Текст книги "Академия. Вторая трилогия"

Автор книги: Дэвид Брин

Соавторы: Грегори (Альберт) Бенфорд,Грег Бир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 100 страниц)

Глава 15

Гэри сидел перед голоэкраном и в одиночестве смотрел на жадные языки пламени.

Теперь на этом месте выросла Империя. Гэри знал, что он любит Империю, хотя и непонятно почему. Даже страшное откровение о том, что роботы принесли смерть и разрушение древнему электронному народу, не могло убить его любовь. Он надеялся, что никогда не узнает подробности этого древнего преступления.

Впервые в жизни он не хотел знать, чтобы не заработать вечный комплекс вины.

Империя развернулась перед ним еще более прекрасной, чем он ожидал. И более печальной.

Кто бы мог подумать, что человечество не в силах контролировать свою судьбу… что история – это результат взаимодействия сил, которые недоступны человеческому пониманию? Империя выжила лишь благодаря своей метаприроде, а не из-за старания отдельных личностей или даже планет.

Многие стали бы надрывать глотки, доказывая, что человек обладает свободой воли. Не то чтобы их аргументы были неверны или неважны – нет. Просто дело в другом. Они убеждены. Каждому хочется верить, что он хозяин своей судьбы. Логика здесь ни при чем.

Даже Императору не дано большего – сухой лист, который носится по ветру, сам не зная, что его ждет.

Вспомни об Императоре – он и появится. На экране возникло лицо Клеона.

– Гэри! Где ты был?

– Работал.

– Надеюсь, что над своими уравнениями. Пора пустить их в ход. – Сир?

– Только что Верховный Совет собрался на внеочередную сессию. После трагической, э-э, гибели Ламерка и его, э-э, соратников я объявил срочные выборы премьер-министра. – Клеон радостно подмигнул. – Ну, ты понимаешь, чтобы сохранить стабильность.

– О, нет, – застонал Гэри.

– О, да… мой премьер-министр.

– Но разве… никто не заподозрил…

– Тебя? Безвредный академик отправляет наемных убийц по всем секторам Трентора, так? Да не простых убийц, а тиктаков?

– Ну, вы же знаете, что могут болтать… Клеон бросил на Гэри лукавый взгляд.

– Послушай, Гэри… как тебе удалось это устроить?

– Нанял банду выживших роботов.

Клеон громко захохотал, хлопая ладонью по столу.

– Никогда не подозревал, что ты такой шутник. Отлично, я все понял. Не буду выпытывать твои секреты.

Гэри поклялся себе, что никогда не будет лгать Императору. То, что Клеон не поверил, даже к лучшему.

– Заверяю вас, сир…

– Конечно, можешь молчать. Я ведь не настолько наивен.

– А я страшный лгун, сир. – Истинная правда. Пора закрывать эту тему.

– Я хочу, чтобы ты пришел на официальный прием в Верховном Совете. Раз уж ты премьер-министр, пора выходить на публику. Но прежде я хотел бы, чтобы ты обдумал, что делать с Сарком.

– Я могу сказать уже сейчас.

– О? – Клеон просиял.

– В истории существуют рычаги, которые поддерживают стабильность Империи, сир. Новое Возрождение нарушает основные законы и грозит всему человечеству в целом. Его нужно подавить.

– Ты уверен?

– Если мы ничего не предпримем… то человечество может погибнуть. – Гэри вспомнил картину, которую недавно видел в многомерном варианте. – Оставить Новое Возрождение, как есть, и Империя рухнет всего через несколько месяцев.

Клеон нахмурился.

– Так ли это? Что я должен делать?

– Жестоко подавить их. Да, саркиане великолепны, но они не способны заботиться о людях. Они – пример того, что я называю «чумой солипсизма», чрезмерной веры в себя. А это заразно.

– Человеку свойственно…

– Спасите выживших. Пошлите имперские корабли через пространственно-временные тоннели – продовольствие, адвокатов, психиатров, если понадобится. Но лишь после того, как там закончатся беспорядки.

– Ясно. – Клеон одарил его удивленным взглядом, в котором сквозило уважение. – А вы суровый человек, Гэри.

– Когда речь идет о сохранении порядка, о самой Империи – да, сир.

Клеон завел разговор о менее насущных делах, словно не желая продолжать тяжелый разговор. Гэри был рад, что Император не стал расспрашивать его дальше.

Дальнейшие предсказания показывали ряд гибельных перемен, а это значило, что все прежние рычаги поддержания стабильности тоже приходят в негодность. Новое Возрождение было всего лишь самым ярким примером.

Но повсюду, куда только ни обращался взгляд скованного сетью сенсоров Гэри, поднимались волны наступающего хаоса. Империя рушилась, и ни один человек не сумел бы остановить ее падение. Или даже осознать полностью.

Итак, через несколько месяцев Империя начнет распадаться. Военной силой не поправишь нарушившиеся социальные связи и взаимоотношения. Центр не сумеет остановить хаос.

Гэри мог немного замедлить падение – но не больше. Вскоре все Зоны вернутся к древним общественным формациям – феодализму, религиозному поклонению, матриархату…

Конечно, это лишь предварительные выводы. Он надеялся, что свежие факты покажут, что он ошибается. Но сомнения глодали его сердце.

Лишь через тридцать тысяч лет хаоса и смерти все начнет возвращаться к стабильности и порядку. Появится новый, централизующий фактор.

Что-то подобное настоящей Империи? Он не знал.

Все прояснится, если хорошенько вникнуть и проработать детали. Применить академические навыки…

Какая-то идея промелькнула в его сознании. Академия? Что-то в этом есть…

Но Клеон продолжал говорить о его обязанностях. Идея погасла.

– Вместе мы многое сделаем, Гэри. Что ты думаешь о…

Вот так всегда, стоит Клеону позвонить – и вся работа насмарку.

Он никогда бы не сработался с Ламерком. Но теперь попался в ловушку власти. И как из нее выбраться?

Глава 16

Два выходца из далекого седого прошлого парили в холодном электронном пространстве, дожидаясь возвращения своего спасителя.

– Я верую, что он придет, – сказала Жанна.

– Я больше полагаюсь на расчеты, – ответил Вольтер, поправляя свой наряд. Он сделал шелк своих узких парадных штанов более эластичным. Для этого просто пришлось поправить коэффициент натяжения, и ничего больше. Алгоритмы сводили сложные законы к обыкновенной арифметике. Даже смысл жизни был просто еще одним параметром.

– И все же меня возмущает эта погода.

Над пенными волнами завывала буря. Они парили над бушующим океаном и нежились в потоках теплого восходящего воздуха.

– Это твоя идея – побыть птицами. – Вольтер был белым орлом.

– Всегда завидовала им. Такие легкие, беспечные, один на один с воздухом.

Он сложил крылья и поправил оперение на груди. Даже здесь жизнь состояла из сплошных мелочей.

– Почему эти чужаки решили превратиться в погоду? – спросила Жанна.

– Человек – спорит, природа – действует.

– Но они вовсе не природа! Они – это странные создания…

– Настолько странные, что мы вполне можем считать их природным явлением.

– Мне трудно поверить, что Господь сотворил нечто подобное.

– Точно так же я думал о многих парижанах.

– Они представлялись нам бурями, горами, океанами. Если бы они объяснились…

– Хочешь быть скучным – все объясняй.

– Смотри! Он идет.

Покачиваясь на крыльях, Жанна обросла доспехами. Эффект оказался неожиданным – представьте себе огромного стального сокола.

– Моя дорогая, – сказал Вольтер, – ты не перестаешь удивлять меня. С тобой даже вечность не покажется пресной.

Неподалеку в воздухе появился Гэри Селдон. Он еще не приспособился к изменившимся условиям и потому попытался найти почву под ногами. Потом бросил бесплодные попытки и посмотрел на симов, которые парили рядом с ним.

– Я пришел, как только смог.

– Ты, наверное, стал виконтом или герцогом? – предположила Жанна.

– Что-то в этом роде, – согласился Гэри. – Пространство, в котором вы находитесь, я постарался… э-э…

– Сохранить? – спросил Вольтер, хлопая крыльями рядом с изображением Гэри. Какое-то облако подплыло поближе, словно прислушиваясь.

– Мы называем это «утвержденным периметром» в виртуальном пространстве.

Господи, как поэтично! – приподнял бровь Вольтер.

– Что-то сильно похоже на зоопарк, – нахмурилась Жанна.

– Здесь и вы, и чуждые сознания могут находиться и жить спокойно, никто вас не потревожит.

– Я не хочу быть запертой в клетку! – возмутилась Жанна. Гэри покачал головой.

– Вы сможете связаться с любой точкой. Но больше никакого общения с тиктаками, идет?

– Это не к нам, это к погоде, – ответила Жанна. Целый каскад ярко-желтых молний сорвался с неба.

– Я только рад, что мемы не уничтожили всех роботов до единого, – вздохнул Гэри.

– Похоже на англичан, которые убили провинившегося генерала, чтобы подбодрить остальных, – заметил Вольтер.

– Мне ничего не оставалось, – сказал Гэри.

Жанна расправила крылья и зависла напротив лица Гэри.

– Ты расстроен.

– Вы знали, что эти создания натравят тиктаков на роботов?

– Нет, – ответила Жанна.

– Хотя такое экономичное решение внушает уважение. Солидные ребята, ничего не скажешь.

– Коварные, – добавил Гэри. – Не знаю, что еще они выкинут.

– Надеюсь, они успокоились, – сказала Жанна. – В погоде чувствуется покой.

– Я хочу поговорить с ними! – крикнул Гэри.

– Как и короли, они любят, чтобы их упрашивали, – сказал Вольтер.

– Я чувствую, как они собираются вместе, – обнадежила его Жанна. – Нужно помочь нашему другу разогнать досаду.

– Мне? – спросил Гэри. – Мне не нравится убивать людей, если ты об этом.

– В трудные времена не бывает безопасных путей, – сказала она. – Мне тоже пришлось убивать за правое дело.

– Ламерк был слуга народа, и ценный…

– Чепуха! – возмутился Вольтер. – Он умер, как и жил, – от удара исподтишка, честного поединка он не заслуживал! Он никогда бы не смирился, если бы ты пришел к власти. И даже если бы ты отступил – мой милый математик, вспомни, как опасно быть правым, если правительство ошибается!

– И все же я до сих пор не могу успокоиться.

– Ты должен, ведь ты человек праведный, – сказала Жанна. – Молись и не думай о себе.

– А еще лучше загляни в себя, – посоветовал Вольтер. – Все дело в том, что твои вторичные сознания вступили в спор. Это так присуще человеку.

Жанна махнула крылом на Вольтера, который вильнул в сторону.

Гэри нахмурился.

– Скорее это присуще механизму. Вольтер рассмеялся.

– Если порядок – ты ведь приверженец порядка, правда? – означает предсказуемость, а предсказуемость значит предопределенность, а это порождает принуждение, а принуждение – не что иное, как несвобода, – тогда единственный путь к свободе – это беспорядок и хаос!

Гэри свел брови. Вольтер сообразил, что если для него самого идеи просто игрушки, а парадоксы лишь заставляют кровь быстрее бежать в жилах, то для этого человека абстракции значат очень многое.

– Наверное, ты прав, – сказал Гэри. – Люди чувствуют себя неуютно, если порядок слишком строг. Все эти иерархии, нормы, академические… – Он моргнул. – Какая-то интересная идея, я уже и не помню, о чем…

– Даже ты, разве хотел бы ты быть орудием собственных генов, физики, экономики? – мягко спросил Вольтер.

– Как мы можем быть свободными, если мы всего лишь механизмы? – спросил Гэри, словно обращаясь к самому себе.

– Никто не хочет полного хаоса или полной предопределенности, – сказал Вольтер.

– Но есть законы детерминизма…

– И много их? Вмешалась Жанна.

– Наш Господь даровал нам свободу выбора.

– Свобода выбора заключается в том, чтобы выбирать не то, что тебе нравится, – ничего себе подарочек! – возмутился Вольтер.

– Вы, господа, говорите о судьбе, не понимая смысла этого слова. Все существенное для человека – свобода, значение, ценность – все это исчезает при любом выборе.

– Любовь моя, ты должна помнить, что Гэри математик. – Вольтер закружился, вероятно, находя приятным, что ветер ерошит его перья. – Порядок-беспорядок находит отражение в других дуэлях: природа-человек, естественное-искуственное, животные и природа – человек вне природы. Это так естественно.

– То есть? – удивился Гэри.

– Как мы определяем контраргумент? Мы говорим: «с другой стороны», так?

Гэри кивнул.

– Мы считаем, что лицо и изнанка отражают весь мир. Например, у нас две руки, и обе разные.

– Хорошо. – Вольтер закружился вокруг стальной Жанны.

– У Творца тоже две руки, – вмешалась Жанна. – По правую руку Всеблагого Отца сидит…

Вольтер закаркал, как ворон.

– Но вы оба забываете о своих "Я", которые можете увидеть в электронном отображении. Смотрите глубже – и вы увидите бесконечное множество деталей. Они объединяются в одно целое "Я", которое не может одинаково повиноваться каким-то определенным законам. Ты состоишь из множества связанных друг с Другом "Я".

И Вольтер создал в воздухе трехмерное сообщение:

– Сложные нелинейные системы непредсказуемы, даже если и предопределенны. Информационно-пропускная способность не в состоянии предсказать решение единого сознания, которое не менее сложно, чем сама Вселенная! Расчет последующего события займет больше времени, чем само событие. Именно эта особенность, определенная для нас Вселенной, и делает нас свободными.

Гэри ответил:

– Парадокс. Откуда система знает, что делать? Даже мощный компьютер в состоянии описать лишь крохотное изменение событий. Что делает данную систему быть способной к изменениям?

Вольтер пожал плечами – довольно трудный для птицы жест.

– Наконец вы дошли до вопроса, в котором не можете разобраться, – гордо сказала Жанна.

От удивления Вольтер даже тряхнул головой.

– Твой… Творец?

– Твои уравнения хорошо описывают. Но что наделяет твои уравнения… – она помедлила, прежде чем сказать, – огнем?

– Ты имеешь в виду Разум, который и контролирует Вселенную?

– Нет, это вы имеете в виду.

– Неплохо, – сказал Гэри. – Как гипотеза. Но почему этот Сверхразум заботится о нас, ничтожных пылинках?

– Он проявил заботу, выделив тебя из окружающего хаоса, разве нет?

– А, происхождение, – сказал Вольтер, уютно устроившись на восходящем потоке. Он обрадовался, вернувшись к знакомой теме. Точка зрения Жанны его забавляла. – Неразрешимый вопрос, конечно. Я предпочитаю иметь дело с моралью.

– Мораль зависит только от нас, – отрезала Жанна.

– Ерунда! – парировал Вольтер. – Мы развивались вместе с моралью, заложенной в нас Вселенной… Творцом, если пожелаешь.

– Ты имеешь в виду эволюцию? – спросил Гэри. – Сатиры…

– Конечно! – воскликнула Жанна. – Бог формирует мир, а мир формирует нас.

Гэри сомневался, Жанна ликовала.

– Мой математик, – сухо сказал Вольтер, – неужели ты веришь, что моральные нормы возникли как «спонтанный порядок из рационального упорядоченного поведения»? Так?

Гэри заморгал.

– Ну, нет…

– Я цитировал одну из твоих работ. Сэр, вы забыли, что наши бесконечные модели мира основываются только на нашем, человеческом, опыте и восприятии.

– Конечно, но…

– И эти модели – все, что нам известно! Гэри неожиданно улыбнулся.

– Мне нравится. Не женись на модели. – Он позволил себе немного подрасти, увеличиться в объеме и обрасти мускулами. – Не знаю почему, но я чувствую себя гораздо лучше.

– Твоя душа пришла в согласие с твоими действиями, – предположила Жанна.

– Я предпочитаю слово "Я" или «сущность», но не будем привередничать.

Внезапно Гэри почувствовал, как в его сознании сменились категории. Он помог этим симам сбежать, основываясь только на интуиции. Вот и плата – они случайно открыли то, что он хотел. «Сознание… это самоорганизующаяся структура, как и Империя. Я могу найти множество связок между этими двумя моделями! Разложить знание вторичных сознаний и использовать его для анализа Империи, которая умеет учиться!»

– Прекрасная идея, – пробормотал Вольтер.

– Погодите, я вам покажу! Империя способна обучаться, ее подсистемы…

– Интересно, а наш Туман об этом знает? – спросила Жанна. Гэри нахмурился.

– Мне не хочется вовлекать его. Мои уравнения не могут работать с неизвестными переменными…

– Так он уже вовлечен, – заметила Жанна. – Он здесь, вокруг нас.

Гэри вздохнул.

– Надеюсь, мы сумеем удержать его здесь, в…

– Зоопарке, – сухо закончила Жанна.

На горизонте заклубились грозовые тучи и начали быстро расти.

– Вы убили роботов! – закричал Гэри в лицо буре. – Мы так не договаривались!

(МЫ НЕ ГОВОРИЛИ, ЧТО НЕ СДЕЛАЕМ ЭТОГО)

– Вы получили больше, чем мы договорились! Жизни… (ЭТО ПРОИЗОШЛО ПО УМОЛЧАНИЮ)

– Роботы – отдельный вид. У них высокий интеллект… (ИХ СМОГЛИ УБИТЬ НЕСКОЛЬКО ПРИМИТИВНЫХ ТИКТАКОВ) (ТЫ, СЕЛДОН, НЕ ХОЗЯИН ЭТИМ МАШИНАМ) (И ПОТОМУ ПЕРЕСТАНЬ РУГАТЬСЯ)

Гэри стиснул зубы и с силой выдохнул.

(ГРЯДУТ БОЛЕЕ ВАЖНЫЕ СОБЫТИЯ)

– Ваша месть? – горько спросил Гэри. – Вы приходили за их жизнями?

(МЫ НЕ ОСТАНЕМСЯ ЗДЕСЬ) (ЭТО МЕСТО ОБРЕЧЕНО) Гэри сгибался под порывали ледяного жалящего ветра.

– Трентор?

(И ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ) – Чего вы хотите?

(НАША СУДЬБА – ПЛАВАТЬ ПО ВИТКАМ СПИРАЛИ) (И ТАИТЬСЯ В СГУСТКАХ ГАЛАКТИЧЕСКОГО ЦЕНТРА)

Гэри вспомнил звездные скопления в Ядре Вселенной.

– И вы сможете?

(МЫ ПЕРЕЙДЕМ В ФОРМУ СПОР) (НЕКОТОРЫЕ ИЗ НАС ТАК УЖЕ ЖИЛИ) (мы хотим вернуться к этому состоянию)

(ИЛИ МЫ УНИЧТОЖИМ ВСЕХ ВАШИХ РОБОТОВ)

– Мы так не договаривались! – закричал Гэри. По его лицу барабанил холодный дождь, но он не отворачивался, впиваясь взглядом в тяжелые тучи, которые полыхали снопами ярких молний.

(КАК ТЫ МОЖЕШЬ НАС ОСТАНОВИТЬ?) (ДАЖЕ ЕСЛИ ЭТО ИСТОЩИТ НАШИ ВОЗМОЖНОСТИ) (МЫ ВСЕ РАВНО СПОСОБНЫ) (ОБРЕЧЬ ТРЕНТОР НА ГОЛОДНУЮ СМЕРТЬ)

Гэри скривился. Он уже много знал о власти.

– Хорошо. Я проведу исследования, которые позволят наделить вас физической формой. И я знаю, кто на такое способен. Марк и Сибил. К тому же они умеют держать язык за зубами.

– А почему вы стремитесь удалиться со сцены, если пока все в порядке? – спросил Вольтер.

(ГРЯДЕТ НОВАЯ ВОЛНА ПЛАМЕНИ) (ОНА ПОЖРЕТ ЛЮДЕЙ ЖИВУЩИХ В СПИРАЛИ) (МЫ БУДЕМ НАБЛЮДАТЬ) (КОГДА СТАНЕМ СПОРАМИ) (ТОГДА НИКТО НЕ ТРОНЕТ НАС И МЫ НИКОГО НЕ ТРОНЕМ)

На фоне фиолетового неба появился сверкающий острыми гранями кристалл. Гэри узнал чуждую технологию, которая когда-то превратила эти суровые существа в электронные импульсы.

(ТРЕНТОР БЫЛ ДЛЯ НАС ИДЕАЛЬНЫМ УКРЫТИЕМ) (НО ВСЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ) (В ГРЯДУЩЕЙ НЕСТАБИЛЬНОСТИ КРОЕТСЯ УГРОЗА)

– Гм-м-м… Может, нам с Жанной тоже лучше убраться? – задумчиво сказал Вольтер.

– Подождите, – быстро заговорил Гэри. – Если вы хотите уйти с ними и жить в виде спор – сперва потрудитесь.

– Как? – нахмурилась Жанна.

– Сейчас я могу сделать так, что вы свободно будете перемещаться по всей Сети. Взамен… – он тревожно взглянул на Вольтера-орла, привольно хлопавшего крыльями, – я хочу, чтобы вы мне помогли.

– Конечно, если тебя ведет святая цель, – согласилась Жанна.

– Да. Помогите мне править! Я всегда чувствовал, что с этим справится лучше кто-нибудь другой. Работа лидера – не для одного человека.

– Если ты считаешь, что с этим справится кто-нибудь, ты никогда не найдешь просто кого-нибудь, – ответил Вольтер.

– Но я человек другого склада. Потому вы и нужны мне. – Чтобы править? – переспросила Жанна.

– Именно. Я не создан для этого. Вольтер замер в воздухе, расправив крылья.

– Какие возможности! Если у нас будет достаточно компьютерного времени и приличные скорости, мы можем возродить симулятор Макиавелли!

– Я должен разобраться со многими, гм, проблемами. А когда я разберусь с политикой, вы можете принять форму спор и лететь куда захотите.

Вольтер внезапно превратился в человека, хотя и сохранил снежно-белый цвет одежд.

– Гм, политика… Всегда считал, что это занятие интересное. Игра тонкими идеями, в которую играют тупоголовые идиоты.

– У меня сильная оппозиция, – грустно признался Гэри.

– Друзья приходят и уходят, а враги накапливаются, – заметил Вольтер. – Пожалуй, мне это понравится.

Жанна закатила глаза.

– Святые нас благословляют.

– Не сомневаюсь, моя дорогая.

Глава 17

Гэри уселся за свой стол. Итак, он – премьер-министр, но особенный премьер-министр.

Все продумано просто прекрасно. Он может спокойно заниматься своим делом, вдали от дворцовых интриг. У него масса времени для математических вычислений.

Он, конечно, будет выступать перед народом по трехмерному головидео. Эти заботы возьмет на себя Вольтер. В конце концов, Вольтер и Жанна вполне могут подменить собой Гэри на всяких там встречах и конференциях, где необходимо участие премьер-министра. В компьютерной Сети оба они запросто могут принять облик Селдона.

Жанне нравятся публичные церемонии, особенно если она может там выступать за укрепление благочестия. А Вольтеру нравится изображать одного древнего деятеля, с которым он, кажется, был даже знаком – господина Макиавелли. Он говорил: «Ваша Империя – огромная ветхая развалюха с бесконечным множеством нюансов и заблуждений. За ней нужно присматривать».

А в остальное время они оба могут исследовать безграничное королевство виртуального пространства, огромный, непрерывно меняющийся лабиринт. Как сказал Вольтер, свой досуг они могут посвятить «разнообразным веселым причудам».

Пришел Юго, радостный и возбужденный.

– Гэри! Верховный Совет только что принял твои предложения по голосованию! Теперь каждый далити в Галактике – на твоей стороне.

Гэри улыбнулся.

– Пусть Вольтер выступит по трехмерному видео, в виде меня.

– Ага, такой скромный и доверительный – это сработает.

– Надо не забыть ту старинную шутку о проститутке. За обычную работу – обычная плата, а искренность – это уже отдельный разговор.

Юго радостно заржал, и вдруг недовольно сказал:

– А, знаешь, там еще эта женщина…

– О, нет…

Гэри совершенно забыл об академике Потентейт. Угроза, которую ему пока не удалось нейтрализовать. Она знает о Дорс, знает о роботах…

Не оставив ему времени на размышления, пожилая леди проскользнула в кабинет.

– Я так счастлива, что вы согласились со мной увидеться господин премьер-министр!

– Хотел бы я сказать то же самое о вас.

– А как ваша очаровательная супруга? Она здесь, поблизости?

– Сомневаюсь, что ей захочется с вами встретиться. Академик Потентейт расправила свои просторные одеяния и без приглашения уселась в кресло.

– Надеюсь, вы не приняли всерьез мой маленький намек?

– Мое чувство юмора не распространяется на шантаж и вымогательство.

Пожилая дама расширила глаза и с оттенком возмущения в голосе сказала:

– Ну, что вы! Я всего лишь пытаюсь найти подход к вашей администрации.

– Несомненно!

Имперские традиции не позволяли Гэри даже затронуть вопрос о возможной причастности академика Потентейт к заговору Ваддо на Сатирукопии.

– Я нисколько не сомневалась, что вам удастся заполучить министерское кресло. Мои маленькие выпады против вас – да, надо признаться, они были несколько дурного тона…

– Весьма.

– Вы человек немногословный – это большое достоинство. На моих друзей вы произвели огромное впечатление – тем, как решительно управились с мятежом тиктаков и с убийством Ламерка…

Так вот оно что… Уж очень убедительно Гэри доказал, что он – не тот рассеянный профессор, за которого они его принимали.

– Решительно? А может быть, лучше сказать – безжалостно?

– О, нет, что вы! Мы вовсе так не думаем. Вы были совершенно правы, позволив Сарку «взорваться ко всем чертям», как красноречиво вы это назвали. Невзирая на то что «Серые» так рвались влезть в это дело и залатать дыры. Очень мудро, да, и вовсе не безжалостно.

– Даже при том, что Сарк после этого, по-видимому, уже никогда не поднимет голову?

Это был вопрос, который он задавал сам себе долгими бессонными ночами. Люди умирали, чтобы Империя могла жить… как можно дольше.

Академик Потентейт только пожала плечами.

– Как я вам и говорила, мне хотелось бы наладить особые взаимоотношения с премьер-министром из нашего класса, и, признаюсь, так долго…

Как и множество других людей, с которыми Гэри был теперь знаком, она говорила для того, чтобы скрыть свои истинные мысли и намерения, а не для того, чтобы их открыть. Академик Потентейт все болтала и болтала, а Гэри думал, как бы совладать с узловыми понятиями в его уравнениях. Он уже успел обучиться непростому искусству делать вид, что внимательно следит за разговором и живо участвует в нем – движениями глаз, мимикой и ничего не значащими короткими фразами. Это было именно то, что обычно делает за человека фильтр-программа на трехмерном головидео. А Гэри теперь умел прекрасно обходиться своими силами, даже не задумываясь о лицемерии сидевшей перед ним дамы.

В какой-то мере он начал ее понимать. Власть как таковая для нее не имеет никакого значения. И ему придется научиться думать и действовать в таком же ключе. Но Гэри не мог допустить, чтобы это отразилось на его личности. Свою личную жизнь он будет защищать неумолимо и безжалостно.

Наконец Гэри удалось выпроводить старую ведьму, и он вздохнул с облегчением. Наверное, он выбрал правильный тон – резкий и безапелляционный. Полезно, когда тебя считают жестоким. Взять, к примеру, того парня, Нима. Гэри сумел найти его и даже доказать, что тот вел нечестную игру с «Технокомпанией».

Но зачем ему было уничтожать Нима? Благодарность более полезна и действенна. Гэри послал в Службу Безопасности коротенькую рекомендацию пристроить Нима к полезной деятельности, в которой его склонности к предательству не нашлось бы приложения. А службисты пусть уж сами подумают – какую именно работу предложить Ниму.

Гэри запустил дела, у него были определенные обязанности, которые следовало исполнить, прежде чем он скроется. Даже здесь, в Университете, на нем лежал определенный долг перед Империей.

Прибыла делегация «Серых». Они представили Селдону свои предложения о порядке выбора кандидатов на различные должностные посты в Империи. Результаты тестов неуклонно снижаются от столетия к столетию; некоторые полагают, что виной тому – расширение контингента допущенных к экзаменам. Они не принимали во внимание то, что Верховный Совет целенаправленно расширял этот контингент.

Другие обвиняли тестовую систему в необъективности и предвзятости. Жители крупных планет утверждали, что из-за привычки к высокой гравитации у них вырабатываются замедленные реакции. А люди с малых планет, на которых гравитация низкая, приводили противоположные доводы, подкрепленные диаграммами и статистическими расчетами.

В целом же мириады этнических и религиозных группировок объединились во «Фронт Действия» и выступали против предвзятости к их личностным особенностям, заложенной в тестовой системе экзаменов. Интересно, как это может одна и та же система ущемлять гражданские права нескольких сотен или даже тысяч этнически разнородных групп? Гэри даже решился заметить:

– Мне кажется, что это почти непосильная задача – ущемить в правах так много фракций сразу.

Решительная и энергичная дама из «Серых» страстно принялась объяснять, что предвзятость необходима для того, чтобы кандидаты соответствовали определенным имперским нормам – таким как, например, словарный запас, совокупность представлений и классовые возможности. И все это вместе «оставляет за бортом не таких, как все».

В качестве компенсации «Фронт Действия» требует введения обычных нормативов с некоторыми поправками на снижение этнических и социальных различий – чтобы компенсировать их недостаточное соответствие тестовым требованиям.

Это было вполне понятное требование, и Гэри готов был принять его без долгих раздумий. По-быстрому разобравшись с этим вопросом, он урвал бы кое-какое время на занятия психоисторическими уравнениями. Однако он обратил внимание на одну подробность…

Чтобы уменьшить повсеместное «недопонимание» тестовых программ, которое подтачивает возросшую политическую активность этнически своеобразных миров, «Фронт Действия» выдвигал также требование коренным образом «преобразовать» всю систему тестовых экзаменов в целом. Он требовал установить среднее значение экзаменационной оценки в тысячу баллов, в то время как за последние два столетия она снизилась до восьмисот семидесяти трех баллов.

– Это позволит сравнивать соответствие кандидатов разных лет нужным требованиям, не прибегая к вычислениям ежегодного среднего балла, – заявила энергичная дама.

– Вы полагаете, так мы получим равномерное распределение? – с отсутствующим видом спросил Селдон.

– Да, и прекратится оскорбительное сравнение нынешнего года с предыдущим!

– Но разве такие ограничения не снизят выраженность дискриминации в первую очередь в высших слоях отбираемого контингента? – спросил Гэри, сузив глаза.

– К сожалению, это так.

– Прекрасная идея! – сказал Гэри. Дама, похоже, искренне удивилась.

– Ну да, мы тоже так думаем.

– Мы ведь можем то же самое сделать с глобальными средними значениями…

– Что вы имеете в виду? Я не…

– Установим статистические нормативы так, что средний показатель будет, скажем, пятьсот баллов вместо нынешних четырехсот сорока шести, которые и запомнить-то не так просто.

– Но я не думаю, что принципы социальной справедливости…

– И тесты интеллекта тоже. Все это необходимо реорганизовать – несомненно. Вы согласны?

– Ну, я не вполне уверена, господин премьер-министр. Мы только хотели…

– Нет, нет, это просто грандиозная идея. Я хочу просмотреть все возможности для реорганизации. Вы должны мыслить глобальными категориями!

– Но мы не готовы…

– Так подготовьтесь! Предоставьте мне отчет. Не какую-нибудь отписку, а подробный, по-настоящему полноценный отчет. Полагаю, меньше чем в две тысячи страниц вы не уложитесь.

– Но на это потребуется…

– К черту затраты! И время – тоже. Это слишком важно для того, чтобы восстановить авторитет Имперских экзаменов. Вы подготовите мне этот отчет.

– Но на это могут уйти многие годы, даже десятилетия…

– Значит, нечего тут попусту тратить время!

Делегация «Фронта Действия» удалилась в полной растерянности. Гэри надеялся, что пока они сочинят этот «по-настоящему полноценный» огромный отчет, пройдет немало времени, и он уже не будет премьер-министром, который обязан с этим отчетом разбираться.

Искусство управления Империей отчасти заключалось в том; чтобы направлять инерцию Империи против нее самой. Некоторые стороны этой работы Гэри находил даже привлекательными в какой-то степени.

Прежде чем уйти из кабинета, Гэри связался с Вольтером.

– Вот список твоих ролей.

– Должен признаться, у меня возникли кое-какие трудности с тем, чтобы держать в узде все фракции сразу, – сказал Вольтер. Он был одет в щегольской бархатный костюм. – Но это – возможность рисковать по-настоящему, быть в настоящем… Это все равно, что играть роль в пьесе. Ты ведь знаешь, я всегда был прирожденным актером, я создан для сцены.

Гэри не знал, но сказал только:

– Вот что такое на самом деле наша демократия – шоу-бизнес с кинжалами. Ублюдочное порождение правительства. Даже если это – большая, стабильная общественная формация в соответствующем окружении.

– Рационально мыслящие люди порицают излишества демократии. Демократия обесценивает индивидуальность и превозносит толпу. – Губы Вольтера изогнулись в насмешливой улыбке. – Наибольшее достижение демократии – смерть Сократа.

– Боюсь, столь древние подробности мне неизвестны, – вздохнул Гэри. – Ну, работай на здоровье. Всего хорошего!