Текст книги "Фабрика драконов"

Автор книги: Джонатан Мэйберри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 37 страниц)

Глава 86

«Улей».

Воскресенье, 29 августа, 16.06.

Остаток времени на Часах вымирания:

67 часов 54 минуты (время местное).

Мы попали в Преисподнюю; точнее, в царство теней.

Огромные бараки мрачной анфиладой переходили один в другой, уходя даже не в темень, а будто из тьмы во тьму. По обе стороны, утопая в густом сумраке, тянулись сотни и сотни расположенных ярусами топчанов. Свернувшись калачиками или распростершись, на этих узких убогих ложах ютились призрачные фигуры; они же обживали шаткие табуретки или бесприютно, опустив головы, шаркали между этих нескончаемых нар. Все были одеты в одинаковые холщовые штаны, майки и тапки. Унылая серость одежды придавала людям вид заключенных или пациентов сумасшедшего дома – а скорее того и другого разом; невыразимо гнетущее чувство, от которого падало сердце.

– Пресвятая Богородица, – проговорил вполголоса Старший.

Те из Новых Людей, что недавно избежали бессмысленно жестокого расстрела, держались несколько особняком, сбившись в кучу. Некоторые были ранены, остальные сгрудились вокруг, прикладывая к их пулевым отверстиям свернутое жгутами тряпье. Смотреть на нас они избегали, боязливо отводя глаза, а при непроизвольном прямом контакте тотчас отворачивались. На их лицах не было ни гнева, ни затаенной злобы по поводу того, что сейчас произошло. Единственно различимым чувством на этих лицах был страх – и невыразимая, скорбная печаль обреченных.

Волосы у всех были исключительно рыжие – рознясь, впрочем, но оттенку от огнистого до едва ли не каштанового. Все небольшого роста – в том числе и мужчины – и кряжистого сложения. Особо выделялись их головы – массивные, словно с увеличенной черепной коробкой, а лбы, наоборот, низкие и покатые; губы толстые, а подбородок едва угадывался.

– Что здесь, черт возьми, происходит? – недоумевал по дороге Банни. – Кто эти люди?

– Кого-то они мне напоминают, – то и дело повторял Старший.

Все мы словно о чем-то догадывались, но предпочитали не произносить своих мыслей вслух.

– Мы должны их отсюда вызволить. Слышишь? – произнес сигом, хватаясь и теребя меня снизу за руку. – Надо увезти их с острова.

Я молчал.

Неожиданно один из Новых Людей среди этой группы поднялся с табурета – как оказалось, женщина. Отважившись взглянуть на сигома, она резко отвернулась, но потом повела глазами снова. Вид у нее был испуганный, но она все же выдерживала на себе наши прямые взгляды. По виду она мало чем отличалась от остальных – такая же безлико-неприглядная, но в ее невинной бесхитростности было что-то трогательное.

– Хозяин, – выговорила она голосом неожиданно высоким для своего коренастого сложения. И, повернувшись, вдруг окрепшим голосом крикнула на весь барак: – Хозяин!

Зов на разные лады прокатился по всему бараку. Внезапно обиталище пришло в движение. Новые Люди, спешно поднимаясь, собирались к проходу между нарами.

– Шеф? – вполголоса произнес Банни, берясь на всякий случай за винтовку, но сигом, дотянувшись, повернул ее дулом книзу.

– Ничего-ничего. У них это сигнал к построению. Иначе их наказывают, вот они и боятся.

Мы втроем вначале взглянули на Малого, а затем стали смотреть, как Новые Люди, шаркая, постепенно выстраиваются перед своими топчанами. Так как все они двигались, не поднимая голов, часты были столкновения, но ни разу не было слышно, чтобы кто-нибудь гыкнул, вякнул, чертыхнулся или как-то еще выразил неудовольствие. При всяком столкновении люди, коротко мотнув головой, одновременно расходились – как будто каждый из столкнувшихся автоматически брат вину за оплошность на себя – и продолжали пробираться к предписанному для построения пятачку.

Не в силах произнести ни слова, мы словно пристыли к месту, глядя, как с полтысячи этих странных людей формируют тесную единую шеренгу, постепенно втираясь в нее своими сутулыми мускулистыми телами. Один из них – явно старший по возрасту, с проседью в рыжих волосах, занимающий угловой топчан – возгласил:

– Хозяин!

И вся шеренга, повалившись на колени, склонилась головами к полу.

Банни, надвинувшись на Малого, сердито сгреб его за ворот и встряхнул.

– Это что еще за хрень, а? – прорычал он.

– А ну-ка, прикажи им встать, – велел я.

– Встать! – громко сказал сигом. – Сход!

Новые Люди поднялись на ноги, дружно уставясь в пол, – ни дать ни взять отстеганные собаки, понуро ждущие, как с ними поступит владелец. Мне было невыразимо пакостно, стыдно, и разбирал гнев.

– Тебя спрашивают: что здесь такое деется? – повторил вопрос Старший.

– Отпусти Малого, – сказал я Банни, который по-прежнему держал мальчугана за шиворот, отчего тот стоял на цыпочках.

Банни раскрыл ладонь и бесцеремонно выпустил сигома, который для равновесия схватился за его ремень, но был отринут. Взглянув наверх, мальчуган увидел, что на него сурово взирают трое строгих дядь.

– А ну-ка, скажи: кто они? – обратился я за разъяснением. – И почему так себя ведут?

– Им так положено. Они генетически разработаны быть слугами.

– Ты хочешь сказать, рабами, – конкретизировал Банни.

Сигом кивнул.

– Ну да, рабами. С ними провели терапию по удалению генов, отвечающих за агрессивность и уверенность в себе. Цель – создать расу людей, которые покорно делают все, что им приказывают, и… – голос у него дрогнул, но он сдержался и продолжил: – и принимают любое оскорбление. Неважно, бьют ли их до полусмерти, унижают – они всё безропотно сносят. Отто и Альфа называют их Новыми Людьми.

– Я не спрашивал, как их называют. Я спросил, кто это.

– Они, то есть Отто с Альфой и их команда ученых, брали старый ДНК, а затем разрабатывали на его основе новый.

– Так это люди или нет? – снова задал я вопрос. – Кто они такие? Или что?

Прежде чем дать ответ, сигом неуверенно помолчал.

– Это неандертальцы, – сказал он потом.

Глава 87

«Фабрика драконов».

Воскресенье, 29 августа, 16.09.

Остаток времени на Часах вымирания:

67 часов 51 минута (время местное).

– Это что? – спросил берсерк Тонтон, пока Геката вводила ему внутривенно какую-то золотистую жидкость.

– Подарок моего отца, – ответила та, выбрасывая порожний шприц в красную мусорную корзину. – От этого у тебя самочувствие улучшится.

– Я и так себя зашибись чувствую, – прорычал Тонтон.

Даже говоря обычным тоном, он все равно рокотал как гром. За несколько месяцев генная терапия продвинула его на порядок дальше, чем других берсерков. У него четче обозначились надбровные дуги, нос стал более широким и приплюснутым. И по виду он все больше напоминал не какого-нибудь метиса, а матерого самца гориллы. Даже черные волосы на спине Тонтона стали обретать серебристый окрас. Все это настораживало Париса, поскольку генов по окраске волос, а равно и деформации лица они берсеркам не вводили, а признаки все равно так или иначе проступали.

Геката же находила это очаровательным и дико сексуальным.

Кое-какие изменения начинали проявляться и в ее собственных тайных экспериментах. Разумеется, генная терапия, которую Геката применяла на себе, не шла по масштабу ни в какое сравнение с той, что проделывалась над берсерками; да и сводилась она разве что к кошачьим свойствам Panthera gombaszoegensis – европейского ягуара – вида, вымершего полтора миллиона лет назад. С помощью ДНК этой кошки, найденного в болоте на территории Германии, Геката рассчитывала усовершенствовать свою мускулатуру за счет двадцатипроцентного увеличения плотности мышц, а также усилить органы чувств. Обостренности чувственного восприятия, как у кошачьих, достичь ей пока не удавалось, но она уже поняла, что скоро ей придется начать носить окрашенные контактные линзы, чтобы скрыть деформацию зрачков и их цветовое изменение. Плюс к этому у Гекаты становились острее зубы, что в ее планы совершенно не входило. Приходилось смириться с мыслью, что скоро их придется подпиливать, пока же ей ужас как нравилось при случае кусаться и цапаться.

– Ну так… что мне с него, с твоего препарата? – пророкотал Тонтон.

– Ты мой гамадрильчик. – Геката игриво шлепнула его по физиономии. – Хочу, чтоб на заданиях мой мандрил чего попало не мандрил.

Тонтон непонимающе уставился, но тут шутка до него дошла, и они оба прыснули со смеху.

– А и вправду, – вспомнил он. – Кое-кто из ребят у нас и впрямь заходится, свирепеть начинает. Вон тогда, в Сомали… Алонсо с Ширнером прямо-таки в буйство впали. Пришлось их зуботычинами унимать, чтоб человечину не жрали. Совсем сбрендили, сучьи дети.

– Ну, это не их вина, – успокоила Геката. – Есть в терапии и свои трещинки, только мой отец умеет их заглаживать.

– А я у тебя подопытный кролик, что ли?

– Ты? Да.

– Блин!

– Боишься, дур-рила? – игриво промурлыкала Геката.

– Я-то? Да ну. Еще б я боялся, с эдакой-то безбашенной львицей. Да накачивай чем хочешь, лишь бы накаляла меня добела, сама знаешь, каким местом.

Геката шлепнула его снова. Жестче, с коготками.

Тонтон осклабился. Из угла рта пошла кровь, пришлось слизнуть. Но порез получился глубокий – губа шмякнулась о зубы, пустив невзначай струйку крови. Геката нетерпеливо толкнула берсерка на кушетку, забралась на него сверху и, придавив белыми бедрами, эротично слизала кровавую струйку длинным гибким языком.

– Дверь закрыла? – спросил Тонтон.

– Закрыла, гор-рилла, – отозвалась Геката хриплым шепотом.

– Зашибись, – прорычал Тонтон.

Спустя секунду они уже рвали друг на друге одежду.

Глава 88

«Улей».

Воскресенье, 29 августа, 16.10.

Остаток времени на Часах вымирания:

67 часов 50 минут (время местное).

– Погоди-погоди: что ты сказал? – переспросил Банни.

– Неандертальцы, – терпеливо повторил сигом.

– Ну-ка, постой, – сказал Старший. – Какие неандертальцы? Они же давно…

– Вот уж как тридцать тысяч лет. Знаю, – сдержанно согласился сигом. – Это как бы не совсем настоящие неандертальцы, но вполне похожие. Отто с Альфой начали с митохондриального ДНК, [14]14
  Находящаяся в матриксе (внеклеточныя структуры ткани) митохиндриальная ДНК представляет собой замкнутую кольцевую двуспиральную молекулу, в клетках человека имеющую размер 16569 нуклеотидных пар, что приблизительно в 105 раз меньше ДНК, локализованной в ядре клетки.


[Закрыть]восстановленного из старых костей, и выделили геном. Затем наладили мостик между ДНК человека и человекообразной обезьяны.

Получилось вроде гибрида. Эти люди – первое поколение. Команда ученых, исследуя их, установит, как усовершенствовать модель следующего поколения. А на этих сейчас делается подгонка через генную терапию: поведение, реакции, то-сё. Чтоб довести до ума.

– То есть как это, «до ума»? – не совсем понял Старший.

– А вот так. Охранники… В общем, у них указание делать с Новыми Людьми все, что вздумается. Избивать, пытать, насиловать женщин – они их называют самками. Некоторые и мужчин насилуют.

– Но… для чего? Скажи мне, бога ради, – вконец растерялся Банни.

– Частично как тест – посмотреть, способны ли вообще Новые Люди дать сдачи, отомстить или восстать. Сбежать, наконец. В рекламных брошюрах говорится, что они безупречные слуги, с нулевой способностью к неподчинению.

У Банни глаза на лоб полезли.

– У них что, на эту хрень и каталоги продаж есть?

Сигом кивнул.

– И кто покупатели?

– В основном богатые. Например, некоторые компании купили их для работ, где человеческий труд слишком дорог или опасен. Для рудников, забоев, неквалифицированного труда с радиоактивными материалами, хранения токсичных отходов…

Что-то собирался сказать Старший, но промолчал. В голове у меня слегка плыло: ощущение было как от дурного сна, где никак не можешь проснуться.

– Здесь они все? – спросил я.

– Нет. Всего на территории три барака. Первый и третий переходят один в другой, по пятьсот в каждом. А второй барак – это детская. В смысле, ясли.

– Ясли? – Старший заметно посерел лицом. – Помилуй нас, грешных.

Я оглядел обе шеренги Новых Людей; новых людей-неандертальцев. Само слово резало мозг, будто ножом.

– Сигом… как им сказать, чтобы они расслабились – типа команды «вольно»?

– Они приучены к кодовым словам. Если надо, чтоб они слушали, но не расходились, им говорится «сброд». А чтобы разошлись по бараку – «разброд».

– Сход, расход, – недобро усмехнулся Банни. – Господи Иисусе. О! Слушайте, ребята. Есть мысль. А можно приказать им разыскать оставшихся охранников и порвать их на куски?

– Никак, – отреагировал сигом. – Они не способны на насилие. Отто с Альфой об этом позаботились. Есть определенные гены агрессии, которые – в общем, я не знаю – то ли удаляются, то ли подавляются. Но после этого ни на какое насилие они не идут, ни при каких обстоятельствах. Тут есть одна… типа, женщина, которую зверски избил этот Картерет.

– Которой ты приносил свой камень? – уточнил я.

– Да. – Малой уже рассказал нам о женской особи, которую подвергли истязанию из-за случайно брошенного камня. – Так вот Отто рассказывал, что целенаправленная, проработанная программа унижения размывает волю и перестраивает инстинкты на прием любой формы оскорбления и насилия. После чего они становятся для подопытного естественной частью жизни.

– Шеф, дорогой, – обратился ко мне Банни. – Мне с этим козлом Отто ну просто край как надо побыть наедине вдвоем, для тела и для души.

– В очередь, Рэббит, – рыкнул Старший. – Мне самому надо кое о чем с ним пошептаться.

– Разберемся, – сказал я. – Ладно, Малой. Время ответов. Что такое должно произойти первого сентября в Африке и что это за фигня такая, Часы вымирания?

– А вы видео разве не смотрели?

– Я же говорил: там звук ни к черту. Расшифровали кое-как только один фрагмент. – Пришлось показать расшифровку на нетбуке. – Первое сентября – это уже через пару дней. Расскажи мне по максимуму все, что знаешь.

– Те двое мужиков во время охоты проговорились случайно. Если бы Ганс их услышал, он бы им головы поотрывал.

– Кто такой Ганс?

– Парень, что вел охоту. Ганс Брукер. Он отсюда, из «Улья».

Старший метнул на меня вопросительный взгляд; я между тем продолжал дознание.

– А Отто Вирц кто такой? Он как-то связан с Эдуардом Вирцем?

– Из Аушвица? – не моргнув глазом переспросил сигом. – Наверное, да. Тут даже есть портреты Эдуарда Вирца. И здесь, и в «Деке».

– Где находится эта «Дека» и что она собой представляет?

– «Дека» – сокращенно от «додекаэдр», то есть двенадцатигранник. Лаборатория Альфы и Отто в Аризоне. Где она там именно, не знаю. Где-то в пустыне и большей частью под землей.

– Альфа – это Сайрус Джекоби?

– Да. – Малой посмотрел на Банни. – А можно мне обратно мой камень?

Банни глянул на меня; я, пожав плечами, кивнул. Мальчуган спрятал камень в карман.

– Так, – сказал я. – А теперь, Малой, вопрос по-крупному. Что такое Волна вымирания?

– Я точно не знаю. Но это как-то связано со вспышкой какой-то болезни – а может, даже нескольких, – которые должны… – Сигом перевел взгляд сначала на Старшего, затем опять на меня, – в общем, это… Всему темнокожему населению Африки не поздоровится. Ох как не поздоровится. Все вымрут.

– Только черные? – уточнил Старший. – В смысле, африканцы?

Малого, судя по всему, эта фраза слегка покоробила, как, собственно, и меня. Впрочем, это отдельная тема.

– Ну да. Только, гм… темные.

– И болезнь эта будет выпущена первого сентября?

– Ага. Она и… кое-что еще.

– Что значит «кое-что»?

– Другие болезни.

– В Африке?

Сигом покачал головой.

– Вообще везде. Я слышал и насчет евреев в Луизиане, только не знаю, что именно там произойдет и что на них нашлют. Потому-то и запросил помощи. Надо все выяснить и их остановить.

– Это понятно, – сказал я. – Надо, чтобы ты показал, где здесь компьютерные залы и те самые лаборатории. Информация и доказательства.

– Хорошо.

– Малой, – вклинился Банни. – А почему у Отто такой, извини, стояк на темнокожих африканцев?

Мачьчуган невольно отстранился, будто ожидая, что за дальнейшие слова его ударят.

– Видите ли, – произнес он чуть боязливо. – Вы же, наверное, понимаете, что это их слова, а не мои? Отто и Альфы. Я-то с ними как раз не согласен.

Старший улыбнулся как можно теплее. Из нас троих ребятишки были только у него.

– Ты, малец, нам во всем очень помогаешь. Будь ты одним из них, тебя бы здесь, с нами, не было.

Мне понравилось, как он исподволь донес значение слов «они» и «мы»; видно было, как мальчуган смягчился.

– Отто с Альфой, – сказал он, кивнув, – всегда делили всех людей на три группы: «Семью», то есть себя самих и свое окружение, нордическую белую расу и… гм… посконные, или грязные, народы.

Он поглядел на Старшего, видимо ожидая, что благожелательность с него сойдет, но тот, кивнув, легонько похлопал подростка по плечу.

– Да, малыш, мне подобное доводилось слышать. Еще и похуже. Да и тебе, наверное… С волками жить – по волчьи выть.

Глаза сигома наполнились слезами, он уставился себе под ноги.

– Куда там. И слышать, и видеть. Вам и не понять… Вы такого и не видали.

– Так покажи нам, малыш, – предложил Старший. – Давай мы увидим то, что нам надо, чтобы все это остановить.

– Оно все в компьютерных комнатах.

– Ну так веди нас, – выразил готовность я.

Сигом в глухом отчаянии обернулся на Новых Людей:

– Вы же им поможете, правда?

– Компьютерные записи и будут к этому первым шагом. Это сейчас главное.

– Но ведь вы их обязательно выручите?

Я кивнул.

– Выручим, Малой, непременно выручим. Мы слов на ветер не бросаем.

Сигом вгляделся мне в глаза, выискивая там признаки лживости, – и не нашел. Слезы текли по его окровавленному лицу, покрытому синяками.

– Ладно, тогда отведу вас к компьютерам.

Он повернулся к молчаливо ждущим Новым Людям.

– Расхо-од! – выкрикнул он.

И они безмолвно, с глухим шорохом стали расходиться из шеренги по своим топчанам и табуретам, по утлым недрам своей сумрачной жизни. Задержалась лишь одна женщина. Она вновь, подняв голову, посмотрела на мальчика, а потом поднесла и отвела от лица палец, словно смахивая слезинку. Мальчик, смерив ее взглядом, проделал то же движение.

Уводя нас за собой, он плакал, не скрывая слез.

Глава 89

«Улей».

Воскресенье, 29 августа, 16.14.

Остаток времени на Часах вымирания:

67 часов 46 минут (время местное).

До компьютерного зала мы добрались без происшествий. Гадкий сюрприз ждал нас внутри.

Компьютеры все как один превратились в окалину. Из рядов связанных меж собой агрегатов исходил маслянистый дым. Вокруг каждого образовалась лужа из оплавленного пластика со спекшимися вкраплениями кремния.

– С-сучий потрох, – прошипел Банни.

Он ножом поддел переднюю панель на одном из устройств, внутри находилась тягучая размягченная масса – мечта скульптора-сюрреалиста.

Старший ручкой со стола потыкал в вязкую гадость, все еще мягкую и горячую.

– Эх, на пару минут не успели. Вот незадача.

Никто ничего не говорил, но ощущение у всех было одинаковое: нечего было тратить драгоценное время в тех бараках. Ведь могли же успеть. Должны были успеть. Вот как все кардинальным образом меняет лишь пара минут.

– Что делать будем, кэп? – негромко спросил Старший.

– Надеяться изо всех сил, – ответил я, – что отыщем какие-нибудь диски или бумажные носители. Приступаем сейчас. То есть сию секунду. Вы пока занимайтесь, а я отлучусь.

– Куда, шеф?

– Побеседовать с тем парнем Картеретом.

– Он не поможет, – вздохнул сигом. – И грозить ему бесполезно. Он же так, солдафон. Да и несговорчивый.

– А я с ним ласково, – сказал я с улыбкой.

Отправился в одиночку, предварительно убедившись, что в проходах не видно охранников, тигровых собак или других поганых сюрпризов, которыми так богат этот «Улей». Вроде чисто.

В голове не укладывалось, что мы лишились всей компьютерной информации. Если это так, то, получается, мы бессильны остановить выброс патогенов, предназначенных для глобального этнического геноцида… Даже думать об этом не хотелось, господи!

Глава 90

Центр тактических операций.

Воскресенье, 29 августа, 16.27.

Остаток времени на Часах вымирания:

67 часов 33 минуты.

– Да, Ковбой. Все зафиксировать. Да. Конец связи.

Черч, откинувшись в кресле, поджал губы. Его обступили Грейс, Глюк и доктор Кто – все рассчитывая получить по куску информации о том, что происходит на Коста-Рике. Каждому она была важна и интересна по-своему.

– Надо же. Всякий раз, как только начинаешь думать, что ключ к разгадке уже вот он и зло можно назвать по имени, – словно сам с собой разговаривал Черч, – как находится кто-то, доказывающий, что мы допустили промах. Где-то просчитались, чего-то недоглядели.

– Попросту говоря, – в своей манере отреагировал Глюк, – обкидаться и забыться.

– Компьютеры на объекте в Коста-Рике уничтожены, – пропустив неудачную шутку, сказал Черч. – Похоже на термическое устройство ликвидации. Капитан Леджер считает, кто-то привел его в действие дистанционно. Тем не менее команде «Эхо» удалось найти некоторые бумажные носители и диски. Есть еще ноутбук – он не был подключен к общей сети и не получил команду самоликвидации. Так что, может, здесь нам повезет.

– Это кое-что, – согласилась Грейс.

Однако Черч покачал головой.

– Пока, при первом рассмотрении, капитану Леджеру удалось найти лишь ссылки на Волну вымирания, а также ее дату. Но записи на бумаге в основном зашифрованы, а ключа к шифру у нас нет. А без этого мы не знаем ни сколько ожидать патогенов, хотя бы примерно, ни конкретных их названий и разновидностей. А также где, кем и как они будут выпущены. Африка – континент большой.

– Ёксель-моксель. – Грейс пихнула в плечо Глюка. – Ну а ты у нас на кой? Я-то думала, тебе с твоими умниками любой гадский код расшифровать – раз плюнуть!

– Ёй-й. – Глюк сделал вид, что ему больно. – Раз-то оно раз. Дай нам время – мы его, разумеется, расколем. Только вот здесь оно против нас. Все сорок моих ребят – и здесь, и в Ангаре сейчас бьются только над этим. Плюс мы сканируем десятки тысяч вебсайтов, и Коста-Рику всю как есть прочесывать придется. Возможно, шифр будет даже не один, а больше. Я с этим уже сталкивался: операция одна, а сегментов в ней несколько и у каждого несколько кодов. Сразу видно, крутой мастак занимается.

– А ты не мастак, что ли? Или он тебя круче?

Глюк из осторожности вызова не принял.

– Все может быть. Но у меня свои феньки есть, так что расколоть расколем. Вопрос лишь, насколько вовремя и будет ли в этом прок. Было бы здорово найти кодовый ключ или, если это составные взаимосвязанные шифры, ключ к мастер-коду.

– Птицы с «Арк ройял» скоро будут уже на месте, – сообщила Грейс. – Так что победа за нами; главное, чтобы материал оказался здесь как можно скорее.

– Так-то оно так, – грустно посмотрел Глюк. – Но уже двадцать девятое, а Волна вымирания намечена на первое сентября. А нам ведь не только шифр взломать, а еще и ответ подготовить надо и сработать на опережение.

– Надо бы, наверное, упредить ВОЗ и Центр контроля заболеваний, – предложил Кто. – А еще команду скорой компьютерной помощи, национальные институты здравоохранения… Еще кое-кого.

Черч кивнул.

– Да, но осмотрительно. Кто знает, может, с кем-то из них уже успели договориться.

Грейс внимательно смотрела на Черча.

– У меня ощущение, что это не все, – высказала она догадку. – Может, и второй рукав нам приоткроете?

Шеф кивнул.

– Вы правы. И это, быть может, в большей мере приоткроет вам души тех, против кого мы намерены бороться.

И он поведал о Новых Людях.