Текст книги "Трон тени"

Автор книги: Джанго Векслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 43 страниц)

Маркус

Маркус и вообразить не мог, что когда–нибудь прокатится в парадной карете королей Вордана. Она оказалась настолько же роскошной, как ему и представлялось, однако ни мягкие подушки, ни бархатная обивка не могли скрыть того, что на деле это всего лишь короб на колесах и он мало чем отличается от самых заурядных наемных экипажей. При этой мысли капитан испытал странное разочарование.

Карета была, безусловно, просторна, но, едва они тронулись в путь, Маркусу очень скоро начало казаться, что в ней тесновато. Он сидел на скамье спиной к движению, утопая в подушках, рядом устроился Янус, а напротив них, чопорная и строгая в черном траурном платье, восседала юная королева. С той минуты, когда все трое забрались внутрь, они не обменялись ни словом, помимо банальных учтивостей.

Они катились по Онлейскому тракту, неспешно приближаясь к городу. Впереди и по обеим сторонам россыпью двигались солдаты Миерангайского волонтерского полка, позади более плотным клином следовали жандармы. Кучер – тоже миерантай – не давал лошадям перейти с шага на рысь, чтобы не обгонять многочисленный эскорт.

У Маркуса накопилось немало вопросов к полковнику, однако он не осмеливался задавать их в присутствии Расинии. Несколько минут спустя он все же решил, что любой разговор лучше натянутого молчания, подался к Янусу и осторожно кашлянул.

– М-м? – Вальних поднял на него вопросительный взгляд. – Что–нибудь не так, капитан?

– Сэр, я просто подумал… – Он замялся, поглядывая на Расинию, но королева демонстративно смотрела в окно. – Мне кажется, я вправе просить у вас некоторых пояснений.

Губы Януса чуть заметно дрогнули.

– В нынешних обстоятельствах, полагаю, да.

– Зачем было арестовывать Дантона? Вы же понимали, к чему это приведет.

– Этот арест представлялся мне наилучшим способом обострить антиборелгайские настроения. – Янус откинулся на спинку сиденья. – Также это решение было основано на моем знании герцога. Он всегда действовал с позиции силы и, соответственно, склонен к самонадеянности.

– И вы взбаламутили толпу…

– Чтобы обратить ее против борелгаев и Орланко, – вставила Расиния. – При помощи… революционного элемента в городе. Должна сказать, мне и в голову не приходило, что герцог зайдет так далеко и попытается захватить сам Онлей. Зато вы, милорд Миеран, об этом явно подумали.

Янус небрежно махнул рукой.

– Вероятность такого хода существовала всегда. Я счел за благо к нему подготовиться.

– Я была бы крайне признательна, – процедила Расиния, – если бы в будущем вы обсуждали подобные вероятности со мной.

Маркус хмыкнул:

– Желаю успеха, ваше величество.

По губам полковника скользнула усмешка. Борясь с головокружением, капитан откинулся на бархатную обивку и принялся размышлять о возможных последствиях сегодняшних событий.

– Что же дальше? – наконец спросил он. – Если вы, конечно, соизволите нас просветить.

– Дальше? – Янус пожал плечами. – Орланко уже попытался захватить депутатов, но у нас с собой, – он постучал пальцем по оконному стеклу, – достаточно людей, чтобы справиться с его наемниками. Даст бог, все обошлось без кровопролития, и мы сумеем убедить большинство сложить оружие. Затем королева сообщит собравшимся представителям народа о падении герцога и поклянется придерживаться любых решений, которые в конечном счете будут приняты депутатами.

Он задумчиво поджал губы:

Потом я считаю необходимым обратить внимание на финансовое положение страны. Мы не можем прямо объявить наш долг борелгаям недействительным, но…

– Я бы чувствовала себя гораздо уверенней, если бы Орланко заковали в кандалы, – жестко перебила Расиния. – И меня тревожит судьба Сот.

К сожалению, Паутина превосходно приспособлена для обороны и, без сомнения, начинена множеством мин–ловушек. Смею надеяться, когда поражение герцога станет очевидным, мы сумеем уговорить его тихо удалиться в изгнание. Попытка захватить его силой обойдется слишком дорого.

Янус прикрыл рот ладонью и зевнул:

– Извините. Последние дни выдались чересчур напряженными. Что касается мисс Сот, судя по ее репутации, она сумеет о себе позаботиться.

Расиния насупилась, но прежде, чем она успела что–то сказать, по дверце кареты постучали. Подавшись вперед, Янус распахнул дверцу. Один из миерантаев запрыгнул на подножку и одной рукой козырнул, другой держась, чтобы не упасть.

– Сэр, согласно вашему требованию, мы сейчас подъезжаем к мосту Святого Дромина. – Солдат запнулся. – Похоже, мост перекрыт, сэр. На нем собралась… толпа.

– Толпа? – Янус нахмурился. – Остановить карету!

Солдат передал приказ кучеру, и экипаж, качнувшись с боку на бок, замер на месте. Теперь, когда стук колес прекратился, через открытую дверь Маркус различал гул толпы – невнятный рокот, схожий с шумом моря. Они остановились на пересечении улиц Святого Дромина и Мостовой, и ряды домов с обеих сторон по–прежнему перекрывали вид на реку. Прямо впереди, однако, улица поднималась к опорам высокого моста с двумя арочными пролетами, и на этом мосту было черно от теснящихся людей.

Толпа тоже заметила вновь прибывших. Единый рев вырвался из сотен глоток, и те, кто шагал в первых рядах, перешли на бег. Люди плотно заполнили мост на всю ширину, в толчее рискованно напирая на перила. Казалось, здесь представлен полный срез столичного общества: красочные шелка знати, темные, добротного покроя, сюртуки преуспевающих коммерсантов, кожаные жилеты и обтрепанные штаны рабочих – и так далее, вплоть до заплатанных обносков, в какие были одеты уличные бродяги. Толпа, осаждавшая Вендр, состояла в основном из докеров, но сейчас обитатели Южного берега в численности заметно уступали приличной публике с Северного.

– Видимо, эти люди были на заседании Генеральных штатов, – заметил Янус, выбравшись из кареты и прикрыв глаза козырьком ладони. – Большинство одето, как на праздник.

– Сэр! – Лейтенант Улан шагнул вперед, подавая знаки подчиненным. – Прошу вас, сэр, отступите назад!

Миерантаи в красно–синих мундирах уже становились строем перед каретой. Первая шеренга припала на колено, вторая выстроилась за ней. Четко блеснули взятые к бою винтовки с примкнутыми штыками. Этого хватило, чтобы перекрыть улицу, но все же солдат было мало, слишком мало. Маркус невольно вспомнил, как на Хандарайском тракте орда местных крестьян, подстрекаемая жрецами–фанатиками, атаковала шеренги Первого колониального. В том сражении они выстояли. «Вот только в Хандаре у меня был Пастор с батареей двенадцатифунтовых орудий».

Сержант, командир дворцовых жандармов, поглядывал на Маркуса в ожидании приказа. Капитан поморщился и жестом указал ему вперед; зеленые мундиры россыпью, без особой уверенности, заняли место позади миерантаев. Толпа между тем приближалась к основанию моста, хотя первые ряды уже замедляли движение при виде ощетинившегося винтовками строя.

– Что теперь, сэр? – спросил Маркус.

Янус оглянулся на Расинию, которая как раз выбиралась из кареты. Королева задержалась на подножке, поверх миерантаев вглядываясь в неуклонно наступавшую толпу.

Полагаю, это не входило в ваши планы? – осведомилась она.

– Нет, – невозмутимо ответил Янус. – Очевидно, что–то пошло не так. Чертовски не так, я бы сказал.

– Чего хотят эти люди?

– Понятия не имею.

Расиния вскинула голову.

– В таком случае ждите здесь. Я пойду к ним и выясню.

По губам графа промелькнула улыбка.

Вы же знаете, ваше величество: этого я не могу допустить.

Мгновение казалось, что Расиния станет возражать, но затем она лишь пожала плечами:

– Поступайте как хотите.

Янус коротко глянул на Маркуса, и они поспешили встать по бокам от королевы. Лейтенант Улан дал отрывистый приказ, и вышколенные миерантаи расступились, образовав узкий проход. Янус двинулся вперед, Расиния и Маркус последовали за ним.

Первые ряды толпы остановились примерно в сотне ярдов от кареты, там, где мост соприкасался с землей. Те, кто был впереди, не решались приближаться к угрожающему блеску штыков, в то время как задние ряды напирали, не видя, что происходит. Арка моста стала подобием амфитеатра, и, подняв глаза, Маркус увидел бесконечные ряды напряженных лиц. Расиния в сопровождении двух офицеров вышла вперед, и все взгляды тотчас устремились на нее.

В первых рядах возникло беспорядочное движение, и наконец, пробившись через толчею, из них вышли трое. Ненадолго остановились, собираясь с духом, и решительно зашагали по мостовой навстречу королеве и ее спутникам. Впереди шел молодой человек в ярко–зеленом камзоле, со шпагой у бедра – знаком его благородного происхождения. Двое других были одеты куда менее броско и ничем не вооружены. Троица выбралась из толпы изрядно взъерошенной и помятой, однако ее предводитель попытался отряхнуть камзол от грязи и пыли и лишь потом заговорил.

– Ваше величество, – произнес он с низким учтивым поклоном. – Разрешите представиться: депутат Альфред Педдок сюр Вольмир, к вашим услугам. Это – депутат Дюморр и депутат Мауриск. Мы выступаем от имени и по поручению Генеральных штатов.

Маркус заметил, что Расиния на секунду застыла, словно окаменев. Какова бы ни была причина, она почти сразу пришла в себя.

– Депутат Педдок, – любезно кивнув, приветствовала она собеседника. – Мои спутники – граф Янус бет Вальних–Миеран, министр юстиции, и капитан жандармерии Маркус Д’Ивуар.

Она сделала паузу.

Однако же, признаюсь, я в некотором смятении. Я покинула дворец именно затем, чтобы выступить на заседании Генеральных штатов, которое, насколько мне известно, должно было состояться в Кафедральном соборе.

Педдок заколебался. Мауриск молчал, завороженно вглядываясь в лицо королевы. Молчание нарушил Дюморр.

– Заседание Генеральных штатов подверглось нападению, – сказал он. – Наемники на службе у министра информации предприняли попытку незаконно арестовать всех депутатов.

– Полагаю, попытка провалилась, – заметил Янус.

– Да, благодаря вмешательству депутата Дантона Оренна. Он взял слово и произнес столь проникновенную речь, что все присутствующие побросали оружие и обнялись, как братья, во благо Вордана.

– А потом, – добавил Мауриск, – его убили.

– Убили? – Расиния порывисто шагнула вперед, и Маркус уловил в ее голосе едва заметную дрожь. – Дантон мертв?

Педдок сумрачно кивнул.

– Он стал мучеником нашего дела, и его жертва не окажется напрасной. Генеральные штаты будут созваны!

– Безусловно, – кивнула Расиния. – Но что все вы делаете здесь?

– Генеральные штаты, – сказал Мауриск, – лишь фикция, политическая вывеска, пока городом заправляют Последний Герцог и его приспешники. Слишком долго мы жили в страхе перед Конкордатом, и настала пора положить этому конец.

– Согласен, – вставил Янус. – По сути…

– А потому, – с нажимом продолжал Мауриск, на полуслове оборвав его гневным взглядом, – Генеральные штаты займут надлежащее им место, приняв в свои руки все бразды государственного правления. И до тех пор, пока не будет проведено должное голосование, мы требуем, чтобы все вооруженные отряды, независимо от того, на чьей службе они состоят, подчинились нашей власти.

– В-вот именно, – пролепетал Педдок, неуверенно косясь на Мауриска. – То есть… нам кажется, в подобных обстоятельствах это наилучший выход. Мы не знаем, насколько глубоко распространяется влияние Последнего Герцога, но оно должно быть выкорчевано с корнем, раз и навсегда. Со всеми, кто сложит оружие, будут обходиться учтиво и снисходительно. Ее величество, разумеется, последует с нами как почетная гостья.

– Уверяю вас, – проговорил Маркус, – милорд Миеран никоим образом не был замешан в делах Последнего Герцога…

– Это уж нам решать, – отрезал Мауриск. – И милорду Миерану следовало бы помнить, что именно его приказ привел к аресту Дантона и падению Вендра!

– Я этого не забыл, – пробормотал Янус. – Вы позволите переговорить с ее величеством с глазу на глаз?

Мауриск недовольно скривился, но Педдок опередил его возражения.

– Отчего бы и нет? – выпалил он.

Янус взял Расинию под руку – вопиющее нарушение этикета при иных обстоятельствах, – и все трое отошли на несколько шагов.

– Если мы бросимся бежать, – едва слышно проговорил Маркус, – то доберемся до кареты. Несколько залпов задержат толпу, и мы наверняка успеем развернуть карету прежде, чем…

– Капитан, – перебила королева, – вы хотите, чтобы я отправила солдат графа Миерана стрелять по толпе?

– Ваше величество, – сказал граф, – если вы прикажете – они подчинятся.

– Я просто предложил возможный выход, – проворчал Маркус. – Не нравится мне, как говорит этот Мауриск.

Расиния странно усмехнулась:

Мне тоже. Однако же выбора у нас нет. Даже если мы ускользнем, лейтенанта Улана и его людей ожидает жестокая расправа. И что потом? Назад в Онлей?

– Вынужден согласиться. – Янус оглянулся на толпу. – Признаться, я… такого не ожидал.

Услышать подобное из его уст было нешуточным потрясением. Маркус вздохнул:

– Так мы сдаемся?

Расиния твердо кивнула. И, развернувшись, решительно подошла к Педдоку.

– Дайте мне слово, что с этими офицерами и их подчиненными обойдутся справедливо, – потребовала она.

– О да, разумеется, – кивнул Педдок.

– Мы задержим их на время, – прибавил Мауриск, – но, когда все успокоится, их отпустят.

– Что ж, хорошо. – Королева выпрямилась во весь свой небольшой рост. – В таком случае я вверяю себя вашей заботе. Граф Миеран, не могли бы вы приказать вашим людям сложить оружие?

Янус повернулся, чтобы отдать приказ лейтенанту Улану. Слова его почти целиком заглушило ликование толпы. Крики «Ура!» и просто радостные вопли начались с первых рядов, откуда было видно происходящее, но очень скоро распространились повсюду. Словно искры, вспыхнувшие на пороховой дорожке, благая весть и всеобщий восторг пробежали через заполненный людьми мост и всполохами разлетелись по городу.

Часть пятая

Андреас

Крошечная хижина казалась темной и совершенно безжизненной. Бесшумно ступая по мягкой, усыпанной листьями земле, Андреас привалился спиной к стволу могучего дуба, проверил пистолеты и задумался.

Серая Роза все-таки заставила его за собой погоняться. Это, впрочем, было вполне ожидаемо. Случись иначе, Андреас оказался бы чрезвычайно разочарован. Онлей остался позади, они поднялись по лесистому косогору на краю дворцовых садов и оказались в пределах королевских охотничьих угодий. На этом участке древнего леса, где стук топоров не раздавался со времен Фаруса Завоевателя, властвовали громадные раскидистые дубы и рощицы тонких берез; подлесок извели почти начисто, чтобы ни охотникам, ни их лошадям ничто не мешало гнаться за добычей.

Земля размякла после недавнего дождя, но не настолько, чтобы следы на ней стали хорошо различимы. По счастью, Серая Роза была ранена, и Андреас мог бежать, не выпуская ее из виду. Держался он на приличном расстоянии, сохраняя собственные силы и позволяя Розе дойти до полного изнеможения. Он не хотел рискованной выходкой подставить себя под удар и превратиться из охотника в дичь. Он весьма высоко ценил профессиональные качества Серой Розы.

Орланко, безусловно, будет в ярости. Погоня заняла весь день, и сейчас сквозь лесные кроны уже сочился неяркий предзакатный свет. Андреас, однако, был уверен, что операция, которую он разработал, – захват королевы и депутатов Генеральных штатов – увенчается успехом, только если вывести из игры Серую Розу. К тому же он много лет ждал, когда подвернется подобный случай. Политика повременит. В конце концов, это… личное.

Солнце спускалось все ниже, и Андреас, уже не таясь, подобрался к добыче почти вплотную. Серая Роза давно сбавила ход, изнуренная долгим бегством и потерей крови; по сути, она уже едва держалась на ногах. Андреас понимал, что должен покончить с ней до наступления сумерек – раненая или нет, но в темноте она получила бы шанс от него ускользнуть.

Они перевалили через гребень холма, и тогда впереди показалась эта крошечная хижина. Сложенная из бревен и крытая сырой черепицей, она, скорее всего, принадлежала кому–то из королевских егерей. Огня внутри, впрочем, не было, и небольшая конюшня зияла пустотой. Шатаясь и зажимая рукой раненое плечо, Серая Роза двинулась прямиком к двери и неуклюже ввалилась в нее.

До этих пор Андреас полагал, что бежит она наугад, но теперь стало очевидно, что Роза направлялась именно сюда, а значит, подготовила это место заранее. Прервав преследование, он на приличном расстоянии обошел неказистый домишко и убедился, что другого выхода там нет. Тогда он приблизился, остановился в нескольких шагах от двери и, укрывшись за ближайшим деревом, напряженно вслушался. Оттуда не доносилось ни звука – только щебетали лесные птицы да высоко над головой шуршала листва.

«Стало быть, это убежище, – подумал Андреас. – Укрытие. Наверняка у нее там есть оружие. И возможно, взрывные ловушки». Впрочем, судя по всему, сейчас Серая Роза вряд ли была способна оказать серьезное сопротивление. Теперь, загнав ее в нору, Андреас мог бы отправиться за подкреплением – но, как бы скоро он ни обернулся, хижина на все это время останется без наблюдения. Нельзя исключить, что Роза лишь притворяется обессилевшей и, стоит ему отвернуться, ударится в бега.

«Нет. Я должен покончить с этим делом немедля. Но осторожно. Крайне осторожно».

Он достал пистолет, крадучись обогнул дерево, а затем рванул к хижине и распластался по наружной стене у самой двери.

Замка там не было, лишь простенькая задвижка. Андреас заглянул в расщелины между бревен, но ничего не увидел – внутри было слишком темно. Он осторожно подобрался вплотную к дверному косяку и с подозрением уставился на задвижку. Что это блестит так влажно, следы недавнего дождя? Или же ее смазали какой–нибудь отравой в расчете на неосторожность незваного гостя?

Андреас отступил на несколько шагов, осмотрелся и наконец отыскал подходящую палку. Затем, переложив пистолет в левую руку, вновь прижался спиной к стене и попытался этим орудием поддеть задвижку. Пришлось повозиться, но в конце концов его усилия увенчались успехом. Толчок – и дверь со скрипом отворилась.

Когда она приоткрылась настолько, чтобы пропустить человека, раздался металлический щелчок. Сработал пружинный механизм, и изогнутое острое лезвие смертоносным взмахом прошлось по дверному проему, распоров пустоту на высоте паха. Непрерывно раскачиваясь, лезвие описало почти полный круг и глубоко вонзилось в наружную стену. Если бы кто–то из предосторожности затаился сбоку, ему пришлось бы несладко. Палка в руке Андреаса разлетелась в щепки.

Он усмехнулся и вернул пистолет в правую руку. Мимо лезвия протиснулся в проем – боком, стараясь не задеть дверь. Обшарил взглядом пол в поисках натяжной проволоки или силков, но ничего подобного не заметил. Внутренность хижины тускло освещал только попадавший снаружи закатный свет, однако Андреас различил человеческую фигуру – она скорчилась на земляном полу, возле массивного каменного очага. Рядом с очагом был виден неглубокий тайник, который, судя по всему, раньше прикрывала облепленная комьями земли доска. Прищурившись, Андреас разглядел, что там лежит пара пистолетов, но человек у очага даже не сделал попытки потянуться за ними.

Кто это? Роза? В сумраке разобрать было невозможно, но у самой двери в полосе закатного света влажно блестели редкие алые капли.

– Неужели ты проделала такой путь, только чтобы без сил рухнуть на пороге? – вслух проговорил Андреас.

Никакого ответа.

Наведя пистолет на неподвижную фигуру, он неспешно тронулся вперед.

Да, можно не сомневаться, это женщина. Безопаснее всего было бы сначала выстрелить, а уж потом приступать к осмотру… но, если Серая Роза на самом деле затаилась в засаде, после выстрела он на время окажется безоружен. И потому он осторожно двигался боком, зорко всматриваясь в каждый уголок дома. Никто не таился в темноте, и замершая на полу фигура по–прежнему не шевелилась. Подойдя совсем близко, Андреас легонько толкнул ее носком сапога. 'Га чуть заметно дрогнула, но не издала ни звука.

Агент прицелился, пинком перевернул безвольное тело на спину и торопливо отступил.

Это была… нет, не женщина. Огромная кукла, чучело, набитое соломой и обряженное в платье. И без лица: на месте глаз и рта красовалась роза, вышитая черным и серым шелком.

– Умно, – пробормотал Андреас, медленно поворачиваясь. – Но все же, я думаю, недостаточно умно. Ты едва держишься на ногах. Может, уже закончим это состязание?

Он, разумеется, не рассчитывал, что Сот и в самом деле сдастся, но эти слова могли побудить ее хоть как–то отозваться.

И ровно в это мгновение сработало другое устройство, приведенное в действие дверной задвижкой. Десять бочонков черного пороха, зарытые в земляном полу, взорвались одновременно – и превратили саму хижину и все, что в ней находилось, в исполинский фонтан огня. Он взмыл под кроны деревьев, отрясая с них пылающие листья. Заповедные угодья содрогнулись от оглушительного грохота, прокатившегося до самых стен дворца.