Текст книги "Изгнанник"

Автор книги: Аллан Фолсом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 54 страниц)

59

Беверли-Хиллз, 10.10

Реймонд снова взглянул на экран компьютера. Известий от Бертрана все еще не было. Почему? Что случилось? Может, у Бертрана не появилось никакой информации? Или возникла проблема с пилотом или самолетом? А может, какие-нибудь затруднения с документами? Оставалось только гадать.

Реймонд вышел в коридор, послонялся по кухне и опять вернулся в кабинет. С каждой минутой его нервозность возрастала. Чем дольше он здесь торчит, тем больше вероятность того, что его тут застукают. Впрочем, он предусмотрел способ смыться подальше отсюда в случае, если кто-то потревожит его покой. Обыскивая квартиру, он нашел ключи от темно-синего «мерседеса», припаркованного на стоянке в переулке позади дома. Разумеется, это было наилучшее средство спасения, но и только. Главная проблема заключалась в другом: ему некуда бежать.

10.12

Реймонд снова взглянул на монитор, проклиная Бертрана и полагая, что и на этот раз ничего там не обнаружит, однако, к его удивлению, его ожидало прилетевшее из-за океана послание:

«Авиакомпания „Уэст чартер эйр“, Нассау, Багамские острова. Самолет „Гольфстрим IV“ приземлится сегодня в 13.00 в муниципальном аэропорту Санта-Моники, чтобы принять на борт мексиканского бизнесмена Хорхе Луиса Вентану. Все необходимые документы будут у пилота».

О большем Реймонд не мог и мечтать.

В течение минуты он удалил из компьютера Нойса все следы того, что с его помощью он контактировал с Бертраном, и проследить отправленные и полученные им сообщения стало невозможным.

Выключив компьютер, Реймонд вернулся в спальню Нойса, открыл стенной шкаф и вынул оттуда желтовато-коричневый льняной костюм, который он уже успел примерить раньше. Брюки оказались немного коротковаты и чересчур широки в талии. Ну да ничего, он потуже затянет ремень, а пиджак скроет складки от лишней ткани. Он также облачился в белоснежную крахмальную рубашку, повязал дорогой галстук в красно-зеленую полоску.

Через несколько минут он был полностью экипирован, а бритую голову скрыла широкополая шляпа. Взяв со стола пистолет Бэррона, он сунул его за пояс и посмотрел на себя в длинное – от пола до потолка – зеркало в прихожей. Убедившись, что зрелище более чем презентабельное, Реймонд удовлетворенно пробормотал:

– Bueno.[8]8
  Хорошо (исп.).


[Закрыть]

Впервые за последние дни он чувствовал себя совершенно спокойно и не испытывал напряжения. Покидая страну на частном самолете, он не должен будет проходить таможенный контроль и предъявлять какие-либо документы. Они понадобятся после приземления, а в том, что документы, как и обещал Бертран, будут ждать его на борту самолета, Реймонд не сомневался. Оставалось лишь добраться до аэропорта в Санта-Монике, а средство передвижения у него уже было – «мерседес» Альфреда Нойса.

– Bueno, – повторил Реймонд. Наконец-то дела пошли на поправку.

Бросив прощальный взгляд в зеркало, поправив галстук и шляпу, он уже повернулся было к двери, но в последний момент остановился, решив, что на всякий случай не помешает предварительно выглянуть в окно. А когда он это сделал, холод пополз по спине. У подъезда стояла машина, а рядом с ней Бэррон и два других детектива, которых Реймонд видел сначала в гараже, когда пристрелили Донлана, а затем в аэропорту. С ними была надменная дама из магазина Альфреда Нойса.

10.19

60

Четверо нежданных гостей вошли в подъезд и пропали из виду. Не вызывало сомнений, что у продавщицы имелись ключи от квартиры Нойса, иначе ее бы здесь не было. Это означало, что даже не через минуты, а через считанные секунды они окажутся у входной двери. У Реймонда не оставалось времени расставить вещи по местам, чтобы скрыть следы своего пребывания здесь.

Он быстро прошел в ванную комнату и выглянул в маленькое оконце, выходившее в переулок позади дома. Не поджидает ли его там еще одна группа полицейских? Однако копы не догадались это сделать.

Реймонд пулей пронесся через кухню, выскочил в дверь черного входа и стал спускаться по лестнице, перепрыгивая разом через несколько ступенек. Оказавшись внизу, он вытащил «беретту» из-за пояса, открыл дверь и выругался. Переулок был перегорожен огромным мусоровозом, и двое рабочих опустошали в его грязное чрево содержимое мусорных баков, стоявших возле дома напротив.

Прижимая пистолет к боку, Реймонд вышел из двери и направился к автомобильной стоянке. Не теряя хладнокровия, он нажал кнопку на электронном брелке ключей, отключил сигнализацию и открыл дверцу. Через несколько мгновений «мерседес» ожил, и Реймонд вывел его в переулок. Несмотря на грузовик, пространства для того, чтобы развернуться, должно было хватить. Машина тронулась вперед, но в следующее мгновение водителю пришлось резко затормозить. С улицы, на которую он намеревался выехать, повернул второй мусоровоз, и «мерседес» оказался заблокированным между двумя грузовиками.

10.23

Грета Адлер отперла входную дверь квартиры Нойса.

– Благодарю вас, – кивнул Бэррон, – а теперь отойдите, пожалуйста, в сторонку и подождите.

Взглянув на Полчака и Ли, он вынул из кобуры кольт и вошел внутрь. Детективы не отставали ни на шаг.

Коридор. Небольшой кабинет с компьютером на столе. Гостиная. Спальня. Кухня. Они открывали и закрывали двери во все помещения, проверяли все без исключения стенные шкафы. Квартира была абсолютно пуста.

– Давайте осмотрим все еще раз, да повнимательнее, – предложил Рузвельт и прошел на кухню.

Его приятель направился в спальню, а Джон сунул кольт в кобуру и вернулся к входной двери.

– Входите, миссис Адлер, – позвал он.

– Мисс Адлер, – с достоинством поправила женщина.

Грета Адлер узнала Реймонда в тот же момент, когда Бэррон показал ей его снимок.

– Он заявил, что ищет мистера Нойса, и был крайне удивлен, узнав, что тот улетел в Лондон.

– Мистер Нойс и Реймонд Торн знакомы? – уточнил Джон.

– Не думаю.

– А вам приходилось видеть раньше Реймонда Торна?

– Нет.

– Мистер и миссис Нойс когда-нибудь упоминали при вас его имя?

– Нет.

– Он объяснил, для чего ему понадобился мистер Нойс?

– Я не дала ему такой возможности. – Взгляд Греты стал ледяным. – Учитывая то, как он был одет, я хотела, чтобы этот человек как можно быстрее убрался из магазина. Поэтому я просто сказала ему, что мистер и миссис Нойс уехали в Лондон, что, собственно, полностью соответствует действительности.

– Фотографию Реймонда показывали по всем телеканалам и напечатали на первой странице «Лос-Анджелес таймс». Как же могло получиться, что вы ее ни разу не видели?

– Я не смотрю телевизор. – Грета вздернула подбородок. – И не читаю «Лос-Анджелес таймс».

10.27

Стиснув «беретту» так, что побелели пальцы, Реймонд не сводил взгляда с двери запасного выхода, ожидая, что в любую секунду могут появиться Бэррон и другие. Но в данной ситуации он был бессилен что-либо изменить. «Мерседес» был все еще зажат между двумя мусоровозами, водители которых ожесточенно спорили друг с другом на испанском языке. По обрывкам фраз, доносившихся до него, Реймонд понял, что один задолжал другому денег и теперь кредитор требует возвращения долга.

10.28

Ли быстрым шагом вышел из кухни и обратился к Грете Адлер:

– Когда мистер и миссис Нойс уехали в Лондон?

– Во вторник утром.

– У них есть дети, которые могли побывать в этой квартире в их отсутствие?

– Нет, у Нойсов нет детей, и здесь никого быть не могло. Не такие они люди, чтобы пускать кого-то в свой дом.

– Они часто путешествуют? Может, сюда время от времени приходит их домработница?

– Мистер и миссис Нойс путешествуют крайне редко, я бы даже сказала, почти никогда. Домработницы у них нет, а если бы они ее и наняли, я бы первой узнала об этом.

Ли перевел взгляд на Бэррона:

– Здесь кто-то был совсем недавно. На кухонном столе еще не высохли капли воды, а в мойке стоит мокрый бокал…

– Это Реймонд, – сообщил Полчак, выходя из ванны.

– Что? – переспросил Джон, поднимая глаза на детектива. Ли тоже уставился на Полчака.

– В стенном шкафу, на полу, валяются такие же джинсы, как те, в которых он был в аэропорту, когда застрелил Рыжего. А еще – кепка и ветровка из Диснейленда.

– А почему ты думаешь, что это осталось после Реймонда? Может, эти вещи принадлежат Нойсу?

Грета Адлер фыркнула.

– Мистер Нойс скорее сядет голой задницей на раскаленные угли, чем наденет джинсы, то же касается и вещей из Диснейленда.

– Но из этого еще не следует, что они принадлежат Реймонду.

– Конечно нет. Они принадлежат Йозефу Шпееру. На ярлыке джинсов написано, что они произведены в Германии.

Реймонд распахнул дверцу «мерседеса», сунул пистолет за пояс и, запахнув пиджак, направился к спорящим мужчинам.

– Yo soy el doctér, – торопливо проговорил он по-испански. – Esta es una emergencia. Por favor mueve tu troca.[9]9
  Я врач. У меня срочный вызов. Передвиньте, пожалуйста, грузовик (исп.).


[Закрыть]

Водители не обратили на него ни малейшего внимания и продолжали препираться.

– Emergencia, por favor, – более настойчиво повторил он.

Наконец мужчина, грузовик которого перекрывал выезд на улицу, перевел на него взгляд и, пробурчав что-то себе под нос, злобно зыркнул на своего соплеменника и направился к своему мусоровозу. Едва он отъехал назад, как в то же мгновение Реймонд оказался за рулем «мерседеса» и тронул автомобиль с места, ожидая, когда проезд освободится окончательно.

Бэррон и Полчак быстро спустились по черной лестнице. Ли отстал от них, поскольку пытался связаться с полицией Беверли-Хиллз, чтобы вызвать подкрепление.

Детективы остановились перед дверью, вытащили пистолеты и переглянулись, затем Джон резко распахнул дверь.

Переулок был пуст, если не считать двух мусоровозов, стоявших нос к носу. Их водители ожесточенно ругались на испанском.

61

12.05

«Рей Курок снова улизнул!» – сообщал заголовок новостного Интернет-сайта. «Мерседес» Альфреда Нойса был обнаружен пустым, а полиция вновь села в лужу. Прочесывание трехмильной зоны с помощью детективов в штатском, патрульных офицеров, собак и вертолетов не принесло результатов.

Поделом этим домовладельцам, бизнесменам и политиканам! Полицейские из Беверли-Хиллз присоединились к своим коллегам из городского управления и бригаде 5–2 и теперь конкурировали с ними за звание «главных придурков недели».

Бэррон стоял в прихожей квартиры Альфреда Нойса, наблюдая за тем, как криминалисты Беверли-Хиллз дюйм за дюймом осматривают жилище ювелира. Его ничуть не волновало, что скажут журналисты и подумают политики. Он знал, что полицейские – вовсе не придурки. Просто Реймонд на редкость профессионален и фантастически хитер. Он проник в квартиру Альфреда Нойса, потому что только здесь мог укрыться, отдохнуть и при этом быть уверенным, что его никто не обнаружит. А если Реймонд приехал в Лос-Анджелес для того, чтобы встретиться с Нойсом и, возможно, убить его, в чем, кстати, полицейские ни на секунду не сомневались, то разве существует лучшее укрытие, чем квартира самой жертвы? Их приезд спугнул Реймонда, и он бежал – в одежде Нойса и за рулем его машины, а все вопросы так и остались без ответов.

Кто такой Реймонд Оливер Торн? Какую цель он преследует?

Они слышали, как он говорит по-английски с безупречным американским акцентом, с мусорщиками он общался на испанском, а с Бэрроном попрощался русским «до свидания». Один из служащих отеля «Бонавентура» рассказал полицейским, что с Йозефом Шпеером Реймонд разговаривал на превосходном немецком. Сотрудница «Люфтганзы», продавшая лже-Шпееру билет, также сообщила, что он бегло говорил по-немецки.

Более того, мужчины, которых он убил в Чикаго, были русскими, и именно в их записях было обнаружено имя Альфреда Нойса – наряду с целым списком других американцев российского происхождения. На вопрос о том, как могло оказаться там имя ее работодателя, Грета Адлер ответила, что не имеет об этом ни малейшего понятия. Насколько ей известно, Нойс лишь однажды воспользовался услугами портных из Чикаго, после чего они прислали ему счет на адрес магазина в Лос-Анджелесе. Сам мистер Нойс никогда не упоминал о них.

Так что, какие бы дела ни связывали Реймонда с Нойсом и чикагскими портными, вопрос о том, кем являлся стрелок-полиглот, оставался открытым. Международным наемным убийцей? Бойцом русской мафии? Террористом-одиночкой, связи которого невозможно проследить? И к тому же еще имела право на существование версия о том, что он являлся сообщником Донлана.

Вся эта путаница не только злила Джона Бэррона, но и вызывала растерянность. Зачем понадобилось убивать портных в Чикаго? А убитые и обезображенные мужчины в Сан-Франциско и Мехико, которых Реймонд предварительно пытал? Тамошние следователи запросили данные баллистической экспертизы «ругера», которые уже были подготовлены к отправке. Зачем Реймонд приехал в Лос-Анджелес? Что за ключи к банковской ячейке? Каков тайный смысл записей в его ежедневнике? И наконец, какое отношение имел к этому Альфред Нойс – уважаемый, преуспевающий ювелир, многие годы живущий в Беверли-Хиллз?

Они не знали ответов на эти вопросы, но, возможно, их знал Нойс? Именно сейчас лондонская полиция пыталась установить его местонахождение. Когда его найдут, не исключено, что ювелир, если и не разрешит все загадки, то хотя бы прольет свет на некоторые из них.

Пока же было неизвестно, где находится Реймонд, каковы его планы, кто будет ранен или даже убит, когда он нанесет следующий удар.

12.25

Бэррон прошел по коридору в кухню, вышел через заднюю дверь и спустился по лестнице в переулок позади дома, где Полчак и Ли работали с местными полицейскими. Внезапно его мозг пронзила мысль: благодаря Грете Адлер Реймонд знает, где сейчас находится Альфред Нойс. Если ему и на сей раз удастся ускользнуть от них и выбраться из Лос-Анджелеса, то очень скоро раздастся звонок из Скотланд-Ярда и выяснится, что Альфред Нойс найден в Лондоне мертвым.

62

12.35

Реймонд невозмутимо сидел на заднем сиденье такси, которое только что свернуло с Олимпийского бульвара на Банди-драйв, ведущую прямиком к аэропорту Санта-Моники.

Поначалу он собирался доехать на «мерседесе» Альфреда Нойса до самого аэропорта, но, выехав на улицу, вдруг сообразил: женщина из ювелирного магазина наверняка знает марку и цвет машины своего хозяина и непременно сообщит об этом полиции. В течение считанных минут они обнаружат, что на автостоянке у дома машины нет, и объявят ее в розыск. Поэтому любая попытка проехать на ней хотя бы несколько кварталов, не говоря уж о том, чтобы проделать весь путь от Беверли-Хиллз до Санта-Моники в этот полуденный час, была равносильна тому, чтобы написать на дверце огромными ярко-оранжевыми буквами: «ОСОБО ОПАСНЫЙ ПРЕСТУПНИК».

Именно поэтому, отъехав четверть мили от дома Нойса, Реймонд припарковал машину у тротуара, запер ее, а ключи бросил в дренажную канаву. Пятью минутами позже он пересек Родео-драйв и вошел в роскошный вестибюль отеля «Беверли Уилшир». Через две минуты он стоял у заднего входа в гостиницу, ожидая, пока швейцар поймает для него такси, а еще через минуту тот успешно выполнил поручение.

– «Бич-отель» в Санта-Монике, – сказал Реймонд шоферу по-английски, но с сильным французским акцентом. – Вы знаете, где это находится?

– Да, сэр, – откликнулся водитель, даже не посмотрев на пассажира, – я знаю, где это.

Двадцатью минутами позже Реймонд выбрался из такси, остановившегося возле фешенебельной прибрежной гостиницы в Санта-Монике, и вошел в ее вестибюль. Спустя пять минут он появился из боковой двери отеля и сел в одно из такси, стоявших у тротуара в ожидании пассажиров.

– В аэропорт Санта-Моники, – с ощутимым испанским акцентом велел он водителю.

– ¿Habla usted español?[10]10
  Вы говорите по-испански? (исп.)


[Закрыть] – поинтересовался водитель-латиноамериканец.

– Sí,[11]11
  Да (исп.).


[Закрыть] – ответил Реймонд. – Sí.

12.40

Такси повернуло с Банди-драйв на узкую дорогу, тянувшуюся вдоль высокой проволочной сетки, за которой стояли частные самолеты. Один плавный изгиб дороги, затем второй, и вот впереди показался терминал аэропорта Санта-Моники. Автомобиль замедлил ход, а Реймонд подался вперед, пристально вглядываясь в здание терминала, позади которого на взлетном поле дожидались своих пассажиров крылатые машины. Однако не было и признаков того, что хотя бы один из них являлся чартерным.

Реймонд взглянул на часы. Может, самолет, зафрахтованный Жаком Бертраном, опаздывал? Что, если произошла какая-то накладка или даже поломка?

Он почувствовал, как участился его пульс, а на верхней губе выступили капельки пота. Что же теперь делать? Выйти из машины и ждать? Или снова звонить Бертрану в Цюрих? Что же делать, черт побери?

«Успокойся, – приказал он самому себе. – Успокойся и жди».

Они уже подъезжали к терминалу. Водитель плавно обогнул другое такси, а затем притормозил, выжидая, пока освободится дорога впереди них. И именно в этот момент Реймонд увидел стоящий в дальнем конце летного поля серебристый «Гольфстрим», на борту которого большими черными буквами было написано: «УЭСТ ЧАРТЕР ЭЙР». Пассажирская дверь самолета была открыта, а на взлетной полосе рядом с ним стояли двое мужчин в форме пилотов и о чем-то болтали с механиком.

– Черт, и здесь копы! – пробурчал по-испански таксист. Реймонд перевел взгляд на терминал и увидел три сине-белые машины полиции Санта-Моники, припаркованные прямо у входа в здание. В дверях стояли патрульные полицейские. С такого расстояния было невозможно определить, чем они заняты.

– До чего же они надоели! – продолжал жаловаться таксист. – Уж не знаю, что это за парень, которого они ловят, но из-за него вся жизнь наперекосяк пошла! Скорее бы уж они его поймали! А вы как думаете? – Водитель повернулся и посмотрел на Реймонда.

– Полностью с вами согласен, – ответил он. – Остановите, пожалуйста, машину. Я выйду здесь.

– Как скажете, – кивнул водитель, затормозил и остановил машину примерно в пятидесяти ярдах от входа в терминал.

– Gracias,[12]12
  Спасибо (исп.).


[Закрыть] – поблагодарил его Реймонд, расплатился долларами Йозефа Шпеера и выбрался из машины.

Подождав, пока такси отъедет, он медленно пошел к аэровокзальному комплексу, размышляя, существует ли способ добраться до самолета, минуя полицейских. А может, попытаться обдурить их: говорить только по-испански и разыгрывать мексиканского бизнесмена?

Подойдя поближе, он увидел, что в передней машине сидят двое полицейских. Еще четверо стояли у входа в терминал. Теперь Реймонд увидел, чем они были заняты. Копы самым тщательным образом проверяли документы у каждого входящего. Это не стало бы проблемой, если бы у Реймонда уже были с собой документы, которые подготовил для него Бертран, но пытаться объяснить, кто он такой, не имея их на руках, было слишком рискованно. Полицейские станут задавать вопросы, к тому же у каждого из них наверняка имеется его фотография.

Реймонд посмотрел сквозь металлическую сетку туда, где стоял «Гольфстрим». Пилоты все еще болтали в ожидании его прихода, но добраться до самолета у него не было никакой возможности. Немного поколебавшись, Реймонд развернулся и пошел прочь – в том направлении, откуда он только что приехал.

63

Лос-Анджелес, Риджвью-лейн, дом 210, 20.10

Дом Рыжего представлял собой простое одноэтажное бунгало с тремя спальнями и великолепным видом на город, открывавшимся с заднего двора. Этим вечером вид был даже более чем великолепным. Небо без единого облачка и напоминающие карту звездного неба огни Лос-Анджелеса, протянувшиеся до самого горизонта. Эта картина казалась волшебной, завораживала. Но где-то там, посреди этого великолепия, находился Реймонд.

Джон Бэррон еще немного полюбовался видом, а затем повернулся и, пройдя мимо нескольких человек, болтавших на лужайке, вернулся в дом. Он был одет во все темное, как и все остальные гости в этот вечер.

За те пять или десять минут, в течение которых он находился во дворе, поток людей, пришедших, чтобы выразить соболезнования, значительно вырос. Один за другим они подходили к вдове Рыжего, Глории, негромко говорили ей слова утешения, скорбно обнимали двух его взрослых дочерей и гладили по волосам троих его внуков. Затем они разбредались по дому, чтобы выпить, закусить или просто поговорить друг с другом, вспоминая покойного.

Лица большинства присутствующих были знакомы Джону – он заметил мэра Лос-Анджелеса Билла Нунана, его преосвященство Ричарда Джона Эмери, кардинала Лос-Анджелеса, начальника городской полиции Луиса Харвуда, окружного шерифа Питера Блэка, районного прокурора Ричардса Рохаса, преподобного Джерома Мозесмана, городского раввина. Здесь присутствовали практически все члены городского совета, главные тренеры футбольных команд университетов Южной Калифорнии и Лос-Анджелеса. Были здесь и шишки из городского полицейского управления, которых Бэррон знал в лицо, но затруднился бы назвать их фамилии и имена, несколько известных фигур из спорта и с телевидения, один оскароносец с женой и с полдюжины ветеранов полиции. Одного из них – высокого, с резкими чертами лица – Бэррон знал. Это был Джин Вермеер, старинный и ближайший друг Рыжего. Ну и разумеется, здесь присутствовали Ли, Полчак, Вальпараисо и Хэллидей в сопровождении жен.

Бэррон наблюдал за тем, с каким мужеством и стойкостью стройная и энергичная Глория Макклэтчи, уважаемая в городе преподавательница права, принимает соболезнования. И тут его захлестнула сокрушительная волна смешанных чувств: горечи, злости, сострадания, утраты и, наконец, отчаяния. Они не сумели задержать Реймонда, и вот Рыжий погиб, а эта замечательная женщина осиротела.

Сегодня вечером он увидел Хэллидея и Вальпараисо впервые со дня гибели Рыжего. Бэррон знал, что они разговаривали с Полчаком, поскольку слышал, как он рассказывал им по рации об их визите на квартиру Альфреда Нойса. Оба уже были здесь, когда приехал Бэррон, но они стояли рядом с Глорией и дочерьми Рыжего, а потом, когда начали прибывать люди, затерялись среди гостей. Ни тот, ни другой не подошли к нему, чтобы поздороваться. Из этого он сделал вывод, что не только Полчак и Ли считают его виновным в гибели их командира. Такого же мнения придерживаются и Вальпараисо, и Хэллидей, и Джин Вермеер, а возможно, и другие детективы.

Только сейчас Бэррон начал осознавать глубину постигшего их горя. По сравнению с ним его собственные чувства казались ничтожными. Даже Хэллидей, хотя он и был моложе других, не считая Бэррона, проработал бок о бок с Макклэтчи не один год, Ли и Вальпараисо служили с ним плечом к плечу более десяти лет, а Полчак – дольше всех остальных. Все они отдавали себе отчет, что рисковать жизнью – неотъемлемая часть их работы, но сейчас от этого не становилось легче. И тем более не могло служить утешением сознание того, что Рыжий погиб, спасая жизнь новичка и самого молодого из них. Еще хуже становилось от того, что убийца до сих пор разгуливал на свободе, а средства массовой информации при любой возможности напоминали им об этом.

Хватит! Бэррон резко развернулся и пошел по коридору по направлению к кухне, не зная, что делать, о чем говорить и даже что думать. Дойдя до первой двери, он остановился. В маленькой комнате, которая при жизни Рыжего являлась его берлогой, одна, на покрытой пледом кушетке сидела Глория Макклэтчи. В углу горел торшер, в одной руке она держала чашку кофе, о которой, судя по всему, уже забыла, а второй медленно гладила по голове старого черного лабрадора, сидевшего у ее ног. Сейчас она казалась постаревшей и бледной, словно кто-то невидимый высосал из нее остатки жизни.

Это была все та же Глория Макклэтчи, которая мягко взяла его руки в свои, когда Бэррон, приехав на поминки, подошел к ней. Хотя они никогда прежде не виделись, она посмотрела ему в глаза и искренне поблагодарила его за то, что он пришел, за то, что он – такой прекрасный полицейский. А еще она рассказала, как гордился им Рыжий.

– Будь оно все проклято! – неслышно выругался Бэррон, повернул назад, а затем, вернувшись в гостиную, стал протискиваться сквозь толпу гостей в поисках выхода.

«Реймонд!»

Голос Рыжего прозвучал в мозгу Бэррона так громко, словно погибший командир ожил и чудесным образом оказался позади него. Именно этим криком он отвлек на себя и внимание убийцы, и его смертоносный огонь.

«Реймонд!»

Снова прогремел в его голове крик Рыжего, и Бэррон почти ожидал услышать грохот пистолетной канонады. А затем он оказался у входной двери и вышел на улицу.

Ночной воздух застрял в горле, а затем его ослепил яркий свет десятков фотовспышек и переносных телевизионных софитов. Из темноты за этими огнями раздался многоголосый хор голосов:

– Джон!..

– Джон!..

– Джон!.. – кричали невидимые репортеры, пытаясь привлечь к себе его внимание и заставить сделать хоть какое-нибудь заявление для прессы.

Не обращая внимания на журналистов, Бэррон пересек лужайку по ее дальнему краю и перешагнул через желтую ленту, натянутую полицейскими для того, чтобы сдержать толпу. Ему показалось, что он заметил Дэна Форда, но не был в этом уверен. Вскоре он оказался в спасительных сумерках тихой пригородной улицы и направлялся к тому месту, где припарковал свой «мустанг». Он уже почти дошел до машины, когда сзади его окликнул знакомый голос:

– Куда это ты намылился, черт тебя задери?

Обернувшись, Бэррон увидел в свете уличного фонаря приближавшегося к нему Полчака – пьяного, без пиджака и галстука, с расстегнутой на груди рубашкой. Он вспотел и тяжело дышал, словно проделал весь путь от дома Макклэтчи бегом.

– Куда собрался, я тебя спрашиваю?

– Домой, – спокойно ответил Джон.

– Нет, мы поедем в город и выпьем. Только мы, наша бригада.

– Лен, я устал, и мне нужно выспаться.

– Устал? – Бешено сверкая глазами, Полчак шагнул вперед. – От чего же это ты так устал? От того, что снова упустил его? – Детектив сделал еще один шаг, и Бэррон увидел торчавшую из его кобуры рукоятку «беретты». Он словно намеренно выставил ее напоказ. – Ты знаешь, о ком я говорю. О Реймонде.

– Не я один упустил его, Лен, мы все там были.

Полчак бросился на Бэррона, схватил его за отвороты пиджака, развернул и ударил лицом о багажник «мустанга».

– Он погиб из-за тебя, трус! Он принял пулю, которая предназначалась тебе, сволочь!

Джон вырвался, повернулся к Полчаку и поднял руку в успокаивающем жесте.

– Лен, я не собираюсь с тобой драться.

Вместо ответа получив сокрушительный удар в верхнюю губу, молодой человек упал навзничь, больно ударившись спиной об асфальт. Полчак ринулся к нему и стал бить его теперь уже ногами: по ребрам, по голове…

– Это тебе за Рыжего, мразь! – выдыхал он с каждым новым ударом.

– Лен, не надо! Ради всего святого! – Бэррон пытался отползти, но Полчак настигал его и продолжал избивать.

– На, получай! Сука! Погань дешевая! Ублюдок! На!.. На!.. На!..

Неожиданно кто-то сзади схватил Полчака за плечи и попытался оттащить от Бэррона.

– Прекрати, Лен! Хватит! Прекрати немедленно! Господи боже, да хватит же!

Даже не обернувшись, Полчак изо всех сил ударил локтем назад.

– Ах, черт! Твою мать! – Прижав обе ладони к сломанному носу, Дэн Форд отлетел в сторону. Очки его упали на асфальт, сквозь пальцы текла кровь.

– Пошел вон, придурок! – заорал Полчак.

А вот и Ли. Взгляд его метался между Бэрроном, Полчаком и Фордом.

– Достаточно, Лен! Не надо!

– И ты убирайся! – рявкнул на него Полчак, сжимая кулаки.

К ним присоединился Вальпараисо.

– Развлекаешься, Лен? – с ухмылкой осведомился он.

Полчак вытащил из брюк ремень и намотал его на правый кулак.

– Я сейчас покажу тебе, что значит развлекаться по-настоящему, – прорычал он.

Последним на поле брани появился Хэллидей.

– Хватит, Лен! Отвали от него, – велел он. Пистолет Хэллидея целился прямо в грудь Полчаку. Тот посмотрел сначала на «беретту», а потом перевел удивленный взгляд на Джимми.

– Ты?.. В меня?..

– Тебя жена ждет. Возвращайся в дом.

Не сводя пылающего взгляда с приятеля, Полчак шагнул к нему.

– Ну давай, стреляй!

– Лен, прошу тебя, успокойся! – проговорил Ли.

Вальпараисо снова ухмыльнулся, словно происходящее забавляло его.

– Давай, Джимми, пальни в него.

Джон с трудом поднялся на ноги и подошел к Дэну Форду, по пути подняв очки репортера.

– Уходи отсюда, – прошептал он и, вынув из кармана носовой платок, протянул его товарищу.

Форд взял платок, но внимание его было приковано к Полчаку и Хэллидею.

– Я сказал, уходи отсюда. Сейчас же! – повторил Бэррон.

Дэн молча повернулся и пошел в темноту – туда, где возле дома Рыжего Макклэтчи изнывали от любопытства остальные журналисты.

Полчак рванул на груди рубашку и, не спуская глаз с Хэллидея, начал наступать на него.

– Ну давай же, Джимми, не дрейфь! Стреляй сюда! – Он указал пальцем в то место, где должно находиться сердце. – Прямо в насос!

Детектив сунул пистолет в кобуру.

– У нас был тяжелый день, Лен. Пора расходиться по домам, – миролюбиво проговорил он.

– А в чем дело? – Полчак по-петушиному наклонил голову набок. – Подумаешь, еще одна смерть в кругу друзей! – Он посмотрел на своих приятелей, стоявших в полукруге света от уличного фонаря. – Ну так что, никто не хочет? Тогда я сам это сделаю. – Его рука метнулась к кобуре, но пистолета в ней не оказалось.

– Ты случайно не это ищешь?

Лен обернулся. Позади него стоял Бэррон, держа за дуло «беретту» Полчака. Из его носа текла кровь, но он не обращал на нее внимания.

– Это твой. Если хочешь, возьми его. – Резким движением Джон кинул «беретту» на асфальт, и она упала между ним и Полчаком. – Валяй.

– Думаешь, я этого не сделаю?

– Я вообще ничего не думаю.

– Я здесь единственный, кто хоть на что-то годится! Я могу убить кого угодно, даже себя. Вот, смотрите.

Полчак нагнулся и потянулся за пистолетом, но в ту же секунду Бэррон шагнул вперед и, словно футболист, пробивая пенальти, двинул его ногой в челюсть. Удар оказался настолько сильным, что мужчина распрямился и словно завис в воздухе, пытаясь справиться с всемирным законом притяжения, но в следующий момент его ноги подогнулись, и он рухнул на асфальт.

Джон медленно поднял с земли пистолет и, посмотрев на него несколько секунд, протянул Хэллидею. Внутри его дрожала каждая жилка, он был опустошен и выжат.

Полчак лежал на асфальте с открытыми глазами, из его груди резкими хриплыми толчками вырывался воздух.

– Он живой? – спросил Бэррон, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Ага, – кивнул Ли.

– Тогда я пошел домой.