Текст книги "Адмирал Ушаков. Том 3"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 40 страниц)

Я имел право признать за ничто сию постыдную

капитуляцию, мог бы признавать, как неприятелей, войска французские,

чизалпинские, жидовские и самозванские патриотические, но я

не удалялся от системы умеренности и [не мог] войти в

разбирательства такого дела, которое единственно зависит от

августейших монархов. Поднятые нашею флотилиею на муле, лазарете,

кораблях и на протчих судах флаги австрийцами насильно были

спущены, караул на муле согнан и наши офицеры арестованы без

моего сведения, даже и войскам россо-оттоманским запрещен

вход в город и предложено удалиться в Фано или Сенигаллию.

Корпуса, помогавшие нам, инсорженты; были обезоружены и

отставлены, приведя их в отчаяние; и теперь в некоторых местах

разбойничают, обеспокоивают дороги и тревожат народную

тишину. Войскам неаполитанским за приверженность их к нам

отказано в продовольствии и квартирах, посему я и принужден

был [по]делить[ся] с ними из богатого аббатства Клеровали

заготовленным провиантом для войск наших. Брик «Бооносорте»,

нагруженный хлопчатою бумагою и другими вещами, принадлежа-

щеми генералу Монье и французскому в Анконе консулу, был

отпущен с пашпортом генерала Фрелиха подложно данным

числом вперед, и взятый нашей флотилиею. На оном найдены

важнейшие пакеты от консула в директорию. Из сих бумаг, которые

у сего прилагаются, усмотреть изволите, до какой крайности

Анкона доведена была нашею блокадою; из сих же бумаг видно,

не нарушение [нами] фанской капитуляции, а желание французов

поселить в союзниках несогласие.

Наконец, господин генерал Фрелих отпустил самовольно

войска оттоманские, под моим начальством состоящие, и дал им

пашпорт в Неаполь. Кроме того, что подверг неустройству сего

войска все места, ими проходимые, [тем] и замедлил действие

флота, ибо фрегаты турецкие, не имея комплекта, не могут выйти

в море в случае какого-либо [в]незапного повеления, кое может

последовать при важнейших теперешних обстоятельствах.

Дабы исполнить в точности повеления, от адмирала Ушакова

мною полученные, и уступая силе, я просил генерала Фрелиха,

чтобы позволено было назначенной от меня комиссии обще с его

[комиссией] описать корабли и все вещи, неприятелем

оставленные, или, по крайней мере, дать мне о том ведомость, и сие

представление мое было отказано; я по ордеру адмирала

Ушакова повторил мои требования и вторично получил отказ.

Таким образом награждены столь великие издержки и

пролитая кровь верноподданных его величества императора Павла I

и употребление почти без остатка всей амуниции и снаряды,

вред, претерпенный фрегатами от жестоких погод, повреждение

18-ти больших пушек, пришедших в негодность к действию,

издержки на флотилию и содержание служителей, о чем вашему

сиятельству имею честь донести.

Флота капитан 2 ранга граф Войнович

К сему донесению графа Войновича в рассуждение австрий-.

ской политики можно изъяснить и изложить подробнее и как

участвовавшего в сей достопамятной блокаде. Генерал Фрелих

по направлению Тугута, бывшего тогда первым министром

австрийским, который, завидуя славе героя Рымникского, против

которого уже и повел свои ковы, а чтобы вернее забрать всю

Италию в противность воле российского императора, которого

единственное желание было восстановить в Европе прежний

порядок,– и венский кабинет начал действовать, а чтобы удалить

героя севера из Италии, долженствовало с российскими войсками

проникнуть через Альпы к Цуриху и там разрушить армию

генерала Массены; австрийцы, обещав выставить лошаков для чудо-

богатырей; в годы стремившийся и поседелый в войнах прибыл

[Суворов] к подошве Готарда, где не было обещанных лошадей;

Тугут обдумал хорошо, что сколько-нибудь отнять славы

Италийского (а может быть, и другие виды Тугута к сему

побуждали), но Суворов не затруднялся никакими препятствиями, и

орлы Севера без помощи друзей неверных быстро перелетели

пропасти и горы и на каждом шагу сплетали новые лавры

непобедимому, которого император Павел послал спасать царей и

царства. Конец сего удивительного перехода всем известен, и герой

возведен на высшую степень – генералиссимуса.

В сие-то самое время Тугут действовал со своим

поклонником Фрелихом на дела Анконы, и не мудрено с горстью русских

сделать такое беззаконное насилие, и желая пожать чужие

лавры, заслужил и тот и другой народное проклятие, ибо от сего

происшествия разрушался союз между Россией и Австрией. Но

правосудие божие наказало измену. Битва при Маренго,

потерянная австрийцами, и одним почерком пера потеряли и всю

Италию, которую тотчас французы и заняли, но как наша

ескадра находилась еще в Анконе, то во все нами завоеванные

84 города не вступали, объявя, что оных не займут до тех пор,

покуда русские не оставят берегов Италии; как скоро ескадра

наша отправилась с королевою Обеих Сицилей в Триест, то на

другой день из Пезаро вступили в Анкону французские войска

и по заслугам Фрелиха выслали из города не так-то учтиво;

и по письмам, мною получаемым из Анконы в Корфу,

уведомляли, что французы отобрали у него и то, что он взял от них

при анконской капитуляции. Однако ж я сему не верю.

Контр-адмирал Ратманов

[P. S.] Генералиссимус, отправлявшись из Петербурга в Италию,

сказал: «Я не боюсь французов, а боюсь австрийцев». Великий гений все

предвидел.

Вашему высокопревосходительству от 1-го числа сего

декабря последним моим рапортом имел честь донесть, что с

кораблей высажен был десант двести человек Бриммерова баталиона

с пристойным числом обер– и унтер-офицеров под командою

господина майора и кавалера Гамена к совокупному действию

с цесарскими войсками, под командою генерала Кленау

состоящими, быв обнадежен, что Генуя скоро взята будет.

Но, к сожалению моему, доношу, что совсем вышло

противное: 4 декабря господин Кленау, атаковывая неприятеля, пред

Генуею совершенно был разбит и потерял до 3 тысяч, но более

в плен взятых, нежели убитых. Из нашего десанту лишился я

при сем случае: убиты 38, в плен попало 19, раненых 18, какие

чины – при сем в списке значится.

Я при сем имею честь представить вашему

высокопревосходительству копию с рапорта господина майора Гамена г о

происшествии атаки, бывшей сей день под командою господина

Кленау. Изо всего происшествия изволите усмотреть, сколько

возможность наша позволяла, я старался не упустить и подкреплять

австрийского генерала, но доложу притом, что господин майор,

быв отряжен вперед, не был подкрепляем и, можно сказать,

к стыду сих австрийских войск, что кучами отдаются французам

в плен, а другие, сидя на горах, не пошевелились и с места.

Господин Кленау письменно меня пред сим уведомил, что он усилен

был 14 баталионами, пришедшими к нему от разных мест, число

немалое с прежним, чем бы дождаться от стороны Нови

другого генерала Гогенцолерна, с которым он должен был

сделать атаку в одно время, а притом, как слышно было, что

генерал Меллас от стороны Кони будет действие производить на

Ниццу почти в то же время, из всего и открывается, что господии

Кленау поспешил, не дождался, не имея артиллерии, кроме 4

малых полевых пушек, которые он в ретираде и потерял, пустился

атаковать, причем и разбит с большою потерею.

В сем действии атаки господин майор Гамен и господа

офицеры и все солдаты показали отличное мужество и храбрость,

быв употреблены впереди и в тесных местах оставлены

цесарскими войсками, окружены неприятелем, сквозь которого,

пробиваясь на штыках, быв преследуемы, порядком ретировались

к местечку Сестрин, не оставляя раненых, а притом

присовокупляя еще и спасая от плену 48 человек цесарских солдат,

которых я сей же день отправил в Леричи к коменданту, в том

числе раненых 8 человек. О таком происшествии представляю

вашему высокопревосходительству о всеподданнейшем донесении

его императорскому величеству во всемилостивейшую и

высочайшую его волю. При местечке Сестрин я на гребных судах наш

десант перевез на корабли и еще цесарцев вышеписанных 48

человек не без трудности и могу доложить по справедливости,

в сем случае весьма доволен исправностию и усердием к службе

его величества, служащею к чести господ офицеров, отряженных

на судах с их кораблей: «Св. Михаила» мичманов Папы —

Егорова, Трусевича, Щеголева и Иванченкова, «Симеон[а] и Анны»

лейтенанта Жоржа. Сие случилось в ночное и мрачное с

мокротою время, а притом со стороны открытого моря.

9-го числа с кораблями зашел я в порто Сцепию, где сей

получил от господина Кленау уведомление, что он теперь

находится в Специи и следует в Сарзану. Копия с письма его при

сем же представлена.

Послал я волонтера Шелковникова с нотою к французскому

генералу о возврате мне пленных наших с объявлением, что от

нас в разные времена пленные французы были отпущены. Что

получу на сие, буду честь иметь донесть.

При сем случае [доношу, что]господин Шелковников отряжен

был от меня с десантом на берег к сигналам, учрежденным к

согласному содействию с сухого пути и от моря, исправлял с

усердием и довольною исправностию.

Вице-адмирал Пустошкин

По ордеру вашего высокопревосходительства от 30 ноября

под № 5062 высажен я был в десант с вверенным мне

черноморского майора Бриммера баталиона командою с капитаном

Дмитриевым, подпорутчиками Скоробогатовым, Барташем,

Прасолом, Крамаревым, Скляренком и Протопоповым, с пятнадцатью

унтер-офицерами, тремя барабанщиками, двумя фершелами, сто

гранодир и сто фузелер в местечко Кавори, где и явился к

цесарскому господину генерал-майору и кавалеру графу Кленау,

командующему австрийским корпусом, из 15 тысяч состоящего и

следующего для атаки города и крепости Генуи.

Атака долженствовала быть в трех колоннах: 1-ю колонною

с набережной стороны предводительствовал господин полковник

и кавалер барон Даспр; 2-ю колонною предводительствовал сам

господин генерал Кленау, а 3-ю колонною предводительствовал

неизвестный мне полковник. 2 декабря выступил весь корпус

из местечка Кавари и прибыл в Фонтани-Боно. 3 декабря

вторая колонна у местечка Турили атаковала неприятельские

форпосты, разбила и прогнала из шанцов их и преследовала за

неприятелем1 до самых предместий Генуи – местечка Квинто.

4 декабря на рассвете все три колонны подвинулись на вид

Генуи; 3-я колонна в 8 часов поутру начала перестреливаться с

передовыми неприятельскими пикетами, в то ж самое время первая

колонна открыла огонь в местечке Квинто. И я получил

повеление с гранодирскою ротою и с двумя егерскими австрийскими

ротами зайти в тыл к неприятелю. Капитан Дмитриев получил

таковое же повеление с одною своею и другою егерьскою ротами

атаковать неприятеля с другой стороны, что мы весьма поспешно

и выполнили. А после долгой перестрелки соединился я с

капитаном Дмитриевым и на штыках прорвался сквозь двое ворот,

где по мне из домов и садов чрезвычайный огонь неприятель

производил. Невзирая на это, шел все вперед, вдруг две колонны

неприятельские появились: одна шла прямо на меня, а другая

разделилась направо и налево по садам и атаковала меня со

всех сторон, где убито на месте: фельдфебель—1,

унтер-офицеров – 4, гранодир – 22, фузилер – 10 и барабанщик – 1. Всего

38 человек, о которых при особом рапорте именной список

вашему высокопревосходительству буду иметь честь представить.

Я же, не видя ни малейшей помощи от цесарских егерей,

отряженных со мною, которые остались вдали на горе, после

беспрестанного, продолжавшегося пять часов сражения, принужденным

нашелся по малолюдству, чтоб избегнуть плену или

совершенного истребления всех солдат, отступить и прорываться на

штыках, чтоб соединиться с корпусом, стоящим на горе, что

чрезвычайно удачно и выполнил. В 3 часа получил повеление следовать

к полковнику барону Даспру для ранфорсу 2; я приказал собрать

раненых, коих числом гранодир – 10, фузелер – 7 и фершел 3 – 1,

отправил их вперед, а сам с остальным числом служителей

поспешал выполнить данное мне повеление, но вдруг увидел, что

цесарские войска ретируются в беспорядке, и неприятель пресек

линию между мною и полковником Алешковичем и преследовал

за мною. Я приказал отпаливаться и старался занять высокие

места, но несколько служителей, не могшие следовать, были

перехвачены неприятелем, в [их] числе унтер-офицеров – 3, гра-

нодир – 8, фузилер – 7, барабанщиков – 2 и, стретившись тут

с цесарскими егерями, кои объявили мне, что колонна

полковника барона Даспра почти вся разбита и перехвачена

неприятелем в плен, и он сам едва мог уйти, и что также господин

генерал-майор и кавалер граф Кленау с оставшим при нем

корпусом сам ретировался. Таковой беспорядок и опасность принудили

меня маршировать день и ночь без остановки; 5-го числа в 5

часов пополудни прибыл в местечко Кавори, но и оттуда

цесарские войска уходили вскорости, а полковник барон Даспр

ретировался уже в местечко Сестрин, куда и я с вверенною мне

командою прибыл в 11 часов ночью, но и там господина

полковника Даспра не застал и, узнавши, что он ретировался в порт

Специю, приказал отдохнуть служителям, а 6-го числа на

рассвете переправил как своих, так и оставших раненых и не

могущих более итти цесарских служителей числом 48 человек на

судно, стоящее вдали в безопасности на якоре, которое было без

руля и парусов, а сам отправился на лодке на корабль «Св.

Михаил» к вашему высокопревосходительству с подробным об оном

донесением. О чем вашему высокопревосходительству честь имею

донесть.

Майор Гамен

Высочайший именной указ вашего императорского

величества от 8-го дня сего течения 11-го числа я с глубочайшим

благоговением получил, в котором изображено, когда из

открывающихся в Италии обстоятельств усмотрю я, что помощь флота

вашего императорского величества уже более там не нужна, в

таком случае, буде Мальта еще не будет взята от французов и

скорой оной сдачи не предвидится, то, забрав туда назначенный

гарнизон под командою генерал-майора Волконского равно и

назначенный для охранительной гвардии королю неаполитан-

скому [отряд] генерал-майора Бороздина, возвратиться к своим

портам, дебаркируя1 означенные войска в Одессе.

Всеподданнейше доношу: по уведомлениям известно, Италия

от неприятелей почти вся уже освобождена, остается Генуя в

блокаде с сухого пути' войсками австрийскими, а с моря —

отделенною от меня ескадрою под командою вице-адмирала Пустош-

кина; по письмам, значит, ожидают, что Генуя в скором времени

сдастся на капитуляцию. Неаполитанское королевство и область

Римская от неприятеля освобождены, но в Неаполе от бывшей

прежней революции оказалось великое множество преступников,

в том числе множество из знатных особ; все таковые

преступники с начала освобождения Неаполя забраты под караул и

содержатся в тюрьмах, над важнейшими из них производят

следствия и беспрерывные казни, а некоторые отвозятся морем за

границу. По таковым обстоятельствам отчаянные родственники

и друзья их предпринимают безрассудную дерзкость; и в

последующее время в бытность уже мою при Неаполе двоекратно

важные и большие заговоры открыты и виновные (забраты под

караул; а как мне от его величества короля Обеих Сицилии

препоручено было иметь бдение, охранять ото всякой опасности,

учреждать и сохранять в нем всякий порядок, тишину и

спокойствие, что мною и выполнялось с успехами; я предвидел, что

к лучшему спокойствию и тишине нужно бы было, ежели то

возможно, общее прощение: представил я учтивейшим образом об

оном чрез генерала Актона его королевскому величеству, и

обещано благосклонно, что оное вскорости последует, но еще не

получено. Я при отправлении моем ныне от Неаполя еще напомя-

нул о том письмом моим к генералу Актону, предвидя изо всех

усмотрительностей, чем более продолжатся следствия, тем

более умножается противников, безрассудно предприимчивых; и по

всей справедливости осмеливаюсь всеподданнейше донесть, ежели

не будет войск вашего императорского величества в Неаполе,

королю для охранительной гвардии посланных, Неаполь можно

почесть пропавшим, и ничто его защитить не может при таковых

неприятных его обстоятельствах. Остров Сардиния всегда

состоит в чувствительной опасности, а наиболее от смежности

с Корсикою. Мальта и по сие время состоит в блокаде

англичанами, контр-адмирал лорд Нельсон письмами своими просил

и просит неотступно нашего вспоможения, которое я и исполняю,

как уже всеподданнейше имел счастие донесть. В сие время

забираю из Неаполя на корабли баталионы под командою

генерал-майора князя Волконского третьего, гарнизоном в Мальту

назначенные, с ними отправляюсь, но с давнего времени крепкие

и противные ветры препятствуют нашему походу и при первом

благополучном ветре иду напервее в Мессину и Агусту, а оттоль

войски переправлю в Мальту на ескадре господина вице-адми-

То есть высадив войска с судов на берег.

рала Карцева, дав им все подробные наставления и снабдение

всеми потребностями; я желал со всеми теперь находящимися

со мною кораблями действовать против Мальты, но корабли

«Св. Павел», «Петр», «Захарий и Елисавет» и «Мария

Магдалина» с давнего времени имеют худости и великую течь,

которые в случившиеся крепкие ветры весьма умножилась, а особо

в корабле «Петре» даже до великой опасности, ибо сии корабли,

кроме «Св. Павла», четыре года уже не килеваны, верхняя

обшивка съедена червями и местами даже спадывает, в настоящей

обшивке пенька в стыках и пазах ослабла; на всех оных четырех

кораблях несколько бимсов и в других некоторых членах

оказались большие гнилости и требуют перемены, на корабле «Св.

Павел» ахтерштевень от первой петли кверху весь сгнил и едва

только держится. Все оное необходимо и непременно нужно

исправить. Я несколько таковых необходимо надобных лесов беру

в покупку из Неаполя на особое судно и из Мессины или Агу-

сты пойду со оными кораблями в Корфу и употреблю старание

там их исправить, как только надобность и обстоятельства

позволят. Фрегаты «Михаил», «Николай» и «Григорий Великия

Армении» также с давнего времени не килеваны. Верхняя

обшивка, съеденная червями, сгнила и местами спадывает долой,

стыки и пазы оказываются некоторые полы, а в других пенька

ослабла, оттого происходит в них великая течь. На фрегате

«Николай» ахтерштевень сверху до второй петли сгнил, и

должно его срубить и приделать новую штуку, на оном и на

фрегате «Григорий Великия Армении» по ветхости уже их несколько

бимсов и других членов оказались гнилы и надломившись,

потому следуют в перемену. Все сии три фрегата остаются в

Неаполе разоружены, исправляются починкою и приуготовляются

к килеванию, исправление означенных кораблей и фрегатов,

полагаю я, не прежде окончится, как в апреле месяце; между сего

времени, считаю, Мальта может быть взята. Баталионы под

командою генерал-майора Бороздина, королю Обеих Сицилии

охранительной гвардиею назначенные, перевозятся из Корфу

в Италию в Бриндичи, из Неаполя послан для

вспомоществования им всеми потребностьми по военным делам министр и

кавалер Мишеру, который и будет стараться препроводить их в

Неаполь. В бытность ескадр со мною в стороне Италии морскую

провизию на ескадры получаю по необходимой в ней надобности

из Мессины и из Неаполя, ибо от Порты Блистательной в

присылке ее нет, я просил и повторял мои требования в Морею

к тем, которые провианты для ескадр заготовляют, чтобы

доставлено было его достаточное количество в Корфу в магазейны

и чтобы к приходу ескадры был он там готовым; из Неаполя же

получаемый провиант на их ли щет будет или на наш,

представляю в высочайшее благоволение вашего императорского

величества; в прочем по необходимой надобности покупаю на ескадру

в Неаполе малое количество такелажа; пять или шесть якорей и

разных несколько мелочных надобностей; необходимо

надобилась парусина, но здесь в покупку достать не мог и уповаю, что

такелаж, паруса и прочие надобности посылаются и скоро будут

ко мне из портов Черного моря, которых по уведомлению

повеление в Конторы главного командира Черноморских флотов я

ожидаю. Пока корабли и фрегаты будут исправляться в сие

время, с глубочайшим благоговением ожидать буду высочайшего

вашего императорского величества указа; когда Генуя будет

взята, Мальта также, как уповаю, взята будет, после сего пове-

лено ли будет мне с ескадрами возвратиться к своим портам,

как в высочайшем указе мне предписано. В Мальте и в Неаполе

по настоящим вышеозначенным обстоятельствам оставить ли

войски или их забрать, также остров Корфу и прочие

Ионические острова на каком основании должны остаться; войски,

в Корфу назначенные, артиллерийские, под командою

подполковника Гастфера ныне туда пришедшие, и баталион, с генерал-

лейтенантом Гоголевым прибыть имеющий, останутся ли в Корфу

и на других островах, или всех их забрать с собою и доставить

обратно. Блистательная Порта Оттоманская и капитан-паша

требовали с некоторого уже времени, чтобы я со своею ескадрою

шел к Александрии, куда будущей весною и капитан-паша со

флотом прибудет, но в рассуждении зимнего ныне времени и

означенных обстоятельств сего выполнить было неудобно, ибо и

действия там должны быть сухопутные с достаточным числом

войска, а не морские. Всеподданнейше с глубочайшим

благоговением осмеливаюсь просить в разрешение всех сих обстоятельств

высочайшего указа вашего императорского величества.

Адмирал Ушаков

Почтеннейшее письмо вашего превосходительства от 2/13

ноября г и приложенные при оном высочайший рескрипт и указ

Государственной адмиралтейств-коллегий, тож два письма ноября

от 2/13-го и от 12/23 октября сего течения 11-го числа я

получил. Имею честь уведомить в рассуждении рескрипта: Италия

почти вся освобождена от неприятелей, остается только Генуя,

которая блокирована с сухого пути австрийскими войсками, а

с моря отделенною от меня ескадрою под командою господина

вице-адмирала Пустошкина. Неаполитанское королевство и

Римская область свободны, но в Неаполе через бывшую большую

революцию, в которой замешано множество разных людей и

преступники забраты в великом множестве и содержатся в

тюрьмах, делают им следствия и наказание, а через то как заметно

более и более приходит все в сумнительство, родственники и

друзья их, безумствуя, предпринимают некоторые дерзкости, и

двоекратно открыты уже заговоры и перерваны; на

представление мое от высочайшего двора неаполитанского обещано

генеральное прощение, но еще не последовало. Ежели войск наших

не будет при Неаполе, то Неаполь наверное пропасть может от

худых и наиважнейших последствий. Мальта в блокаде

англичанами, Нельсон неотступно требовал и требует нашей помощи;

предвидя в том необходимую надобность, я спешил туда иттить

с ескадрами, забрав назначенные в Мальту три батальона, под

командою князя Волконского третьего состоящие, но противные

крепкие ветры весьма давнее время к походу нашему туда

препятствуют, а притом корабли «Св. Павел», «Петр», «Захарий и

Елисавет» и «Мария Магдалина», будучи весьма давнее время

не исправлены, имеют великую течь, за гнилостью требуют

перемены нескольких бимсов и в обшивках несколько вставок

подкрепления стандарсами и кницами, ибо в случившиеся крепкие

погоды еще несколько их порасстроило больше, потому сейчас

забираю я войска на корабли и со всеми ими иду в Мессину,

откудов оные войска переправлю в Мальту, и оную блокировать

будет вместе с агличанами вице-адмирал и кавалер Карцов

с тремя Балтийского флота кораблями и одним фрегатом, я

сделаю все к тому распоряжения, буду всевозможно помогать;

и войска действовать будут на Мальте против крепостей; сколько

могу наслышаться по известиям, есть надежда, что Мальта

сдастся на договоры, когда утеснят ее с сухого пути осадою;

учредя я все к тому потребное и снабдя надобностями, с

вышеозначенными четырью кораблями из Мессины или из Агусты

пойду в Корфу для исправления кораблей, между тем батальоны

охранительной гвардии, к королю неаполитанскому присланные,

по прибытии в Корфу оттоль перевозятся в Бриндичи или

в Отрант и оттоль сухим путем пойдут в Неаполь; из Неаполя

послан для препровождения и снабдения их министр по военным

делам кавалер Мишеру. Три фрегата – «Михаил», «Николай»

и «Григорий Великия Армении» для исправления килеванием

состоят в Неаполе, разоружены и приуготовляются к килеванию,

потому что чрезвычайную течь имеют, верхняя обшивка,

съеденная червями, почти вся с них спала и при исправлении

обошьются снова, корабли «Св. Петр» и «Захарий и Елисавет»

также исправления килеванием требуют, обо всем том, чего тре-

бует необходимость и без чего никак обойтись нельзя, буду

стараться делать, что необходимо нужно; сии исправления не могут

кончиться прежде по меньшей мере к апрелю месяцу; ко оному

времени, а может быть и прежде, думаю, Мальта будет взята,

а Генуа с часу на час ожидают сдачи. Какие обстоятельства

притом откроются и когда во флоте, мне вверенном, большой и

необходимой надобности в здешних местах не будет,

исполнение учиню сходно с высочайшим предписанием, и обо всем, что

в сие время происходить будет, вас уведомлять не примину,

сходно как в объяснении письма вашего значит. К Шукри-ефен-

дию послал я письмо и требовал провианта, чтобы как наи-

возможно доставлено было его большое количество в Корфу,

я писал, чтобы от сего времени не менее как на восемь месяцев,

ибо, полагаю я, может быть обстоятельства переменятся и

статься может, что бытность наша в здешних краях продлится

и может быть в таком случае другие еще действия вознадобятся

в пользу Порты Блистательной и в рассуждении Сардинии и

Корсики, которые и теперь состоят в великой опасности,

уповаю я через сие время могу получить еще высочайшие

повеления, какие последовать могут.

По письмам вашего превосходительства и по письму ко мне

капитана-паши требовалось, чтобы я со всею ескадрою шел

к Александрии. Капитан-паша писал, что и он со всем флотом

будущей весной будет со мною вместе; зимнее теперь время,

вышеозначенные обстоятельства и что все суда требуют

исправления, да и провизии на ескадре почти нет, по сим

обстоятельствам я иду в Корфу, там исправляясь, надеюсь получить от

государя императора вновь повеление, и что будет предписано, то

и исполнять буду. О провизии прошу требовать, чтобы ее до<

статочно было в Корфу, и непременно она вскорости надобна;

прежде сего писать соизволили, что ее туда доставлять велено

на целый год, но в доставке и по сие время в Корфу почти ни*

чего нет, к Шукри-ефендию посылаю я письмо через Алексиано,

чтобы на Корфу доставлено было к нему с нарочным. Я боюсь

таковой же участи, как и прошлого года, провиант две ескадры

теперь покупают дорогой ценой, ескадра вице-адмирала Пустош-

кина – в Ливорне, а ескадра капитана Войновича – в Триесте;

как сии великие издержки почтены будут, я не знаю;

провианта в наличии нет, да и судов для перевоза оных нет же,

ежели не покупать ескадрам в тех местах, то надлежало бы

воротиться и быть без действия.

Анкона ныне взята, но такие крайне обидные непристойности

австрийским генерал-лейтенантом Фрелихом произведены против

наших войск, что бесподобно; я уведомлю вас после

обстоятельно, а теперь не успел. В прочем с почтением моим к вам

навсегда имею честь быть, милостивый государь мой, вашего

превосходительства покорнейший слуга

Федор Ушаков

Копию со всеподданнейшего рапорта моего при сем

прилагаю.

Сей час австрийский генерал граф Клеиау, быв у меня,

объясняясь со мной, объявил, что из Парижа в Геную прислан

один французский генерал Ектор, который потом требовал от

господина Кленау, чтобы он выехал на аванпосты для

некоторых переговоров, почему господин Кленау послал от себя

полковника барона Даспри, которому французский генерал сделал

предложение, чтобы с обеих сторон сделать перемирие месяца

на два или на три, и на сие господин Кленау просил моего

мнения, объясня притом, что из Парижа же отправился

французский генерал Моро в Вену, коему позволено от сего двора

приехать в Авзбург, где находятся и министры.

По таковому положению я мое мнение подал господину

Кленау следующее, что в перемирии с нашей стороны

надобности никакой не предвидится, и я власти и видов на сие

никакой не имею, тем более, что генуесские внутренние дела, сколько

известно, не в хорошем положении, и со всех сторон оная

окружена довольно сильными корпусами, как-то: со стороны Кони,

со стороны Нови, равно и с здешней [стороны]; и хотя была

потеря, но оная не суть важна в рассуждении совокупных сил.

И хотя австрийские войска по позднему времени занимают

зимние квартиры, но всегда неприятельские мысли и расположения

заняты будут и притом еще и будут находиться в

неизвестности...

Но всего важнее, естли сделано будет перемирие, то

непременно будет сие полезнее французам, ибо они не пропустят сего

времени употребить себе в пользу и доставить в Геную провиант,

амуницию и знатную приумножить силу в войске, к усилению

самой Генуи, которую с выгодами укрепить еще и защищать

могут, а при случаях действовать и на Италию. А теперь всякое

доставление, которое хотя отчасти и продолжают, но, видя, что

мы с кораблями здесь, а притом еще ожидаются вооруженные

австрийские суда из Ливорны, и от Анконы, что, уповаю, им

небезизвестно, а посему им и не без опасения.

В заключение объявил я господину Кленау, чтобы отправить

скорее курьера в Авзбург или к генералу Отто в Луку,

который там прибыл с 10-ю баталионами, или к генералу Меласу,

что он хотел исполнить, и к последним сей же день отправить

курьера, и что от генерала Меласа последует, поелику сей

последний имеет от своего двора на таковые случаи к

рассмотрению власть, хотел меня уведомить, а я поспешаю о всем донести

вашему высокопревосходительству.

Я взял на малое время квартиру в местечке Леричи, и пред

сим местом стоят корабли в порто Специи, дабы способнее мне

было узнавать поведение австрийцев и французов, сколько мне

будет возможно и достает моего смыслу.

Сей же день возвратился ко мне в должности гардемарина

волонтер Шелковников, который, быв на передовых французских

постах, где взяли от него мое письмо к командующему

французскому генералу и отправили оное в Геную в рассуждении

требования моего о возвращении пленных, и хотели оттуда

отвечать через два дня, но он, господин Шелковников, дожидался

три дни, не получил ответа и возвратился. Узнав он там, что

наши пленные, равно и австрийские рядовые отправлены в Са-

вону и далее внутрь Франции, а потому может быть

французский генерал и не отвечает на мое письмо скоро, а притом

господин Шелковников донес мне прежде, что генерал Моро поехал

из Парижа в Вену и что другой генерал французский прибыл

из Парижа в Геную, а из Генуи к австрийцам на аванпосты,

состоящие при местечке Сестрин, для переговоров о перемирии,

и я ожидал, уведомит ли меня о сем генерал Кленау, что он