Текст книги "Энциклопедия йоги"
Автор книги: Георг Ферштайн
Жанр:
Философия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 57 страниц)
Древняя Индия ставит перед современным историком много загадок. Духовное братство вратьев, пожалуй, наиболее завораживающая тайна. Высказывания о вратьях в индийских источниках весьма запуганы и зачастую противоречивы, а их интеллектуальное наследие, похоже, замалчивалось и неизвестно до какой степени было искажено послеведийской ортодоксией. Поэтому ничего удивительного, что большинство ученых отбрасывают всякую попытку решить эту сложную задачу в лоб. Единственным по-настоящему полноценным исследованием стал труд немецкого специалиста по йоге Якова Вильгельма Хауера (1927), который так и не выпустил объявленный им второй том. Важность вратьев для настоящего обзора вызвана тем обстоятельством, что они были причастны к раннему этапу становления йоги и фактически содействовали передаче протойогического знания.
Единственным наиболее важным источником, содержащим, пожалуй, достаточно подлинные знания самих вратьев, является Вра тья-кханда(книга 15) Атхартведы.К сожалению, большинство ее гимнов едва понятны. Тем не менее есть ряд установленных фактов, которые, если связать их воедино, дают, по меньшей мере, приблизительное понимание этих людей. Вратьи были одной из многочисленных общин, которые не принадлежали к правоверному ядру ведийского общества, но следовали своим собственным обычаям и ценностям [226]226
Сведения о вратьях сохранились в виде отрывков, написанных на древнем санскрите, разбросанных ссылок в трудах древних сочинителей, которые были критически настроены к этому братству. Не удивительно, что большинство ученых не стремятся их изучать. Единственным по-настоящему полновесным исследованием является труд немецкого исследователя йоги Якова Вильгельма Хауэра. См.: J. W. Hauer, Der Vrdtya.vol. 1: Die Vratyas als nichtbrahmanische Kujgenossenschaften arischer Herkunft(Stuttgart, Germany: Kohlhammer Verlag, – Z~). Объявленный второй том так и не вышел. Для ознакомления с более поздними исследованиями данного вопроса смотрите Jan Heesterman, «Vratya and iL.nficc», Indo-Iranian Journal,vol. 6 (1962), p. 3–37, и David Gordon White, Myths К г he Dog-Man(Chicago and London: University of Chicago Press, 1991). Последний труд изучает поразительную связь между вратьями и собаками. «Символически. собака представляет животный стержень человеческой вселенной, пребывая на пороге дикости и одомашнивания и всего того, что эти два идеальных полюса опыта удерживают в своем силовом ноле. Многое от человека присутствует в его собаках, многое от собаки присутствует в нас самих, а помимо этого, многое от волка есть и у собаки, и у человека. А кое-что от Собаки-Человека есть и у бога». (White, р. 15). Вратьи, которые постоянно бывали в лесах, являлись частью ведийской контркультуры и как таковые представляли собой маргиналов.
[Закрыть]. Они передвигались по стране, большей частью, на северо-востоке Индии, группами (врата),чей союз был скреплен неким обетом (тоже врата).Некоторые из чих, вероятно, странствовали в одиночку и назывались эка-вратья,где слово экаозначает «одинокий» или «отдельный».
В глазах своих правоверных собратьев, которые следовали ведийской жертвенной религии, вратьи были жалкими отщепенцами, говорившими волей случая на том же самом языке и подходящими для ого, чтобы оказаться жертвами в человеческом приношении (пуруша-медха),которое в самом деле могло происходить в ранневедийскую эпоху. Такова распространения позиция ранних Сутр,таких, как Грихья-сутры,а также Дхарма-сутрыАпастамбы, Баудхаяны и Яджнявалкьи. Однако вратьи должны были быть многочисленны и влиятельны, поскольку позже правоверное жречество, брахманы(брамины по-английски) ввело особые очистительные обряды (вратьястома),посредством которых вратьи могли очиститься и быть приняты в лоно правоверного ведийского общества. После своего обращения большинство из них, похоже, переходили к оседлому образу жизни и занимались торговлей.
Он стоял прямо в течение года. Боги спросили его: «Братья, почему ты стоишь?» Тот ответил: «Пусть они принесут мне ложе». Они принесли ложе этому вратье. Лето и весна были двумя его конечностями, осень и дожди были [остальными] двумя.
Атхарваведа 15.3.1–4
Вратьи особо часто посещали землю Махадха (современный Бихар) в Северо-Восточной Индии – страны двух великих ересей, буддизма и джайнизма, а позже и тантры. Они также, по-видимому, поддерживали тесные связи с сословием кшатриев,иначе воинов, которое играло существенную роль в становлении раннеупанишадской мысли. Ведь, согласно одному из гимнов Атхарваведы(15.8), (обожествленный) одинокий вратья был родоначальником воинского (раджанья)сословия. Действительно, цари наподобие Аджаташатру и сказочно богатого Джанаки были среди первых, кто поощрял учение о недвойственности, которое связано с ведантой Упанишад,и было бы вполне резонно предположить, что во многих случаях их непосредственно вдохновляли вратьи. Примечательным был случай с могущественным царем Притху, который, согласно Джайминия-упанишада-брахмане,получал наставления относительно священного слога ому провидца Вены, которого называли «божественным вратьей».
Вратьи, видимо, странствовали группами но тридцать три человека, и у каждой группы был свой предводитель. Сами члены различались по летам. Некоторые, говорят, «успокаивали уд» – то есть одолевали половое влечение. Древнее санскритское выражение для этого занятия – шаманича медхра,что напоминает одно из йогических состояний урдхва-ретас,иными словами, направление вверх семени у тех, кто усердствует в воздержании. Достаточно любопытно, что выражение урдхва-ретастакже употребляется в связи с богом Руд-рой, которому вратьи поклонялись наряду с Ваю, богом ветра и экстатического полета.
Братья носили простую одежду, с красными или черными краями, с поясом, и красные, похожие на тюрбаны, головные уборы. Они пользовались серебряными украшениями, надеваемыми на грудь или на шею, обувью служили сандалии, и к тому же носили плеть и небольшой лук без стрел. Эти и другие свидетельства указывают на то, что вратьи собирались в священные братства, возможно, военного толка. Они передвигались в простых повозках, запряженных лошадью и мулом; во время религиозных обрядов повозки служили жертвенниками. Каждую группу сопровождал профессиональный поэт, известный как магадхаили сута,и женщина, именуемая пумшчали(«бегающая за мужчинами»). Поэт и священная проститутка осуществляли половой обряд при великой летней церемонии, так называемой маха-врата(«великий зарок»), которая также сопровождалась поношениями и бранью. Несомненно, поэт и священная проститутка изображали животворящую игру между богом и богиней. Предвосхищая двухполюсную метафизику позднейшей тантры, вратьи представляли бога Рудру («Ревущий») в сопровождении бьющего в барабан женского божества, заставляющего вспомнить богиню Кали в индуизме.
Этот важный (земледельческий) обряд плодородия также включал качели, в которых видели «челн, направляющийся к небу». Предводитель качался на этом приспособлении под твержение молитв, в которых звучало обращение к трем видам жизненной силы, кои, согласно верованиям, оживляли тело – пране, станеи вьяне.
Вратьи были сведущи в вопросах колдовства, и некоторые их магические знания сохранились в гимнах Атхарваведы.Ввиду неправоверной природы верований и практик вратьев ведийские жрецы делали все, лишь бы по возможности затемнить или предать забвению священное знание вратьев, и кажется чудом, что Вратья-кхандавсе-таки уцелела [227]227
Связь вратьев с Самаведойпоказал Я. В. Хауэр, и они, похоже, также имели отношение к оказыванию эпических былин, «пятой веды»,следы которой следует искать в Пуранах.
[Закрыть].
С йогической точки зрения наиболее интересной чертой наследия вратьев является их очевидная практика пранаямыи прочие сходные крайности аскезы. Именно в подобных практиках мы можем выявить истоки йоги и тантры. Так, Атхарваведа(15.15.2) упоминает о знании вратьями семи пран,семи апани семи вьян.Они представляли различные функции обращающейся в теле жизненной силы и относились к дыханию в моменты вдоха, выдоха и задержки. Три ряда по семь связывали со множеством различных вещей следующим образом:
Семь пран– это (1) агни,или огонь; (2) адитья,или солнце; 3) чандрама,или луна; (4) павамана,или вегер; (5) an,или воды; (6) пашава.или скот; и (7) праджа,или создания. Семь апан– это (1) паурнамаси, или день полнолуния;
(2) аштака,или день четверти луны; (3) амавасья,или день новолуния, (4 ) шраддха,или вера; (5) дикша,или посвящение; (6) яджня,или жертва; и (7) дакшина,или жертвенный дар. Семь вьян– это (1) бхуми,или земля; (2) антапарикша,или «средняя сфера, [то есть воздушное пространство]»; (3) дьяу,или небо(свод); накшатра,или созвездия; (5) риту, или времена года; (6) артава,или «то, что соответствует каждому месяцу»; и (7) самватсара,или год. Подобные магические психокосмические ассоциации характерны для архаичного склада ума, сохранившегося в Ведах [228]228
Обзор магических учений Атхарваведысмотрите в книге М. Stutley, Ancient Indian Magic and Folklore: An Introduction(Boulder, Colo.: Great Eastern Book Co., 1980).
[Закрыть]. Следующая выдержка из Атхарваведы(15.1) представляет другой типичный пример подобного образа мышления по аналогии:
[Некогда] был странствующий вратья. Он разбудил Праджапати [Владыку порождений]. (1)
Он. Праджапати, узрел золото внутри Себя. Он произвел его на свет. (2) То [золото] стало Одним; оно стало Носителем печати на лбу (лалама); тот стал Великим (махат); то стало Наилучшим (джьештха); то стало брахманом: тот стал созидательной силой (тапас): та стала Истиной (сатья); посредством ее Он породил [Себя]. (3) Он вырос; Он стал Великим (махан); Он стал Великим богом (маха-дэва). (4)
Он обступил верховенство богов; Он стал их Повелителем. (5) Он стал Одним вратьей; Он взял лук; это был лук Индры. (6) Перед у него синий; красная спина. (7) Синей [стороной лука] Он окружает вражеские племена; красной [стороной] Он пронзает ненавистного [врага]. Так говорят учителя брахмана. (8)
Невозможно дать строго рациональное объяснение этому гимну. Его сочинитель находился в другой плоскости реальности, скорее соответствующей мифопоэтическому мышлению, нежели одномерной рассудочности. Он упивался мистическими сравнениями и сопоставлениями и ясно осознавал заключенный в них эзотерический смысл, о котором мы можем только смутно догадываться.
Подводя итоги, скажем, что вратьи были замечательными представителями направления, противоречащего традиционному культурному течению в ведийскую и раннюю послеведийскую эпохи. Часть их духовного наследия впитала в себя Атхарваведа,возможно, потому, что сам этот свод гимнов изначально оказался в роли пасынка ведийской традиции откровения. Но именно здесь мы находим многие исходные идеи и практики, которые значительно позже будут способствовать становлению тантры, хранимые на протяжении веков теми, кто жил на окраине или даже совершенно вне поля правоверного индуизма, как его понимали брахманы. В некотором отношении вратьев можно рассматривать как предшественников таких маргинальных, но значительных религиозно-духовных общин, как пашупаты, которые возникли в эпическую эпоху. Даже вполне возможно, что именно вратьям в первую очередь и обязана протойога своим дальнейшим развитием в раннюю послеведийскую эпоху.
ГЛАВА 5. НАШЕПТАННАЯ МУДРОСТЬ РАННИХ УПАНИШАД
Воистину, все это – Брахман. Пусть почитают его в спокойствии как начало и конец (джалан).
Чхандогья-упанишада (3.14.1)
I. ОБЗОР
Некоторые историки считают период от гибели городов бассейна Инда (около 1500 г. до н. э.) до появления Будды тысячелетием позже темной эпохой Индии. Но подобное определение здесь неуместно, поскольку – в отличии от их значения в контексте европейской истории – те далекие дни были далеко не мрачными и не зловещими. Напротив, это было время великого культурного начинания, когда ведийская цивилизация перестраивалась после тех вековых испытаний, что пришлось перенести из-за вынужденного переселения с берегов пересохшей реки Сарасвати в плодородные долины Ганга. Само выражение «темные века» со всей очевидностью выдает отсутствие у обстоятельных и точных исторических знаний. К счастью, наше неведение в отношении этого плодотворного периода сегодня уже не столь велико, как это было даже несколько лет назад.
Большая часть ведийских гимнов, вероятно, была написана во времена царя Бхараты, именем которого и названа Индия. Он жил в период трета-юги,примерно на пятьдесят поколений раньше пятерых царевичей Пандавов, которые сражались за свое верховенство в той великой войне, что запечатлена в Махабхарате.Война происходила около 1500 г. до н. э. Это также было время Вьясы, которому традиционно приписывают «составление» не только Махабхаратыи Пуран,но также и четырех собраний ведийских гимнов.
К тому времени многое из внутреннего знания ведийских Самхит,по-видимому, оказалось утраченным, и соответствующие ритуалы также претерпели изменения. Последовал период активного толкования и переистолковывания ведийского наследия, приведший к созданию Брахман, Араньяки Упанишад– все они рассматривались как составная часть священного откровения – а также обширных Кальпа-сутр,к которым относились Шраута-сутры, Грихья-сутры, Дхарма-сутрыи Шулба-сутрыКонец этой послеведийской ступени истории приблизительно совпал с полным высыханием реки Сарасвати в период между 2100 и 1900 гг. до н. э. и перемещением центра ведийской цивилизации из бассейна рек Инда и Сарасвати к берегам Ганга и его многочисленных притоков.
Мы видели в предыдущей главе, что протойогические идеи и практики присутствовали как в жертвенной обрядности ведийского жречества, так и в религиозном мире небрахманских кругов, пребывающих на периферии ведийского общества, особенно у таинственного братства вратьев. По мере того как обрядность правоверного жречества становилась все более усложненной и недоступной, миряне все сильнее ощущали потребность в своей личной внутренней связи с сакральной действительностью. Все чаще они обращались к тем учителям, что предлагали в эмоциональном и духовном плане более приемлемый для них подход к Божественному. Многие из этих учителей находились вне лона жреческой ортодоксии, как обстоит дело в Индии и сейчас.
Люди продолжали обращаться за советом к брахманам в связи с главными священными церемониями наподобие рождения, свадьбы и похорон, но они также устремляли свои сердца и помыслы к религиозным культам, где Божественное почиталось как нечто личное, а не отвлеченное, и к эзотерическим школам наподобие упанишадских, которые обещали мистический союз с Божественным. Послеведийская традиция йоги, похоже, приобретала свой облик в значительной степени среди этих маргинальных и даже «еретических» групп.
Брахманы
Брахманы (около 2500–1500 гг. до н. э.) представляют собой прозаические произведения, разъясняющие и упорядочивающие ведийские жертвенные обряды и сопутствующую им мифологию. Они созданы ведийской священнической верхушкой и исключительно правоверны. Из множества Брахман, некогда, существовавших, сохранились немногие. Ригведа причисляет к ним Айтарея– и Каушитаки– (или Шанкхаяна) – брахману; Самаведа – Панча-вимша– (или Тандья-матха), Шадвимша-, Чхандогья– и ДжаСшиння– (или Талавака-раубрахману; Яджурведа – Кат-ХС1КС1-, Тайттирия– и Шата-патха-брахману; и Атхарваведа – Го-патха-брахману. В случае Белой (Шукла) Яджурведы эти разъясняющие сочинения образуют самостоятельные тексты, тогда как в случае Черной (Кришна) Яджурведы они вставлены в данный свод ведийс ких гимнов. Самой старой Брахманой, по-видимому, была Айтарея-брахмана, состоящая из сорока глав и обычно приписываемая Махидасе Айтареи. Главным образом здесь иде г речь о приношении сомы и попутно о жертвенном возлиянии огню (агни-хотра) и царском посвящении (ра джа-суя). Во многих отношениях наиболее сильное впечатление среди этих сочинений оставляет обширная Шата-патха-брахмана, состоящая из ста глав и дошедшая до нас в двух редакциях – Канвы и Мадхьяндинаса.
В последней редакции этого сравнительно позднего комментаторского сочинения (около 1500 г. jo н. э.) мудрецы Яджнявалкья (разделы 1–5) и Шандилья (раздеты 6-14) предстают верховными наставниками. Шандилья особенно связан с агни-рахасья(«таинством огня»), подробно разъясняемым в десятом разделе (занимающем примерно 120 страниц на английском). Само таинство связано с устройством алтаря для огня и его психокосмическим значением. Шандилья утверждает о таинственной связи между Праджапати Творцом), богом Агни, солнцем, алтарем для огня и временем года.
Алтарь для огня состоит из шести радов кирпичной кладки с шестью рядами раствора, что вместе представляет все двенадцать месяцев года. Первый ряд кирпичей ассоциируется с вдохом (прана),второй – с выдохом ( апана),третий с разлитым [по телу] дыханием (вьяна),четвертый – с восходящим дыханием (удана),пятый – с дыханием в желудке (самана),тогда как шестой ряд связан с речью (вач).Когда возжигается огонь и золотые языки пламени устремляются к небосводу (символизирующему небеса), жертвователь посредством таинственного отождествления одновременно обретает «золотое» тело. Он становится Золотым Творцом (хиранма (й)я-праджапати).
Сто один кирпич, из которых выложен алтарь, символизируют сто один элемент или аспект, составляющий солнце. Поскольку жертвенник для огня оказывается не только космическим телом, но также телом жертвователя, мы, возможно, отыщем соматические соответствия для этого числа. Действительно. Брихад-араньяка-упанишада (4.2.3) дает нам ответ, когда ведет речь о ста одном канале (нади), в человеческом теле, из которых лишь один ведет к бессмертию. Этот особый канал является не чем иным, как центральным проводником (так называемый сушумна-нади), через который течет, согласно позднейшей тантре, кундалини-шакти от нижнего психоэнергетического центра в основании позвоночника к центру над макушкой головы. Любопытно, что Шата-патха-брахмана (10.2.4.4) говорит в этой связи также о семи небесных мирах, где напрашивается сравнение с семью центрами (чакры) некоторых школ тантры и хатха-йоги.
Шата-патха-брахмананеким образом наводит мосты между строго ритуалистическим миросозерцанием Брахмани символической, интериоризированной обрядностью Упанишад.Она содержит рассуждения относительно основания мира, жизненной силы (прана)и перерождения – все вплетено в общую ткань ведийского жертвенного мистицизма. Хотя йога не упоминается в самих Брахманах,мы можем видеть в их обрядности один из составных источников позднейшей традиции йоги. Так, Шата-патха-брахмана(9.4.4.1 и далее) раскрывает подробности мистического процесса агни-йоджана,или «запрягания огня». Здесь жертвователь «управляет» силами, связанными с алтарем для огня, то есть, использует его как дисциплинирующее средство, включающее напряженное сосредоточение и управление дыханием. Цель жертвователя в том, чтобы вознестись вместе с летучими языками пламени и дымом к небесам. Когда жертвователь возливает сомуна огонь, он «умащает» пламя, и, вкушая сомы, одновременно проводит самопосвящение, становясь тем самым бессмертным. Это, определенно протойогическая практика.
Равно и трактовка обряда прана-агни-хотра(пишется пранагнихотра),«жертвования огню дыхания» – подношение нищи различным видам дыхания – показывает тот ход мысли, который подготавливает почву для йогической теории и практики управления дыханием (пранаяма). Прана-агни-хотраоказывается символической заменой прежнего ведийского ритуала возлияния жертвенному огню (агни-хотра),наиболее распространенного из всех обрядов. В прана-агни-хотра [229]229
Пишется пранагнихотра.Представление многих ученых о том, что данное жертвоприношение осуществлялось прежде всего отшельниками, не подкрепляется имеющимися свидетельствами, как убедительно показал голландский индолог Бодевиц (Н. W. Bodevvitz) в своей книге Jaiminiya Brahmam 1,1-65: Translation and Commentary, With a Study of Agnihotra and Pranagnihotra(Leiden, Holland: E. J. Brill, 1973).
[Закрыть]жизненная сила заменяет жертвенный огонь и отождествляется с трансцендентным Я, атманом.Однако это еще не полностью мысленно совершаемая жертва, как в случае с йогической медитацией или пожизненным воздержанием, поскольку прана-агни-хотраосуществлялась материально. Это важное жертвоприношение оказалось решающей вехой на пути к тому, что историки религии назвали интериоризацией жертвоприношения – обращение внешних обрядов во внутренние, или мысленные.
Араньяки
Араньяки,или «лесные учения», которые по своей природе весьма сходны с Брахманами, – ритуальные «книги» для правоверного брахмана, который удалился в лес (аранья)для затворнической жизни, посвящая себя тихому созерцанию и мистическим обрядам. Эти лесные жители – вана-прастха,как их позже будут называть – знаменовали первый шаг на пути все усиливающейся тенденции в Древней Индии ухода от мира ( санньяса). Большинство Араньякоказались утраченными, но некоторые дошли до нас: Айтарея-и Каушитаки-араиьяка(обе относятся к Рнгведё)', Tawnmu-рия-араньяка(относится к Черной Яджурведе); Брихад-араньяка(относится к Белой Яджурведе).Не сохранилось ни одной Араньякидля Сатведыи Атхарваведы.Эти лесные «книги», которые представлялись слишком утонченными или священными, чтобы передавать их в деревни или города, подготавливали почву для еще более эзотерических учений Упанишад,а также последующей традиции йоги в ее более аскетическом обличьи.
Начало упанишадской эпохи
Ядро старейших Упанишад – Брихад-араньяка-, Чхандогья-, Каушитаки-, Айтарея-и Кена-упанишада– по всей видимости, отделяет от нашего времени более трех тысячелетий [230]230
Более полный, но во многих местах на устаревшем английском, перевод Упанишадсм. в книге P. Deussen, Sixty Upanishads of the Veda,перевели с немецкого V. M. Bedekar и G. В. Palsule (Delhi: Motilal Banarsidass, 1980), 2 vols. Немецкий перевод был впервые опубликован в 1897 г. См. также R. Е. Hu-me, 1Ъе Thirteen Principal Upanishads(London: Oxford University Press, 1958), и S. Radhakrishnan, The Principal Upanisads(London: George Alien amp; Unvvin/Ncw York: Humanities Press, 1953), которые включают санскритскии текст тринадцати Упанишад.Традиционная наука относит самые старые Упанишадыпримерно к периоду 700–600 гг. до н. э., но эта датировка неверна в свете современных хронологических данных, которые побуждают нас отодвинуть возраст самых ранних Брахманпримерно к 1500 г. до н. э. Поскольку по стилю и содержанию древнейшие Упанишадысхожи с Брахманами,нам следует не слишком далеко разводить во времени эти литературные жанры. Кроме того, некоторые наставники, упомянутые в Брахманах,также фигурируют в Упанишадах.Поэтому Брихад-араньяка-упанишада(например, 6.5.1 и далее) перечисляет пятьдесят двух наставников по имени, включая прославленного мудреца Яджнявалкью. А поскольку он был тесно связан с учениями Шата-патха-брахманы,которую можно ориентировочно отнести к 1500 г. до н. э., у нас получается вспомогательная временная веха. Яджнявалкья был на тридцать восемь поколений удален от Паутимашьи, последнего наставника, упомянутого в тексте. Это составляет примерно 760 лет. Получается, что последнюю отмеченную передачу Брихад-араньяка-упанишадыможно отнести примерно к 700 г. до н. э., хотя ее ядро восходит ко времени, предшествующему войне Бхаратов. Иными словами, учения данной Упанишадыпринадлежат к периоду между 1500 и 700 гг. до н. э. Возраст остальных ранних Упанишадне может значительно отличаться.
[Закрыть]. Упанишадские мудрецы начали то, что обернется затем идеологической революцией. Они представили ведийский ритуал как напряженное созерцание, или медитацию, что лучше всего иллюстрирует следующий отрывок из Каушитаки-брахмана-упанишады(2.5):
Теперь – о сдерживании [себя, согласно] Пратардане; «внутренняя агшхот-ра» – называют [это]. Поистине, пока человек (пуруша) говорит, то он не может дышать – тогда он совершает подношение дыхания в речи. Поистине, пока человек дышит, то он не может говорить – тогда он совершает подношение речи в дыхании. Эти два бесконечных, бессмертных подношения он совершает постоянно – бодрствуя и во сне. Другие же подношения имеют конец, ибо они состоят из действий. И знающие это [мужи, жившие] раньше, не совершали подношения обычной агнихотрой.
Последняя строка показывает, что это символическое подношение агнихотройсовершалось уже предшественниками сочинителя отрывка, то есть мудрецами времен составления Брахмани весьма вероятно, даже раньше – провидцами ведийских Самхит.Но с Упанишадамисимволическая сторона подношения приобрела первостепенное значение. После этого Божественному можно было поклоняться исключительно мысленно либо сердцем, без внешней атрибутики.
Кто были эти мудрецы-новаторы? Они составляли разношерстную компанию: некоторые были выдающимися брахманами, наподобие знаменитого Яджнявалкьи, что наставлял саму знать; иные были менее именитыми брахманами, живущими затворниками в лесу; другие – могущественными царями наподобие Джанаки и Аджаташатру (правитель Каши, современный Бенарес, или Варанаси). Объединяла их склонность к эзотерической мудрости, или тому, что в античной Греции именовали гносисом: трансцендентным знанием, которое могло поднять их над мирской жизнью, даже над ведийской обрядностью и сулимыми ею небесами, к постижению необусловленной Реальности. Эту Реальность они предпочитали именовать брахманом, Абсолютом. Слово брахман происходит от глагольного корня брих, означающего «расти». Оно обозначает необъятную ширь высшего Сущего.
Самое важное, что упанишадские мудрецы единодушно обратились к созерцательной практике, или внутреннему поклонению (упасана)в качестве основного средства обретения трансцендентного знания. По сравнению с ними медитация, практикуемая правоверными брахманами, оставалась тесно связанной с жертвенными ритуалами, которым, как мы видели, отводилась решающая роль в древней ведийской религии. Даже лесные отшельники оставались приверженцами жертвенного культа традиционного ведийского общества; они лишь удалились от суеты повседневной жизни.
Представление о том, что за реальностью множественных форм – нашей вечно меняющейся вселенной – пребывает вечно неизменное единственное Сущее, уже присутствовало в ригведские времена. Новым было как раз то, что это великое открытие пересилило наследие жертвенной обрядности. Понятно, что упанишадские мудрецы были осмотрительны в передаче откровения – осуществляя ее в эзотерическом виде, что требовало соответствующего посвящения. Это видно из самого слова упанишад, которое означает «присаживаться рядом» (упа «рядом», ни «вниз», шад «садиться») с учителем. Упанишадские учения не были общедоступным знанием, и желавшим услышать их следовало подойти к мудрецам с подобающим уважением и смирением. В случае отсутствия должной подготовки им требовалось пройти через годы ученичества, прежде чем получить какое бы то ни было тайное знание. Эзотерическая мудрость Упанишад скорее нашептывалась, чем провозглашалась во всеуслышание. Сегодня эти наиболее драгоценные учения стали доступны в виде книг, и мы пытаемся читать Упанишады как развлекательную, или, в лучшем случае, священную и пробуждающую мысль литературу, редко подходя к этим древним учениям с почтением и чистотой помыслов, которых они когда-то требовали.
Упанишадские учения покоятся на четырех взаимосвязанных основополагающих представлениях: первое– конечная Реальность вселенной совершенно тождественна нашей внутренней сокровенной природе; иными словами, брахманравняется атману,Я. Второе —лишь познание брахмана/атманаизбавляет человека от страдания и неизбежности рождения, жизни и смерти. Третьепредставление заключается в том, что помыслы и поступки определяют человеческую судьбу – закон кармы: вы становитесь тем, с чем себя отождествляете. Четвертое– покуда человек не освободится и не достигнет вне-образного существования брахмана/атманаблагодаря высшей мудрости (джняна),ему суждено заново рождаться в божественных мирах, человеческом мире, или нижних (демонических) мирах, в зависимости от его кармы.
Многие ученые придерживаются мнения, что учение о переселении душ (пунар-джанман,досл, «перерождение» и сопутствующее ему учение нравственного воздаяния (карма) были неизвестны в ранневедийские времена и заимствованы у дравидов. Некоторые исследователи, наоборот, предполагают, что упанишадские мудрены скорее сами открыли круговорот рождений и смертей, управляемый железным законом кармы, нести переняли это представление у предполагаемых местных племен. Однако оба этих взгляда не замечают свидетельств самих Вед, которые дают понять, что уже ведийские ришиверили в переселение душ карму.
Как бы там ни было, оба этих эзотерических учения стали заметой составляющей индуизма, буддизма, джайнизма и сикхизма. Каждая традиция, естественно, располагает своими собственными толкованиями того, как происходит перевоплощение и как можно средством духовной практики перехитрить самоподдерживающийся механизм [действия закона] кармы. Вскоре избавление от круговорота непрерывных рождений становится главной движущей силой индийской духовности, и поэтому мы будем постоянно встречаться с этой идеей на всем протяжении нашей книги.
Как единство следует его воспринимать, неизмеримого, постоянного. Атман свободен от страсти, вне пространства, не-рожден, велик, постоянен.
Брихад-араньяка-упанишада 4.4.20
В Ведах учение о запредельном Я не выражено в сколь-нибудь ясной форме, хотя оно содержится во многих мистическим местах. В Брахманахи Араньяках,однако, мы находим среди множества богословских рассуждений о ритуале и его космологических соответствиях первые разбросанные ссылки на Я [атман],которое вездесуще. Но лишь в Упанишадахполностью озвучивается это драгоценное учение.
Что такое Я? Мудрец Яджнявалкья излагает это следующим образом в Брихад-араньяка-упанишаде(3.4.1):
Кто дышит при твоем дыхании в легких, тот – твой Атман внутри всего; кто идет дыханием (апана) вниз при дыхании, тот – твой Атман внутри всего; кто разливается дыханием (вьяна) по телу при дыхании, разлитом по телу, тот – твой Атман внутри всего; кто идет дыханием (удана) вверх при дыхании, идущем вверх, тот – твой Атман внутри всего. Это – твой Атман внутри всего.
Когда его спрашивают, как воспринять это Я ( итман), Яджнявалкья продолжает:
Ты не можешь видеть видящего видения, не можешь слышать слышащего слушания, не можешь мыслить о мыслящем мышления, не можешь знать о знающем знания. Это – твой Атман внутри всего. Все остальное подвержено страданию.
Это сущность упанишадских тайных учений, которые переходили от учителя к ученику изустно: трансцендентная основа мира тождественна конечной основе человеческого существа. Эту высшую Реальность, которая есть чистое, вне-образное Сознание невозможно адекватно описать или определить. Она должна быть просто познана.После познания ее Я предстанет перед человеком бесконечным, непреходящим, истинно сущим и свободным, сколь и неописуемо блаженным (ананда).
Как может быть познано Я? Упанишадские мудрецы упирали на необходимость отрешения от мира и напряженного созерцания. Они отвергали идею о том, что действие (карман)может привести к освобождению, настаивая на том, что только мудрость ( джняна) в состоянии избавить нас от каббалы, поскольку обладает той же природой, что и трансцендентное Я. По что удивительно, самые ранние Упанишадысодержат мало практических советов относительно искусства владения внутренней медитацией. Очевидно, это был вопрос, который решался между наставниками и их учениками. Однако мы знаем, что духовный путь включал усердное служение учителю и постоянное различение между Сущим и не-сущим – все это подкреплялось страстной жаждой Самопознания и готовностью преодолеть эго.
Несмотря на их радикальную направленность, Упанишадысчитают продолжением ведийского откровения. Их учения, действительно, завершают ведийское откровение и поэтому известны под названием веданта. Слово ведантабуквально означает «конец Вед».Все последующие учения наподобие знания, содержащегося в Сутрах,рассматривают уже не относящимися к шрути или «[божественному] откровению», но к смритиили «[человеческому] преданию».
Численность упанишад
Существует свыше двухсот Упанишад,и большинство из них переведены на английский. Самые ранние труды, как упоминалось, были составлены почти четыре тысячелетия назад, тогда как самые поздние творения этого рода относятся к нашему с вами столетию. Индуистские традиционалисты, в соответствии со списком, что приведен в Муктика-упанишаде,которой насчитывается пятьсот лет, обычно признают 108 Упанишад.
Самые старые основные Упанишадыможно расположить в хронологическом порядке, примерно следующим образом: первая группа включает Брихад-араньяка-, Чхандогья-, Тайттирия-, Каушитаки-, Айтарея-, Кена-(или Талавакара-)и Маха-нараяна-упанишаду.Вторая группа содержит Катха-, Шветашватара-, Иша-, Мундака-, Прашна-, Майтраяния-[или Майтри-и Мандукья-упанишаду.
Оставшиеся Упанишадыобычно разделяют на следующие пять групп:
1. Саманья-веданта-упанишады,которые излагают в общем плане веданту.
2. Санньяса-упанишады,которые повествуют об идеале отрешения.
3. Шакта-упанишады,которые содержат учения, связанные с шакти,женским началом Божественного.
4. Сектантские упанишады,которые излагают учения, относящиеся к определенным религиозным культам и посвященные таким божествам, как Сканда (бог войны), Ганеша (бог со слоновьей головой, к которому обращаются особенно за помощью в удалении материальных или духовных препятствий), Сурья (бог солнца) или даже Аллах (исламский Бог Творец) и т. д.
5. Йога-упанишады,которые исследуют различные стороны йогической практики, особенно хатха-йоги. Сюда входят Брахма-видья-, Амрита-нада-бинду-, Амрита-бинду-, Нада-бинду-, Дхьяна-бинду-, Теджо-бинду-, Адвая-тарака-, Мандала-брахмана-, Хамса-, Маха-вакья-, Пашупата-брахма-, Кшурика-, Три-шикхи-брахмана-, Даршана-, Йога-чуда мани-, Йога-таттва-, Йога-шикха– Йога-кундали-, Шандилья-и Вараха-упанишада.Эти произведения, вероятно, все целиком относящиеся к нашей эре, рассматриваются в пятнадцатой главе.
Следует помнить, что исходно все эти тексты – Веды, Брахманы, Араньякии Упанишады,а также Сутры– не записывались вообще, но запоминались и передавались от учителя к ученику изустно. Ведийский корпус был мнемонической литературой. До сих пор встречаются брамины, которые могут рассказывать по памяти одну или более Самхит,или же целую Махабхаратулибо Рамаяну,каждая из которых содержит десять тысяч стихов.
