Текст книги "Академия. Вторая трилогия"

Автор книги: Дэвид Брин

Соавторы: Грегори (Альберт) Бенфорд,Грег Бир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 100 страниц)

Глава 21

Станция располагалась на высоком холме. Крутые склоны оврагов были такими ровными и гладкими, что казались обрезанными ножом. Колючие кусты обрамляли подходы к склону.

Ясатир запыхался, пока пробирался по откосу, который норовил осыпаться под ногами. Сатиру ночь казалась непонятной, даже пугающей – бледно-зеленые сумерки и голубые облака над головой. Холм был всего лишь террасой, выступом в более высокой горе, но зрение носителя не позволяло улавливать далекие очертания. Сатиры жили в близком мире, в мире настоящего, не будущего.

Гэри уже видел черную стену, которая опоясывала станцию. Крепкая, пятиметровая стена. И, как он помнил по обзорной экскурсии, сверху насыпано битое стекло.

За спиной раздавалось тяжелое дыханье Красотки, которая с трудом карабкалась вверх по склону. Рана в боку затрудняла движения, ее лицо побледнело и сморщилось. Она отказалась остаться внизу и спрятаться. Они почти выбились из сил, их сатиры едва двигались, хотя они дважды останавливались, чтобы отдохнуть и подкрепиться.

Несмотря на скудный словарь, они умудрились с помощью мимики и надписей в пыли «обсудить» все возможности. Здесь двое сатиров практически беспомощны. Лучше не надеяться, что им повезет так, как с рабунами. Еще они устали, выбились из сил и к тому же находятся на вражеской территории.

Лучшее время, когда они могут проникнуть на станцию, – ночь. Кто бы ни устроил им ловушку, постоянно быть начеку он не сможет. С утра им приходилось дважды прятаться от флаеров. Конечно, идея передохнуть еще один день казалась очень заманчивой, но Гэри не мог больше ждать, его гнало вперед неодолимое желание снова стать человеком.

Он обогнул холм, держась подальше от колючей проволоки под током. Раньше он никогда не сталкивался с такими охранными приспособлениями. Он надеялся отыскать слабое звено в цепи, ведь строители едва ли рассчитывали, что на станцию попытаются проникнуть мыслящие создания.

В наступивших сумерках зрение сатира позволяло четко различать близкие предметы, но Гэри так и не отыскал ничего, что могло бы им помочь.

Он выбрал местечко под стеной, затененное высокими деревьями. Красотка подползла к нему, тяжело дыша. Они рассмотрели стену. Высокая, гладкая, совершенно неодолимая.

Он медленно изучил окрестности. Ни одного движения, ни шороха. Но для Ясатира здесь пахло как-то особенно, притом довольно странно. Возможно, животные старались держаться подальше от чуждых сооружений. Это хорошо, значит, охрана внутри не ожидает нападений с этой стороны.

Стена была отполирована. А сверху нависал выступ, который свел бы на нет любые попытки вскарабкаться наверх.

Красотка показала на деревья, растущие под стеной. Когда они обследовали их, оказалось, что строители подумали и об этой возможности пробраться внутрь. Ветки снизу были обрублены, зато выше некоторые длинные ветки не доходили до стены лишь на несколько метров.

Могут ли сатиры прыгнуть на такое расстояние? Едва ли, особенно если учесть, как они устали. Красотка показала на него, на себя, а потом сцепила руки и сделала вид, что раскачивается. Смогут ли они раскачаться на ветке так, чтобы взлететь на стену?

Он всмотрелся в ее лицо. Едва ли кому может прийти в голову, что двое сатиров способны на такое. Он задрал голову вверх. Гм, высоковато, даже если Красотка встанет ему на плечи.

«Да», – просигналил он.

Спустя некоторое время Красотка придерживала его за ноги, пока он полз по своей ветке. И тогда он взглянул на план с другой стороны.

Ясатир вовсе не возражал против акробатических этюдов, он даже обрадовался, снова оказавшись на дереве. Но Гэри как человек находил план совершенно безумным – он-то вовсе не готов к полетам над стенами! Естественные способности сатира вступили в противоборство с человеческой осторожностью.

К счастью, у него не было времени копаться в себе. Красотка тихонько рыкнула, удивляясь, отчего он застрял. Он отпустил руки и завис вниз головой. Красотка держала его за щиколотки.

Она обвила своими ногами толстую ветку, на которой сидела, и принялась раскачивать тело Ясатира взад-вперед, словно огромную куклу. Постепенно амплитуда увеличивалась. Вперед-назад, вверх-вниз, кровь тяжело стучала у него в висках. Ясатир спокойно переносил эту пытку – так, ничего особенного. Зато Гэри едва сдерживался, чтобы не завизжать.

Раскачиваясь, он задевал головой маленькие ветки и опасался, как бы не обратили внимания на шум. Но тут он обо всем позабыл, потому что его голова поравнялась с вершиной стены.

Тот выступ, который они видели снизу, продолжался и по Другую сторону стены.

Ясатир полетел назад, голова мотнулась над землей, потом врезалась в ветки, которые хлестнули по лицу.

На следующий раз он взлетел над стеной выше. И увидел россыпь битого стекла по всей поверхности. Да, специалисты поработали.

Не успел он об этом подумать, как Красотка выпустила его ноги.

Он взлетел, выставив руки вперед, – и едва не упал вниз, так и не достав до выступа. Если бы он инстинктивно не выставил Руки, то обязательно упал бы по эту сторону ограды.

Его тело со всего маху ударилось о стену. Он заскреб ногами, надеясь нащупать какой-нибудь неприметный выступ на гладкой поверхности. Пальцы ног обрели опору. Он напряг мышцы подтянулся и поднялся на руках. Лишь сейчас он наглядно продемонстрировал, насколько сатир сильнее человека. Ни один мужчина не смог бы повторить подвиг Ясатира.

Он подтянул ноги, осторожно ступил на стекло и поднялся. Потребовалась вся его сноровка и осторожность, чтобы встать на ноги и не порезать ступни.

Сердце затрепетало от радости. Он помахал рукой Красотке, которая в тени ветвей казалась совершенно неразличимой.

Теперь нужно перетащить ее сюда. Внезапно ему пришла мысль, что они могли соорудить что-то вроде веревки, сплетя несколько гибких веток. Тогда он запросто мог бы поднять ее снизу. «Хорошая мысль, но времени нет».

Медлить нельзя ни минуты. Здание было полускрыто деревьями, несколько окон светилось до сих пор. И полная тишина. Они дожидались, когда ночь перевалит за середину, основываясь лишь на внутренних ощущениях Ясатира.

Он глянул вниз. У самых его ног блестела натянутая проволока. Он осторожно поставил ноги между металлических проводов. Стекло оказалось разложено негусто, потому можно было перемещаться. Дерево мешало разглядеть, что там внизу. Да и темно было, слабый свет исходил лишь со стороны станции. Зато можно быть уверенным, что они тоже его не видят.

Может, спрыгнуть? Нет, слишком высоко. Дерево, которое заслоняло ему обзор, росло довольно близко, но Гэри не мог разглядеть отдельные ветки. Он стоял и раздумывал, а в голову ничего не приходило. А в это время Красотка оставалась одна-одинешенька, и сама мысль о том, что он должен оставить ее в неведомой опасности, не давала ему покоя.

Он рассуждал, как человек, позабыв, что обладает способностями сатира.

«Вперед!» Он потянулся во тьму. Легкий хруст. Он нагнулся ниже. По лицу хлестнули ветки. Справа он увидел темную тень. Сжался, собрался, протянул руки – и прыгнул. Его руки ухватились за ветку… И только тут он понял, что она слишком тонкая, слишком…

Ветка обломилась. Хруст прозвучал как удар грома над головой. Он упал, выпустив ветку. Ударился спиной о что-то твердое, развернулся и ухватился за это «что-то». Его пальцы нащупали толстый сук, и он повис на нем. И только тогда смог вдохнуть.

Качались ветки, шелестели листья. Ничто не нарушало покой сада.

Он висел посередине дерева. Тело заныло, новые ссадины и царапины взорвались болью.

Гэри расслабился и позволил Ясатиру самому справляться с положением и спускаться вниз. Он довольно долго добирался до земли, но никто не выскочил на широкую поляну, которая отделяла его от большого, светящегося здания.

Он подумал о Дорс и пожалел, что никак не может дать ей понять, что уже проник внутрь. Размышляя об этом, он принялся разглядывать ближайшие деревья, прикидывая пути к отступлению, если их затея сорвется.

Что дальше? У него не было никаких соображений на этот счет.

Гэри мягко поторопил Ясатира, измученного и встревоженного, с трудом удерживаемого под контролем. И направил к кустам, высаженным треугольником. Сознание Ясатира мутилось, словно затянутое тучами небо, иногда прорезаемое вспышками молний. Никаких мыслей, лишь проблески неясных ощущений, среди которых доминировало чувство опасности. Гэри терпеливо внушил животному приятные образы, позволил ему успокоить дыхание и едва не пропустил странный приближающийся звук.

По каменной дорожке простучали когти. Кто-то быстро приближался.

Они показались из-за кустов. Мускулы играли, шкура блестела, мощные лапы быстро несли бодрые, сытые тела. Их приучили выслеживать и убивать быстро, без звука и без предупреждения.

Ясатиру чужаки показались ужасными, ненавистными созданиями. Древний инстинкт заставил его замереть и напрячь все тело. Времени убегать нет, значит, нужно драться.

Ясатир присел. Эти двое могут ухватить его зубами за руки, потому он отвел их за спину и согнулся, приблизив голову к земле.

Когда-то Ясатиру доводилось уже встречаться с подобными четвероногими врагами, и он знал, что они вцепляются в конечности и стремятся перегрызть горло. Собаки хотели застать его врасплох, повалить и растерзать. Они бежали бок о бок, высоко подняв крупные головы, и, не останавливаясь, прыгнули.

Ясатир знал, что в воздухе они вытягиваются и становятся более уязвимыми. Он выбросил вверх руки и ухватил собак за передние лапы. Затем кувыркнулся назад, не выпуская собачьих лап. Его пальцы сжимали вражеские лапы высоко, почти у самого тела. Инерция бросила сторожевых собак вперед, они перелетели через голову сатира, когда он упал на спину.

Ясатир качнулся вперед. Внезапный рывок бросил собак обратно. Он держал их крепко, и они не могли даже шевельнуть головами.

Прыжок, захват, полет – так начался этот круговорот: Ясатир качался на спине, размахивая попавшими в его стальные руки собаками. Он почувствовал, как захрустели собачьи кости под его пальцами, и бросил их. Псы перелетели через него с жалобными стонами.

Ясатир перевернулся через голову и вскочил на ноги. Он услыхал, как щелкали челюсти несчастных псов, когда они попытались подняться, но сломанные ноги подкосились, и звери упали мордами в траву.

Ясатир подбежал к ним, тяжело дыша. Они пытались подняться, слабо дергая уцелевшими лапами. Ни звука, ни рычания, они лишь тихо втягивали воздух сквозь стиснутые зубы. Потом одна принялась неистово ругаться, но шепотом. А вторая лишь повторяла: «С-скотина… с-скотина…»

«И ночь примет их в свои объятья».

Он высоко подпрыгнул и обрушился на врагов. Ноги сатира перебили горло обоим псам и сокрушили кости. Даже не осматривая поверженных противников, Ясатир знал, что они мертвы.

Радость заставила кровь Ясатира вскипеть. Гэри еще не испытывал этого чувства, даже во время первого погружения, когда Ясатир убил Чужака. Победа над злобными созданиями с когтями и зубами, которые выскочили на тебя из ночи, необычайно сладостна.

Сам Гэри ничем не отличился, он оставался простым наблюдателем. Победа была всецело на счету Ясатира.

Какое-то время Гэри просто вдыхал холодный ночной воздух и заходился в экстазе.

Постепенно к нему вернулся рассудок. Здесь могут быть и другие сторожевые псы. Ясатиру повезло, что он так легко завалил этих двух. Вряд ли ему повезет в следующий раз.

Мертвых собак могут увидеть, если их оставить валяться здесь. Поднимется тревога.

Ясатиру не хотелось их трогать. В предсмертной агонии собак вырвало, и в воздухе жутко воняло. Он запихал трупы в кусты, но на траве остался след.

Время, время. Кто-то может хватиться недостающих собак, решит их поискать.

Ясатир до сих пор раздувался от гордости. Гэри ухватился за это чувство и легко заставил носителя перебежать широкую поляну, держась в тени деревьев. Ясатира распирало от нахлынувшей энергии. Гэри понимал, что этот заряд бодрости быстро схлынет, а потом сатира оставят силы, и им станет невозможно управлять.

Каждый раз, останавливаясь, он оглядывался и запоминал детали местности. Возможно, придется возвращаться тем же путем.

Было уже поздно, и станция погрузилась во тьму. Но в технической лаборатории несколько окон еще светились. Этот свет представлялся Ясатиру чем-то невероятным – ярким неземным сиянием.

Не сводя глаз с окон, он припал к стене. Его очарованность невиданным жилищем богов пришлась кстати. Горя любопытством, он заглянул в окно. Там был большой зал, который показался Гэри знакомым. Сотни лет назад он был здесь, в окружении разодетых туристов, которые собирались на экскурсию по станции.

Гэри позволил любопытному сатиру залезть в окно и направиться к двери, которая, как он помнил, вела в длинный коридор. Дверь легко открылась, Гэри даже удивился. Ясатир запрыгал по кафельным плитам коридора, изумленно разглядывая фосфоресцирующую лепку потолка и угольно-черных стен.

Кабинет оказался открыт. Гэри заставил Ясатира пригнуться и осторожно заглянуть в комнату. Никого. Пустая комната, в которой до самого потолка тянулись книжные полки. Гэри вспомнил, как сидел здесь и рассуждал о погружении. Значит, капсулы находятся совсем рядом…

Послышался звук шагов, шорох подошв по кафельному полу.

Это был эксперт Ваддо с оружием в руках.

В холодном свете его лицо показалось Ясатиру странно угловатым. Длинное, худое лицо, и невозможно понять его выражение…

Гэри почувствовал, как Ясатира охватывает интерес, и не стал препятствовать. Благоговение, но не страх.

Ваддо поднял руку и направил на сатира отвратительный предмет. Раздался металлический щелчок. Ясатир поднял руку в традиционном приветствии его народа, и Ваддо выстрелил.

Что-то сильно ударило Ясатира в бок. Он упал и скорчился.

Рот Ваддо хищно оскалился.

– Дорогой профессор, если не ошибаюсь? Вы что же, не обратили внимание на сигнализацию на двери, а?

Бок страшно болел. Гэри презрел боль и передал Ясатиру свой гнев, помогая справиться с горящей раной. Ясатир потрогал бок, поднял руку, которая тут же пропиталась железным острым ароматом, мягко ударившим в ноздри зверя.

Ваддо обошел его, помахивая оружием.

– Ты убил меня, хилый маленький ублюдок! Уделал прекрасное экспериментальное животное. Теперь я расквитаюсь с тобой.

Гэри соединил свой гнев с яростью, которая сжигала Ясатира. И почувствовал, как напряглись плечи носителя. Внезапно боль еще сильнее ударила в бок. Ясатир застонал и завертелся на полу, прижимая руку к ране.

Гэри старался держать его голову прямо, так, чтобы Ясатир не видел крови, которая струилась из раны и текла по ногам. Силы оставляли зверя. Предательская слабость наваливалась все сильнее.

А сам он чутко прислушивался к шагам Ваддо. Еще один перекат в агонии, и он поджал ноги под себя.

– Ну, остается только одно… – и Гэри услышал металлический щелчок.

Пора! И он дал выход ярости.

Ясатир резко присел и оттолкнулся руками от пола. Вставать некогда. И он прыгнул на Ваддо, низко пригнув голову.

Пуля просвистела прямо над ним. Он ударил Ваддо в бедро, и от толчка человек распластался по стене. У него был странный соленый запах.

Гэри потерял всякий контроль над сатиром. Ясатир оторвал Ваддо от стены и принялся его молотить.

Ваддо попытался отбиваться. Ясатир смял мягкую слабую руку. Все попытки человека защититься казались безобидней возни котенка.

Он прижал Ваддо к стене и принялся с хрустом работать кулаками, калеча врагу грудь. Оружие упало на кафельный пол.

Ясатир всем телом бился об оглушенного Ваддо, снова и снова.

«Сила, мощь, радость».

Захрустели кости. Голова Ваддо откинулась, ударилась о стену, и он обмяк.

Ясатир отступил, и Ваддо рухнул на пол. «Радость».

Перед глазами кружились голубовато-белые мушки.

«Нужно идти». Вот и все, что мог выловить Гэри из вихря эмоций, обуявшего сознание Ясатира.

Коридор шатался перед глазами. Гэри заставил Ясатира идти вперед, придерживаясь рукой за стену.

Вниз по коридору, бок болит нестерпимо. Две двери, три. Здесь? Заперто. Следующая дверь. Мир как-то странно туманился.

Дверь скрипнула и открылась. Он узнал эту приемную. Ясатир запнулся о кресло и едва не упал.

Гэри принудил его дышать во всю силу легких. Постепенно зрение восстановилось, но белые мушки никуда не делись. Они кружились на границах видимости все быстрее и жутко раздражали.

Он ткнулся в дальнюю дверь. Заперто. Гэри прикинул, на что сейчас способен Ясатир. «Сила, мощь, радость».

Ясатир ударил в дверь плечом. Она устояла. Снова. И снова. Как больно… Дверь слетела с петель.

Так, правильно. Лаборатория погружения. Ясатир шагал мимо стройных рядов капсул погружения. Прошел мимо панели управления. Гэри следил за каждым шагом, чуть ли не физически передвигая ноги сатира. Зрение Ясатира помутилось, его голова постоянно норовила опуститься на его раненое плечо.

Вот! Его собственная капсула.

Тиктак Дорс был тут как тут. Он видел, как подходит сатир, и загородил собой панель контроля над жизненными функциями.

Ясатир нагнулся над клавиатурой тиктака. Стал тыкать пальцем в клавиши, на ходу вспоминая пароль.

Пальцы Ясатира оказались слишком большими, они не могли нажать на одну клавишу, не захватывая соседних.

Комната закружилась перед глазами. Он заставил Ясатира снова попробовать ввести пароль, но тот опять нажал на несколько клавиш сразу.

Белых мушек стало больше, они беспрестанно кружили на границе видимости. Руки Ясатира тряслись от усталости и боли.

«Думай!» Гэри огляделся. Ясатир долго не протянет. Рядом стоял стол, на нем – чистый лист бумаги и ручка.

Написать записку? В надежде, что ее увидят другие люди и помогут…

Он заставил Ясатира дотащиться до стола, взять ручку. Правильная мысль пришла ему в голову, когда он начал писать. «Нужно…»

Он повернулся и поспешил обратно к капсуле. «Соберись!»

Сжимая ручку в слабеющих пальцах, он ткнул ею в клавишу. Она попала точно. Белые мушки кружились все сильнее.

Как трудно вспомнить пароль. Он осторожно тыкал ручкой в кнопки. Ткнуть, потом проверить, правильно ли нажал, снова ткнуть. Все, готово! Огонек на капсуле из красного стал зеленым.

Он нащупал запоры. Откинул крышку.

Там лежал Гэри Селдон. Глаза закрыты, лицо безмятежно.

Срочный выход, вот он. О срочном выходе из погружения он узнал, когда прочитал инструкцию.

Он ощупал полированную стальную поверхность и нашел панель сбоку. Ясатир тупо уставился на ничего не значащие буквы.

Гэри с трудом разобрал текст. Буквы прыгали на месте и расплывались.

Он отыскал нужные кнопки для автоматического запуска. Руки Ясатира едва повиновались. Ему пришлось трижды тыкать ручкой, чтобы попасть в кнопку включения срочного выхода из погружения. Огонек из зеленого стал янтарным.

Ясатир бессильно опустился на холодный пол. Белые мушки кружились уже повсюду и теперь пытались укусить его. Он тяжело втягивал ртом холодный сухой воздух, но ничего не получалось, он не мог вдохнуть…

Потом, совершенно без перехода, оказалось, что он смотрит в потолок. Лежа на спине. Лампы быстро меркли, мир проваливался во тьму. Пока не настала ночь.

Глава 22

Гэри резко открыл глаза.

Программа пробуждения еще продолжала посылать электромагнитные стимулирующие импульсы в его мышцы. Все тело покалывало, мускулы попеременно сокращались, но Гэри не обращал внимания – он думал. Чувствовал он себя неплохо. И даже не испытывал голода, как обычно бывало после погружений. Сколько времени он провел среди дикой природы? По меньшей мере, дней пять.

Он сел. В лаборатории никого не было. Вероятно, Ваддо услышал какой-то особый сигнал тревоги и не стал никого будить. Что в очередной раз указывало на узкий круг заговорщиков.

Он огляделся. Чтобы выбраться из капсулы, ему пришлось отодрать от тела несколько датчиков и питательных трубок, но здесь ничего сложного не было.

Ясатир! На полу лежало большое неподвижное тело. Гэри встал на колени перед ним и пощупал пульс. Едва ощутимый.

Но первым делом – выручить Дорс. Ее капсула стояла рядом и он включил систему оживления. С виду все было в порядке.

Ваддо наверняка схимичил с панелью контроля, чтобы любой техник, взглянув на приборы, ничего не заподозрил. Еще и сплел какую-нибудь басню: супружеская пара, которая решила погрузиться надолго. Ваддо, конечно, предупреждал этих чудаков, но они стояли на своем, и вот… Какая трагедия!

Ресницы Дорс затрепетали. Он поцеловал жену. Она вздохнула.

И сделал знак, который для сатира значил: «Тихо». А потом повернулся к Ясатиру.

Кровь залила пол вокруг неподвижного тела. Гэри удивился, что теперь не может различить по запаху составляющие крови, а ведь сатиры могли. Как много потеряли люди!

Он стащил рубашку и наскоро перевязал рану. Вскоре дыхание Ясатира стало ровнее. Дорс уже полностью пришла в себя, и он помог ей освободиться от проводов и трубок.

– Я пряталась на дереве и вдруг – бум! – сообщила она. – Как хорошо! Как ты…

– Нам нужно идти, – оборвал он. Они вышли из лаборатории.

– Кому мы можем доверять? – спросила Дорс. – Кто замешан в… – и тут она увидела Ваддо и запнулась. – Ого!

Глянув на ее лицо, Гэри едва не расхохотался. Мало что могло заставить ее удивиться.

– Это твоя работа?

– Ясатира.

– Никогда бы не поверила, что сатир способен… способен…

– Вряд ли кто погружался так надолго. И не в таких трудных условиях. После всего, что было с нами… ну, это произошло само собой.

Они подобрали оружие Ваддо и внимательно рассмотрели его. Стандартный пистолет, с глушителем. Ваддо не хотел никого будить на станции. Это обнадеживало. Здесь наверняка найдутся люди, которые их поймут и поддержат. Он направился к зданию, где проживал обслуживающий персонал.

– Постой, а что мы будем делать с Ваддо?

– Я иду за доктором.

Доктор проснулся сразу, но Гэри сперва отвел его в лабораторию и показал Ясатира. Врач залепил его раны, что-то вколол и сказал, что с сатиром все будет в порядке. И лишь тогда Гэри предъявил труп Ваддо.

Доктор страшно разозлился, но у Гэри был пистолет. И Гэри просто показал оружие. Не сказал ни слова, просто показал.

Говорить ему совершенно не хотелось, и он не знал, сможет ли когда-нибудь избавиться от этой новоприобретенной молчаливости. Когда вы не можете разговаривать, вы более сконцентрированы, погружены в собственные размышления и переживания. Погружены.

В любом случае Ваддо уже мертв.

Ясатир неплохо его обработал. Оглядывая страшные раны, доктор только качал головой.

Зазвенела сигнализация. Голова болела нестерпимо. Появилась шеф безопасности. Увидев ее реакцию, Гэри понял, что она не входила в число заговорщиков. «Значит, Потентейт здесь ни при чем», – вяло подумал он.

Но что это доказывает? Имперская политика – штука сложная… Все это время Дорс смотрела на него как-то странно. Он не понимал, почему, пока не вспомнил, что повел доктора сначала к сатиру, а затем – к Ваддо. Ясатир – это он сам, между ними установилась прочная связь, хотя он не смог бы описать это состояние словами.

И когда Дорс захотела выйти за стены станции и найти Красотку, он сразу поддержал ее. Они вместе принесли Красотку на станцию и вернули из далекой дикой тьмы.