Текст книги "Трон тени"

Автор книги: Джанго Векслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 43 страниц)

– Кроме казначейства, полагаю, – сухо заметила Винтер.

Абби пожала плечами, показывая, что уж на это ей плевать.

– После войны властям понадобились деньги, чтобы выплачивать долг борелгаям. Тогда Орланко протолкнул на пост министра финансов Грига. Вместо того чтобы назначить в налоговое ведомство какого–нибудь знатного тупицу, Григ выдвинул гениальную идею: не платить борелгаям наличными, а в счет долга продавать им ордера на сбор налогов по округам.

– А борелгаи не берут взяток?

– Дело не только в этом. Прежние сборщики не оставляли себе то, что выбивали из налогоплательщиков. Они просто сдавали собранное в казну и за это получали жалованье. Поэтому выполняли свою работу без особого рвения. Зато откупщику нужно возместить расходы на ордер и вдобавок получить прибыль, чтобы удовлетворить своих вкладчиков.

– Вкладчиков?

– Именно, – с горечью подтвердила Абби. – Говорят, акции откупных компаний пользуются немалым спросом на рынках Виадра. Некоторые торгуют даже на нашей Бирже. Им нет дела до того, останутся ли у плательщиков деньги на еду или сколько голов нужно проломить, чтобы получить прибыль. Откупщикам пытались дать отпор, но те просто стали посылать со сборщиками наемных громил… и позаботились о том, чтобы жандармы закрывали на все это глаза.

Она выразительно потерла большой палец указательным, намекая на мзду.

– Общий смысл я уловила, – сказала Винтер, – но как все это касается вас?

– Дело было до того, как я сюда попала, но, говорят, Джейн как–то сидела в речной таверне, пила и прислушивалась к нытью рыбаков. Им, знаешь ли, приходится хуже всех. Они же должны платить налог с каждого груза рыбы, а в хорошую погоду лодку можно загрузить пять раз. Стало быть, откупщик требует плату за пять партий груза, а если рыбак говорит, что взял за день всего три, откупщик отвечает: «Ага, ты, видно, решил провезти два груза контрабандой, так что все равно плати за пять!» Так что если рыба не ловится или вовсе пришлось остаться дома, потому что у детей горячка, или…

Абби перехватила взгляд Винтер, осеклась и вздохнула.

– Извини, – сказала она. – Меня это так злит. Собственно, потому я и здесь. Как бы то ни было, рыбаки ныли и сетовали на свою горькую участь, и тогда Джейн спросила, что же они сидят сложа руки и не попытаются за себя заступиться. Короче, они еще выпили, а потом всей толпой отправились к ближайшей откупной конторе и подожгли ее. – Абби усмехнулась. – Тут–то откупщики и обнаружили, что жандармы с удовольствием берут взятки за то, чтобы не совать носа в Доки, но заставить их пойти туда встанет гораздо дороже.

– Значит, Джейн начала воевать с откупщиками?

– Не сама по себе, – сказала Абби. – Она подняла на войну население Доков – не хуже какого–нибудь генерала. В конце концов все уладилось. Мы позволяем откупщикам брать то, что им положено, они не гребут лишнего, и каждый остается цел и невредим. И местный люд нам, кхм, всячески благодарен. Она указала жестом в сторону трапезной. – Вот откуда по большей части и берутся все эти яства.

– Так это и есть Кожаны, о которых я столько слышала, – проговорила Винтер.

– Именно, – подтвердила Абби. – Не знаю, откуда взялось это название, но рыбаки обычно носят кожаные фартуки, и мы тоже со временем начали их надевать.

– Вы? Хочешь сказать, ваши девушки участвовали в потасовках?

– Не все, – уточнила Абби, ухмыляясь. – Только те, что постарше. И Джейн никогда никого не заставляла соваться в драки. Они просто не хотели отпускать ее одну.

«Кому–кому, а уж мне вряд ли пристало возмущаться тем, что девушек отправляли драться». Правда, сама Винтер, вступая в армию, вовсе не ожидала, что ей доведется побывать в настоящих сражениях. Все полагали, что Хандар – тихая, скучная и безопасная дыра на краю света. Все прочее вышло как–то… само собой.

– Просто диву даюсь, как вам это сошло с рук, – сказала она вслух.

Как я уже говорила, со временем большинство откупщиков сообразило, куда ветер дует. У них нашлись занятия получше, чем биться головой о стенку. И жандармы к нам сюда заглядывают редко.

– А как же Орланко? Я думала, от него ничто не укроется.

Абби едва уловимо замедлила шаг.

– С этим… сложнее, – проговорила она. – Агента, который ведает в Конкордате этой частью Доков, зовут Финеас Кальб. Между ним и Джейн заключено соглашение…

Абби глянула на Винтер и вздохнула:

– Он следит, чтобы о нас не упоминалось в донесениях, а взамен каждые две недели заглядывает сюда, и кто–нибудь из девушек его… развлекает.

Смысл ее слов доходил до Винтер постепенно – как ползет язычок огня по медленно горящему фитилю гранаты, – но, осознав, что к чему, она взорвалась:

– Что?!

Она не заметила, как повысила голос, и девушки, шедшие мимо по коридору, с любопытством оглянулись. Абби схватила ее за рукав и толкнула в ближайшую приоткрытую дверь, где оказалась кладовая, до половины забитая мешками с картошкой. Винтер яростно развернулась к ней.

– Хочешь сказать, Джейн посылает девчонок… ублажать агента тайной полиции? – Винтер трясло от злости, хотя она и сама не знала, на кого злится. На Абби? На Джейн? Как она могла пойти на такое после всего, что сделали с ней самой? – Ушам не верю!

– Джейн говорила, что ты не поймешь, – сказала Абби. – Девочки ходят к нему добровольно.

– Еще бы, – процедила Винтер. – Еще бы не добровольно, если не хотят остаться голодными. Знакомая песня.

«И чем она лучше треклятой миссис Уилмор?»

– Нет! – отрезала Абби. – Дай мне договорить! До того как мы это обнаружили, Джейн ходила к нему сама. Мы едва ли не силой добились, чтобы вместо нее пошел кто–то другой. Она… до сих пор не может нам этого простить.

Сбитая с толку Винтер промолчала, медленно остывая. Пользуясь паузой, Абби пинком захлопнула дверь кладовки и повернулась к Винтер.

– Послушай. – Голос ее опасно зазвенел, и в глазах блеснули слезы. – Я знаю, что вы с Джейн старые друзья. Черт возьми, да она столько раз о тебе говорила, что я все это выучила наизусть! Но… год назад тебя здесь не было, верно? Ты смотришь на все это… – Абби с недюжинной силой стукнула кулачком но стене. – Видишь, как здесь опрятно и чисто, но ты понятия не имеешь, чего нам это стоило! Ты не знаешь, сколько довелось трудиться всем нам – и Джейн много больше, чем кому бы то ни было! Так что если она хочет принять тебя в этом доме как давно потерянную и вновь обретенную… сестру… никто не против, это ее выбор. Но не смей, черт бы тебя побрал, даже думать, что ты вправе ее осуждать!

Наступила долгая пауза. Винтер довелось противостоять многим опасностям – великан фин–катар, охранявший Феор в плену, конная орда искупителей, с визгом несущаяся в атаку, сержант Дэвис, чья ухмылка до сих нор преследовала ее в кошмарных снах, – и на их фоне щуплая девчонка со сжатыми кулачками и горящими, покрасневшими от слез глазами не могла представлять собой никакой угрозы. Но…

«Она права. – Винтер закрыла глаза. – Меня здесь не было. Я не вернулась за Джейн. Она сделала то, что должна была, не для себя одной, но для всех, кто ей доверился, а я – убежала, забилась в щель и пряталась до тех пор, пока некто не выволок меня на свет».

Она протяжно, прерывисто выдохнула:

Извини.

И, открыв глаза, увидела, что Абби, все еще дрожа всем телом, вытирает краем рукава заплаканное лицо.

Прости меня, Абби, пожалуйста, прости. Я… была неправа.

Ничего страшного. – Абби сморгнула последние слезинки и вымученно улыбнулась. – Зря я так на тебя набросилась. В последнее время я сама не своя.

* * *

К удивлению Винтер, сцена в спальне Джейн напоминала совещание в палатке Януса под стенами Эш–Катариона, правда, тут все офицеры были в штатском. Джейн сидела за большим столом, половину которого занимала нарисованная от руки карта Доков – каждый кривой проулок был окружен аккуратными карандашными пометками и комментариями. С одной стороны стола расположились Бекка и Винн, с другой Мин и Крис. Еще два места, справа и слева от Джейн, пока пустовали.

– Долго же вы добирались, – проворчала Джейн.

– Извини, – ответила Абби. Она уже вполне овладела собой, и о недавней вспышке напоминали только покрасневшие глаза. – Нужно было доесть завтрак.

Она села по левую руку от Джейн, а Винтер опустилась на стул справа, который явно предназначался для нее, и опять, уже в который раз, почувствовала себя не в своей тарелке. С помощниками Джейн – если не считать Абби – она до сих пор обменялась едва ли парой слов. Сейчас они в большинстве не сводили глаз с Джейн, но время от времени то одна, то другая искоса поглядывали на Винтер. Откровенной неприязни, впрочем, в этих взглядах не было – скорее любопытство. Винтер их прекрасно понимала. У нее и впрямь не было никакого права здесь находиться.

– У нас неприятности, – объявила Джейн, как только все расселись по местам. – Точней говоря, одна неприятность, и звать ее достопочтенный сэр Сесил–мать–его-Фолстрод.

– Ублюдок Сесил, – проговорила Винн рослая, худощавая, с мускулистыми руками, испещренными бледными штрихами старых шрамов.

– Откупщик, – пояснила Абби, обращаясь к Винтер. – Один из худших.

– Я так понимаю, ты ее просветила? – осведомилась Джейн.

– В общих чертах. – Абби переглянулась с Винтер.

– Какое–то время он соблюдал уговор, – продолжала Джейн, – хотя так с ним и не смирился. Все мы помним, что произошло в последний раз, когда ему вздумалось покуражиться.

«Все, кроме меня», – едва не уточнила Винтер, но, заметив, как остальные опустили глаза, решила, что ей, пожалуй, и незачем знать подробности.

– К несчастью, – сказала Джейн, – Сесил, эта ублюдочная задница, с недавних пор играл на бирже деньгами компании в надежде отхватить жирные комиссионные для себя любимого. – Она постучала пальцем по сложенной записке, лежавшей перед ней на столе. – Во всяком случае, мы так предполагаем. Благодаря Дантону и его придуркам он сейчас на мели и должен как можно скорее поправить свое положение. Это значит, что сегодня ночью он собирается устроить налет на Доки и прихватить с собой всех головорезов, какие только подвернутся под руку.

– И это сущая правда, – подтвердила Мин, читая другую записку. Судя по всему, в коммуне она ведала бумажной работой. Трудно было представить, как она участвует в потасовках. – Дженни с Рынка плоти говорит, он нанял уже почти сотню громил.

Среди собравшихся пробежал шепоток. Лицо Джейн потемнело.

– Да хоть бы и две сотни! – буркнула она. – Если мы сейчас останемся в стороне, значит, мы не в состоянии защитить людей, когда дело доходит до крайности. Ублюдки вроде Сесила набросятся на Доки, словно коршуны. Мы должны остановить его.

– Если даже мы созовем всю возможную подмогу, едва ли наберется больше шести десятков тех, кто готов схватиться с ним, – заметила Абби. – Этого недостаточно.

– У нас есть пара мушкетов, – нерешительно проговорила Крис. – Если разместить кого–нибудь из девушек на крышах, мы…

Никаких мушкетов! – отрезала Джейн. – Одно дело – рукопашная, но если станет известно, что откупщиков в Доках обстреляли, здесь будет не продохнуть от жандармов.

Наступило долгое подавленное молчание. Винтер осторожно откашлялась.

– Известно, каким маршрутом двинутся эти громилы?

Джейн наклонила голову к плечу.

Более или менее. При них будут фургоны, так что проулками им не протиснуться.

– И ты думаешь, Сесил сам отправится с ними?

– Наверняка. Ему нужно срочно раздобыть деньги, иначе конец. Он будет там.

Интересно, подумала Винтер, это ли было на уме у Януса, когда он отправлял ее к Кожанам? Скорее всего, нет… но с Янусом ни в чем нельзя быть уверенной.

– Тогда, – сказала она вслух, – я хочу предложить вот что…

* * *

Зыбкие пляшущие тени заполняли улицу, метались но мостовой в такт движению людей, несущих факелы, и фонарей, что покачивались на фургонах. Казалось, по обе стороны от нанятых откупщиком громил движется призрачное войско тьмы: зловещие силуэты плыли по фасадам домов, на миг растворялись в ночи и тут же возникали снова, не отставая ни на шаг.

Кроме наемников Ублюдка Сесила, на улице не было ни души. Джейн заранее позаботилась о том, чтобы слух о предстоящем налете разошелся по всей округе. Винтер оставалось лишь надеяться, что заодно не стали достоянием гласности их собственные приготовления. Вражеский караван составляли три пустых, запряженных четверками фургона для вывоза добычи, а за ними катил один–единственный двуконный экипаж; на подножках его маячили лакеи в темных ливреях. Вся эта колонна двигалась под неплотной охраной наемников – небольшими группами они сбились вокруг факельщиков. До слуха Винтер донеслись обрывки разговоров и вспышки хриплого смеха.

Ей невольно припомнились убогая рыбацкая деревушка близ реки Тсель и колонна хандараев в бурых мундирах, шагающая под адский перекрестный огонь. Впрочем, этим наемникам было далеко до выучки аскеров, да и вооружились они дубинками и шестами, а не мушкетами армейского образца. С другой стороны, соратники Винтер были вооружены ничуть не лучше. «Правда, тогда, на Тсели, в нашей роте не было девушек. Кроме меня, конечно. И Бобби, если уж на то пошло».

Сегодня на защиту Доков вышли не только бывшие подопечные миссис Уилмор. На призыв Джейн явилась толпа чумазых молодцев в длинных, закрывающих и грудь, и спину кожаных фартуках. Среди них был Орех, а также, к немалому удивлению Винтер, Кривой Сэл с парой крепких дубовых дубинок; ему явно не терпелось еще разок испытать на прочность свой многострадальный нос. Отряд самой Джейн включал десятка два девушек из ее коммуны, в том числе Крис, Бекку и Винн. Выглядели они крепче, да и держались гораздо уверенней, чем ожидала Винтер.

– Не нравится мне это, – пробормотала Джейн.

План не нравится? – отозвалась Винтер. – Поздновато уже об этом говорить.

– Да не в плане дело. Не понимаю, почему Абби до сих пор не вернулась.

Абби вместе с Молли, Нел, Бекс, Энди и стайкой девиц помладше отправилась послушать речь Дантона на Триумфальной. Джейн, хотя и не без опасений, дала согласие на этот поход, но строго–настрого приказала вернуться до темноты. Солнце давно уже зашло, а об Абби и ее спутницах до сих пор не было ни слуху ни духу.

– Мы справимся, – заверила Винтер. – На баррикаде только и надо, что пошуметь как следует, а потом затаиться.

– За нас я не беспокоюсь, но Абби… – Джейн выругалась и покачала головой. – Зря я разрешила им пойти!

Винтер положила руку ей на плечо.

– С Абби тоже ничего не случится. У нас есть дело, давай не будем от него отвлекаться.

Джейн принужденно усмехнулась.

И то верно. В глазах ее заплясали чертики. – Сидим с тобой в засаде, чтобы хорошенько проучить одну докучливую задницу. Точь-в-точь как в добрые старые времена.

– От души надеюсь, что не точь–в–точь, – если вспомнить, чем обычно заканчивались такие приключения.

– Не всегда же нас ловили на горячем, – возразила Джейн.

– Зато когда ловили, об этом было очень больно вспоминать, – отозвалась Винтер. – Бьюсь об заклад, у меня до сих пор кое–где отметины на память.

– Надо будет как–нибудь проверить, – ухмыльнулась Джейн. И прежде, чем Винтер нашлась с ответом, выглянула за угол. – Они уже близко. Вот–вот увидят и…

– Яйца Зверя! Вы что это там затеяли?

В первых рядах наемников раздались отборные ругательства. При свете факелов обнаружилось, что улицу перегородила баррикада высотой по плечо – разбитые тележки, опрокинутые столы, доски из рыночных лотков и даже перевернутая лодка, при виде которой Винтер опять вспомнился Хандар. Десятка два защитников, засевших позади баррикады, грозно размахивали подручным оружием.

Винтер и Джейн укрывались в проулке не доходя квартала до баррикады и сейчас оказались позади экипажа, замыкавшего колонну откупщиков. Толпа взбешенных, орущих во все горло наемников перекрывала обзор, и разглядеть отсюда, что творится у баррикады, было затруднительно, зато расслышать – запросто. Чей–то факел взвился над головами, но тут же, описав дугу, канул во тьму под хриплый страдальческий вопль. Видимо, кто–то из наемников попытался вскарабкаться на баррикаду и получил дубинкой по голове. Наемники заорали громче, и противная сторона тоже не осталась в долгу.

Один из громил подбежал к экипажу и замолотил по дверце. Лакей приоткрыл дверцу – ненамного, самую малость, – и теплый свет, просочившись изнутри, полоской лег на лицо наемника.

– Хозяин, там какие–то местные. Засели на улице и не хотят нас пропустить.

Голос с сильным борелгайским акцентом хлестнул, словно плеть в руке облеченного наследственной властью господина:

– Конечно, не хотят! Зачем, по–твоему, я прихватил вас с собой? На прогулку?

– Э-э… ну да… – неуверенно промямлил наемник, – только они вроде как и не думают тронуться с места.

– Ну так троньте их да погоните взашей! И чтоб через десять минут фургоны катили дальше!

– Ладно.

Дверца закрылась. Наемник снял с пояса дубинку и дважды хлопнул ею по ладони, проверяя тяжесть удара. Винтер понимала его колебания. Будь вас хоть сто, хоть двести, но штурмовать баррикаду, когда противник ожидает атаки, не самое приятное занятие, особенно для того, кто окажется в первых рядах.

– Ладно! – громче повторил он. – Хозяин хочет, чтобы эту шваль немедля убрали с дороги. Стройся! Снесем их одним махом!

Отлично, подумала Винтер. Старая добрая тактика. Вперед, в атаку, и никаких сомнений. Никаких хитростей…

Отчего–то ее охватила странная легкость. Почти умиротворение. Эта улица – своего рода поле боя, и вот–вот начнется сражение. Что из того, что биться будут сотни две забияк, а их оружие – дубинки и пинки? Бой есть бой, даже если все пойдет как задумано и обойдется без серьезных жертв. Винтер никогда бы не подумала, что ей будет не хватать такого, но сейчас, сию минуту она была на своем месте, и подобного ей не довелось испытывать с тех пор, как она поднялась на борт корабля в Хандаре.

«Жаль, правда, что здесь нет седьмой роты». Винтер представилось, как рядом встают Бобби и Графф, как Фолсом надсадно выкрикивает приказы и строй, сверкнув штыками в свете фонарей, мгновенно ощетинивается сотней мушкетов, направленных на толпу наемных костоломов. Да они бы тут же обделались со страху!

– Пора? – спросила Джейн.

«С каких это пор я сделалась командиром?»

План предложила Винтер, но бойцами все–таки заправляла Джейн. Она вгляделась в толпящихся перед баррикадой наемников.

– Еще нет, но скоро. Подождем, пока они не двинутся на штурм.

Через полминуты нестройный крик возвестил о начале атаки, и очень скоро за ним последовали треск, грохот, ругань и стоны.

– Пора, – сказала Винтер.

Джейн оглушительно свистнула в два пальца. На свист тут же отозвались воинственные крики из темноты соседних проулков. Мужчины и девушки вперемешку, по двое–трое, с дубинками и прочим оружием, выскочили оттуда и ринулись прямиком к экипажу, замыкавшему колонну. Джейн, едва пронзительный свист затих, рванула туда же, и Винтер поспешила за ней. На бегу она с сомнением глянула на дубинку, которую ей сунули перед началом предприятия и которая подозрительно смахивала на ножку от стола, и остро пожалела, что у нее нет при себе шпаги.

Основные силы наемников стянулись к голове колонны и были заняты противоборством с защитниками баррикады. Охранять экипаж осталось человек пять–шесть, а бойцов Джейн неслось на них добрых четыре десятка. Охранники стали звать на помощь, но крики их потонули в невыносимом гаме, сопровождавшем драку на баррикаде.

С той стороны, куда бежали Джейн и Винтер, экипаж охраняли трое громил, да еще на подножке торчал ливрейный лакей. Один из наемников дал деру, едва они выскочили из укрытия, но двое других, не раздумывая, прижались спиной к стенке экипажа и подняли дубинки. Первой добралась до них Винн, вооруженная длинным шестом. Видно было, что пользоваться этим оружием ей не внове; с пронзительным криком бросилась она на громилу, метя шестом в лицо, но, когда тот качнулся вперед, пытаясь ответить неуклюжим ударом сверху, Винн проворно скользнула вбок и с размаху врезала другим концом шеста по его лодыжкам. Завизжав от боли, наемник повалился наземь, и его дубинка, вырвавшись из руки, отлетела в грязь.

Джейн, возникшая на сцене вслед за Винн, устремилась прямиком к дверце экипажа, не обращая внимания на наемников. Второй громила взмахнул дубинкой, целя ей в спину, но на него тут же обрушился Орех. Здоровяк перехватил дубинку в движении, выдернул из руки наемника, а затем ударом увесистого кулака припечатал того к стенке экипажа.

Когда Винтер добежала до места событий, Джейн уже рывком распахнула дверцу. Знакомое, едва уловимое движение кисти – и в руке ее блеснуло лезвие. Сжимая нож, она нырнула внутрь экипажа, и возмущенный окрик оттуда тотчас сменился душераздирающим визгом. Винтер глянула на лакея – тот зажмурился, вцепился обеими руками в поручень и не выказывал ни малейшего намерения ввязываться в драку. Кто–то из Кожанов уже стащил кучера с козел и, перехватив вожжи, успокаивал напуганных лошадей. Вверх по улице, у баррикады, по–прежнему царили гам и толчея, хотя крики заметно утихли, зато прибавилось грохота и треска. По плану защитники баррикады, едва заслышав свист Джейн, должны были пуститься наутек.

В проеме дверцы появился тощий долговязый человек в щегольском черном фраке, расшитом серебром, и просторном меховом жакете. Шляпу с него сбили, и волосы на непокрытой голове торчали дыбом; у горла блестело серебристое жало ножа. Рядом с ним возникло кровожадно ухмыляющееся лицо Джейн.

– Проходите, достопочтеннейший сэр, – проговорила она. – Только не спешите, уж будьте так любезны.

Кожаны разразились воплями ликования. Винтер заметила, что кое-кто из наемников двинулся от баррикады в хвост колонны, чтобы выяснить, что там происходит. Она бегом вернулась к Джейн, которая выталкивала Ублюдка Сесила из экипажа.

– Живей! – выдохнула Винтер. – Их надо остановить, иначе вот–вот начнется бойня.

– Вас всех повесят! – заявил Сесил, который явно еще не до совсем осознал свое положение. – Я – признанный законом сборщик королевских налогов! Это бунт против его величества!

– Заткнись, мать твою! – одернула Джейн, ткнув свободной рукой ему под ребра. Сесил тотчас сник. – Ты даже представить не можешь, как мне охота вот здесь, прямо сейчас перерезать тебе глотку. А теперь пошли, и говорить будешь только то, что я тебе скажу, понял?

Винтер двинулась вслед за Джейн к голове колонны. Кожаны заняли позицию меж двух повозок, а наемники стягивались напротив, образуя неровный строй. Стороны щедро обменивались криками и руганью, но до рукоприкладства пока не доходило. У громил было численное превосходство, но идти стенка на стенку они не нанимались. Тем более что Орех в первых рядах Кожанов выразительно взвешивал в руке палку размером с заборный столб.

Джейн, толкая перед собой Сесила, протиснулась вперед. Справа и слева ее прикрывали Орех и Винн, замыкающей шла Винтер. Увидав своего нанимателя в таком бедственном положении, наемники зашептались, загомонили. Ухмылка Джейн стала шире.

– Эй, вы! – крикнула она, обращаясь к наемникам. – Даю вам четверть часа, чтобы убраться отсюда подобру–поздорову. Поход окончен. Сесил, подтверди.

Не слушайте ее! – взвизгнул откупщик. – Я борелгайский дворянин, кавалер! Это отребье не посмеет меня тронуть! Бейте их!

Джейн глянула на Винтер и выразительно закатила глаза.

Вам известно, кто я такая? – осведомилась она. Несколько голосов вразнобой подтвердили, что да, известно, но большинство промолчало. – Вот эти люди – Кожаны, а я – Чокнутая Джейн. Кто еще станет мне указывать, что посметь, а что не посметь?

Среди наемников вновь пробежал шепоток, а Сесил надолго прикусил язык. Дожидаясь, пока к нему вернется дар речи, Орех непринужденно сгибал обеими руками свою здоровенную дубину, и дерево зловеще потрескивало.

– Думаю, – наконец сказал Сесил, – нам лучше сделать, как она говорит. Это все–таки известная и весьма опасная преступница. Я счита… ай!

– Хватит! – бросила Джейн. – Заткнись и помалкивай.

Наемники не преминули последовать совету Сесила. Одно дело – избивать беспомощных обывателей или даже ввязаться в драку с пьяными докерами, и совсем другое – стать на пути у вооруженной банды, не намеренной шутить. К тому же, как трезво заметил один из громил, они уж точно не получат платы, если их нанимателю перережут горло. Лучше смириться с неизбежным и унести ноги, пока целы. В считаные минуты толпа наемников растаяла, и на опустевшей улице остались стонать лишь несколько ранних жертв противостояния у баррикады.

С минуту ошеломленные Кожаны безмолвно переглядывались, не веря, что им так легко удалось одержать победу. Затем чей–то одинокий голос робко крикнул: «Ура!» За ним последовали другие, более бодрые возгласы, и вот уже над улицей взмыл ликующий рев. Винтер оказалась окружена шумной смеющейся толпой, и всяк норовил пожать ей руку или похлопать по плечу.

– Кто–то должен заняться пострадавшими, – сказала Винтер. – И наверное, стоит убедиться, что все эти наемники действительно ушли, а не затаились в укромном уголке.

Голос ее потонул во всеобщем гаме. Винтер попятилась, уходя от назойливых восторгов, но и позади тоже были взбудораженные победой Кожаны; они хватали ее за плечи и ликующе орали ей в ухо. Винтер до крови прикусила губу, комкая край блузки судорожно стиснутыми пальцами.

Спасла ее Джейн.

– Не знаю, как вам, – повысила она голос, перекрыв галдеж и шум, а мне до зарезу нужно выпить!

* * *

Один из Кожанов, по прозвищу Крапчатый – в честь лилового родимого пятна чуть ли не на пол–лица, – оказался владельцем ближайшего питейного заведения. Из кладовой выкатили бочонки с пивом и вином, откуда–то извлекли множество разнокалиберных кружек и стаканов и веселье развернулось вовсю.

К удивлению Винтер, девушки из отряда Джейн налегали на спиртное не менее рьяно, чем любой докер. Кое–кто несколько оторопел от такой удали одетых по–мужски девиц, но большинство, судя по всему, считало их поведение вполне нормальным. Крис, чье бледное лицо разрумянилось от выпитого, уже окружили поклонники, тщетно пытавшиеся ее перепить, а еще раньше Винтер заметила, как Винн увлекает краснеющего юнца из Кожанов к лестнице, ведущей наверх, в номера, – явно в поисках уединения. Бекка в углу залы развлекалась метанием ножей, и, судя по звону монет и разочарованным стонам зрителей, ей сопутствовала удача.

Правду говоря, Винтер и самой не помешало бы выпить. Ей пришлось не на шутку напрячься, чтобы вспомнить, когда она в последний раз напивалась допьяна – в Эш–Катарионе, с Бобби и Феор, в ночь перед тем, как в городе случился пожар. Она с радостью распила бы бутылочку вдвоем с Джейн, но здесь было слишком людно, и это мешало расслабиться. Поэтому она ограничилась глотком пива – по правде говоря, дрянного.

Джейн и сама едва прикоснулась к выпивке. Она сидела недалеко от двери, принимала поздравления и восторженные, с битьем по столу, заверения в вечной благодарности, но при этом все время посматривала то наружу, на улицу, то на дверь чулана. В чулан затолкали Ублюдка Сесила, связанного и с кляпом во рту. Что до улицы, она давно уже отправила одну из девушек к Мин, узнать, нет ли новостей про Абби. Та до сих пор не вернулась, и Джейн это явно беспокоило.

Винтер тоже получила свою долю поздравлений – по ее мнению, больше, чем заслуживала. Джейн утверждала, что именно она придумала весь план действий, хотя на самом деле Винтер предложила лишь устроить обманный ход с баррикадой и захватить самого Сесила, чтобы быстрей покончить с делом. И то нельзя сказать, что это была гениальная идея. Связать противника боем и нанести удар с тыла – чуть ли не древнейшая уловка в учебнике тактики. Будь тут Янус, он наверняка сумел бы одной прочувствованной речью убедить наемников не только сложить оружие, но и вывернуть карманы.

Несмотря на ее протесты, восхваления продолжались, становясь все менее связными. Летняя ночь выдалась теплой, и скоро в зале стало душно. Дым очага смешивался со свечным чадом и теплом взвинченной нетрезвой толпы. Запахи пролитого пива, немытых тел, копоти и мочи пропитали воздух, сгустившись в почти видимые глазу испарения. Странное оцепенение охватило Винтер; недавнее возбуждение схлынуло, оставив ее опустошенной и вялой. Она бездумно пожимала протянутые руки, равнодушно принимала фамильярные похлопывания по плечу, кивала, улыбалась и притворялась, будто не слышит вопросов о том, откуда она взялась или откуда знает Джейн.

Краем глаза она уловила движение у двери и встрепенулась, отгоняя сонную одурь. Народу в зале поубавилось, одни нетвердой походкой отправились по домам, другие поднялись в комнаты наверху. Самые стойкие выпивохи сдвинули вместе несколько столов, и вскоре дело дошло до кабацких песен. Винн и Крис, тоже в этой компании, горланили непотребные строчки так же беззастенчиво, как их собутыльники. В углу залы пристроился Орех, он жадно целовался с девицей, восседавшей у него на коленях, и огромной лапищей шарил у нее под блузкой. Рядом с этим великаном девица казалась маленькой, точно кукла.

Наконец Джейн, сидевшая у самой двери, поднялась с места и направилась к чулану. Минуту спустя она вышла, таща Сесила с кляпом во рту за связанные руки, и решительно поволокла его к выходу. Кое–кто из гуляк, приметив это, одобрительно заулюлюкал вслед. Никто, кроме Винтер, не видел, что на лице Джейн нет ни малейших признаков веселья – только ярость и ледяная, недобрая решимость. Когда Джейн направилась к двери, Винтер не без труда поднялась на ноги и двинулась за ней.

Ночной воздух пах бодрящей свежестью, вдвойне живительной после душного зловония таверны. Джейн задержалась, чтобы поудобнее перехватить пленника за ворот камзола, и быстро оглянулась через плечо – в тот самый миг, когда Винтер вышла из таверны. Глаза Джейн сузились, но она ничего не сказала. Толкнула откупщика, и тот поплелся вперед. Винтер последовала за ними.

Несколько минут они шли в полной тишине, лишь Сесил время от времени поскуливал и стонал. Джейн отвечала ему безжалостными пинками, и в конце концов он притих, приноровился идти ровно, не сбиваясь с шага. Вскоре они вышли к широкой, изрытой копытами и колесами полосе Речного тракта. Здесь уже пришлось держать ухо востро, лавируя между глубокими лужами и кучками навоза.

По другую сторону тракта безмятежно простирались вдаль темные воды реки Вор. Прямо перед ними виднелась западная оконечность Острова, залитая сиянием ночных огней, которое струилось высоко к темному небу. В россыпи огней Винтер не сразу различила угрюмый абрис, но, распознав его, внутренне содрогнулась: то был обветшалый шпиль Вендра, где нынче ночью, во исполнение какой–то зловещей цели Последнего Герцога, горел яркий свет.