Текст книги "Адмирал Ушаков. Том 3"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 40 страниц)

мне , прося, чтобы я, когда с ним увижусь, вручил ему

самолично или верным образом к нему доставить. Вследствие

высочайшего повеления приготовил я ескадру господина

вице-адмирала и кавалера Карцева к посылке, которая должна будет

следовать к западному мысу Сицилии и к острову Маритимо и,

снесясь о потребных к сему расположениях с лордом Нельсоном,

учредить крейсерство между означенного острова Маритимо и

Барбарского тунисского берега, а вашему превосходительству

предписываю с вверенной вам ескадрою немедленно следовать

в Мессину и там, будучи готовым, ожидать известиев, к тому

потребных, и моих повелениев, иметь бдительную осторожность,

дабы французы из Египта тут не прошли и не пропустить их во

Францию. На сих днях прислано было ко мне от лорда Кайта,

командующего ныне английскою ескадрою в Средиземном море,

нарочное малое судно с письмами, из разных мест ко мне

присланными. При сей верной оказии препроводил я к нему для

надлежащего исполнения вышеозначенное письмо, от английского

посла к лорду Нельсону писанное, и объяснился, сколько

потребно было, о высочайшем мне предписании и общем действии

против французов. К господину статскому советнику и кавалеру

Италийскому, в Палерме находящемуся, по секрету послал я обо

всех сих подробностях и просил, чтобы он непременно в самой

скорости увиделся с лордом Кайтом и Нельсоном,

переговорил бы с ними обо всем, что надлежит, отобрал бы от них

согласие, какое будет на то их распоряжение о действиях по оному

обстоятельству, старался бы как наивозможно узнать, какие

есть известия о Египте, производство там дел и о

отправлении оттоль французов, ежели сделана будет капитуляция,

и обо всем оном как наискорее поспешил бы меня

уведомить. Лорда Кайт также об оном я просил, чтобы

вспомоществовать господину Италийскому в посылке ко мне нарочным легким

судном. По сходству сего, как скоро ваше превосходительство

прибудете в Мессину, тотчас отправьте от себя нарочного

с письмом вашим в Палермо к господину Италийскому, требуя,

чтобы он вас уведомил, виделся ли он с лордом Кайт[ом] и

Нельсоном, какие сделаны между ими расположения о

непропуске французов из Египта, о разбитии и о взятии их в плен,

имеет ли он известие из Египта и о прочих подлежностях

благоволите, ваше превосходительство, иметь старание как

наивозможно чаще получать от него, господина Италийского,

уведомления, также и изо всех других мест узнавать о нужных известиях

и поступать по обстоятельствам, какие окажутся. Сходно с

высочайшим повелением, как вышеозначено, я надеюсь вскорости

подробные получить уведомления чрез Константинополь от

министра, и все, что надобно, уведомления при повелении моем к вам

доставлю. Вице-адмирал и кавалер Карцов пойдет к Сицилии

к острову Маритимо, как вышеозначено, и ежели по

обстоятельствам надобность востребует, то и ваше превосходительство

соединитесь с ним на общее действие. Все это зависеть будет от

обстоятельств и последствиев, какие получатся о том и о соглас-

ностях англичан сведенияг. Я должен бы для сего исполнения

следовать к Сицилии со всею вверенною мне ескадрою, но

4 корабля, со мною бывшие, от жестоких крепких ветров и

волнения оказали в себе великую и опасную течь и повреждение,

которые ныне при Корфу разоружены, сгружены и начинаются

исправлением. Из них корабль «Св. Петр» начали уже килева-

нием, а прочие приуготовляются. По сим обстоятельствам

означенное выполнение и расположено от меня ескадрам вашего

превосходительства и г[осподи]на вице-адмирала и кавалера Кар-

цова. О приходе вашем в Мессину и обо всем касательном,

какие об чем сведения иметь будете, благоволите при всякой

оказии меня уведомлять. Надеюсь я, что все сие кончится в скором

времени, и после сего, как располагаю я, в апреле месяце по

сходству высочайшего мне повеления со всеми ескадрами

соединенно должен следовать чрез Константинопольский пролив

в Черное море к своим портам для исправления кораблей и

оттоль по исправлении вторично возвратиться в Средиземное море

к выполнению сего. Ежели означенные обстоятельства, до

следования из Египта французов касающиеся, скоро окончутся, то

непременно в начале апреля все ескадры должны быть здесь

в Корфу, о чем к сведению вашему сим даю знать. Но все это

извольте содержать в глубоком секрете. Ежели же не будет

капитуляции в Египте и откроются другие обстоятельства, так

что вам в Мессине нужды уже не будет и не потребно, в таком

случае тотчас извольте следовать ко мне в соединение в Корфу.

Словом, время и обстоятельства все потребное вам оказать

могут сообразно со всем вышеозначенным, что и как исполнять

должно.

Милостивый государь мой, Василий Степанович.

За всеми жалобами на капиджи-пашу, в Корфу находящегося,

принужденным себя нахожу еще писать, столь его неприличные

разные требования заставляют думать, что он сумасшедший.

Сегодняшний день получил я письмо от генерального нашего

консула Бенаки того содержания, что капиджи-паша претендует

и требует, чтобы с кораблей ескадры, мне вверенной, приказать

палить для наставшего их со вчерашнего дня праздника байрам,

также чтобы из крепости палили, говоря, что в прошлом году от

меня при Кадыр-бее с корабля было палено, но от меня не было

палено никогда для праздника. Кадыр-бей в торжественный

царственный для султана день поднимал на адмиральском корабле

собственный его султанского величества флаг, тогда и я выпалил

с корабля из 21 пушки флагу в честь его султанского величества

и никого другого, а этот сумасшедший капиджи-паша с

претензией) требовал, негодуя, что мы не последовали их пальбе;

в крепости произвели они великую пальбу из ружей, так что

великое множество народу сбежалось, думая, что важная какая-

нибудь тревога происходит; господин генерал-майор Бороздин

командою своею прекратил и не допустил народ до крепости, и

я велел сказать капиджи-паше: на рейде на судах вольны они

пальбу производить, как хотят и сколько угодно, но в

крепостях никакой тревоги не производить. Государь император

законом своим и высочайшими повелениями запретил нам на флоте

ни в какие торжественные дни пальбы не производить, и не

производится, по сим обстоятельствам и им в крепостях также

тревоги производить не должно и пальбы не делать, ибо и мы

в здешнем месте в торжественные дни нигде и никакой пальбы

не производим, а капиджи-паше предписано от Блистательной

Порты ничего излишнего противу нас не требовать, посему

требование и претензия его в салюте их празднику излишнее и

неследующее, прошу, кому следует, при Порте Оттоманской об

оном объясниться; и все то же замечено во оном капиджи-паше,

что он вместо дружбы все затеи свои клонит к неприязненности

и сам ищет оной, я весьма сожалею, что здесь определен

человек немиролюбивый. За сим донесением с почтением моим и

совершенной преданностию имею честь быть

Федор Ушаков

Милостивый государь мой, Василий Степанович.

Письмо вашего превосходительства генваря от 23-го числа и

приложенное при оном письмо и кредитив барона Гипша на Ла-

заря Канина я вчерашний день имел честь получить. Оные

деньги адресованы мне в получение в острове Идре, отсюдова

столь отдаленно, что никакой надежды получить их не имею, он

состоит ближе к Константинополю, нежели сюда; все неудобство

и опасность в переходе отсюдова до Идры, и это немного

рознится, чтобы получать в Константинополе. Я уже уведомил ваше

превосходительство, что авизных судов при мне нет, одно

приготовленное только стоит во ожидании на случай по важным

обстоятельствам, но ежели послать в Идру судно, оно и в два

месяца воротиться не может, потому что кредиторы не имеют

наличных денег, а сбирают их тогда, когда судно к ним уже

придет, тогда еще начинают. Вашему превосходительству известен

обход окружность пути от Корфу до Идры, а ветры здесь

продолжаются почти целую зиму всю посадные1 между зюйда и

зюйд-оста, зюйда и зюйд-веста, и по сим обстоятельствам совсем

отчаен я в получении денег неоткудова; служители и офицеры

в такой крайности, что вообразить этого не можно, теперь не

только здоровых и больных в госпитале содержать нечем, даже

свежую говядину покупать не на что; теперь же началось

исправление кораблей от крайних великих худостей, и множество вещей

требуется в покупку, словом сказать, при всех таковых худостях,

недостатках [в] имуществах, от заботы и от беспокойных мыслей,

угрожающих самым бедственным состоянием, я совсем себя

изнурил, не можно вообразить когда-либо состояние хуже, как то,

в каком мы находимся по милости и благосклонностям

Блистательной Порты, и за все это не заметно ничего другого, кроме

неприятностей, словом сказать, никакого уважения с их стороны

не заметно. Кроме [того], они же ищут случаев к

неудовольствиям. Ваше превосходительство могли бы испросить от Порты

Блистательной надежнейшее судно и российского офицера

отправили бы ко мне с денежной казной, вы оживили бы тем нас

всех и избавили бы всяких напрасных хлопот неимущества или

же с большим конвоем препроводили бы сухим путем наличные

' деньги. Один этот вернейший способ, инако нигде здесь денег

близко получить я не знаю, да и кредиторы никогда достаточно

собрать их не могут. Я попробую просить от Али-паши и от

консула Поуля заимообразно в переводе на барона Гипша, но все

это не будет скоро, мы теперь находимся в великой крайности.

О чрезвычайной затруднительности в ращотах денежных я уже

к вам писал, теперь получил от вас в письме означение, что

51108 пиастров, 96 астров2, по письму барона Васильева

назначаете ко мне в жалованье служителям, каждый пиастр по 73

копейки, а когда сюда дойдут, тогда должно еще складывать с них

куртажные, как я могу эти 51108 пиастров ращитывать и

раздавать служителям? Кому из них дам я из этих денег и кому из тех,

которые в настоящей цене? На всех вообще разделить никак

нельзя, ибо ескадры, мне вверенные, в разделениях в разных

местах, кому эти деньги даны будут, те непременно будут роптать;

избегая неудовольствия людей1, я охотнее согласился бы

жертвовать им моим последним жалованьем, ежели бы его было

достаточно, но я и сам излишества ничего не имею, и я не

приступлю к этой раздаче, да и не знаю, как к ней приступить,

а все это оставлю до свидания с вами; червонцами положено

производить нам по высочайшей воле, равно как и сухопутным

войскам производится также, не накладывая излишнего курса

деньгами. Прошу ваше превосходительство удостоить меня

уведомить, по каким обстоятельствам и от чего случилось это, что сии

51 тысяча пиастров почитаются вместо шестидесяти копеек по

семьдесят три копейки пиастр, такой цены на пиастр нигде

нет, я поистине не знаю, как выдавать их людям, предвидя из

того могущее быть неудовольствие. Прекращая сие, тоже

объясняю все, что вы теперь не адресуете к нам ассигнациями или

векселями, ничего скоро получить никакой надежды нет, а как

могу я пробыть теперешнее время без денег, не знаю; буду

стараться, ежели что могу, где занять, но не надеюсь.

Обстоятельства и ращоты несносные совсем меня замешали, и как во всем

этом дать отчет верный, не могу придумать; в прочем обо всем

прежними письмами вам я объяснился. С наивсегдашним моим

почтением и совершенною преданностию имею честь быть.

Письмо вашего превосходительства от 23 генваря / 3

февраля я имел честь получить, о касательностях содержания оного

пред сим в письмах моих обстоятельно обо всем объяснено.

Я исправляю корабли в рассуждении худостей, один уже начат

килевать, а другие три разоружены и также готовятся к

исправлению, вице-адмирал Карцов с ескадрою к походу почти совсем

готов, провиантов только недостает, но в нужном случае и

последнее отдам ему, и он пойдет туда, куда следует; о делах,

в Египте происходящих, от вас и от лорда Кейта ожидаю

уведомления. Здесь столь худые погоды продолжаются, что великая

опасность настоит быть теперь в море, чтобы и последняя ескадра

не потерпела и не пришла бы в таковую же худость, но за всем

этим пойдет, куда должно. Прошу скорейшего от вас

уведомления обо всем, что будет вам известно. Я уведомил уже ваше

превосходительство, что партикулярными письмами из Санкт-

Петербурга генерал-майора Бороздина уведомляют о перемене,

вновь от 27 декабря последовавшей, вторично назначен он с

батальонами в Неаполь, а о князе Волконском ничего не известно,

не последует ли об нем какой перемены. Крайне опасаюсь я,

ежели теперь велено будет послать отсюда батальоны к Мальте,

то перевести их туда будет не на чем; три только корабля и один

фрегат, но есть ескадра вице-адмирала Карцова, еще не совсем

в расстройке, а которые со мною корабли, дай бог, чтобы только

благополучно довести их к своим портам для исправления; здесь

исправлю их только на переход туда. Засим, свидетельствуя

вашему превосходительству истинное мое почтение и преданность,

с каковой наивсегда имею честь быть

Федор Ушаков

Милостивый государь мой, Василий Степанович.

Чувствительно сожалею, усматривая в письме вашего

превосходительства от 23 генваря / 3 февраля числа объяснение ваше,

сими словами означенное: «все классы обывателей в островах

недовольны примерной конституциею, почему должна

подвергнуться оная рассмотрению и опробации обеих дворов. Но между

тем весьма желательно, чтобы в островах прекратились ежедневные

перемены, на которые представления здешних депутатов и многие

письма из островов наполнены жалобами». Я желаю знать, кто

эти просители, которые могли поколебать твердость вашего

превосходительства об моем усердии и ревности о учреждении

правления в островах Ионических, оно учреждено особой отобранных

людей комиссией) сходно высочайшей воле, как мне предписано,

сообразно общему желанию всех островов и классов, дабы

примирить их несогласие и вражду, между ими бывшую. Ваше

превосходительство соизволите усмотреть из письма моего, пред сим

от 9-го числа сего месяца писанного1, определение и письма

Сената, их и мое объяснение о депутатах, в каких дерзкостях они

оказываются. Ежели бы они на сие время были здесь, конечно

были бы судимы и наказаны, следовательно, все к вам

пересказы, от них доходящие противу правления, и о жалобах

совершенно напрасные и ни мало ни в чем не справедливы. Всякий из

них собственной только своей пользы ищут, а другие метят,

когда при балактирации2 не удостоены они на те места, куда

желали.

Прошу ваше превосходительство в затеях их им и никому

другим не верить. По прибытии моем в Корфу нашел я все

спокойно везде, кроме того, что против таковых же подобных затей

некоторые были малые неустройства, ибо весь народ всех

островов перемены, до классов касающейся, не потерпит; тех, которые

ищут отмены второго класса, народ почтет им за измену и

совершенно мстить будет, тогда весьма трудно будет их усмирить,

так отменя и государю императору всеподданнейше донесено, что

какие малые неустройства я нашел, все успокоено. Весьма

сожалею, ежели ваше превосходительство обеспокоите высочайшие

дворы, буде допустите таковые несправедливые жалобы, ибо

явных просителей кет, а ежели кто и есть, весьма малое число

таковых беспокойных и дерзких людей, которые скрытно ото

всех прочих жалобами вас беспокоят. Я и Сенат ни об ком об

них не знаем, кто они таковы, они так скрытны, что отыскать

их не могут. Прошу все таковые дошедшие к вам просьбы

доставить ко мне, я [пре]провожу их в Сенат на рассмотрение и

исследование, и уверяю вас, что, конечно, эти дерзкие люди за

вредные их предприятия и лживые объяснения будут наказаны.

Сенат даже и тому не уверяется, чтобы депутаты наносили таковую

просьбу, противную их учреждению и приказанию, с какими они

отправлены. Учреждение в островах сделано, а ежели в судебных

местах при установлении их случается поправка и оказавшиеся

недостойными переменены, что необходимо было надобно, и так

быть должно (как можно на стольких островах привесть все

в порядок в одну минуту) и теперь, где какие ослушности

делаются против Сената и чего где не выполняется, вторично

послал я флота господина капитан-лейтенанта и кавалера Тизен-

гаузена, ежели где окажется неустройство, пополнить

исправлением. О чем и государю императору о подлежностях из донесе-

ниев моих известно. Покорнейше прошу ваше превосходительство

старанием вашим, как и прежде была ваша ко мне

благосклонность, подкреплять то, что сделано: все, что вы соизволите

вверять другим поправлять, они, не вошед еще ни в какие

обстоятельства от несведениев о подробностях, могут сделать

погрешность непростительную. Повторяю просьбу мою: напрасным жа-

лобам из островов не верить, а всего лутче отсылать их ко мне.

Вы соизволите припомнить высочайшее повеление, что по сим

обстоятельствам все это на меня полагалось. Я и теперь

стараюсь по тому ж [повелению] окончанием привесть в лучший

порядок, а вашей помощию прошу в том подкрепить, где об чем

следует. Крайне удивляет меня из депутатов Ловердо, мною вам

рекомендованный, он человек сведущий и с достоинствами, но

нрав его, как я после узнал, весьма тяжелый: он прежде имел

определенное от меня место, но при общей балактирации от оного

отделен, почему в отомщение противу того предпринял он

с другими товарищами вредить обществу переменою

конституции. В рассуждении перемены конституции настою я более в том

только, что не должно отменять второго класса, к которому

народ имеет всякую полную доверенность, а нужно еще более его

восстановить: неприятно мне кажется то, что положили они из

второго класса избранных делать дворянами, чрез то второй

класс придет в упадок, и простой народ и им после верить не

будет. Но когда же сделано, то лучше оставить так, нежели

переменить. В прочем в надежде благорасположения вашего ко мне

с истинным моим почтением и совершенною преданностию имею

честь быть, милостивый государь мой, вашего

превосходительства покорнейший слуга

Федор Ушаков

[P. S.] В прочем поправку правления Сенат и общество всех островов,

буде что в годичное время усмотрите, при первом случае и другой

балактирации сами могут поправить, ежели не весьма важный пункт, то есть

согласно и всему народу в пользу, так и в конституции положено 1.

Адмирал Ушаков

За всеми прежними повелениями моими еще вам повторяю,

как наивозможно скорее исправить фрегаты, вам вверенные, и

забрав из Неаполя всех служителей наших и сухопутных войск

батальоны князя Волконского, не оставляя там никого и ничего

нашего, то есть и от батальонов, что там осталось, все забрать,

также забрать и из Рима больных наших, не оставляя никого,

и быть ко мне в соединение в Корфу, необходимо надобно, чтобы

вы с ескадрою к первому или в первых числах апреля были

здесь, так и располагайтесь, чтобы вы приходом вашим не

опоздали.

При сем препровождаю ордер мой господину вице-адмиралу

и кавалеру Пустошкину1 о важном деле, по секрету писанный.

Ежели он, господин вице-адмирал, из Ливорны в Неаполь еще не

прибыл, до тех пор сей ордер удержите у себя, а об нем, ежели

успеете, что он еще в Ливорне, пошлите от себя рапорт, объясня,

что вы ордер, по секрету к нему писанный, имеете у себя до его

прибытия в Неаполь, чтобы вручить ему самолично, но буде

уже он из Неаполя отправился в Мессину, то как можно

старайтесь скорее к нему переслать его в Мессину, и нужно доставить

его с нарочным верно, [чтобы] оный ни под каким видом не был

утрачен и доставлен бы был к нему верно, но ежели он из

Мессины уже ушел в Корфу, то нельзя инако доставить его к нему,

как только что чрез вас возвратить оный ордер ко мне

вернейшею же оказиею, но я надеюсь совершенно теперь застать его

или в Неаполе или в Мессине, исполните, как что удобнее.

При сем же посылаю к вам ордер мой, следующий в Анкону

флота капитану графу Войновичу о нужном же деле к

исполнению 2, отправьте оный от себя также непременно с нарочным.

Ежели бы его также не случилось, то отдать к исполнению кто

из наших штаб– или обер-офицеров старшим там состоит, курьеру

вашему дождаться там в ответ на оный ордер рапорты и

доставить их к вам; а вы испросите нарочитого же курьера или

отправьте своего со оными делами и с вашими уведомлениями

о всех нужных подробностях ко мне чрез Отранто. Требую,

чтобы вы как наивозможно чаще присылали ко мне свои

рапорты и уведомления обо всех подлежностях, равно требуйте

всегда писем ко мне от агента Манзо, он часто получает

известия из Ливорны, из Флоренции, чтобы все их как можно чаще

доставлять ко мне. Я весьма недоволен вами, что по сие время

со отправления моего из Неаполя ни одного рапорта от вас не

получил и не получаю, предписываю употребить вашу

прилежность присылать рапорты ваши ко мне чаще, еженедельно

справляясь и узнавая обо всех новостях, известиях, подлежащих к

сведению моему, и их ко мне доставлять.

.

В резолюцию на полученный мною от вас рапорт послал я

ордер мой к вам от 22 ноября, под № 12511 писанный, со всеми

обо всех надобностях подробными объяснениями и повелениями

моими, что и как исполнять следует, но, к крайнему сожалению

моему, после возвращения ко мне из Анконы флота лейтенанта

Балабина во все прошедшее время и поныне никакого

уведомления от вас ни об чем не получал и не имею, сумневаюсь я,

дошло ли означенное мое повеление к вам, потому препровождаю

при сем со оного и с приложениев при оном точную копию и

требую, чтобы вы как наискорее дали мне знать, получили ли вы

тот ордер и что как по тому исполнено, где находятся ныне

фрегаты, в Триесте или в Анконе, и поправлены ли в худостях

сколько возможно; я желал, чтобы вы поправили их в Анконе

припасами, в магазинах при Анконе состоящими. Надеюсь я,

после объяснения моего австрийскому господину лейтенанту2

Фрелиху не осмелится он вам препятствовать исправлять

фрегаты и должен вас снабдить всеми потребностями, к тому

надобными. Не знаю также по сему делу и обстоятельствам об

Анконе, дошли ли всеподданнейшие рапорты мои государю

императору и письма мои с подробными обо всем объяснениями и

приложениями в Вену к полномочному российскому министру графу

Разумовскому, опасаюсь я, ежели хитростями какими с той или

с другой стороны нам неприятствующих все сии депеши мои

ежели пропадут и не дойдут, куда что следует, то и исполнение

по оному останется все без действия. Я прежде писал к вам,

чтобы и вы с своей стороны обо всех худых и неприязненных

поступках господина генерал-лейтенанта Фрелиха отнеслись

в Вену к графу Разумовскому (или ныне на место его в Вену3

находящемуся полномочному российскому министру Колычеву),

писали ли вы к ним об оном, также я не известен. Весьма

сожалею, что вы редко принимаетесь ко мне писать. Ежели бы вы

писали многократно и чрез разные места, то, конечно, рапорты

ваши дошли бы ко мне. Вы в Корфу к Алексиану и чрез него ко

мне даже ни одного письма не переслали. Другой месяц я

нахожусь с ескадрою в Корфу и никакого сведения от вас не имею,

кроме приходящих судов из Триеста; с давнего времени

сказывают, что два фрегата наших и два турецких находятся в Триесте,

но там ли они ныне или в Анконе, вновь сведения не имею.

Требую, чтобы вы скорее обо всем меня уведомили. Ежели же

вас в Анконе сие повеление не застанет, то сие повеление мое

по всей возможности выполнить тому, кому оно из российских

штаб– и обер-офицеров дойтить может. Я получил высочайшие

повеления все ескадры, от меня отделенные, собрать в

соединение ко мне, которое назначаю быть в Корфу, посему и послал я

повеления мои вице-адмиралу Пустошкину, блокирующему Геную,

и флота капитану 2 ранга Сорокину, с тремя фрегатами для

исправления их в Неаполе находящемуся, немедленно с ескадрами,

им вверенными, следовать в Корфу. Необходимо надобно, чтобы

к апрелю месяцу, или по крайней мере в начале апреля, все

ескадры были бы соединены в Корфу, сходно и вам предписываю

поправить починкою, сколько наивозможно, фрегаты там, чтобы

безопасно могли дойтить до Корфу, и старайтесь непременно

в первых числах апреля быть сюда ко мне в соединение, забрав

из Анконы и из Триеста принадлежащее и служителей наших,

никого нигде там не оставлять. Лесов корабельных, сколько

можете взять с собою из Фано на фрегаты, возьмите, доски

дубовые больше всего нужны, прочий лес мы уже здесь получили, но

все то хорошо, что можно доставить, ежели только.не убыточно.

Я позволяю вам для сбережения фрегатов в рассуждении их

худости пушки большею частию или хотя бы все, буде нужно,

положить на интрюм, разве оставить по вашему рассмотрению

на своих местах весьма малое число, как вы заблагорассудите,

но непременно старайтесь ничего нашего там не оставить и в

начале апреля быть в Корфу. Турецкие фрегаты и прочие суда,

в ескадру вам вверенные, не оставьте также доставить сюда

сохранно. Ни в одном вашем рапорте о турецких судах вы ко мне

не рапортуете. А они состояли под вашим командованием,

следовательно, и об них меня подробно уведомлять должны. Сие

повеление мое посылаю я из Корфу с нарочным в Неаполь флота

капитану Сорокину, а ему дал я повеление в самой скорости

отправить к вам в Анкону с нарочным же курьером и, от вас по-

луча рапорты, возвратиться в Неаполь, а оттоль господин

Сорокин должен доставить ко мне. Еще напоминаю по сему

повелению, ежели графа Войновича в Анконе не случится, исполнить

тому, кто начальствует в оном месте, а также о подлежностях

доставить уведомление к нему и к прочим командующим

фрегатам и особо о том, что должны фрегаты по крайней мере, ежели

не могут успеть, притти хотя в первых числах апреля в Корфу;

весьма нужно, ежели можно успеть, притти безопасно ранее, чем

скорее можно фрегатам сюда притти, тем лучше и удобнее может

исполниться высочайшее мне предписание о потребностях.

Фрегаты здесь я могу исправить всеми надобностями, а в Анконе

нужно поправить их столько, чтобы сюда дошли безопасно, но

ежели удобно и возможно, то весьма хорошо, ежели там

поправятся надежнее, исполните все оное по случаю возможности и

обстоятельств, чего я ожидаю. Ежели фрегатов неможно ничем

исправлять в Анконе, то тем больше нужно скорее поспешить

прибытием в Корфу, чтобы было время без замедления здесь их

поправить.

Государь император, усмотрев из донесений адмирала

Ушакова, что суда на Черном море и в Средиземном до того

повреждаемы бывают червями, что обшивка почти отваливается прочь

и потому самые корабли подвергаются чрез то опасности,

высочайше соизволил, все корабли и фрегаты 50– и 44-пушечные,

имеющие строиться в тамошних портах, обшивать медью, для

чего Адмиралтейств-коллегий, сделав распоряжение, откуда

удобнее можно было получать медь, где оную приготовлять

к делу сему и во что будет стоить каждого из оных судов

таковая обшивка, представить на высочайшее усмотрение.

Почтеннейшее письмо вашего превосходительства от 2/14 сего

течения вчерашний день я имел честь получить, по сходству

извещения оного с означением в нем высочайшего к вам именного

повеления, что два баталиона, под командою генерал-лейтенанта

Бороздина первого состоящие, остаются для составления

гвардии его сицилийскому ведичеству, и по сходству партикулярных

писем к означенному господину генерал-лейтенанту Бороздину,

ко мне и к неаполитанскому консулу, изъясняющих, что об

отсылке оных войск в Неаполь высочайшие повеления его

императорского величества чрез неаполитанского курьера, в Петербурге

бывшего, провезены в Неаполь и в Палермо, решился я оные

два баталиона переправить из Корфу в Бриндичи, где ожидает

их нарочно присланный от короля министр по военным делам

кавалер Мишеру к препровождению в Неаполь. Я решился сие

отправление сделать больше к тому, что провиантов для

продовольствия оных войск здесь нет, на ескадре выходит уже

последнее в расход, и чтобы всем вообще не потерпеть от голоду

бедствия. По получении же от вас означенного уведомления

партикулярным письмом должен увериться, что точно те повеления

посланы, ибо и из Петербурга генерал-лейтенанта Бороздина

письмами сходно же уведомляют о отправлении сих высочайших

повелениев. Я опасался, ежели из Палермы пошлются ко мне

морем или сухим путем, что могут быть в дороге замедлены,

а сим предупреждением кажется за верное, [что] ошибки не

последует, а из того могу я выгадать две пользы – первое, что

служители оные сойдут с моего попечения от продовольствия

провиантом, а второе – после отправления их в Бриндичи на

ескадре гребного флота под командою флота капитана 1 ранга

и кавалера Пустошкина, оная ескадра останется свободною

к скорейшему отправлению в черноморские порты, и на ней же

можно будет отправить несколько войск трех баталионов князя

Волконского третьего, следующих к доставлению в Одессу, чрез

то и сии войска по скорейшему отправлению их также от

продовольствия провиантом отойдут. Оная ескадра под командою

флота капитана 1-го ранга Пустошкина по сие время оставалась

здесь за разными поправками и за продолжающимися весьма

крепкими и бурливыми противными погодами и готова уже была

с баталионами генерал-лейтенанта Бороздина к обратному пути

в Черное море, но ныне оные войски, как выше означено,

отправляются в Бриндичи и оттоль в Неаполь, о чем вас, милостивый

государь, сим известить честь имею. В прочем с наивсегдашним

моим истинным почтением и совершенной преданностию имею

честь быть, милостивый государь мой, вашего превосходительства

покорнейший слуга

Федор Ушаков

Милостивый государь мой!

Почтеннейшее письмо вашего высокопревосходительства от

11 луны Рамазана 1214 года, объясняющее требование и

желание его султанского величества, дабы я с ескадрою, мне вверен-

ной, предупредил и не допустил бы войски французские,

отправляющиеся из Бреста на шести кораблях, трех фрегатах и разных

транспортных судах в Египет, на сих днях я имел честь

получить и с великим усердием и ревностию желаю и готов

выполнять волю и высочайшее повеление его султанского величества.

Я тотчас приуготовил к посылке навстречу, ежели пойдут

означенные французские корабли к Египту междуг Сицилией и2

тунисского берега, отделенную от меня ескадру кораблей и

фрегатов, чтобы она, соединясь с находящеюся там английскою еска-

дрою, общими силами старалась те корабли и прочие суда, с

десантными войсками идущие, перенять, разбить и забрать

пленными. Ескадра, для сего от меня отделенная, состоит в

готовности, ожидал я только привоза и доставления ко мне на ескадру

провиантов, ибо по прибытии моем с ескадрою в Корфу, хотя и

был обнадежен найтить здесь готовый провиант в достаточном

количестве, по требованиям нашим сюда доставленный, но,

к крайнему сожалению, в Корфу нисколько провиантов, от

Блистательной Порты Оттоманской доставленных3, не нашел, и

здесь налицо его нет, кроме небольшого количества сухарей,

в магазинах положенных, но и те, когда сгружаемы были с

судов в магазины при случившейся сырой и дождливой погоде,