Текст книги "Академия. Вторая трилогия"

Автор книги: Дэвид Брин

Соавторы: Грегори (Альберт) Бенфорд,Грег Бир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 100 страниц)

Глава 15

У Гэри разболелись ноги – он слишком долго стоял. Клайус наконец закончил рассказ о своих самых любимых статуях и ушел, а Гэри нашел диванчик и с невыразимым облегчением опустился на него, тяжело дыша.

Ему наконец представилась возможность увидеть, как далеко зашел упадок и как далеко он еще мог зайти. Возможность эта нисколько не радовала ученого, но он давным-давно понял, что наилучший способ преуспеть в жизни – это извлекать как можно больше выгоды из самых неблагоприятных обстоятельств. Гэри так хотелось вернуться к Главному Радианту и углубиться в формулы. Люди! Как много они могли внести нежелательных изменений в ткань, сотканную уравнениями. Они пожирали ее, подобно голодным насекомым.

Гэри обернулся к открытой двери, но крошечные мошки исчезли – проекторы отключились, как только из зала вышел Клайус. А когда Гэри отвернулся от двери, он обнаружил, что рядом с ним стоит низкорослый молодой слуга лаврентиец.

– Император велел мне позаботиться о вас до начала вашей деловой встречи, – сообщил слуга, приятно улыбаясь. Его округлое, лоснящееся лицо в полумраке, царившем в зале, было похоже на светильник. – Вы голодны? К вечеру будет подан обильный ужин, но, быть может, вам бы хотелось перекусить сейчас – съесть что-нибудь легкое, какой-нибудь деликатес… Приготовить вам что-нибудь?

– Да, пожалуйста, – ответил Гэри. Ему довольно часто приходилось пробовать дворцовые угощения, и он ни за что не упустил бы возможности отведать их снова. Он и не надеялся на такую роскошь, как поесть почти в одиночестве. – У меня суставы разболелись, – признался он. – Нельзя ли позвать массажиста?

– Конечно! – широко улыбнулся лаврентиец. – Меня зовут Коас. Мне велено заботиться о вас во время вашего пребывания во дворце. Вы ведь тут раньше бывали, верно?

– Да. В последний раз – во времена правления Агиса XIV, – кивнул Гэри.

– Я тогда уже жил здесь! – обрадовался Коас. – Быть может, вам прислуживали мои родители – или даже я сам.

– Может быть, – сказал Гэри. – Помню, меня принимали очень тепло, а вот сегодня вечером, боюсь, все будет не так уж приятно. Надеюсь, вы поможете мне расслабиться и приготовиться к предстоящей нагрузке?

– С радостью, – сказал Коас и учтиво поклонился. – Скажите, что вам принести? Или вы предпочли бы ознакомиться с меню? Не сомневайтесь, для приготовления пищи у нас используются только самые лучшие продукты с других планет и из Микогена.

– Фарад Синтер – любитель микогенских деликатесов, верно? – спросил Гэри.

– О нет, сэр, – поджав губы, ответил Коас. – Он предпочитает более простую пищу.

«Значит, в Микоген он отправился затем, чтобы выудить у них все, что они могут рассказать, – подумал Гэри. – Его интересуют тамошние легенды о роботах. Он просто одержим!»

Сам Коас искусством массажа не владел, но вскоре в зал вошли две служанки и внесли массажную кушетку. Гэри улегся на нее и, облегченно вздохнув, поручил себя их заботам. Ловкие руки массажисток, их умелая работа заставили Гэри почти порадоваться тому, что он попал во Дворец и попросил аудиенции у Клайуса.

Массажистки начали работу с ног Гэри и размяли затекшие мышцы. Каким-то образом им удалось снять боль в левом колене, которая терзала его уже несколько недель. Затем массажистки занялись его руками. Они мяли и дергали их, причиняя Гэри приятную боль, которая вскоре сменялась полным расслаблением.

Во время сеанса массажа Гэри думал о привилегиях, полагавшихся представителям имперских властей и членам их семейств. Он существовал незримо, этот бархатный капкан власти, эта роскошь, которая влекла к тяжелой и неблагодарной работе многих довольно талантливых и честолюбивых людей. На взгляд Гэри, Клеон I все-таки отличался изрядным здравомыслием, и время от времени ему удавалось довольно сносно играть роль Императора. Эту же роль пытался играть и Агис – что и привело к его свержению не без содействия Комитета, возглавляемого Линь Ченом.

Что же касается Клайуса, то юнец купался в роскоши, не неся ровным счетом никакой ответственности, а это открывало безграничные возможности для разрушения личности. Гэри знал множество подобных случаев среди марионеточных лидеров различных государств, входивших в состав Империи.

Расслабившись под умелыми прикосновениями опытных массажисток, Гэри погрузился в воспоминания о своих встречах с арестованными диктаторами. Они происходили почти на километровой глубине под Залом Правосудия и Имперским Судом, в тюрьме Рикериан, в центре лабиринта самой совершенной системы сигнализации. За десятилетия жизни на Тренторе Гэри полюбил замкнутые пространства, даже самые тесные, но тюрьма Рикериан предназначалась для наказания и усмирения.

Многие годы потом ему снились страшные сны про эти крошечные камеры.

В одной из таких камер, где потолок нависал так низко, что едва можно было выпрямиться во весь рост, где в полу было два отверстия – одно для отправления физиологических потребностей, а второе для подачи воды и пищи, – где даже не было стульев, Гэри беседовал с Николо Пасом с планеты Стеррад, кровавым маньяком, загубившим пятьдесят миллиардов невинных людей.

У Клеона было особое чувство юмора – судя по тому, что, согласно его распоряжению, беседу с заключенным Гэри позволили вести именно здесь, а не где-то на нейтральной территории. Возможно, Клеон добивался того, чтобы Гэри понял нынешнее положение этого человека, представил, что его ждет в дальнейшем, быть может – проникся к нему жалостью или каким-то другим чувством и не свел все к уравнениям и числам. Похоже, Клеон опасался, что Гэри способен только на это.

– Прошу прощения, что вынужден принимать вас, не имея возможности выказать гостеприимство, – горько пошутил Николо, когда они с Гэри оказались вдвоем в тесной полутемной камере.

Гэри ответил на эту шутку какими-то добродушными словами.

Человек, стоявший перед ним, был сантиметров на шесть ниже его ростом. Светлые, почти белые волосы, большие темные глаза, маленький вздернутый нос, широкий рот и небольшой подбородок. Одет он был в тонкую серую рубаху, шорты и сандалии.

– Пришли посмотреть на чудовище, – усмехнулся Николо. – Охранники сказали, что вы – премьер-министр. Наверняка вы явились не для того, чтобы потолковать со мной о политике.

– Нет, – ответил Гэри.

– Для чего же? Для того чтобы засвидетельствовать триумф Клеона, восстановление порядка и удовлетворение его честолюбия?

– Нет.

– Я и не думал восставать против Клеона и узурпировать императорскую власть.

– Понимаю. Но как же вы тогда объясните то, что сделали? – спросил Гэри, решив действовать без экивоков. – Каковы причины, побудившие вас к этому, какова была ваша цель?

– Все говорят, что я угробил миллиарды людей на четырех планетах, входивших в состав моей звездной системы, той системы, которую я был призван сохранять и защищать.

– Так утверждают официальные источники информации. А на ваш взгляд, что же произошло? Только позвольте вас предупредить – я располагаю показаниями тысяч свидетелей и другими сведениями.

– А с какой стати мне вообще тогда с вами разговаривать? – огрызнулся Николо.

– С такой, что, вероятно, то, что вы мне скажете, позволит в будущем избежать подобных проявлений геноцида. Объяснение и понимание могли бы помочь нам предотвратить подобные катастрофы.

– Каким образом? Будете убивать таких монстров, как я, при рождении?

Гэри промолчал.

– Да нет, как я посмотрю, вы не так глупы, – пробормотал Николо. – Наверное, у вас на уме другое. Вы хотите, чтобы такие, как я, впредь никогда не приходили к власти.

– Возможно, – отозвался Гэри.

– А мне что с того?

– Ничего, – покачал головой Гэри.

– Значит, Николо Пасу вам предложить нечего? Даже права на самоубийство?

– Клеон ни за что не допустит этого, – покачал головой Гэри.

– Значит, мне позволено только поговорить по душам с его премьер-министром, чтобы Клеон лучше все понял, и тем самым укрепилась его власть?

– Видимо, для вас все выглядит именно так.

– Но только не в этой дыре, – заявил Николо. – Я согласен говорить, но в более чистом и удобном месте. Вот мое условие. Даже ядовитую змею не сунули бы в такую дыру. А я могу многое рассказать вам: о людях и о машинах, которые выглядят как люди. Они существовали в прошлом и будут существовать в будущем.

Гэри слушал, всеми силами стараясь сохранять бесстрастность.

– Не уверен, что мне удастся уговорить Клеона…

– Тогда ничего не узнаете, Гэри Селдон. А судя по вашим глазам, я задел вас за живое, верно? Вам ведь ужасно любопытно, а?

Гэри вздрогнул, и массажистка, разминавшая его шею, негромко попросила его лежать спокойно.

«Почему я не вспоминал об этом разговоре до сих пор? – спрашивал себя Гэри. – Что еще я забыл? И почему?»

Вскоре он так напрягся, что все труды массажисток пошли прахом.

Возник новый вопрос:

«Дэниел, что ты сделал со мной?»

Глава 16

Тела погибших аккуратными рядами парили в кубрике самом большом отсеке на корабле, а также в отсеке рядом с аварийным люком.

Морс Планш невольно попятился, подумав, уж не стал ли он свидетелем последствий пыток, устроенных тут космическими пиратами. Все трупы были связаны друг с другом веревками, чтобы не разлетались в стороны. «Кто-то позаботился о них и после их смерти». Воздух в кубрике полнился трупным запахом. Тем не менее Планшу обязательно нужно было сосчитать трупы, чтобы понять, стоит ли продолжать поиски уцелевших членов экипажа в других отсеках.

Тритч предусмотрительно держалась подальше от люка. Она прикрывала белоснежным носовым платком нос и рот, глядя на Морса покрасневшими глазами.

– Кто их сюда притащил? – спросила она, не отнимая платка от губ.

– Понятия не имею, – угрюмо буркнул Морс, натянул кислородную маску и вошел в кубрик, чтобы произвести скорбный подсчет.

Выйдя через несколько минут, он пролетел мимо Тритч и помчался дальше по коридору в направлении капитанского мостика. Тритч неохотно последовала за ним – только на пару мгновений задержалась, чтобы передать по интеркому распоряжения для Трин.

– Видимо, все они погибли в течение нескольких минут, – сказал Планш Тритч, когда та догнала его. – Получили сильнейшую дозу облучения при столкновении с ударной волной.

– Но корабль надежно защищен от облучения, – возразила Тритч.

– От потока нейтрино не защитишься.

– Нейтрино не могут причинить людям вреда. Они – как привидения.

Планш заглянул в темную кают-компанию, включил фонарь, поводил его лучом по переборкам и мебели, но никого не обнаружил.

– Нейтрино в больших количествах – это те частицы, которые разрывают внешнюю оболочку сверхновых, – сурово проговорил он. – При таких обстоятельствах и в таких количествах они способны производить с материей странные и смертельно опасные фокусы, а особенно – с организмом человека. Принюхайтесь.

– Чувствую трупный запах – там, позади, – сказала Тритч.

– Нет. Вы здесь принюхайтесь. Что чувствуете? Тритч отняла платок от носа и втянула ноздрями воздух.

– Пахнет горелым. Но не горелой плотью.

– Верно, – кивнул Планш. – Запах очень необычный, я такой только раз прежде чувствовал: в корабле, попавшем в поток нейтрино, но тогда это не было связано со взрывом сверхновой. Поток шел от планеты, которая распалась на части, а ее осколки угодили в транзитный туннель. Катастрофа произошла тридцать лет назад на одной из пересадочных станций. Корабль попал в струю преобразованной материи. Я участвовал в его обследовании в составе спасательной команды. Там погибли все. На корабле пахло гарью – точно так же, как здесь. Обгорелым металлом.

– Приятная работенка, ничего не скажешь, – буркнула Тритч и снова прикрыла нос платком.

Люк, ведущий в командный отсек, был открыт. Планш поднял руку, дав Тритч знак подождать. Она и не подумала возразить. Мостик освещал только свет звезд, проникавший в открытые иллюминаторы. Планш включил фонарь, провел его лучом по переборкам, креслу капитана, дисплеям навигационных приборов. Приборы не работали. Корабль был мертв.

– Скоро у нас закончится воздух, – сказал Планш. – Уводите своих людей.

– Я уже велела им уходить, – отозвалась Тритч. – Не хотелось бы задерживаться здесь дольше, чем нужно. Мы ничего не добьемся, если корабль не удастся оживить.

– Нет, – ответил Планш.

На мостике было пусто и довольно холодно. С губ Планша при дыхании слетали облачка пара. Он немного продвинулся вперед, пошарил в воздухе рукой, нащупал скобы, ухватился за них и, развернувшись, направил луч фонаря в противоположный угол. Там он увидел фигуру человека, свернувшегося калачиком.

Планш двинулся к нему и в конце концов повис в метре от пострадавшего. То, о чем ему говорили, оказалось правдой. Человек был жив. Он повернул голову, и Планш узнал советника Лодовика Трему. Но о том, что тот наверняка жив, Планшу сказал не Председатель Комитета Общественного Спасения Линь Чен.

Когда они с Тритч заметили звездолет, беспомощно дрейфующий в глубоком космосе, первым делом Планш связался с Ченом, а потом – с другим человеком, который заплатил ему еще более щедро, нежели Чен, – с высоким мужчиной, у которого было много обличий и много имен и который так часто пользовался услугами Планша в прошлом.

Этот человек никогда не ошибался, не ошибся и на этот раз. «Все остальные могли погибнуть, но не он. И его ни в коем случае нельзя везти к Чену. Нужно сообщить, что он тоже погиб». Так он сказал.

Лодовик Трема медленно, вяло подмигнул Планшу. Тот прижал пальцы к губам и прошептал:

– Вы как бы мертвы, сэр. Не двигайтесь, не произносите ни звука.

Затем он произнес пароль – сочетание цифр и слов, которое просил запомнить многоликий человек. Тритч наблюдала за Планшем с порога.

– Что вы там нашли?

– Того человека, которого искал, – откликнулся Планш. – Видимо, он прожил чуть дольше остальных, разместил их в кубрике, а сам пришел сюда и здесь умер.

Когда Планш выносил Лодовика, Тритч попыталась отшатнуться, но не сразу нашла опору. Скрюченное безжизненное тело плыло впереди Планша на уровне носа Тритч. Она почти инстинктивно задержала дыхание.

– Не бойтесь, – успокоил ее Планш. – От этого не так сильно пахнет. На мостике намного холоднее.

Тритч никак не могла поверить, что они проделали столь долгий путь только для того, чтобы забрать с пострадавшего корабля один-единственный труп. Когда они вернулись на «Цветок зла», где Лодовик был помещен в ящик в грузовом отсеке, она принесла Планшу бутылку триллианской «воды жизни».

Он налил себе стакан и приветственно поднял его.

– Председатель Комитета хотел удостовериться. Теперь, когда мы знаем, что этот человек мертв и все остальные тоже, я должен доставить тело на его родную планету и проследить за тем, чтобы его похоронили как подобает, со всеми имперскими почестями.

– А остальных просто бросить? Это как-то не по-людски. Планш пожал плечами.

– Я полученные приказы не обсуждаю.

– И с какой же планеты он родом?

– С Мэддер Лосса, – ответил Планш. Тритч недоверчиво покачала головой.

– Такая важная шишка – и с планеты, где живут презренные нахлебники?

Планш уставился на содержимое стакана и, прежде чем допить его, покачал указательным пальцем.

– Позволю себе напомнить об условиях нашего договора, – сказал он. – Смерть этого человека может вызвать неблагоприятные политические последствия.

– Да я не знаю даже, как его звать!

– Проговоритесь не там, где нужно, – и кое-кто сумеет догадаться и на основании того немногого, что вам известно. Если проговоритесь – я об этом узнаю.

– Я своему слову верна и буду молчать, как рыба.

– А ваша команда?

– Уж наверное, вы знали о том, что мы – люди надежные, когда нас нанимали, – сказала Тритч медленно, с оттенком угрозы.

– Да, но только теперь это стало гораздо важнее.

Тритч встала, взяла бутылку со столика и закрыла ее пробкой.

– Вы меня оскорбили, Морс Планш.

– И не думал. Просто проявил излишнюю предосторожность.

– Как бы то ни было, оскорбили. И еще просите, чтобы я доставила вас на планету, куда уважающий себя человек ни за что не отправится по доброй воле!

– На Мэддер Лоссе тоже люди живут. Тритч закрыла глаза и покачала головой.

– Долго мы там задержимся?

– Недолго. Высадите меня там, а потом летите, куда вам заблагорассудится.

Тритч все меньше и меньше верила Планшу. – Больше я вас ни о чем спрашивать не намерена, – буркнула она, сунула бутылку под мышку и ушла. По всей видимости Планш утратил для нее всякую привлекательность, и с этих пор их отношения должны были стать чисто профессиональными. Планш сожалел об этом, но не очень сильно. Доставив Лодовика Трему на Мэддер Лосе, он должен был стать очень богатым человеком и больше не собирался ни на кого работать. Он мечтал о приобретении собственного звездолета – роскошного корабля, который можно довести до великолепного состояния, такого блеска, который и не снился большинству капитанов Имперских судов.

Что же до этого странного человека, который согласен был томиться в гробу несколько дней подряд, ни на что не жалуясь и ничего не прося… Чем меньше Планш будет думать о нем, тем лучше.

Лодовик лежал в темноте неподвижно, но при этом будучи начеку. Как только он услышал пароль, он сразу понял, что к его спасению имеет отношение Дэниел. Теперь он должен был беспрекословно слушаться Морса Планша, и в конце концов его вернут на Трентор.

Что произойдет с ним там – этого Лодовик не знал. Лежа в ящике, похожем на гроб, он выполнил три сеанса самодиагностики подряд и окончательно уверился в том, что его позитронный мозг претерпел какие-то изменения. Однако результаты самопроверки были противоречивы.

Во избежание неполадок, которые могли возникнуть во время вынужденного бездействия, Лодовик включил систему накладки человеческих эмоций и проверил и ее тоже. Система, похоже, не пострадала. Он мог по-прежнему работать под видом человека среди людей, и это немного успокоило его. Однако контакт с Морсом Планшем в командном отсеке «Копья Славы» был слишком коротким для того, чтобы опробовать эти функции. Лучше находиться в изоляции, пока не будет проведено более тщательное обследование.

Самое главное – ему ни в коем случае нельзя было признаваться в том, что он робот. Для всех роботов – подчиненных Дэниела это правило являлось непререкаемым. Крайне важно было, чтобы люди никогда не узнали о том, насколько широко распространено влияние роботов.

Лодовик перевел уровень человеческих проявлений в фоновый режим и приступил к полной проверке памяти. Для этого ему пришлось на двадцать секунд отключить систему контроля за внешними движениями. Только зрение и слух остались включенными.

Именно в это мгновение что-то стукнуло по крышке ящика.

Снаружи донеслись звуки возни, скрежет металла. Тянулись секунды: пять, семь, десять…

Крышка ящика с металлическим стоном открылась. Лодовик лежал, повернув голову вбок, и потому смутно различил очертания двух лиц людей, по очереди заглянувших в ящик. Восемнадцать секунд. Проверка памяти была почти завершена.

– Выглядит он мертвым, – прозвучал женский голос. Проверка памяти завершилась, но Лодовик решил не шевелиться.

– У него глаза открыты, – произнес мужчина. Это был не Морс Планш.

– Переверни его, поищи идентификационную карточку, – сказала женщина.

– Ну уж нет! Сама ищи. Это твое сокровище. Женщина растерялась.

– У него румянец!

– Радиационный ожог.

– Да нет, у него вполне здоровый вид.

– Он мертв, – буркнул мужчина. – Он уже полтора дня в этом ящике валяется. Тут же воздуха нет.

– И все-таки на мертвеца он не похож. – Женщина наклонилась и осторожно прикоснулась к руке Лодовика. – Кожа прохладная, но не холодная.

Лодовик медленно, плавно осветлил кожные покровы, понизил температуру тела, уравняв ее с температурой в грузовом отсеке, и мысленно отчитал себя за то, что не сделал этого раньше.

– Да бледный он, – сказал мужчина и решился прикоснуться к руке Лодовика. – И холодный, как ледышка. Все ты выдумываешь.

– Мертвый он или нет, он стоит кучу денег, – сказала женщина.

– Я Морса Планша по слухам знаю, – проворчал мужчина. – Он тебе его просто так не отдаст, Трин.

Лодовик, когда его переносили на спасательное судно, слышал имя «Трин». Так обращались к женщине, которая, судя по всему, была помощницей капитана. А капитана звали Тритч. Похоже, ситуация складывалась нешуточная.

– Сделай снимок, – распорядилась Трин. – Отправлю сообщение, вот и узнаем, тот ли это, кто им нужен.

Над ящиком зависла голографическая камера и бесшумно сделала снимок. Лодовик пытался вычислить причины такого поведения этих людей, провести экстраполяцию, представить возможный исход развития событий.

– И потом, Тритч связана с Планшем уговором, – продолжал напирать мужчина. – А она – честная женщина.

– Если нам удастся все провернуть, мы получим в десять раз больше того, что Планш отвалил Тритч, – процедила сквозь зубы Трин. – Сможем купить собственный корабль и станем свободными торговцами на Периферии. Тогда мы забудем о том, что такое имперские налоги и инспекции. Может быть, вообще найдем работу в свободной звездной системе.

– Говорят, там чертовски опасно, – сказал мужчина. – Свобода – это всегда опасно, – огрызнулась Трин. – Ладно. Мы пришли сюда. Взломали пломбы на крышке. Считай, уже преступили закон. Сделай надрез на его макушке и давай заберем то, ради чего пришли.

Мужчина что-то вытащил из кармана – скорее всего скальпель. Лодовик активировал зрение, чтобы лучше разглядеть людей в полумраке. Мужчина еле слышно выругался и опустил руку со скальпелем в ящик.

Лодовик не мог допустить, чтобы его резали. Любое поверхностное повреждение кожи вызвало бы у него вполне натуральное кровотечение, но стоило кому-то сделать более глубокий надрез, и сразу выяснилось бы, что Лодовик – не человек. Лодовик быстро оценил все плюсы и минусы возможных вариантов своего поведения и принял оптимальное решение, основанное на имевшихся у него сведениях.

Он сделал резкое движение и крепко сжал запястье мужчины со скальпелем.

– Привет, – сказал Лодовик и сел.

Мужчину словно громом поразило. Он дернулся, взвизгнул, попытался вырвать руку, снова взвизгнул. Глаза его закатились, на губах появилась пена.

Он продолжал вырываться, а Лодовик получил возможность лучше разглядеть, что происходит рядом.

Трин пятилась к люку выхода. Вид у нее был напуганный, но не такой, как у мужчины, которого не отпускал Лодовик. Лодовик оценил состояние злоумышленника и осторожно забрал скальпель, после чего отпустил чужую руку. Мужчина охнул. Лицо его стало бледно-зеленым.

– Три-ин… – простонал мужчина и с трудом повернулся в сторону люка.

В следующее мгновение он рухнул на пол. Лодовик выбрался из ящика и наклонился к нему. Женщина возле люка словно окаменела.

– У вашего друга сердечный приступ, – сказал Лодовик, посмотрев на нее. – У вас на корабле есть врач или медицинское оборудование?

Первая помощница пискливо, по-птичьи, вскрикнула и выбежала из отсека.