Текст книги "Сочинения в двух томах"

Автор книги: Григорий Сковорода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 60 страниц)

ПЕСНЬ

В конец сего: «Испустил змий за женою из уст своих воду, как реку, да ее в реке потопит».

Воньми, небо и земля! Ныне ужаснися.

Море безднами всеми согласно двигнися.

II ты, быстротекущий, возвратись, Иордан.

Прийди скоро крестить Христа, Иоанн.

Краснозрачные леса, стези отворите,

Предтечу Иоанна ко Христу пустите.

Земные же языцы, купно с нами все ликуйте,

Ангельские хоры все, в небе торжествуйте.

Сошел Спас во Иордан, стал в его глубине.

Се сошел и дух святой на него в виде голубине.

«Сей есть сын мой возлюблен», – отец из

облак вещаше.

Сей мессия обновит естество все ваше.

Освяти струи и нам. Змию сотри главу.

Духа твоего, Христос, росу дай и славу,

Да не потопит нас змий. И мы все от земна края

Да почить полетим до твоего рая.

ОБНОВЛЕНИЕ МИРА

Семь голов суть сатане, как одна; голова же – как заходящее солнце, мглою обезображенное. Вскоре потом лицо земли покрыл мрак вечерний. Бесчисленные же нетопыри и ночные птицы, летая во мраке, ненужную хулу и клевету па славу вышнего возвещали. Тогда явилось и ангельское многое воинство, как звезды небесные, но расслабленно сияющие. Архангелы, исполняя написанное: «Во время оно разумный умолкнет» и пленяясь краснейшей всех земных дочерей красотою небесной Сусанны, терпели и пребывали, молясь так: «Господи, боже наш! Правда твоя в свете твоем. Свет же в правде твоей. Истина твоя в солнце живет, солнце же стоит на истине твоей». Се сие знамение есть твое, от тебя и тебе у нас. От тебя глагол сей твой и о тебе. Ты один и сотворишь его. Се лестница семиступенная к тебе нам. И се сатана низверг ее! Он сотворил из нее врата_ада, нарек нужное трудным, сладкое же горьким. И се–врата ада одолевают людей твоих. Встань, господи! Встань, слава наша! Встань рано!.. Возлег, почил ты в тучной горе твоей, как лев, многие лета спящий. Возбудись, как Самсон. Сотвори величие неплодящей твоей, коснись гор твоих – и воздымятся, блесни молнию и разгони супостатов, да во свете твоем узрим новый свет. И обновишь лицо земли. Ты и вчера, и днесь, и вовеки: бывший, сущий, и будущий. Аминь!

Помолившись же, всерадостным воскликнули голосом: «Да будет новый свет!»

И был новый свет. Сразу проникло радостное утро. Воссияло солнышко, просветило небеса, проповедующие славу божию, и обновило лицо земли. И нарекли ангелы вчерашний день тьмою, днешний же день светом. И был ветхий, и был новый свет, но день один и мир один. Древне сотворил бог мир в семь дней для людей; в последние же века ради ангелов обновотворил его в один день, который есть, как тысяча лет. Да исполнится пророчество верховного Петра: «Покайтесь! Ибо да придут времена прохладные от лица господнего». «Придет же день господень, как тать в ночи, в он же небеса с шумом мимо пойдут…» «Новых же небес и новой земли чаем; в них правда живет». И Иоанново: «Дети! Последняя година есть, и мир преходит, и похоть его, творящий же волю божию пребывает вовеки». «Не взалчут к тому, и не вжаждут. Не должно же упасть на них солнце, ни всякий зной; как агнец, который посреди престола, упасет их, и наставит их на животные источники вод, и отнимет бог всякую слезу очей их…» А как только перешел и зашел ветхий мир, воссияло же вместе и Ноево, и новое время, и лето; тогда во мгновение ока в последней трубе все ночные птицы, все ядовитые гады, все лютые звери, всякий труд, и болезнь, и все злых духов легионы, все бесчисленные свитки, изблевающие хулу на вышнего, вихрем возметаемые от лица земли, исчезли. И се! Воспевая, воспели архангелы и все ангельское воинство в псалмах и пениях, и песнях духовных победную[559]559
  «Победная песнь, или Епиникион» Ф. Прокоповича написана в честь победы русских войск под Полтавой в 1709 г. Сковорода, цитируя строки произведении Прокоповича, делает небольшие редакционные изменения (см. Феофан Прокопович. Сочинения. М. – Л., 1961, стр. 209). – 88.


[Закрыть].

ПЕСНЬ ПОБЕДНАЯ[560]560
  И сия песнь из того же творения Лащевского. Хор поет: «Когда избавилась жена от змия». О пламень, поглотивший Киевскую библиотеку, такие и столькпе манускрипты, какую гибель сотворил ты!


[Закрыть][561]561
  Очевидно, речь идет о пожаре 1780 г., во время которого сгорела библиотека Киево–Могилянской академии, где хранилась и рукопись названной драмы В. Лащевского. – 88.


[Закрыть]

Пой и воспой, сколь благ бог твой!

Скор рукою за тобою

В день брани твоей стать

а И сия песнь из того же творения Лащевского. Хор поет: «Когда избавилась жена от змия». О пламень, поглотивший Киевскую библиотеку, такие и столькпе манускрипты, какую гибель сотворил ты![562]562
  Запись этой песни обнаружена в рукописном сборнике середины XVIII в., опись которого осуществил в свое время В. Пе– ретц (см. В. Н. Перетц. Историко–литературные исследования и материалы. СПб., 1900, т. I, ч. II, стр. 90). – 90.


[Закрыть]

Враги твои, супостаты, Погоняй, поборяй.

День и вечер пой. Ночь и утро пой. Сколь десница, прославися! Сколь мессия, возвысися! Во победе дивных, на хребте противных!

АНТИФОН[563]563
  Сие сам я на ту же мелодию сличил из Давидовой песни 143–й, стих 9: «Боже, песнь нову воспою тебе во псалтыри десятиструнной, дающему спасение царям». Антифон значит пение в ответ.


[Закрыть]

Я боже, тебе песнь нову,

Песнь Мойсеску, песнь Христову,

Воспою в духовной лире,

В десятиструнной псалтыре.

Всяк царь в бою цел тобою,

Цел твой и Давид, мечом не убит.

Ты изволил мя изъять,

Злоплемённым не дал взять.

Из уст их меч смерти готов мя пожерти,

И зла их десница правды не держится.

В полках же ангельских слышаны были се сии!

Воспоем господу! О боже всесильный! Еще наш принял ты вопль и плач умильный. Еще нас не судишь в конец отринуть. Победил! Пал супостат наш лютый. И антихрист принял казнь, домашний враг велий.

Ко нам же возвратившись, грядет мир веселый. Он безбедное здравие ведет за собою. Ныне и день лучшею красен добротою. II солнце сильнейшие лучи испускает, И лицо краснейшее цвет полний являет[564]564
  Полний. Спе значит не то, что исполненный, но полевой, что в поле. Спи стихи суть из победной песни Феофана Прокоповича, ректора Киевской академии, трехъязычно воспевшего царя Петра, победившего под Полтавою–городом. Почил президентом в синоде. Вечная память!


[Закрыть].

Зима прошла, Солнце ясно[565]565
  Сия песнь есть пз древних малороссийских и есть милая икона, образующая весну, она пространна.


[Закрыть]

Миру открыло лицо красно.

Из подземной клети йвилпся цветы, Морозом прежде побиенны.

Уже все райские птицы Выпущены из темницы. Повсюду летают, сладко воспевают, Веселья исполненны.

Зеленые поля в травы Шумящие, в лист дубравы Встают, одеваясь, смотря, воссмеваясь. Ах, сколь сладко там взирать![566]566
  Фарсис – порт и город, много раз упоминаемый в Библии; очевидно, Фасис – порт колхов, остатки которого обнаружены вблизи г. Поти. – 90.


[Закрыть]

От днесь открылись в жаждущих полях и пустынях живой воды источники. Явились города и жилища оные. «Сколь красны дома твои, Ияков!» Неровные горы отворили пути свои, одеваясь цветами оными: «Я цвет полевой и крын удольний».

Дикий и бесстранноприимный неприступный Кавказ открыл гостиницы своим странникам. Море указало дорогу кораблям всем плывущим. Показались плодоносные острова, кефы, скалы, гавани и мысы Доброй Надежды. Отворились спасительные пристанища всем мореплавателям даже до древнего Фарсиса[567]567
  Фарсис есть драгоценный камень, и есть же и город, имеющий кораблям лоно.


[Закрыть][568]568
  Одигитрия – путеводительница. Очевидно, одна из чудотворных икон на горе Афон. – 90.


[Закрыть] и до Одигитрии[569]569
  Одигитрия – слово эллинское, значит пцтеводница, наставница. Отсюда во акафисте: «Радуйся, столп, наставляя плавающих…» и прочее. Таковые приморские башни при затмении звезд наставляют к берегу плавателей горящим на них огнем. В Библии нарицается столп облачный, сиречь высокий, до облаков досягающий, например: «В столпе облачном говорил к ним». Образуется сим столпом священная Библия. Она‑то нас, обуреваемых в море Мира сего, наставляет к гавани оной, где убогий Лазарь с Авраамом и вся церковь почивают. Сия гавань нарицается по– еврейски кифа, или кефа, по–эллннскп – петра, сиречь каменная гора, лоно и город. Что же сия кифа и сей апокалипсный город знаменуют? Пир оный Лотов с дочерьми своими, о котором: «Блажен, кто съест обед в царствии небесном», «Радости вашей никто не возьмет от вас», «Веселие вечное над главою их». Глава наша есть сердце наше. Если оно не болит и вечно радуется, сне есть единое истинное блаженство – «мир, всяк ум превосходящий».


[Закрыть] [570]570
  Маяк на острове Фарос, недалеко от г. Александрия. – 90.


[Закрыть] за– блуждающим, до облачной огнедышащей горницы, взирающей на Александрию Фарийской пирамиды[571]571
  Фарнйская пирамида, или турия, недалеко от устья рекц Нила, где град Александрия.


[Закрыть].

Увидели славное царство и святую землю оную: «Там родила тебя мать твоя». Царя со славою узрите, и очи ваши узрят землю издалека». Преупокоились на злачных местах и на блаженных удольях, по писанию: «Едите, ближние, и пейте, и упейтесь, братия…» От днесь воссияли над главами святых человеков лучезарные венцы, окружающие в себе сию адамантову славу: «Легко бить благим». Тогда и на мою главу возложен венец нетленный. Архангелы, песнь победную спев, взлетели в горнее и опять вселились в семи пирамидах, субботами великими нареченных, взирающих и соблюдающих премудрости дом семисуб– ботний, славя отца и сына, и святого духа вчера, днесь и вовеки.

Сие видение я, старец Даниил Варсава, воистину видел. Написал же в просвещение невеждам блаженным оным: «Дай премудрому повод…»

Конец

ПРЯ БЕСА СО ВАРСАВОЮ

Когда в обновлении мира сбылось на мне оное:

«Венец премудрых – богатство их» (Притчи).

Яснее скажи: In corona sapientium divitiae eorum.

Тогда в пустыне явился мне бес от полчища оных: «Нечестивый, кляня сатану, сам клянет свою душу». Имя ему Даймон[572]572
  Даймон, пли демон, у эллинов значит ведящий, пли ведьма, знаток (Sa^ucov), отсюда to'. jjuov. ov – острое, трудное, но ненужное и непотребное ведение. У евангелистов сим словом именуются бесьт.


[Закрыть].

Дай м о н. Слышь, Варсава, младенческий ум, сердце безобразное, душа, исполнена паучины! Не поучающая, но паучающая. Ты ли есть творящий странные догматы и новые славы?

Варсава. Мы‑то божиею милостию рабы господни и дерзаем благовестить божию славу сию:

Как злость трудна и горька, Благость же легка и сладка.

Даймон. Что есть благость?

Варсава. То же, что нужность.

Даймон. Что есть нужность?

Варсава. То, что не есть злость.

Д а й м о н. Что есть злость?

Варсава. То, что не есть благость.

Даймон. Откуда родится нужность?

Варсава. Она есть ветвь благости и блаженства.

Даймон. Благость же и блаженство откуда есть?

В а р с а в а. Сия ветка от древа жизни.

Д а й м о н. Где есть древо жизни?

В а р с а в а. Посреди плоти нашей.

Д а й м о н. Что есть древо жизни?

В а р с а в а. Есть закон ума.

Д а й м о н. Что есть закон ума?

В а р с а в а. Свет тихий святой славы, бессмертного отца небесного… Образ ипостаси его, ему же слава вовеки. Аминь.

Бес, несколько будучи смущен и водрузив очи в землю, помышлял в себе, негодуя на странности ответные. После же вопросил: «Ныне ли узаконяешь? И подлагаешь в основание лживую твердь сию, нужность не трудна?»

В а р с а в а. Аминь говорю тебе: сколь что нужнее, столь удобнее.

Д а й м о н. Ты ли написал 30 притчей [573]573
  Речь идет о сборнике «Басни Харьковские», который был подарен А. Ф. Панкову. – 93.


[Закрыть] и дарил оные Афанасию Панкову?

В а р с а в а. Воистину так есть. Сей есть друг Вар– саве.

Д а й м о н. Помнишь ли едину из них, в которой беседует Буфон со Змиею, обновившею юность?

В а р с а в а. Помню. Я оную притчу увенчал толкованием таковым:

Чем большее добро, Тем большим то трудом Ограждено, как рвом[574]574
  Имеется в виду 15–я басня сборника – «Змея и Буфон» (см. т. 1, стр. 87), которой заканчивается первая половина басен, созданных до 1770 г. – 93.


[Закрыть].

Д а й м о н. А–а, новый архитектон[575]575
  См. прим. 11 к «Брани архистратига Михаила со Сатаною». – 93.


[Закрыть]! Ныне‑то ты мне попал в силок.

В а р с а в а. Исповедую согрешение мое.

Д а й м о н. Видишь ли, как брань на тебя твоя же воздвигает слава.

В а р с а в а. «Если говорим, что греха не имеем, себя прельщаем…»

Д а й м о н. Или же заколи новую твою славу ту: «Нужность не трудна».

В а р с а в а. Новое чудо боголепное – заколю ли?

Д а й м о н. Или если поборяешь по ней: преступника в себе обличаешь, разоряя созданную самим тобою прежнюю ограду, оградившую трудом дом (как великолепно написал ты), всякое благо.

Варсава. Не я бог и согрешаю, не я опять – [таки| бес и каюсь.

Д а й м о н. Ох! Слова твои взбесили меня. Иди за мной, сатана! Не о покаянии слово мое. Но разумеешь ли, что грех нарицается по–эллински ijiap‑ceia, гласит же: преступление, буйство, заблуждение, безумие…

В а р с а в а. Вельми разумею. Грех есть слепота душевная.

Д а й м о н. Почто же, слеп будучи, слепцов дерзаешь, узаконивая странную и неслышанную славу?

В а р с а в а. Почто? Того ради, что каюсь.

Д а й м о н. О ворон ночной! Кайся, раскайся, окаи– вайся… но не будь творец догматов новых.

В а р с а в а. Кто же может каяться и прийти на иное, не поставив прежде новой судьбы и нового рока в основание? На чем станет? Ведомо, что дух покаяния стоит на каменном острове, поправ прежнюю злобу, облобызав же новую благодать. Сия благодать есть новый адамант, подла– гаемый в основание новозиждемому граду святому. Она есть вечное зерно, откуда произрастает древо нетленных плодов и нового века. Сего ради всуе разделяешь нераздельное. Каяться – узреть берег новой славы, начать новую жизнь новым сердцем, новыми плодами – все сии ветви суть от единого древа и есть одно и то же. Как утро, свет, солнце, луч, день есть то же. Как же сказал ты мне: «Кайся, но не будь творец догматов новых»?

Д а й м о н. Перестань, говорю, высокобуйствовать! Оставь спор и облобызай слывущую искони в народах славу сию:

ДбзхоХа та хала, so/. oXa та хаха.

Gravissima bonitas, levissima malitia [576]576
  «Труднейшая доброта», «легчайшее зло» (греч., лат.). – 94.


[Закрыть].

В a p с a в a. Приложи, если хочешь, и сие:

Dulcissima mala, beatissima mala.

Amarissima bona, miserrima bona [577]577
  Приятнее всего зло, неприятнее всего добро, Блаженнее всего зло, жалче всего добро (лат.). – 94.


[Закрыть].

Однако смрада сего отнюдь не вмещает сердце мое. Если будет гортань моя гробом открытым? Если возвратятся мне Лиины очи? Вепрево обоняние? Уста Иудины? Тогда разве облобызаю сию ненужную славу.

Когда Израиль почтет крастелям [578]578
  Крастель – коростель, птица. – 94.


[Закрыть] стерву, тогда и я предпочту вепря Минерве.

Д а й м о н. Так ли? На все академии, на все школы и на все их книги брань воздвигаешь?

В а р с а в а. Прости мне, Друг й враг мой. Нужда мне надлежит и на тебя ополчаться. Во крещении клятвою заклялся никого не слушать, кроме единой премудрости, в евангелии п во всех освященных библейского Иерусалима обителях почивающей. От того даже времени заплеван мной мир, плоть и дьявол со всеми своими советами. Иерей облил тело мое скотскою водою на тот конец, дабы после омыл я сердце мое водою духа из евангельского Силоама [579]579
  Силоам – см. т. 1, стр. 483, прим. 18. – 95.


[Закрыть]. Се тайна есть плотская вода, тайнообразующая воду премудрости, которую пьют из Библии во спасение. Инако же если никто не облит или не погружен, но не исполнивший тайны, любящий же пить гнилую мирских советов воду есть лицемер, чужд царствия божия, как водою только крещен, по не вместе и духом. Нужда ибо мне ополчаться на всех, да сохраню царю моему веру мою. Опять же… Сколько раз привязала меня к богу тайна евхаристии?[580]580
  Тайна евхаристии – одно из главнейших таинств христианского вероучения. – 95.


[Закрыть] Крошка хлеба и ложечка вина, не насыщающая тела… Не сей ли вид преобразуется в пищу премудрости его, укрепляющей и веселящей сердце? Не он ли, прильнув к невидимому, претворяется в тайнообразуемое первообразное? Сия пресущность вида совершается тогда, когда тлень та и сень тленными устами приемлется вместе, как удкою тайное вовлекается сердце во евангельские чертоги и вкушает от тайной оной вечери. «Блажен, кто съест обед в царствии небесном». Инако же нет евхаристии, сиречь благодарения, но лицемерность, но предательство, но неблагодарность, предающая сердце Христово за малоценные мирские советы. Се столь чудным союзом любви связанное сердце мое с сердцем божиим не радостно ли встанет на всех супостатов его?

Открой мне в священной Библии хотя одно место, благословляющее твою славу, и довлеет мне. Инако же не наш ты, но от супостатов наших.

Д а й м о н. Ибо глух ты, не слышащий, что тесный есть путь, ведущий в царствие небесное? И как мало стадо спасающихся? Как многие захотят войти и не возмогут? Как восстанет владыка дома и затворит дверь?.. «Тут будет плач и скрежет зубов, когда узрите Авраама и Исаака» и проч. в царствии божием, вас же изгоняемых вон…

В а р с а в а. О клевета, смутившая и смесившая горних с преисподними…

Д а й м о н. Внемли же и сему: «Бдите, да некогда огрубеют сердца ваши…» «Восстань, спящий! Что стоите гфаздны?» «Поклонитесь и воздвигните головы ваи! й…» «Трудящемуся делателю прежде…» II тьма иных мест. Сие же место: «Удобнее верблюду сквозь игольные уши пройти…» «Будут дни те скорбью большой, какой не было». Непреодолимую трудность к благу обличает.

В а р с а в а. Доколь меня ругал ты, терпя потерпел. Ныне же, нечестивый и козненный, бога моего благодать преобразуешь в скверну твою.

Д а й м о н. Почто, Варсава, беснуешься?

В а р с а в а. Путь божиих слов превращаешь в лукавую твою стезю.

Д а й м о н. Как сии могут быть?

Варсава. Как может трудом устрашать тот, кто призывает, говоря: «Придите ко мне, все труждающнеся, и я успокою вас»? Не клевещи же, день божий был скорбь, но твои дни и мои есть скорбь, и не до скорби, но от скорби сей отзывает обремененных. Твои же дни суть мерзость запустения, Даниилом высказанная. «И в твоих днях горе родящим и доящим». Сего ради говорит: «Молитесь, да не будет бегство ваше в зиму». Твой‑то день есть зима, скрежет, плач, буря, море… Отсюда вызывает в кефу свою, в тихое пристанище, в доме прибежище. «Я успокою вас». «Отступите от меня все делатели неправды». «Мучайтесь, все возненавидевшие покой мой».

Д а й м о н. Не сказал ли, что беса имеешь? Внимай, о бешеный! Не говорю, что не благо есть царствие божие, но что жестоким трудом ограждено и что к нему путь тесен и приступ прискорбный.

Варсава. Но не ты ли сказал, что сии места благословляют славу твою? Сам же понудив меня говорить о сих, ныне бешеным меня нарицаешь. Если беснуются, ты причина сего, если же добро сказал, зачем меня злословишь?

Д а й м о н. О лис! О змий! Мечешься, свиваясь, развиваясь в различный свиток. Однако аминь, говорю тебе, что узкий путь и тесные врата в царство небесное.

Варсава. Тесные, верно, верблюду, но человеку довольно пространные.

Д а й м о н. Что есть верблюд?

Варсава. Душа, мирским бременем отягченная.

Д а й м о н. Что есть бремя?

Варсава. Богатство, пиры и сласти мира сего, которые суть удицы дьявольские. Несут нечестивые на плечах своих злой крест и мучащее их неудобоносимое иго, тяготу же свою, в которой сами суть виновники, возвёр– гают на царствие божие.

Даймон. Ба! Ныне, не обынуясь, исповедал ты, как труден путь. Ура! Победил! Тесен, узкий, труден есть то же.

Варсава. Воистину неудобен и труден злым мужам. Но они за самими собой влекут трудность. На пути же божием не обретут, и нет ее вовеки. Злоба благому во вред, яд, в труд и болезнь сама собою себе же превращает,.

Даймон. Что есть злость?

Варсава. Почто меня искушаешь, лицемер? Сказал тебе уже, что злость есть то, что не есть благость. Она есть дух губительный, все во всегубительство преображающий.

Даймон. Как могут сии быть?

Варсава. Ты, Даймон, и сих ли не знаешь? Жизнь наша не путь ли есть? Не сей ли путь самим богом есть положен? Не бог ли есть всехитрец, по–эллински – ари– стотехна? [581]581
  Аристотехна – наибольший мастер (от греч. AptaxoTexvo'^). – 97.


[Закрыть] Как же труден путь нам сотворил? Онемей, о язык лживый! Не клевещи, злоба, благости и премудрости. Ты сама сотворила путь божий трудным, сделав его беззаконным. Что есть беззаконие, если не растление? И что есть грех, если не жало смерти, все разоряющее?

Д а й м о н. Как могут сии быть?

Варсава. Не искушай меня, пытливая злоба, не смущай сердца моего. Не в благость, но в злость ревнуешь, знать.

Даймон. Но подобает же тебя обличить, как злоба делает сладкое горьким, легкое же трудным.

Варсава. О род развращенный! Доколе искушаешь? Аминь говорю тебе, ибо сколько что благо есть, столько и творить и знать удобно есть.

Даймон. Куда идет слово твое, не знаю.

Варсава. Куда? Печешься и молвишь ты о сей истине, как злоба делает легкое трудным, испытуешь, как бывает сие? Сия же истина блистает паче солнца в полудень, как все истинное, и легкое, и ясное есть.

Даймон. Как же ясное, если я не вижу?

Варсава. Нет удобнее, как удобно видеть солнце. Но сие труд и болезнь есть для нетопыря. Однако труд сей сам собою носит в очах своих, возлюбивших тьму паче света… Предложи сладкоздравую пищу болящему, но он с трудом вкушает. Возведи путника на гладкий путь, но on слепым и хромым – соблазн и претыкание, развращенно же и превратно шествующим – горесть, труд и болезнь.

Д а й м о н. Кто развращенно ходит?

В а р с а в а. Тот, кто в дебри, в пропасти, в беспутные и коварные лужи от пути уклоняется.

Д а й м о н. Кто же превратно шествует?

В а р с а в а. Тот, кто на руках, превратив ноги свои вверх, или не лицом, но хребтом в прошлое грядет. Сим образом весь мир живет, как некто из благочестивых воспевает:

Кто хочет в мире жизнь блаженно править, О, да советы мирские все отставит. Мир есть превратный. Он грядет руками, Пав ниц на землю, но горе ногами. Слепой слепого вслед водя с собою, Падут, ах! оба в ров глубок с бедою.

Видишь ли, как злость сама себе труд содевает? Не спрашивай, как могут сии быть.

Д а й м о н. Однако тесна дверь и мало входящих.

В а р с а в а. Злые просят и не приемлют. Не входят, как злые входят.

Д а й м о н. Как же злые?

Варсава. С трусом колесниц, с шумом бичей, коней и конников, с тяжестями Маммоны [582]582
  Маммона – в сирийской мифологии бог богатства и наживы, символ поклонения богатству и корыстолюбию. – 98.


[Закрыть], с тучными трапезами, со смрадом плоти кровей в безбрачных рубищах, в беспутных сапогах, с непокрытою головою и без жезла, не препоясаны руками и ногами не омыты. Се так злые.

Д а й м о н. Какие колесницы? Какие кони? Какое мне рубище говоришь? Не всяк ли ездит на колесницах фараонских? Чудо!

Варсава. Ей, говорю тебе, всяк.

Д а й м о н. Не мучай меня, говори какие?

Варсава. Воля твоя.

Д а й м о н. Се ныне разумея, как беса имеешь. Говоришь неистово.

Варсава. Ей! Опять и опять говорю тебе, что всяк обожествивший волю свою враг есть божией воле и не может войти в царствие божие. Какое причастие жизни у смерти? Тьме же у света? Вы отца вашего дьявола похоти любите творить, сего ради и трудно вам и невозможно.

Д а й м о н. Как же колесницею нарицаешь волю?

В а р с а в а. Что же носит и бесит вас, если не непостоянные колеса воли вашей и не буйные крылья ветреных ваших похотей? Сию вы, возлюбив и воссев на ней, как на колеснице, везущей в блаженство, ищете ее, пьяны ею, в днях царствия божия и воли его, но не обретаете и глаголете: увы! трудно есть царствие божие. Кто может обрести тьму в свете? Не обитает там ложная сласть, честь и сокровище ваше есть сия воля не его. Она, ей, глаголю! Она вам есть и узы, и замки, и лев поглотивший, и ад, и огонь, и червь, и плач, и скрежет. И не выйдете отсюда, пока не расторгнете узы и низвергнете иго воли вашей, как писано: «Раздерите сердца ваши». Во время оно явится Самсону по жестоком сладкое [583]583
  См. т. 1, стр. 495, прим. 41. Впоследствии сила возвратилась к Самсону. – 99.


[Закрыть], по зиме – дуга и мир Ноев.

Д а й м о н. Кто же причина? Не воля ли дается человеку?

В а р с а в а. О–злоба, не клевещи на премудрость! Не одна, но две воли тебе даны. Ибо писано есть: «Предложил тебе огонь и воду». Две воли есть то, сугубо естественный путь – правый и левый. Но вы, возлюбив волю вашу паче воли божией, вечно сокрушаетесь на пути грешных. Не сам ли ты причина?

Д а й м о н. Почто же предложена зла воля человеку? Лучше бы не быть ей вовсе.

В а р с а в а. Почто беззаконникам предлагает мучительные орудия судья? Того ради, что, теми мучимые, привыкнут покоряться правде. Иначе же сколь бы удалялись от благодетельницы сей, если столь мучимые едва покоряются?

Д а й м о н. Откуда мне сие, ибо воля мне моя благоу годна есть и паче меда услаждает меня? Вопреки же божия воля полынь мне и алоэ есть, и раны…

Варсава. О бедная злоба! Ныне сам исповедал ты окаянство свое. Не меня же, но сам себя о сем вопрошай. Не я, но ты страж и хранитель тебя. Провижу с ужасом разорение в душе твоей, причину же сего обличить ужасаюсь.

Д а й м о н. Ха–ха–ха! Прельщаешь себя, Варсава, мной, ибо ищу суда от тебя. Но твой ум младенчествует. Писано же есть: «Бывайте младенцы в злобе, но не в уме». «Не пришел принять, но дать советы».

Варсава. От всех ваших бренных советов, даже от юности моей, омылся уже в Силоаме. Господь даст мне око свое, и не постыжусь.

Даймон. Чудное твое око, видящее то, что нигде не обретается. Где же сердце, подобное твоему? Возлюбил ты странность. Что же? Даже все ли общее и все случающееся в мире, все ли то есть зло? Одна ли странность благая?

Варсава. Не отвлекай меня татьски на кривую стезю. Путь слова моего есть о трудности, гнездящейся в аду, изгнанной же из Эдема. Хочешь ли о странности?

Даймон. Сотворим единоборство и о сем: есть со мною научающий руки мои на ополчение. Предложи же мне хоть единое, бываемое на торжище мира сего, обще– деемое у всех и везде, и всегда, не оно ли скверное, трудное и мучительное? Довлеет…

Варсава. Фу! Предлагаю тебе у всех, везде, всегда деемое, и оно вельми благо есть. Не все ли наслаждаются пищей и питьем? Не везде ли и всегда? И сие есть благо, как писано: «Нет блага человеку, разве что ест и пьет…» И опять: «Приди и ешь в веселии хлеб твой и пей в благе сердца вино твое…» «Молюсь тебе, господь, избавь меня от Голиафа [584]584
  Голиаф – см. прим. 10 к «Книжечке… нареченной Жена Лотова». —100.


[Закрыть] сего, изострившего, как меч, язык свой…»

Где же больше богомерзостей, вражд, болезней, если не в общениях мирских, которых бог – чрево? На всех блудных вечерях и трапезах их как рука, названная Даниилом, на стене пишет, так гремит гром божий сей: «Не радоваться нечестивым». Сколь же малое стадо в сравнении с содомлянами дом Лотов [585]585
  Дом Лотов – здесь автор употребляет выражение аллегорически, говоря о тех, кто остался на пути праведников. – 100.


[Закрыть]! Там пируют ангелы в веселии. Много ли в тысяче обретешь! Которые едят и пьют не во страдание, но во здравие по оному: «Если едите, если пьете…» и проч. все во славу божию… Как же говорить, как едят хлеб? Не паче ли землю со змием? Как же во веселии? Не паче ли в поте лица и в трудах едят неблагословенный хлеб свой сей: «Сладок человеку хлеб лжи». После же обращается ему в камни. Истинный же причастник вкушает с благодарением хлеб по Соломонову слову: «Лучше укрух хлеба с водою в мире» – и пьет вино свое в благе сердцем оном. «Любовь не завидует, не бесчинствует, не радуется о неправедном богатстве – все любит, все терпит» и проч.

Трапеза, дышащая коварством, убийством, грабле– нием, – не сей ли есть хлеб лжи? Что ли есть безвкуснее и скареднее паче неправды? Сия обветшавшая Ева есть общая, обычная и присная невеста миру, печалью и похотью очей сжигаемому. Мир есть пир беснующихся, торжище шатающихся, море волнующихся, ад мучащихся. Так ли в веселии? Лжешь! Иезекииль же истину благовестит: как истаивают едящие не оприснок, но мотылу[586]586
  Мотыла есть имя славянское, древнее. По–эллински – ·χ/)προς, по–рішски – excrementum, merda.


[Закрыть] в неправдах своих. Се твой хлеб. От сего твоего хлеба отрицается Петр, говоря: «Господи, никогда не ел скверного…»

Д а й м о н. А! а! Но, однако же, ел.

Варсава. Ел же, но уже освященное. Если бы то неугодно было богу, не вкусил бы. Не многоценность блуд– нит, но освящающая правда трапезу сладкую творит. «Приди и ешь во веселии хлеб твой» и проч… Но лукавая твоя кознь, показав хвост, утаил ты виновницу веселия, там же сущую, освящающую главу сию: «Как же угодны богу творения твои» (Екклезиаст). Знай же и сие, что нареченное Петром скверное лежит в римском: commune, сиречь общее; по–эллински xoivov. Сие же эллинское знаменует у римлян болото (coenum). Какой же мне предлагаешь хлеб твой? Сам вкушай. Мирская община мерзка мне и тяжка. Сладка же и добра дева есть дивная странность, странная новость, новая дивность. Сию благочестивые возлюбив, устраняются мира, не мира, но скверного сердца его.

«Отойдите и к нечистоте их не прикасайтесь, отойдите от них», – говорит господь.

Д а й м о н. Будь здрав, как же говорил ты! Однако вера в Христа, исшедшая благовестием в концы Вселенной, не вселенское ли общение? И не благо ли есть?

Варсава. Ах, оставь, молю! Мир суетное только лицо веры носит листвой проклятой смоковницы, имущей образ благочестия, плодов же его отвергшейся, наготу свою покрывая, лицемер или лицевер, суевер и повапленная гробница. Дух же веры и плоды его когда он имеет? Аминь. Никогда. Мнишь ли, как обретет сын человеческий на земле веру? Ни! Ни! Не здесь! Восстал. Что ищете живого и благоуханного в смрадном содомском и мертвом болоте его! Там, там его узрите. Где же там? Там, где нет смрада. Ах! В Сигоре. Там Лот! Там дух веры! Там благоухание наше не с обветшавшими Евами, но с богорожденными от себя и чистыми девами. «Не бойся, малое стадо». Се там! О сладчайшая Галилея [587]587
  Галилея – область древней Иудеи, где, согласно евангельским легендам, совершал чудеса Христос. – 102.


[Закрыть]! Град и пир малых– малых! Блажен, кто съест обед твой. Что есть плоть? То, что мир. Что есть мир? Ад, яд, тля? Ах, око и свет, вера и бог есть то же. Мелкое око – светильник телу. Маленькая церковь – свет миру. О прекрасная, но малолюдная невеста неневестная! Тебе подобает слышать единой сие: «Очи твои, как голубиные». «Изойди от них в Сигор, спасайся». «Изойдите, верные, в воскресение, и мало их есть…»

Д а й м о н. Действуй, действуй! Если все общее скверно есть, как же общее воскресение честно и свято, уверяемое Лазаревым воскресением?

Варсава. Так, как общее верным, не миру, в болоте лежащему. Инако же все ему общее бесчестно. Внял ли ты?

Д а й м о н. Вельми внял, ибо ты мне ныне, как птица, в сеть взят.

Варсава. Взят, но пе удержан.

Д а й м о н. Не чувствуешь? И не устрашаешься?

Варсава. «Праведник дерзает, как лев…»