Текст книги "Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии"

Автор книги: авторов Коллектив

Жасминовая песнь

 
Напились тучи океанской влаги
И вознеслись – так Тирумаль всеблагий
Восстал для измеренья трех миров; [304]304
  …Тирумаль всеблагий // Восстал для измеренья трех миров… – Тирумаль – тамильское имя бога Вишну. По преданию, бог Вишну превратился в карлика, чтобы сокрушить власть демона (дайтья) Бали, угрожавшего богам. Он попросил у Бали столько пространства, сколько сможет захватить в три шага. Получив согласие, он в два шага измерил землю и небо и лишь по просьбе Бали оставил ему подземный мир.


[Закрыть]
На склонах гор, у самых берегов,
Весь день они пропочивали в неге,
И снова – в путь в стремительном побеге,
Чтоб ввечеру, как слон, разящий бивнем,
Обрушиться неудержимым ливнем.
 
 
В тот час вечерний хоженой тропой
Дворцовые прислужницы толпой
К окраине далекой поспешили.
В руках у них для приношенья были
Горшки с вареным рисом и жасмины.
Жужжали пчелы, сладостнее ви́ны [305]305
  Вина– индийский музыкальный инструмент.


[Закрыть],
Когда они рассы́пали дары
И стали ждать среди ночной поры,
Какой им будет знак, прильнув друг к дружке.
Внезапно голос молодой пастушки
Послышался. Привязанных телят
Ей было жаль, и, в ночь вперяя взгляд,
Она сказала: «Не горюйте! Скоро
Вернутся ваши матери!» Без спора
Решив, что это бог им возгласил,
Прислужницы – бежать что было сил
И молвили тоскующей царице:
«Недолго ждать осталось: возвратится
Твой повелитель, царь с осанкой бычьей,
Увенчанный победой – и с добычей!»
 
 
Владычица, прослушав их рассказ,
Жемчужины смахнула с черных глаз.
И вдруг – виденье! На лесной поляне,
Очищенной от трав, где поселяне —
Охотники воздвигли бастион
(Отныне он с лица земли сметен),
Огромное военное становье
Предстало ей, исполненной любовью.
 
 
Там на скрещенье троп, гора на вид,
Свирепый слон сторожевой стоит.
Ему подносят тростника вязанки —
Он гордо отвергает все приманки.
Напрасно с перекошенным лицом
Его погонщик бьет своим бодцом.
Воители, являя верх сноровки,
Вбивают в землю колья – и веревки
Натягивают; миг – и пестрый кров
Колышется над остовом шатров;
Потом бойцы, – их ждет покой желанный,—
Составив луки, вешают колчаны,
Как вешает отшельник на треногу
Свою одежду, охряную тогу;
И наконец они лихим броском
Вонзают в землю копья – лепестком
Отточенным… Без лишней суеты
Над копьями укреплены щиты,—
И вот уже – на ночь одну – готово
Убежище для воина простого.
 
 
Стихают шум и говор до утра,
И только возле царского шатра
Мелькают длиннокосые смуглянки
С кинжалами на поясах. В горлянке
Горючее для плошек у любой.
Они следят, когда пробьют отбой,
Чтоб ни одна светильня не погасла,
И если надо – подливают масла
И от нагара чистят фитили.
 
 
Уж за полночь. Давно умолк вдали
Походный колокол длинноязыкий.
Стоят, качаясь, стражники владыки:
По сонным векам пробегает дрожь,
Как по лианам в ветер или дождь.
Отсчетчики часов, сложив ладони,
Кричат: «О восседающий на троне,
Непобедимый царь, гроза врагов,
Узнай: по времемеру [306]306
  Времемер– древние водяные часы. Небольшой сосуд с дырочкой помещался в больший сосуд, и время исчислялось по количеству воды, которая наливалась в меньший сосуд. Древнетамильский час – нажихай – составлял двадцать четыре минуты.


[Закрыть]– час таков!»
 
 
У царского шатра – отряд яванов [307]307
  Яваны– греки или римляне.


[Закрыть].
В их боевой отваге нет изъянов.
У каждого явана – меч и щит,
И под полой одежды кнут торчит.
Они могучи и широкоплечи.
В самом шатре – прислуживают млеччи [308]308
  Млеччи– немые чужеземцы, служившие телохранителями.


[Закрыть]
Бессонницей томимому царю.
Уж утреннюю видит он зарю
А с нею – неминуемую сечу
И мыслями стремится ей навстречу,
И, щеку подпирая кулаком,
Он вспоминает, легким холодком
Овеянный, – свои былые схватки.
 
 
Бегут враги, смешавшись, в беспорядке.
Их тысячи, отставших, полегли.
Как змеи, извиваются в пыли
Отсеченные хоботы слоновьи.
Под градом стрел, все залитые кровью,
Ржут, прядая ушами, жеребцы.
Победу одержавшие бойцы
Приветствуют его, безмерно рады,
И раздает он щедрые награды.
 
 
При свете плошек, спрятанных в литых
Ладонях изваяний золотых,
Царица возлежит в покое спальном
Дворца семиэтажного, в печальном
Раздумье о властителе своем,
И свой браслет с причудливым витьем,
Тоскуя, поправляет поминутно.
Вконец истомлена тревогой смутной,
Она трепещет в лихорадке злой,
Подобно паве, раненной стрелой.
 
 
А за окном, не убавляя мощи,
Бушует ливень в придворцовой роще,
И, вслушиваясь в грохот водопадный,
Царица напрягает слух свой жадный.
Все мнится ей шагов далекий гром,
Все видятся ей в сумраке сыром
Победою расцвеченные стяги.
Идут войска, нет меры их отваге,
Идут тропой песчаной, прямиком.
Олень и лань на поле просяном
Резвятся. Синий пламень высекая,
Цветет кустарник низкорослый – кайя [309]309
  Кайя– карликовое дерево (Memecylon tinctorium).


[Закрыть],
Дождь золотой [310]310
  Дождь золотой– дерево «индийский золотой дождь» (кондрей).


[Закрыть]– как утренняя даль,
Ладони все свои раскрыл кандаль [311]311
  Кандаль(кодаль) – белая малабарская лилия.


[Закрыть]
И тондри [312]312
  Тондри– красная малабарская лилия.


[Закрыть]– сгустки темно-алой крови.
Идут, всегда к сраженью наготове,
Идут войска, с отмашкой мерной рук.
А впереди – их вождь, ее супруг
В своей большой военной колеснице.
 
 
Иль, может быть, все это только снится?
 

Любовь [314]314
  Любовь. – Здесь имеется в виду любовь к своим ближним, ко всему сущему.


[Закрыть]

* * *

 
Душой очерствелый – живет для себя одного,
А полный любовью – для мира всего.
 

* * *

 
Любовь – и опора творящим благие дела,
И лучшая наша защита от зла.
 

* * *

 
Как пагубно жгучее солнце для твари бескостной [315]315
  Тварь бескостная– по толкованию комментаторов – червь.


[Закрыть],
Добро для отвергших любовь смертоносно.
 

* * *

 
Отвергшим любовь нет цветенья. В душе их пустой
Все мертво, безжизненно, как сухостой.
 

* * *

 
В отвергших любовь нет и проблеска жизни: они
Скелетам, обтянутым кожей, сродни.
 

Доброречие

* * *

 
Приветное слово дороже даров дорогих,
Не надобно мудрым дарений других.
 

* * *

 
Кто молвит сердечное слово – себя упасет
От бедности горькой, жестоких невзгод.
 

* * *

 
Приветное слово – добро укрепляет в сердцах,
А зло от него рассыпается в прах.
 

* * *

 
Сердечное слово, добра прорастившее зерна,
И тем, кто промолвил его, добротворно.
 

* * *

 
С отрадой внимал ты словам, напоенным любовью.
Зачем же теперь предаешься злословью?
 

* * *

 
Придется ль по вкусу разумному плод, что незрел?
Зачем же ты доброе слово презрел?
 

Благодарность

* * *

 
Услуга ко времени – хоть и порою мелка
Значеньем своим, как земля, велика.
 

* * *

 
Отплаты не ждущая помощь, будь самою скромной,—
Значеньем своим, словно море, огромна.
 

* * *

 
Платить за услугу услугою равной неверно.
Да будет услуга нужде соразмерна!
 

* * *

 
На семь возрождений останется память святая
О том, кто тебе помогал, сострадая.
 

* * *

 
Не помнить о благе – мерзейшее зло на земле.
И высшее благо – не помнить о зле.
 

* * *

 
Простится тому, кто попрал доброчестья завет.
Прощенья услугу забывшему нет.
 

Правдивость

* * *

 
Неправда, которая сеет добра семена,—
Обман лишь по имени – правда она!
 

* * *

 
Неправда – огонь сожигающий: тела жилица —
Душа – в предумышленной лжи опалится.
 

* * *

 
Стремленье к правдивости благостней, чем благочестье
Со щедростью – соединенные вместе.
 

* * *

 
Блажен возлюбивший правдивость – пускай никакими
Делами себя не возвысил благими.
 

* * *

 
Телесную грязь без труда отмывают водой,
Но дух очищается правдой святой.
 

* * *

 
Не всякий светильник – светильник, а только лучистый
Светильник, сияющий истиной чистой.
 

Бренность

* * *

 
Окончился танец – и тает собравшихся круг.
Вот так утекает богатство из рук.
 

* * *

 
Как зубья пилы – чередою бегущие дни:
Со скрежетом жизнь перережут они.
 

* * *

 
Был жив накануне, а ныне – лишь пепел, зола.
Не смерть ли величьем наш мир облекла?
 

* * *

 
Не ведает смертный: хоть день проживет ли на свете,
Но замыслов хватит на тысячелетье.
 

* * *

 
Подобно птенцам, скорлупу проклевавшим, спеша
Темницу свою покидает душа.
 

* * *

 
Смерть – это лишь сон, – таково мудрецов убежденье.
А что же рожденье? От сна пробужденье.
 

Ученость

* * *

 
Всему, что достойно, учись, не ища награжденья,—
И действуй потом, как велят убежденья.
 

* * *

 
Что, в сущности, буква и цифра? Не глаза ли два,
Которым открыта вся суть естества?
 

* * *

 
Лишь мудрый ученый поистине зряч. У невежды
В глазницах – две гнойные язвы, не вежды.
 

* * *

 
Не низок ученый, пред более мудрым собратом
Склоняющийся, как бедняк пред богатым.
 

* * *

 
Ученый как дома везде, будь он гость чужестранный:
До смертного часа учись неустанно.
 

* * *

 
Ученье – услада ученых и мира услада.
Мудрейшему клада ценнее не надо.
 

* * *

 
Ученость пребудет с тобой до скончания дней,
Другие богатства – ничто перед ней.
 

Невежество

* * *

 
Невежда тупой, поучающий умных людей.
Подобен жене без обеих грудей.
 

* * *

 
Пусть муж неученый других превзойдет по уму,
Признанья мудрейших не ведать ему.
 

* * *

 
Напрасно кичится невежда – в одно лишь мгновенье
Ученый рассеет его самомненье.
 

* * *

 
Невежды, хотя и бывают обличьем пригожи,
На глиняные истуканы похожи.
 

* * *

 
Невежды, высокого родом, не выше ль ученый,
Хотя и в роду невысоком рожденный?
 

* * *

 
Тому, кто учен, не читающий книг – не чета.
В своем неразумье он хуже скота.
 

Решимость

* * *

 
Богат лишь богатый решимостью, волей. Безвольный
Среди обездоленных самый бездольный.
 

* * *

 
Решимость – богатство, дарованное навсегда.
Другие богатства – уйдут без следа.
 

* * *

 
Глубо́ко ли озеро, лотоса стебель – мерило.
Мерило величью – решимости сила.
 

* * *

 
Стремиться, пусть тщетно, к свершенью возвышенных дел —
Решительного неизменный удел.
 

* * *

 
Лишенный решимости – горько обижен судьбой:
Вовеки ему не гордиться собой.
 

* * *

 
Могуществен слон, обладатель отточенных бивней,
Но тигр порождает в нем страх неизбывный.
 

* * *

 
Лишенный решимости – не человек, размазня.
Он мертв. Он подобье иссохшего пня.
 

Бедность

* * *

 
Бедняк никогда не изведает жизни безбедной.
Несчастнее бедного кто? Только бедный.
 

* * *

 
Нужда принижает и самую знатную знать,
Достоинство, честь принуждая ронять.
 

* * *

 
Пусть смысла глубокого полны слова бедняков.
Никто их не слушает – мир наш таков.
 

* * *

 
От сына, что нищ и добро попирает бесчинно,
И мать отвернется, как от чужанина.
 

* * *

 
Неужто и ныне ко мне возвратится с утра
Нужда, что едва не убила вчера?
 

Сладость любовных объятий

* * *

 
Все, чем обольщаются зренье, слух, вкус, обонянье,—
Вмещает любимой моей обаянье.
 

* * *

 
Она лишь одна унимает недужный мой жар.
Целительный мне не поможет отвар.
 

* * *

 
Таинственный пламень в груди у любимой разлит:
Вдали обжигает, вблизи холодит.
 

* * *

 
Объятья бесхитростной девы – бессмертья исток,
Питающий жизни зеленый росток.
 

* * *

 
Грудь с грудью влюбленным отрадно плотнее сомкнуть,
Чтоб даже и ветер не мог проскользнуть.
 

* * *

 
Любовь – как ученье. Чем дольше любви я учен,
Тем больше незнаньем своим удручен.
 

Восхваление красоты возлюбленной

* * *

 
Ты нежен, цветок аниччама, не спорю, но много
Нежнее любимая мной недотрога.
 

* * *

 
Сверкает, как жемчуг, улыбка желанной – и схожа
С бамбуком ее золотистая кожа.
 

* * *

 
Смущаются лилии, перед желанной склонясь:
«Глаза у нее затмевают и нас».
 

* * *

 
Любимая носит цветы с неотрезанным стеблем,
И стан ее ношей цветочной колеблем.
 

* * *

 
Не в силах желанной моей отличить от луны,
Растерянно звезды глядят с вышины.
 

* * *

 
Ущербный твой лик, о луна, испещряют щербины,
Но нет у желанной моей ни морщины.
 

* * *

 
Лебяжьего пуха нежнее любимой стопы.
Для них и цветы аниччама – шипы.
 

Терзания разлуки

* * *

 
С любовным недугом я тщетно пытаюсь бороться:
От черпанья только полнее колодцы.
 

* * *

 
Ни скрыть не могу, ни открыть не могу свой недуг
Виновнику неиссякающих мук.
 

* * *

 
На жизни моей, как две тяжести на коромысле,
Любовный недуг и стыдливость повисли.
 

* * *

 
Бескрайнее море – любовь предо мной разлита,
Но нет у меня ни ладьи, ни плота.
 

* * *

 
Жестокий и в дружбе, что сделает с вражьей ордою
Воитель, пылающий лютой враждою?
 

* * *

 
Любимый из глаз не уходит. И веки сомкнуть
Боюсь я: о, как бы его не спугнуть?
 

Ревность

* * *

 
«Люблю больше всех!» – я однажды воскликнул… Мрачна,
«Кого это – всех?» – вопросила она.
 

* * *

 
Поклялся: «Люблю до кончины!» Она мне: «Изменник!
Кого ж ты полюбишь в грядущих рожденьях?»
 

* * *

 
«Я думал сейчас о тебе!» – говорю я. «Вот диво!
А раньше о ком?» – проворчала строптиво.
 

* * *

 
Чихнул я, она разрыдалась, а в голосе злоба:
«Должно быть, тебя вспоминает зазноба?»
 

* * *

 
Чиханье сдержал я, она – не добрее ничуть:
«Ты, видно, задумал меня обмануть?»
 

* * *

 
Пытался утешить ее – только повод для спора.
«Ты всех утешаешь, – твердит, – без разбора».
 

* * *

 
Взглянул на нее – вновь обида и слезы рекой:
«Меня ты сравнил, признавайся, с другой».
 

Тирунъяна Самбандар [317]317
  Тирунъяна Самбандар– жил в VII веке. По преданию, супруга бога Шивы напоила его в трехлетнем возрасте молоком божественной мудрости. Отсюда его имя: «Человек, причастившийся божественной мудрости». Вел жизнь паломника, посещал шиваитские храмы Южной Индии и своими гимнами завоевал шиваизму много приверженцев. Известно, что один из его современников сражался в битве, которая произошла в 642 году.


[Закрыть]

* * *

 
Полумесяцем украшен, [318]318
  «Полумесяцем украшен…» – Это стихотворение, по легенде, написано Самбандаром трех лет от роду на берегу пруда. Посвящено оно богу Шиве, волосы которого увенчаны полумесяцем. Шива обитает на площадке для сожжения покойников, поэтому он «белым пеплом обметен». Восседает бог на быке Нанди.


[Закрыть]
белым пеплом обметен,
Сердца моего похитчик,
гордо восседает он
На быке. Его сияньем
сам Создатель посрамлен. [319]319
  Его сияньем // сам Создатель посрамлен. —Однажды боги Брахма (Создатель) и Вишну увидели огромный огненный столб. Брахма стал лебедем и тщетно попытался достичь вершины этого огненного столба. Не удалось и Вишну (по-тамильски Каннан), ставшему вепрем, докопаться до его основания. В конце концов Брахма и Вишну вынуждены были признать свое поражение, и только тогда Шива явил им свой истинный лик.


[Закрыть]
В многославном Брахмапуре [320]320
  Брахмапур(Шийали) – город в Танджурском округе.


[Закрыть]
он воздвиг свой дивный трон.
 

* * *

 
Ужели ты обитель Шивы,
Арурский [321]321
  Арур(Тируваллур) – город в Танджурском округе.


[Закрыть]храм, не посетил еще?
С цветами, сердцем просветленный,
спеши к Отцу, в его святилище.
 
 
Неси весь пыл своих хвалений
ему, Истоку Добродетели.
Избавиться от возрождений —
есть благо высшее на свете ли?
 
 
Едва в ярчайших переливах
сверкнет Арурская Жемчужина,
Тебе овеет душу радость,
и будет боль обезоружена.
 

Тирунавуккарасу Свами (Аппар) [322]322
  Тирунавуккарасу Свами(букв.: «Повелитель языка») прозванный его другом Самбандаром « Аппар» («Отец»). Происходит из касты велаляров. В раннем возрасте остался сиротой и был воспитан своей старшей сестрою. Как и его друг Самбандар, скитался по Южной Индии и слагал свои гимны.


[Закрыть]

* * *

 
Как я спасу свой бренный остов?
Мне ярость раздирает грудь.
Смогу ли я, черпак дырявый,
хоть каплю блага зачерпнуть?
Лягушка я в змеиной пасти.
Закрыт к освобожденью путь.
О повелитель Оттрийура [323]323
  Оттрийур(Тирувоттрийур) – город, находившийся прежде недалеко от Мадраса, теперь его окраина.


[Закрыть]!
Моей опорой верной будь!
Душа моя – груженный гневом
до полузатопленья плот.
Весло – рассудок. Вожделенье —
скала среди бурлящих вод.
Кто, средоточье милосердья,
меня от гибели спасет?
О повелитель Оттрийура!
Ты мой единственный оплот!
 

* * *

 
Отрадно ви́ны чистое звучанье,
отраден свет луны,
И южный ветерок, и ожиданье
расцвета в дни весны,
И над прудом пчелиное жужжанье,
и сладостные сны,—
Отрадней тень от ног Отца – да будем
мы ей осенены!
 

 

* * *

Напрасно в священном потоке свершать омовенье,
На мыс Кумари́ [324]324
  Мыс Кумари(Коморин) – южная оконечность Индостанского полуострова, место паломничества.


[Закрыть]отправляться – излишнее рвенье.
Лишь тот обретет от страданий земных избавленье,
Кто славит Всевышнего – имя его и веленье.
 
 
Пустое занятие – веды бубнить тихогласно
И слушать, как шастры читают, – поверьте, напрасно.
Лишь тот обретет избавленье, чье сердце согласно
С Всевышним, – о нем помышляет вседневно, всечасно.
 
 
Напрасно подвижничество и обитель лесная,
Напрасно глазенье на небо, еда немясная.
Спасется лишь тот, кто не знает покоя, взывая
К Всемудрому, только его одного признавая.
 

Сундарамурти Свами [325]325
  Сундарамурти Свами– поэт начала IX века, брахман по касте. Родился в Южноаркотском округе. Одна его жена, по преданию, была танцовщицей, другая – из касты велаляров.


[Закрыть]

* * *

 
Жизнь – майя [326]326
  Майя– призрачная сила, якобы управляющая миром. Здесь поэт говорит о призрачности, иллюзорности земного бытия.


[Закрыть]. Все мы станем прахом —
таков закон судьбы великий.
При виде моря возрождений
мы все трепещем, горемыки.
 
 
Возвысим же хвалебный голос
в честь Кетарамского [327]327
  Кетарам– место в Гималайских горах.


[Закрыть]владыки,
Пред чьим могуществом склонились
Каннан [328]328
  Каннан– Вишну.


[Закрыть]и сам Четырехликий [329]329
  Четырехликий– Брахма.


[Закрыть].
 

Маникка Васахар [330]330
  Маникка Васахар(IX–X вв.) – главный советник царей из династии Пандья. Находясь в Перундурее, подпал под влияние проповедника-брахмана и начал слагать свой «Тирувасахам» («Божественное песнопение»). Был прозван Маникка Васахаром («Изрекающим драгоценные (рубиновые) слова»). Покинул свой высокий пост и стал заниматься только поэзией.


[Закрыть]

* * *

 
Он – веда, Он – и приношенье.
Победа Он и пораженье.
Он – истина и ложь, всё Он:
И свет и тьма, и явь и сон.
Он – счастье, Он же – и несчастье.
Он – целое, и Он – двучастье.
Он – избавитель от земных
Мучений и повинник их.
Мы для него, светлеют думы,
Готовим порошок куркумы. [331]331
  Золотистый порошокиз корней куркумыупотребляется для ритуального омовения статуи божества.


[Закрыть]
 

* * *

 
Натянут лук, трепещет тетива. [332]332
  «Натянут лук, трепещет тетива…»– Стихотворение основано на южноиндийском варианте известного мифа (см. прим. Амару, 2): три асура (противника богов) за их подвижничество были награждены Шивой тремя крепостями – золотой, серебряной и железной. Эти крепости переносились по воздуху и, опускаясь на землю, губили множество людей. В своей надменности асуры стали оспаривать власть самого Шивы. Тогда Шива сел на колесницу, колесами которой были солнце и луна, а сиденьем земля. Его колесничим был Брахма, четыре веды – конями, гора Меру – его луком, змей Ади Шеша – тетивой и Вишну – стрелой. Видя его приготовления, асуры подумали, что Шиве не справиться с ними, но он одной своей улыбкой испепелил три их крепости.


[Закрыть]
Три крепости побеждены, едва
Начался бой, – и торжествует Шива.
Лети, унди! [333]333
  Унди– Некоторые комментаторы предполагают, что это мяч для игры, но такое толкование представляется сомнительным.


[Закрыть]
 
 
Не две, не три – всего одна стрела,
И спалены три крепости дотла.
Нам бог явил пылающее диво.
Лети, унди!
 
 
Он сделал шаг – и под его пятой
Обломки колесницы боевой.
Покаран враг, глумившийся спесиво!
Лети, унди!
 

* * *

 
Без страха малейшего вижу
змеи ядовитой извивы,
Без страха малейшего вижу
людей, что коварны и лживы,
И только слепцы-инобожцы,
не чтущие грозного Шивы,
Владыки Тиллейского [334]334
  Тиллей(Чидамбарам) – место в Южноаркотском округе, где находится один из наиболее почитаемых шиваитских храмов.


[Закрыть]храма
внушают мне страх справедливый.
Без страха малейшего вижу
на солнце меча переливы,
И робостью душу не полнит
красавицы взор горделивый,
Но те, кто взирают бесстрастно
на танец косматого Шивы,
Владыки Тиллейского храма,
внушают мне страх справедливый.
 

Принц Салим, сын императора Акбара, будущий император Джахангир (?). Миниатюра персидского (?) художника при дворе Великого Могола, конец XVI в. (?)

Посвящение богу Ганеше [336]336
  Ганеша– сын Шивы и Умы, бог с человеческим телом и головой слона, бог мудрости, покровитель всех начинаний.


[Закрыть]

Молоко, прозрачный мед, патока, горох —

Подношу тебе я смесь лакомств четырех.

Помоги же мне постичь, бог слоноволикий,

Наш язык родной великий.

* * *

 
Чуть пруд пересох – и тотчас разлетается птичь.
Чуть с нами несчастье – неверных друзей не настичь.
Друзья да заимствуют стойкость и верность у лилий,
Растущих на дне в изобилье.
 

* * *

 
Кто духом высок – и в паденье своем величав.
Кто низок – опустится ниже, совсем измельчав.
Кувшин золотой всё в цене – и разбитый – на рынке.
На что нам обломки от крынки?
 

* * *

 
Весь в лотосах – пруд привлекает к себе лебедей.
Приманчива мудрость чужая для мудрых людей.
Злодеев злодейство влечет. Так отрадно воронам
Кружить над костром похоронным.
 

* * *

 
Укрылась в кустарнике кобра, свернувшись клубком.
А полоз спокойно ползет по дороге… Тот, в ком
Нечистая совесть, – пугается каждого взгляда.
Достойному – честность ограда.
 

* * *

 
Не жди воздаянья, благие деянья верша.
Награду сама обретет непреложно душа.
Вернется плодами – что пальмы корнями впитали.
В убытке ты будешь едва ли.
 

* * *

 
Неправедных гнев им самим причиняет урон.
Сердца их – что камень, который навек расщеплен.
А праведных гнев – что озерная гладь: зацепила
Стрела – и опять все, как было.
 

Перевод В. Микушевича

 
¹Пять ветвей [338]338
  Автором этой «песни» назван Луи-па, первый в традиционном списке «сиддхов». Пять ветвей– пять «скандх», то есть пять чувств вместе с соответствующими аспектами воспринимаемого мира. Стихотворение в целом противопоставляет ложный путь обычной йоги истинному пути тантрической медитации: йог устраивается под деревом, но лучшее дерево – собственное тело; йог садится на подстилку из священной травы, но лучшее сиденье – собственное дыхание и т. д. (ср. ниже стихи Лал-дэд и Кабира).


[Закрыть]на чарующем дереве-теле.
Время в мыслях царит, в этом зыбком пределе.
Утвердишь Несказанное знанием точным,
И Великое счастье окажется прочным.
Величайшие подвиги тоже бесцельны,
Если радость и горе людское смертельны.
Опыт мнимый навеки отсечь постарайся!
Окрылен пустотой, на нее опирайся!
Я провидел незримое в явственных видах.
Возносил меня вдох и поддерживал выдох.
 
 
¹⁷Тыква-солнце; струною луна послужила;
Зазвучала, запела великая жила.
Несравненная лютня запела нежнее:
Пустота многострунная чутким слышнее.
В раздвоении гласные вторят согласным;
Лучший слон [339]339
  Текст анонимен. Лучший слон– человеческий дух.


[Закрыть]восхищен единеньем прекрасным.
И поют, осчастливлены дланью нетленной,
Тридцать две драгоценных струны во вселенной.
Пляшет йог, неустанно богине внимая,
Но трудна Просветленному пляска такая.
 
 
¹⁹Бытие и нирвана, как два тамбурина;
Дух с душою – кимвалы в руках властелина.
Бубнам бить, ликованью в сердцах не кончаться;
Канха [340]340
  Канха(пракритская форма имени «Кришна») – один из «сиддхов».


[Закрыть]с Неприкасаемой вышел венчаться.
В этом браке свое распознал он рожденье,
Потому что приданое – освобожденье.
Возвещает любовь, и любовь знаменует:
Тьма ночная навеки в объятьях минует.
Ею, Неприкасаемой, вознагражденный,
Восприемлет он смысл, до рожденья врожденный. [341]341
  …смысл, до рожденья врожденный. – В ор. слово «сахаджа», один из ключевых терминов тантризма. Буквально переводится как «сорожденное»; может быть истолковано как «истинная суть мира, раскрывающаяся человеку в непосредственном восприятии».


[Закрыть]
 
 
²¹Ночью мышь залезает высоко-высоко. [342]342
  Автором этой «песни» назван Бхусуку.


[Закрыть]
Хочет мышь полизать сокровенного сока.
Мышь – дыханье твое. Ты убийца дыханья,
Чтобы впредь не сновать ему средь мирозданья.
Повредив самому существу и основе,
Мышь-дыханье грозит нашей сладостной нови.
Мышь во мраке чернеет, ночами незрима,
В небесах мельтешит, вожделеньем гонима.
Умертви грызуна, покорись наставленью,
И навеки положишь конец вожделенью.
Усмири грызуна ради вечной основы,
И навеки спадут вековые оковы.
 
 
²² [343]343
  Автором этой «песни» назван Сараха.


[Закрыть]Бытие и нирвана – заманчивый морок.
Ты в тенетах своих же! Так разве ты зорок?
Мы навеки затеряны в непостижимом;
Умирая, рождаемся в неудержимом.
Жизнь и смерть лишены различительных знаков.
Для живого и мертвого путь одинаков.
Если смерти боишься ты, бойся рожденья!
Может быть, заклинанья сильней наважденья?
В этом мире подлунном и в мире небесном, [344]344
  В этом мире подлунном и в мире небесном… – То есть в мире людей и в мире богов (по индийским представлениям, боги тоже смертны).


[Закрыть]
Постарев, умирают в обличье телесном.
Жизнь к рожденью ведет или к жизни рожденье? [345]345
  Жизнь к рожденью ведет или к жизни рожденье?(В ор.: «Рожденье ли причина кармы, или карма причина рожденья?») – То есть: «Что причина, а что следствие в бесконечной цепи рождений и смертей?»


[Закрыть]
Перед этим вопросом бессильно сужденье.
 
 
³¹ [346]346
  Описание мистического опыта.


[Закрыть]Исчезает сознание, дух исчезает;
Затерявшись в неведомом, «я» ускользает.
Бубном будит прозренье немые просторы;
Аджадева парит безо всякой опоры.
Серебрится луна, приподняв покрывало. [347]347
  Серебрится луна, приподняв покрывало. – Ср. у Ф. М. Достоевского в романе «Идиот» рассказ князя Мышкина о человеке, который, стоя на эшафоте, подумал, что после смерти он сольется с золотым сиянием купола церкви.


[Закрыть]
С ней сознанье, лишенное чувства, совпало.
Наконец, пересилив природу людскую,
Овладев пустотой, в пустоте торжествую.
Так, не ведая больше ни страха, ни гнева,
Навсегда бытие превозмог Аджадева.
 
 
⁴⁰ [348]348
  40 и 45. Автором этих «песен» также назван Канха.


[Закрыть]Человеческий разум коснеет в ничтожном,
И спасения нет в благочестии ложном.
Не для разума смысл, до рожденья врожденный,
Несказанным от суетных чувств огражденный.
Смысла нет в поученье твоем неустанном.
Так зачем же беседовать о несказанном?
Обесценено ложью любое реченье.
Взял глухого немой на свое попеченье.
Чем богат Победитель [349]349
  Победитель– Будда.


[Закрыть], проникнутый светом?
Лишь глухому немой повествует об этом.
 
 
⁴⁵Разрастается древо-сознанье годами.
Ветви – чувства. Желанья зову я плодами.
Крепок ствол, нашим благом и горем взращенный,
Так что может срубить его лишь просвещенный.
Утомляется тот, кто рубил неумело,
И бросает, глупец, непосильное дело.
Кроме неба, топор никакой не пригоден.
Беспредельный покров пустоты превосходен.
Наилучший топор – многомудрое слово.
Лишь бы только не выросло дерево снова!
 

Перевод И. Ивановского

* * *

 
Давно просватана душа, все ближе скорбный миг,
И ангел смерти к ней придет и свой покажет лик.
Он кости тела раздробит, души непрочный дом,
Так чаще говори душе, что жить недолго в нем.
Душа пойдет за женихом, неотвратим уход.
Кого она в прощальный час за шею обоймет?
О, как ты узок, мост Сират [351]351
  Мост Сират– по кораническим представлениям, мост толщиной в человеческий волос, ведущий в рай. Праведники проходят по нему, а грешники срываются в геенну огненную. Буквальный перевод последней строки: «Фарид! Слышны звуки ада! Не промотай жизнь впустую!».


[Закрыть],– тончайший волосок!
Фарид! Вставай и уходи, когда наступит срок.
Смотри, Фарид: года прошли, стал сахар горше яда.
Лишь Бог тоску мою поймет, он помощь и отрада.
 

* * *

 
Фарид! Прекрасные глаза пленяли все сердца,
А нынче в черепе пустом – гнездо и два птенца.
 

* * *

 
Фарид! Не попирай земли надменною стопой.
Пока ты жив – земля внизу, а умер – над тобой.
 

* * *

 
Фарид! Любимый далеко [352]352
  Фарид! Любимый далеко… – Имеется в виду бог.


[Закрыть], густая грязь повсюду,
Но пусть я вымокну насквозь – в разлуке жить не буду.
 

* * *

 
Фарид! Нам патока сладка, душистый сладок мед,
Но с ними сладость божества в сравненье не идет.
 

* * *

 
Фарид! Я с Богом разлучен, я в горе небывалом.
Тоска матрасом служит мне, страданье – одеялом.
 

* * *

 
Фарид! Кто возводил дома, кто выстроил дворец,
Но всем, кто суете служил, пришел один конец.
 

* * *

 
Фарид! Здесь ангел смерти был, ограбил дом души,
Глаза-светильники задул и прочь ушел в тиши.
 

* * *

 
Фарид! Роскошные дворцы бессмертья не дают.
Не забывай, что недалек последний твой приют.
 

* * *

 
Фарид! Наш долг – творить намаз, ходить в мечеть пять раз,
А кто не ходит – подлый пес! Он не пример для нас.
 

* * *

 
С молитвы день начни, Фарид, Господь молитву любит,
А тем, кто Господа не чтит, пусть головы отрубят.
 

* * *

 
Ту голову, что пред Творцом склониться не желает,
Швырнем, как топливо, в очаг, – пускай в огне пылает.
 

* * *

 
Фарид! Как поле под посев, разгладить душу надо.
Тогда не будут ей грозить огонь и муки ада.
 

* * *

 
Кто пуповину отрезал, надрезать мог и шею.
Тогда я жизни бы не знал – и горя вместе с нею.
 

* * *

 
Слабеет зрение и слух, зубов лишился я,
И тело бедное кричит: «О, где же вы, друзья?»
 

* * *

 
Фарид! Наш мир – прекрасный сад, и в нем душа, как птица.
Но бьет прощальный наубат [353]353
  Наубат(арабск.) – род барабана, в который били через определенные промежутки времени (от этого слова – русское «набат»).


[Закрыть], пора поторопиться!
 

* * *

 
Фарид! Не ты один в беде, с горы на мир взгляни:
Во всех домах кричит беда и мечутся огни.
 

* * *

 
Фарид! Опять, как злобный пес, визжит и лает плоть,
Но крепко уши я заткну, чтоб искус побороть.
 

* * *

 
О ворон, плоть мою терзай, не трогай только глаз,
Чтобы возлюбленного лик в глазах моих не гас.
 

* * *

 
Мы подкрепляемся в пути водою и зерном,
С надеждой мы явились в мир, надеждой мы живем,
Но ангел смерти к нам пришел и двери отворил,
От милых братьев нас увел в безмолвие могил.
Смотри – вот четверо живых усопшего несут.
Фарид! Лишь добрые дела смягчают Божий суд.
 

* * *

 
Фарид! Ужасен лик того, кто позабыл Творца.
Его мученьям даже смерть не принесет конца.
 

* * *

 
Молитва вечером – цветок, а на рассвете – плод.
Тому, кто не проспал рассвет, Всевышний воздает.
 

* * *

 
Терпенье – лук твоей души, терпенье – тетива,
Стрела терпенья прянет в цель по воле божества.
 

* * *

 
Фарид! Груз дервиша тяжел, немногим по плечу,
Мне Бога так не полюбить, как я любить хочу.
 

* * *

 
Полсотни алчущих ловцов, а птица лишь одна,
И если не поможет Бог, она обречена.
 

* * *

 
Ты ближнего не осуждай [354]354
  Ты ближнего не осуждай … – Эта и последующая строфа заключают собрание стихов Шейха Фарида в «Ади-грантхе». Это единственные строки Шейха Фарида, в которых прямо провозглашается равенство всех людей перед богом.


[Закрыть]: пред Богом все равны.
Чужих сердец не огорчай, – поверь, им нет цены.
 

* * *

 
Фарид! Прекрасный лал души воистину хорош.
Чужую душу береги, и ты свою спасешь.