Текст книги "Адмирал Ушаков. Том 3"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)

мною установленный, почему я нашел себя обязанным сему

препятствовать и желал известиться, какие были его инструкции, я

не искал ничего более, как только знать причину его поступков

в рассуждении сей провинции. Наконец, по долгом продолжении

времени, господин Кавалар самолично меня словесно уведомил,

что все учинено было по приказанию господина генерала Фре-

лиха, уверяя меня при том, что он, Кавалер, имеет предписания,

данные ему от его величества императора австрийского, но на

бумаге того не показал. При том же объявил, что гораздо бы лутше

было взять с берегу наши войска на екскадру и что вооруженные

наши требакулы и лодки также теперь не нужны, потому что

они имеют довольное количество войск и флотилий. Из чего я

усмотрел, что единственное их намерение состоит в том, чтобы

отделить нас совсем от сей експедиции и захватить все себе.

И сие было побудительною причиною, что я остался от екскадры

при флотилии у берегу, дабы им препятствовать в их намерении.

Наконец, видя, что всякое продолжение могло бы более

расстраивать согласие и, может быть, помешало бы некоторым образом

в военных действиях и упозднило бы счастье сего угнетенного

народа, убедился согласиться, чтобы господин Кавалар

отправлял до времени должность политического и гражданского

комиссара, не учреждая притом ничего нового без моего на то согласия,

но я учинил сие только до получения настоящих повелений от

вашего высокопревосходительства; я вел себя во всем отлично,

хотя мог бы иметь право распространить протекцию и власть

имени российского далее Анконы, во всей стране, известной под

именем уезда Фермского, ибо господин генерал Лагоц сам

признавал, что от данной ему от меня помощи зависели его успехи,

приведен мною будучи в возможность действовать; но со всем

тем я нимало не вступился, что они делали свои распоряжения и

политические учреждения в сем уезде, под власть его величества

императора австрийского ими занятом, хотя народ показывал

желание быть под российскою протекциею и хотя о том просили

меня, но я явно им отказал и не хотел мешаться в дела, для

меня несколько посторонние. Я нарочно, чтобы быть уверенным

о точном доставлении моих бумаг, послал курьером по

способности и знанию языка надежного человека, именуемого Иван

Сорини. Сей с начала вступления российских войск находился

всегда усердствующим нашей стороне и знает все происшествия,

о чем подробно ваше высокопревосходительство о всем точно

уведомить может, коего также, как ревностного к пользе его

императорского величества и надежного во всем, вашему

высокопревосходительству рекомендовать честь имею. В протчем,

ожидая на все вышеписанное повеления от вашего

высокопревосходительства, с должным высокопочитанием честь имею быть вашего

высокопревосходительства, милостивого государя покорный слуга

граф Войнович

Несколько дней тому назад дошло до Порты Оттоманской

известие, что генерал Бонапарте, поруча в Египте начальство

генералу Клеберу, сам с двумя судами выехал оттуда, дабы

возвратиться во Францию. Хотя министерство не считает сие

известие верным, однако ж предложено мне и министру аглинскому

уведомить о сем ваше высокопревосходительство и лорда

Нельсона, дабы приняты были согласно меры захватить его на

дороге. Представление мое, что известие от меня вы получите,

когда уже Бонапарте будет во Франции, не послужило1.

Министерство повторило прошение к вам писать, и я оное сим

исполняю.

Из прибывших сюда шести депутатов, назначенных к

высочайшему двору, отправил я только двоих – господ Орио и Кла-

дан,последний назначен был к Порте, но как некоторый из

назначенных в Петербург по причине старости лет или слабости

здоровья опасался предпринять так[ой] отдаленный путь, то с со-

гласил сотоварищей и министерства Порты Кладан собственною

охотою предпринял оный.

Прибывшая сюда ескадра под командою флота капитана

1 ранга Пустошкина простояла здесь несколько дней более

предположенного времени1. Адмиралтейство турецкое, обещав с

приезда доставить им некоторые надобности для исправления после

шторма одного из фрегатов, извинилось потом неимением, и г[ос-

поди]н Пустошкин, потеряв таким образом время, должен был

уже сам исправляться.

Милостивый государь, Федор Федорович!

Спешу иметь честь уведомить вас, что я сегодня прибыл

с корпусом в Сиенну. Обоз, отправленный прежде, присоединится

со мною на первом марше, а артиллерия – завтра. Ветры столь

были крепки, что невозможно было выгружать; при том же и

недостаток в лошадях заставил меня идти до обоза двумя

отделениями; теперь уже переходы учредились, и я буду в Риме

непременно 27 октября (7 ноября). Почему и спешу отправить

курьера, дабы оный успел обратно с ответом быть в Риме. Ежели

ваше высокопревосходительство не надеетесь скоро отправить

меня в Мальту и обстоятельства не требуют непременно скорого

прибытия в Неаполь вверенных мне войск, то не угодно ли будет

приказать мне иттить к Анконе, предупреждая сие движение.

Получа ответ, удобно мне будет поворотить из Рима. Известно

мне, что господин Фрейлих не имеет осадной артиллерии, то по

повелению вашему можем употребить с флота.

Корабль «Азия» прибыл в Ливорну на другой день

выступления 1-го отделения моего. За милостивое уведомление вашего

высокопревосходительства искреннейше благодарю; я просил

господина капитана Нелединского перевезти 31 человека больных и

малое число амуниционных вещей; я полагаю, что теперь и

скорее и вернее буду, где угодно будет вам предписать, ибо ветры

крепки, суда малы и оных много; к тому же неаполитанская

ескорта весьма малонадежна...

Князь Дмитрий Волконский

По известиям, которые имел честь представить вашему

высокопревосходительству от 15-го числа сего октября за № 423-м 2,

вышед я из порта Специи к наблюдению французских тулонских

кораблей, шедших с провизией в Геную. Крейсеруя с кораблями

на виду сего города и мыса Мелле, не видев я оных, кроме одного

французского корсара, который по легкости ходу отделился

в море. Считаю, что не вошли ли они в сей порт, о сем здесь

извещусь, или прошли к Мальте. 19-го числа взял курс я к

Корсике и, быв отделен от мыса Мелле к ZW на расстояние 20 миль

итальянских, но повстречавшийся крепкий от ZW ветр понудил

меня с кораблями войти в порто Специю, куда я прибыл сего

числа благополучно.

Авизу требакул повстречал я против бухты порто Фино, и

обращена она в порто Специю. Из журнала оказалось, что оная,

увидев идущее к W судно, за ним следовала для опросу, и

оказалось неаполитанское, шедшее из Чивита-Векки с пленными

французами. В то ж время застиг его крепкий ZO ветр, почему

и не мог он возвратиться в порто Специю и лежал в дрейфе, но

был близко самой Генуи, не более расстоянием 4-х миль —

повредилось у него фок-мачта и грота-рей, которые должно

переменить новыми; здесь таковых нет, а отправлю в Ливорну.

В прочем на ней благополучно.

Вице-адмирал Пустошкин

Милостивый государь, Федор Федорович!

Генерал-фельдмаршал князь Италийский1 прислал ко мне

курьера в Аиворну, который меня уже не застал; а консул Кала-

май с нарочным доставил ко мне сейчас высочайший рескрипт на

имя полковника Глухова, находящегося в моей команде, со

вложением высочайшего награждения ему – орден св. Иоанна

Иерусалимского и ордер ко мне от фельдмаршала о размещении по

полкам гарнизонного Архарова полка 4-х офицеров и гусарского

Боура – одного, из них майор Беренс находился у

продовольствия войск, то сии ращеты должен он окончить в Неаполе, ибо

все отпуски примерно комиссары выдают, ибо конвенции дворов

нам не известны; я их постараюсь, однако же, по предписанию

отправить скорее. Пакет на имя вашего

высокопревосходительства и запечатанную саблю спешу доставить к вам; я

благополучно следую и ожидаю быть 27-го в Риме, ежели не

повстречается какого препятствия, большой ломки обоза по горам.

Я надеюсь, что и сей посланный успеет меня застать в Риме,

ежели какое предписание угодно будет мне сделать.

Князь Дмитрий Волконский 3-й

Ваше превосходительство!

Блистательная Порта пригласила африканские правительства

и ваше превосходительство к вооружению противу нынешнего

французского правительства и присоединению сил ваших с

державами, воюющими противу оного правительства. Сим более

утверждена дружба с теми государствами, с которыми

прибывали вы в приязни, и прекращены вражды противу других;

таковое согласие, таковое соединение сил необходимо нужны к

взаимной безопасности и общему благу. Подобной истине, столь ясной

и столь важной, не соответствует поступок вашего превосходитель-

ства. С великим моим неудовольствием узнал я об оном по

учиненному мне от командующего одним военным судном моей

ескадры донесению, которое третьего дня пришло из Кагмарии1.

В 6-е число октября вышло в море из Ливорны под

прикрытием российского императорского брига, именуемого «Експеди-

цион», одиннадцать купеческих судов, из числа коих было трое

сардинских; те суда возвращались в отечество свое, нагруженные

товарами. Отвозя уже в Ливорну екипаж королевский, в виду

пролива Бонифацио, в 40 милях от Корсики, в первом часу ночи,

10-го числа того же месяца, плавая, те суда под прикрытием

российского императорского брига были достижены тунисскою еска-

дрою, состоящею в 7-ми судах, коей начальник завладел тремя

сардинскими судами, невзирая на все протесты, делаемые

командиром брига противу подобного насилия. Оный начальник

приводил в резон в рассуждении неправильного своего поступка, что

он опасается какого-либо несчастия, могущего произойти от

людей ескадры своей и наказания вашего превосходительства,

присовокупляя, что он надеется о будущем возвращении похищенных

судов. Сказанный рейс, у чиня таковое насилие противу судов

государя, который с Блистательною Портою и ее союзниками

имеет общее дело противу французов, причинил оскорбление

флагу непобедимого императора августейшего моего государя,

которого Блистательная Порта почитает за свою подпору и

которого Европа возглашает избавителем своим. Ежели ваше

превосходительство рассудите свойство и следствия подобного

приключения, то найдете сходно с благоразумием и справедливостью

дать точные приказания на возвращение трех судов со всеми

бывшими на них людьми, составляющими их екипаж,

пассажирами и со всеми товарами, принадлежащими оным судам,

приказав также, чтоб сказанный начальник был наказан примерным

образом, ежели самопроизвольно учинено им таковое насилие и

ежели он не объявил сущую истину, ибо говорил он командиру

российского судна, имевшего в своем прикрытии те суда, что он

был осторожным в рассуждении неправильного своего поступка,

опасаясь какого-либо несчастия, могущего произойти от людей

ескадры своей и наказания вашего превосходительства.

Отправляясь я со всею императорскою ескадрою под моим

начальством к вашим окрестностям, отряжаю между тем то

самое судно, которому нанесено оскорбление, дабы командир оного

подал самолично вашему превосходительству дружеское сие мое

письмо, и желаю, чтоб он сам, приняв три судна, освобожденные

от вашего превосходительства со всем екипажем, людьми и

товарами, препроводил бы оные в их отечество для отдачи, таким

образом, всего ему препорученного под императорским флагом.

Вашему превосходительству представляется деятельнейшее

средство к опровержению приключившегося, и особливое мое

Так в документе. Очевидно, Кальяри.

к вашему превосходительству почтение побуждает меня, дабы

оное объявить, чтоб вашим превосходительством приказано было

освободить всех тех бедных жителей острова св. Петра,

принадлежащего его величеству королю сардинскому, другу и союзнику

августейшего моего государя, которые в минувшее лето были

уведены с оного острова тем же самым начальником. Таким

образом, ваше превосходительство сделаете особливое удовольствие

монарху великому, справедливому, великодушному и который

умеет оценять добрые дела.

Убежден я, что нет других мер, способных к употреблению,

дабы соблюсти честь императорского флага.

Федор Ушаков

Милостивый государь мой, князь Дмитрий Михайлович!

Почтеннейшее письмо вашего сиятельства от 18 (29) сего

октября я имел честь получить г. За уведомление и благоприят-

ство ваше покорнейше благодарю. Крайне желаю скорого

прибытия вашего сиятельства с войсками, вам вверенными, в Неаполь

и ожидаю иметь удовольствие с вами увидеться, а между тем

отделенная часть ескадры готовится к походу к Мальте, с

которою и вы с войсками отправитесь немедленно. В Анкону

посылать надобности теперь уже нет. Господин полковник Скипор,

с десантными от меня войсками в Риме находящийся, получил

из Анконы от командира отделенной от меня ескадры флота

капитана графа Войновича сообщение, которым уведомляет, что

Анкона десантными войсками, ему вверенными, с помощию

обывателей– инсоржентов, в трех тысячах состоящих, обложена

кругом тесною осадою, батареи, кругом всей Анконы

построенные на картечный выстрел, с большими орудиями, с кораблей

свезенными, при помощи с моря атакующих судов бьют ее

беспрестанно. Сверх того присоединились к нему в помощь 4000

австрийских регулярных войск под командою генерала Фрелиха,

потому почитает он, [что] посылки к нему войск больше не

нужно, следовательно, ваше сиятельство, имеете следовать чрез

Рим прямо в Неаполь. Так же и с ескадры, мне вверенной,

в Риме находящиеся наши войска с поспешностью оттоль

должны следовать к ескадре, нимало не медля, дабы как наиско-

рее начать действия наши против Мальты, чего здешнее мини-

стерство и его королевское величество весьма желают в

рассуждении необходимых в том надобностей. Но за всем тем я не

понуждаю ваше сиятельство весьма к скорому походу, прошу вас

следовать с войсками по вашему расположению, сберегая людей,

чтобы не сделались больными; предуведомляю* что здешняя

сторона в теперешнее время весьма опасна от болезней, а особо

при ночлегах весьма нужно людей сберегать от ядовитой росы

и сырого воздуха под закрышею. Римская область более всех

других мест подвержена болезням для проходящих чрез оную,

а более при сырых погодах, ежели они случатся; я пишу об

оном в предупреждение к сведению вашего сиятельства. Обо всем

прочем соизволите узнать более от обывателей, за сим с

наивсегдашним моим почтением и преданностию имею честь быть.

Рапорт ваш с приложением дубликатной копии с сообщения

к вам флота от капитана графа Войновича я получил, за

предосторожность повторения отношу вам мою признательность. От

графа же Войновича рапортов и по сие время я ни одного не

получил. Куда девался посланный от него курьер, о котором он

в сообщении к вам поминает, неизвестно. Нетерпеливо ожидаю

я присылки от него рапортов чрез того курьера, которого вы

вторично послали из Рима в Анкону. Надеюсь, что он доставит

к вам письмо и ко мне рапорты. Как скоро вы получите их,

тотчас пришлите ко мне с нарочным; ежели он пришлет к вам одно

только сообщение и ежели не будет тут же ко мне рапорта,

доставьте его ко мне в оригинале. Копию с сообщения графа

Войновича, которую вы доставили ко мне двоекратно, оба раза в ней~

не поставлено числа месяца, от которого числа сообщение к вам

писано, также не приложили вы и не прислали ко мне

ведомость о расположении его батарей и людей, при них

находящихся, под чьими командами, которую он к вам прислал при

сообщении, сие пропустили вы весьма неосторожно. Копии должно

доставлять обо всем со всякой точностью.

Министерство здешнее и его величество король Обеих

Сицилии желают скорой посылки войск наших к Мальте по крайним

в том необходимым надобностям. По получении сего извольте

с десантными российскими войсками, вам вверенными, ни мало

не медля, возвратиться в Неаполь, требуйте от его превосходи-

тельства господина генерала Населли спомоществования во всех

потребностях и снабжению дорогою. Напоминаю вам, поход ваш

с войсками из Рима в Неаполь ни под" каким видом и ни под

какими отговорками не откладывать. Одним словом, объяснитесь

главнокомандующему скромным образом, не разглашая другим

никому, что необходимая надобность того требует и его

королевское величество желает сходно поспешного походу к Мальте,

объявя об оном господину Населли, от прочих сию надобность

имейте в секрете. Князь Дмитрий Михайлович Волконской

с тремя баталионами из Ливорны идет сухопутно чрез Рим

в Неаполь и 27-го числа сего месяца прибудет в Рим. Я желаю,

ежели можно, предупредите поход ваш прежде оного числа,

а буде не успеете, то следуйте за ним немедленно. Приложенный

при сем ордер к графу Войновичу извольте отправить в Анкону,

а письмо мое его превосходительству господину генералу Населли

вручите ему лично и при оном случае просите его о поспешном

вас снабдении к походу в Неаполь, чего я нетерпеливо ожидаю.

Об оном я к нему писал подробно, вы требуйте о выполнении

неотложно. [Когда] вы готовы будете к отправлению, Войновича

об оном уведомьте и ко мне о выполнении вашем рапортуйте.

Господин адмирал Ушаков.

По открывшимся обстоятельствам признаем мы за нужное

ввести ескадры, в вашу команду порученные, в Черное море,

почему и повелеваем соединить с собою все отделенные ескадры,

как-то вице-адмиралов: Пустошкина и Карцова, равно и

находящиеся в Венецианском заливе, и, забрав вследствие уже данного

вам повеления, буде еще не взята Мальта, мальтийский гарнизон

и находящиеся в Неаполитанском королевстве войски наши,

возвратиться к своим портам. В Корфу и прочих островах могут

введены быть турецкие гарнизоны по выходе вашем: сия к ним

доверенность наша будет принята Портою знаком нашего к ней

дружественного расположения, почему и с их стороны не воспре-

пятствуется Карцова ескадре войтить для исправления в

черноморские порты. Напротив того, всем других наций военным ко-

раблям вход туда возбранен будет, о чем к министру нашему

господину] Томаре и писано. Пребываем к вам благосклонны

Павел

Ваше превосходительство, милостивый государь мой!

Господин Италийский сообщил мне письмо вашего

превосходительства от 24 октября.

Чувствую я, что освобождение Мальты есть великой

важности в рассуждении интересов общего дела и безопасности

королевства Обеих Сицилии. Знаю я, сколько приятно его величе-

честву императору августейшему моему государю сие

происшествие, всегда занимался я и ныне занимаюсь сим великим

предметом. В последнем моем письме имел я честь о сем изъясниться.

Поспешаю сим вас уведомить, что решился я отправиться

в Мальту с большею частью моей ескадры, сколь скоро три

батальона гранодиров под командою князя Волконского прибудут

в Неаполь и вместе с ним находящиеся в Риме войска ескадры

моей. Командующий сими войсками, равно как и князь

Волконский, поспешают походом своим сюда, как возможно скорее.

Вчерашнего числа послал к ним о сем повеление чрез нарочного,

думаю отправиться отсель в 15-е число сего месяца. Имею честь

быть с совершенным высокопочитанием.

В[ашему] с[иятельству] имел честь доносить, что для поиску

французских 4 кораблей, вышедших из Тулона с провизиею для

Генуи или Мальты, вышел я из порта Специя с кораблями, мне

вверенными. С того времени крейсировал я близ Генуи, мыса

Мелли1 ина виду мыса Сарето, наблюдая оные, но нигде не по-

встречал и не видал, кроме одного французского корсера, шкуна

которого по легкости в ходу удалилась в море; 19-го числа взял

я курс к Корсике в намерении осмотреть около сих берегов, и

потом в Сардинию зайти в порт Кальяри, и отошед от берегов

Негдеских1 на довольное расстояние, но повстречавшийся ZW

крепко противный ветер принудил меня войти в порт в Специю,

где наведываясь, не вошли ли они в Геную, но сего не случи-

лосль; но между тем все еще здесь говорят, что стоят они

в порте Виль-де~Франко. Десантные войска – 3 баталиона князя

Волконского, из Ливорны отправились сухим путем в Неаполь.

Для конвою и собрания больных прислан из Неаполя от

адмирала Ушакова корабль «Азия» под командою капитана

Нелединского, которого комиссия остается теперь без действия, а как я

господина адмирала просил о усилении моего поста, корабль же

«Азия» теперь от меня так близко, то я и требовал, чтобы

капитан Нелединский шел ко мне в соединение, о чем донес и

господину адмиралу. Когда же сей корабль ко мне прибудет, я

намерен сделать посты у самых неприятельских ворот, соблюдая

безопасность в рассуждении позжего наставшего времени в походах.

Сему кораблю приказал я доставить ко мне изготовленные

сухари в Ливорне чрез нашего генерал-консула господина] Кала-

мая. По уведомлению его цена им крайне высокая, но мне

настоит нужда, требовал я присылки всей провизии от господина]

адмирала, но скоро ли могу получить, еще уведомления не имею.

Исторический журнал при сем в[ашем] с[иятельству] имею честь

представить.

Ваше превосходительство, милостивый государь мой,

князь Дмитрий Михайлович.

Письмо вашего сиятельства от 21-го числа сего месяца с

приложениями чрез присланного от вас нарочного офицера я имел

честь получить2 и за доставление высочайших ко мне

повелений и писем с приложениями покорнейше благодарю. Весьма

желаю, чтобы ваше сиятельство благополучно и как можно скорее

с войсками, вам вверенными, прибыли в Неаполь, чего

нетерпеливо я ожидаю. Также ожидаю сюда скорого приходу из Рима

войск наших с ескадры, там находящихся. По прибытии башем

в Неаполь тотчас, и ни малейше не медля, отправимся мы

с ескадрою к Мальте, сие есть необходимая надобность,

требующая поспешности, но для сохранения людей в здоровье скорость

похода зависеть будет от вашего расположения. В прочем с

почтением моим и совершенною преданностию имею честь быть.

Ваше сиятельство, милостивый государь мой, граф Василий

Валентинович.

Почтеннейшее письмо вашего сиятельства от 20 (31) сего

месяца я получил. Все, что я замечаю, крайне меня удивляет, как

бы ни об чем было не известно, и похоже, как бы я по своей

воле и по собственному моему желанию здесь нахожусь и без

дела. Кажется, все то забыто, что я сюда столь убедительно

прошен, и требование его королевского величества было: именем

всемилостивейшего государя нашего императора успокоить во

всех обстоятельствах Неаполь и произвесть действия на Рим и

Чивита-Векки. Все мною выполнено сходственно воле и желанию

его величества. Здесь существует тишина и спокойствие, равно

в Риме и в Римской области, войска с ескадры от меня со всех

судов все начисто посланы в Рим по тому же требованию и по

требованию кардинала Руффо по весьма важнейшим

обстоятельствам и там удержаны по неотступной же просьбе господ

генералов Населли и Буркард, которые важнейшие же

обстоятельства и надобности объявили. Обо всем этом известно здесь и

в Палерме. Когда ескадра моя такими требованиями и

выполнением приведена, так сказать, в несущество действовать, как

скоро о таковом состоянии стало известно, тотчас начались

неотступные требования, чтобы непременно тот же час послать

ескадру к Мальте. Как может войско бегать взад и вперед на

столь дальнее расстояние? Потребно время, чтобы они сюда

возвратились на ескадру. От меня тотчас повеление туда послано

и в скорости войск оттудова и из Ливорны ожидаю, и как скоро

придут,– отправлюсь. За все мои выполнения замечаю одну

неприятность, но все исполняю я, как должно, неупустительно.

В ескадре моей состоит теперь здесь 6 кораблей и 3 фрегата, из

них фрегаты, а может быть с ними и один корабль, останутся

в Неаполе для содержания спокойствия и для поправления их от

худостей. Со мною, кроме оных, только пять кораблей; как из

них отделять можно, кроме как иттить со всеми. И необходимо

надобно на них забрать войско, что я и исполняю немедленно.

Португальский господин контр-адмирал маркиз де-Ница, как

значит по письму его к господину статскому советнику и

кавалеру Италийскому, уповаю, меня там дождется. Судно, от него

ко мне присланное, и теперь еще здесь, ответ мой к нему готов,

но командир судна закупает здесь, в Неаполе, для него

надобности и пойдет к нему, а за ним и я в скорости отправлюсь.

В прочем с наивсегдашним моим почтением и совершенной

преданностью имею честь быть.

По полученному от вашего сиятельства ордеру, в котором

предписываете вообще с лейтенантом и кавалером Ратмановым

быть в совете у генерала австрийского при заключении

капитуляции, куда мы немедленно и отправились, генерала Фрелиха

не нашли в кампаменте, для чего ожидали его более 3-х часов.

Когда же оный приехал, приказали о себе известить, что мы

приехали для пользы союзных держав с его превосходительством

посоветоваться], но он, г[осподин] генерал Фрелих, отказал нам

свидание, формально сказал, что он с нами говорить ни о чем

не хочет, а ежели есть какие письменные дела, чтобы мы отдали

его адъютанту, который нам отвечал [бы]. Мы оному объяснили,

что капитуляция, которую генерал делает без нашего согласия,

мы должны знать пункты оной. Но господин генерал и вторично

нам отказал, сказывая чрез того адъютанта, что он послал в

крепость для утверждения капитуляции майора, и когда будет

кончена, оную к вашему сиятельству пришлет. Но как господин

генерал Фрелих отказал[ся] с нами видеться, за сие мы просим

вашего сиятельства защиты и в обиде, нам причиненной им, куда

следует представить, о чем и подписуемся.

До получения письма вашего высокопревосходительства] от

31 августа извещены уже мы были здесь о приключениях в Па-

лерме ескадры турецкой и об отплытии оной к островам.

Министерство здешнее с похвальным благоразумием приписало всю

вину своевольству галонджиев г. Султан в хатти-шерифе2 своем

называет происшествие сие постыдным для Порты

Оттоманской, приказывает учредить следствие за возвратом ескадры

в Кон[стантинополь] и виновных наказать строго, желает притом,

чтобы присланы были, если отыщутся, показанные пропавшими

поданные его в Палерме.

Касательно употребления ескадры вашего высокопр[евосходи-

тельст]ва в Неаполе, намерении потом итти к Римской области

и возможного по причине очищения уже оного обращения

ескадры к Мальте взял я вместе с неапольским посланником

предосторожность, дабы все сие могло быть почитаемо

сделанным по желанию самой Порты, и следственно, дабы

продовольствие вспомогательной российской ескадры могло без всякого

затруднения остаться на прежнем положении, сходственно с

требованием в письме в[аше]го в[ысокопревосходительства] от 2

сентября 3. С моей стороны покорнейше прошу вас уже знакомым4,

и взять меры, чтобы провиант впору был доставлен до места

пребывания ескадры, или же, что гораздо для него легче будет,

в о[стро]ва Корфу и Занте; ибо и в последнем, кажется мне,

имеются весьма хорошие для хранения припасов магазейны,

венецианцами построенные. Мои же здесь по сему настояния тогда

только могут быть прямо полезны, когда деланы будут в

подкрепление требований самого Шукри-ефендия, который в тех

требованиях своих будет извещать о причинах своей

неисправности 5. Но при всем том я полагаю, что надлежало бы удержать

при ескадре, вам вверенной, несколько надежных российских

транспортов, дабы в нужном случае доставлять посредством

оных провиант, ибо на точность в исполнении турков при всех

их обещаниях и благонамерений надеяться невозможно.

Начальник сухопутных императорских российских и

оттоманских войск фрегата капитан Мессер и начальник флотилии

лейтенант и кавалер Ратманов, коих вы не согласились принять,

приходили предъявить вам повеления, от моего адмирала

данные, и вместо меня содействовать в начатых уже вами

переговорах и [в] заключении капитуляции с неприятельским гарнизоном.

Я не могу быть равнодушным к сей новой обиде, на которую

они мне в своих рапортах приносят справедливейшую жалобу1,

и я должен еще раз учинить представление против такового

поступка, столь противного честности, долженствующей

существовать между начальниками союзных войск, и который разрушает

взаимное согласие.

По донесении от меня октября 16-го его

высокопревосходительству господину адмиралу и кавалеру Ушакову о всех

действиях от состоящих под командою моею войск и ескадр,

учиненных июня с 14-го дня октября по 1-е, ныне за отбытием

господина адмирала и кавалера Ушакова со флотом из Неаполя и

по силе повелений, от его мне данных, при сем вашему

высокографскому сиятельству [препровождаю] в реляцию о взятии

Анконы, учиненной единственно от войск российских. И по

прибытии австрийских войск октября 3-го дня под Анкону, занявших

пост к стороне Моято-Гардето, бывшие при наших войсках пей-

зарские инсорженты австрийским начальством уволены в их

жилища, почему счел за нужное соединить наши десантные войска

и дал повеление бывшим2 на стороне Монто-Гардето для

помощи лагоцовым войскам российский2 и турецкий2 десант2,

всего 200 человек, под командою флота господина лейтенанта и

кавалера Ратманова возвратиться к стороне Мантиолы, и

10 октября к главному нашему десанту [возвратились], а на

оставшихся к стороне Монто-Гардето наших батареях оставлен

командиром констапель Деянов с пристойным числом канонир;

батареи наши действовали по крепостям почти ежедневно,

а также и флотилия в ночное время при добрых погодах

беспокоила гавань и город: октября 21-го дня наши лодки и требакул,

отделенные от флотилии под командою господина мичмана фон

Икскуля, взяли шедшую с моря французскую тартану. Две

австрийские лодки находились в виду нашей флотилии, взявшей

оное судно. Французы силились получить выигрыш вылазками

и для того в разные времена, а более при темноте ночной,

покушались нападать на наши батареи, но всегда были прогоняемы

с великим уроном. Потом октября 22-го дня по сношении с

господином австрийским генерал-лейтенантом Фрелихом дал я

повеление, чтобы на рассвете по учинении условного с австрийцами

сигнала, продолжая с батарей беспрерывную по укреплениям

канонаду, атаковав вдруг неприятеля, и отнять у него все посты

около крепости. Почему, у чиня отряд из 160-ти россиян и турок

и неаполитанских инсоржентов под командою капитана Сытина

с пристойным числом офицеров, напали на передовые

французские посты и находившихся там французов выгнали, которые,

собравшись в ближайших под крепостью домах и получивши

еще из крепости довольное число сикурсу, производили по

нашим пальбу, а между тем из крепости продолжалась жестокая

канонада картечью. И для того, взяв еще 200 человек русских

и турок, напали на неприятеля, засевшего в домах под самыми

стенами крепости, и, несмотря на продолжающуюся беспрерывно

с крепости и со всех мест из ружей и из пушек картечью пальбу,

завладели оным местом и погнали французов в крепость с

великим уроном, а сами в оных домах укрепились. Неприятель,

желая отнять у нас сии ближайшие ко крепости посты, два раза

делал сильные вылазки, но всегда со обыкновенною храбростью

от наших был прогоняем; при сем действии, продолжавшемся