Текст книги "Академия. Вторая трилогия"

Автор книги: Дэвид Брин

Соавторы: Грегори (Альберт) Бенфорд,Грег Бир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 100 страниц)

Глава 12

Марк сунул нос в пакетик с наркотиком, глубоко вдохнул и стал ждать, когда подействует.

– Что, так плохо? – Ним помахал рукой механическому официанту в «Брызгах и понюшках», требуя принести еще по дозе.

– Чертов Вольтер, – проворчал Марк. Он достиг вершины наслаждения – под действием стимулятора его мышление сделалось гораздо острее, чем обычно, и в то же время каким-то образом странно замедлилось. Марк никогда толком не задумывался, как может совмещаться несовместимое. – Предполагалось, что это он будет моим созданием, но мне все чаще кажется, что дело обстоит как раз наоборот: не я управляю им, а он как будто водит меня за нос.

– Он же сим, просто кучка циферок!

– Так-то оно так, только… Я как-то наткнулся в его подсознании на одну забавную штуку… Я просматривал структуры, обрабатывающие информацию, и увидел, как он доказывает, что воля – это и есть душа. Скорее всего, это его собственное мнение.

– Философские штучки, мало ли…

– Воля-то у него – дай бог всякому, можешь мне поверить. Тогда что же, выходит, я сотворил нечто, наделенное душой?

– Ошибка в понятиях, – заметил Ним. – Ты слишком сильно абстрагируешь – рассматриваешь «душу» отдельно от ее материальных носителей. Это все равно что за один логический ход перескакивать от атомов, из которых состоит, скажем, корова, сразу к целой корове.

– Но этот чертов сим именно так и поступает!

– Если хочешь разобраться в устройстве коровы, не стоит искать специальные «коровьи» атомы.

– Понятно, ты говоришь про переход количества в качество и проявление новых свойств. Обычная теория.

– Этот сим предсказуем, дружище! Никогда про это не забывай. Ты его скроил, и в нем нет никаких нелинейных элементов, которые ты не мог предусмотреть заранее.

Марк кивнул.

– Да… Только он… какой-то не такой. Он такой сильный.

– Его сотворили в качестве воплощенного разума – как это себе представляли когда-то в Темные Века. Разве мог он оказаться слабаком и тряпкой? А ты, парень, для него – представитель властей, с которыми он боролся всю жизнь.

Марк запустил пальцы в свою густую курчавую шевелюру.

– И верно. Если бы я наткнулся на какую-нибудь нелинейную субстанцию, которую я смог бы выделить из целого…

– …ты обязательно стер бы ее, как бы там она ни называлась – воля или душа, – и Ним яростно стукнул кулаком по столу, так что сидевшая за соседним столиком женщина наградила их с Марком странным взглядом.

Марк насмешливо посмотрел на приятеля.

– Понимаешь, эта система не полностью предсказуема.

– Тогда запусти программу поиска. Отслеживай любые отклонения. Проверь все подпрограммы, отсеки любые личностные проявления, которые не можешь контролировать. Слушай, ты же сам ввел симу этот алгоритм реконструкции сознания! Ты – лучший в своем ремесле.

Марк кивнул, а сам подумал: «А что, если это – то же самое, что копаться в мозгу в поисках сознания?» Он глубоко вдохнул и медленно выпустил дым, глядя в куполообразный потолок зала, на котором мерцал ничего не значащий, бессмысленный, безумный рисунок – наверное, соответствующий вкусу тех клиентов, которые вконец обалдели от дурманящего угощения.

– Вообще-то, это не только из-за сима, – Марк посмотрел приятелю в глаза. – Я побывал в кабинете Сибил. И просмотрел запись ее разговора с Бокером.

Ним одобрительно похлопал его по плечу.

– Неплохо поработал, совсем неплохо!

Марк рассмеялся. Друг всегда тебя поддержит, даже когда у тебя в мозгах полная каша.

– Только это еще не все.

Ним наклонился вперед, на лице – выражение неуемного мальчишеского любопытства.

– По-моему, я зашел слишком далеко, – признался Марк.

– Тебя застукали!

– Да нет, нет. Ты же знаешь Сибил, какая она – не ожидает подвоха даже от врагов, не то что от друзей.

– Да уж, в интригах она не сильна, это точно.

– Я, кажется, тоже… – сказал Марк.

– Ну-у-у… – Ним хитро взглянул на него из-под полуопущенных век. – Ну, так что ты там еще натворил?

– Я усовершенствовал Вольтера. Прогнал его через перекрестные обучающие программы, чтобы вычленить подсознательные конфликты его личности и помочь ему от них избавиться.

У Нима глаза враз расширились.

– Рискованное дело!

– Я хотел посмотреть, на что способен такой мощный мозг, как у него. Думаешь, мне еще когда-нибудь подвернется такой шанс?

– И каково тебе теперь, а?

Марк хлопнул приятеля по плечу, стараясь скрыть смущение.

– Так, будто я весь в дерьме. Понимаешь, мы уговорились с Сибил не делать этого.

– Хм-м… Вере и не обязательно быть шибко умной.

– Вот и я так подумал.

– А что думает тот мужик, Селдон?

– Мы… Короче, мы ему про это не говорили.

– А-а-а…

– Но он сам напросился! Он сам захотел остаться в стороне от всего, остаться чистеньким.

Ним понимающе кивнул.

– Смотри, парень, дело уже сделано. И как сим воспринял процедуру?

– Это его потрясло. В нервных сетях были сильные колебания.

– Но теперь-то хоть все наладилось?

– Вроде бы да. Я думаю, у него сработала самоинтеграция.

– А твой заказчик в курсе?

– Да. Скептики пойдут на все, что угодно. Тут никаких проблем не предвидится.

– Ты прокрутил на этом симе настоящее крупное исследование, – сказал Ним. – Это здорово – для науки. Важное дело.

– Тогда почему я чувствую себя, словно после пары десятков затяжек? – Марк ткнул указательным пальцем в потолок, по которому плыли безумные разводы красок. – Так, словно я перебрал дури, отвалился и думаю, что все вокруг – просто кошмарный сон?

Глава 13

– А теперь слушай меня. Внимательно слушай, – сказал Вольтер, когда ученый наконец ответил на его вызов.

Он прокашлялся, стал в театральную позу, расправил плечи и приготовился декламировать тщательно выверенные, великолепные доводы в пользу разума, собранные в последнюю из его знаменитых философских речей.

Ученый был бледен, глаза его покраснели, заплыли и превратились в узкие щелочки. Вольтер почувствовал, как накатывает волна раздражения.

– Ты что же, не желаешь меня слушать?!

– У меня похмелье.

– Вы открыли единую, всеобщую теорию, объясняющую, почему необъятная Вселенная именно такова, какова она есть, вы исследовали все силы, движущие мирозданием, – и не нашли лекарства от простого похмелья?!

– Это не по моей части, – огрызнулся ученый. – Этим занимаются физики.

Вольтер сдвинул пятки и отвесил ученому церемонный поклон в прусской манере, которому он научился при дворе Фридриха Великого. (Хотя всякий раз, кланяясь таким образом, Вольтер бормотал себе под нос: «Немецкие болваны!»)

– Концепция души основывается на понятии о цельной и неизменной личности. Не существует никаких доказательств того, что человеческое "Я" действительно стабильно, того, что в основе каждой существующей индивидуальности лежит некая особенная сущность, так называемое «это»…

– Согласен, – сказал ученый. – Хотя и странно слышать это от тебя.

– Не прерывай меня! Ну-с, как же мы можем объяснить столь устойчивую и распространенную иллюзию неизменной индивидуальности, или души? Посредством пяти функций организма, которые сами по себе являются процессами умозрительными, не имеющими достоверно установленных элементов. Первое: все существа обладают физическими, материальными качествами, которые изменяются настолько незначительно, что их можно условно считать неизменными, хотя в действительности эти материальные субстанции непрерывно изменяются.

– Но ведь предполагается, что душа переживет материальное вместилище… – Ученый потер спинку носа большим и указательным пальцами.

– Не перебивай меня! Второе – это иллюзия неизменности человеческих эмоций. В то время как на самом деле – и на это указывав даже древний литератор Шекспир – чувства то прибывают, то идут на ущерб, они изменчивы и непостоянны, как луна. Они подвержены постоянным изменениям, хотя не подлежит сомнению, что эти перемены, как и изменения, происходящие с луной, подчиняются определенным физическим законам.

– Эй, погоди! Ты тут кое-что говорил, чуть раньше… Ты что, знал о теории вселенной еще тогда, в свои Темные Века?

– Я вывел ее логически, на основании тех новых сведений, которые ты мне дал.

Ученый удивленно заморгал – заявление Вольтера его явно потрясло.

Вольтер постарался успокоиться, справиться со своей обычной раздражительностью. Любая аудитория – даже этот человек, который его все время перебивает, – все равно лучше, чем ничего. Придется позволить ему поучаствовать в действе, раз уж так хочется…

– Третье – восприятие! Чувства, реализуемые посредством органов чувств, при внимательном рассмотрении в конце концов также оказываются процессами, изменчивыми и непостоянными.

– Но душа…

– Четвертое! – Вольтер решил не обращать внимания на глупые, бессмысленные замечания ученого. – У каждого есть свои особые привычки, выработанные за многие годы жизни. Но и привычки эти – на первый взгляд, постоянные – при ближайшем рассмотрении оказываются иными. Несмотря на то что повторяемые действия кажутся одинаковыми и неизменными, в них все равно нет ничего постоянного.

– Теория вселенной – вот на что ты опирался, так? Но как тебе удалось взломать эти файлы?! Я не давал тебе…

– И наконец – феномен сознания, или непосредственно так называемой «души». Священники и дураки – возможно, это синонимы – верят, что она отделима от тех четырех явлений, которые я назвал ранее. Но сознание само по себе обладает признаками изменчивости, как и предыдущие четыре феномена. Все эти пять функций непрерывно группируются и перегруппировываются. Тело все время претерпевает изменения, как и все остальное. Покой, постоянство – это иллюзия! Гераклит был совершенно прав. Нельзя войти в одну реку дважды! Страдающий от похмелья человек, которого я вижу перед собой сейчас, – спустя всего секунду уже не тот страдающий от похмелья человек, которого я вижу сейчас. Все разрушается, все приходит в упадок…

Ученый тяжело вздохнул, закашлялся и хрипло сказал:

– Ты чертовски прав!

– …точно так же, как все растет и развивается. Сознание как таковое невозможно отделить от его материального вместилища. Мы сами – чистое действие. Не существует никакого отдельного «делателя». Танцора невозможно отделить от танца. И наука последовавших за моими времен убедительно это доказала. При ближайшем рассмотрении цельность и неделимость атома оказалась такой же иллюзией. Оказалось, что атома – как мельчайшей неделимой частички – просто не существует. Существует лишь то, что атом «делает», – его функция. Функция – это все! Следовательно, неизменной, абсолютной сущности, обычно называемой «душой», не существует!

– Ловко ты это вывернул! – сказал ученый, задумчиво глядя на Вольтера.

Тот лишь отмахнулся.

– Если уж даже примитивнейшие образцы созданий с искусственным интеллектом, вроде того же Официанта, наглядно демонстрируют наличие всех пяти названных мною функций, включая – как ни странно, но это так – сознание… Я считаю, что совершенно не правомерно лишать такие создания тех человеческих прав, которыми пользуемся мы сами, но предоставлять им эти права можно – естественно, с учетом классовых различий в обществе. Если в эту далекую эру крестьяне, торговцы и парикмахеры обладают такими же правами, как наши герцоги и графы – тогда уж совершенно бессмысленно лишать тех же привилегий механические существа вроде Официанта.

– Но если души не существует, тогда, очевидно, не бывает и переселения душ, так?

– Дорогой мсье, родиться дважды – ничуть не более странно, чем родиться однажды.

Ученого это заявление сильно озадачило.

– Но что же тогда переселяется? Что передается от одной жизни к другой? Ты же сам только что доказал, что никакой стабильной и неизменной личности не существует! Что души – нет!

Вольтер сделал какую-то пометку на полях своей философской речи и сказал:

– Если ты припомнишь мои стихи – что, кстати, я бы настоятельно рекомендовал, для твоего же собственного просвещения… Так вот, разве нет в них ответа на все твои вопросы? Если ты зажигаешь свечу от пламени другой свечи, что в таком случае передается от одной свечи к другой? А в эстафетной гонке разве один бегун что-то передает следующему? Только свое место среди других бегунов – не более того! – Вольтер сделал паузу, чтобы произвести наибольшее впечатление. – Ну? Что ты по этому поводу думаешь?

Ученый изумленно покачал головой.

– Я думаю, что ты выиграешь.

Вольтер счел, что как раз сейчас – очень удобный случай предъявить ученому свои требования.

– Однако для того, чтобы упрочить успех, мне необходимо составить еще одну, дополнительную речь, в которой должно быть больше технических доказательств. Это необходимо для той части публики, которая мало восприимчива к словесным доказательствам, считая слова без реальных примеров просто болтовней, пустым звуком.

– Ну так составь ее, – сказал ученый.

– Для этого мне понадобится твоя помощь, – вежливо сказал Вольтер.

– Ты ее получишь.

Вольтер улыбнулся, стараясь всем своим видом изобразить искреннюю смиренную мольбу – о чем на самом деле, конечно же, не было и речи.

– Ты должен предоставить в мое распоряжение все, что известно о методиках симуляторов.

– Что? Это еще зачем?

– Тогда я, во-первых, сделаю за тебя огромный объем работ… Но не только. Получив доступ к этим сведениям, я смогу написать технически грамотное обоснование своих философских выводов, которое убедит в нашей правоте и склонит на нашу сторону всех специалистов и технических экспертов. И не только в одном секторе Юнин. Весь Трентор, а после – и вся Галактика примет нашу точку зрения! В противном же случае реакционные силы победят и уничтожат ваше распрекрасное Возрождение!

– Но ты же ни черта не смыслишь в математике…

– Напоминаю: именно я ввел во Франции ньютоновскую систему счисления. Так дай же мне инструмент для работы!

Ученый, сжав ладонями виски и постанывая, раскачивался над приборной панелью из стороны в сторону.

– Ладно, черт с тобой, только пообещай, что не станешь вызывать меня ближайшие часов десять.

– Обещаю, – сказал Вольтер и ехидно улыбнулся. – Мсье получит сколько угодно времени, чтобы… как у вас говорится?.. А! Чтобы проспаться.

Глава 14

Сибил с нетерпением ожидала, когда же огласят повестку дня заседания исполнительного совета «Технокомпании». Она сидела напротив Марка, и ей не хотелось с ним разговаривать. Ни о чем. А тем временем прочие сотрудники – и подчиненные, и начальство – обсуждали то один, то другой вопрос деятельности компании. Мысли Сибил блуждали где-то далеко-далеко отсюда, но не настолько далеко, чтобы не заметить поросль темных курчавых волос на тыльной стороне ладоней Марка, и биение голубоватой жилки у него на шее – какой сладострастный, зажигательный ритм!..

Поскольку президент «Технокомпании» наверняка не обойдет вниманием ни единого сотрудника, так или иначе имеющего отношение к проекту Скептиков и Хранителей, Сибил заранее подготовила короткие заметки о проделанной работе. Сибил знала: если придется докладывать – она может положиться только на поддержку Марка. И она была абсолютно уверена, что, если Марк ее поддержит, то все остальные примут доклад благосклонно и одобрят ее проект.

Днем ранее Сибил впервые обратилась в комиссию по спецпроектам и сообщила, что ее Дева порвала с прежним затворническим образом жизни. Она сама потребовала общения – вместо того, чтобы ожидать, когда к ней обратятся. Дева была крайне обеспокоена, поскольку узнала от «мсье Аруэ», что должна победить его на так называемом «испытании» – в противном же случае она неминуемо обречена на забвение.

Когда Сибил призналась, что это скорее всего правда, Дева уверилась, что ее снова собираются осудить на сожжение, послать, как она выразилась, «на костер». Она растерялась, смутилась и стала умолять Сибил позволить ей остаться в одиночестве и посоветоваться со «святыми голосами».

Сибил поместила ее среди пейзажей, предназначенных для покоя и отдыха, – в окружение лесов, полей и звонких прозрачных ручейков. Сибил попробовала исследовать остаточные воспоминания Девы о подобных дебатах, состоявшихся восемь тысяч лет назад – Марк как-то упомянул о таких следовых воспоминаниях у своего сима. Сибил проделала кропотливую работу: пришлось выбирать обрывки воспоминаний буквально по кусочкам, выискивая все, что осталось после того, как восемь тысяч лет назад эти данные стерли. В понимании Жанны Вера соотносилась с чем-то, названным «роботами». Вероятнее всего, термин обозначал некие мифические существа, способные как-то управлять человечеством. Возможно, термин был придуман для некой разновидности божеств.

Спустя несколько часов Жанна выбралась из своего умиротворяющего окружения. Она попросила Сибил обучить ее высокому искусству чтения, дабы она, Жанна, могла сразиться со своими «инквизиторами» более-менее на равных.

– Я объяснила ей, что не могу вносить изменения в ее программу, если не получу на то согласия комиссии.

– А каково мнение вашего заказчика? – спросил председатель комиссии.

– Господин Бокер выяснил – не понимаю, из какого источника… вероятно, утечка информации через прессу, – что соперником Девы в дебатах будет Вольтер. И теперь он грозится отозвать заказ, если я не оснащу Жанну дополнительными знаниями и умениями!

– А что же… Селдон?

– Он ничего не говорит. Селдона интересует только одно – чтобы его имя никак не было связано с этим проектом.

– А Бокер знает, что Вольтера для предстоящих дебатов тоже готовим мы? – осторожно спросил исполнительный секретарь комиссии по спецпроектам.

Сибил покачала головой.

– Благодаренье Космосу хоть за это, – пробормотал исполнительный секретарь.

– Марк, что скажешь? – спросил председатель. Поскольку Марк сам предложил когда-то проект, о котором сейчас говорила Сибил, она нисколько не сомневалась, что Марк ее одобрит. Поэтому для Сибил было огромным потрясением, когда Марк сказал:

– Я – против! Обе стороны желают получить словесный поединок между интуитивной Верой и индуктивно-дедуктивным Разумом. А значит, технически усовершенствовать Деву – все равно что намеренно пожертвовать чистотой эксперимента.

– Марк!.. – воскликнула Сибил, вне себя от возмущения.

Все члены комиссии принялись с жаром обсуждать возникшие трудности. Марк один за другим выкладывал все более веские доводы в пользу своей точки зрения, склоняя слушателей на свою сторону. На Сибил Марк не смотрел, более того – он старательно избегал встречаться с ней взглядом. Но когда выяснилось, что спор может продлиться бесконечно долго, а устраивающее всех решение так и не будет найдено, председатель комиссии своей властью принял решение – в пользу Сибил.

Сибил тотчас же воспользовалась неожиданным преимуществом:

– Я также прошу вашего согласия на то, чтобы изъять из блока памяти Девы воспоминания о сожжении заживо. Она боится, что ее снова подвергнут ужасной казни, – и это чрезвычайно затрудняет, делает практически невозможным ее выступление в защиту Веры. Она не сможет выступать столь же свободно, как могла бы, если бы ее мысли не омрачались подобными тяжкими воспоминаниями.

– Должен заметить, – вмешался Марк, – что для людей, в общем-то, ничем не примечательных, мученичество – единственно возможный способ прославиться. И Дева, которая не претерпела страданий и мученической смерти, – это никоим образом не та Дева, что прославилась в древние времена!

Сибил не осталась в долгу и ответила:

– Но мы ведь вовсе не знаем их истории! Эти симы – из эпохи Темных Веков. И ее психологическая травма…

– Если стереть ей воспоминания о пережитом, это все равно что… Ну, давайте разберем это на примере какой-нибудь первобытной легенды, – Марк развел руки в стороны. – Или хотя бы их религии! Это все равно что воссоздать симулятор некоего Христа – их доисторического божества – без распятия на кресте!

Сибил обожгла Марка яростным взглядом, но он смотрел на председателя и обращался только к нему – словно Сибил здесь не было вовсе.

– Сохранить сим неприкосновенным – только таким он нужен нашим клиентам!..

– Я требую также, чтобы в программе памяти Вольтера были стерты все воспоминания о мучениях, которые он перенес по вине власть имущих! – заявила Сибил.

– Я возражаю, – . – тотчас же отозвался Марк. – Если бы Вольтер не подвергался преследованиям и нападкам со стороны официальных властей, он не стал бы Вольтером!

Сибил не вмешивалась, пока остальные члены комиссии спорили между собой. Ее поразили необъяснимые перемены, произошедшие в Марке. Все вокруг казалось ей странным сном. В конце концов, она узнала решение начальства – компромисс, на который Сибил согласилась только потому, что выбора у нее просто не было. Сибил позволили усовершенствовать информационный блок Девы, однако стереть воспоминания о пытках и сожжении на костре не разрешили. Вольтера тоже не пожелали избавить от навязчивой боязни преследований со стороны церкви и государственных властей.

Председатель сказал:

– Напоминаю вам, господа, что все мы балансируем на лезвии ножа, занимаясь этим проектом. Такие симы, как Вольтер и Дева, запрещены законом. Они – табу. Представители сектора Юнин предложили нам огромную сумму только за то, чтобы мы согласились взяться за работу, – а мы еще и преуспели в ней. Однако мы рискуем. Очень и очень рискуем.

Когда собрание закончилось и они вышли из зала заседаний, Сибил прошептала Марку на ухо:

– Ты на что-то наткнулся!

Марк растерялся и неожиданно смутился.

– Ну, это же исследование… Ты же знаешь, когда работаешь, не поднимая головы, не знаешь толком, до чего в конце концов доработаешься.

И Марк пошел дальше, словно по рассеянности не обращая больше внимания на Сибил. А она так и осталась стоять, разинув рот от удивления. Как можно понять этого человека?