно другу. Сладка вода с другом, славна с ним и безименность. Катон сказал: «Пропал тот день, что без пользы прошел» [145]145
Слова взяты из диалога Цицерона «О старости» (см. Григорш Сковорода. Твори в двох томах, т. 2, стр. 189). —105.
[Закрыть]. Но Траян[146]146
Траян Марк Ульпий (53—117 гг.) – римский император. Вел захватнические войны, расширившие границы Римской империи. При нем характерно усиление централизованной власти. —105.
[Закрыть] (чуть ли не Тит) [147]147
Тит Флавий Веспасиан (41—81 гг.) – римский император. Славился своей щедростью и добротой. А когда однажды за обедом он вспомнил, что за целый день никому не сделал хорошего, то произнес свои знаменитые слова, памятные и достохвальные: «Друзья мои, я потерял день!» (Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М., 1966, стр. 207). – 105.
[Закрыть] яснее сказал: «О друзья, погиб мой день – никому я не услужил».
Всякой власти, званию, чину, состряпию, ремеслу, наукам начало и конец – дружба, основание, союз и венец обществу. Она создала небо и землю, сохраняя мир миров в красоте, чине и мире. «Бог любви есть…»
А кто пленился ею, тот высший законов гражданских, самим управляется богом. «Всяк, кто в нем пребывает, не согрешает…» (I Иоанна, гл. 3, стих 7) [148]148
Новый завет. Первое послание Иоанна. Приведенные слова взяты не из седьмого, а из шестого стиха, —105.
[Закрыть]. «Праведнику закон не положен, но беззаконным» (I, К Тимофею, гл. 1, стих 9).
Не надобно приводить трубами воду туда, где отрыгает чистейшее питье сам источник – всех поточков отец и глава. «Своему господу стоит или падает» (К римлянам, гл. 14).
К сей главе нас возводить есть должность богословия, одной нз трех главнейших наук, содержащих в благоденствии жительство. Сих одних учителя именуются в Европе doctores.
Единственный их предмет есть человек. Медицина врачует тело; юриспруденция страхом приводит каждого к должности, а богословие из рабов делает сынами и друзьями божпими, вливая в сердце их охоту свободную к тому, к чему гражданские законы силою волокут. «Уже ты не раб, но сын…» (К галатам.., гл. 4). Чем множе таковых в жительстве, тем оно счастливее, и не напрасно есть пословица: «Доброе братство лучше богатства».
А что сказано о дружбе, то ж разумеется и о состоянии. Как в том, так и к сему вождь верный есть природа; счастлив же последующий ему. Впрочем, как помянутые птички образуют верного, избранного по природе, сиречь по богу, друга, так друг есть фигура и образ священной Библии. Взгляни на гл. 6, стих 14 Сираха. Читай их пода– лее и понимай, что Христос есть всех тех слов цель. Он есть премудрость божия, глаголящая к пам: «Вы друзья мои… Се мать моя и братья…» (Марка, гл. 3) [149]149
Новый завет. Евангелие от Марка, гл. 3. Сковорода весьма приблизительно передает слова из Евангелия. – 106.
[Закрыть].
А как творящие волю божию суть мать и братья Христовы, так взаимно им Библия. Взгляни на конец 14 гл. и на начало 15 Сираха. Точно о Библии речь: «Вырастит его, как мать…»
Скажи мне, что есть друг? Слуга и доброжелатель. Какая ж лучшая услуга, как привести к ведению божию? Все есть ложь, сиречь непостоянное и нетвердое, кроме бога. Но Библия учит о боге: «Я на сие родился… чтоб свидетельствовать истипу» (От Иоанна, стих 37, гл. 18). «Слово твое истина есть» (гл. 17, От Иоанна) [150]150
Новый завет. Евангелие от Иоанна, гл. 17, ст. 17, 18. – 106.
[Закрыть]. Вся наша жизнь в руке божпей; сие значит врожденное пам предписание пищи, состояния, дружбы… Самое маленькое дело без его руководства есть неудачное. «Без меня не можете…» Кто знает бога, тот знает план и путь жития своего. Что есть житие? Есть всех дел и движений твоих сноп. Видишь, что познавший бога все свое разумеет. Вот для чего сказано: «Друг верен – покров крепок…»
Ничему нас Библия не учит, кроме богознания, но сим самим всего учит. И как имеющий очи все видит, так чувствующий бога все разумеет и все имеет —все, что для себя. А если черепаха крыльев пе имеет, какая нужда? Они для птицы пужны. Не в том совершенная премудрость, чтоб весь мир перезнать. Кто может сие? А невозможное и ненужное есть то же. Но если все знаешь, что тебе надобно, сие значит совершенную мудрость. Пересмотрев все планеты и прпобрев все миры, не имея и не зная то, что для тебя, и скуден, и не зпаток, и не весел ты, так как, перевидав все дороги, но не увидав твою, ничего и не знаешь, и не имеешь, и не куражен. Да и как быть можешь куражен, лишен для тебя нужного? Как иметь станешь, пе сыскав? А как сыщешь, не узнав? Как же узнаешь, лишен сладчайшего п всевожделеннейшего твоего руководителя– света божпего? Старипная пословица: «Охота пуще неволи». Злая охота побуждает злодея к ужасным предприятиям. Но не менее сильна и святая охота. Охота, любовь, огонь, свет, пламень, разжжение есть то же, «Бог любви есть…»
Сия распалила и устремила апостольские, пророческие и мученические сердца на лютые страдания, а пустынников и постников к горчайшим подвигам разожгла и оживляла их. О сем просвещающем и распаляющем, но не опаляющем огне Соломон в Песне Песней[151]151
Ветхий завет. Песнь песней Соломона, гл. 8, ст. 6. —107.
[Закрыть]:
Крепка, как смерть, любовь, Жестока, как ад, ревность, Крылья ее – крылья огня; Углие огненное – пламя ее (гл. 8).
Сей божественный кураж просвещал тьму их, согревал отчаяние, прохлаждал зной, услаждал горести, а без сего всякое счастье есть несчастное. Итак, Библия есть наш верховнейший друг и ближпий, приводя нас к тому, что есть единое дражайшее и любезнейшее. Она есть для нас предками нашими оставленный завет, хранящий сокровище боговеденпя. Боговедепие, вера, страх божий, премудрость есть то же. Сия одна есть истинная премудрость. Сей друзей божппх и пророков готовит (Премудрости Соломона, гл. 4) [152]152
Ветхий завет. Книга притчей Соломона. Здесь и далее Сковорода цитирует библейские тексты весьма свободно, в соответствии с собственным учением. —107.
[Закрыть].
«Сию возлюбил и поискал из юности моей». «Сия благолепнее солнца». «Проницающая, как утро, добра, как луна, избрана, как солнце». «Труды ее суть добродетели: ибо целомудрию и разуму учит, правде и мужеству, их же потребнее ничто же есть в житии людям» (Песнь Песней и Премудрости Соломона, гл. 7 п гл. 8).
ТРАКТАТЫ. ДИАЛОГИ
НАЧАЛЬНАЯ ДВЕРЬ К ХРИСТИАНСКОМУ ДОБРОНРАВИЮ[153]153
Приглашенный прочитать курс лекции по этике, Сковорода по–своему подошел к задаче. Он ставит вопрос о «христианском добронравии» и пытается раскрыть, в чем оно состоит. Сковорода критикует церемонии. Он дает отличное от ортодоксального толкование десяти заповедей в соответствии с собственными морально– этическими и педагогическими принципами. По существу Сковорода излагает здесь своп собственные идеи. Лекции Сковороды были признаны не отвечающими ортодоксальной идеологии п запрещены, а их автор отстранен от дальнейшего преподавания. —111.
[Закрыть]
Написана в 1766 году для молодого шляхетства Харьковской губернии, а обновлена в 1780 году
ПреддвериеБлагодарение блаженному богу о том, что нужное сделал нетрудным, а трудное ненужным [154]154
Взгляды, отраженные в этом перефразпрованном из Эпикура высказывании, Сковорода в 60–е годы еще не разделял. «Преддверие» же написано в 80–х годах. – 111.
[Закрыть].
Нет слаще для человека и нет нужнее, как счастье; нет же ничего и легче сего. Благодарение блаженному богу. Царствие божие внутри нас. Счастие в сердце, сердце в любви, любовь же в законе вечного.
Спе есть непрестающее ведро и незаходящее солнце, тьму сердечной бездны просвещающее. Благодарение блаженному богу.
Что было бы, если бы счастие, пренужнейшее и любезнейшее для всех, зависело от места, от времени, от плоти и крови? Скажу яснее: что было бы, если бы счастие заключил бог в Америке, или в Канарских островах, или в азиатском Иерусалиме, пли в царских чертогах, или в соломоновом веке, или в богатствах, или в пустыне, пли в чине, пли в науках, или в здравии?.. Тогда бы и счастие наше и мы с ним были бедные. Кто б мог добраться к тем местам? Как можно родиться всем в одном коем‑то времени? Как же и поместиться в одном чине и стати? Кое же то и счастие, утвержденное на песке плоти, на ограниченном месте и времени, на смертном человеке? Не сие ли есть трудпое? Ей! Трудное и невозможное. Благодарение же блаженному богу, что трудное сделал ненужным.
Ныне же желаешь лп быть счастливым? Не ищи счастья за морем, не проси его у человека, не странствуй по планетам, не волочись по дворцам, не ползай по шару земному, пе броди по Иерусалимам… Золотом можешь купить деревню, вещь трудную, как обходимую, а счастие как необходимая необходимость туне везде и всегда даруется.
Воздух и солнце всегда с тобою, везде п туне; все же то, что бежит от тебя прочь, знай, что оно чуждое и не почитай за твое, все то странное есть и лишнее. Что же тебе нужды? Тем‑то оно и трудное. Никогда бы не разлучилось с тобою, если бы было необходимое. Благодарение блаженному богу.
Счастие ни от небес, ни от земли не зависит. Скажи с Давидом: «Что мне есть на небесе? И от тебя что восхотел на земле?»
Что же есть для тебя нужное? То, что самое легкое. А что же есть легкое? О друг мой, все трудное, п тяжелое, и горькое, и злое, и лживое есть. Однако что есть легкое? То, друг мой, что нужное. Что есть нужное? Нужное есть только одно: «Едино есть на потребу».
Одно только для тебя нужное, одно же только и благое и легкое, а прочее все труд и болезнь.
Что же есть оное едино? Бог. Вся тварь есть рухлядь, смесь, сволочь, сечь, лом, крушь, стечь, вздор, сплочь, и плоть, и плетки… А то, что любезное и потребное, есть едино везде и всегда. Но сие едино все горстию своею и прах плоти твоей содержит.
Благодарение ж блаженному богу за то, что все нас оставляет и все для нас трудное, кроме того, что потребное, любезное и единое.
Многие телесные необходимости ожидают тебя, и не там счастие, а для сердца твоего едино есть на потребу, и там бог и счастие, не далече оно. Близ есть. В сердце и в душе твоей.
В сей ковчег ведет и наша десятоглавая беседа, будто чрез десять дверей, а я желаю, дабы душа твоя, как Ное– ва голубица, не обретши нигде покоя, возвратилась к сердцу своему, к тому, кто почивает в сердце твоем, дабы сбылося оное Исаипно: «Будут основания твои вечные родом родов, и назовешься создателем оград, и пути твои посредп успокоишь».
Сего желает Григорий, сын Саввы Сковороды.
ТВЕРДЬ БЕСЕДЫ
«Истина господня пребывает вовеки».
«Вовек, господи, слово твое пребывает».
«Закон твой посреди чрева моего».
«Слово плотью было и вселилось в нас».
«Посреди вас стоит, его же пе знаете».
Глава 1–я О богеВесь мир состоит из двух натур: одна– видимая, другая – невидимая.
Видимая натура называется тварь, а невидимая – бог[155]155
Учение о боге как о невидимой натуре, т. е. сущности, отождествляемой с пстпноп, противоречило ортодоксальному представлению о боге как сверхъестественной личности, создавшей мир и располагающей абсолютной свободой действия. – 113.
[Закрыть].
Спя невидимая натура, или бог, всю тварь проницает и содержит; везде всегда был, есть и будет. Например, тело человеческое видно, но проницающий и содержащий оное ум не виден.
По сей причине у древних бог назывался ум всемирный. Ему ж у них были разные имена, например: натура, бытие вещей, вечность, время, судьба, необходимость, фортуна и проч.
А у христиан знатнейшие ему имена следующие: дух, господь, царь, отец, ум, истина. Последние два имени кажутся свойственнее прочих, потому что ум вовсе есть невеществен, а истина вечным своим пребыванием совсем противна непостоянному веществу. Да и теперь в некоторой земле называется бог иштен[156]156
На основании звучания венгерского слова isten (пштен) Сковорода отождествляет бога с истиной; между тем истина по–вен– герскп звучит иначе. – 113.
[Закрыть]. Что касается видимой натуры, то ей также не одно имя, например: вещество, или материя, земля, плоть, тень и проч.
Как теперь мало кто разумеет бога, так не удивительно, что и у древних часто публичною ошибкою почитали вещество за бога и затем все свое богопочитание отдали в посмеяние.
Однако же в то все века и народы всегда согласно верили, что есть тайная некая, по всему разлившаяся и всем владеющая сила.
По сей причине для чести и памяти его по всему шару земному общенародно были всегда посвящаемы дома, да и теперь везде все то же. И хотя, например, подданный может ошибкою почесть камердинера вместо господина, однако ж в том никогда не спорпт, что есть над ним владелец, которого он, может статься, в лицо не видывал. Подданпый его есть всякий парод, и равно каждый признает пред ппм рабство свое.
Такова вера есть общая и простая.
Глава 3–я О промысле общемСия‑то блаженпейшая натура, плп дух, весь мир, будто машинистова хитрость часовую на башне машину, в движении содержит и, по примеру попечительного отца, сам бытие есть всякому созданию. Сам одушевляет, кормит, распоряжает, починяет, защищает и по своей же воле, которая всеобщим законом, или уставом, зовется, опять в грубую материю, или грязь, обращает, а мы то называем смертию.
По сей причине разумная древность сравнила его с математиком или геометром, потому что непрестанно в пропорциях или размерах упражняется, вылепливая по разным фигурам, например: травы, деревья, зверей и все прочее; а еврейские мудрецы уподобили его горшечнику.
Сей промысл есть общий, потому что касается благосостояния всех тварей.
Глава 4–я О промысле, особенном для человекаСей чистейший, всемирный, всех веков и народов всеобщий ум излил нам, как источник, все мудрости и художества, к провождению жития нужные.
Но ничем ему так не одолжен всякий народ, как тем, что он дал нам самую высочайшую свою премудрость, которая природный его есть портрет и печать.
Она столь превосходит прочие разумные духи, плп понятия, сколь наследник лучше служителей.
Она весьма похожа па искуснейшую архитектурную симметрию или модель, которая по всему материалу, нечувствительно простираясь, делает весь состав крепким и спокойным, все прочие приборы содержащим.
Так слово в слово и она, по всем членам политического корпуса, из людей, не из камней состоящего, тайно разлившись, делает его твердым, мпрпым п благополучным.
Если, например, какая‑то фамилия, плп город, или государство по сей модели основано и учреждено, в то время бывает оно раем, небом, домом божипм п прочее.
А если один какой‑то человек созпждет йо нему житие свое, в то время бывает в нем страх божий, святыня, благочестие и прочее. II как в теле человеческом один ум, однако разно по рассуждению разных частей действует, так и в помяпутых сожительствах, сею премудростию связанных, бог чрез различные члены различные в пользу общую производит действа.
Она во всех наших всякого рода делах и речах душа, польза и краса, а без нее все мертво и гнусно. Родимся мы все без нес, однако для нее. Кто к ней природное и охотнее, тот благороднее и острее, а чем большее кто с нею имеет участие, тем действительпейшее, но не понятое внутри чувствует блаженство пли удовольствие. От нее одной зависит особенный в созидании рода человеческого промысл. Она‑то есть прекраснейшее лицо божие, которым он со временем, напечатуясь на душе нашей, делает нас из диких и безобразных монстров, или уродов, человеками, то есть зверьками, к содружеству и к помянутым сожительствам годными, незлобивыми, воздержными, великодушными и справедливыми.
А если уже она вселилась в сердечные человеческие склонности, в то время точно есть то же самое, что в движении часовой машины темпо (tempo), то есть правильность и верность. II тогда‑то бывает в душе непорочность н чистосердечие, как бы райский некий дух и вкус, пленяющий к дружелюбию.
Она различит нас от зверей милосердием и справедливостью, а от скотов – воздержанием и разумом; и не иное что есть, как блаженнейшее лицо божие, тайно на сердце написанное, сила и правило всех наших движений и дел. В то время сердце наше делается чистым источником благодеяний, несказанно душу веселящих; и тогда‑то мы бываем истинными по душе п по телу человеками, подобны годным для строения четвероугольным камням, с каковых живой божий дом составляется, в котором он особливою царствует мплостпю.
Трудно неоцененное спе сокровпще проникнуть и приметпть, а для одного сего любить и искать ее нелегко[157]157
Это высказывание свидетельствует о признании Сковородой в 60–е годы трудностей познания п достижения истины, с отрицания которых начинается «Преддверие». – 115.
[Закрыть].
Но сколь она снаружи неказиста и презренна, столь впутри важна и великолепна, похожа на маленькое, например, смоквинпое зерно, в котором целое дерево с плодами и листом закрылось, пли на маленький простой камушек, в котором ужасный пожар затаился. Для ока– залостп намечалп ее всегда признаками, и она, будто какой‑то принц, имела свои портреты, печати и узлы, разные в разных веках и народах. Ее то был узел, например, змий, повешенный на колу пред иудеями.
Ее герб– голубь с масличного во устах ветвпю. Являлась она в образе льва и агнца, а царский жезл был ее ж предметом и прочее.
Таилась она и под священными у них обрядами, например под еденпем пасхи, под обрезанием и прочее.
Закрывалась она, будто под разновидным маскарадом, и под гражданскими историями, например под повестью о Исаве и Иакове, о Сауле и Давиде[158]158
Имеются в виду библейские сказания о борьбе носителей двух противоположных морально–этических идеалов. В Ветхом завете рассказывается о сыновьях Исаака – Исаве и Иакове (Бытие, гл. 27) и о Сауле и Давиде (Первая книга Царств, гл. 18– 28). – 116.
[Закрыть] и проч., и одним тайным своим присутствием сделала те книги мудрыми. А в последовавшие уже времена показалась она в образе мужском, сделавшись богочеловеком.
Каковым же способом божпя спя премудрость родилась от отца без матери и от девы без отца, как‑то она воскресла и опять к своему отцу вознеслась и прочее, – пожалуй, не любопытствуй. Имеются и в сей так, как в прочих науках, праздные тонкости, в которых одних может себе запять место та недействительная вера, которую называют умозрительною. Поступай и здесь так, как на опере, и довольствуйся тем, что глазам твоим представляется, а за шпрмы и за хребет театра не заглядывай. Сделана спя занавесь нарочно для худородных и склонных к любопытству сердец, потому что подлость, чем в ближайшее знакомство входит, тем пуще к великим делам и персонам учтивость свою теряет.
На что тебе спрашивать, например, о воскресении мертвых, если и самый дар воскрешать мочь ничего не пользует бездельной душе – ни воскрешающей, нп воскрешаемой? От таковых‑то любопытнпков породплпсь расколы, суеверия и прочие язвы, которыми вся Европа беспокоится. Важнейшее дело божпе есть: одну беспутную душу оживотворить духом своих заповедей, нежели из небытия произвести новый земной шар, населенный беззаконни– ками.
Не тот верен государю, кто в тайности его вникнуть старается, но кто волю его усердно исполняет.
Вечная спя премудрость божпя во всех веках и народах неумолкно продолжает речь свою, и она не иное что есть, как повсеместного естества божиего невидимое лицо п живое слово, тайно ко всем нам внутрь гремящее. Но не хотим слушать советов ее, одни за лишением слуха, а самая большая часть – по несчастному упрямству, от худого зависящему воспитания.
Прислушивались к нетленному сему гласу премудрые люди, называемые у иудеев пророками, и со глубочайшим опасением повелеваемое исполняли.
Она начало и конец всех книг пророческих; от нее, чрез нее и для нее все в них написано. По сей причине разные себе имена получила. Она называется образ божий, слава, свет, слово, совет, воскресение, живот, путь, правда, мир, судьба, оправдание, благодать, истина, сила божия, имя божие, воля божия, камень веры, царство бо– жие и проч. А самые первейшпе христиане назвали ее Христом, то есть царем, потому что одна она направляет к вечному и временному счастию все государства, всякие сожительства и каждого порознь[159]159
Одной из существенных идей Сковороды является идея познания человеком своей истинной сущности. Осуществление этого самопознания трактуется философом как «второе рождение» или «воскресение». В связи со всем этим его и волновала тайна «богочеловека» Иисуса Христа. Говоря о Христе как олицетворении прег– мудрости, здесь Сковорода, как и в стихотворном «Разговоре о премудрости», связывает представление о нем с рядом понятий, определяющих счастливую судьбу и справедливость. – 117.
[Закрыть]. Да и, кроме того, у древних царственным называлось все, что верховным и главнейшим почиталось.
Провидел, было, Авраам блаженнейший свет ее и, на ней уверившись, сделался со всею фамилиею справедливым, а с подданными благополучным. Однако она и прежде Авраама всегда у своих любителей живала. А Мой– сей, с невидимого сего образа божиего будто план сняв, начертил его просто и грубо самонужнейшими линиями и, по нему основав пудеевское общество, сделал оное благополучным же и победительным. Он по–тогдашему написал, было, его на каменных досках и так сделал, что невидимая премудрость божия, будто видимый и тленный человек, чувственным голосом ко всем речь свою имеет.
Сия речь, понеже от него разделена на десять рассуждений, или пунктов, потому названа десятословием.
