Текст книги "Энциклопедия йоги"

Автор книги: Георг Ферштайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 57 страниц)

Здесь следовало бы напомнить, что, за возможным исключением немногих обособленных племенных народов, человечеству всегда были присущи одни и те же структуры сознания с того времени, которое немецкий философ Карл Ясперс [1883–1969] назвал «осевой эпохой», великого преобразовательного периода примерно середины первого тысячелетия до н. э. В течение осевой эпохи античный мир вышел за пределы мифопоэтической формы мышления, характерной для прежних эпох. Прокладывающие новые пути такие умы, как Сократ, Гаутама Будда, Маха-вира, JTao-цзы и Конфуций олицетворяли новый способ познания, показывающий явное преимущество мышления более четкими рациональными понятиями, нежели преимущественно мифологическими сравнениями [23]23
  Нам отчетливо видна разница в стиле, скажем, между проповедями Будды или Йога-сутройПатанджали, с одной стороны, и гимнами Ригведы,с другой. Я подробнее разъяснил это в книге Wholeness or Transcendence? Ancient Lessons for the Emerging Global Civilization(Burdett, N.Y: Larson Publications, 1992). Для обсуждения модели Жебсера см. мою книгу Structures of Consciousness: The Genius of Jean Gebser-An Introduction and Critique(Lower Lake, Calif.: Integral Publishing, 1987).


[Закрыть]. Так что мы в состоянии откликаться своим существом на древние учения йоги, даже если они являются плодом того типа личности и той культуры, которые еще не были подвергнуты воздействию чрезмерно выпяченной роли связанного с левым полушарием мышления – иначе абстрактного, умозрительного мышления, которое является признаком нашей эпохи.

Диалог между Востоком и Запалом – одно из наиболее значимых событий нашего века. Если бы, как уверенно заявлял Юнг, Запад создал свою собственную йогу в последующие столетия, она бы покоилась на фундаменте не одного только христианства, которое выражает его взгляд на мир, но скорее на новых глобальных основах, заложенных в итоге такого диалога между двумя половинами земного человечества. В любом случае важно понять, что этот диалог носит непременно личныйхарактер, затрагивая сердце и ум каждого человека. Это значит, что мы – вы и я – должны начать и поддерживать его. Такое предприятие оборачивается огромным напряжением сил и огромной ответственностью, но также и беспрецедентной возможностью помочь «замыслу Атмана», побуждающему нас двигаться к собственному пробуждению в величественной Реальности.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ОСНОВЫ

Золотым диском покрыто лицо действительного (сатья). Ты, Пушан [24]24
  Пушан – бог Солнца, защитник мира.


[Закрыть], открой его мне, чтущему действительное, чтобы я мог видеть.

Иша-упанишада (15)

ГЛАВА 1. СТРОИТЕЛЬНЫЕ КАМНИ

Йога – это собранность (самадхана).

Йога-сутра-бхашья-виварана Шанкары (1.1)

I. СУЩНОСТЬ ЙОГИ

Йога представляет собой поразительно многогранное явление, и посему трудно поддающееся определению, поскольку для каждого утверждения здесь найдутся исключения. И тем не менее, что оказывается общим для всех ветвей и школ йоги, так это их занятость состоянием бытия, иначе сознания, представляющимся воистину необычным. Одно древнее сочинение по йоге, Йога-бхашья Вьясы (1.1), передает само существо подобного устремления следующим выражением: «Йога есть экстаз» [25]25
  В русском издании Классическая Йога: «Йога-сутры» Патанджали и «Вьяса-бхашья» / Пер. с санскр. М., Наука, 1992) самадхи переводится как «сосредоточение». Б. Мартынов предлагает этимологически более близкие к смыслу данного санскритского понятия слова «самостность», «свершение», поскольку это вовсе не экстаз, не «выход в астрал», а по удачному неологизму Мирче Элиаде, инстаз, движение вовнутрь (Упанишады: йоги и Тантры / Пер. с санскр. М., Алстейа, 1999).


[Закрыть].

В данном санскритском тексте словом, переведенным как «экстаз», является самадхи. Определение Вьясы породило среди его комментаторов и современных ученых нескончаемые споры, ибо как может самадхи, на чем тот настаивает, быть неизменным свойством сознания (читта), когда само сознание постоянно изменяется. Мы способны понять это определение лишь в том случае, если свяжем его с представлением о том, что трансцендентное Я, пуру ша, вечно пребывает в состоянии экстаза, и что подобное состояние всегда остается одним и тем же, независимо от смены настроения и свойств человеческого ума [26]26
  Для ознакомления сданным сложным вопросом см.: Usharbudh Aiya, Yoga-Sutras of Patahjali, with the Exposition of Vyasa: A Translation and Commentary,vol.1: Samadhi-pada(Honesdale, Penn.: Himalayan International Institute, 1986), pp. 76flF.


[Закрыть]. В таком случае употребление Вьясой понятия самадхи в данном контексте очевид ным образом согласуется с тем экстатическим состоянием, которое является отличительным признаком йогической стези.

Понятие самадхиимеет первостепенное значение в йоге и будет беспрестанно встречаться в данной книге. Поэтому кажется уместным истолковать его подробно с самого начала. Санскрит – язык, на котором написано большинство трудов по йоге, – особенно подходит для обсуждения философских и психологических предметов. Он позволяет точно выразить все оттенки мысли, что на ином языке часто требует привлечения нескольких слов. Например, слово самадхисостоит из предлогов сам(схожего с греческим син и а [27]27
  Означающим движение вовнутрь.


[Закрыть], с последующим глагольным корнем дха(«размещать, устанавливать») в его измененной форме дхи.Буквальное значение термина поэтому следующее: «размещение, установление вместе».

Что здесь составляется, или соединяется, так это сознающий субъект и его мыслимый объект или объекты. Самадхиоказывается одновременно и техникой, средствомобъединения сознания, и итоговым состояниемэкстатического единения с объектом созерцания. Христианские мистики говорят о таком состоянии, как о «мистическом единении» ( unio mystica).Как заметил всемирно известный историк религии Мирче Элиаде, самадхив действительности скорее является «инстазом», нежели «экстазом» [28]28
  См.: M. Eliade, Yoga: Immortality and Freedom(Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1973), p. 77. (На русском языке Мирче Элиаде. Йога: свобода и бессмертие.Киев, «София», 2000.)


[Закрыть]. Греческого происхождения слово «экстаз» означает пребывание (стазис)вне (экс)обычного я, тогда как самадхиговорит о нахождении ( стазис)внутри (эн)Я, трансцендентной Сущности личности. Но оба эти толкования верны, поскольку мы можем пребывать в Я как Я (атманили пуруши ),лишь когда преодолеваем, трансцендируем эго(ис)тичное «я» ( аханкара).В таком случае йога представляет собой технику экстаза, иначе самопреодоления. Как подобное экстатическое состояние истолковывается и что за средства используются для его обретения, все это разнится, как мы с вами увидим, от школы к школе.

Санскритский термин йогачаще всего истолковывается как «союз» индивидуального «я» (джива-атман)с высшим Я (парама-атман) [29]29
  Слова джива-атмани парама-атманпишутся соответственно дживаттма ни параматман.


[Закрыть]. Такое четкое определение принято в веданте, главенствующем направлении индийской философии, которое также в огромной степени оказало влияние на большинство йогических школ. Собственно веданта уходит корнями к древним эзотерическим писаниям, известным как Упанишады,которые сначала учили «внутреннему ритуалу» медитации на единой основе всего сущего и растворения в нем [30]30
  Обсуждение Упанишадсм.: в главах пятой и пятнадцатой.


[Закрыть]. Однако контуры недуалистичной метафизики проглядывают в архаичных гимнах Вед (см. схему в пятой главе, представляющую священную литературу индуизма).

Согласно веданте индивидуальное «я» оказывается отчужденным своей трансцендентной основы, высшего Я ( парама-атман), иначе Абсолюта (брахман).Понимание этого отчуждения меняется в зависимости от школы. Некоторые школы рассматривают ограниченное «я» вместе с эмпирической вселенной всего лишь как иллюзию или наложение [31]31
  Санскр. адхьяса


[Закрыть]на Реальность; Другие считают его совершенно реальным, но мучаемым (духкха)своим разрывом с конечной Реальностью. Вследствие такого различного понимания истинного бытийного статуса индивидуального «я» имеется также множество толкований самой природы его воссоединения с трансцендентной Реальностью. Некоторые школы мысли даже отрицают, что подобное воссоединение возможно, поскольку мы никогда не отделены от Основы, и наше открытие данного обстоятельства больше предстает как своего рода припоминание нашего извечного статуса – неизбывно благого трансцендентного Я.

Хоть понятие союза имеет определенный смысл в рамках традиции веданты, оно не показательно для всех видов йоги. Это верно в отношении наиболее ранних (до-классических) школ йоги и также уместно для позднейших (после-классических) школ йоги, которые присоединяются к тому или иному типу философии недуалистичной веданты. Однако метафора союза, (со)единения не во всем согласуется с системой классической йоги, как это было определено Патанджали во втором веке до н. э. В Йога-сутреПатанджали, основополагающем тексте классической йоги, нет никакого упоминания о союзе с запредельной Реальностью как конечной цели йогических усилий. В случае дуалистичной метафизики самого Патанджали, который четко разграничивает трансцендентное Я и природу (пракрити),подобное не имело бы никакого смысла.

Один из афоризмов Патанджали (2.44) просто ссылается на вхождение в «соприкосновение» (сампрайога )с одним из «желанных божеств» (ишта-дэвата)вследствие усиленного самообучения. Это желанное божество есть не сам Абсолют, а лишь некое божество индийского пантеона, подобно Шиве, Вишну, Кришне, или богиням Дурге и Кали [32]32
  Подробный исторический обзор индийского пантеона богов см.: S. Bhattacharji, The Indian Theogony: A Comparative Study of Indian Mythology from the Vedas to the Puranas(Cambridge, England: Cambridge University Press, 1970). См. также 1) A. Danielou, Hindu Polytheism(New York: Pantheon Books, 1964) и 2) D. и J. Johnson, God and Gods in Hinduism(New Delhi: Arnold-Heinemann, 1972).


[Закрыть]. Йоги н,иными словами, может иметь перед глазами видение своего принятого представлениятрансцендентной Реальности, точно так же, как благочестивый христианин может иметь воображаемую встречу со своим любимым святым заступником. Ничего более этот афоризм не содержит.

Патанджали ( Йога-сутра,1.2) определяет йогу просто как «прекращение деятельности сознания» (читта-вритти-ниродха). Иными словами, йога – это обращение внимания на предмет созерцания, исключая из поля зрения все остальное. В конечном счете внимание должно быть сосредоточено на трансцендентном Я и слито с ним. Это не просто предотвращение появления у вас мыслей, а сосредото ченность всего тела, когда становится покойным целиком ваше существо. Как видно из прочтения Йога-сутры,понятия читтаи вриттиявляются частью специального словаря Патанджали и поэтому имеют совершенно однозначный смысл. Мы, например, находим, что сам процесс прекращения, ограничения идет значительно дальше словесной деятельности ума, поскольку в итоге полностью обусловленная человеческая личность должна быть приведена в состояние уравновешенности и ясности. Мы можем вполне оценить трудность подобного предприятия, когда попытаемся остановить поток наших собственных мыслей хотя бы на полминуты.

Патанджали разъясняет, что по завершении такой психомыслительной остановки внезапно появляется трансцендентный Свидетель-Сознание. Этот Свидетель-Сознание, иначе «Зритель» (драштри),есть чистое Сознание ( чит), которое вечно скрывается за пологом чувств и ума, непрестанно воспринимая все содержимое сознания. Все школы индуизма согласны с тем, что конечная Реальность является состоянием не бездвижного оцепенения, а сверхсознания.

Такое допущение не просто умозрительное заключение, но основывается на действительном опыте многих тысяч последователей йоги, и их великое открытие согласуется со свидетельствами мистиков с других концов света. Неизменной Сущностью, или Духом, является Сущее-Сознание. Все остальное, согласно философии Патанджали, предстает бесчувственной материей, которая относится к миру Природы – противоположному полюсу по отношению к Свидетелю-Сознанию.

Классическая йога придерживается строгого дуализма между Духом (пуруша)и материей ( пракрити), что напоминает позицию гностицизма – эзотерического направления, которое соперничало с христианством и процветало в Средиземноморье примерно в то же время, когда Патанджали составил свои афоризмы, предложения-сутры. Вследствие такого безоговорочного дуализма царь Бходжа в одиннадцатом веке, написавший комментарий на Йога-сутру,мог предположить, что йогадействительно означает вийогу,иначе «разделение»: основная техника классической йоги, обосновывал Бходжа, состоит в «различении» ( вивека) йогиномтрансцендентного Я и «не-я» (анатман ),который являет собой всю психофизическую личность, принадлежащую материальному миру.

После уяснения этого архиважного различия между Духом и умом, йогин затем старается шаг за шагом отделить себя от того, что он признал несоставляющим его сущностную природу, а именно, полностью отделить себя от связки плоть-ум. Такое постепенное отделение от феноменальной, эмпирической действительности завершается, когда йогин открывает свою подлинную Личность – трансцендентного Свидетеля-Сознание.

Любопытно, что подобная процедура присуща даже недвойственным школам йоги и веданты, где она известна как «отрицание» (апавада).Это метод нети-нети(«не [это], не [это]»), придуманный мудрецами, чьи новаторские учения записаны в старинных Упанишадах [33]33
  Одно из так называемых «великих речений» (махавакья) Упанишад. См.: Брихад-ара-нъяка-упанишада. 2.3.6, 4.2.4.


[Закрыть].

Данный способ состоит в нарастающем отвращении внимания от различных сторон психофизического существования, что ведет к постепенному разрушению ложного чувства отождествления с частным проявлением тела-ума-эго. Такой подход ярко изображен в Нирвана-шаткам,широко известной поучительной поэме, приписываемой Шанкаре, который жил в конце восьмого века н. э. и который повсеместно признан величайшим авторитетом в недвойственной веданте:

Ом. Аз не семь разум, интуиция (буддхи), эготизм (аханкара), либо память. Я также не слух, не вкус, не обоняние либо зрение; как и не эфир, и не земля; огонь либо воздух. Аз есмь Шива в виде Сознания-Блаженства. Аз есмь Шива (стих I).

Здесь представлен via negativaиндуистской духовности. Вместе с тем он даст достойный пример иного и нередко дополнительного способа, рекомендованного знатоками веданты: вместо того чтобы «запамятовать» себя, йогинили йогинипредполагает исконную свою тождественность с трансцендентным Сущим-Сознанием. Поэтому он или она утверждает «Аз есмь Брахман» ( ахам брахмаасми, пишется как ахам брахмасми),либо, как в приведенном выше тексте: «Аз есмь Шива» (шиво'хам).Шива предстает здесь не как личное божество, но самим Абсолютом. Такая утвердительная процедура превозносится в Теджо-бинду-упанишаде (3.1–4.3),где бог Шива сам до некоторой степени наставляет мудреца Кумару в высочайшем духовном познании. Ниже приведен отрывок из исступленного исповедального наставления:

Аз есмь высший Абсолют. Аз есмь высшее Блаженство. Аз есмь воплощение единственного Знания. Я единствен и запределен. (3.1)

Аз есмь воплощение единственного покоя. Я сотворен из единственного Сознания (чит). Аз есмь воплощение единственной вечности. Я предвечен. (3.2) Я воплощение единственного Сущего (саттва). После оставления Я Аз есмь. Аз есмь сущность Того, что лишено всего. Я сотворен из пространства Сознания. (3.3)

Аз есмь воплощение единственного «Четвертого» (турия) [34]34
  «Четвертое» (турья, турия,или чатуртха)является трансцендентной Реальностью вне трех проявлений сознания, а именно: бодрствования, сна со сновидениями и глубокого сна без сновидений, иначе бденья, грезы и забытья.


[Закрыть]. Аз есмь единственная [Реальность], запредельная Четвертому. Аз есмь всегда воплощение Сознания (чайтанья). (3.4)

Мы можем допустить, что Шанкара сочинил цитированную выше Нирвана-ша т кам в исступленном или просветленном состоянии. Он не находился в «измененном» состоянии сознания, как и не держал лишь благочестивую речь. Он также не был просто погружен в состояние внеобразного экстаза (нир викальпа-самадхи), ибо в таком состоянии невозможно никакое тело-сознание, а значит, и речь. Скорее всего, он говорил как то единственное Сущее-Сознание. Его просветление было не мгновенной вспышкой, а постоянным устойчивым достижением [трансцендентного]. Он говорил как просветленный или освобожденный подвижник, достигший высшей ступени самопреодоления.

Освобождение (мукти, мокша)есть непрерывное экстатическое наслаждение трансцендентного Я. Оно является raison d'etreвсякой подлинной йоги. Техника йоги проявляет себя в своей собственной трансценденции. Ибо освобождение – это не приемы, а способ бытия в мире, не будучи им. После взбирания на самый верх лестницы йоги, совершивший это восхождение йогинотбрасывает лестницу и предается нескончаемой игре Реальности.

II. ЧТО ЗАКЛЮЧЕНО В ИМЕНИ? – ПОНЯТИЕ «ЙОГА»

Наш мир, говорят нам мудрецы Древней Индии, являет собой лишь пленительное сплетение «имени» (нома)и «формы» (рут).В этом они предвосхитили современную философию. Реальность является континуумом, который мы сами разделяем на множество различных феноменов, и делаем это посредством языка. Наше наименование вещей некоторым образом творит их. Наши слова делают материальной, иначе «овеществляют», действительность. Большей частью это имеет практическую пользу, когда мы желаем отыскать свое место в нашем довольно сложно устроенном мире. Однако это способно также оказаться и помехой, поскольку наши слова могут возводить преграды, которые затрудняют понимание и заглушают любовь. И все же, пока мы помним, что слова не тождественны действительности, которую они предназначены выражать, они могут быть нам полезны.

Поэтому вполне уместным кажется начата данный раздел с исследования смысла слова йога.В своем прикладном значении йогаотносится к тому огромному корпусу духовных ценностей, установок, предписаний и приемов, которые вырабатывались в Индии на протяжении по меньшей мере пяти тысячелетий и которые можно рассматривать как истинную основу древнеиндийской цивилизации. Так что йогапредстает исходным названием различных индийских способов экстатического самопреодоления, или методологического преображения сознания, пробивающегося к освобождению из оболочки эго(ис)тичной личности. Это психодуховная техника, сугубо свойственная великой индийской цивилизации.

В расширенном толковании слово йогатакже прикладывается к тем традициям, которые непосредственно либо косвенно были вдохновлены индийскими истоками. наподобие тибетской йоги (=буддизм ваджраяны), японской йоги (=дзэн) и китайской йоги =чань). Однако в определенной степени неправомерно говорить об иудейской йоге, христианской йоге или египетской йоге, если только само слово йогане служит здесь непосредственной заменой понятия «мистицизм» или «духовность». Как иудейский, так и христианский мистицизм возникли вполне независимо от индийских духовных исканий, и лишь в нынешнем веке были предприняты некоторые попытки использовать йогические идеи и практические подходы в рамках иудейско-христианской традиции [35]35
  Согласно некоторым ученым, Иисус воспитывался в Кашмире, но это лишь предположение. Другие утверждают, основываясь на письменных и археологических свидетельствах, что он удалился в Кашмир после своего распятия. См., например, 1) A. Faber-Kaiser, Jesus Died in Kashmir(London: Gorden amp; Cremonesi, 1977) и 2) H. Kersten. Jesus Lebte in Iitdien(Munich: Droemersche Verlagsanstalt, 1983).


[Закрыть]. Хотя между ведийской духовностью и египетскими религиозными верованиями, практиками и символами прослеживаются любопытные параллели, египетская духовность несет на себе самобытный отпечаток гения населявших долину Нила народов.

В более ограниченном смысле понятие йогаозначает систему классической йоги, как она была преподана Патанджали в раннюю послехристианскую эпоху. Она причисляется к шести великим традициям, или «воззрениям» (даршана ),индуизма. Другими пятью ортодоксальными традициями являются ньяя, вайшешика, санкхья, миманса и веданта. Связь традиции йоги с этими системами рассматривается в третьей главе.

Следует также отметить, что порой слово йогаприменяется в санскритских писаниях для обозначения конкретной цели йоги. Поэтому в Майтраяния-упанишаде(6.28), дохристианском тексте, данное понятие относится к достижению запредельного Я. В Таттва -вайшаради(3.9) и в Амрита-нада-бинду-упанишаде(23) слово йогаиспользуется для обозначения временного состояния экстаза (самадхи).В некоторых редких местах, как в случае с Махабхаратой(12.203.30), к данному понятию прибегают еще для указания последователя традиции йоги. Данное слово, подобно родственному понятию яуга,может также относиться к стороннику традиций ньяя и вайшешика.

Термин йога часто употребляется в санскритской литературе. Он уже используется по-разному в древней Ригведе, которая для благочестивого индийца оказывается тем, чем Ветхий Завет явля ется для христианина. Ригвед а – сборник старинных гимнов, некоторые из которых были, по всей видимости, составлены в четвертом и пятом тысячелетии до н. э. Слово йога этимологически происходит от глагольного корня юдж, означающего «со– или запрягать», и может заключать в себе много дополнительных значений, таких как «союз», «счастливое сочетание созвездий», «грамматическое правило», «усилие», «занятие», «дело», «упряжка», «средство», «прием», «волшебство», «совокупность», «сумма», и т. д. Оно родственно английскому yoke, греческому zugos, латинскому iugum, русскому иго, испанскому yugo и шведскому ок.

Как упоминалось выше, в Йога– бхашье(1.1), самом древнем развернутом комментарии на Йога– сутру, Вьяса предлагает формулу «Йога равняется экстазу». Таким образом, он точно указывает, какого рода «обуздание» здесь подразумевается – а именно, подведение внимания, или сознания, к достижению экстатического состояния ( самадхи), при котором, по меньшей мере, временно преодолевается механизм действия, механика нашего ума.

В девятом веке н. э. Вачаспати Мишра составил научный под-комментарий на сутры Патанджали, который он назвал Таттва– вайшаради(«Искусность в истине»). В начале своего труда Вачаспати Мишра замечает, что понятие йогаследует выводить от корня юджа(в смысле «сосредоточения»), а не от юдж(в смысле «сопряжения»). Возможно, сделать подобное замечание его побудило то, что, как мы видели, в недуалистичной традиции веданты понятие йогачасто истолковывается как союз ( самйога) между индивидуальным «я» и трансцендентным Я. Такое определение неприменимо в полном смысле к классической йоге, которая является дуалистичной, проводя, как она это делает, различие между трансцендентным Я и многообразной Природой.

В Махабхарате(14.43.24) отличительной чертой йоги является, как говорится, ее «активность» ( правритти), что напоминает одно из определений, данных в Бхагавадгите(2.50), индуистском эквиваленте Нового Завета, согласно которому «Йога – это в деяньях искусность» ( йогах кармасу каушалам). Это означает, что йогиныили йогиниосуществляют им отведенную работу и выполняют свои обязательства без ожидания какой-либо награды. Этот подход подробнее описывается во второй главе.

Бхагавадгита(2.48) также определяет йогу как «ровность» ( саматва). Данное санскритское слово саматвабуквально означает «сходство» или «безразличие» и имеет всякого рода оттенки, включая «равновесие» и «согласие». По существу, это позиция бесстрастного взгляда на жизнь, неколебимость при всех ее взлетах и падениях.

Так что йогапредстает словом, которое приложимо ко многим вещам, и когда мы читаем йогические тексты, неплохо было бы помнить о такой его изменчивости.