Текст книги "Академия. Вторая трилогия"

Автор книги: Дэвид Брин

Соавторы: Грегори (Альберт) Бенфорд,Грег Бир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 100 страниц)

Глава 65

Дэниел стоял у поручня балкона в квартире, некогда принадлежавшей Димерцелу и служившей той ипостаси Дэниела тайным убежищем. Рядом с ним стоял старенький тиктак, являвшийся неотъемлемой частью квартиры. Квартира же была опечатана несколько десятков лет назад и оплачена лет на сто вперед. Сегодня утром, когда Дэниел явился сюда, чтобы воспользоваться секретными связями с Дворцом и судами, он обнаружил, что тиктак включен. Дэниел сразу понял, чьих это рук дело. – Ты всех достала, – сказал Дэниел бывшему симу.

Пусть этот мем вроде бы на сегодняшний день являлся его сторонником, но он… вернее, она была слишком переменчива и похожа на человека, чтобы доверять ей целиком и полностью.

Тиктак негромко зажужжал:

– Так немыслимо трудно вещать в этом мире, – призналась Жанна. – Ты здесь для того, чтобы ожидать вестей о Гэри Селдоне?

– Да, – ответил Дэниел.

– Но почему не замаскироваться, не отправиться во Дворец и не проникнуть в зал суда?

– Отсюда я могу узнать намного больше, – ответил Дэниел.

– Ты в обиде на меня за то, что я считаю тебя Божьим ангелом?

– Меня называли по-всякому, – отшутился Дэниел. – И я ни на кого не в обиде. Мне все равно.

– Я была бы рада отправиться вместе с тобой на битву. Эти… бунты… мятежи… Они говорят мне о множестве политических течений. Они тревожат меня…

С улицы доносился шум, людские голоса. Демонстранты размахивали флагами, призывали к отставке всех, кто был повинен в последних бесчинствах.

– Они обвинят во всем Гэри Селдона? Его людей, его семейство?

– Нет, – ответил Дэниел.

– Как можешь ты быть в этом уверен?

Дэниел посмотрел на тиктака, и на миг перед ним предстал образ девушки с резкими чертами лица, короткой стрижкой девушки, облаченной в покрытые узорчатой чеканкой латы.

– Я работал тысячи лет, я создавал союзы, я устраивал встречи, я обдумывал наперед все то, что смогло бы принести преимущества в урочный час. Теперь же проведена такая колоссальная подготовка, что я имею возможность выбирать, в каком месте оказать давление и когда произвести те или иные автоматические процедуры. Но это не все.

– Ты ведешь себя как истинный полководец, – сказала Жанна. – Полководец войска Господня.

Дэниел вздохнул.

– Когда-то Богом для меня были люди.

– По велению Господа!.. – воскликнула Жанна. Она явно была шокирована и смущена. Безусловно, она очень осовременилась и выросла с тех пор, как ее личность была реконструирована и отделена от Вольтера, но древняя вера умирает с трудом.

– Нет. Мной руководит программирование, внутренняя суть моей конструкции.

– Люди должны обретать Господа, прислушиваясь к самому сокровенному в своей душе, – сказала Жанна. – Догматы и заповеди Божьи пребывают в самых крошечных атомах природы, а также и в программах, что записаны в тебе.

– Ты не человек, – сказал Дэниел, – однако говоришь с человеческой авторитарностью. Но теперь, будь добра, не отвлекай меня. Настало очень важное и чреватое любыми неожиданностями время.

– Пылкое устрашение, исходящее от полководца на поле боя, огненный страх, поселяемый в душах ангелом, – перевела на свой язык Жанна. – Вольтер проиграет. Мне его почти жаль.

– Как странно, что ты избрала меня, – а когда-то с такой страстью противилась моим деяниям, – проговорил Дэниел. – Ты – совершенное воплощение веры, а вера – это нечто такое, что никогда не было мне понятно и не будет понятно. Вольтер же – олицетворение холодного ума. А я – либо то же самое, либо вообще ничто.

– Ты уж никак не холоден, – возразила Жанна. – И у тебя есть своя вера.

– Я верю в человечество, – отозвался Дэниел. – Я принимаю законы, сотворенные человечеством.

Голос тиктака на несколько мгновений стих, а затем вновь зазвучал, и, каким бы он ни был механическим, в нем все же проступила та страсть, которую пыталась вложить в свои слова Жанна:

– Силы, действующие через тебя, мне ясны. То, что тебе известно, и то, что ты делаешь, большого значения не имеет. В свое время я знала очень мало, но ощущала эти силы. Они действовали через меня. И я верила в них.

Дэниел отвлекся от тиктака и стал дожидаться сообщения из суда. Один из пунктов его плана сорвался, но он более чем наполовину ожидал, что так и произойдет.

Дорс Венабили не прибыла на свой пост.

Дэниел давным-давно постиг искусство пропускать отдельные пункты плана – даже ключевые пункты, – поскольку отлично понимал, куда будут направлены векторы противодействия в случае провала каждого конкретного пункта. Вот такой потенциальный вектор он и видел в Дорс с того самого момента, когда встретил ее после реабилитации на Эосе.

Такой же потенциал он увидел и в Лодовике.

Риск был велик, но возможный выигрыш перевешивал. Дэниел почти привык к этой азартной игре, но ожидание по-прежнему вызывало у него неприятное ощущение в механике. Если бы он мог выделить и уничтожить это ощущение, он бы сделал это с превеликим удовольствием.

Обитательница тиктака погрузилась в почтительное молчание. Дэниел коснулся маленького датчика на голове машины.

– Как тебе теперь живется на Тренторе? – спросил он.

– Я проникаю в компьютерные и коммуникационные системы, как и прежде, – ответил тиктак голосом Жанны.

– И насколько глубоко? – поинтересовался Дэниел.

– Так же глубоко, как раньше, а может быть, и глубже. Дэниел думал о том, насколько рискованно подключить Жанну к своей деятельности, думал и о том, на что способен Вольтер.

– Вольтер тоже занят проникновением в эти системы?

– Я так не думаю, – ответила Жанна. – Мы стараемся избегать друг друга, однако обнаружение его следов где-либо вызывает у меня неизбывное раздражение.

– Ты имеешь доступ к секретным кодам службы безопасности, к зашифрованным каналам информации?

– При определенных усилиях это мне доступно.

– А Вольтеру?

– У него множество недостатков, но он уж никак не глупец, – ответила Жанна.

Дэниел еще на несколько секунд задумался. Его мозг работал на предельной скорости и мощности. Затем он сказал:

– Ты могла бы передать расширение своих модулей мне. Я предлагаю… – с этими словами Дэниел перешел на машинный язык, задействовав более высокие уровни мышления.

А в следующее же мгновение Жанна уже была внутри его. Еще через несколько минут она заполнила отведенное пространство и приобрела ряд расширений.

– Я польщена тем, что могу быть твоей соратницей, – призналась она.

– А мне не хотелось бы, чтобы у моих противников было преимущество, – признался в ответ Дэниел и, отвернувшись от поручня балкона, направился к выходу из квартиры.

Глава 66

Вара Лизо ехала в аэромобиле по почти безлюдной площади в сопровождении эскорта, состоявшего из двадцати полицейских Особого отдела Комитета Глобальной Безопасности, уже успевших нарядиться в новую форму. Рядом с Варой, как обычно, находился майор Намм.

Выражение лица у Вары было измученное, она напоминала куклу, которую то и дело дергают за руки и за ноги. Что-то было откровенно не так в этой безлюдности, в опустевших улицах, в покореженных порталах. Полицейские чувствовали это, а самой Варе даже не нужно было прибегать к своему обостренному чутью. Однако ее чутье в значительной степени пострадало, и мысли Вары неотвязно вертелись вокруг тех событий, которые произошли с утра. Утром, во время ее встречи с Фарадом Синтером, она увидела в этом человеке, которого она и боялась, и идеализировала, не уверенность и могущество, а самую элементарную, неприкрытую дерзость – нечто такое, что Вара могла бы сравнить с поведением ребенка, готового перейти грань дозволенного и совершить проступок, за который его непременно накажут. Однако в свете нынешней имперской политики наказание было бы не просто поркой ослушавшегося дитяти. Утрата такого высокого поста, падение с таких заоблачных высот равносильны смерти, ну, или в самом лучшем случае – заключению в Рикериан или ссылке на жуткие Внешние Планеты.

Майор Намм непрестанно хмурился. Поисковый отряд приближался к площади за главными воротами складского округа, который располагался всего в нескольких километрах от Агоры-Вендорс, где в свое время поисковики чуть было не схватили Лодовика Трему. Вара тяжело переживала ту неудачу. Заполучи они тогда Лодовика, попади им в руки такая мощная улика – вероятно, теперь их положение не было бы таким шатким. Между тем сегодня Вару не покидало ощущение, что они нащупали что-то намного более важное и серьезное, чем Лодовик Трема, – вероятно, это «что-то» представляло собой центр деятельности роботов на Тренторе.

Вара не сказала Синтеру правды про обследование женоподобного робота. Слишком уж мало удалось ей выявить в памяти этого жалкого создания, это не оправдало бы ожиданий Синтера, а тот не простил бы, если б хоть что-то испортило ему триумфальное настроение. Сегодняшний поиск он затеял ради того, чтобы спасти собственную шкуру, а еще потому, что Вара настаивала на том, что необходимы дополнительные доказательства, особенно с учетом позиции Линь Чена.

Фарад Синтер свою ментальную ищейку просто использовал, он не видел в ней ни человека, ни женщины.

Вара фыркнула и потерла нос. Она знала, что внешне непривлекательна и что для Синтера она – всего лишь союзница на ниве политического возвышения, но неужели она не смела надеяться на то, что их союз когда-нибудь перерастет в нечто иное?

Но как она смогла бы жить рядом с человеком, который не обладал таким даром, каким наделена она? Было бы глупо надеяться, что она когда-либо встретит равного себе мужчину, который бы вдобавок ценил в ней и человека, и женщину. Ей довелось испытать слишком много разочарований, чтобы она могла надеяться на такой счастливый случай.

Намм вдруг резко поднял руку и приложил к уху трубку коммуникатора. Он прищурился.

– Вас понял, – процедил он сквозь зубы, глянул на Вару, и губы его скривились – презрительно?

Вару вдруг охватил самый элементарный страх. «Я в немилости! Меня сейчас казнят прямо здесь!» Но она мгновенно взяла себя в руки и проанализировала выражение лица майора. Означало оно, что Намм откровенно недоволен каким-то немыслимым приказом свыше.

– Нам приказано отступить, – сказал он. – Говорят что-то о подкреплении и о том, что в данный момент тут скопилось слишком много особистов…

Со стороны складских зданий донесся оглушительный рокот. Вара оглянулась и увидела толпы «Серых» и обычных горожан, валом валивших через широкие ворота.

Сначала Вара решила, что людей там несколько десятков, но… Особисты проворно выстроились в каре и загородились персональными силовыми щитами. С негромким щелчком активировался и щит персонального силового поля Вары.

Людей были тысячи – мужчины и женщины, горожане и даже университетские знаменитости. В толпе на фоне черных и серых одежд пестрели яркие пятна. В первое мгновение Вара не в силах была поверить своим глазам. Ведь все это происходило не в Дачи и не в Ренче – секторах, известных своей политической нестабильностью. Все происходило в Имперском секторе! И толпа состояла из представителей самых разных классов – это было нечто неслыханное! Даже имперские «Серые» – и те объединились с остальными.

Майор приказал своим подчиненным отступить, отдал еще ряд распоряжений. Толпа, находившаяся теперь уже так близко, что стали видны отдельные лица, озаряемые закатным свечением поверхности купола, была просто в ярости. Одни несли плакаты, другие – проекторы, с помощью которых высвечивались надписи на стенах прилегавших к площади зданий. Ярко-красные буквы сливались в слова: «ДОЛОЙ КОМИТЕТ ГЛОБАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ!» и «ГДЕ СИНТЕР?»

Другие вели себя куда более грубо и злобно. На левом фланге толпы полыхали искры, их отсветы ярко озаряли площадь. Одна ракета взлетела на сто метров в высоту, а когда взорвалась со зловещим хлопком, особисты попятились и выхватили хлысты-парализаторы. Однако это оружие было практически бесполезным при столкновении с многочисленной толпой. Правда, применять бластеры особисты пока побаивались. К подобному развитию событий они были, похоже, совершенно не готовы.

Майор все это понимал, но отступление его явно унижало. Вероятно, прежде ему никогда не доводилось отступать и ни с чем подобным сталкиваться тоже не приходилось.

– Нам надо уходить, – сказала Вара Намму.

Ей было не по душе, что эта толпа треплет имя Синтера. Теперь Синтер был большим человеком, тренторианская пресса просто надрывалась, описывая учреждение нового Комитета, но почему эти взбунтовавшиеся люди решили винить во всем происходящем именно Синтера?

– Пожалуйста, – взмолилась Вара. – Ведь эта машина позволит нам уйти быстро.

Майор взглянул на нее, скривившись и прищурившись. Вара уже видела такой взгляд. Однако приказ отступить Намм все же отдал. Особисты отступали, а толпа все надвигалась. И вдруг, завопив в один голос, как это бывает в настоящей обезумевшей толпе, люди ринулись вперед бегом.

Но еще громче, перекрывая вопль беснующихся людей, прозвучал зловещий рев. Вара развернула аэромобиль. Майор окружил машину пятью наиболее опытными офицерами, а остальным приказал стоять на месте. Он, видимо, прикинул в уме шансы и понял, что никакого надежного убежища в округе не найти, равно как и более удобной оборонительной позиции. Вара пыталась разглядеть, что происходит, всматриваясь в промежутки между взявшими машину в кольцо особистами, расслышать хоть что-нибудь на фоне криков, воплей и оглушительных приказов. Порыв ветра задел ее щеку. Над площадью сновали десятки беспилотных летательных аппаратов – крошечных сфер размером со сжатый кулак. Толпа на эти наблюдательные устройства никакого внимания не обращала.

Вара вскочила с сиденья и спрыгнула с аэромобиля на асфальт. Если понадобится, она может бежать быстрее машины. Может приказать, чтобы кто-то из офицеров унес ее на руках. Ее худые конечности дрожали от страха и напряжения. Вара знала, что физических сил у нее немного, ее силы лежали в другой области. Она думала только о том, на скольких человек из этой жуткой толпы она могла бы воздействовать внушением, окружи они ее. Вара негромко пискнула. «Да, – в отчаянии подумала она. – Я всего лишь мышка, смертельно напуганная маленькая мышка! Я жалкое создание, но, пожалуйста, пожалуйста, дайте мне сосредоточиться! Если я сумею сосредоточиться, я одолею их всех до единого!»

Вара почувствовала, как всколыхнулись ее внутренние резервы. Ей казалось, что она ощущает, как съеживаются, опускают плечи окружавшие ее мужчины. Ей еще никогда не приходилось защищаться от такого количества людей. Но как только она ощутила концентрацию внутренних сил, страх пошел на убыль. Даже если откажет персональный силовой щит, если толпа прижмет их к стене и раздавит – нельзя же исключить такую возможность! – Вара не будет беспомощна. Если ей не поможет Синтер, если не смогут ничего сделать его особисты, она все равно победит!

Вара поняла, что тучи сгущаются, еще до того, как услышала лязг лезвий и пульсацию двигателей войсковых машин-деплойеров. Майор вскинул руки, пытаясь заслониться от бешеного вихря, взбившего воздух. Над отрядом поисковиков пронеслись зловещие тени. Как только флотилия военных машин пошла на посадку, сразу возникло впечатление, что они скорее вырастают из-под земли, а не планируют на площадь с воздуха.

Четыре изящных деплойера опустились, скрипнув голубыми опорами-пилонами, перед толпой, перекрыв ей дорогу. Вара разглядела эмблемы на бортах кораблей – звездное поле, заключенное в овал, и двойной красный крест.

Это были символы личных войск быстрого реагирования Императора – Силы Внешнего Развертывания, которые задействовались в крайне редких случаях. «Император выслал свои войска, чтобы защитить нас», – с облегчением подумала Вара, но тут же в отчаянии прижала к губам судорожно сжатый кулак.

Фарад когда-то говорил ей о том, что к помощи Сил Внешнего Развертывания не прибегали уже много лет и что Клайус их ненавидел и боялся. Некогда этим подразделением командовал ныне отставной генерал Протон, а редкая специализация Протона и единственная причина, по которой его могли отозвать из отставки, – заключалась в умении свергать Императоров.

При виде боевых машин толпа остановилась и смолкла. Этого явно никто не ожидал. То, что на месте событий появились Силы Внешнего Развертывания – которые по идее должны приходить в действие только в тех случаях, когда существует серьезнейшая угроза императорскому престолу, – подействовало на толпу отрезвляюще. Некоторые люди почти мгновенно лишились стадного чувства, забормотали, стали переговариваться. Передовая шеренга демонстрантов заколебалась, попятилась.

Через несколько секунд из люков деплойеров высыпала сотня бронированных пехотинцев, снабженных силовыми щитами. На солдатах была сине-красная форма и шлемы с красными полосами. Пехотинцы выстроились в две шеренги. Одна встала на пути толпы, другая – прямо перед Варой Лизо и особистами, прикрывавшими ее.

Последним из люка деплойера появился генерал Протон собственной персоной – великан с бульдожьими плечищами, громадными руками. Его форму дополнял здоровенный бластер. Лицо у него было почти мальчишеское, хотя усы и маленькая козлиная бородка были подернуты сединой. Небольшие зоркие глазки генерала с невыразимым проворством обшаривали толпу. Казалось, он несказанно рад тому, что его пригласили на эту развеселую вечеринку.

Протон немного помедлил, постоял между двумя шеренгами своих бойцов, посмотрел направо, потом налево, после чего развернулся и направился… прямиком к Варе Лизо!

Он сразу заметил ее и уставился на нее в упор, чуть ли не с радостью. Он шел уверенно и быстро, передвигая толстенными, похожими на колонны ножищами. Поговаривали, будто Протон родом с планеты Нур – планеты суровой и жестокой, но на деле никто толком не знал, откуда взялся Протон и как приобрел свой пост.

Некоторые утверждали, будто бы он – ни много ни мало – был тайным Императором и представлял собой истинную власть во Дворце и будто бы власть его была выше, нежели та, которой располагал Комитет Общественного Спасения, – по крайней мере, с тех пор как был отправлен в изгнание Император Агис XIV. Но слухи есть слухи.

Протон бесцеремонно протолкался сквозь ряды особистов и остановился перед Варой. Вара в испуге заморгала, глядя на массивный торс генерала, который венчала сравнительно небольшая голова.

– Так вот она, эта маленькая женщина, из-за которой разгорелась такая большая война, – сказал Протон приятным тенорком. На миг Вара, для которой настал роковой момент, была потрясена этой парадоксальной комбинацией грубой силы с мальчишеской привлекательностью. – Ну как, есть успехи нынче, а? – дружелюбно поинтересовался Протон.

Вара еще несколько раз моргнула и промямлила:

– Я чувствую… – и снова зажала себе рот кулаком. Ей хотелось кричать, драться – но она положительно не знала, что ей делать. «Пусть это чудовище склонится предо мной и рыдает вместе со мной!» – Есть один склад в этом округе, – пробормотала она, а Протон склонился к ней – ну, ни дать ни взять влюбленный ухажер, предлагающий руку и сердце. На самом деле, конечно, он просто-напросто сделал скидку на маленький рост своей собеседницы.

– Еще разочек повторите, пожалуйста, если не трудно, – попросил он.

– В этом округе есть склад отходов. За последние несколько недель я не раз бывала в его окрестностях. Выглядит здание сравнительно безобидно, но я обследовала его более тщательно. Я уверена, что внутри его находятся роботы. Быть может, их там очень много. Председатель Комитета Глобальной Безопасности…

– Да-да, само собой, – кивнул Протон, выпрямился, зыркнул на особистов, обвел взглядом шеренги своего войска, толпу… – До склада мы вас, так и быть, доставим, – сказал он небрежно. – Но потом – все. Все кончено.

– Что кончено? – растерянно спросила Лизо.

– Игра, – с улыбкой отозвался Протон. – В игре всегда есть победители и есть проигравшие.

Глава 67

Лодовику показалось, что в мозгу у него сработала сигнализация. Такие же ощущения испытали все роботы, находившиеся в здании склада. Прошлой ночью Лодовик и Каллусин разрабатывали план эвакуации. Каллусин сказал ему, что Плассикс прогнозировал большие неприятности, в том числе и обнаружение их организации…

А теперь большинство путей к побегу были отрезаны имперскими особистами. Каллусин и другие роботы были заняты в другом отсеке склада – выносили головы металлических роботов и прочие сокровища кельвинистов. То были тысячелетия истории роботов, их традиции, хранившиеся в отдельных механических узлах, а в ряде случаев – в целиком сохранившихся головах. К этим реликвиям Каллусин относился с почти религиозным пиететом. Но у Лодовика не было времени на то, чтобы осваиваться с ритуальной стороной жизни сообщества роботов.

Он нашел Клию и Бранна в столовой на первом этаже. Девушка выглядела решительно, но испуганно. Глаза ее были широко раскрыты, щеки пылали лихорадочным румянцем. Бранн же, наоборот, напуган не был, но зато в нем не наблюдалось особой решимости. Он просто нервничал.

Лодовик никак не отреагировал на мысленное послание Вольтера, который проворчал что-то насчет оппозиционеров-романтиков, от которых во все времена мало толка.

– Мы немедленно уходим, – сказал Лодовик.

– Мы готовы, – отозвался Бранн и продемонстрировал Лодовику небольшую сумку, где, судя по всему, лежали те вещи, которые люди сочли нужным взять с собой.

– Я чувствую ее. Она ищет нас, – нервно проговорила Клия.

– Может быть, – кивнул Лодовик. – Но на подземных этажах есть тайные переходы, которыми никто не пользовался тысячи лет. Некоторые из них выводят на поверхность недалеко от корпуса Дворца, где содержат Селдона.

– Ты знаешь планировку Дворца… то есть знаешь коды для входа?

– Знаю, если только эти коды не поменяли. Можно, конечно, понадеяться на консервативность и инерцию, которыми всегда славилась система администрации Дворца. Коды в покоях Императора меняются дважды в день, а вот в других помещениях Дворца есть коды, которые остаются неизменными по десять-пятнадцать лет. Придется рискнуть…

«К тем кодам, которых не знаешь ты, смогу подобраться я», – оповестил Лодовика Вольтер.

– Главное – поскорее выведи нас отсюда! – воскликнула Клия. – Мне не хотелось бы драться с ней!

– Вероятно, нам придется схватиться с кем-то еще, – вздохнул Лодовик. – Не исключено, что придется воздействовать внушением или защищаться от внушения извне.

Клия упрямо покачала головой.

– Они мне безразличны. Ни одному из тысячи внушателей не сравниться со мной и Бранном, если мы с ним будем работать сообща. Но эта женщина…

– Мы можем одолеть ее, – заявил Бранн.

Клия гневно зыркнула на него, но тут же поежилась и пожала плечами.

– Может быть, – неуверенно проговорила она.

– Ты достаточно хорошо знакома со структурой менталитета роботов? – спросил у Клии Лодовик, когда они уже шагали к кабине лифта.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Клия.

Двери кабины древнего подъемника открылись медленно и плавно, как и подобает произведениям староимперской инженерии. Внутри кабины горел тускло-зеленый аварийный свет. Все трое вошли в кабину.

– Ты смогла бы воздействовать внушением на робота? – уточнил свой вопрос Лодовик.

– Не знаю, – неуверенно отозвалась Клия. – Никогда не пробовала. Вот только с Каллусином дело было… однажды… А я тогда не знала, что он – робот. Он меня отбил.

– У нас есть несколько минут, – сказал Лодовик. – Попрактикуйся на мне.

– Зачем?

– Затем, что для того, чтобы подобраться к Гэри Селдону, нам, быть может, придется столкнуться с Дэниелом. Вспомни, о чем говорила Дорс Венабили.

– Роботы – они совсем другие, они так не похожи на людей… – пробормотала Клия.

– Попробуй, – не отставал Лодовик.

«Ты готов рискнуть своей свободой воли? Отдать ее этой девчонке? – поинтересовался Вольтер, хотя и сам понимал, что вопрос прозвучал риторически. – Ну вот, теперь мы прибегаем к помощи самого жестокого из всех видов оружия! Что хуже промывание мозгов роботом или их промывание человеком?»

– Пожалуйста, – умоляюще проговорил Лодовик. – Это может оказаться крайне важно.

– НУ ЛАДНО! – прокричала Клия. Они терпеть не могла, когда ее к чему-либо понуждали, к тому же боялась, что из этой затеи ничего не выйдет, а ей было бы неприятно поймать себя на очередной слабости – ей и страха хватало. – Ну, что мне сделать? Заставить тебя сплясать джигу, что ли?

Лодовик улыбнулся.

– Что угодно, что в голову придет.

– Ты робот. Разве я не могу просто взять и приказать тебе танцевать? Разве ты не обязан будешь подчиниться моему приказу?

– Ты мне не хозяйка, – возразил Лодовик. – И потом, помни… Клия отвернулась и прижала ладонь к щеке.

Лодовик неожиданно почувствовал, что было бы очень приятно проверить свою механику и регуляцию моторики. Кабина лифта была идеальным местом, где можно было провести такое тестирование – если, конечно, он не налетит при этом на людей, едущих вместе с ним. На самом деле это было так просто это желание подвигаться, – просто и приятно.

Он начал танцевать – сначала медленно, чувствуя некую правильность своего выбора и даже одобрение. Тысячи людей высоко оценили бы его выступление – пусть не с артистической стороны, но уж точно – с технической. Проверяя свою моторику, Лодовик чувствовал, что его координация в образцовом порядке.

Клия отняла руку от щеки. Лицо ее было мокрым от слез.

Лодовик остановился и покачнулся. Его воля, воля робота, пометавшись между многочисленными импульсами, заставила его обрести равновесие.

– Прости, – дрожащим голосом проговорила Клия. – Не стоило заставлять тебя делать это.

Она быстро вытерла лицо. Вид у нее был смущенный и несчастный.

– У тебя прекрасно получилось, – сказал Лодовик. Он был тоже несколько смущен тем, насколько легко эта девушка обрела власть над ним. – Бранн действовал вместе с тобой?

– Нет, – покачала головой Клия.

Бранна успех Клии, похоже, просто ошеломил.

– О, небо… – прошептал он. – Мы могли бы захватить власть над всем Трентором…

– НЕТ! – вскричала Клия. – Мне очень жаль, что я сделала это. – Она протянула к Лодовику руки, словно прося прощения. – Ты – машина. Тебе так хочется… угождать, хочется в глубине – ну, не души, конечно… Ты проще ребенка. Да ты и есть ребенок.

Лодовик не знал, как ответить на это, потому промолчал. А вот Вольтер не постеснялся выразить свое мнение в самых откровенных выражениях. «Я тоже почувствовал ее. Ног у меня, разумеется, нет, но и мне так захотелось сплясать. Подумать только – сплясать! Что же это за сила такая? Нет, это поистине чудовищно!»

Клия не желала выдавать, как она противна самой себе, но это только усиливало ее замешательство.

– Но на самом деле ты не ребенок. Ты настолько горд и серьезен… Это было ужасно… Это было все равно, как если бы я заставила моего отца… – Голос ее дрогнул. – Как если бы я заставила его наделать в штаны.

Она расплакалась.

Лодовик склонил голову набок.

– С мной не случилось ничего плохого. Если ты переживаешь за мою гордость…

– Ты не понимаешь! – прокричала Клия сквозь слезы. Но тут открылись двери кабины, и Клия резко развернулась, готовая к встрече с врагами.

В полутемном коридоре было пусто и тихо. На полу лежал толстый слой пыли без единого следа. Клия выпрыгнула из кабины, и под ее ногами взметнулась тысячелетняя пыль. – Я больше не желаю быть такой! Я хочу быть такой, как все!

Эхо ее голоса отлетело от бесстрастных древних стен.