Текст книги "Фабрика драконов"

Автор книги: Джонатан Мэйберри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)

Глава 110

Ангар, Балтимор, Мэриленд.

Вторник, 31 августа, 2.21.

Остаток времени на Часах вымирания:

33 часа 39 минут.

Руди Санчес, отвернув крышечку с бутылки имбирного ситро, налил стакан Малому. На столике стояла тарелка сэндвичей, к которым мальчик не притронулся, и открытая пачка печенья; одна печенюшка была вынута, надкушена и отложена. Мальчик мельком глянул на газировку и, отвернувшись, вновь бездумно уставился на свое отражение в большом стенном зеркале.

– Не спалось, да? – участливо спросил Руди.

Мальчик молча качнул головой.

– У тебя, наверное, куча вопросов. Что ждет впереди, какое у тебя будущее.

В ответ – равнодушное пожатие плеч.

– Сигом?

– Это не мое имя.

– Извини. Предпочитаешь, чтобы я звал тебя Восемьдесят Вторым? Ты только скажи. Как скажешь, так и буду тебя звать.

– Тот парень, Джо, звал меня Малым.

– Тебе так больше нравится? Хочешь, чтобы все здесь тебя так звали?

Опять пожатие плеч.

– Ты просто скажи, как бы тебе хотелось.

Мальчик медленно повернул голову и посмотрел на Руди изучающим взглядом. Пригожий паренек, только глаза в данный момент какие-то холодные, как у рептилии. Потемневшая радужная оболочка придавала им странную не то остекленелость, не то зеркальность.

– А тебе-то что с того? – спросил мальчик.

– Мне? Мне не все равно. Ты подросток, а Джо сказал, что ты прошел через аховую ситуацию.

– Аховую! – язвительно хмыкнул мальчик.

– Ты предпочитаешь какое-то другое слово?

– Я не знаю, мистер, что это за слово.

– И еще мне не все равно, потому что ты хороший человек, – сказал Руди.

– Ты-то откуда знаешь? – Тон у мальчика был язвительным, словно Руди был в чем-то перед ним виноват.

– Ты пошел на огромный риск, чтобы предупредить нас о Волне вымирания.

– Откуда ты знаешь – может, это я просто из желания самому спастись?

– Ой ли? Так рисковать, выслать те два видео и карту – и все лишь затем, чтобы спастись самому? Ты решился на это, чтобы помочь другим. А это очень отважный поступок.

– Да ну.

– А то и героический.

– Скажешь тоже.

– Да, скажу, – кивнул Руди. – Ты вообще знаешь, что такое отвага?

– Ну, знаю.

– Тогда скажи.

– Ну, говорят, отвага – это когда ты что-то делаешь, даже если боишься. Боишься, а все равно делаешь.

Руди опять кивнул.

– Представляю, как тебе было страшно. Ты, возможно, очень боялся, но все равно выслал нам ту информацию.

Мальчик промолчал.

– Зачем ты это сделал?

– Вопрос какой-то дурацкий.

– Почему дурацкий?

– Дурацкий, потому что я должен был это сделать.

– Зачем ты должен был это сделать?

Мальчик молчал. Глаза у него увлажнились.

– Так зачем? – снова спросил Руди.

– Затем.

– Для чего?

– Потому что я боюсь.

– Чего боишься?

На глаза мальчика навернулись слезы, он снова насупленно отвернулся и долго сидел, уставясь на свое отражение. Неяркий свет отбрасывал на ту сторону комнаты тени. От этого отражение мальчика несколько искажалось, делая его старше, будто зеркало было неким окном, через которое он различал свое будущее «я». По его щеке скатилась слеза.

– Я боюсь попасть в ад, – наконец вымолвил мальчик.

Руди помолчал.

– В ад? Почему? С чего вдруг тебе в ад?

– Потому что я злой, – тихо ответил мальчик.

Глава 111

Чертог мифов.

Вторник, 31 августа, 2.22.

Остаток времени на Часах вымирания:

33 часа 38 минут (время местное).

Геката с Парисом растерянно стояли в окружении созданных ими чудес, чувствуя, что мир вытянули у них из-под ног, будто коврик.

– Менгеле? – прошептал Парис. – Я не… – Он покачал головой, не закончив фразу.

– Что, все еще не усвоил? – блеснув глазами, спросил Сайрус. – Все, что я ни делал, было направлено к одной цели: очистить мир от скверны. Завтра я запущу кодовую команду агентам по всему миру. Одни займутся раздачей бутилированной воды, другие выпустят в водохранилища патогены, третьи запустят компьютерные вирусы, которые разбомбят Центр контроля заболеваний и другие организации. Одним движением запустится процесс, который уже не остановить. Ничто не остановит патогены, внедренные в гнездилища посконных народов.

– Посконных народов, – машинально повторила Геката. Она была как будто не в себе, глаза остекленели.

– А… з-зачем? – чуть запнувшись, произнес Парис. – Зачем такое… делать?

– Чтоб завершить работу, которую начали вот уж больше полувека назад мы с Отто. Так моего товарища звали в детстве дворовые мальчуганы. Настоящее же, исконное его имя – Эдуард Вирц. Главврач всего лагеря. Бывший мой начальник. Да, Отто? – Сайрус хохотнул.

– Ну, это только тогда, – заскромничал австриец. – Ваш отец был и остается истинным бриллиантом, столь же сияющим и твердым. Когда он еще молодым шарфюрером прибыл в лагерь, я уже тогда оказался покорен его видением, его глубиной. Дни у нас проходили в работе над заключенными, а вечерами мы засиживались допоздна, суммируя свои исследования, – все время на подъеме, все время в радостном волнении оттого, какое направление все это обретает и какие возможности нам открываются. Мы осуществляли работу, которой суждено было воплотить живую мечту евгеники. Но и тогда мы понимали, что имеющиеся у нас в распоряжении научные методы неадекватны нашим задачам. А потому мы планировали. Мы собрали группу ученых и единомышленников, которые должны были продолжить дело, идущее куда дальше, чем задумывал фюрер, когда начинал войну. В том, что Германия войну неминуемо проиграет, мы с вашим отцом не сомневались с самого начала. Но не в том дело. Наш план нового миропорядка простирался куда дальше, чем амбиции одной отдельно взятой нации.

– И мы знали, что делать, – перехватил нить повествования Сайрус. – Мы наняли шпионов, чтобы держать под колпаком всех, кто делает работу, так или иначе способствующую нашему делу. Не одних лишь немцев, а и русских, и американцев. И даже евреев. Всех, кто осуществляет прогрессивные исследования. Когда ход войны стал складываться не в нашу пользу, наш друг Генрих Хекель тайно вывез материалы всех исследований из страны. К сожалению, впоследствии он перенес несколько инфарктов и инсульт, так что не сумел передать нам, где именно хранится тот архив. Но и тогда мы не дрогнули, не остановились. Мы создали «Конклав» – законспирированную сеть из ученых, шпионов и наемных убийц; такую, какой не видел мир. Даже и сегодня щупальца нашего славного спрута проникают в каждую страну, в состав каждого правительства. Взять вашего патрона, Сандерленда… Его брат – член «Конклава». В членах состоит и тот, кого вы зовете Гансом Брукером, – егерь по найму для ваших охот. Брукер – продукт нашей программы клонирования, наряду со многими другими, разделяющими уникальный, нажитый подкоркой опыт.

При этом Сайрус метнул взгляд на Конрада Ведера, но тот сейчас смотрел в другую сторону. Он следил за Тонтоном, который осторожно, бочком продвигался к внутреннему телефону на стене. Еще два шага, и надо будет в детину стрелять.

Парис покачал головой.

– Это все… просто не умещается в голове. Зачем? Что тебе лично даст убийство такого множества людей?

– Мне? – Сайрус усмехнулся. – Перемену. Волна вымирания напрочь сотрет всех небелых. Поголовно. А из белых те, кто выживет, вынуждены будут бороться за право господствовать и переустраивать мир.

– Да ты, блядь, рехнулся! – взревел Парис. – Вы оба! Вы что, хотите ни за что ни про что угробить десятки миллионов?!

– Мелко ты плаваешь, – вздохнул папик. – Зачем миллионы? Миллиарды! Миллионы-то мы уже угробили.

– То есть… То есть как это?

– Волна вымирания – это не первая наша попытка, – пояснил Отто. – Если учитывать более скромные потуги, то это уже наша девятая фаза. Самым большим успехом, мне кажется, была шестая.

– Ну да ничего, – успокоил соратника Сайрус. – Сейчас-то недочеты мы исправим. С лихвой.

– А что было на шестой фазе? – задала вопрос Геката.

Отто, моргнув, горделиво выгнул шею – чисто гриф.

– Ваш отец взял за основу болезнь, проявившуюся у нескольких шимпанзе и макак-резусов, и усовершенствовал, чтобы она срабатывала на людях. Ее он в конце семидесятых запустил для эксперимента в нескольких взятых на пробу ареалах обитания небелых. Так хорошо, как мы хотели, она поначалу не взялась, но зато аукнулась в восьмидесятые.

– Вот так! – Парис заметно побледнел. – Вы говорите о СПИДе? Боже правый.

– ВИЧ будет все-таки правильнее, – подкорректировал Отто. – Но в целом да. Она была привита гомосексуалистам США и Канады; плацдармом же была выбрана в основном Африка. И оказалось очень даже ничего.

– Вы безумцы.

– Что ты мне все «безумцы», «безумцы», – обиделся Сайрус. – Лично у меня, допускаю, действительно иногда перемыкает, но если будешь обзываться, возьму и руки тебе поотрубаю.

– Почему ты нам раньше об этом не рассказывал? – спросила Геката.

Сайрус пожал плечами.

– Ждал, покуда вы созреете. Мы-то надеялись, что у вас прорежутся те качества, которых мы ожидали. Мы же их в вас встраивали.

Губы Гекаты приоткрывались по мере того, как в ней оседал смысл этих слов.

– Так мы, получается, часть твоего эксперимента?

– Все, что я делаю, направлено на служение Новому Порядку.

Парис, расширив глаза, поперхнулся: сказанное дошло и до него.

Геката задумчиво оглядела свою белую гладкую руку.

– Сколько я себя помню, мы всегда были особенные. Космические дети… все такое. А получается, мы часть программы новой породы. Расы высших существ.

– Всего лишь выведения новой породы, – опять поправил Отто. – Давайте называть вещи своими именами.

Парис, резко повернувшись, побежал в кусты, спугнув при этом крылатого змея, который с шипением сорвался с сука.

– Я всегда говорил, что у него нутро слабое, – сказал Сайрус Отто, который не замедлил согласиться. – Слышишь, Парис? – обратился он к кустам. – Мы уже лет пятнадцать как поняли, что ты слабак. Наглядное свидетельство, что программой разведения ничего толком не решишь. Сколько генетикой ни манипулировали, сколько силы и ума в тебя ни вкачивали, а ты все равно рохля. Вот почему так важны сигомы.

– Сигомы? – эхом откликнулась Геката. – Ты о том похожем на тебя мальчишке, которого мы как-то видели в «Деке»? И кажется, еще одного, на него очень похожего. Да-да, я точно помню. Они что, твои сыновья?

– Никаких сыновей. Дети, как я убедился, сплошное разочарование.

– Тогда что же?

– Он-то? Он – это я, – обыденным голосом ответил Сайрус. – Потому я и зову его «сигом». И его, и всех остальных. Акроним такой.

– Какой? – опешила Геката.

– Сие имя гоминида, однозначного мне, – выдал папаша.

У Гекаты округлились глаза. Все становилось ясно.

– Они твои… клоны?

– Да, – величаво кивнул Сайрус. – И у меня их множество. Целое семейство. Клоны с трансгенными улучшениями. Высшие создания. Они зададут начало новой расе. Расе, что проявится из хаоса после того, как Волна вымирания очистит мир.

Глава 112

Ангар, Балтимор, Мэриленд.

Вторник, 31 августа, 2.22.

Остаток времени на Часах вымирания:

33 часа 38 минут.

– Злой? – переспросил Руди. – Почему ты думаешь, что ты злой?

– Из-за того, кто я такой. Из-за того, что я такое. – Мальчик в муке мотнул головой. – Тот, на кого вы все работаете – кого, я думал, зовут Дьяконом, – он знает. Да и ты, наверное, тоже.

– Наверное, да, – сказал Руди с невозмутимым видом. – Ты, видимо, считаешь себя клоном.

– Я он и есть!

– Клоном Йозефа Менгеле.

– Да! – Выкрик ударил жестко, как кулак по незащищенной плоти. – И нас целая куча. Вот почему я Восемьдесят Второй. Потому что восемьдесят второй.

Руди пододвинул мальчику стакан с ситро, тот к нему не прикоснулся. Руди молча ждал. Лопались пузырьки на газировке, дважды проделала круг минутная стрелка на стенных часах. Тихо, незаметно – вначале один, затем второй.

– Наверное… – нерешительно подал голос мальчик. Кашлянул, прочистил горло. – Наверное, настоящее мое имя – Йозеф.

Сердитым движением он отер со щек слезы.

– Ты знаешь, кто такой был Йозеф Менгеле?

– Он – это я, – сказал мальчик.

– Нет, – возразил Руди. – Тебе четырнадцать. А Йозеф Менгеле родился сотню лет назад.

– Ну и что. Мы все равно с ним одинаковые.

– Прямо-таки одинаковые?

– Да.

– Скажи, Йозеф Менгеле был хорошим человеком?

– Нет, конечно! – Малец посмотрел на Руди как на идиота.

Руди улыбнулся.

– Что ж, в этом мы с тобой согласны. А теперь скажи, стал бы такой, как Йозеф Менгеле, рисковать жизнью, чтоб помочь другим людям?

Мальчик в ответ мотнул головой.

– А стал бы он, как ты, искать выход на мистера Черча – он же Дьякон – и просить о помощи?

Молчание.

– Стал бы?

– Нет. Наверное.

Руди сменил тактику.

– Так ты говоришь, вас там восемьдесят два и все клоны Йозефа Менгеле?

– Нет.

– То есть…

– Там намного больше.

– И ты один из них?

В ответ кивок.

– А остальные все как ты?

– Мы же клоны. Я ж тебе сказал.

– Ну, я просто спросил, похожи ли они на тебя. И у них у всех одинаковая сущность?

– У некоторых.

– Прямо точь-в-точь?

Ответа не последовало.

– Прошу тебя, – повторил Руди. – Ответь на мой вопрос: они все по натуре одинаковые?

– Нет.

– Тогда как же их тождество?

– Не знаю.

– Многие бы из них решились на то, что сделал ты, – рисковать жизнью, искать и предупреждать нас?

Молчание.

– Среди них есть жестокие?

– Да, наверное.

– А ты жестокий?

– Я – нет.

– Тебе разве не нравится мучить людей? Делать больно, причинять вред…

– Не надо! – затравленно вскрикнул мальчик.

– Тебе не по душе то, что я спросил?

– Ну а ты думал! Что за вопрос такой дурацкий!

– Почему же дурацкий? Ты сказал, что ты такой же, как Йозеф Менгеле. Что ты злой и попадешь в ад.

– Я – это он; ты разве не понял?

– То, что ты клон, мне понятно. Как и то, что я впервые разговариваю с клоном. И до сегодняшнего дня я действительно думал, что клон может нести какие-то внутренние черты и свойства, унаследованные от своего прототипа. А ты вот он – обыкновенный подросток. Хотя не такой уж и обыкновенный. Ты жизнью рисковал, причем не раз, чтобы помочь остановить дурных людей, замышляющих злодейство. Мальчик этот напал на здоровенного охранника, чтобы остановить зверское убийство беззащитных людей. А ведь мог просто сидеть и ни во что не лезть.

Мальчуган молчал.

– Быть может, ты и вправду клонирован из клеток, взятых у злодея, – сказал Руди. – Наши ученые определят это через анализ ДНК. Ну и что с того, даже если это так. Йозеф Менгеле был чудовищем. Точнее, по-прежнему им является, если Сайрус Джекоби – действительно он.

– Я это точно говорю.

– Он просто ненавистник, жуткий человек… А вот ты рискнул всем ради спасения людей, которых он задумал погубить.

Мальчик молча поднял глаза. Руди улыбнулся в ответ.

– Нет, ты не он.

– Нет, он.

– И не спорь. Ты сейчас сам доказал нечто, о чем люди безудержно дискутируют на протяжении веков. Возможно, ты живое свидетельство ответа на фундаментальный вопрос существования человечества.

– Чего-чего?

– А вот чего. Есть извечный спор: «natura versus nutritura»; природа против вскармливания. Рождается ли человек с уже заданными умственными и психологическими характеристиками, которые просто вживляются в него генетикой? Или же то, кто и что мы есть, определяют среда, открытость внешним воздействиям и жизненный опыт? Я бы сказал, ты – живое доказательство тому, что в этом уравнении неразделимо присутствует еще и третий элемент.

– Какой?

– Выбор.

Мальчик долгое время молча смотрел на своего собеседника.

– Такого у нас еще не было, – признался Руди. – Никогда еще не было возможности вживую наблюдать клона; определять, является ли человек – непроизвольно или же по собственному желанию – слепком со своего прототипа.

– Они как раз этого от меня и добивались. Постоянно изучать жизнь и работу Менгеле. Хирургию, искусство пыток, науку войны. – По лицу у него опять потекли слезы. – Каждый день одно и то же. И снова, и снова, снова.

– А ты взял и пошел своим путем, а не тем, который уготовили тебе они.

Мальчик судорожно всхлипывал.

– Ты не он. Не он, – тепло произнес Руди. – Он ни за что не стал бы делать то, что сделал ты. А ты – творить то, что творил он.

Руди вынул из кармана куртки пачку салфеток и, надорвав целлофан, подал мальцу. Тот вытянул несколько, вытер глаза, высморкался. За все время Руди ни разу к мальчику не прикоснулся, даже по плечу не похлопал. Он исподволь чувствовал: мальчугану комфортнее быть одному, обособленно. Самому по себе.

Так они и сидели в комнате собеседований; мерно и неумолимо бежали минуты.

– И вот еще над чем тебе бы надо поразмыслить, – сказал Руди.

Мальчик взглянул на него покрасневшими глазами.

– Йозеф Менгеле – один из самых жутких преступников минувшего века. Монстр, подвергший немыслимому страданию бессчетное множество людей, а теперь еще и думающий уничтожить изрядную часть населения земного шара. Архивы, что мы открыли, указывают: именно он породил эпидемию СПИДа, вызвал вспышку нового туберкулеза в Африке. Даже если его нынче остановить, страшная намять о нем как о величайшем убийце в истории будет бередить сердца миллионов.

– Я знаю.

– В то время как ты, в свою очередь… – Руди улыбнулся.

– Что я?

– В то время как ты, вероятно, войдешь в историю как величайший герой всех времен.

Мальчик смотрел, не понимая.

– Мы знать не знали о Волне вымирания, – продолжал Руди. – Понятия не имели. Если б не твой отважный поступок – тот выбор, что ты сделал, – погибли бы миллионы, если не миллиарды, людей на планете. Пару дней назад мы даже и не знали, что вовсю идет война. Ты все изменил. Ты сделал выбор, не упустил шанс. И если у нас все получится, если Джо Леджер с майором Кортленд, другие храбрые мужчины и женщины, идущие как раз сейчас в бой, одолеют это безумие, то это все благодаря тебе.

– Мне? За два-то имейла?

– Достоинство выбора не в масштабе поступка, а в его последствиях. Возможно, ты спас весь мир. – Руди с улыбкой качнул головой. – У меня такое даже в голове не умещается. Ты герой, мой юный друг.

– Какой еще герой? – Мальчуган лишь насупленно встряхнул головой.

– Герой-герой, – утвердительно, чуть ли не с нажимом повторил Руди (дескать, слушай, когда тебе старшие говорят).

Мальчик, уткнувшись лицом в ладони, дал волю слезам.

Все это наблюдал со своего ноутбука Черч, больше этого никто видеть не мог. ЦТО вокруг жил своей жизнью: шум, суета.

Сняв очки, Черч протер их носовым платком и снова надел.

– Так-так-та-ак… – выдохнул он задумчиво.

Глава 113

«Фабрика драконов».

Десять минут назад.

Грейс Кортленд и команда «Альфа» быстро и бесшумно продвигались по коридорам «Фабрики драконов». Людей они предпочитали избегать, а если не получалось, они их убивали. Рэдман с остальными отволакивали безжизненные тела в стенные шкафы и подсобки или же просто прятали их под офисными столами. Команда шла, выискивая Сайруса Джекоби. Вперед их влекло еще и то, что времени осталось не много.

На пути им встретились еще двое «циклопов», стоящие по обе стороны от люка размером с банковский сейф. Люк был приоткрыт, а охранники держались начеку. Грейс, сгорбившись за разлапистым растением в бочке, рассмотрела их в оптический прицел. Оба охранника были неестественно крупные – на порядок массивнее и мускулистее, чем накачанные стероидами культуристы. Чертами лица они были схожи: покатые лбы с нависшими бровями, приплюснутые носы и преузкие губы – не рты, а прорези. Должно быть, те самые громилы, с которыми столкнулся в «Глубоком железе» Джо. Теперь понятно, почему эховцы решили, что на тех бойцах были экзоскелеты: у охранника слева окружность грудины была не меньше чем метр восемьдесят, а бицепсы в обхвате сантиметров семьдесят. Солидно.

Рэдман, придвинувшись, шепотом спросил:

– Это что за невидаль?

– Трансгенные солдаты, – пояснила Грейс.

– На горилл похожи.

– Они и есть без пяти минут гориллы, – сухо отозвалась Грейс.

– Батюшки светы! – Рэдман впечатлился.

– Прикол науки, – прокомментировала картинку Грейс.

Охраняемый образинами люк выглядел весьма соблазнительно; получку за месяц можно поставить на то, что внутри находится что-то важное. А еще лучше на то, что там находится Сайрус Джекоби. Охранники-гориллы стояли, застыв в полной боевой готовности.

– Мне надо внутрь, – сказала Грейс.

– У нас недостаточно прикрытия для двоих снайперов. Придется этих снимать поочередно.

– Нет, – качнула она головой. – Не пойдет.

Она быстро обрисовала план, который Рэдман даже не дослушал – настолько он был рискованный.

– Это не предложение, – прошипела Грейс, – а приказ, черт возьми. Исполнять.

Рэдман кивнул, хотя по глазам было видно, что он недоволен.

Грейс укрылась за поворотом коридора и проворно скинула с себя куртку с амуницией, оставшись в камуфляжных штанах, ботинках и черной майке в обтяжку. Из волос она вынула заколку и тряхнула головой, распуская их по плечам. В карман сунула нож, а за пояс штанов спрятала пистолет.

– Стреляй сразу, как только, – шепнула она Рэдману и, выйдя на середину коридора, непринужденно зашагала навстречу охранникам.

Тот из них, что слева, заметил ее первым и похлопал по предплечью своего напарника. Оба безмолвно следили, как к ним в меру развязной походкой приближается рослая, фигуристая женщина с красивым лицом. Идет и улыбается.

– Сюда вход запрещен, госпожа, – сказал охранник справа.

– Знаю, – ответила красавица. – Мне тут вам, ребятки, кое-что сказать надо.

– Чего? – спросил охранник слева, слегка подавшись при этом вперед. Собственно, он и не скрывал, что пытается заглянуть в вырез ее майки.

– А вот гляньте-ка, что у меня есть, – улыбаясь, заговорщически шепнула Грейс.

Теперь к ней подались уже оба охранника. Первому она моментально выстрелила прямо в глаз. Второму через долю секунды досталось в лоб от Рэдмана.

Улыбнувшись, Грейс махнула своей команде, попутно подумав, что все мужики – хоть трансгенные, хоть мутанты, хоть какие – по сути своей одинаковы: покажи им что из-под юбки – и они сразу башкой думать перестают.

Осторожно шагнув к краю люка, она исподтишка заглянула внутрь. Метрах в тридцати на отороченной листвой дорожке стояла группа людей. В ней выделялись близнецы Джекоби, Грейс их сразу узнала.

И тут где-то наверху истошно взвыла сирена, а в скрытых от глаз динамиках ожил монотонный металлический голос: «Внимание, тревога! Нарушитель на объекте! Внимание, тревога! Нарушитель на объекте!»

Где-то в коридоре затрещали автоматные очереди. В эту же секунду, вероятно, сработали датчики защиты: дверца люка начала задвигаться.

Раздумывать было некогда: Грейс, протиснувшись в люк, нырнула в густой куст. Снаружи что-то неразборчиво завопил Рэдман, и в эту секунду люк захлопнулся.

Воздух заполнил частый грохот выстрелов вперемешку с воплями. Из помещений и боковых коридоров повалили люди – кто-то безоружный, кто-то наоборот. Вопили все, стреляли в основном охранники. Шквал очередей надвигался откуда-то сзади.

Рэдман с командой «Альфа», недолго думая, укрылись кто как мог и вступили в перестрелку.