Текст книги "Другой мир (СИ)"

Автор книги: Эмили Стаффорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 104 страниц)

Меняясь друг с другом, Элеонор и Лидия практически дословно пересказывали произведение, изредка переглядываясь и улыбаясь друг другу. Конечно, их костюмы придавали особенного шарма, и Стайлз буквально не мог отвести взгляда от Лидии, когда её привычные зелёные глаза меняли свой цвет на ярко-красный. Примерно через десять минут девочки закончили и сорвали буквально громовые аплодисменты. Несмотря на то, что никаких особенно страшных поворотов в истории не было, она понравилась абсолютно всем. Лидия и Элеонор, поклонившись, улыбнулись друг другу и на мгновение сжали пальцы друг друга в качестве поддержки.

– Как думаешь, стоит сказать им, что это магловская сказка? – шепнула шармбатонка, наклоняясь к рыжеволосой.

– Не думаю. Хотя реакция была бы прекрасна, – улыбнулась Лидия.

Далее выступали Стефан и Рено. Парни выбрали реальную страшилку, хоть она и была довольно странной. Сев на места, ребята переглянулись и едва заметно друг другу подмигнули.

– Наш городок был известен из детских сказок, и было бы преступлением пропустить его, проезжая так близко, – с улыбкой начал Стефан, – И вот нашей героине захотелось взглянуть на него своими глазами. И она не пожалела, хотя сперва какое-то время её не покидало чувство, что она находится в декорациях старинного кукольного театра. Слишком крошечным и старым было все вокруг.

– Она поселилась в уютном семейном пансионе с пышными шапками герани на окнах, насквозь пропахшем чудесной домашней выпечкой, – подхватил Рено, – Ее готовила сама хозяйка Ханна, молодая высокая дама, всегда предупредительная и безупречно одетая.

– С ней было приятно перекинуться словцом за чашечкой кофе, – вновь заговорил Стефан, – и при случае она могла дать гостям дельный совет, как добраться в нужное место или где купить самые недорогие сувениры. К ней и обратилась наша героиня со своими расспросами.

– Вы интересуетесь историей нашего города? – повысив голос на несколько тонов, спросил Рено, как бы имитируя голос той самой хозяйки.

– Ханна поправила локон, выбившийся из прически, безукоризненно уложенной лаком для волос, – как бы говоря за автора, сказал Стефан.

– Тогда вам стоит встретиться с архивариусом – он расскажет вам все именно так, как записано в летописях. Вы найдете его в ратуше, – вновь спародировал голос женщины Рено.

– Архивариус встретил героиню в тесноватом кабинете, заваленном книгами, – продолжил Стефан, – Несмотря на теплый осенний день, в комнате было жарко натоплено. Героиня огляделась, ожидая найти облицованную кафелем печурку, но у окна стоял современный калорифер. Собственно говоря, все остальное было тоже в ногу со временем – пластиковые папки вместо старинных фолиантов, офисный стул вместо дубовой мебели. О старине здесь напоминал только сам архивариус – маленький, седой, в старомодных очках с потускневшей оправой.

– Приход героини его не удивил, – подхватил Рено, – Со дня памятного события минуло почти восемь веков, но интерес людей к нему не иссяк, и архивариус привык рассказывать эту историю снова и снова.

– Глухим надтреснутым голосом он начал свой рассказ. Речь его звучала тихо, почти переходя в шепот, и героине порой приходилось угадывать продолжение фразы. И именно поэтому ей казалось, что она видит эти события, будто в странном сне, и перед ней воочию восстает старинная история.

– “Странная это была история – о том, как на переполненной и грязной рыночной площади появился однажды одетый в пестрые одежды человек. Желтые и красные лоскутья его платья горели как языки костра, и многие потом уверяли, что и впрямь почуяли слабый запах серы, будто от горящего факела. Но в мешанине запахов, цветов и звуков трудно было утверждать что-либо определенно.

– Говорили, что на площадь он пришел прямо из ратуши, где они с бургомистром ударили по рукам и заключили сделку. Так ли это – никто не знал, – сменил друга Стефан, а затем вновь умолк, давая Рено возможность продолжить.

– Человек этот постелил наземь дорожный мешок, уселся на него, достал серебряную флейту, приложил ее к губам и тихонько что-то шепнул. Тотчас странный и чистый звук раздался в воздух, и возникла такая тишина, что слышно было, как за стеной кабачка дребезжит упавшая на пол медная монета.

– Этот звук был серебряный, тонкий и стройный, как и флейта, которая его породила, он был светлый и холодный, точно металл, и от холода его застывали на месте люди и кони, забывая дышать и глядя широко раскрытыми глазами на пестрого флейтиста, – Рено сделал драматичную паузу и перевёл взгляд на Стефана, едва заметно улыбаясь.

– И когда на миг флейта умолкла, и люди наконец вздохнули и огляделись, они увидели, что земля шевелится, будто покрытая живым ковром. То были крысы, сбежавшиеся на колдовской голос флейты, – наигранно скривившись, проговорил Стефан.

– И тогда пестрый человек легко поднялся и пошел прочь, не отрывая от губ свой странный инструмент. И с еле слышным шелестом за ним заструилась текучая серая крысиная масса, заполонив всю дорогу. Крысиная река утекала из города и впадала в Везер. И тихо, беззвучно и мирно пропадали грызуны в темных тягучих волнах реки, – сказал свою часть Рено.

– Мыши и крысы, неизменные и ненавистные спутники человека, навеки покинули Гаммельн. Крысиное полчище, наваждением одолевавшее город, исчезло, как и не было его. И людям показалось, будто они проснулись от долгого серого сна отдохнувшими и повеселевшими”.

– Тогда архивариус умолк и взглянул на часы на морщинистой старой руке, – вновь заговорил Рено, – Хорошо было бы на этом закончить рассказ. Но летопись неумолима – в ней было начертано и продолжение истории.

– Героиня подошла к окну. Заурядный и милый пейзаж – крохотный ухоженный скверик, скамеечки, маленькая детская площадка, на которой копошились дети в ярких курточках, – улыбаясь, говорил Стефан, – Девочки с белокурыми хвостиками строили замок из песка, зорко охраняя его от малыша с зеленой лопаткой. Но стоило им зазеваться, как мальчик незаметно подобрался и ловко разметал песчаные башни.

– Героиню отвлек голос архивариуса – как оказалось, он уже давно продолжал свой рассказ, – Рено, взглянув на Стефана, усмехнулся, как бы говоря, что теперь тому предстоит рассказывать большую часть. Вздохнув, блондин кивнул.

– “Они обманули пестрого дудочника, и все же им пришлось уплатить за свой обман дорогую цену. И цена эта была много дороже золота, которое так и осталось лежать в кладовых города. В одну из суббот он вернулся снова – и опять на нем горело яркими красками странное платье. Теперь он был наряжен охотником и носил зеленый камзол, перепоясанный широким ремнем, и высокие сапоги с начищенными пряжками. Странное дело – когда потом пытались вспомнить его лицо, никто не мог назвать ни одной сколько-нибудь приметной детали, хотя костюм его запомнили все до мельчайших горошинок медных пуговиц на обшлагах рукава. Но молод он был или стар, какого цвета были его волосы и глаза – этого не смог никто описать. И явись он потом в город в обычном платье, он мог бы часами бродить не узнанным в толпе, той самой толпе, что сейчас опять окружила его.

– И вновь поднес он к губам свою светлую флейту, – сжалился над другом Рено и решил сказать немного сам, – Но звук ее был иной – от него хотелось скорее зажать уши, отгородиться руками. Это был пронзительный плач, полный страдания, от которого окаменели все взрослые люди, уже познавшие в жизни горе и боль. Но дети, чье сердце еще не знало беды, доверчиво подходили к музыканту все ближе и ближе. И вот уже он повернулся спиной к городу, бессовестно обманувшему его, и зашагал прочь, а за ним, пестрой толпой бежали дети, спеша и толкаясь, роняя на дорогу тряпичных зверей и деревянных солдатиков. Они уходили.

– Кто говорил, что их укрыли волны Везера, иные видели, как они скрылись в горе Киппенхайм, растворившей им навстречу свои объятья. Детей больше никто никогда не видел”, – завершил маленькую историю Стефан.

– Так значит, это была правда? – вновь повысив голос, спросил Рено, изображая главную героиню.

– Вне всякого сомнения, – Стефан же выступал в роли архивариуса.

– И они все пропали бесследно? – наигранно изумился Рено.

– Не все и не бесследно, – медленно ответил Стефан, специально растягивая слова, – Один мальчик натер ногу деревянными башмаками и не смог идти. Его нашли горько плачущим на дороге. Остальные же дети и впрямь исчезли. Но детские голоса слышали на улицах города в первую, вторую и третью годовщины со дня этого горестного события, и матери узнавали голоса своих детей. Однако сколько бы они их ни звали, дети не вернулись. Их больше никто никогда не видел.

– Тогда архивариус снял очки и потер красный след на переносице. Он устал. История закончилась и героине пора было уходить из жарко натопленного кабинета. Надо было что-то сказать напоследок, но нужные слова все не находились, и она молча остановилась у окна. Пестрая стайка детей на площадке вдруг сорвалась с места и побежала за угол дома. Позади белокурых девчонок бежал мальчик. Он споткнулся, подвернул ногу, разревелся от досады и, хромая, поковылял догонять остальных детей.

– Что-то кольнуло сердце девушки, и она выбежала на улицу. Мелькали витые пролеты лестницы, мелькали красно-золотые листья под ногами, словно яркие лоскутья скоморошьего платья. Она бросилась к детской площадке, но та была пуста. На скамейке лежала светлая серебряная флейта, – понизив голос в конце предложения, Стефан закончил историю и окончательно замолчал. Через несколько мгновений все студенты захлопали и блондин, вновь искренне широко улыбнулся, пихнул Рено в плечо и усмехнулся, – Ты спихнул на меня самую большую часть, зараза такая.

– Твоя идея была выбрать именно эту историю, вот тебе за это и наказание, – Рено рассмеялся и, встав, шутливо поклонился, специально улыбаясь так, чтобы было видно клыки, над которыми бедный шармбатонец бился сегодня больше всего. Проходя же мимо Элеонор и Лидии, парень наклонился к девушкам и, улыбаясь, прошептал, – Не одни вы магловские страшилки знаете, – и сел на место. Элеонор и Лидия, переглянувшись, с улыбками закатили глаза.

– Стайлз? Уилл? – вскинула брови Марция. Мальчики, переглянувшись, будто бы провели безмолвный диалог и, кивнув, пошли к креслам.

– Мы не подготовились так, как наши дорогие друзья перед нами, – начал Стайлз, улыбаясь и складывая руки на груди.

– Поэтому сейчас вы узрите импровизацию, – кивнул Уилл, откашливаясь, – Итак, в крохотном городке под Лондоном жила волшебница по имени Роза.

– Нет, не Роза, – покачал головой Стилински, морщась и вызывая смешки у “зрителей”, – Эмили.

– Слишком милое имя, – нахмурился Уилл, – Давай хотя бы Энн?

– Давай, – кивнул Стайлз и вновь повернулся к хихикающим зрителям, – Извините, технические неполадки.

– Они же не поймут, что это, дурила, – вздохнул Уилл, – Итак, в крохотном городке под Лондоном жила волшебница по имени Энн, – Уилл, переведя взгляд на Стайлза, как бы отдал ему возможность продолжать.

– Я понял твою тактику, братишка, – улыбнулся Стайлз, щурясь, – Ей было не более двадцати, но она была так умна, что почти каждый её знакомый обращался к ней за советом.

– И был у неё друг по имени Томас, – сказал своё предложение Уилл.

– Который был, к слову, тоже очень умен, – кивнул Стайлз и усмехнулся.

– И однажды ребята выбрались на прогулку посреди ночи, – выпалил Уилл, не придумав, видимо, ничего лучше.

– По банальщине пойдём? Ладно, – Стайлз на мгновение задумался, а потом пожал плечами, – В ночь на первое ноября.

– Не честно, – буркнул Уилл, – И проходили они мимо старого заброшенного дома, – сощурившись, проговорил слизеринец и улыбнулся.

– Энн постоянно казалось, что из дома доносятся какие-то звуки вроде смеха, плача, разговоров и криков. Особенно её пугали детские всхлипы, – зловеще сощурившись, сказал Стайлз.

– И Томас предложил подруге сходить и проверить, что же случилось в доме, – сказал Уилл.

– Энн, конечно, не хотела соглашаться, но в итоге просто схватила палочку и пошла следом за несносным другом, – без запинок проговорил Стайлз, который, видимо, даже сам не знал, что произойдёт дальше и что вообще можно теперь придумать.

– Когда ребята вошли в дом, там было пусто, – сказал Уилл, явно довольный тем, что ему можно было описать детали вместо основного сюжета – слизеринец тоже был в тупике.

– Они обошли весь дом, но так никого и не встретили, – показав другу язык, сказал Стайлз. Мальчики даже не замечали, что не пугают публику, а лишь смешат.

– И, когда ребята уже собирались уходить, произошло самое главное, – сказал Уилл, удовлетворённо улыбаясь.

– Зараза, – буркнул Стайлз под всеобщий смех, – К ним вышел человек среднего роста с тыквой в руке.

– Приглядевшись, Энн увидела, что у него не было головы, – сказал Уилл.

– И стоило только ребятам попытаться убежать, как во всём доме пропали двери и окна, а под потолком появились свечи, – со зловещей улыбкой проговорил Стайлз.

– Обернувшись назад, ребята увидели лишь то, что тыква, покоившаяся в руках человека, улыбается, – Уилл тоже улыбался. Ребята перестали дурачиться и в зале сразу стало тихо, все начали внимательно слушать.

– Последнее, что помнила Энн, это то, что, когда мимо неё проплыла свеча, раздался очень громкий детский плач, – драматично прошептал Стайлз.

– После той ночи Энн и Томаса никто не видел, – подхватил Уилл.

– А в заброшенном доме стало на две свечи больше, – завершил Стайлз и, переглянувшись со слизеринцем, улыбнулся, слушая аплодисменты, – Ну, спасибо, не стоит, – кланялся мальчик.

– Это было ужасно, но вы каким-то образом смогли исправиться в самом конце, – усмехнулась Лидия, когда Стайлз вернулся за стол и сел рядом с ней.

После мальчиков выступало ещё человек пять, каждый со своей историей, и каждого радушно встречали и так же тепло провожали. В итоге, спустя примерно час, Марция вышла вперёд и, улыбаясь, оглядела зал.

– Посовещавшись, мы решили устроить маленькое голосование. Произнесите шёпотом имя победившего по вашему мнению рассказчика, – попросила девушка. По залу сразу же прошлись шепотки, а за спиной Марции появилась иллюзия доски наград с именами на ней.

В итоге победили Стефан и Рено. Подарком служило право зажечь первую тыкву в зале, и то, с какой радостью парни это делали, заставило улыбнуться абсолютно каждого студента. Затем примерно также выбирали человека с лучшим костюмом и, когда победила Лидия, зал согласно зашумел.

– Я первый сказал, что ты прекрасно выглядишь, – насупился Стайлз. Лидия, усмехнувшись, просто чмокнула друга в щёку и, встав со своего места, крутанулась, чтобы показаться со всех сторон.

– А ведь она даже не работала над костюмом сегодня, – восхищённо вздохнул Стайлз, стоило только подруге отойди на нормальное расстояние. Соня, улыбнувшись, решила сделать вид, что этого не услышала.

Около часа ночи Рено отлучился, сказав всем, что скоро вернётся. Стефан, усмехнувшись, шепнул что-то Соне и вскоре тоже ушёл вместе с гриффиндоркой. Минут через пятнадцать, когда гриффиндорцы уже начали переживать, все трое зашли, держа в руках подносы с кучей маленьких кексов. На каждом было по одной свечке. Все студенты Хогвартса сразу же загалдели, улыбаясь.

– Малышка, это подарок, – шепнула Лидия Софи, которая, пискнув, ткнулась носом в руку Мартин и задула свою свечку, начиная поедать кекс, – Но вот над манерами нам ещё нужно поработать, – усмехнулась Мартин.

– С днём рождения, Тим, – улыбался Стайлз, глядя на то, как криптер поедает своё лакомство, от которого ничего не осталось уже через несколько секунд.

– Он точно отражение твоей души, – вздохнула Лидия.

***

– Хотя бы Хэллоуин освободил нас от тренировок, – вздохнул Айзек, пытающийся правильно вставить подаренные всем Малией линзы и не выколоть себе мимоходом глаз.

– Лучше не светиться сегодня перед Тайлером, а то он решит посреди ужина придумать условные обозначение, – усмехнулся Скотт, поправляя волосы.

– Напомни мне, кто ты? – нахмурился Мэтт, оглядывая МакКолла уже раз, наверное, пятый за вечер.

– Я Джокер, – вздохнул гриффиндорец, – У нас со Стайлзом парные костюмы. Ну только вы не можете оценить, он далеко. В следующем году увидите.

На счастье парней Тайлер был в прекрасном настроении и никаких тренировок так и не устроил. Весь Хогвартс поздравил криптеров одним большим тортом, в котором была свечка для каждого малыша. Смеясь, ребята разошлись по комнатам только к трём часам, а Тайлер, сжалившись над игроками команды, освободил их на весь последующий день и от уроков, и от тренировок, сказав, что у них есть ещё два дня до матча. Естественно, впоследствии все эти два дня были проведены на поле для квиддича, но теперь в каждом игроке поселился тот самый азарт, который помогал ребятам не умирать прямо на мётлах. Вот настала первая неделя ноября, все вокруг стали говорить только об одном – о предстоящем матче. И Скотт действительно хотел победить.

Комментарий к Часть 8.

Итак. Эм. Простите? Да, вероятно, я должна извиниться, я пропала почти на три (или уже больше?) недели. Глава маленькая, неинтересная и скучная. Простите ещё раз. У меня нет оправданий, я просто ужасный автор.

========== Часть 9 ==========

– Главное помнить, что мы не умрём. А остальное уже не важно, правда? – с надеждой в голосе спросил Скотт.

Это было утро субботы. Первый матч в этом году. Первый матч Скотта и Айзека. Первый матч, открывающий счёт Чемпионата. Волновались ли мальчики? Ох, ну конечно нет. Они всего лишь тряслись и бледнели при каждом упоминании слова «квиддич». Как говорила им абсолютно спокойная Лора, это была нормальная реакция на предстоящий стресс.

– Вы просто осознаёте, что скоро игра, важное событие для вас. Постарайтесь перестать думать об этом как о чём-то страшном, – пожала плечами она. Скотт, тяжело сглотнув, поднял на неё затравленный взгляд и девушка весело рассмеялась.

– Что вы кислые такие, парни? Не переживайте так сильно, Лора права, – встрял Пит, поправляя защиту и довольно оглядывая себя в маленьком зеркале.

– Не подскажете, о, великие, как это нам перестать думать о нашей первой официальной игре? – с явным раздражением в голосе спросил Айзек, и Скотт, бодро закивав, перевёл взгляд на Лору вновь. Девушка, вздохнув, закинула второгодкам руки на плечи и повела к выходу из раздевалки, останавливаясь у её входа, и слегка раздвинула створки, кивая головой в открывшийся проём.

– Смотрите, – девушка подозвала ребят, улыбаясь, – Эти люди пришли смотреть на вас. И нет, это не волнительно. Вы должны быть спокойны. Я хотела сказать, что да, они будут смотреть на вас, как и должны, но это вас не должно волновать, – девушка серьёзно посмотрела на каждого гриффиндорца, – Вы тут не из-за того, что хотели показаться. Вы тут оттого, что любите квиддич. Так занимайтесь любимым делом, вам не мешает абсолютно никто! Летите, хватайте мяч, забивайте. Просто делайте то, что у вас прекрасно получается.

– Вау, круто, – усмехнулся подошедший мгновение назад Тайлер, – Кажется, мне и речи теперь говорить не нужно, – рассмеялся парень.

– Лучше всё-таки пару слов сказать, Тай, – усмехнулся Питер. Тогда капитан, закинув на плечо метлу, повернулся к своей команде и улыбнулся.

– У нас игра через две минуты, и вы просто должны знать, что вы все очень крутые игроки в квиддич. Мы победим, потому что ни один когтевранец сегодня не сможет нас остановить. Удачи, Гриффиндор! – воскликнул Тайлер в конце. Все участники команды поддержали его возгласами. Капитан, улыбнувшись, повернулся к ребятам спиной и приготовился выходить, – Ну вот, – вздохнул он, бормоча себе под нос, – Минута. Минута перед началом. Мы победим, – проговорив это, парень раздвинул створки и вышел из раздевалки с закинутой на плечо метлой.

Скотту казалось, что он попал в другое измерение. Вокруг царил один только шум. МакКоллу казалось, что он слышал львиный рык с трибун своего факультета. Оглядываясь, он видел и пуффендуйцев, разодетых в красное, и слизеринцев в синих одеждах. Чтобы вновь не запаниковать, мальчик быстро отвернулся и принялся разглядывать спину идущего спереди Айзека.

– Не волнуйся, – прошептала ему на ухо Лора и, мягко сжав плечо, встала на своё место в круге, в центре которого уже стояла мадам Трюк.

– Постараюсь, – прошептал себе под нос Скотт и закинул ногу на метлу, пока ещё оставаясь на земле.

– Команды! – провозгласила мадам Трюк. Скотт её почти не слышал из-за оглушающих воплей с трибун. Их комментатор, Оливер Кац, однокурсник Уилфреда и Ленарда, настраивал микрофон, периодически говоря в него. Скотт, напрягшись, силился прислушаться, и в итоге всё-таки смог услышать женщину, – Как и запреты, – Но попал он, видимо, на самый конец её речи. Судя по недоуменному лицу Айзека, тот тоже не разобрал ни слова. От этого на сердце становилось спокойнее, – Правила вам всем известны, я надеюсь. За нарушение бескомпромиссное удаление с поля, а, значит, ослабление команды. Думаю, вам следует поразмыслить, прежде чем влетать в игрока чужой команды. Капитаны! – выкрикнула женщина.

Тайлер, улыбнувшись своей команде и болельщикам, перехватил метлу поудобнее и подошёл к центру круга, куда уже вышел капитан когтевранской команды, Стив Уилберг. Пожав друг другу руки, парни перебросились парой слов и вновь разошлись, уже чувствуя, что начинается соревнование. Встав на своё место, Тайлер закинул, наконец, ногу на метлу и приготовился, взглядом велев сделать это всей команде.

– На счёт три я выпускаю квоффл, – объявила мадам Трюк, держа в руках вышеупомянутый мяч, – Команды, приготовьтесь! – кричала она, – Три! – Скотт тяжело вздохнул, прикрывая на мгновение глаза. Перед взором сразу появился Стайлз. Улыбнувшись, мальчик проиграл в голове их последний диалог.

– Если ты не победишь, я приеду и надеру тебе уши. А потом обниму. А потом снова уши надеру. Ты понял меня? – тараторил в своей манере мальчик.

Директора разрешили им связаться через камин – мальчики сами не знали, с чего бы, но как-то на это было плевать. Радости обоих не было предела. Они не разлучались практически всю жизнь более, чем на две недели, а тут они не виделись уже три месяца. У обоих, они были уверены, начнётся истерика, если они не окажутся вместе на Рождество. Это было бы катастрофой. У них были свои рождественские нерушимые традиции.

– Если что, я сам пешком дойду, – пробурчал тогда Стилински, вызывая у Скотта лишь очередную улыбку (он только и делал в тот вечер, что улыбался да смеялся над причитаниями Лидии и хохотом Уилла и Стайлза).

– Два! – голос мадам Трюк заставил гриффиндорца распахнуть глаза и стиснуть рукоять метлы сильнее.

– Удачи, – одними губами произнёс Скотт, глядя в глаза Лоры. Девушка, улыбнувшись, подмигнула гриффиндорцу и тоже стиснула древко своего «Нимбуса».

– Один! – закричала мадам Трюк и выбросила в воздух квоффл.

Скотт, даже не раздумывая, почти на автомате рванул вперёд, выхватывая мяч и на полной скорости летя к пока ещё свободным воротам. Сердце защемило, но МакКолл продолжил полёт. Сквозь пелену и крики до него долетал голос Оливера.

– МакКолл выхватывает квоффл и несётся к воротам Когтеврана! Бор мчится следом. Лейхи принимает пас и ведёт квоффл к воротам. Бор всё ещё не занял своё место вратаря. Лейхи делает передачу МакКоллу. Давай, Скотт!

Скотт, мчась к воротам, почувствовал уже знакомое покалывание в кончиках пальцев и забормотал что-то непонятное даже для самого себя под нос. Неужели именно он откроет счёт этого Чемпионата? Неужели забьёт? В этот момент позади раздался истошный крик, но Скотт знал, что оборачиваться нельзя, это лишь для привлечения внимания.

– Ты не забьёшь, МакКолл! – крикнул ему в спину Кайл. Скотт, усмехнувшись, пролетел ещё несколько метров и, когда до ворот оставалось около трёх или четырёх, кинул мяч в кольцо.

Ему казалось, что что-то не так. Что где-то он допустил ошибку, но не понял, где и как. Но тут вдруг крики оглушили, а сзади кто-то налетел, оглушая ещё сильнее. Перед глазами плыло, но, в то же время, было абсолютно ясно. Скотт улавливал мельчайшее движение и звук, не воспринимая в то же время почти ничего.

– Я что, забил? – спросил Скотт, не зная, к кому обращается.

– Да! – заорал Пит. Скотт, улыбнувшись, кивнул и полетел дальше, ожидая передачу.

Через двадцать минут Гриффиндор всё ещё выигрывал, но теперь счёт был 60:40. Как считал Скотт – и абсолютно каждый игрок обеих команд – сейчас было самое время для поимки снитча. И, стоило только МакКоллу подумать об этом в очередной раз, как стадион оглушил голос Оливера.

– Лора замечает снитч и мчится прямо за ним! Ох, нет! Ей до него слишком далеко. Но вот зато Амелия Корси бросается прямо за снитчем! Какой момент!

Скотт, заставив себя не слушать, бросился выполнять свою задачу, а, то есть, помогать Айзеку. У того сложилась очень и очень неприятная ситуация. Кормак и Мэг, загонщики команды Когтеврана, находились справа и слева от мальчика. Оливия, третья загонщица, летела позади. Марк и Кайл, охотники, перекидывали бладжер, явно зная свою цель.

Скотт, зло фыркнув, пролетел вперёд, облетая всех когтевранцев. Когда он был на одном с Айзеком уровне, гриффиндорец вскинул ладонь и сжал пальцы в кулак, оставляя только средний и указательный. Лейхи, поняв друга без слов, с силой выбросил мяч, и МакКолл, ожидавший это, совершил рывок вперёд, заставая врасплох когтевранцев.

– Вот вам, вороны. Львы тоже летать умеют! – донёсся до Скотта крик Лейхи.

– Два события! – повествовал Оливер, – Лора и Амелия борются за снитч! За кем же останется победа? А загонщики тем временем не отступают от МакКолла. Давайте же, Скотт, Лора! Гриффиндор должен открыть позиции!

– Мистер Кац, попрошу вас сохранять хладнокровие, – донёсся строгий голос МакГонагалл.

– Чёрт, – ругнулся парень и тут же затараторил, – МакКолл мчится к воротам! Но там его поджидает Бор. Ну же, кто возьмёт это очко! Скотт обводит Оливию и. О нет! Он врезается в Мэг! Мяч у команды Когтеврана! И снова нет! Тайлер перехватывает мяч! Завязывается борьба!

Скотт вполуха слушал комментарии и думал, что ему сделать. Мэг забрала у него мяч и теперь у мальчика очень сильно ныло плечо, но ему было на это плевать. Квоффл был у Тайлера, но тот был окружён. Нужно было помочь, но как, если находишься в поле зрения остальных игроков?

Именно в этот момент на горизонте показался Айзек. Он медленно, почти не привлекая внимания, «плыл» по воздуху за спинами Когтевранцев, лицом к Скотту. Подмигнув другу, мальчик указал пальцем на двух загонщиков, окруживших гриффиндорского капитана, и сложил ладони вместе, сверкая глазами. Скотт, кивнув, подлетел к другу и повернулся лицом к борющимся загонщикам.

– Только не сильно, – предупредил МакКолл.

– Всего лишь опека? – расстроенно вздохнул Айзек.

– Всего лишь опека, – утвердительно кивнул Скотт.

– Ты скучный, – фыркнул мальчик.

– Я просто не хочу никого покалечить! – воскликнул МакКолл.

– Пора! – выдохнул Айзек и помчался к когтевранским загонщикам.

Скотт бросился следом. Мальчики подлетели с обеих сторон к Оливии, которая проявляла больше всего активности по отношению к бедняге Тайлеру. Девушка, тут же насторожившись, замедлилась, хоть и не прекратила бороться за мяч.

Мэг же в это время попыталась оттолкнуть Скотта. Мальчик, получив толчок в бок, ахнул, так как начал соскальзывать с метлы. Айзек тут же подлетел к нему и помог восстановить равновесие.

– Они читают нас, – воскликнул Лейхи. В этот момент прямо за спиной Айзека пролетел Ленард, сверкающий глазами и подмигнувший в полёте Скотту. МакКолл, поняв всё без слов, улыбнулся.

– Нас-то они, может, и читают. Но есть кое-кто, чьего появления они сейчас точно не ожидают, – поймав на себе непонимающий взгляд Айзека, Скотт кивнул на Ленарда и Уилфреда, которые перекидывались бладжером. Охотники Когтеврана (один из которых являлся Кайлом), похоже, были заняты тем, что следили, как бы Тайлер, Скотт или Айзек не покалечили их загонщиков. Они не понимали, что сейчас совершают ошибку.

– Осторожно, – одними губами произнёс Скотт, глядя в глаза Ленарду. Тот, кивнув, приподнял уголки губ, как бы давая понять, что они уже давно готовы, – Айзек, – тихо произнёс МакКолл.

Айзек, кивнув, вцепился в древко метлы крепче и, поджав губы, влетел в Мэг, которая, не ожидая такого напора, ахнула и потеряла на несколько мгновений равновесие. Тогда Скотт провернул тот же трюк с Кормаком. Когтевранец тоже на несколько секунд выпал из борьбы.

И тогда, казалось бы, остались только Оливия и Тайлер. Когтевранка явно рассчитывала на свою победу, но не тут то было. Она сосредоточила всё своё внимание на капитане команды Гриффиндора, и именно в этот момент Ленард очень и очень успешно напомнил всем о себе.

Бладжер влетел прямо в квоффл, выбив мяч из рук девушки. Она вскрикнула то ли от неожиданности, то ли от неприятных ощущений, вызванных ударом рук о бладжер. Тем не менее, Тайлер, среагировав молниеносно, нырнул под неё и быстро схватил квоффл, в несколько секунд оказываясь перед воротами.

– И вот вновь капитан сборной Гриффиндора доказывает своё мастерство! Брук и Бор один на один! Тайлер облетает кольца, ныряет под них. Неужели это способ запутать Деймона? Брук бросается влево, туда же бросается и Бор. Команда Когтеврана возьмёт очко?

Скотт, будучи не в силах уже довольствоваться комментариями, обернулся и с бешено стучащим сердцем начал наблюдать за сражением у колец. Именно тогда он понял, почему голос Оливера в конце имел уже более вопросительное выражение. Тайлер кинулся влево, а Деймон за ним, но вдруг, в самый последний момент, Брук отпрянул. И тогда голос Оливера вновь оглушил стадион.

– Нет! – закричал парень, – Нет, не возьмёт! Тайлер совершает манёвр! Гриффиндор получает очко!

– Да! – завопил Айзек на ухо Скотту. МакКолл, прикрыв глаза, глубоко вздохнул.

– Это одно очко, не радуйся так, – тихо проговорил он, пожимая руку Кормаку (это было чем-то вроде маленького извинения друг перед другом), – Прости, друг, было жестковато, – мальчик миролюбиво улыбнулся когтевранцу, и тот вернул улыбку.

– Да ничего, мы тоже не слишком хороши сейчас были, – махнул рукой Кормак, – А ты не можешь сказать, как… – договорить он уже просто не смог.

Скотт честно не понял, что случилось, но в один момент вдруг крики будто усилились в несколько сотен раз. Шум был везде, от него никуда нельзя было деться. Слышался крик Оливера, но слов было не разобрать. Непонимающе взглянув на Кормака и получив в ответ точно такой же взгляд, МакКолл повернулся и почувствовал, как сердце, биение которого за секунду ускорилось в несколько тысяч раз, сжимается.