Текст книги "История всемирной литературы Т.4"

Автор книги: Георгий Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 82 страниц)

Продолжателем традиций яду выступил известный бирманский поэт Навадейджи (ок. 1498—1588). Тонкий лирик, он вдохновенно воспевал красоту и неповторимость своей земли. Навадейджи писал о том, что видел, участвуя в многочисленных военных походах в Сагаин, Аву, Салин и другие провинции Бирмы. Повседневная жизнь бирманцев, окружающая их природа вдохновили его на создание многих яду, ставших популярными далеко за пределами королевского дворца.

В то же время Навадейджи стремился к расширению тематических рамок яду, и его произведения открыли новые возможности этого жанра. Интересна, например, его трактовка военной темы. Тогда как у других поэтов стихи о войне были полны риторики и профессионально воспроизводили последовательность военных событий, стихи Навадейджи на военную тему (они назывались «сиджи») посвящались главным образом людям на войне и их переживаниям.

На рубеже XVI и XVII вв. появляются поэты с ярко выраженной индивидуальностью. Заметно стремление писателей к независимости от королевского двора. Они хотят выразить свое собственное мнение, свое личное отношение к описываемым событиям и людям, определяемое первыми ростками нарождающегося осознания ценности человеческой личности как таковой, вне ее официального положения в обществе. Эта новая тенденция в литературе свойственна, например, творчеству выдающегося бирманского писателя – принца Натшиннауна (1578—1613).

Натшиннаун был профессиональным военным, с юных лет участвовавшим во многих сражениях. Он рано начал сочинять и прославился поначалу военной лирикой. Любимые герои поэта – близкие ему по духу люди, сильные и храбрые. «Нравятся людям влюбленные, нравятся людям солдаты, ловкие, сильные нравятся!» – восклицает Натшиннаун в одном из своих сиджи.

Впоследствии поэта все больше привлекает жизнь простых бирманцев – горожан и жителей деревень. Натшиннаун посвящает им многие свои яду, объединенные тематически в отдельные циклы. Поэт размышляет о возможностях, открытых для людей, о силе их воли. Он убежден, что человек всегда обязан стремиться к преодолению своих недостатков. Об этом говорится в циклах стихов поэта «Ма бвэ – Маун бвэ» («О женщинах и мужчинах»). «Паятайн яду» («Молитвы перед пагодой»). Цикл яду Натшиннауна «Моу то ядумья» («О дожде и лесах») представляет собой поэтическое обращение к родной природе, которая, по мысли поэта, может и помочь, но может и помешать людям на их пути. Не менее популярна была любовная лирика Натшиннауна, окрашенная чувствами грусти и печали из-за неразделенной юношеской любви, которую поэт пронес через всю жизнь.

Натшиннаун был непревзойденным исполнителем своих яду. Для многих из них он написал музыкальное сопровождение и выступал под собственный аккомпанемент.

Первая половина XVII в. в отличие от конца XVI в. оказалась для Бирмы неспокойным и тяжелым временем. Развитие национальной государственности шло нелегкими путями, было осложнено непрекращавшимися войнами, восстаниями феодалов, набегами воинственных соседей. Неустойчивость внутреннего положения страны, утрата перспективы сказались на творчестве многих писателей. В их произведениях чувствуются смятение, недовольство положением дел. Так, стихотворение Зея Яндамея (ок. 1578—1638) «Пхоундо па схиндо» («Прославленный королевский слон») привлекло внимание читателей тем, что сквозь привычные лесть и славословие королю в нем явственно слышалась неудовлетворенность поэта царившей во дворце обстановкой лицемерия, трусости и интриг.

Многими бирманцами разделялись настроения, прозвучавшие в эйчжине «Минйе Дейва» (1613—1618) известного поэта Шин Тхан Ккоу (1598—1628). Это произведение было посвящено сыну короля Алаунпет луна. Описывая правителей прошлого, Шин Тхан Ккоу стремился в первую очередь восславить их миролюбивый характер, показать, какое удовлетворение получали они от свершения добрых дел. Шин Тхан Ккоу экономен и точен в отборе фактов, умен в расстановке акцентов, подчеркивающих его мысль. Из других жанров поэзии больше всего он обращался к яду, где, по его словам, старался использовать опыт Натшиннауна. Однако ничего принципиально нового в формирование жанра Шин Тхан Ккоу не внес: его яду не отличаются оригинальностью и носят подражательный характер.

В 1629 г. столицей бирманского государства вновь была объявлена Ава, теперь уже надолго – вплоть до середины XIX в. Пришедший к власти король Талун (1629—1648), опираясь на ту часть бирманского общества, которая устала от бессмысленных войн и требовала их прекращения, предпринял попытку водворить мир в стране. Для достижения этой цели он считал необходимым всячески укреплять и пропагандировать буддизм, в том числе и в литературе. В связи с этим при дворе снова выдвинулись писатели-монахи, сыгравшие заметную роль в быстром развитии бирманской прозы.

В 1629 г. Вараби Тинганатха (род. ок. 1610) представил на суд читателей обширное прозаическое произведение «Маникундала вутху» («Драгоценные серьги») на тему, заимствованную из палийской джатаки о Сутасоме. Произведение Вараби Тинганатхи, которое он назвал «вутху» (т. е. «сочинение в прозе»), значительно отличается по своему характеру от предшествующих прозаических сочинений, например Шин Маха Тилавунты «Параяна вутху» («Путь к нирване», 1501) и «Язавинджо» («Знаменитая хроника», 1502); однако стилистические поиски обоих авторов совпадают. Как и Шин Маха Тилавунта, Вараби Тинганатха решительно отказывается в своей книге от устаревших слов и оборотов речи и использует длинные, сложно сконструированные предложения, явно подражая сочинениям на пали, хорошо известным в Бирме в течение многих столетий. Современникам Вараби Тинганатхи импонировал стиль его произведений, способствовавший более глубокому, по их мнению, проникновению в суть буддизма, отмеченный тактом и вкусом, да и большей, чем у его предшественников, доступностью.

В дальнейшем жанр вутху разрабатывал Тадамма лингара (ок. 1628—1686), написавший в 1680 г. произведение, скомбинированное из нескольких буддийских трактатов, – сочинение малооригинальное, но демонстрирующее уже достаточно развитый стиль прозаического изложения.

Большой вклад в развитие прозы внесли книги по праву и законодательству Таунбилы Саядо (1578—1651). Он был редактором нескольких сочинений такого рода. Среди них – «Амейдобон» («Наказы») и «Ядана Витана» («Ослепительное великолепие», 1619).

Оценивая бирманскую литературу XVII в. в целом, хотелось бы отметить крайнюю противоречивость и непоследовательность литературного процесса, который прошел через два весьма различных по своему внутреннему содержанию этапа. Подъем бирманской литературы в Таунгу был многообещающим: впервые в широких масштабах писатели обратились к изображению человека, сделав его главным героем своих произведений. Однако надеждам на обновление литературы не суждено было сбыться в полной мере. Падение Таунгу и гибель многих прозаиков и поэтов, утилитарный подход новых правителей Авы к искусству привели к замедлению темпов развития литературы. В удушливой атмосфере абсолютизма второй половины XVII в. таилось мало возможностей для роста новых ярких индивидуальностей.

*ГЛАВА 5.*

КХМЕРСКАЯ ЛИТЕРАТУРА(Шмелева И.Н.)

В XVII в. Кампучия (Камбоджа), ослабленная внутренними распрями и бесконечными войнами, постепенно теряет былое могущество и попадает в зависимость от соседних стран – Таиланда (Сиама) и Вьетнама. Государство, еще недавно, в эпоху Ангкора, славившееся достижениями своей цивилизации, в XVII в. переживает политический, экономический и культурный упадок.

О культуре и литературе этого времени известно очень мало. Кроме того, сведения, которыми мы располагаем, часто нуждаются в уточнении. Предполагают, что многие литературные памятники погибли во время войн, от некоторых из них уцелели лишь названия.

К XVII в. в духовной жизни Кампучии окончательно утвердился буддизм хинаяны, влияние которого во многом определило пути развития кхмерской литературы. Центром духовной жизни, хранителем культурных традиций в средневековой Кампучии был буддийский монастырь. Здесь получали образование, изучали пали, переписывали и переводили религиозные тексты, занимались литературной деятельностью.

Несмотря на скудость сохранившихся свидетельств, очевидно, что литературное творчество в XVII в. становится более разнообразным по сравнению с предшествующим периодом. Кхмерская словесность этого времени представлена памятниками эпиграфики, юридическими трактатами, историческими хрониками, религиозными сочинениями, наконец, произведениями собственно художественной литературы.

В XVII в. в качестве литературного языка наряду с пали все более широко начинает употребляться кхмерский язык, первые памятники на котором появились еще в период Ангкора. Тексты записывались на пальмовых листьях, собранных в связки, или на толстой рисовой бумаге кранг. Оригинальные тексты этого времени до нас не дошли, мы располагаем лишь более поздними их копиями, и потому датировка этих памятников остается приблизительной. Авторами произведений в средневековой Кампучии были представители знати и высокообразованные монахи, изучившие пали и буддийскую литературу, но их имена, как правило, оставались неизвестными.

Важным этапом в истории кхмерской литературы XVII в. было формирование новых жанров. В это время зарождается афористическая поэзия, пейзажно-любовная лирика, появляется стихотворный роман. Вместе с тем сохраняются и развиваются традиционные жанры кхмерской литературы.

Наиболее популярным среди них остается жанр джатаки (рассказы о былых рождениях Будды). К XVII в. в Юго-Восточной Азии складывается целая серия джатак, не входящих в буддийский канон и объединенных в сборник «Паннясаджатака» («Пятьдесят джатак»). Сохранилось несколько редакций этого сборника, в том числе кхмерская на языке пали (на кхмерский язык «Паннясаджатака» была переведена лишь в XIX в.). В кхмерский сборник входит 24 джатаки, неизвестные по другим редакциям. Эти джатаки построены по образцу канонических, но отличаются большей связью с местными фольклорными традициями, а иногда и более светским характером. Например, в одной из них – «Дукамманикаджатаке» («Джатака о Дукамманике») рассказывается о бодхисаттве (будущем Будде), родившемся в семье крупного землевладельца. Сын пренебрегает советами, которые дает ему перед смертью отец, и в результате по ложному обвинению попадает в тюрьму. Его приговаривают к смертной казни, но когда проводят мимо четырех ворот города, стражники рассказывают назидательные истории о том, как поспешно принятые решения приводят к непоправимым несчастьям. Царь, услышав об этом, задумался, а затем, узнав правду, отпускает осужденного на свободу. Джатака заканчивается далеко не буддийской моралью – обидчики бодхисаттвы жестоко наказываются.

Под влиянием буддийской житийной литературы в Кампучии конца XVII в. складывается полусветский-полурелигиозный жанр сатра лбаенг – стихотворный роман авантюрно-приключенческого характера, очень большой по объему. Несмотря на то что в основе таких романов лежат традиционные поучительные истории и герои рисуются бодхисаттвой, дидактика в них отодвинута на второй план и часто они далеки от буддийской морали. Сатра лбаенг (само слово «лбаенг» значит по-кхмерски «игра», «развлечение») рассказывают об увлекательных приключениях героев, любовных интригах, которые заканчиваются счастливым соединением возлюбленных. Сатра лбаенг тесно связаны с фольклорной традицией и обычно сохраняют композицию волшебной сказки: бодхисаттва рождается в семье царя или принца, реже – бедного человека. Этому рождению предшествует чудесное знамение. Затем по какой-либо причине бодхисаттва покидает дом. После ряда фантастических приключений происходит его встреча с возлюбленной, потом герои расстаются и вновь соединяются. История заканчивается счастливой женитьбой и воцарением бодхисаттвы (именно таково содержание романа «Рыонг Кйонг Санг» – «Повесть о Кйонг Санге» – и многих ему подобных). Сюжеты сатра лбаенг заимствовались из джатак, как канонических, так и входящих в сборник «Паннясаджатака», а также из «Риэмке» – кампучийской «Рамаяны», текст которой, по предположениям кхмерских литературоведов, окончательно оформился в XVII в. Укрепившиеся культурные связи способствуют тому, что некоторые сюжеты романов (например, «Хонг Йун») заимствуются из Таиланда.

Религиозная поэзия XVII в. представлена текстами на стелах, стихи часто велики по объему и обладают довольно высокими художественными достоинствами. Одновременно в средневековой кхмерской литературе зарождаются и получают развитие жанры поэзии, которые остаются популярными и в Новое время.

Так, в среде буддийских монахов формируется дидактический жанр поучений, получивший название «тьбап» (закон, правило поведения). Поучения представляют собой написанные в поэтической форме сборники советов и правил морали, которые предназначались для самых различных слоев общества. Существуют «Тьбап преах сонг» («Поучения для монахов»), «Тьбап срей» («Поучения для женщин»), «Тьбап коун тьау» («Поучения для детей») и т. п. Наиболее древним текстом, относящимся к жанру поучений, считается «Тьбап Риэть ке» («Королевские поучения»), автор которых неизвестен. Сборники поучений различны по объему, они содержат от 30 до 500 строф. Помимо проповеди буддийской морали, они дают и житейские советы —

будь экономным, береги имущество и т. д. В текст поучений, которые сохраняют тесную связь с фольклорной традицией, входит множество пословиц и поговорок.

С появлением новых жанров в истории кхмерской литературы XVII в. связано также имя короля Преах Риэть Сомпхиа, одного из наиболее значительных и оригинальных поэтов средневековой Кампучии. Сохранилась лишь небольшая часть его литературного наследия. Ему принадлежат небольшие стихотворные произведения дидактического характера «Тьбап Преах Риэть Сомпхиа» («Законы короля Сомпхиа») и «Тьбап Риэть ните» («Королевские законы»), написанные в годы учения в монастыре, а также стихи, относящиеся к жанру пейзажно-любовной лирики. В «Законах...» Преах Риэть Сомпхиа, обращаясь ко всем буддистам, и прежде всего буддистам-королям, перечисляет те качества, которыми, по его мнению, должен обладать идеальный государь: быть любимым народом, не забывать о своих обязанностях, быть мудрым, справедливым, упорным, смелым и т. д. Более интересны лирические стихи Преах Риэть Сомпхиа: «Сосаы хемонтамиех» («Восхваление холодного сезона»), «Пролынг миэх аый» («О любимая моя») и др. Впервые в этих стихах в кхмерской поэзии проявляется интерес к личным переживаниям человека, большую роль начинает играть пейзаж. Лирике короля Сомпхиа свойственны мотивы разочарования, картины природы связаны с личными воспоминаниями, печалью о потерянной возлюбленной, с изображением внутреннего мира самого автора.

В кхмерской поэзии XVII в. использовалась традиционная система стихосложения, отвечавшая особенностям кхмерского языка. Во всех поэтических произведениях употреблялись пять стихотворных размеров, отличавшихся друг от друга количеством слогов в строке, способом рифмовки и манерой исполнения – пением или речитативом. Выбор размера определялся содержанием стихотворного текста.

Поэтические размеры, так же как и литературные жанры, зародившиеся в средневековой Кампучии, не претерпели существенных изменений вплоть до XIX в.

*ГЛАВА 6.*

ТАЙСКАЯ (СИАМСКАЯ) ЛИТЕРАТУРА (Осипов Ю.М.)

В XVII в. в Сиаме (так назывался Таиланд до 1939 г.) по-прежнему правит династия с резиденцией в городе Аютия (отчего династию обычно называют Аютийской, 1350—1767). Предшествовавший полуторавековой период (так называемое время Ранней Аютии, конец XV – начало XVII в.) принес Сиаму жестокие испытания, сильно ослабившие государственную власть, подорвавшие экономику страны. Значительный урон понесла и культура. В 1584 г. начинается борьба против бирманского владычества, возглавленная принцем Наресуаном, которому удается полностью очистить страну от иноземцев и укрепить государство. Заняв королевский трон в Аютии, Наресуан (1590—1605) стремится к дальнейшей централизации монархии и мирной стабилизации в стране. Однако борьба за влияние между различными группировками при королевском дворе постоянно ослабляла монархию, мешая окончательно централизовать государственную власть и упорядочить наследование. В обстановке возрастающего давления со стороны голландцев и французов, междоусобиц, государственных реформ, сиамских военных акций против бирманцев, кхмеров, лаосцев литература жила тревожной жизнью. Тем не менее XVII век оставил заметный след в истории сиамской культуры, а литературное наследство этого времени весьма обширно.

Подъем литературного творчества наблюдается в годы правления сиамских королей – Интарачи II (Сонгтхама Справедливого, 1611—1628), Прасаттхонга (1630—1656) и особенно Нарая Великого (1657—1688). При Сонгтхаме Справедливом заметно усиливаются позиции буддийского духовенства и буддийской общины в государстве. Именно в это время начинает играть значительную роль Палийский университет в Чиангмае, центре полусамостоятельного тайского княжества, который особенно активизирует свою деятельность при Нарае Великом. Стараниями монахов была проделана большая работа по переводу на тайский язык и введению в литературный обиход целого ряда классических палийских сочинений, причем наряду с религиозно-философскими буддийскими текстами были переведены и некоторые светские произведения («Пакаранам», несколько старинных хроник и т. п.). В дальнейшем труды Палийского университета оказали большое влияние на литературное творчество многих сиамских поэтов и прозаиков.

На протяжении многих веков центрами культуры и филологической учености в Сиаме оставались буддийские монастыри. Однако постепенно словесность в Аютийском королевстве приобретает все более светский характер. К наиболее интересным памятникам сиамской поэзии XVII в. следует в первую очередь отнести ранние редакции сиамской «Рамаяны» – «Рамакиан».

К XVII в. индийская история Рамы в ее театрализованном варианте уже акклиматизировалась в Сиаме: герои эпоса стали по своему духу сиамцами, действие было перенесено в долину Мэнама, жизнь царства Айодхья напоминала жизнь сиамского королевства, войны Рамы с демонами Ланки нередко ассоциировались с борьбой сиамцев против Кампучии или Бирмы. Как полагает один из исследователей тайской литературы, П. Швейсгут, сиамский вариант «Рамаяны» впитал в себя ее различные версии – южноиндийскую, монскую, кхмерскую, малайскую. Повторяя основные эпизоды поэмы Вальмики, ее сиамская театральная версия содержит многочисленные отступления от классической индийской схемы. Не следует забывать и того, что для буддийского Сиама индуистские идеи и коллизии «Рамаяны» не имели той религиозной ценности, какую они могли иметь для индийца-вишнуита, хотя у тайцев Рама рассматривался порой как бодхисаттва.

В XVII в., отмеченном интенсивным развитием придворной поэзии, изысканной и рафинированной, наблюдается необычайное разнообразие поэтических жанров и стихотворных размеров: продолжают свою жизнь старинные формы эпических поэм (вроде лилит или чан), появляются новые жанры, при создании которых авторы используют традиционные размеры, иногда усложняя их или сочетая друг с другом. Именно в этот период приобретает популярность жанр нират. Слово «нират» заимствовано из санскрита и означает «разлука». В сиамской поэзии нират представляет собою род элегии, выражающей печаль, а иногда и скорбь при расставании с другом или возлюбленной. Отправляясь в путь, поэт в начале стихотворения изливает свою грусть и тоску, а затем описывает путевые впечатления. В рассказ вкрапливаются думы о прошлом, о любимой или друге, о родине. В поэзии XVII в. много значительных образцов такой лирики, среди них одним из лучших считается «Нират Харипунчай» («На пути в Харипунчай»), написанный неизвестным автором. В этом нирате рассказывается о паломничестве из Чиангмая (на севере Сиама) в Харипунчай (ныне город Лампун, к югу от Чиангмая). Мастерски владея стихом, анонимный поэт подробно рассказывает о жителях Чиангмая, о своих впечатлениях по пути к святыне и, наконец, о молении в Харипунчае; в поэме четко вырисовывается образ ее лирического героя, что было не характерно для тайской поэзии предшествующего периода.

В это же время входит в поэтический обиход жанр хе-рыа (песня гребцов), проникший в литературу из фольклора. Первоначально это были отдельные выкрики, потом целые фразы, а затем уже и связные стихи с напевом; они были в ходу у лодочников, паромщиков, матросов, которые использовали хе-рыа, чтобы наладить необходимый для работы ритм. Старший гребец выкрикивал стихотворный запев, а хор гребцов отвечал ему своеобразным припевом. Литературная форма хе-рыа также состоит из двух частей: первая содержит текст для запевалы, вторая, более длинная и написанная другим размером, – для хора. Иногда даже авторские хе-рыа создавались с чисто практической целью – они предназначались для гребцов королевской флотилии или придворных лодочников. Однако со временем все чаще и чаще поэты стали пользоваться схемой и размером песен гребцов для создания лирических стихотворений, по традиции также именовавшихся «хе-рыа». Содержание этих стихов могло быть довольно разнообразным – от сухого и подробного перечисления достопримечательностей, увиденных на реке, до интимнейших любовных переживаний. Особые, торжественные хе-рыа писались по случаю королевских выездов или празднеств на воде.

Придворные поэты XVII в. впервые начинают использовать в своем творчестве и жанр кломчанг (букв. «утишительная песнь слону»). Этот жанр тоже имеет свою историю. Когда сиамцы приручали пойманного слона, они пользовались длинными и монотонными заклинаниями, которыми надлежало успокоить дикое животное, поведав ему о выгодах его жизни с людьми. Песнопения исполнялись специальными должностными лицами, сопровождались аккомпанементом дудок и трещоток. В XVII в. создаются поэтические стилизации под клом-чанг с относительно свободным содержанием.

Определенные заслуги в развитии сиамской литературы принадлежат Нараю Великому. Человек передовых взглядов, деятельный реформатор, покровитель науки и искусства, Нарай Великий сочетал неукротимую энергию с крайним деспотизмом, строгий государственный ум с неуемной жаждой удовольствий. В годы его правления заметно оживляется литературное творчество, причем центром, вокруг которого группируются литературные силы, становится придворный кружок самого короля. Первоначально деятельность этого кружка носила характер литературной игры: монарх обменивался четверостишиями, подчас шутливого содержания, со своими фаворитами. Однако со временем членами кружка оказались одаренные поэты, сочинительство из забавы переросло в серьезное занятие литературой.

Поэт, известный под титулом Пхра Махарачакхру (Наставник великого правителя), по-видимому, был придворным учителем, воспитателем юных принцев, может быть даже самого Нарая. Сведений о его жизни не сохранилось, год рождения неизвестен, а умер он приблизительно в 1687 г. Поэтическое наследие Махарачакхру составляют две большие поэмы в жанре чан (эпопея героико-романического содержания), написанные по мотивам легенд из апокрифического сборника «Пятьдесят джатак», который был весьма популярен в странах Юго-Восточной Азии.

Первая поэма, «Самуттхакхот», – поэтическое повествование о любви принца Самуттхакхота и принцессы Винтумади, на долю которых выпали многочисленные приключения на земле и в заоблачных странах. Воспевающая победы добрых сил над злом, торжество человеческой любви и верности, поэма Махарачакхру лишена навязчивой дидактики и носит преимущественно светский характер. Ряд эпизодов «Самуттхакхота» содержал прозрачные намеки на реальные события того времени: поэма была написана по заказу короля Нарая, пожелавшего, чтобы автор прославил его военные успехи в Чиангмае и Лаосе. Позднее текст поэмы был обработан самим автором для представления в театре теней нанг.

Второе из дошедших до нас произведений Пхра Махарачакхру – поэтическое сказание «Сыа кхо» («Тигр и бык»). В поэме рассказывается о двух побратимах – тигренке и теленке, которых аскет-чародей, восхищенный дружбой столь разных животных, превращает в принцев Панонвичая и Кхави. Совершая фантастические подвиги, добиваясь успеха в управлении государством, в войне, в любви, оба принца через всю свою жизнь проносят верность дружбе. В этом произведении Махарачакхру явно ощущается дидактическая направленность; предполагают, что и сочинено оно было в назидание юным принцам крови.

Обе поэмы написаны в традиционно возвышенном стиле и свидетельствуют о высоком мастерстве их автора, свободно владеющего стихотворными размерами и давшего красочные описания природы, батальных сцен, волшебных превращений. По-видимому, литературное наследие Махарачакхру не сводится к этим двум поэмам, но тексты других его произведений не сохранились. Творчество Махарачакхру оказало значительное влияние на деятельность кружка придворных литераторов, есть сведения и об участии поэта в сочинении коллективных произведений.

Другой видной фигурой из литературного кружка Нарая Великого был Пхра Хоратибоди, занимавший пост дворцового прорицателя. В историю таиландской классической литературы Пхра Хоратибоди вошел как автор двух значительных книг, написанных по повелению Нарая. Одна из них – «Пхонгсавадан крунгкау чабап Луанг Прасёт» («Летопись Луанга Прасёта») – первое историографическое сочинение на тайском языке. В задачу автора входила фиксация всех значительных событий от основания Аютии (1350) до времени правления Нарая Великого. Однако сохранился лишь один том сочинения, охватывающий период с 1350 до 1604 г. Стиль хроники крайне лаконичен: это сухой перечень фактов без каких-либо авторских пояснений или характеристик. Вполне возможно, что при работе над летописью Хоратибоди опирался на традиции монских или кхмерских придворных историков. Другая книга Хоратибоди – «Тьиндамани» (само название обозначает волшебный камень, исполняющий любые желания) – хрестоматийное собрание классических стихов и одновременно своеобразное руководство по поэтике. Авторский текст здесь столь же лаконичен, как и в хронике Хоратибоди.

Образцы высокого художественного мастерства оставил еще один поэт, принадлежавший первоначально к окружению Нарая, – Сипрат, личность не только весьма одаренная, но и свободолюбивая. Предполагают, что Сипрат был сыном Хоратибоди; во всяком случае, образование свое он получил под руководством этого эрудита. За свое независимое поведение Сипрат был сослан в отдаленную провинцию Наконситтамарат. Блестящий и острый ум, яркое поэтическое дарование Сипрата вызывали всеобщее поклонение, и губернатор провинции, снедаемый завистью и злобой, ложно обвинил поэта в государственной измене и приказал казнить его без суда, сам, впрочем, поплатившись затем жизнью за свое злодеяние.

Как считают таиландские литературоведы, Сипрат был самым выдающимся поэтом XVII в. К сожалению, из его поэтического наследства тоже сохранились лишь два произведения – «Анирут» и «Камсуан» («Печаль»). Поэма «Анирут», в стихотворном жанре чан, написана на сюжет той же джатаки, что и «Самуттхакхот» Пхра Махарачакхру; многие эпизоды этих произведений совпадают. В качестве главных героев в поэме Сипрата выступают принц Анирут (воплощение Индры) и принцесса Утса, дочь короля великанов Пана, с которым Анирут борется на протяжении всей поэмы. Поэма несколько разностильна, не все ее части выполнены одинаково мастерски, и это дает основание некоторым исследователям считать «Анирут» сочинением коллективным (при этом Сипрату отводится роль лишь одного из авторов). Шедевром Сипрата признается поэма «Печаль», написанная в жанре нират. Это произведение навеяно, по-видимому, драматическими событиями из жизни самого поэта. Сипрат описывает в нем свою дорогу в ссылку, вспоминает красоту Аютии, скорбит о превратностях судьбы и тоскует по возлюбленной, оставшейся в столице. Вся поэма в целом представляет собой исполненное горечи послание, обращенное к любимой. Яркая образность стиха, красочные описания природы, древних храмов и монастырей, картин городской жизни сочетаются с воспроизведением самых тонких оттенков чувства, интимных воспоминаний, душевных волнений. Сила художественного воздействия и популярность этого нирата оказались столь значительны, что он породил ряд подражаний уже в XVII в.

Картина литературной жизни при дворе Нарая Великого будет неполной, если не упомянуть о творчестве Пхра Симахосота. Биография его нам неизвестна, есть основание думать, что он был королевским лекарем. Самое крупное сочинение поэта – «Чалём пхракиат Пхра Нарай» («Похвала Нараю Великому»). Здесь воспевается новая столица Нарая – Лопбури с ее роскошным королевским дворцом, огромным парком, с неприступной крепостью и величественными храмами. Не скупится Симахосот и на похвалы мудрости, талантам и государственному гению самого Нарая. Поэма написана несколько вычурным языком, изобилующим санскритской и кхмерской лексикой.

В своем творчестве Симахосот использовал новые для придворной поэзии формы. Так, например, ему принадлежит первый в истории сиамской литературы цикл песен гребцов, в котором содержится описание королевского празднества на воде. Текст одной из ранних литературных обработок клом-чанг также был создан Симахосотом. Наконец, именно этот поэт-фаворит ввел в практику придворной поэзии новый тип сочинений – кон-ла-бот («хитроумные строфы»). Стихи этого склада носят характер поэтической игры, изощренной головоломки, причем усложнение формы происходит иной раз в ущерб смыслу. В таких стихах используются в изобилии ассонансы и внутренние рифмы, иногда все слова рифмуются друг с другом или начинаются с одной и той же буквы; а то вдруг располагаются так, чтобы образовать какую-либо геометрическую фигуру или венчик цветка.

Вошел в историю тайской литературы и Нарай Великий, причем не только как меценат, но и как стихотворец. Из приписываемых ему произведений многие, по-видимому, являются плодами коллективного творчества членов придворного кружка, хотя не подлежит сомнению, что в этих коллективных работах принимал участие и сам король. Наиболее значительное произведение, приписываемое Нараю, – поэма «Самуттхакхот» в классической форме чан. В сюжетном отношении эта поэма продолжает одноименное сочинение Пра Махарачакхру. Любопытно, что и Нарай не довел до конца историю «Самуттхакхота»; ее завершил принц Параманучит только в XIX в. По своим художественным достоинствам произведение Нарая ниже творения Махарачакхру; в поэме много длиннот, повторов, язык обременен пализмами и кхмерскими словами. Большое место отводится описанию королевского дворца, роскоши его убранства и великолепию придворных праздников.