Текст книги "Трон тени"

Автор книги: Джанго Векслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 43 страниц)

Я – капитан Ричард Брэк! – прогремел властный голос, и гулкое эхо отразилось от высоких сводов. – Министерство информации, Особая служба! Все, кто находится в этом зале, арестованы!

– И все, кто над залом, тоже! – манерно растягивая слова, добавил один из четверки. – Эй вы, девицы, слышали? Спускайтесь вниз, живо!

Все назад! – выкрикнула Винтер, толкая визжащую Бекс вверх по лестнице.

Остальных подгонять не пришлось – ступени уже трещали от гопота убегающих ног.

– Кит! Туда! – Винтер отчаянно махнула рукой вправо.

– Стой, кому говорю! – заорал агент Конкордата и, шагнув вперед, в упор навел на нее пистолет. – Мы – сотрудники Особой службы! Что это вы себе позволяете?

Взгляды их скрестились, и Винтер мгновенно оценила ситуацию. Пистолет он держит неловко, пояс со шпагой новенький, с иголочки, и сидит кое–как. А в глазах затаился тщательно скрываемый… страх, подумала Винтер. Да, страх. Это явно не один из умелых убийц Орланко. Он, наверное, даже ни разу в жизни не стрелял из пистолета, что сжимает в руке.

Особая служба – судя по всему, резерв. Не кадровые агенты Конкордата, но некая группа, мобилизованная по случаю чрезвычайного положения. Те, кого посылают не сражаться, а запугивать беспомощных обывателей, кто добивается покорности одним только видом оружия, без необходимости пускать его в ход…

Имей она дело с опытным солдатом, ее следующий ход оказался бы самоубийственным. Правда, опытный солдат прежде всего ни за что не подошел бы так близко. Левая рука девушки метнулась вперед и цепко обхватила пистолет вокруг курка. Сотрудник Особой службы от неожиданности икнул и судорожно надавил на спусковой крючок, но он колебался слишком долго, и кремень изо всей силы ударил в тыльную сторону ладони Винтер. Это было чертовски больно, зато не вышибло искр. Глаза громилы расширились в забавном удивлении, а она взмахнула правой рукой и врезала по его запястью. Пальцы агента сами собой разжались, и Винтер выдернула у него оружие. Прежде чем его спутники сообразили, что происходит, она развернула пистолет, щелкнула курком и прицелилась ему в лоб. Он оцепенел.

– В Зверя душу мать! – вырвалось у его товарища, и три других пистолета, качнувшись, уставились на Винтер.

– Только без глупостей!

Не переставая целиться, она начала отступать вверх по шатким дощатым ступенькам. Безумно хотелось обернуться, но, если она позволит себе хоть на миг отвести взгляд от противника, хрупкое равновесие рухнет. Пять ступенек? Четыре? Три?

– Вам не уйти, – процедил тот, чей пистолет она отобрала. – Здание окружено.

– Стало быть, вам ни к чему соваться под пулю, – бросила Винтер.

Похоже, это мнение разделяли все. В нее по–прежнему целились трое, но ни один так и не выстрелил, а она продолжала отступать. Раздался отчетливый скрип, и нога, не найдя следующей ступеньки, соскользнула в пустоту. Она едва не потеряла равновесие, но ее подхватили сзади. Над самым ухом едва слышно ругнулась Кит. Винтер выпрямилась, встала на верхней ступеньке лестницы.

Первый, кто поднимется, получит пулю в лоб! – отчеканила она. – Уяснили?

И, не дожидаясь ответа, увлекая за собой Кит, метнулась за угол. Девушки из коммуны Джейн ждали у стены, теснясь друг к другу. Внизу, в зале, с оружием в руках рыскали в толпе прочие громилы из Особой службы.

– Пошли! – бросила она вслух, дрожа от пережитого напряжения. Ткнула пистолетом направо, к выходу на второй этаж. – Попробуем выбраться тем путем. Наверняка там есть черная лестница.

Девушки не двинулись с места, и тогда Винтер уже по–сержантски рявкнула:

– Живо!

Сзади заскрипели половицы – сотрудники Особой службы все же рискнули подняться наверх. Если выстрелить сейчас, они сообразят, что Винтер осталась безоружной, и нападут. Она закрыла затвор, сунула пистолет за пояс и со всех ног бросилась направо. Бок о бок с ней мчалась Кит, и вместе они погнали оторопевших девушек по Вдовьей галерее, как пастушьи собаки гонят стадо гусей.

Кое–кто из хозяйничавших в зале заметил их бегство, но они были слишком заняты усмирением непокорной толпы. Винтер на бегу слышала, как то здесь, то там депутаты во весь голос обличали «незаконные и изменнические» действия Орланко.

«Храбрые ребята, – па бегу подумала Винтер. – Глупые, но храбрые».

Брэк отрывисто рявкнул, и его люди окружили обличителей. Пускать в ход оружие они не решались, но нерешительность отнюдь не касалась кулаков, и вскоре сопротивление было успешно подавлено.

К тому времени Винтер уже добежала до двери за мостками и ступила со скрипучих досок на прочный каменный пол верхних этажей собора. Длинный коридор протянулся в обе стороны, тут и там виднелись дверные проемы; за ними стоял полумрак, и Винтер никак не могла сообразить, куда лучше направиться.

– Выход, выход, выход, – бормотала она. – Где же искать выход?

– Где–нибудь в глубине здания, – сказала Кит. – Я знаю, что в старой поварне есть ход наружу, но его наверняка будут караулить.

– Может, сумеем прорваться толпой. – Она знаком велела девушкам отойти от дверного проема и выглянула на балкон. Четверо громил из Особой службы продвигались к мосткам, но без особенной спешки.

Винтер подергали за рукав. Это была Бекс – пунцовая от смущения, но все же исполненная решимости.

– Извини, что я закричала, – проговорила она. – Это от неожиданности.

– Ничего, я…

– Только нам сейчас нельзя уходить! Нельзя, и все тут. – Бекс оглянулась на остальных, и они дружно закивали. – Мы сначала должны помочь Дантону.

– Помочь Дантону? – опешила Винтер. – С чего бы это?

– Он вон там, наверху. – Молли, стоявшая позади Бекс, указала пальцем вглубь коридора. – Надо вывести его отсюда.

– Орланко уже один раз упустил его, – добавила Бекс с категоричной убежденностью пятнадцатилетнего подростка. – Если Дантона снова схватят, его просто убьют.

– Дантон может сам о себе позаботиться! – отрезала она. – Я не…

– Она права, – сказала Кит. И прямо взглянула в глаза Винтер.

– Ты же сама согласилась, что он просто символ, – негромко возразила та.

– Символы тоже нужны, – ответила Кит. – Если мы сумеем вывести Дантона из собора, значит, Орланко не одержит окончательной победы.

Громилы неуклонно приближались. Винтер мгновение колебалась, затем вздохнула:

– Ладно. Не отходи от меня. Конкордат мог послать кого–то наверх с черного хода.

* * *

– Я вижу двоих, – прошептала Кит.

– Судя по звукам, внутри еще по меньшей мере один, – отозвалась Винтер. – А может быть, и двое.

– Стало быть, всего трое или четверо.

– Угу.

Кит судорожно сглотнула.

– В Вендре мы справились с четырьмя за раз.

– Нам повезло. – Винтер глянула на пистолет, который держала в руке. Один выстрел. Только один. И перезарядить невозможно, даже если бы на это было время. – И мы были вооружены.

Они стояли в узком каменном коридорчике, перед входом в комнаты, что некогда были жилыми покоями одного из местных священников. Всю обстановку прихожей составляли два разномастных стула и складной столик; на стенном крюке висела одна–единственная лампа. Другой дверной проем вел в глубину покоев, и по обе стороны от него маячили два охранника – не громилы из Особой службы, но самые настоящие агенты Конкордата в длинных черных шинелях. Бекс оказалась права: на сей раз Орланко не намерен был упускать Дантона. По ту сторону проема, судя по всему, шел разговор на повышенных тонах, и Винтер различила неразборчивые женские возгласы.

– Одного мы можем взять на себя, – предложила Молли. Они с Бекс увязались за Кит и Винтер, когда те направились заглянуть в покои; прочие девушки остались в конце коридора – следить, не появится ли Особая служба. – Если только навалимся вдвоем, сообща.

В ее голосе звучала явная неуверенность, и Винтер ее не винила. Она сильно сомневалась, что Бекс и Молли вместе превзойдут по весу одного агента. Среди Кожанов Джейн имелись опытные бойцы, но то были девушки постарше, а эти к их числу не принадлежали.

Винтер покачала головой.

– Оставайтесь здесь. Если что–то пойдет не так, бегите со всех ног.

– Но… – начала Молли. Бекс выразительно сдавила ее плечо, и она умолкла.

– Я займусь тем, что слева, – сказала Винтер, обращаясь к Кит. – Твоя задача – отвлечь на себя второго, пока я не добуду шпагу.

– Ладно. – Кит провела растопыренной пятерней по волосам и шумно, протяжно выдохнула. – Приступим.

Винтер отвела затвор, привычно проверила, есть ли порох на полке, и выступила из–за угла. Агенты Конкордата, поглощенные происходящим в другой комнате, не сразу обнаружили ее присутствие, и этого краткого промедления хватило на то, чтобы сделать широкий шаг вперед и выстрелить в охранника слева.

Точнее, она направила на него пистолет и нажала на спусковой крючок. Порох на полке вспыхнул, но вместо привычного грохота и клубов дыма дуло пистолета исторгло жалкий хлопок и скудную струйку синевато–серого пара. Слишком поздно вспомнила Винтер заповедь старого стрелка: чем важнее удачный выстрел, тем вероятней осечка.

Кит уже выскочила из–за угла, мчась на охранника справа. Он открыл рот, что–то крикнул – и в это мгновение Кит со всего разгона в него врезалась, обхватила, прижала его руки к бокам. От толчка охранник ударился спиной о стену и задохнулся, не в силах выдавить ни звука.

Противник Винтер лихорадочно нашаривал шпагу. Она развернула пистолет, ухватилась за дуло как дубинку, рассчитывая ударом опередить охранника, – но тот все же успел выдернуть клинок и взмахом отогнал ее. Винтер отбежала влево, схватила стул и швырнула ему под ноги, однако охранник пинком отбросил его с дороги и продолжал наступать, вынуждая ее пятиться, пока не ткнулась лопатками в стену. Винтер попыталась пистолетом ударить его но голове, но он свободной рукой поймал ее запястье и стиснул, не давая уйти от неминуемого удара шпагой.

Сзади из цепких объятий Кит, напрягая прижатые к бокам руки, пытался вырваться другой агент. Он резко подался вперед и исхитрился ударить ее коленом в живот. Девушка сложилась пополам от боли; он высвободил одну руку и сгреб в кулак ее черные волосы. Кит пронзительно закричала.

И тут на противника Винтер с разбегу бросилась Молли. Удар пришелся ниже поясницы, и от толчка его шпага дернулась, ушла в сторону и выбила из стены искры. Он выпустил Винтер и развернулся, угрожающе взмахнув клинком. Молли ничком упала на пол, скуля от страха. Бекс, что мчалась за ней следом, попыталась схватить охранника за руку со шпагой, но промахнулась, и он ударом слева полоснул ее по предплечью; на стену брызнула струйка крови.

Тем не менее девушке удалось отвлечь охранника, и Винтер успела этим воспользоваться. Сжав пистолет обеими руками, она изо всей силы обрушила окованную железом рукоять на затылок врага. Раздался отчетливый хруст; безжизненно обмякнув, он осел на пол. Его шпага выскользнула и лязгнула о каменные плиты. Винтер торопливо подхватила ее, едва не порезав пальцы, и выпрямилась; противник Кит освободился и отшвырнул ее с такой силой, что она с грохотом ударилась о стол. Он развернулся, увидел перед собой Винтер и потянулся за шпагой; но она стремительным выпадом поразила его в живот, и он со стоном повалился.

– Святые и, мать их, мученики!

Винтер круто развернулась на голос – в дверном проеме стояло еще двое агентов Конкордата. Позади, в конце небольшого коридора, виднелась прочная на вид дверь – судя по всему, они до сих пор пытались ее взломать. Оба потянулись за шпагами. Винтер атаковала первого и, как только он выдернул шпагу из пожен, ударом снизу рубанула ему по ноге. Хлынула кровь, раненый зашатался и рухнул. Второй выхватил клинок, но предпочел отступить к той самой двери, по которой только что молотил ногами. Его увечный сотоварищ бросил свою шпагу и обеими руками зажимал рану на ноге. Винтер обошла его и оказалась почти на расстоянии удара от уцелевшего агента. На минуту оба застыли, соприкасаясь кончиками клинков.

Вы что это вытворяете? – прорычал агент.

Винтер мимолетно задумалась, стоит ли отвечать, и решила, что не стоит. Лишь пожала плечами. Агент собирался было что–то добавить, но тут дверь за его спиной бесшумно отворилась, и неясная фигура обрушила ему на голову стул. Потеряв равновесие, он повалился вперед – и наткнулся на шпагу, выставленную Винтер. Он булькнул, соскользнул с клинка и недвижно распластался на полу.

Слева, почти лицом к лицу с Винтер, сжимая в руке остатки стула, стояла девушка–подросток примерно одних лет с Молли, веснушчатая и светловолосая. Она тяжело дышала. Винтер настороженно кивнула ей и отступила в прихожую.

– Молли? Бекс? – окликнула она.

– Я в порядке, – сквозь стиснутые зубы отозвалась Бекс. Она сидела на полу, вытянув перед собой раненую руку, а Молли деловито рвала на полосы нижнюю рубаху одного из убитых, чтобы сделать перевязку. – Рана… ой… неглубокая.

– Кит?

Кит помахала ей с обломков стола и не без труда начала подниматься на ноги. На ее щеке багровел свежий кровоподтек, но в целом она, судя по всему, не пострадала.

– Извини, я не смогла его удержать.

Винтер кивнула, чувствуя, как напряжение отпускает – словно в груди сам собой расплелся невидимый тугой узел. Опа вернулась в короткий коридор за дверным проемом и пинком отбросила упавшую шпагу подальше от раненого агента; тот благоразумно затих, скорчившись на полу. Веснушчатая девушка так и стояла в коридоре. Позади нее на пороге маячил Дантон, безразлично, с приоткрытым ртом взирая на поверженные тела.

– Кто ты такая? – спросила девушка. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но, судя по учащенному дыханию, была на грани паники.

Сообразив, что по–прежнему сжимает в руке окровавленную шпагу, Винтер положила ее на пол и как можно спокойнее ответила:

– Мое имя Винтер, я работаю на Чокнутую Джейн. Ты из друзей Дантона?

– Что–то в этом роде, – пробормотала девушка. – Меня зовут Кора. Я поднялась сюда… когда…

Взгляд ее упал на заколотого агента, и она осеклась, не в силах оторвать глаз от крови, что растекалась из–под трупа.

– Кора, – мягко позвала Винтер.

Девушка резко вскинула голову, глаза ее были полны слез. Винтер протянула руку, и та не без опаски ухватилась за нее. Винтер бережно провела ее мимо убитых и вывела в прихожую.

– Спасибо. – Кора протерла кулачками глаза. – Я смотрела на заседание с балкона за алтарем, когда в собор ворвались пшики Конкордата. Я сразу же бросилась наверх, надеялась, что сумею вывести Дантона, но «черные» перекрыли нам путь.

Мы были на Вдовьей галерее. В зале полно громил из Особой службы. – Винтер выглянула в коридор, желая убедиться, что девушки не оставили наблюдательный пункт. – Мы надеялись выбраться через черный ход.

Кора покачала головой.

– Я проверяла лестницу в заднюю часть собора – она перекрыта. Но ведь нам и не нужно выводить Дантона наружу. Надо привести его в главный зал!

– В главный зал?! Зачем?

– Он должен выступить с речью, – сказала Кора.

Кит уже поднялась на ноги и подошла к ним.

– С чего ты взяла, что его станут слушать? – осведомилась она.

– У них просто не останется выхода, – ответила Кора. – Дантон может быть крайне убедителен.

Винтер покачала головой.

– Что за чушь! Там, в зале, добрая сотня вооруженных головорезов Последнего Герцога – и Дантон хочет сказать им речь?!

– Ты когда–нибудь видела его выступление? – спросила Кора.

Винтер промолчала. Видела, конечно же, – тогда, в Вендре, – и нельзя отрицать, что оно произвело ошеломляющее впечатление. Толпа заключенных вдребезги разнесла позиции солдат Конкордата. «Вот только в ту ночь мы ударили по ним с тыла и застали врасплох». Даже если сейчас депутаты откликнутся на речь Дантона так же пылко, громилы Особой службы будут начеку. Возможно, толпа и подавит их сопротивление – но не бескровно, далеко не бескровно.

«Тяните время», – написал Янус. Что ж, быть может, это сработает. Если убедить Дантона говорить помедленней…

– Дайте мне побеседовать с ним, – вслух сказала Винтер.

Кора помотала головой.

Он не… он почти ни с кем не говорит с глазу на глаз.

– Хоть минутку. – Винтер прикусила губу. – Раз уж мы задумали такое, нужно убедиться, что он понимает, на что идет.

– Я не… – начала Кора и запнулась. – Ладно, попытайся.

Винтер прошла залитым кровью коротким коридором. Дверь в его конце все так же была распахнута, и Дантон сидел в хлипком кресле, благожелательно уставясь в никуда. У его ног красовалось несколько пустых бутылок.

«Может, он пьян? Тогда понятно, откуда этот бессмысленный взгляд».

Что ж, по крайней мере, выглядел он прилично – элегантный, подчеркнуто скромный сюртук с золотыми пуговицами, волосы аккуратно причесаны, шляпа, закрепленная булавками, сидит как положено. Заметив Винтер, Дантон помахал рукой.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – настороженно отозвалась она. – Я – Винтер.

– Привет, – повторил Дантон и засмеялся.

– Кора сказала, ты хочешь произнести речь, – продолжала Винтер, пытаясь хоть что–то прочесть на его лице. – Тебе ведь известно, что происходит внизу, верно?

– Люди ждут, когда я расскажу им свою историю, – сообщил Дантон с широкой бесхитростной улыбкой. – Я готов. Кора мне все сказала, и я готов.

– Твою… историю? Не понимаю.

– Я люблю рассказывать истории.

Что–то здесь чертовски не так. Может, он притворяется? Винтер шагнула вперед, остановилась у кресла, и Дантон, подняв голову, бессмысленно воззрился на нее. В его голубых глазах светилось одно только безыскусное любопытство.

– Тебя могут убить, – сказала Винтер. – Ты это понимаешь?

Дантон моргнул и улыбнулся еще шире.

– Людям нравятся мои истории.

– Истории…

Леденящее душу подозрение охватило Винтер. Она без колебаний протянула руку и коснулась плеча Дантона.

Глубоко внутри нее всколыхнулся Инфернивор. Всплыл из темных недр души, заструился сквозь плоть, проник в ладонь, что лежала на плече Дантона, и замер, принюхиваясь, словно охотничий пес, почуявший добычу. И внутри Дантона тотчас откликнулось на близость Инфернивора нечто: другая сущность – яркая, воздушная, красочная отпрянула, корчась в исступленном, безрассудном ужасе. Инфернивор замер, изготовился для удара, ожидая лишь усилия воли Винтер, чтобы одним прыжком перемахнуть узкий зазор между ним и жертвой – и жадно поглотить чужую магию.

Дантон ничего этого не чувствовал. Он глядел на Винтер и все так же улыбался. Она медленно убрала руку.

– Вряд ли мы сумеем провести его в зал, – сказала она, вернувшись в прихожую. – У лестниц будет охрана.

Кора кивнула.

– Думаю, можем пробраться на балкон, где я сидела. Когда ворвались шпики и я побежала сюда, по пути мне не встретилось ни единой живой души. Балкон выходит на главный зал за алтарем. Там Дантон будет виден всем.

Погоди! – воскликнула Кит. – Ты что же, согласна?

– Да, – сказала Винтер.

– А если в него кто–то выстрелит? Он нужен нам. Он – душа всего… всего нашего дела! Ему не следует рисковать собой!

Винтер перехватила взгляд Коры, и в это мгновение они поняли друг друга без слов.

«Дантон вовсе не душа революции. Он просто… орудие».

Кора и ее друзья использовали Дантона, или, вернее, магию, что в нем обитала. Как хандараи использовали Феор, как Орланко использовал Джен. Однако сейчас Винтер просто не видела другого выхода.

– Он сам этого хочет, – солгала она. – И я думаю… его станут слушать.

Бекс, мертвенно бледная, но все такая же возбужденная, порывисто вскочила на ноги.

– Все будут слушать Дантона! Все до единого, даже шпики Конкордата! Я всегда говорила – если б только люди слушали Дантона, все пошло бы как надо!

Она пошатнулась от головокружения, и Молли, вовремя подхватив ее под локоть, помогла удержаться на ногах.

Винтер вздохнула.

– Ладно. Кора, веди нас к этому балкону. Мы с Кит пойдем за тобой. Все остальные – держитесь вокруг Дантона и, если кто–то выскочит сзади, кричите что есть силы.

* * *

Небольшой каменный балкон, о котором говорила Кора, футах в тридцати над алтарем, был почти незаметен из главного зала. Вдовья галерея предназначалась для широкой публики, а из этого укромного местечка без помех наблюдали за службой высокопоставленные гости – священнослужители и светские сановники. От жилых помещений клира, где находились Винтер и ее спутники, туда было рукой подать, и по дороге они не столкнулись ни с одним солдатом Особой службы.

Балкон окаймляли низкие каменные перила, и Винтер жестом остановила Дантона и прочих на входе. Сама она, пригнувшись, подобралась к самому краю и выглянула в зал, чтобы выяснить, что там происходит.

Капитан Брэк, присланный Конкордатом, явно не терял времени даром. Депутаты группами сидели на полу, и каждую группу окружали сотрудники Особой службы с пистолетами в руках. Между ними рыскало несколько агентов в черных шинелях. Сам Брэк стоял у алтаря, другие солдаты вытянулись цепью вдоль стен и у выходов. Темные фигуры сновали по Вдовьей галерее, в противоположном конце зала.

Чуть ниже Брэка пара «черных шинелей» с увесистым гроссбухом занималась собственно процедурой ареста. Громилы Особой службы, ухмыляясь, понемногу подгоняли к ним задержанных, те сообщали свои имена, а затем их отводили назад, к той или иной группе, в соответствии с инструкциями, которые шпики Конкордата прочли в своем гроссбухе. Еще один записывал сказанное. Брэк не уделял особого внимания этой процедуре – взгляд его почти не отрывался от больших двустворчатых дверей в задней части зала.

Ждет подкрепления, догадалась Винтер. Операция явно готовилась второпях, оттого–то пришлось на скорую руку набирать громил. Рано или поздно забрать арестованных в собор явятся другие подручные Последнего Герцога.

«А может, и не они. Янус написал, что спешит с подмогой. И если только Джейн уже знает, что произошло…»

Винтер оглянулась на Дантона и покачала головой. Придется играть с теми картами, которые на руках. Крадучись она вернулась к входу на балкон. Кора что–то жарко шептала на ухо Дантону, а он то и дело кивал, давая понять, что слушает. Кит позади них взирала на происходящее все с тем же неодобрением. Девушки ждали в коридоре, сгрудившись вокруг Бекс; после того как ее чуть не обезглавил шпагой наемник Конкордата, в их глазах она, видимо, обрела статус героини.

– Что–то не так? – обратилась Винтер к Коре.

– Пришлось наскоро подправить текст, – пояснила девушка. – Сообразно обстоятельствам.

– Значит, он готов?

Дантон счастливо закивал:

– Я все понял!

– Тогда валяй. Тебя ждут.

Дантон косолапо двинулся вперед, и Винтер перехватила взгляд Кит.

– Если начнут стрелять, поможешь мне вытащить его.

Кит угрюмо кивнула. Винтер, ощущая в кончиках пальцев зудящий голод Инфернивора, смотрела, как Дантон выходит на балкон. При виде множества людей в нем произошла разительная перемена – он выпрямился, расправил плечи, ступая тверже, широким шагом подошел к перилам и оперся на них с небрежной уверенностью. Прежде чем внизу заметили его появление, Дантон заговорил.

Винтер опасалась, что он начнет речь с оглушительного крика и вынудит солдат открыть огонь, однако Дантон изумил ее. Голос его зазвучал тихо, почти шепотом, но этот шепот непостижимым эхом отразился от сводчатого потолка и пробился через бормотание конкордатских писцов, поглощенных своей рутинной работой. Винтер видела, как люди внизу озираются, пытаясь понять, откуда исходит этот голос, и, когда они наконец разглядели Дантона, его речь уже набрала привычные обороты.

– …избранные представители народа, ведомые зовом надежды, явились сюда, дабы узнать, могут ли величайшие противоречия нашей эпохи быть разрешены не монаршим указом, не ужасами войны, но здравым умом людей, собравшихся в мирном порыве говорить о том, что их разделяет…

Некоторые повороты были весьма неплохи, и Винтер, наблюдая за Дантоном уже без прежнего скептицизма, гадала, кто же написал для него эту речь. Он был приятен, рассудителен, удивительным образом зауряден и в то же время эффектен. Каждое его слово звучало убедительно – не потому, что его произносил Дантон, но потому, что оно само по себе казалось исполненным глубокого смысла.

И все же…

Вначале Винтер показалось, что трюк не сработал. Дантон был безусловно хорош, но хорош не настолько. С трудом верилось, что именно этот человек стал той искрой, которая разожгла пожар бунта. На краткий миг ее охватила паника. Неужели его магия по неведомой причине оказалась бессильна?

Затем она увидала завороженно застывшие лица Коры и Кит. Внизу, в зале, воцарилась полная тишина, и все как один повернулись к балкону, вперив в него распахнутые глаза. Дантон говорил все громче, и его громогласный баритон рокотал по всему залу. Руки его взлетели, хлесткими размашистыми жестами подкрепляя смысл сказанного, когда от высокой цели собрания он перешел к темным силам, что неизбежно станут ему противостоять.

Они примутся поносить и подкупать нас, они захотят подчинить нас своей воле и сокрушить залпами своих пушек! – громыхал Дантон. – Растленные силы внедрились во власть – и обратят против нас все средства, какие у них есть. Но я этого не боюсь! Пусть приходят! Всякое их усилие покажет только, что это они боятся нас, боятся людей, которые, объединившись, изгонят их из нечистых логовищ и ввергнут в беспощадный свет дня…

«Дело во мне», – вдруг поняла Винтер. Зуд, прежде терзавший лишь кончики пальцев, уже разошелся по всему телу – будто руки и ноги затекли, онемели после долгого сна. Винтер могла только гадать, защищает ли ее Инфернивор от чужой магии сознательно, или одно его присутствие дает ей устойчивость к чарам Дантонова голоса. Странно, но на миг она даже ощутила себя отверженной, отчаянно позавидовав тому проникновенному чувству, что целиком захватило всех, кроме нее. Как же она одинока…

Нет, не одинока. Там, внизу, кто–то целеустремленно двигался через замершую в экстазе толпу. Громилы Особой службы убрали или выронили на пол пистолеты и стояли плечом к плечу со своими недавними пленниками, скованные голосом Дантона, точно мушки застывшим янтарем. Брэк и его подручные в черных шинелях не могли даже шелохнуться. Лишь один человек во всей толпе как ни в чем не бывало пробирался к алтарю среди оцепеневших слушателей. На нем была ряса с длинными рукавами, но не серая, как у служителей Свободной церкви, и не белоснежная, как у проповедников Истинной, – нет, он с головы до пят был облачен в черное. Лицо его закрывала черная граненая маска, и в свете жаровен она искрилась, как стекло.

Винтер вскочила на ноги.

– Берегись!

Никто ее, разумеется, не услышал. Ни зачарованная толпа, ни упоенный речью Дантон, и уж верно не человек в черном. Рука его вынырнула из рукава рясы, сжимая пистолет.

– Адонн иваннт ей, игнатта семприа. Именем Господа и Кариса Спасителя мы противоборствуем тьме.

Дантон меж тем перешел к завершению речи.

– И мы станем сражаться! – говорил он. – Я не допущу, чтобы те, кто пал при Вендре, напрасно пожертвовали жизнью! Я и сам, подобно им, с готовностью отдам свою жизнь во имя Вордана и королевы, и я знаю, что каждый из вас поступил бы так же! Если наша решимость будет неколебима, мы никогда не…

Винтер лихорадочно схватилась за пистолет – но, конечно же, ей и в голову не пришло перезарядить его, пока была такая возможность.

Человек в маске выстрелил. Оглушительный грохот разнесся по залу, и Дантон осекся на полуслове. Он прижал руку к груди, затем поднял ее перед собой, и стало видно, что она красна от липкой крови. Лицо Дантона обмякло, и он, озадаченно хмурясь, оглянулся на Винтер и Кору.

– Не понимаю, – проговорил он и повалился навзничь.

Пистолет человека в маске курился пороховым дымком. Убийца отшвырнул оружие, повернулся лицом к публике и широко развел руки, словно благословляя паству.

Толпа обезумела.