Текст книги "Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования"

Автор книги: Галина Коган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 65 страниц)

8. М. М. Достоевский – В. М. Достоевской [725]725
  Варвара Михайловна Достоевская (в замужестве Карепина, 1822-1893) – сестра Достоевского. "Я ее люблю; она славная сестра и чудесный человек", – писал о ней Достоевский в 1880 г. (Письма. – IV. – С. 214).


[Закрыть]

Ревель. 1 сентября <1839 г.>

Прости меня, милая сестра моя, что я так долго заставлял тебя удивляться моему молчанию! <…> Я нахожусь теперь в совершенном неведении наших обстоятельств. Что делается у нас в деревне, выбраны ли у нас опекуны, нет ли каких-нибудь препятствий?[726]726
  Летом 1839 г. опекуном семьи Достоевских был назначен каширский исправник Н. П. Елагин. "Став опекуном имения, он занялся прилежным его обкрадыванием и в полтора года нанес много вреда наследникам", – отмечает В. С. Нечаева, высказывая предположение, что это опекунство могло быть "формой взятки за утаенное убийство" М. А. Достоевского (В семье и усадьбе Достоевских. – С. 60-61).


[Закрыть] – Я ничего, обо всем этом ничего не знаю. Если б я мог поехать сам в деревню, то наверно все бы устроил, – или, по крайней мере, вывел бы себя из этого мучительного незнания. Время идет, вот уже четвертый месяц, как скончался папенька, – а еще ничего не устроено. У нас, я думаю, ужаснейший беспорядок; староста не знает, к кому относиться в делах своих; все запечатано: Григорий[727]727
  Григорий Васильев – дворовый Достоевских, прототип Григория Васильевича (слуги Федора Карамазова). Упоминаемое письмо его к М. М. Достоевскому неизвестно.


[Закрыть] писал ко мне, что ему даже не позволили выколотить папенькины шубы и он боится, чтоб в них не завелась моль. Дворовые люди гуляют, между тем как они могли бы быть отпущены по паспорту и приносить оброк; в нашем теперешнем положении и это было бы значительною помощью. Притом же, кто будет опекуном нашим? Чужой! Что ему за дело до нас?! Боюсь, сестра, боюсь, чтоб крохи, собранные покойником, не разлетелись вместе с его кончиной.

Мне все советуют ехать. Я и сам знаю, что это необходимо, но как я поеду? С чем я поеду? Где возьму я денег на мою поездку? Между тем, из каширского суда получил я бумагу, в коей вызывают меня в деревню. Ей-богу, я не знаю, что мне делать? Брат мне также пишет, чтоб я немедленно ехал![728]728
  См. письмо Достоевского к брату, датированное 16 августа 1839 г. (Письма. – II. – С. 549-551).


[Закрыть] Ах, Варенька, ты не поверишь, какую нужду терпит он теперь. Два месяца не писал он ко мне ни слова, не имея денег на почту… Наше положение ужасно… Мы не знаем, к кому адресоваться, к кому относиться с нашими просьбами! Если б не помощь дяденьки[729]729
  Александр Алексеевич Куманин (1792-1863) – муж тетки Достоевского. Он вскоре стал опекуном братьев и сестер Достоевских.


[Закрыть] – я бы и сам не знал, что мне делать. По крайней мере я расплатился теперь с долгами и потому покоен, хоть и сам терплю нужды. Ох, папенька, папенька! Сколько мы потеряли в тебе!..

Автограф // ЛБ. – Ф. 93.II.4.25.

Дата уточняется по содержанию: отец Достоевского был убит своими крепостными в начале июня 1839 г. (Жизнь и труды Достоевского. – С. 33).

9. Н. П. Елагин – А. А. Куманину

<Кашира> 28 ноября <1839 г.>[730]730
  Публикуемое письмо является ответом на следующее письмо Куманина от середины ноября 1839 г.: "…Неоднократно писал я к вам о немедленной высылке в Москву дворового малолетних Достоевских человека Григория с надлежащею доверенностью для заключения условий с теми мастерами, которым отданы в ученье присланные вами мальчики. Не получив доселе от вас никакого уведомления по этому предмету и не видя развязки этого дела, я за нужное счел еще раз написать вам и поставить вас в известность о том затруднении, в каком теперь находятся мастера, принявшие к себе в ученье мальчиков без всяких видов. Не говоря о хлопотах, какие обыкновенно бывают при опросах и допросах полицейских, они рискуют подвергнуться платежу штрафа за каждого мальчика по пяти рублей в сутки <…> Сверх того, покорнейше прошу сообщить мне: начато ли вами дело об исходатайствовании малолетним пансиона, несли начато, то на чем оно теперь остановилось и куда от вас подана о том просьба" (Авт. // ИРЛИ. – Ф. 56. – Ед. хр. 411).


[Закрыть]

…При исходатайствовании пансиона малолетним детям вашей покойной сестрицы встретилась надобность знать, Михаила и Федор Михайловичи на казенном ли содержании воспитываются или нет, и также, когда кто из детей в какое время рожден. О меньшей дочери я справки имею, также и о трех старших детях метрические свидетельства; об трех же средних нужно бы сделать партикулярную выправку в Марьинской больнице; впрочем, последнее обстоятельство не такой важности; но об том, на казенном ли содержании воспитываются старшие дети, я просил бы вас теперь меня уведомить[731]731
  Куманин писал Елагину в конце ноября-начале декабря: "…На письмо ваше от 28 ноября спешу вам, милостивый государь, ответствовать, что из детей покойной сестры Михаил состоит юнкером, а Федор воспитывается в Инженерном училище, но на казенном ли содержании, того утвердительно сказать не могу, потому что, по окончании экзамена, казенных вакансий в училище не было, – и он принят пансионером за внесенную тогда от меня сумму денег. Что же касается до времени рождения Андрея, Веры и Николая, то первый родился, как это оказалось по партикулярно взятой выписке из метрических книг, 15 марта 1825 года, вторая – 21 июля 1829, а третий – 13 декабря 1831 года…" (там же).


[Закрыть]…

Автограф // ИРЛИ. – Ф. 56. – Ед. хр. 408.

10. М. М. Достоевский – В. М. Достоевской

<Ревель> 23 марта 1840 г.

…В прошлом письме моем я писал тебе о моем намерении выйти в местные инженеры[732]732
  Это письмо неизвестно, так же, как упоминаемое ниже письмо Достоевского.


[Закрыть]. Этому, видно, не быть. Порядочный нагоняй от брата выгнал эту блажь из головы моей, и я опять завален книгами, занимаюсь и днем и ночью. Что-то будет, но в августе я еду в Петербург и надеюсь выдержать этот страшный, огромный экзамен[733]733
  М. М. Достоевский приехал в Петербург в конце 1840 г., чтобы держать экзамен на чин прапорщика полевых инженеров. Произведен в офицеры в январе 1841 г. См. «Биография…». – С. 41.


[Закрыть]…

Автограф // ИРЛИ. – Ф. 56. – Ед. хр. 401.

11. М. М. Достоевский – П. А. Карепину [734]734
  Петр Андреевич Карепин (1796-1850) – чиновник, муж Варвары Михайловны, опекун Достоевских.


[Закрыть]

Ревель. 25 сентября 1844 г.

…Из письма вашего я с крайним удивлением узнал о том, что брат Федор подал в отставку. Вам, может быть, покажется странным, что я ничего не знал об этом. Но это так. Не стану скрывать, что знал о его проекте оставить службу, но не знал, что нынешний же год приведет его в исполнение[735]735
  В одном из писем, относящихся к апрелю 1844 г., Достоевский писал брату: "Служба надоедает. Служба надоела, как картофель <…> Приеду на 2 недели в сентябре, когда выйду в отставку" (Письма. – IV. – С. 71).


[Закрыть]. В прежних письмах своих к нему, еще весною, я просил его подождать годик-другой, пока он крепче не утвердится на новом своем поприще. И потому вы можете представить себе все мое удивление, когда спустя почту после вашего я получаю от него письмо, в котором он уведомляет меня, что вот уже четыре месяца как он подал в отставку[736]736
  Это письмо Достоевского остается неизвестным. Прошение об отставке он подал в середине августа (Жизнь и труды Достоевского. – С. 39).


[Закрыть]. Причин мне не пишет никаких. Вам он писал об откомандировке. Если точно это побудило его к тому, то я готов с ним согласиться, что ему нечего было делать, как подавать в отставку[737]737
  В нескольких письмах, адресованных П. А. Каренину, Достоевский по-разному объяснял причины своей отставки. В первом из них, от 20-х чисел августа, он писал: "Меня назначили в командировку на крепость. Должен я был около 1200 руб., должен был наделать про запас платья, должен был жить в дороге, может быть на пути в Оренбург или Севастополь или даже подальше куда-нибудь, да, наконец, иметь средства обзавестись кое-чем на месте…" (Письма. – IV. – С. 247). 30 сентября он писал брату: "Подал я в отставку оттого, что подал, т. е. клянусь тебе, не мог служить более. Жизни не рад, как отнимают лучшее время даром <…> Зачем терять хорошие годы? А наконец главное: меня хотели командировать – ну скажи, пожалуйста, что бы я стал делать без Петербурга? Куда бы я годился? – Ты меня хорошо понимаешь?" (Письма. – I. – С. 72-73).


[Закрыть]. Он не может покинуть Петербурга, не разорвав всех связей, которые сулят ему в будущем широкую дорогу славы и богатства. Он желает вполне предаться литературе; до сих пор он работал только для денег, т. е. переводил для журналов («Отечественные записки», «Репертуар»), за что ему очень хорошо платили[738]738
  Переводы Достоевского, помещавшиеся в «Отечественных записках» и «Репертуаре русского и пантеоне всех европейских театров», полностью не выявлены. Во втором из этих журналов был напечатан его перевод «Евгении Гранде» Бальзака (1844. – № 6; № 7). В апреле Достоевский сообщал брату: "Перевожу Жорж Занд и беру 25 руб. асс. с листа печатного" (Письма. – I. – С. 71). Речь идет о романе «Последняя Альбини».


[Закрыть]. Я ему много пророчу в будущем. Это человек с сильным, самостоятельным талантом, с глубокою эрудицией. Прочитав почти всех классиков Европы, я, по крайней мере, могу составить себе мнение о хорошем и дурном. Я читал, с восхищением читал его драмы. Нынешней зимою они явятся на петербургской сцене[739]739
  Драмы Достоевского до нас не дошли. 16 февраля 1841 г., накануне отъезда Михаила Михайловича из Петербурга в Ревель, Достоевский прочел у него на прощальном вечере отрывки из двух своих драм – «Мария Стюарт» и «Борис Годунов» (Биография… – С. 41). О них ли говорится в публикуемом письме, – неясно. Во всяком случае, сообщение о предстоящей постановке в Петербурге пьес Достоевского сильно преувеличено. Цель этого сообщения совершенно очевидна: Михаил Михайлович хотел убедить Каренина в прочности литературного положения брата. 30 сентября Достоевский писал Михаилу Михайловичу: "Ты говоришь, спасение мое – драма. Да ведь постановка требует времени. Плата также" (Письма. – I. – С. 73).
  В открытом письме к издателю "Нового времени" А. С. Суворину, датированном 5 февраля 1881 г., младший брат Достоевского Андрей отмечал: "Еще в 1842 г., то есть гораздо ранее «Бедных людей», брат мой написал драму «Борис Годунов». Автограф лежал часто у него на столе, и я – грешный человек – тайком от брата нередко зачитывался с юношеским восторгом этим произведением. Впоследствии, уже в очень недавнее время, кажется в 1875 г., я, в разговорах с братом, покаялся ему, что знал о существовании его «Бориса Годунова» и читал эту драму. На вопрос мой: «Сохранилась ли, брат, эта рукопись?», он ответил только, махнув рукой: «Ну, полно! Это… это детские глупости!» Оценять достоинство означенной драмы, конечно, я не буду <…> Талант брата сказывался уже и в нем. Может быть, каким-либо чудом эта рукопись и сохранилась между бумагами, отобранными от брата при арестовании его в 1849 г." (Новое время. – 1881. – № 1778. – 8 февраля).


[Закрыть]. Развивающийся талант должен учиться, и потому Петербурга ему нельзя и не должно оставлять; в нем одном в России он только и может образоваться. Ему предстоит теперь трудное дело – проложить себе дорогу, завоевать имя. Он пожертвовал всем своему таланту, и талант – я знаю, я уверен – его не обманет. Дай бог, чтоб он только не пал, чтоб он только вынес первые удары, а там… кто может знать, что будет впереди?

Он хочет во что бы то ни стало продать нам свою часть. Согласитесь сами, что отдает он нам ее за бесценок. Даже совестно покупать у него за эту цену: просит он единовременно 500 рублей серебром и потом по 10 рублей серебром в месяц. Но вы ему и без того в год перешлете эти 500 рублей, стало быть, почти он продает капитал за годовой доход. Ваша правда, судейским порядком слишком затруднительно кончить это дело, но нельзя ли домашним, семейным образом? Он дает подписку, что отказывается от своей части; вы пошлете ему деньги, а потом через год, через два, даже, пожалуй, через пять лет, мы привели бы это все в порядок. Брат так честен, что ему можно и без расписки дать эти деньги. Я за него, если хотите, в качестве второго опекуна, – ручаюсь[740]740
  В двадцатых числах августа 1844 г. Достоевский писал П. А. Карепину: "Так как я хочу, чтобы никто не смел говорить, что я разоряю все семейство наше, то я теперь говорю, в последний раз, по моей собственной воле, по моему собственному желанию сделать так, чтобы всем было хорошо, что я отказываюсь от всего участка моего (приносящего до 1000 руб. дохода) за 1000 руб. серебром, из которых половина должна быть выплачена разом, а остальные – на сроки…" (Письма. – IV. – С. 248).


[Закрыть].

Подумайте-ка, Петр Андреевич. И вам бы было гораздо приятнее, избавившись разом от хлопот. Рублей 500 серебром можно бы было как-нибудь призанять. Уплачивать мы бы стали из его же части доходов. Я очень бы рад был, если б все это к общему нашему удовольствию могло уладиться. Брату деньги нужны дозарезу. У него есть еще несколько долгов, которые требуют немедленной уплаты. Вы его приведете в отчаяние отказом[741]741
  См. след. письма.


[Закрыть]…

Автограф // ИРЛИ. – Ф. 56. – Ед. хр. 405.

Это письмо так же, как п. 12, 13 и 24, опубл. А. З. Писцовой в "Вестнике Ленингр. ун-та". – 1972. – № 2. – Вып. 1. – С. 152-157, когда настоящ. том уже находился в производстве.

12. М. М. Достоевский – П. А. Карепину

Ревель. 3 октября 1844 г.

…Сейчас получил я из Петербурга от брата Федора письмо, которое привело меня в крайнее беспокойство[742]742
  Письмо Достоевского, датированное 30 сентября 1844 г. (Письма. – I. – С. 72-74).


[Закрыть]. Не теряя почты, спешу поделиться с вами, любезный брат, этим беспокойством – доля не совсем приятная, но необходимая, потому что касается общего нашего родственника, нашего дорогого брата, с которым я, кроме из родства, связан еще неразрывною дружбою. Он подал, как вы уже знаете, в отставку. Но это меня не много беспокоит; человек с его дарованиями без хлеба не останется. Он избрал для себя новую, лучшую дорогу, и так как два дела делать вдруг нельзя, он вполне предался тому, к которому чувствовал более склонности. Вы, любезный брат, не зная лично брата Федора, вероятно судите об его поступке как о малодушном капризе ребенка, который с бухты-барахты, не спросясь рассудка, решился на дело, могущее иметь влияние на целую жизнь[743]743
  См. письмо Карепина к Достоевскому (без даты) в ответ на его просьбу выслать тысячу рублей взамен полного отказа от своей доли в наследстве родителей (Письма. – IV. – С. 449-450). Упрекая своего шурина в "заносчивости и грубости", в чрезмерности требований и неуважении к памяти родителей, Карепин писал: "Вы едва почувствовали на плечах эполеты, довольно часто в письмах своих упоминали два слова: наследство и свои долги; я молчал, относя это к фантазии юношеской…" В заключение он рекомендовал Достоевскому оставить "излишнюю мечтательность" и приняться за усердную службу.


[Закрыть]. Я, зная хорошо брата, зная его как человека с правилами, как человека опытного – не улыбайтесь, ради бога, это так, – я скорее готов видеть в его поступке необыкновенную силу души и характера, великое самопожертвование новому призванию. Разве он не предвидел, каким неприятностям, каким лишениям он отдает себя в добычу, по крайней мере на первое время? Поверьте, любезный брат, он все это предвидел, на все приготовился и все-таки сделал этот шаг, потому что следовал своему убеждению. Он до того боялся всех наших демонстраций и представлений, что даже мне, лучшему своему другу, сказал об этом уже тогда, когда дело было давно сделано и пособить уже не было никакой возможности. Но еще раз повторяю вам – не это беспокоит меня. Потому что если он даже займется одними переводами для журналов, то будет иметь тысяч до восьми в год. Ему теперь хотя платят по 25 р. за лист, а полтора листа он очень легко переведет в день. Кроме того, он кончил прекрасный роман и две драмы, которые, уверяю вас, удивительны. Это все принесет ему хоть небольшие деньги, но все-таки принесет, а что всего важнее – сделает его известным[744]744
  См. предыдущее письмо.


[Закрыть]. Поверьте, любезный брат Петр Андреевич, он будет богаче всех нас. Мы будем еще им гордиться. Но вот что беспокоит меня: это его настоящее положение. Он должен 1500 р. ассигнациями[745]745
  Достоевский конфиденциально сообщил брату, что долгов у него только на 800 рублей: "Я написал домой, что долгов у меня 1500 р., зная их привычку присылать 1/3 чего просишь" (Письма. – I. – С. 73).


[Закрыть]. Ясно, что, если, выйдя в отставку, он не заплатит этого долга, его засадят в долговую тюрьму. Чтоб избежать этого неприятного путешествия, он хочет сделать с нами сделку, уступить нам свою часть. Условия вам уже известны. Выгоднее этого для нас ничего не может быть. 500 рублей серебром не так уже огромные деньги, чтоб их и достать было нельзя. Можно занять, а уплачивать из его же части. Таким образом не с большим в год долг бы этот уплатился, и все бы остались довольны. Судебным порядком дела этого, вы говорите, решить покуда нельзя. Но семейным всегда можно. Одно только и есть затруднение: если, получа эти деньги, брат все-таки будет иметь еще притязания на свою долю. Но в этом я вам, как угодно, письменно, форменно, ручаюсь, что этого никогда не будет. Любезный мой Петр Андреевич! Вы ведь и без того ему в год перешлете почти столько же. Требования его самые умеренные. Притом же ни вы, ни я и никто не имеет права запретить ему этого; он совершеннолетний, он сам знает, что делает; если б он вздумал подарить нам свою часть, отказаться от доходов, кто в свете имеет право удержать его от этого?

Видя эту беду неминучую, которая ему угрожает, я решился еще раз поговорить с вами, любезный брат, об этом. Другим способом ему помочь нельзя. Он просит у нас только своего. Отказать ему мы не вправе. Притом же, выведенный из терпенья, ну как он отдаст своим кредиторам свою часть, чтоб только расплатиться с долгами? А это можно. Кредиторы, верно, не захотят терять и сами станут хлопотать об этом. Отставка его выходит к 15 октябрю. К этому времени ему необходимо нужны деньги. Как бы и я вам был благодарен, любезный брат, если <бы> вы как-нибудь все это уладили. Мне ужасно подумать, что он будет сидеть в тюрьме <…>

Брат Федор вам готов дать Акт, свидетельство или подписку, все, что угодно, что он торжественно отказывается от своей части; я же, со своей стороны, какое угодно вам поручительство[746]746
  Дать это денежное поручительство за себя настойчиво просил брата сам Достоевский.


[Закрыть]…

Автограф // ИРЛИ. – Ф. 56. – Ед. хр. 405.

13. М. М. Достоевский – П. А. Карепину

<Ревель> 28 ноября 1844 г.

Представить себе не можете, любезный брат Петр Андреевич, как я обрадовался, узнав из письма вашего[747]747
  Это письмо Карепина к М. М. Достоевскому неизвестно.


[Закрыть], что вы, наконец, порешили с братом Федором. Этой суммой он удовлетворит, по крайней мере, минутным нуждам и проживет целый год – а это много значит в его положении. В этот год судьба его может значительно измениться. Что ни говорите, любезный брат, а я слепо верю в его необыкновенное дарование и уверен, что на избранном им поприще рано или поздно он составит себе славное имя. Правда, я совершенно согласен с вами, что все это можно бы сделать иначе, не вдруг, осторожнее, рассудительнее. Но и то сказать, все зависит от того, с какой точки зрения станешь смотреть на предмет: с одной стороны, брат может показаться человеком ветреным, нерассудительным… не спорю; с другой – человеком с сильною душою и энергическим характером.

Впрочем, любезный брат, в случае, если бы он ошибался, он во всякое время будет принят опять в инженеры; хоть завтра, пожалуй, подавай просьбу – не откажут. Вот по статской службе – это дело десятое. Там надо искать места, которого не скоро приищешь. Итак, будем лучше надеяться, что бог его не оставит и все устроит к лучшему. Брат отставлен поручиком.

Вы сердитесь на него, любезный брат, за невежливое письмо его, но, поверьте, он и сам теперь в этом раскаивается. Послушайте, что он пишет: "…нужно заметить тебе, любезный брат, что последнее письмо мое в Москву было немножко слишком желчно, даже грубо. Но я был ввергнут во всевозможные бедствия, я страдал в полном смысле слова, я был без малейшей надежды – немудрено, что физические и нравственные мучения заставили меня писать желчную, резкую правду…"

"Итак, я со всеми рассорился. Дядюшка, вероятно, считает меня неблагодарным извергом, а зять с сестрою – чудовищем. Меня это очень мучает. Но со временем я надеюсь помириться со всеми. Из родных остался мне ты один. Остальные все, даже дети, вооружены против меня. Им, вероятно, говорят, что я мот, забулдыга, лентяй, не берите дурного примера, вот пример – и тому подобное. Эта мысль мне ужасно тяжела. Но бог видит, что у меня такая овечья доброта, что я, кажется, ни сбоку, ни спереди не похож на изверга и на чудовище неблагодарности. Со временем, брат, подождем. Теперь я отделен от вас от всех со стороны всего общего; остались те путы, которые покрепче всего, что ни есть на свете, и движимого и недвижимого. А что я ни сделаю из своей судьбы – какое кому дело? Я даже считаю благородным этот риск, этот неблагоразумный риск перемены состояния, риск целой жизни – на шаткую надежду. Может быть, я ошибаюсь? А если не ошибаюсь?..

Итак, бог с ними! Пусть говорят, что хотят, пусть подождут. Я пойду по трудной дороге!.."[748]748
  Цитируемое письмо Достоевского до нас не дошло. Это придает письму М. М. Достоевского особую ценность.


[Закрыть]

Из этого уж вы можете видеть, любезный брат, что он не злой человек; о, он очень, очень добр. Жаль, что вы не знаете его лично – вы переменили бы свое мнение. В январе выходит в свет его роман[749]749
  «Бедные люди» вышли (в сильно переработанном виде) только 15 января 1846 г. – в «Петербургском сборнике» Некрасова.


[Закрыть]. Он замечателен оригинальностью – вещь превосходная!

Из письма вашего, любезный Петр Андреевич, я понял, что деньги на выдачу брату вы употребили свои собственные. Примите за это мою наиглубочайшую благодарность…

Автограф // ИРЛИ. – Ф. 56. – Ед. хр. 405.

14. Н. А. Мельгунов [750]750
  Николай Александрович Мельгунов (1804-1867) – московский литератор и музыкант. См. о нем: Лит. наследство. – Т. 62. – 1955. – С. 308-322.


[Закрыть] – М. П. Погодину [751]751
  Михаил Петрович Погодин (1800-1875) – известный историк, профессор Московского университета, издатель «Москвитянина».


[Закрыть]

<Москва. Февраль 1846 г.>

…Павлов, окончив теперь повесть Достоевского "Бедные люди", от нее в восторге. Находит, что даже и я не довольно хвалю ее. Попроси его написать на нее рецензию. Я думаю, он от того не откажется[752]752
  Сочувственный интерес Н. Ф. Павлова к «Бедным людям» легко объясним: герои произведений этого популярного в 1830-х годах беллетриста принадлежат к той же социальной среде, что и герои раннего Достоевского; психологический склад этих униженных, несчастных людей имеет в себе много общего. Разумеется, социальные тенденции и углубленный психологизм, проявляющиеся с огромной силой в «Бедных людях», у Павлова находились лишь в зачаточном состоянии (см. Трифонов Н. А. Повести Н. Ф. Павлова // Ученые записки кафедры русск. лит-ры Моск. пед. ин-та. – Вып. II. – М., 1939. – С. 130-131). Статьи для «Москвитянина» о «Бедных людях» Павлов не написал.


[Закрыть]. Да, кажется, ты ему не послал еще билета на «М<осквитяни>на». Пошли на его имя; ведь стыдно же его обойти. – Право, поговори с ним о рецензии[753]753
  15 февраля того же года Мельгунов осведомился у Погодина: "Читал ли ты «Бедных людей»? Если Ш<евырев> разбранит их, то я попрошу тебя дать местечко моей защите, где я разберу художественное и общественное значение этого романа" (ЛБ. – Ф. 231.11.20.86).
  Шевырев посвятил "Бедным людям" часть своей критической статьи о "Петербургском сборнике" (Москвитянин. – 1846. – № 2. – С. 164-172; ц. р. 3 марта). Признавая, что "на поле, почти пустом, нашей современной изящной словесности повесть «Бедные люди» есть явление, конечно, замечательное", критик в то же время утверждал, будто "филантропическая сторона этой повести заметнее, чем художественная", и намекал на тлетворные западные влияния, породившие эту тенденцию.
  Об отношении самого Погодина к "Бедным людям" можно судить по следующей записи в его дневнике 16 февраля 1846 г.: "Читал «Петербургский сборник», Достоевский не без достоинств и надежд. А впрочем, сколько гадостей" (Барсуков Н. П. Жизнь и труды М. П. Погодина. – Кн. 8. – С. 349).


[Закрыть].

Автограф // ЛБ. – Ф. 231.11.20.86.

Первые строки письма приведены Н. П. Барсуковым в "Жизни и трудах М. П. Погодина". – Кн. 8. – СПб., 1894. – С. 349, в контаминации с отрывком из письма Мельгунова, датированного 15 февраля 1846 г.

15. В. М. Карепина – М. М. и Э. Ф. [754]754
  О жене М. М. Достоевского Эмилии Федоровне см. выше, на С. 225.
  В архиве Достоевского сохранилось одно неизданное письмо к нему брата Михаила (5 декабря 1841 г.), написанное в связи с его предстоящей женитьбой на Эмилии Федоровне:
  "Я в ужасных хлопотах. Сердце мое не покойно <…> Мне кажется, что я делаю глупость, что женюсь; но, когда я посмотрю на Эмилию, когда вижу в глазах этого ангела детскую радость – мне становится веселее. Трудно мне будет, брат, особенно первый год, но что делать, как-нибудь перебьемся. Второй год уж будет легче. От тысячи моей останется не более ста. Ты удивишься, может быть, но, ей-богу, это правда. А как мы экономничаем-то! Я во всем себе отказываю…" (Авт. // ЛБ. – Ф. 93.II.4.29).


[Закрыть] Достоевским

<Москва. Начало 1846 г.>

…В письме твоем, милый брат, я увидела, к удивлению моему, что ты не знаешь еще о свадьбе сестры Верочки <…> Помолвка ее была еще 2 декабря 1845 года, а свадьба – 7 генваря 1846 года. Муж ее, Александр Павлович Иванов – очень добрый и умный человек тридцати двух лет <…> Он так любит и обожает сестру, что весело на них посмотреть. У него есть мать, которая также не наглядится на Верочку; одним словом, она так счастлива, как, кажется, и желать нельзя <…>

Не знаешь ли, милый брат, чего-нибудь о брате Феденьке? Мы от него не имеем ни слуху, ни духу, не знаем, здоров ли он. Напиши, пожалуйста, не хочет ли он опять вступить на службу?..

Автограф // ИРЛИ. —30397. – С. CXIII б6.

16. Н. Свиридов [755]755
  Николай Свиридов – петербургский знакомый Достоевских, о котором никаких дополнительных сведений разыскать не удалось.


[Закрыть] – М. М. Достоевскому

<С.-Петербург> 20 февраля 1847 г.

…Не припишите моей лености, нерадению и рассеянности замедление моего ответа на ваше письмо. Вы мне задали задачу, которую сначала нужно было обсудить – по силам ли она моим? А потом – приняться, решить и отправить ее в таком виде, который был бы удовлетворителен для нашего вопроса: а для этого всего потребно было время. Вы сами отчасти неправы в том, что довели до самого позднего времени отправление вашего ответа. Пред отправлением моим из Ревеля вы думали мне дать содержание вашего вопроса и забыли, и я забыл, а потому дело ваше продлилось до сего времени – нерешенным, т. е. нерешенное – для вас, но, что касается до меня, то мне кажется, что я решил ваше дело, по крайней мере на аттестацию, удовлетворительно. Посылаю вам черновые скорописные записки, которые я составлял на вопрос, заданный мне лет тому назад восемь, – слово в слово схожий с вашим вопросом. Я помню, что я прямо писал с них представленный мною по начальству беловой ответ; и так как я знал свои ошибки, то я и поправлял их на чистописном ответе, не заботясь о составлении чернового. Кроме того, некоторые части моего ответа были написаны на маленьких лоскутках бумаги, которые по времени затерялись. Сначала я было пожалел себя и отправился с моими записками к Федору Михайловичу, прося его, чтобы он поручил ваше дело своим товарищам-математикам. Так как они занимаются математикою ex-professo[756]756
  по роду своих занятий (лат.).


[Закрыть], то я полагал, что им легко исправить мой ответ и дополнить в нем все, что недоставало для удовлетворительного изложения. Федор Михайлович привез мои записки ко мне с отзывом его товарищей – что выводы все верны – и только. А о пропусках и окончании ответа, которое я не мог нигде найти, перерыв весь мой архив, – не было и помину, а потому – пришлось мне выправить и дополнить мои записи самому[757]757
  Достоевский писал брату Михаилу в недатированном письме, относящемся к этому времени:
  "Вот сейчас меня прервал своим остроумно-светским визитом несносный болтун Свиридов. Он, брат, кажется, самый назойливый дурак. Привез вопрос из Аналитики и привез какие-то дряннейшие, старые, разрозненные листы, из которых, кажется, ничего нельзя сделать. Просит меня похлопотать у Бекетова о поправке этих листов. Смешной человек. Сам в них ничего не разбирает и хочет, чтобы другие что-нибудь сделали. Я как-нибудь похлопочу о твоем ответе. Поеду ко всем, у кого есть записки <…> Проклятый Свиридов. Уже почти два часа. Вообрази: я всеми силами давал ему заметить, что у меня нет времени. Он все сидел и болтал о том, как он вопрос твой составлял, давал знать, как важно тебе его в этом помощничество, как он на Кавказ поедет и напишет о тамошней флоре такое сочинение, какого и не бывало. Черт с ним, шут!" (Письма. – I. – С. 106-107).


[Закрыть]…

Автограф // ЛВ. – Ф. 93.11.8.33.

17. В. М. Иванова – А. М. Достоевскому [758]758
  Андрей Михайлович Достоевский (1825-1897), младший брат писателя, в это время учился в Петербурге.


[Закрыть]

<Москва. Май 1847 г.>

…Не знаю, за что сердятся на меня братья Миша и Феденька. Вот два письма как я им послала, они ни на одно мне не отвечали. Когда увидишься с братом Феденькой, попроси его написать мне хоть пять строчек, они меня обрадуют до крайности[759]759
  Письма Достоевского к сестре Вере Михайловне за 1840-е годы до нас не дошли.
  13 июня 1847 г. В. М. Карепина писала брату Андрею:
  "…Ежели будешь писать к нам, то уведомь, здоров ли брат Феденька и где он, в Петербурге или нет, ничего не слышишь о нем и по литературному его поприщу…" (Авт. // ИРЛИ. – Ф. 56. – Ед. хр. 81).


[Закрыть]…

Автограф // ИРЛИ. – Ф. 56. – Ед. хр. 77.

Помета о получении: "1847 года. Июня 3 дня".

18. П. А., В. М. Карепины и Н. М. [760]760
  Младший брат Достоевского Николай Михайлович (см. С. 295 настоящ. тома) жил в это время у Карепиных; вскоре он переехал в Петербург.


[Закрыть] Достоевский – А. М. Достоевскому

<Москва. Около 16 марта 1849 г.>

Рукой П. А. Карепина:

…Жаль, что не упоминаешь о брате Федоре[761]761
  Письмо А. М. Достоевского, на которое отвечает Карепин, неизвестно.


[Закрыть]; он, верно, поэтизирует, но не думаю, чтобы так охолодел хоть к тебе, что не хочет завернуть и взглянуть на тебя. Впрочем, не сетуй, а все-таки люби как брата и со своей стороны не давай повода быть недовольным. Если и увлекся он в область мечтательную, в вихрь ласкательств, авторских и артистических, – наступит, несомненно, время, что права крови заговорят, и он сам удивится: почему чуждается ближних…

Рукой В. М. Карепиной:

…Ежели увидишь брата Феденьку на празднике, то не позабудь передать ему поздравление мое с наступающим праздником и поцелуй его за меня покрепче. Бог с ним, не хочет никогда написать ни строчки. Ежели б он видел и знал Петра Андреевича, то не утерпел бы и полюбил бы его всей душой, потому что этого человека не любить нельзя. Ты знаешь, любимый брат, его душу и доброту и сам можешь оценить его[762]762
  12 января 1849 г. В. М. Карепина писала А. М. Достоевскому: "Напиши, не был ли ты у брата Феденьки, и согласились ли они делиться поровну…" (Авт. // ИРЛИ. – Ф. 56. – Ед. хр. 81).


[Закрыть]…

Рукой Н. М. Достоевского:

…Когда увидите брата Федора Михайловича, скажите ему мой усердный поклон; он меня так любил маленького, надеюсь, что он и теперь меня любит…

Автограф // ИРЛИ. – Ф. 56. – Ед. хр. 81.

19. П. А. Карепин – А. М. Достоевскому

<Москва> 8 декабря 1849 г.

…Николя порадовал нас двумя письмами <…> Он хвалит и прием Эмилии Федоровны по праздникам. Грустит только о брате Федоре[763]763
  Письмо Коли Достоевского к Карепиным с упоминанием о Достоевском, находившемся с 23 апреля 1849 г. в Петропавловской крепости, неизвестно.


[Закрыть]…

Автограф // ИРЛИ. – Ф. 56. – Ед. хр. 82.

20. В. М. и П. А. Карепины – А. М. Достоевскому

Москва. 5 января 1850 г.

Рукой В. М. Карепиной:

…Мы все, слава богу, здоровы, но только чрезвычайно грустно провели праздники – ты, верно, еще не знаешь общего нашего горя, и я с ужасом помышляю, каково тебе будет узнать эту горестную для нас всех, братьев и сестер, весть[764]764
  Имеется в виду отправление Достоевского на каторгу 24 декабря 1849 г.


[Закрыть]. Мы, по крайней мере, хоть все вместе разделяем горе наше. Погрустим и поплачем вместе и с тетенькой[765]765
  Александра Федоровна Куманина (1796-1871).
  25 января 1850 г. сестра Достоевского Вера Михайловна писала Андрею Михайловичу:
  "Раза два были у сестры Вареньки, столько же у тетеньки, которая, по своей доброте и горячности к нам, ужасно сокрушается о брате Феденьке, да как и не горевать, мы сами с сестрой Варенькой много поплакали…" (Там же. – Ед. хр. 77).
  Накануне, 24 января, В. М. Карепина сообщала А. М. Достоевскому:
  "У тетеньки я была на прошедшей неделе в субботу, она поручила расцеловать тебя, письмо твое они получили, дяденька сам прочел его, чего тетенька не ожидала, потому что несчастие брата еще более, кажется, охладило его ко всем нам" (Авт. // ИРЛИ. – Ф. 56. – Ед. хр. 82).


[Закрыть] и с сестрой Верочкой, а ты, мой милый, неоцененный брат, один, и не с кем тебе будет ни потолковать, ни погрустить. Мысль эта меня очень мучает, и, знавши твой тоскливый характер, умоляю тебя, милый брат, беречь себя, не предаваться унынию и тоске, потому что этим ничем не поможешь. Нам только остается молиться богу за Брата и просить помощи создателя к перенесению всех этих несчастий. Я беспрестанно о нем думаю, но нечего делать, надобно покориться воле провидения. Пожалуйста, милый брат, не огорчайся очень, береги себя, пиши к нам чаще, я также постараюсь еще чаще переписываться с тобой. Ах, если б мы могли это время быть вместе! По крайней мере вместе бы погоревали, вместе всегда легче переносить горе. Тетенька также очень огорчается <…>

Рукой П. А. Карепина:

…Мы не знаем подробностей, но скорбим бесконечно <о> жалкой участи брата Федора. Конечно, ты чужд также подобных сведений, да и старайся, чтобы ни одним словом, ни же помышлением тебя не коснулось, а скорбеть неизбежно. Возверзи печаль свою на господа и горю бесконечно не предавайся. Милосердие, оказанное в настоящем решении, объявленном ведомостями[766]766
  24 декабря 1849 г. в «Ведомостях С.-Петербургской городской полиции» (№ 139) был напечатан указ Николая I по делу Петрашевского. О Достоевском там говорилось: "За участие в преступных замыслах, распространение одного частного письма, наполненного дерзкими выражениями против православной церкви и верховной власти и за покушение к распространению посредством домашней литографии сочинений против правительства" – "лишив всех прав состояния, сослать в каторжную работу в крепостях на 4 года и потом определить рядовым".
  В указе сообщалось, что генерал-аудиториат "определил подвергнуть смертной казни расстрелянием" всех подсудимых, но что царь "изволил обратить всемилостивейшее внимание на те обстоятельства, которые могут в некоторой степени служить смягчением наказания", и даровал им жизнь (цит. по кн.: Жизнь и труды Достоевского. – С. 63-64).


[Закрыть], не отъемлет упования и надежд на то же милосердие в будущем, да послужит это к исправлению. Терять надежды не должно. Брат молод, снисхождение неограниченно: статься может, что и величайший грешник способен к исправлению. Да будет упование на милость Создателя и Начальства неизменным, и ему и всем нам в отраду несчастному.

Скорбь сестры и родных так велики, что не решаюсь распространяться в этом жалком предмете[767]767
  Письмо адресовано в Елисаветград, куда в конце 1849 г. был направлен на должность городского архитектора А. М. Достоевский. Впоследствии он вспоминал: "Сведение о том, что я – брат приговоренного к каторге, мгновенно разнеслось по городу, и, конечно, никто мне не задавал больше вопросов о существовании родства, но во взгляде всех я читал этот вопрос и притом во взглядах только меньшинства встречал сочувствие… Большинство же долгое время чуралось меня…" (Воспоминания Андрея Михайловича Достоевского. – С. 238).


[Закрыть]…

Автограф // ИРЛИ. – Ф. 56. – Ед. хр. 82.

21. М. М. Достоевский – А. М. Достоевскому

С.-Петербург. 12 августа 1854 г.

…Теперь еще приятная новость. Брат Федор с января месяца служит рядовым в 7-м линейном батальоне, в Семипалатинске. Нам дозволено с ним переписываться, и мы довольно часто меняемся письмами[768]768
  См. Письма. – I. – С. 132-141, 144-147.


[Закрыть]. Я помогаю ему сколько могу, потому что сам ты знаешь, как я люблю его. Он всегда спрашивает о тебе, и ты сделал бы доброе дело, если б написал к нему, адресуя в Семипалатинск, рядовому 7-го линейного батальона такому-то. Это совершенно дозволено. Он писал к сестре Вареньке, но не знаю, отвечала ли она, хотя я, переслав его письмо к ней, и просил ее об этом[769]769
  Это письмо Достоевского неизвестно.


[Закрыть].

Не хочешь ли быть в складчине и тоже изредка помогать ему?..[770]770
  Ответ А. М. Достоевского до нас не дошел. "Я, не откладывая в долгий ящик, написал первое письмо к брату Федору Михайловичу и отправил его 14 сентября", – писал он впоследствии (Воспоминания Андрея Михайловича Достоевского. – С. 245).
  В. М. Карепина сообщала в это время А. М. Достоевскому (письмо без даты): "Вместе с твоим письмом пишу к брату Федору Михайловичу. Верно, тебе самому захочется написать ему, то прилагаю его адрес: в Семипалатинск, в 7-й батальон, Отдельного Сибирского корпуса рядовому такому-то…" (Ф. 56. – Ед. хр. 82).


[Закрыть]

Автограф // ИРЛИ. – Ф. 56. – Ед. хр. 82.

22. Н. М. Достоевский – А. М. Достоевскому

<С.-Петербург. Январь 1858 г.>

…От брата Феди на днях получили письмо, которое заключается в желании переехать куда-нибудь на жительство[771]771
  Вероятно, письмо из Семипалатинска (3 ноября 1857 г.), в котором Достоевский, сообщая о своем намерении выйти в отставку, выражал надежду, что ему позволено будет переехать в Москву и целиком отдаться литературному труду (Письма. – II. – С. 584-588).


[Закрыть]. Жена его Марья Дмитриевна, по умершему первому мужу Исаева, по показанию приезжающих оттуда, наипрелестнейшая и умнейшая женщина. Брат знал ее еще при жизни первого мужа и когда сам он был еще в ужасном положении. Она принимала в нем большое участие, помогала ему, быв сама не в слишком хороших обстоятельствах. По смерти мужа она осталась совершенно в беспомощном состоянии с шестилетним ребенком, и тогда-то брат женился на ней и живет очень счастливо. Не забудь, что брат одержим теперь падучею болезнью и вообще расстроенного здоровья; она ходит за ним с непоколебимою ревностью, и вообще, как слышно, они живут душа в душу. Дай-то бог! После стольких <…>[772]772
  Автограф поврежден. – Л. Л.


[Закрыть] пора, наконец, успокоиться и быть по возможности счастливым. Ты не поверишь, как этот человек в душе сохранил все добрые качества! Столько еще у него надежд на будущее! Он, кажется, спит и бредит о своей литературе. Его призвание настоящее, он не ошибся в нем. Дай бог, чтобы наш милостивый монарх не оставил его просьбы перевести куда-нибудь на жительство, тогда бы ему была возможность лечиться. Дай-то бог!..

Автограф // ИРЛИ. – Ф. 56. – Ед. хр. 75.

23. А. Е. Врангель – М. М. Достоевскому

Брест. 20/8 февраля 1858 г. France

…Воображаю себе ваше удивление получить от меня письмо отсюда, когда вы меня полагали где-нибудь в Африке или Ост-Индии; разные случаи задержали мое кругосветное плавание. Я писал вам из Копенгагена и приложил письмецо брату вашему Федору Михайловичу; не знаю, получили ли вы его[774]774
  Это "письмецо" Врангеля к Достоевскому неизвестно.


[Закрыть], прошу вас очень давать мне иногда весточку о себе и о нем чрез брата моего[775]775
  Имеется в виду либо Василий Егорович Врангель – чиновник особых поручений при Морском министерстве, либо Егор Егорович – вице-директор департамента юстиции.


[Закрыть] <…>

Ради бога, что делает и где брат Федор? Вот уже десять месяцев, что не получаю писем[776]776
  См. письма Достоевского к Врангелю, датированные 25 января и 9 марта 1857 г. (Письма. – I. – С. 211-213, 215-219). Следующее его письмо датировано 22 сентября 1858 г. (Там же. – С. 253-255).


[Закрыть]. Напишите ему, чтоб он писал моему отцу[777]777
  Егор Ермолаевич Врангель.


[Закрыть], тот доставит мне его послания <…> Прощайте, не забывайте меня и, если увидите Федора раньше, чем я, то обнимите и поцелуйте его, ибо он мой брат и друг[778]778
  В ЦГАЛИ хранится шестнадцать писем Врангеля к Достоевскому. Приводим отрывок из одного его неизданного письма, датированного 8 мая 1867 г.: "Вообразите: я недавно только прочел, проглотил ваши «Записки из Мертвого дома». Прекрасно! Как хорошо схвачен характер русского человека! Сколько правды, сколько пользы принесла эта книга в отношении бедных несчастных. Читая ее, я вспомнил наши долгие беседы в Семипалатинске – все это были личности, мне известные из ваших рассказов. Описали ли вы в ваших романах нашу семипалатинскую жизнь? Вы ведь собирались это исполнить?.." (Авт. // Ф. 212. – Оп. 1. – Ед. хр. 63).


[Закрыть]…

Автограф // ИРЛИ. – 30389. —С. CXIII б6.

В автографе: 20/2 февраля.

24. М. М. Достоевский – Неустановленному лицу [779]779
  Личность адресата – иногороднего корреспондента М. М. Достоевского – установить не удалось. Письмо, на которое отвечает М. М. Достоевский, до нас не дошло.


[Закрыть]

С.-Петербург. 1 февраля 1860 г.

Браните меня, дорогой Степан Иванович, браните больше: вполне заслужил, хотя и существуют некоторые облегчительные обстоятельства в вине моей перед вами. О них-то я и поговорю с вами, потому что говорить о них – значит не только оправдываться, что было бы глупо, а рассказать вам, как жил и что делал все это время ваш покорнейший слуга. Письмо ваше несказанно меня обрадовало, хоть и получено было мною в смутное для меня время. Я каждый день тогда ждал приезда брата из Сибири в Тверь[780]780
  Достоевский выехал из Семипалатинска в Тверь 2 июля 1859 г. и прибыл туда около 19 августа (Жизнь и труды Достоевского. – С. 92).


[Закрыть]. И точно, на другой или третий день я получил известие об его прибытии[781]781
  Письмо Достоевского к брату о прибытии в Тверь остается неизвестным. Его следующие письма (24 и 25 августа) см.: Письма. – II. – С. 599-602; I. – С. 250-251.


[Закрыть]. Нездоровье продержало меня целую неделю в постели, между тем как я всеми помыслами души моей порывался к брату. Наконец я отправился в Тверь и, вместе с поездкою в Москву, прожил там две недели[782]782
  М. М. Достоевский приехал в Тверь 28 августа (Жизнь и труды Достоевского. – С. 93).
  Старый друг Достоевского врач С. Д. Яновский впоследствии вспоминал в письме к А. Г. Достоевской: "В Твери он жил в том же доме, где жил и Пушкин, занимал хороших три комнаты; я видел всю обстановку, пил у него чай <…> В Петербурге мы все бывали у него тотчас по приезде его; были на его новоселье: тут были Аполлон Николаевич <Майков>, Александр Петрович <Милюков>, брат Михаил Михайлович с семейством, много других, а также и Спешнев, в тот только день приехавший в Петербург<…> Наконец, я виделся почти каждый день с Федором Михайловичем, когда он после смерти брата и уже вдовцом, приезжал в Москву…" (Авт. // ЛБ. – Ф. 93.11.10.26. – Письмо от 2/14 марта 1884 г.)


[Закрыть]. Можете представить себе, как все эти ожидания, опасения, свидания, неустроившаяся жизнь и дела брата поглотили меня. В это же время я должен был, сейчас же по приезде в Петербург, хлопотать о помещении братнина романа[783]783
  О переговорах М. М. Достоевского с редакторами «Современника» и «Отечественных записок» – Некрасовым и А. А. Краевским по поводу публикации романа «Село Степанчиково и его обитатели» – см.: в сб. Ф. М. Достоевский. Материалы и исследования. – Л., 1935. – С. 512-534.


[Закрыть]. Все это до того заняло меня, до того поглотило меня, что я, признаюсь откровенно, совершенно забыл о письме вашем <…> Одно уж переселение брата из Твери в Петербург[784]784
  Достоевский переехал в Петербург в середине декабря 1859 г. (Жизнь и труды Достоевского. – С. 100).


[Закрыть] и хлопоты, сопровождавшие его, могло отнять у меня не только память, но и самую охоту заниматься чем-нибудь не касающимся брата. Вы поймете это, потому что знаете, как я люблю его. Но теперь, слава богу, все устроилось, а письмо Александры Филипповны, напомнив нам о вас, заставляет меня сейчас же приступить к приятной беседе с вами, Степан Иванович. Сам же я в потере, что не сделал этого раньше. Еще раз простите.

Итак, мы опять теперь, после долгих лет разлуки, соединились с братом. Это превосходнейший человек во всех отношениях. Талант его вы знаете, знаете отчасти его мягкую душу из его сочинений, но не знаете вполне всей доброты, всего ума, всей обворожительности разговора этого человека. Само собою разумеется, что мы видимся чуть не каждый день. Не удивляйтесь, что я так много говорю вам о нем. Приезд его и свидание с ним, повторяю, есть величайшее событие в моей жизни, и я еще до сих пор не пережил его <…>

Дело идет к масленице. У нас порядочные морозы. Милюков[785]785
  О приятеле Достоевского Александре Петровиче Милюкове см. на с. 295.


[Закрыть] сделался редактором критического отдела журнала «Светоч». Это будет хороший журнал. Будете встречать знакомые имена[786]786
  «Светоч» – "учено-литературный" ежемесячный журнал, издававшийся Д. И. Калиновским в 1860-1862 гг. Среди его сотрудников были М. М. Достоевский, печатавший на страницах «Светоча» свои стихотворные переводы, А. А. Григорьев, Вс. В. Крестовский, Н. Н. Страхов и другие литераторы из кружка Достоевского. Сам Достоевский в «Светоче», по-видимому, не участвовал. См. Лит. наследство. – Т. 83. – С. 160; Фридлендер Г. М. У истоков почвенничества (Ф. М. Достоевский и журнал «Светоч») // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. – 1971. – № 5. – С. 400-410.


[Закрыть]…

Автограф // ИРЛИ. – Ф. 56. – Ед. хр. 401.

25. М. И. Семевский [787]787
  Михаил Иванович Семевский (1837-1892) – историк, впоследствии издатель журнала «Русская старина».


[Закрыть] – М. П. Погодину

С.-Петербург. 11 декабря 1860 г.

…"Прасковья" будет из десяти глав:

1) брак;

2) жизнь в Москве, переселение в Петербург;

3) Царевна Анна;

4) Нежный братец (В. Ф. Салтыков);

5) Царевна Катерина;

6) Домашняя жизнь царицы;

7) Цифирное письмо;

8) Мщение старушки (известный вам эпизод – мести Прасковьи);

9) Суд;

10) Смерть.

Первая половина труда уже печатается… в журнале "Время"[788]788
  Очерк из русской истории «Царица Прасковья» Семевского печатался в журнале «Время». – 1861. – № 2-5.
  В объявлении от редакции на обложке первой книжки "Времени" отмечалось: "В февральской книге мы напечатаем историческую монографию М. И. Семевского «Царица Прасковья», не вошедшую по некоторым причинам в первый номер нашего журнала".


[Закрыть]. Изданье новое, и редакторы (Достоевские) Христом-Богом просили «Прасковью» к себе[789]789
  О переговорах братьев Достоевских с Семевским насчет публикации его исследования в переписке Достоевского не сохранилось никаких упоминаний. Среди бумаг писателя хранится три письма к нему Семевского, относящихся к 1866-1876 гг.


[Закрыть]. – Журнал этот не знаю – увидите ли вы, но оттиск, как и всегда, я непременно к вам пришлю.

Вторая половина статьи будет в феврале…

Автограф // ЛБ. – Ф. 193.11.29.52.

26. Ю. А. Волков [790]790
  Юрий Александрович Волков (?-1862) – второстепенный литератор.


[Закрыть] – А. А. Краевскому

<С.-Петербург> 12 июня 1861 г.

Мне истинно прискорбно было, что вы, Андрей Александрович, даже не дочитали моей большой статьи до конца – потому только, что она, как показалось вам, слишком много занимается "Временем", – и вы неправы[791]791
  Статья Волкова о «Времени» в библиографии о Достоевском не отмечена.


[Закрыть]. Я думаю, нет человека вокруг вас, который бы больше меня ценил и уважал ваше мнение и не старался бы согласиться с ним сколько можно – и это потому, что я глубоко уважаю доказанное долгим трудом направление, но это же самое чувство заставляет меня сказать вам, что вы ошиблись вдвойне – и насчет меня и особенно насчет «Времени». Ход этого журнала очень силен, и вы весьма напрасно смотрите на него как на ничтожность: Достоевские сами работники спорые, и за них много молодых бойцов нового поколения – это раз.

Подтверждение моих слов вы скоро увидите и непременно к концу этого и к началу того года. Помешать им нельзя, но поучить их – можно. То я и делал.

Теперь обо мне, то есть о моей статье – даже не прочитанной вами. Вы закрыли страницы "Отечественных записок" моим мнениям – хорошо; я говорил, что не хочу быть постоянным участником не ваших изданий – и это очень верно. Стало быть, мне приходится складывать руки и бросать перо, как пятнадцать лет тому назад, – и это потеря не важная ни для кого – так; но теперь сложить руки уже не так легко, как в молодости; мысль-то окрепла и просится наружу, потому что она обратилась в сущность жизни, а выполнение мысли – есть цель. И ставите вы мне трудную задачу – приобретать для этой цели средства, т. е. упорно добиваться своего журнала – а на это меня хватит…[792]792
  В начале 1862 г. Волков издавал еженедельную газету «Русский листок»; вскоре в связи с тяжелой болезнью вынужден был покинуть Петербург.


[Закрыть]

Автограф // ГПБ. – Ф. 391. – Ед. хр. 249.

27. А. П. Милюков – Г. П. Данилевскому

<С.-Петербург> 15 июня 1861 г.

…Отвечаю на ваши вопросы. Критику во "Времени" писал Ап. Григорьев, до отъезда в Оренбург. Теперь пишут сами Достоевские и Страхов <…> Проект просить от имени всех журналистов смешанной цензуры, полупредупредительной, полуответственной, до сих пор не двигается благодаря апатии москвичей. Чернышевский ездил в Москву и ничего с ними не сделал[794]794
  Чернышевский отправился в Москву вместе с Г. З. Елисеевым как делегат от петербургских журналистов. Подробности этой неудавшейся кампании см. в кн.: Лемке М. К. Эпоха цензурных реформ 1859-1865 годов. – СПб., 1904. – С. 57; Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. – Т. XIV. – М., 1949. – С. 425-426; Звенья. – VI. – С. 609-613. Несколько ранее, 30 марта того же года Милюков писал Данилевскому: "…Что вам сказать о наших новостях?.. Предполагался литературный обед в честь решения крестьянского вопроса – не разрешили. Господи, и пообедать-то нам не позволяют! Готовится проект – просить у правительства нового цензурного положения, наполовину предупредительного, наполовину карательного. Не знаю, уладится ли просьба, а если и уладится – то поведет ли к чему. Щербина на днях уехал за границу… Читали ли вы воспоминания Панаева в «Современнике?» По-моему – это грязное дело, итак литераторы у нас не в почете, а он их вовсе в грязи затирает. Достоевские сильно заняты своим изданием, и, кажется, оно пойдет… У вас весна, а здесь гадости и скверности – и под ногами, и над головой, и на плечах… Тяжело подействовали здесь варшавские события: того и гляди, что они нам насолят…" (Авт. // ГПБ. – Ф. 236. – Ед. хр. 104).


[Закрыть]. В литературе нового ничего: читающая чернь ждет с подобострастием появления нового романа Тургенева, привезенного им из Парижа в «Русский вестник»[795]795
  Роман «Отцы и дети». Напечатан в № 2 «Русского вестника» 1862 г. Милюков писал Данилевскому 23 апреля:
  "…Представьте, что я еще не прочел конца ваших «Беглых»! «Время» мне уже не присылают, ибо денег не внес, а меняться на «Светоч» не хотят…" (Там же).


[Закрыть]. Читали ли вы «Мертвый дом» Достоевского?[796]796
  Печатание «Записок из Мертвого дома» началось в апрельской книжке «Времени», затем был перерыв до сентября. Первые главы «Записок» до того публиковались в газете «Русский мир». См. Могилянский А. П. К истории первой публикации «Записок из Мертвого дома» // Русская литература. – 1969. – № 3. – С. 179-181.


[Закрыть] Славная вещь!..

Автограф // ГПБ. – Ф. 236. – Ед. хр. 104.

28. Н. Н. Страхов [797]797
  Николай Николаевич Страхов (псевд. Косица, 1828-1896) – критик, биограф Достоевского и сотрудник его изданий. См. о нем: Лит. наследство. – Т. 83. – С. 16-23, в ряде писем настоящей публикации и в Приложении к ней.


[Закрыть] – П. Н. Страхову [798]798
  Петр Николаевич Страхов – его брат, чиновник.


[Закрыть]

<С.-Петербург> 22 июня <1861 г.>

…Участвую я, главным образом, во "Времени", журнале молодом, но весьма недурном, подающем большие надежды. Там была полемика с Лавровым, нынешним редактором "Энциклопедического словаря". Дело это, однако, пустое. Но я под забралом вел и веду там полемику с господами Авдеевым, Веселовским, Панаевым, Вейнбергом, Чернышевским, Писаревым и т. п. Находят, что дело идет хорошо[799]799
  В своих воспоминаниях о Достоевском Страхов писал, что ему "не терпелось и хотелось скорее стать в прямое и решительное отношение к нигилистическим учениям", к которым он питал "постоянно какое-то органическое нерасположение", и что сотрудничество во «Времени» предоставило ему, наконец, возможность начать последовательную борьбу с нигилизмом (Биография… – С. 235). См. Будиловская А. Л., Егоров Б. Ф. Библиография печатных трудов Н. Н. Страхова // Ученые записки Тартуского гос. ун-та. – Труды по русской и славянской филологии. – Вып. 184. – IX. Литературоведение. – Тарту, 1966. – С. 213-229.


[Закрыть] <…>

Живу я по-прежнему. Много книг, много народу, куча новых знакомых. Все это, однако же, составляет не много счастья…

Автограф // ЦНБ АН УССР. – III.19146.

29. А. С. Суворин [800]800
  Алексей Сергеевич Суворин (1834-1912) – в это время секретарь редакции «Русской речи» (переехал в Москву из Воронежа по приглашению редактора этой газеты, беллетристки Евгении Тур – графини Елизаветы Васильевны Салиас де Турнемир, 1815-1892). Впоследствии – издатель-редактор реакционного «Нового времени».


[Закрыть] – М. Ф. де Пуле [801]801
  Михаил Федорович Де Пуле (1822-1885) – воронежский литератор, друг и биограф И. С. Никитина, сотрудник «Русской речи». См. ниже, на с. 678-6806 его письмо о Достоевском (1881).


[Закрыть]

<Москва> 13 июля 1861 г.

Добрейший Михаил Федорович, писать и есть что, да, изволите ли видеть, какое обстоятельство останавливает: тут, говорят, в Москве есть почтовые цензора, которые распечатывают и читают десятое письмо.