Текст книги "Другой мир (СИ)"

Автор книги: Эмили Стаффорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 82 (всего у книги 104 страниц)

– Стилински! – проблема по имени тренер нагрянула внезапно, оглушив, кажется, сразу всю команду.

– О, доброе утро, тренер, – поморщился Стайлз, поднимая на мужчину взгляд.

– Тебе не кажется, что тебе стоит взглянуть в зеркало? – с непроницаемым лицом спросил Финсток, изогнув брови. – Мне кажется, ты забыл надеть форму.

Стайлз резко опустил голову, действительно испугавшись ответного розыгрыша. Зная тренера, такое вполне могло прийти ему в голову, а оказаться без одежды посреди забитого до отказа поля как-то ну совсем не хотелось.

Однако, Стайлз лишь облегчённо выдохнул, увидев на себе весь спортивный комплект, и поднял на смеющегося мужчину недовольный взгляд.

– Очень забавно, тренер, очень, – сощурился он, не обращая внимания на смеющихся сокомандников. – Только вот не слишком оригинально. И МакКолл, прекращай уже ржать!

Вскоре на поле вышла и вторая команда. Отличие когтевранцев от слизеринцев было заметно даже здесь, на земле: вместо глупых оскалов и подначек они действительно уважительно кивали гриффиндорцам, принимая то, что перед ними стоит их противник.

– Капитаны, пожмите друг другу руки, – велел тренер.

Стайлз, как всегда, скосил взгляд на лучшего друга, который сначала пожал Аманде руку, а потом кивнул всей её команде, выражая своё уважение.

– Приготовиться! – крикнул он.

Стайлз, ровно как и остальные тринадцать игроков, перекинул ногу через метлу и сжал её чуть сильнее, чувствуя, как ускоряется биение сердца.

– Три! – глубоко вдохнуть, прикрыть на мгновение глаза. – Два! – упереться носками в землю, чуть согнуть ноги в коленях. – Один! – вцепиться в древко почти мёртвой хваткой, услышать удовлетворяющий скрип кожаных перчаток о дерево. – Начали!

Стайлз изо всех сил оттолкнулся от земли, одной ногой скользнув по мёрзлой земле. Он сразу же решил набрать высоту, чтобы не мешать сначала другим игрокам. Три метра, четыре, пять. Он метра на два выше загонщиков и охотников, и теперь в нём лишь теплится надежда на то, что тренеру не взбредёт в голову сегодня выпустить снитч раньше положенного.

Стайлз парил прямо над центром поля. Солнце светило прямо в лицо, слегка ослепляя, ледяной ветер трепал волосы и мантию. Стайлз крутился на месте и пытался охватить взглядом сразу всё, чтобы заметить, не упустить, узнать раньше всех.

Трибуны отсюда казались каким-то морем с красным отливом. Болельщики качались из стороны в сторону, оглушающе кричали, пели какие-то факультетские песни. Стайлз смотрел вниз и с такого, абсолютно нестандартного ракурса следил за игрой.

Вот красно-золотой игрок под номером одиннадцать перехватил квоффл и понёсся к чужим кольцам. Стайлз неосознанно сжимал пальцы, переживая за Скотта даже больше, чем за себя. МакКолл обвёл одного, второго, увернулся от квоффла, но не забил. Вместо этого он затормозил прямо перед кольцами и резко выкинул мяч вверх, а его перехватил подлетевший тут же Айзек и, сделав петлю, бросил его в ворота.

10:0. Счёт открыт.

Стайлз похлопал парням, но не спешил особо радоваться. Они сейчас – отстающая команда. Когтевран готовился к этому матчу все три месяца. Они – неделю. И то, что парни всё ещё могут делать такие штуки, вовсе не значило, что сегодня они смогут взять матч. Вовсе не значило, что сегодня Стайлз сможет это сделать.

Ещё минут через пять парень решил, что пора уже спускаться на стандартную высоту. Нервы сегодня действительно шалили, потому что сердце билось так сильно, что иногда становилось даже трудно сделать вдох, но Стайлз, не обращая на это внимание, лишь продолжал петлять меж игроков, выискивая взглядом единственную цель.

Стайлз уворачивался от бладжеров, нырял под других игроков, но всё никак не мог обнаружить снитч, будто тот вообще не собирался появляться сегодня в игре. И от этого страх лишь увеличивался. Если Стайлз упустит его и на этот раз, их команда окажется внизу списка и с вероятностью девяноста девять и девять десятых процента проиграет кубок. Второй год подряд.

– В МакКолла попадает бладжер! – вдруг донёсся до Стайлза голос комментатора. – Капитан Гриффиндора получает ощутимый удар в живот! Сможет ли он играть дальше?

Стайлз даже не заметил, как развернулся на сто восемьдесят градусов и, найдя взглядом согнувшегося Скотта, бросился к нему, едва не становясь второй за игру жертвой бездушного мячика.

– Эй, Скотти, – подлетев к другу, протянул парень, обеспокоенно оглядывая его. – Ты как?

– Нормально, – выдохнул тот, выпрямляясь и чуть морщась. – Чёртовы охотники. А говорят ещё, что Когтевран играет честно, – фыркнул он.

– Так покажи им, делаем ли это мы, – серьёзно произнёс Стайлз, хлопая лучшего друга по плечу.

– Не переживай, Стайлз, – усмехнулся Скотт, выпрямляясь уже полностью. – Сегодня мы победим.

И, кажется, Скотт и сам воодушевился от этих слов, так как за последующие три минуты бездействия Стайлза он смог забить ещё два гола, тем самым доведя счёт до 30:20. Нет, ну если так и дальше пойдёт, то у них и правда есть шансы. И кто бы мог подумать?

Стайлз бездействовал ещё какое-то время. Ровно до тех пор, пока Брендон, ловец Когтеврана, не пролетел мимо него на невероятной скорости, почти устраивая столкновение.

– Ловцы обеих команд заметили снитч! – разнеслось по стадиону, вызывая у болельщиков ещё больший восторг.

Стайлз правда заметил золотистый мячик, но он понимал, что долго погоня не продлится. Брендон пытался ускориться, чтобы не дать тому скрыться или свернуть, но, конечно же, не успел. Снитч облетел их обоих и понёсся вниз, прямо к трибунам.

Стайлз обернулся на когтевранца, чтобы узнать, собирается ли тот рисковать. Да, они могут погнаться за ним и выбить победу для своей команды, но каков шанс того, что они выведут из игры самих себя? Свалиться с метлы где-нибудь под трибунами не особо-то хотелось. Но разве не в риске ли заключался смысл игры?

Не дожидаясь реакции противника, Стайлз резко развернул метлу и, уйдя в крутое пике, полетел следом за почти скрывшимся снитчем. Он слышал, как кричат болельщики, как описывает их – судя по всему, Брендон всё же решился лететь следом за ним – действия комментатор. Он старался не слушать. Всё, что было важно сейчас – ускользающий крохотный мячик, у которого, судя по всему, были какие-то проблемы с желанием убить Стайлза в каждой игре.

Стайлз не стал сбрасывать скорость, когда снитч ушёл в углубление между трибунами и полем, надеясь, что ему удастся не влететь в одну из досок и не умереть от потери крови. Сжимая древко метлы изо всех сил, парень нырнул под один уровень балок и принялся маневрировать между другими, лишь молясь про себя Годрику и Мерлину о том, чтобы ему не снесло в этой игре голову.

Снитч петлял, из-за чего Стайлзу приходилось выворачивать метлу чуть ли не в самую последнюю секунду, едва избегая столкновения с балками. Парень тяжело дышал из-за постоянной задержки дыхания, но лишь продолжал делать это, так как иначе его могло просто занести на повороте.

Стайлз мчался так, что уже сам понимал, что шанс не свалиться уменьшается с каждым мгновением всё сильнее. Мантия хлопала где-то позади, волосы, наверное, вообще выглядели так, будто бы он пережил удар тока в несколько сотен вольт, но парень лишь нагибался вперёд, чтобы ускориться и сократить расстояние между собой и целью.

Судя по шуму позади, Брендон нагонял гриффиндорца. И тот сейчас даже не знал, плохо это или хорошо. Он лишь летел дальше, а один раз даже рискнул выставить вперёд руку. Снитч был достаточно близко, при удачном повороте он вполне мог оказаться пойман. Однако, у мячика явно были другие планы. Он резко ушёл вверх, опять вылетая на поле, а Стайлз, не успев убрать руку, сильно ударился запястьем об одну из балок.

Стайлзу ничего не оставалось, кроме как прижать руку к груди и вылететь наверх следом за мячом. Трибуны взревели, стоило только им с Брендоном показаться на поверхности, но их это в принципе вообще не волновало. Снитч, кажется, действительно пытался их сегодня убить, так как сразу после этого он свернул не к полю, а к самим трибунам, пролетая чуть ли не над самыми болельщиками.

Стайлз знал, что рискует. Такая ситуация была уже на прошлом матче. Опять на скорости, опять над трибунами. Сможет ли поймать в этот раз? Не облажается ли?

Стиснув зубы, Стайлз крепче сжал метлу здоровой рукой и сделал небольшую петлю, вылетая прямо на трибуны.

Болельщики кричали то ли от восторга, то ли от ужаса – ему не было дела. Он лишь рванул вперёд, не разбирая ничего, кроме маленького золотого блика.

И тут произошло сразу две вещи. Во-первых, снитч резко подлетел вверх и рванул в обратном направлении. Стайлз, поняв, что вполне может успеть за ним, ушёл в ещё одну петлю, но просчитался. Брендон летел следом за ним и среагировать не успел, из-за чего произошло столкновение, хоть и не сильное, но выведшее их обоих из строя.

Стайлз полетел вниз, слыша крики толпы, уже вызванные явно не радостью. Сжав древко обеими руками и даже не заметив боли в правом запястье, парень в последний момент выровнял метлу и завис в полуметре над зрителями, не задев никого из них.

И на одно мгновение ему показалось, что он поймал тот самый взгляд. Такой испуганный, что на секунду сердце замерло и сжалось. Зелёные глаза, распахнутые так широко, как только возможно. И в них лишь ужас. За него, за то, что он вот-вот разобьётся, если не перестанет так лихо выворачивать при каждой удобной возможности.

И Стайлз почему-то правда решил, что должен этот взгляд изменить. В нём не должно быть страха. Ни за него, ни за что-либо вообще в этом мире. Он должен светиться не от ужаса, а от радости. И должен он это сделать потому, что ему не почудилось. Потому, что такой взгляд подделать невозможно. И потому, что этот взгляд обращён был именно на него.

Всегда был обращён только на него.

Стайлз выровнял метлу окончательно и позволил себе остановиться на секунду. Помотав головой, парень сделал глубокий вздох, пытаясь сориентироваться. Трибуна осталась чуть позади, значит, снитч улетел туда, вперёд. И впрямь, вон он, в центре поля. И если Стайлз поторопится…

Ловец, он должен искать момент. Знать, когда можно рисковать, когда – нельзя. И вот если ты это делать можешь, тогда ты сможешь и будешь побеждать. Знай, когда можно рисковать.

Стайлз наклонился вперёд и почти лёг грудью на метлу, устремляясь почти к самой земле. Он уже не разбирал почти ничего. Ни голосов, ни криков. Комментатор ещё что-то говорит? Плевать. Для Стайлза нет ничего, кроме стучащей в ушах крови, пульсирующего в груди сердца. Снитч замер над землёй, будто бы ожидая его, заманивая.

И Стайлз знал, что мимо, буквально в миллиметре от его второй руки, здоровой, пролетел бладжер, не задев буквально чудом. Слышал, что после Арчи, громко ругаясь, послал мяч обратно в чужого охотника, явно злясь. Он предполагал, что сзади, наверное, менее, чем в полуметре, за его целью мчится Брендон, намереваясь опередить, схватить, победить. Он знал, но абсолютно не хотел об этом думать. Потому, что до снитча меньше трёх метров. Потому, что он в любой момент может пошатнуться и пропахать носом землю. И потому, что в один миг из всего этого в голове остался лишь один голос, самый важный и самый прекрасный.

– Победи.

И Стайлз, кажется, сам не заметил, как сделал рывок вперёд. Эта фраза будто подтолкнула его, придала сил буквально на одно движение. Вытянуть левую руку вперёд и полоснуть ей по воздуху с такой силой, что кажется даже странным то, что она не улетела куда-нибудь в другую сторону.

Стайлз не успел выровнять метлу под конец, поэтому всё же влетел в землю, протащившись по ней на плече метр или два. Пара секунд на осознание и приход в себя. Он победил? Он поймал? У него вышло? Чёрт, почему так сильно болит плечо?

Стайлз застонал от боли и сел, опираясь правой рукой о покрытую снегом траву. Почему-то вокруг будто бы все замолчали, не желая объяснить ему, что же, в итоге, произошло. И лишь когда Стайлз сам опустил взгляд на свою левую ладонь, над полем прогремело:

– Стайлз Стилински поймал снитч! Гриффиндор побеждает со счётом 220:70!

Стайлз раскрыл рот и несколько секунд просто пялился на свою руку, как будто её никогда в жизни у него не было, а тут она вдруг решила отрасти. Снитч покорно лежал в ладони, чуть взмахивая крыльями. Признал, наконец, поражение. Ну, на этот раз.

Затем Стайлз даже не успел нормально встать, как в него со всей силы влетел кто-то со спины, заключая в крепкие объятия.

– Победили! Стайлз, мы победили! Победили! – вопил Скотт ему на ухо.

Стайлз чувствовал, как подлетает ещё один человек, ещё и ещё. Через пару секунд он и шесть гриффиндорцев представляют собой ничто иное, как клубок из спутанных рук и ног в красно-золотых одеяниях. И Стайлз правда пытался улыбаться не так широко. Пытался, но не мог.

Рёв трибун постепенно вторгался в сознание, заставляя Стилински кричать вместе с ними. Кто там не готовился к игре? Кого известили за неделю до матча?

– Гриффиндор – чемпион! Гриффиндор – чемпион! – орал Стайлз, прыгая вместе с остальными парнями.

Он не мог перестать улыбаться, понимая, что всё это – для него. Крики толпы, когда он вновь и вновь поднимал кулак с зажатым в нём снитчем воздух, аплодисменты, когда парни снова начинали скандировать какую-то гриффиндорскую кричалку. Стайлз стоял и понимал, что это – его счастье. Такое, какое оно должно быть. Громкое, оглушающее, абсолютно внезапное. И это именно то, какой есть и сам Стайлз. И так, кажется, и должно быть всегда.

Стайлз не заметил, как на поле посыпали болельщики. Он не видел, как хлопают им когтевранцы, явно впечатленные их победой, но не оскорблённые. Не слышал, что говорит Скотт про какое-то там вечернее празднование, которое они обязательно устроят в Выручай-комнате или в гостиной. Он был оглушён настолько, что сейчас не замечал почти ничего. Почти.

– Стайлз!

Среди всех криков парень сумел распознать один. Потому, что узнавал его всегда. Потому, что он был слишком близок. И потому, что… Ну, блин, ну это же Стайлз.

И обернувшись, парень, кажется, умер окончательно. Двадцать пятое ноября – дата смерти Стайлза Стилински. За день до совершеннолетия. Умер молодым, но счастливым. Таким счастливым, что вздохнуть, чёрт возьми, просто не было возможности.

И он осознал, что Лидия обвила его шею руками и утянула в поцелуй, наверное, только секунды через две. Он не слышал громкого свиста толпы, не обратил внимания на подбадривающие крики друзей. Всё, что он смог сделать – обнять девушку в ответ так крепко, как только было возможно. И её, кажется, тоже не особо волновала возможность поломки рёбер или чего-либо ещё.

– И всё, что мне нужно было сделать всё это время – это эффектно схватить снитч посреди поля, перед этим впечатавшись лицом в трибуны? – спросил Стайлз через несколько секунд, глядя на абсолютно счастливое лицо перед собой и понимая, что у него, наверное, оно сейчас точно такое же.

– Не порть момент, – попыталась укорить его Лидия и, не выдержав, вновь заулыбалась.

– Мне кажется, этот момент не будет испорчен уже ничем, – прошептал Стайлз, качая головой.

Лидия, засмеявшись, лишь кивнула и подалась вперёд, целуя его вновь.

И Стайлз просто знал, что так оно и должно было быть. Что она, одетая в его толстовку поверх абсолютно неподходящего к ней платья – это правильно. Что он, прижимающий её к себе с такой силой, что больное плечо ныло просто без остановки – это то, как нужно. И что кричащие вокруг зрители, друзья – это именно то счастье, которое ему и нужно.

Это то счастье, которое нужно им обоим. И теперь вряд ли они когда-нибудь дадут ему исчезнуть.

========== Часть 11 ==========

Стайлз Стилински официально был самым счастливым человеком на планете, и тому способствовал сразу ряд причин.

Во-первых, прошлым утром он смог вернуть себе репутацию хорошего ловца и грандиозно урвал победу для Гриффиндора, гарантированно даровав своей команде отдых до самого конца мая, когда у них должен был состояться последний, заключительный матч. И чёрта с два теперь кто-нибудь сможет заставить их его передвинуть.

Во-вторых, после этого девушка, в которую он был влюблён с самого первого курса, внезапно стала его девушкой. И Стайлз даже не знал, кто этому рад больше – он или все их друзья, не перестающие подначивать их ещё потом весь день. А Эллисон и вовсе умудрилась сказать что-то вроде того, что она рада, что смогла дожить до этого прекрасного момента. Стайлзу смысл её слов показался слегка мрачноватым, но радости не преуменьшил.

В-третьих, ещё за день до этого его друг, Уилльям Райт, смог набрать практически максимальное количество очков на первом этапе Турнира Трёх Волшебников – тридцать девять, в то время как у победителя, Деяна, было сорок. И Стайлз правда был за него рад. Просто потому, что, ну, это же Уилл. Стайлз был рад за него всегда.

И в-четвёртых, сегодня, двадцать шестого ноября, он официально стал совершеннолетним. И это было правда прекрасно. Хотя бы потому, что теперь он – действительно взрослый волшебник, имеющий право на колдовство в любой точке мира. На него теперь распространяются другие правила волшебного мира, он теперь имеет право на такие вещи, которые раньше вообще не признавал.

И если собрать все эти факторы вместе, то да, явно получится рецепт невероятного счастья, которое затопляло Стайлза всё это время. И нет, он не был против. Просто, наверное, улыбаться так широко было просто нельзя. Наверное.

Утро Стайлза началось, к сожалению, не совсем утром. Парень едва разлепил глаза в половине двенадцатого. А всё потому, что из гостиной он и остальные гриффиндорцы поднялись лишь в шестом часу, и лишь потому, что к ним нагрянул нежданный гость – профессор МакГонагалл собственной персоной. К удивлению студентов, она не стала ни ругаться, ни наказывать, а лишь поздравила Гриффиндор с победой и попросила не кричать так, что ей жалуются даже портреты.

И Стайлз бы, правда, с удовольствием продолжил лежать в кровати и уснул снова, но ему не дали. Но он и не особо был против. Не сегодня.

– С днём рождения! – вопль лучшего друга оглушил его сразу же, стоило только его глазам лишь немного приоткрыться. Стайлз, засмеявшись, накрыл голову подушкой, отказываясь таким образом реагировать хоть на что-то. – Давай, вставай, поднимайся! Великий день сегодня! – Скотт же безжалостно стал бить его собственной подушкой, а затем, поняв, что это не возымеет действия, применил запрещённый приём – сдёрнул с него одеяло.

– Ну что ты издеваешься надо мной? – захныкал парень, пытаясь удержать хотя бы простынь. МакКолл был неумолим.

– Давай, поднимайся, – засмеялся тот и зачем-то обернулся. Стайлз не заметил этого и потому не успел ничего предотвратить.

А Скотт обернулся для того, чтобы позвать на помощь Айзека. Тот понял его без слов и тут же оказался рядом со своей фирменной ехидной ухмылочкой. Как итог: через мгновение Стайлз с громким грохотом повалился на пол, а МакКолл и Лейхи лишь с улыбками дали друг другу “пять”, празднуя свою маленькую победу.

Конечно, то, что они подняли Стайлза с кровати, вовсе не значило, что тот быстро выйдет из комнаты. Стилински сначала развернул подарки обоих друзей – новенький набор по уходу за метлой и подложенное как бы невзначай пособие по уходу за девушками, при взгляде на которое Стайлз не смог сдержать мечтательной улыбки, – и лишь потом согласился выйти в гостиную. Так как было воскресенье, парень позволил себе надеть любимую клетчатую рубашку. Толстовкой свой образ он, к сожалению, дополнить не сумел, так как та осталась у Лидии. И вряд ли он когда-нибудь захочет её вернуть.

Направлялись парни, конечно же, в Зал, потому что Стайлз проспал завтрак, а вчера умудрился пропустить по причине празднования ужин, и поэтому сейчас желудок гриффиндорца больше напоминал ему зияющую чёрную дыру, нежели жизненно необходимый орган.

И вот, когда они уже почти дошли до портретного проёма, ведомые невероятным чувством голода именинника, на плечи Стайлза вдруг легли маленькие тёплые ладони, и парень тут же замер, прекрасно понимая, кто же является их обладателем.

– С семнадцатилетием, – прошептала Лидия ему на ухо. Стайлз, тут же заулыбавшись, резко развернулся, встречаясь с тёплым взглядом зелёных глаз. – На самом деле, свой главный подарок я случайно подарила тебе вчера вечером, – протянула рыжеволосая, осторожно заправляя одну из прядей за ухо, – но, тем не менее, думаю, тебе должен понравиться и второй, чуть более материальный.

– Не переживай, ему понравится любой твой подарок, даже если его не будет вообще, – ехидно протянул Скотт, вызывая у них обоих смущённые, но явно искренние улыбки.

– Не хочется вас отвлекать, – проговорила стоящая в паре шагов от них Малия, – но, тем не менее, Стайлз, поздравить тебя хотим ещё и мы с Эллисон. И мы, конечно, понимаем, что ваши мозги уже постепенно отключаются, поддаваясь влюблённости и подобному, но всё же.

– Спасибо, Малия, – широко улыбнулся Стайлз и заключил обеих подруг в объятие, понимая, что уровень счастья, кажется, к вечеру действительно уже просто зашкалит.

После ребята всё же смогли пересилить себя и пошли-таки в Зал. Там, как и всегда, на столах была еда, даже несмотря на то, что на часах было уже около часа. И Стайлз был бы счастлив сказать, что ему дали пообедать. Был бы, если бы это было правдой.

– С днём рождения, Стилински! – закричал Уилл ему прямо на ухо, едва не заставляя подавиться соком.

– Да прекратите вы сегодня подкрадываться ко мне или нет? – воскликнул Стайлз, вызывая улыбку у всех сидящих неподалёку студентов.

– На самом деле, подарка у меня, как такового, нет, – протянул Райт, внаглую усаживаясь за стол Гриффиндора. – Но им вполне может стать моя безграничная любовь, – широко улыбнулся он, заставляя Стайлза закатить глаза и улыбнуться.

– Ну, зато он есть у меня, – протянул стоящий рядом Лео, доставая из рюкзака что-то совершенно непонятное. – Это распылитель Перуанского порошка. Конечно, он не вечный, так как и порошка у нас было всего ничего, но в крайних ситуациях ты сможешь его использовать, чтобы безопасно уйти.

– Или незаметно над кем-то поиздеваться, – фыркнула Малия.

– А ещё я доработал-таки бак для твоего джипа, – продолжил когтевранец, чуть улыбаясь в ответ на полные счастья глаза Стайлза. – Ну, и его, и мотор. В общем, отдай мне джип, а завтра я тебе отдам уже переделанный. Будешь ездить без нужды в бензине или газе. Ну, или летать, – усмехнулся он и через мгновение оказался заключён в крепкие объятия.

– Спасибо, Лео! Мерлин, я тебя обожаю, – воскликнул Стайлз под весёлый смех остальных. Всё-таки в то, что парню исполнилось семнадцать, не верилось никому. Ну хотя, это же Стайлз. Разве с ним могло быть как-то иначе?

***

На какое-то время Стайлз и остальные разошлись, посвящая себя самим себе – именинник занялся распаковкой остальных подарков и написанием ответов в Лондон, во Францию для Рено и Стефа и так далее. В общем, дел у него было действительно достаточно.

А часов в шесть, как раз когда Стилински запечатал последний конверт и положил его в стопку к остальным, намереваясь отправить их когда-нибудь потом – наверное, – в комнату тихо постучали.

– Кто там? – крикнул Стайлз. На самом деле, спрашивать это было достаточно глупо, так как никто, кроме гриффиндорцев, попасть сюда бы не смог. Но это же Стайлз. Безопасность превыше всего, ладно?

– Ну же, Стайлз, давай, открывай, – донеслось до него из-за двери.

Стайлз тут же вскочил с кровати и несколько мгновений метался возле неё, пытаясь собраться. Затем, подбежав к зеркалу, парень склонился над ним и попытался быстро поправить волосы, в итоге лишь растрепав их ещё сильнее. И когда из-за двери до него донёсся тихий вздох, Стайлз, плюнув на всё, побежал к двери, возле неё останавливаясь на мгновение и делая глубокий вдох, принимая насколько возможно расслабленную позу.

– Лидия, – улыбнулся парень, опираясь плечом о дверь. – А я тут, знаешь, вздремнул немного. Выгляжу, наверное, не очень. Но это лишь потому, что я спал, конечно же, – затараторил парень, чуть смущённо опуская взгляд.

– Стайлз, ты выглядишь нормально, – усмехнулась девушка и, не потрудившись спросить разрешения, прошла мимо парня в комнату, хмурясь и оглядываясь.

– Ты чего-то хотела? – протянул Стайлз, прикрывая за гостьей дверь.

– Ага, – непринуждённо ответила Лидия, подходя к его шкафу и начиная что-то в нём искать. – Я должна отвести тебя на праздник, но, конечно же, так, чтобы ты не понял, куда мы идём, – объяснила ему девушка, даже не поворачиваясь. Стайлз лишь усмехнулся и, присев на кровать, принялся рассматривать её саму, даже не пытаясь сдержать улыбку. – Я, конечно, пыталась сказать им, что ты слишком умён, чтобы не догадаться, но меня никто не послушал. Поэтому, – она повернулась к нему с длинным гриффиндорским шарфом в руках.

– Да ладно, я ещё и с завязанными глазами буду идти, – недовольно вздохнул Стайлз. Впрочем, когда Лидия подошла к нему и начала аккуратно поправлять волосы, чтобы не причинить боли, парень и не вздумал перечить, напрочь забывая про своё недовольство.

– Ну, я же буду тебя вести, – тихо проговорила она, накладывая ткань поверх глаз и осторожно завязывая её сзади, на затылке. – Или ты мне не доверяешь? – с явной усмешкой в голосе спросила она.

– Лидия, ты одна из трёх человек, которым я бы в первую очередь доверил всё, что только мог, – абсолютно честно проговорил Стайлз, отчётливо слыша в ответ смешок. – И если Уилл и Скотт, я уверен, попутно бы ещё надо мной поиздевались, из-за чего я бы ещё подумал, идти с ними или нет, то тебе я готов довериться на все сто процентов прямо сейчас.

– И хорошо, – тихо сказала Лидия и, видимо, воспользовавшись его “слепотой”, абсолютно неожиданно коснулась его губ своими собственными.

Стайлз на мгновение замер, не в силах поверить, что это правда происходит. Он не поверил вчера, не может и сегодня. Что такого он сделал, чтобы заслужить подобное? Чтобы заслужить её?

– Нам надо идти, – отстранившись, произнесла девушка, отходя от Стайлза на шаг.

– Да ладно, – жалобно протянул тот, морщась и, он был уверен, вызывая у Лидии улыбку. – Нужен мне этот праздник?

– Нужен, Стайлз, – засмеялась Мартин и, взяв парня за руку, подняла его на ноги, осторожно уводя в сторону выхода из спальни.

Стайлз правда понятия не имел, куда они идут. Он пытался считать пройденные лестницы, запоминал повороты, ориентировался по разговорам проходящих мимо студентов. Тем не менее, Лидия, видимо, знала, что он будет так делать. Поэтому она, очевидно, вела его по тайным коридорам, которые она знала, конечно же, благодаря самому Стилински даже лучше, чем он.

– Да ладно, ну скажи мне, куда мы идём, – захныкал Стайлз после, наверное, минут десяти ходьбы, не меньше.

– Стайлз, мне казалось, ты достаточно умён, чтобы понять, что сюрпризы устраиваются для того, чтобы быть неожиданностью, – с явной усмешкой проговорила Мартин, сжимая его ладонь чуть сильнее.

Стайлз цокнул языком, но улыбки не сдержал. Вообще, ему казалось, что скоро он будет походить на совсем безумного идиота, который смеётся чуть ли не каждые пять секунд без особой на то причины. Но ему было всё равно. Он просто осознавал, насколько же всё меняется. Насколько меняются люди, окружающие его, насколько меняется он сам. Он смотрел на Лидию и понимал, насколько другим может стать человек.

И ещё он понимал, что, кажется, за последний месяц умудрился влюбиться в Мартин ещё сильнее. Как можно было это сделать, если ему и так голову сносило от одного её взгляда или улыбки – чёрт знает. Но каким-то образом Стайлз сумел сделать даже это.

И теперь он просто не понимал, как будет сидеть на уроках, если её присутствие в комнате ощущалось буквально кожей. Как сможет не смотреть на неё, когда они идут рядом по коридору, как сумеет сосредотачиваться на чём-либо, если её ладонь будет отвлекать также, как сейчас.

И нет, он не был уверен, что между ними сейчас. Не дружба, так как друзья явно не пялятся друг на друга минут по пять за обедом, как было у них сегодня. Но и не отношения, верно? Ведь не бывает так просто, разве нет? Когда пять лет пытаешься впустую, что-то говоришь, добиваешься. Разве может потом получиться так, что в итоге всё произойдёт само? Разве Стайлзу вообще может так везти?

– Ты молчишь целых две минуты, ты там вообще в порядке? – спросила Лидия, чуть сжав его ладонь, чтобы точно привлечь внимание.

– Просто размышлял на важные темы, – отозвался Стайлз, пытаясь придумать, что же сказать в своё оправдание.

– И к чему пришёл? – спокойно спросила девушка.

Стайлз нахмурился, пытаясь понять, что же нужно ответить. Он прямо представлял, как она сейчас идёт и, чуть сощурившись, смотрит на него, ожидая ответа. А сейчас, когда он молчит, она наверняка цокнет языком и скажет что-то…

– Стайлз, – вздохнула девушка, заставляя парня широко улыбнуться. Нет, он слишком хорошо её знал. Они слишком хорошо знали друг друга.

– Я просто думал, как со временем всё меняется, – ответил Стайлз, решив сказать правду. – И как меняемся мы сами, наши мысли и принципы. И отношения. Кстати, о них… – пробормотал он, чуть замявшись. – Лидия, мы же…

– С днём рождения!

Стайлз вздрогнул и тут же замолчал, морщась от шквала невероятно громких звуков. Затем Лидия выпустила его ладонь и, видимо, отошла на пару шагов, что заставило парня снять повязку с глаз и тут же улыбнуться от картины перед ним.

– Выручай-комната, – усмехнулся он, оглядываясь. – Банально, господа.

– Я же говорил, что он будет выделываться, – закатил глаза Айзек, заставляя остальных засмеяться.

– С днём рождения, – Элеонор, которая, конечно, тоже была приглашена, подошла к нему и заключила в крепкое объятие, заставляя парня весело засмеяться. Это, определённо, будет лучшее совершеннолетие. И какая разница, что оно у него всего-то будет одно?

Комната являла собой что-то вроде просторного зала, украшенного шарами, лентами и прочей чепухой, от которой под конец вечера, Стайлз был уверен, у всех уже будет просто рябить в глазах. В углу на столике стопкой лежали все его оставшиеся подарки, а в центре стоял большой стол на одиннадцать персон. И ради такого Стайлз был не против перевоплотиться в вечно улыбающегося придурка. Хотя, он им уже и так был.

Какое-то время ребята просто болтали на разные темы и просто смеялись над выходками Скотта, Уилла или Стайлза, которые постоянно что-то придумывали, чтобы развеселить остальных. Потом, когда сидеть на месте отнюдь не спокойным подросткам слегка поднадоело, кто-то из девчонок загадал музыку, никого не предупредив тем самым начав “вторую часть” вечера.