Текст книги "Забудь обо мне (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 39 страниц)
Глава сто первая: Сумасшедшая
– Не хочешь присоединиться к нам? – спрашивает Юлиана, когда до Нового года остается всего неделя. – Если, конечно, у тебя нет других планов.
Мы сидим на втором этаже кофейни, на только что выстеленном каменными плитами полу. Чтобы закончить ремонтные работы до Нового года, бригада трудится день и ночь, и это – почти буквально.
Уже готовы стены и все отделочные работы. Стойку для баристы соберут завтра и потом останется только расставить столы и стулья.
Если не случится никакого форс-мажора – я открою свое маленькое кафе уже второго января и буду изо всех сил надеяться, что эта затея не окажется провальной.
Хотя, она ведь не моя. Это Бармаглот придумал, что кафе на втором этаже кондитерской с видом на старые дворики Москвы – то, что нужно для любителей незатейливых сладостей. Я просто решила, что, если бизнес идет хорошо – лучше, чем я могла надеяться – самое время пойти немного дальше.
То есть забить делами и заботами каждую секунду каждой минуты своего свободного времени. Чтобы не думать ни о чем, кроме саморазвития и штурма новых Олимпов.
Юлиана как-то пошутила, что мне нужно сперва развить бизнес до оптимально высокой точки и только потом думать о личной жизни, потому что мой успех – это явно, как в той песне, из-за затишья в любви.
Я поулыбалась и отшутилась чем-то в духе: «Первым делом булочки, а мальчики – потом!»
– У меня на все Новогодние праздники есть только один план – спать и работать, работать и спать.
– И иногда есть, – ворчит Юлиана, выразительно дергая мой порядком обвисший на плечах свитер.
В последнее время правда похудела. Утром даже испугалась отражения в зеркале. Даже без грима можно быть отличной ходячей калаверой[1] на El Día de Muertos[2].
– Обещаю сожрать коробку конфет и десяток неполезных бургеров, – в шутку скрещиваю пальцы, давая обещание, которое, конечно же, не собираюсь выполнять.
Удивительное дело, но после того, как сладости прочно вошли в мою жизнь, они стали для меня товаром, а не удовольствием для желудка. Так что, так уж получается, сейчас все мои удовольствия лежат исключительно в плоскости работы. Сомнительная радость, конечно, но зато благодаря ей я, наконец, скопила первый взнос на новую квартиру.
Мою собственную квартиру.
Небольшую, конечно, но зато в новостройке, в приличном районе, с личным местом на подземном паркинге и видом на парк.
Если все пройдет хорошо и не случится проволочек с проверками, я смогу въехать в нее уже через пару дней.
И тогда, пожалуй, исполню еще одну свою мечту – заведу пару котов.
Размером с бегемотов, мейнкунов с длинными кисточками на ушах.
И тогда мне будет ради кого возвращаться домой.
– Знаешь, у Миши есть очень милый приятель… – как бы между прочим говорит Юлиана. – Ему, конечно, уже за тридцать, но он очень славный.
– Ты заделалась свахой? – не прячу веселую улыбку. – Я решила выйти замуж за работу. И даже отхватила на распродаже Синие чулки.
– Алиса, так нельзя… – Юлиана отставляет в сторону стаканчик с кофе, и я мысленно прошу все силы Вселенной сделать так, чтобы пытка «тебе нужны отношения» продлилась не дольше минуты. – Уже сколько времени прошло, сколько можно убиваться?
– Да я вроде бодра и весела, на труп пока не похожа. – Опираюсь на отставленные за спину руки и запрокидываю голову, воображая, будто нежусь на солнышке где-то на пляже Сейшел, а не сижу на полу в холодном и снежном русском декабре. – И, прости, но с некоторых пор у меня стойкая аллергия на словосочетание «милый парень».
– Но он правда милый. Послушай! – Юлиана садится на колени, и я нехотя открываю один глаз. – Работает генеральным директором в одной строительной фирме, был женат, но развелся пару лет назад, жене оставил квартиру, но у самого есть жилье почти в центре Москвы.
Она делает характерное движение бровями.
– А еще он готовит блинчики и играет на гитаре, – добавляю без особого интереса.
– Нет, но занимается спортом, не курит и не пьет.
– Он – священник? – не могу удержаться от замечания.
А про себя добавляю: «Не хочу мужика, который изредка не будет дымить и пахнуть табачной горчинкой».
И если без татух – тоже не хочу.
Никого не хочу.
– Он просто хороший достойный мужчина, – не унимается Юлиана. Достает телефон, листает что-то и сует мне под нос открытую в инстаграме страницу. – Оцени сама.
Честно говоря, посмотреть есть на что.
Пресс, руки, длинные ноги, умеренная растительность на всем этом.
Татуировок действительно нет. Зато есть костюмы, рубашки, туфли и, традиционно, все это перемешано фотографиями за рулем, селфи из спортзала, застольными посиделками с друзьями (все очень прилично) и снимками «о буднях».
И сам Костя – очень даже, как принято говорить, «зачет». Улыбка симпатичная, глаза красивые, волосы темные. Наверное, бывшая кусает локти, что потеряла такое сокровище.
Все так идеально, что даже странно.
– Его бывшая была фотографом, – поясняет Юлиана. Улыбается до ушей, определенно довольная моей реакцией на потенциального жениха.
Мне это ни о чем не говорит.
– Мы празднуем в «Лагуне»: я, Миша, пара Мишиных приятелей, Костя, Костина сестра и несколько моих подруг. Сняли на ночь целый зал, так что никто не помешает.
Я прикидываю, что с открытой веранды этого модного и дорого ресторана отличный вид на главную елку страны. И что у меня действительно нет никаких планов.
Так что…
– Ты всегда сможешь уйти, – продолжает искушать подруга и я, в конце концов, соглашаюсь.
– Только чур не сватать мне Костю, хорошо? Я… Ну в общем, ты сама понимаешь…
– Я понимаю, что в твоем возрасте женщина не должна вести монашеский образ жизни только потому, что пару раз оступилась. И еще есть знаки судьбы, которые говорят, что, если ты одинока и у твоей подруги есть на примете одинокий симпатичный мужчина – это не просто так.
Может быть.
Только единственная причина, по которой я соглашаюсь на все это, совсем не в милом Косте и не в его идеально отглаженных рубашках.
Просто, скорее всего, одной дома мне будет еще хуже, чем в компании незнакомых людей.
[1] Калавера (исп. calavera – «череп») – мексиканский символ Дня мертвых. Это слово может означать целый ряд изделий, ассоциированных с праздником
[2] День мёртвых (исп. El Día de Muertos) – праздник, посвящённый памяти умерших, проходящий ежегодно 1 и 2 ноября в Мексике, Гватемале, Никарагуа, Гондурасе, Сальвадоре. По поверью, в эти дни души умерших родственников посещают родной дом
Глава сто вторая: Сумасшедшая
На Новогоднюю вечеринку есть повод нарядиться даже у добровольной монахини.
То есть – мне.
Тем более, что платье, которое я купила не на распродаже, а за очень приличные деньги, как раз соответствует поводу: длинное, из очень мягкой и тонкой шерсти, с открытой до самой талии спиной и длинными рукавами. Длина – максимально в пол, так что не отказываю себе в удовольствии одеть высокий каблук и делаю высокую прическу с красивым гребнем из оленьего рога и перламутра.
Одно жалко – когда покупала, на моих костях было больше на пару кило, и теперь в области бедер все это выглядит… ну не то, чтобы секс, если сравнивать с модными тенденциями на круглую попу, оттопыренную настолько, что можно ставить стакан.
Но хоть выспалась немного и нет кругов под глазами!
Так что, как бы там ни было, а я – красотка. И даже худоба и покатившаяся под откос личная жизнь не изменят этой моей уверенности в себе.
К ресторану приезжаю немного с опозданием – несмотря на подготовку к бою курантов, народ как будто только в десять часов решил выйти из офисов, так что столпотворение на дорогах совсем не по-праздничному большое.
На всякий случай привожу с собой целую коробку имбирного печенья в виде елок, елочных игрушек, сахарных палочек и Дедов Морозов. К празднику решили организовать в продажу вот такие подарочные сеты, и они разлетелись просто как горячие пирожки. Думаю, и моя коробка не будет лишней на богато заказанном столе.
Меня встречает официант, проводит до закрытого зала – и мне даже жаль парня, когда он со вздохом желает хорошо провести время.
Юлиана выбегает мне навстречу, как будто это ее личный ресторан, и она тут хозяйка.
Представляет всех по очереди, и в последний момент – Костю.
Я мысленно обещаю себе при первом же удобном случае сделать ей внушение за это «как бы случайное знакомство двух одиночек».
Даже если у Кости действительно милая улыбка и вживую он куда лучше, чем на фото.
Остается только один гость – все время жутко опаздывающая Костина сестра. Судя по смешкам и злым шуткам, в этой компании о ней уже ходят целые легенды.
– Не возражаешь? – вежливо интересуется Костя, сперва отодвигая стул, чтобы я села, а потом многозначительно указывая на место рядом со мной.
Свободных стульев еще два, и одно – очень далеко от меня, так что я соглашаюсь.
И украдкой показываю кулак довольно улыбающейся Юлиане.
Мы даже успеваем откупорить вино и разлить его по бокалам, когда, наконец, появляется последняя гостья этой вечеринки.
У меня противно шевелятся волосы на затылке, хоть я и сижу спиной ко входу.
Потому что этот знакомый аромат… дымные ирисы и острая приправа табака… слишком хорошо мне знаком.
У судьбы, черт бы ее побрал, на нас с Бармаглотом явно какие-то другие планы, раз она сталкивает нас в тех местах, где, кажется, не столкнулись бы даже два магнита.
– Мы опоздали, простите простите-простите! – громкой скороговоркой извиняется опоздавшая. – Пробки совсем как на пожар! Но! Зато мы привезли много элитной выпивки!
Я распрямляюсь, бросаю взгляд на часы, прикидывая, какую отговорку придумать, чтобы мой внезапный уход не выглядел бегством, а сходил за вменяемую причину.
Например, внезапный приступ аппендицита.
Или острая булимия.
С моими впалыми щеками я – самое лучшее доказательство.
Когда опоздавшие обходят стол и усаживаются на два свободных места как раз перед нами, я нарочно разворачиваю голову в сторону Кости и начинаю нести какую-то чушь о фильмах на новогоднюю тематику. Он охотно поддакивает, тоже что-то говорит…
Но я же чувствую этот взгляд напротив.
Тяжелый, очень недовольный.
Как будто я могла знать, где Его Бармаглотскому Величеству захочется отпраздновать Новый год со своим новым – или старым? – «Солнцем», и нарочно туда заявилась, чтобы вытоптать своими неверными ногами его новое идеальное счастье.
– Юлиана говорила, у вас своя кондитерская? – интересуется Костя, когда разговор о фильмах себя исчерпывает. – Вы не похожи на сладкоежку.
Он осматривает меня с таким неподдельным восхищением, что можно не сомневаться – моя внешность ему очень даже по душе.
– А все владелицы кондитерских должны быть размером со слона? – натянуто улыбаюсь, мысленно прося Вселенную помочь мне не выглядеть такой стервой, какой себя чувствую, поддерживая разговор, который мне совершенно неинтересен. – В последнее время, кажется, вообще разлюбила сладости.
– Вы такая… изящная, – продолжает мысль Костя. – Стройная и тонкая девушка – это…
Он долго тянет с продолжением, и я выразительно жду, пока, наконец, подберет подходящее слово. Я бы сама себя не назвала красоткой с этими впавшими щеками и выпирающими тазовыми костями, но что я знаю о мужском понятии о красоте?
Украдкой, как будто разглядываю пузырьки в бокале, смотрю на девушку, которая сидит рядом с Бармаглотом.
Ну, она определенно старше меня.
Я бы сказала – за тридцать ей точно есть.
С братом у них много общего: те же темные волосы и разрез глаз, те же без видимых изъянов черты лица, такие же привлекательные и располагающие улыбки. Она пришла в красивом платье с открытыми плечами и с модной толстой цепью на шее. Не худышка – я бы даже сказала, из тех, кто осознано держит вес с небольшим плюсом, чтобы фигура смотрелась более округлой.
Она тянется к Марику, что-то говорит ему на ухо.
Я осознанно держу фокус своего зрения в той области, куда лицо Бармаглота не попадет даже случайно. Только рассеянной тенью вижу его фигуру, как наклоняет голову к своей спутнице, тоже что-то ей говорит – и она, никого не стесняясь, заливисто смеется.
Как бы я ни старалась, эта ее шумность – единственный недостаток, который только можно найти. Да и то, недостаток ли? С появлением этой женщины разговоры за столом и общий заряд веселья явно пошли в гору.
– Может, перейдем на «ты»? – предлагаю Косте, когда меня начинает подкручивать от его постоянного «выканья».
Он охотно соглашается.
Расспрашивает меня о работе.
Интересуется моими планами на жизнь.
Что я люблю и как бы хотела провести будущий год.
Он… милый. Слишком милый. Про таких моя бывшая лучшая подруга любила говорить, что они лезут без мыла в любое отверстие. Хочет произвести впечатление? Я ведь не такой уж большой приз, чтобы так распинаться.
Перед самым боем курантов на минуту отлучаюсь в дамскую комнату и краем глаза замечаю, что Юлина быстро идет за мной.
Убедившись, что дверь за нами закрыта, практически набрасывается с извинениями:
– Алиса, я чем хочешь клянусь – я даже не могла подумать!..
Странно, пока она сама об этом не сказала, мне такая мысль даже в голову не приходила. Хотя с «приятным опытом» предательства подруги даже удивительно, что не подумала о подвохе. Но зачем бы Юлиане это надо было? Сводить меня с Бармаглотом? Очень странный способ, учитывая то, что меня подсунули другому холостяку, а Марик пришел с другой женщиной. Да и не были они с Юлианой в тех отношениях, когда будут уместны приглашения на такие торжества.
– Все в порядке, – говорю я, разглядывая свое отражение в зеркале. – Костя очень милый.
– То-то ты на него смотришь, как на кислые щи, – морщится Юлиана. – Правда, Алиса, я даже не…
– Никаких проблем, – пожалуй, слишком резко перебиваю я. Это все нервы. И разговор, который не приносит ни радости, ни удовольствия. – Я побуду еще час и домой, хорошо?
Она, как пригласившая, конечно не будет меня останавливать.
Юлиана согласно кивает и выходит, и, только оставшись одна, я позволяю себе минутную слабость. Изо всех сил цепляюсь за края мраморной стойки раковины, глубоко дышу, пытаясь успокоится.
Я жила эти месяцы так… словно весь огромный мир сосредоточился на отрезке пути между домом и работой: никуда не ходила, нигде не бывала, даже купленные билеты в кино так и остались лежать в прихожей, потому что расхотелось идти одной.
Жила и верила, что когда-нибудь я перестану думать о мужчине, который давно ушел в новую жизнь.
На какой-то цитате в интернете прочла: «Нервная система человека полностью обновляется за семь лет, только представь – через семь лет ни одна твоя клетка не будет помнить боли, которую причинил этот человек…»
Мне осталось еще… шесть?
Глава сто третья: Сумасшедшая
Встречать Новый год вся наша компания выходит на веранду.
По такому поводу нам раздают теплые пледы с логотипом ресторана.
Костя лихо распихивает всех локтями, чтобы занять почти самое лучшее место для обзора елки и салюта. Мужчина Юлианы тащит бутылки с шампанским, кто-то несет бокалы.
– Так лучше? – Костя, видя, как зябко я ежусь под одним пледом, накидывает мне на плечи свой, а сам остается в одной рубашке.
– Спасибо, – улыбаюсь с благодарностью и плотнее подтягиваю теплую ткань на плечи.
Может, не такой уж он и плохой?
Может, не стоит видеть подвох в каждой попытке мужчины быть внимательным?
Может… в моей жизни не появится достойный мужчина, потому что я просто не даю никому ни единого шанса? Не зря же есть поговорка про всевышибающий клин.
Когда начинают бить куранты, я немного подаюсь назад, опираясь плечами на грудь Кости.
Он обхватывает меня рукой, притягивает к себе, сквозь шум шепотом спрашивая, все ли хорошо. Киваю, хоть это и глупо. Протягиваю бокал, когда разливают холодное шипящее шампанское. После того, как шапка пены оседает, в бокале остается всего на пару глотков.
– За то, чтобы провести этот год с теми, с кем мы его встретим, – предлагает Костя, и я охотно салютую.
Не думать о Бармаглоте.
Он где-то за всеми этими головами, на другом краю веранды.
С женщиной, которая знает ему цену. И вряд ли так просто выпустит из своих красивых пальцев с длинными ногтями классического красного цвета.
Если так подумать, никто здесь кроме Юлианы не в курсе, что мы с Миллером знакомы. Нас даже представили как-то мимолетно, если бы это было первое знакомства, я бы вполне могла даже не запомнить его имя.
Зато запомнила, что сестру умницы Кости зовут Марина, что она работает в сфере маркетинга, любит в выходные поспать до обеда и… что Бармаглот подарил ей под елку кольцо с бриллиантом.
Она так активно выпячивала руку с этим кольцом, что увидела даже я, хоть старалась не смотреть.
Не на безымянном – и то хорошо.
Хотя, какая разница.
Они встречаются уже три месяца и… почему, собственно, холостой мужчина не может подарить достойной женщине дорогое украшение.
– О, так свадьба не за горами? – восторженно интересуется какая-то из других гостей. – На Рождество?! Чтобы одним махом!
Я жалею, что не оглохла на весь сегодняшний вечер.
И жалею, что вообще пошла.
Но, как назло, не могу придумать достойную причину чтобы сбежать и не обидеть милого парня Костю, который, кажется, решил расшибиться, но выбить у меня согласие на следующую встречу.
– Это просто кольцо, – улыбается Марина.
Той самой улыбкой, которой улыбалась я, когда «случайно» показывал свое кольцо всем случайно встреченным знакомым. Тогда казалось, что это очень мило. Сейчас, со стороны, я понимаю, что скорее смахивает на сцену с одним актером.
– Алиса, может… – Костя отпивает из своего бокала и наклоняется к моему лицу. Нет, он не пьяный и даже не навеселе. Как раз в той кондиции, которая позволяет нерешительным мужчинам начать подкатывать к женщинам. – Мы на Рождество едем кататься на лыжах: наши с Маринкой друзья, очень узкий круг. И… в общем… ты бы могла…
– Не слишком ли быстро? – не могу удержаться от ироничного замечания.
Что-то привлекает мое внимание у него за плечом.
Пытаюсь не смотреть, не отвлекаться от разговора, потому что мне еще предстоит сказать решительное, но очень вежливое «нет» симпатичному молодому мужчине.
Пытаюсь… но все равно перевожу взгляд.
Марик сидит там, на другом краю стола. Нас разделяет пять человек, но я все равно чувствую неприятное натяжение между нами. Как будто сидим на одном нерве, и кто-то там, в небесах, играет нами очень хардкорную мелодию.
Снова тот же непроницаемый вид.
Серебряный прищур.
Злится, что судьба снова сталкивает нас лбами.
«Так я, Марк Игоревич, за вами не бегала и нарочно встречи не искала. И в вашу с Мариночкой сказку не лезу – куда уж мне, убогой и недалекой, до взрослой разумной женщины. Она знает, что вы любите на завтрак? Заглядывает в рот? Рассказывает всему миру, какое вы бесценное сокровище? Точно не сбежит от такого подарка судьбы?»
– Я понимаю, что очень быстро, – виновато чешет лоб Костя. – Правда. Но… Ты такая красивая… И я растерялся. Не знаю, как еще к тебе подойти, чтобы это не выглядело глупо. И что предложить, чтобы ты согласилась. Раздельные номера, я за все заплачу! И никаких обязательств с твоей стороны. Ты… Извини, черт! Настолько в моем вкусе, что я готов даже…
– Позвать меня замуж? – натянуто и нервно шучу я, но видимо это все никак не отражается на моем лице, потому что Костя вдруг перестает улыбаться.
И все за столом вдруг перестают обсуждать кольцо Марины.
И Бармаглот, наконец, напряженно поджимает губы.
– Вообще я не против брака, – уверенно говорит Костя. – И готов к серьезным отношениям.
Милый хороший парень.
Совсем не топ, если вспомнить тот мой дурацкий список.
Но сильно ли он мне помог? Вряд ли Марта можно назвать «идеалом».
И, может…
– Горы, снег и раздельные номера? – спрашиваю я.
– И никаких обязательств, – еще раз подчеркивает Костя.
– Хорошо, – улыбаюсь. – Я подумаю.
– Обсудим детали за завтраком… сегодня? – он придвигается, явно осмелев от моего ответа. – Пойдем пить дешевый кофе и пинать новогодний снег в шесть утра?
Я поднимаюсь, не в силах больше терпеть это тяжеленное, как крышка гроба, напряжение.
Смотрю на Костю.
Какого, собственного, хрена?! Он милый, славный, явно без ума от меня, свободен, устроен и по первому впечатлению не очень похож на мужчину с непроработанными детскими психическими травмами. Я не должна отказываться от него только потому, что где-то поблизости может быть Бармаглот. Миллер перетрахал стольких баб, что даже в огромной Москве, наверняка, куда ни ткни – обязательно да отыщется след его любвеобильного члена.
А я одна уже почти год.
И даже не ходила на свидания.
Так что…
– Можно не ждать утра, – киваю в сторону двери. – И я хочу фоточки возле самой большой елки страны!
Когда мы уходим, я чувствую, как злой взгляд сдирает с меня одежду вместе с кожей.
