Текст книги "Изгнанник"

Автор книги: Аллан Фолсом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 54 страниц)

45

18.30

С выступившим на лбу потом и гулко бьющимся сердцем Бэррон вывел «мустанг» на улицу. Затем он включил рацию и настроил ее на защищенный от прослушивания восьмой канал, на котором вели между собой переговоры сотрудники бригады 5–2. Бэррон хотел выяснить, где они находятся и чем заняты, однако ничего не услышал. В эфире царило молчание. Тогда Бэррон переключился на общий полицейский канал, но не услышал ничего, кроме обычной болтовни патрульных.

Он повернул на Сан-Педро-стрит и снова включил восьмой канал, но там по-прежнему царила тишина. Впереди, на пешеходном переходе, он увидел мужчину с костылями и остановил машину. Пока инвалид переходил улицу, Джон думал о том, что в случае с ним бригада проявила неосмотрительность. Им стоило изучить его получше, прежде чем брать на работу.

Мужчина с костылями дошел до тротуара, Бэррон надавил на акселератор, и автомобиль тронулся с места. Доехав до конца квартала, он повернул направо и поехал по направлению к шоссе и Пасадене. Решение было принято, и он вычеркнул Реймонда из своих мыслей.

Восьмой канал по-прежнему безмолвствовал, и он переключился на десятый. Именно на этом канале центральная диспетчерская обычно связывалась с бригадой 5–2. И рация неожиданно ожила.

– Коммандер Макклэтчи! – Диспетчер вызывала Рыжего.

– Макклэтчи на линии, – тут же послышался его голос.

– В отеле «Уэстин Бонавентура» остановилась группа студентов из Германии. Один из них пропал. Они только что увидели изображение трупа, обнаруженного в парке Макартура, и полагают, что это он. Белый мужчина двадцати-двадцати двух лет. Йозеф Шпеер. Ш-П-Е-Е-Р. Его волосы были выкрашены в фиолетовый цвет. Он не появлялся в гостинице с полудня.

– Понял. Спасибо. – Рыжий помолчал, а потом снова заговорил: – Марти, Рузвельт, гоните обратно в «Бонавентуру».

– Понял! – откликнулся Вальпараисо.

– Боже праведный! – охнул Бэррон. Как же он сам не догадался, что убитый мог быть постояльцем отеля! Ведь Реймонд там был, так что все сходится. Жертва была у него буквально перед носом. Он нашел ее и использовал, чтобы пройти через полицейские кордоны, а потом отвел в парк Макартура.

И тут же в мозгу Джона вспыхнула новая мысль. Главное место в записях Реймонда занимала Европа и Россия, а убитый парень был… немцем!

Бэррон взглянул на часы на приборном щитке, на которых светились цифры 18.37, и вынул из кармана пиджака сотовый телефон.

46

– Дэн Форд. Подождите минутку.

Одноглазый репортер склонился над своим лэптопом и подключил к нему провод от принтера. На столе рядом с ним лежал недоеденный бутерброд с тунцом, телефонную трубку он прижимал к уху плечом.

– Это я! – сообщил Бэррон.

Форд выпрямился:

– Я пытался дозвониться до тебя… Где, черт побери, ты шатался? Что с твоим мобильником? Какие у вас дела с Управлением полиции Беверли-Хиллз?

– Они нашли труп в багажнике машины. Какой-то консультант из Нью-Джерси. Похоже, работа Реймонда.

– У тебя есть на него данные? Как Реймонд добрался до Беверли-Хиллз? И каким образом…

– Дэн, мне нужна твоя помощь. Ты у себя в конторе?

– Более или менее.

Форд вошел в свой кабинет – крохотный стеклянный «аквариум» в редакции «Лос-Анджелес таймс» – всего пару минут назад. До этого он провел несколько часов в парке Макартура с полицейскими из отдела по розыску пропавших людей, пытавшимися установить личность убитого там парня.

– Погоди, стул найду. – Дэн обошел свой письменный стол, по-прежнему прижимая трубку плечом и поднимая телефонный шнур, чтобы он не зацепился за груды бумаг, книг и различных справочников, которые занимали всю поверхность стола. – Скоро дождь пойдет, вот увидишь. Я чувствую это всем телом. Жена считает меня сумасшедшим.

Дэну Форду было всего двадцать шесть, но каждый раз перед дождем у него начинали ныть суставы, мускулы, кости – точь-в-точь как у стариков в три раза старше его, – а также единственный глаз.

– Дэн, я позвонил тебе не затем, чтобы выслушать прогноз погоды.

– А что тебе надо? – Форд наконец-то отыскал стул и плюхнулся на него.

– Посмотри по компьютеру расписание международных авиарейсов на сегодня. Мне нужно знать, какие рейсы есть сегодня вечером в Германию, причем без промежуточных посадок.

– В Германию?

– Ага.

– Сегодня вечером?

– Точно.

– Джон? – Форд засуетился. Приятель либо что-то знал, либо подозревал.

– Может быть. Я пока не знаю.

– Куда именно в Германию?

– И этого не знаю. Посмотри три самых крупных города: Берлин, Франкфурт и Гамбург. В сумке был авиабилет до Лондона. Туда от любого из этих городов рукой подать.

Журналист поерзал на стуле и пододвинул к себе лэптоп.

– Почему именно Германия?

– Интуиция подсказывает.

– Это не ответ, Джон. Либо ты мне расскажешь, либо я ничего не буду искать.

– Дэн, пожалуйста…

– Ну ладно, черт с тобой… Почему тебя интересуют только беспосадочные рейсы?

– Вряд ли он захочет, чтобы самолет, на котором он летит, садился в каком-нибудь американском аэропорту. Под ним земля горит.

Возможно, Бэррон догадывался о чем-то, что было связано с Реймондом, а возможно, и нет, но, что бы там ни было – догадки, подозрения или твердая уверенность, – напряжение, владевшее им, передалось и Форду. Он не отрываясь смотрел на экран, ожидая, пока появится нужная информация.

– Давай же, – поторопил его приятель.

– Загружается.

– О господи!

– Ага, вот оно!

«Бритиш эруэйз», «Континентал», «Дельта», «Люфтганза», «Америкэн», «Эр Франс», «Вирджин Атлантик», КЛМ, «Нортвест»… Форд просматривал список. В три главных города Германии из Лос-Анджелеса отправлялись рейсы нескольких авиакомпаний, но беспосадочные рейсы были только во Франкфурт. Часы показывали 18.53, и из трех беспосадочных рейсов остался только один.

– Значит, говоришь, беспосадочный? «Люфтганза», рейс четыре-пять-три. Вылетает во Франкфурт в девять сорок пять.

– И все?

– И все.

– «Люфтганза»?

– Четыре-пять-три.

– Спасибо, Дэн.

– Джон, где ты сейчас, черт тебя дери? Что вообще происходит?

Щелк. Связь прервалась.

Форд посмотрел на телефон и выругался.

47

Международный терминал имени Тома Бредли, регистрационная стойка авиакомпании «Люфтганза», 18.55

– Etwas geht nicht?[5]5
  Что-нибудь не так? (нем.)


[Закрыть] – Реймонд озадаченно смотрел на элегантную блондинку, стоявшую по другую сторону регистрационной стойки. Она держала возле уха телефонную трубку, ожидая ответа от своего собеседника.

– Вашей брони в компьютере нет. – Они продолжали диалог на немецком.

– Но я лично забронировал место сегодня днем и получил подтверждение.

– У нас в течение нескольких часов не работали терминалы. Компьютерный сбой.

Она еще раз посмотрела на монитор, а потом напечатала что-то на клавиатуре. Реймонд взглянул вправо. Пассажиров эконом-класса обслуживали только у двух стоек. Позади него уже выстроился хвост примерно из двадцати пассажиров, которые нетерпеливо переминались с ноги на ногу и недовольно смотрели на Реймонда, словно в задержке был виноват именно он.

– У вас есть свободные места?

– Я сожалею, но рейс загружен полностью.

Чего-чего, а этого он никак не ожидал.

– …Спасибо. – Между тем блондинка успела пообщаться по телефону. – Приношу вам извинения за досадное недоразумение, господин Шпеер, ваша бронь подтверждена. Будьте добры, ваш паспорт и кредитную карточку.

– Danke.

Реймонд с облегчением улыбнулся, а затем вынул из кармана куртки бумажник Шпеера и передал женщине принадлежавшие покойному паспорт и кредитку «Евромастеркард». Слева от него располагалась стойка регистрации пассажиров первого класса, возле которой хорошо одетый бизнесмен устраивал разнос сотруднице авиакомпании. Ему, видите ли, дали билет не на то место, которое он бронировал, и он требовал немедленно заменить его. Реймонд тоже должен был лететь первым классом, но вышло иначе.

Служащая аэропорта открыла паспорт и изучала его, а потом подняла глаза на Реймонда, словно сравнивая фотографию с «оригиналом».

– Ах да! – Он снял бейсболку, чтобы продемонстрировать свои фиолетовые волосы. – Когда я фотографировался, то был помоложе, но… – Реймонд снова улыбнулся. – Но волосы все те же.

Блондинка усмехнулась и протянула ему квитанцию, выписанную по кредитной карточке. Реймонд нацарапал на бумажке подпись Шпеера – он тренировался в этом во время своей недолгой поездки на автобусе на Санта-Монику, – потом передал квитанцию женщине, а она вернула ему паспорт и кредитку.

– Вы будете сдавать багаж?

– Нет, у меня… – начал Реймонд и осекся. От рюкзака Шпеера он избавился еще в аэровокзале: вторую «беретту» он сунул за ремень сзади, а рюкзак бросил в урну для мусора за минуту до того, как сесть в автобус до аэропорта. Но разве можно отправляться в путешествие длиной в шесть тысяч миль с пустыми руками! – У меня только ручная кладь. – Кивнув в сторону закусочной в дальнем конце зала для регистрации, он добавил: – Я оставил сумку там, с моим другом, а сам пошел к вам.

Женщина улыбнулась в ответ и протянула Реймонду билет и посадочный талон.

– Выход на посадку через ворота сто двадцать два. Посадка начнется примерно в девять пятнадцать. Желаю приятного полета.

– Danke, – сказал он и отошел.

48

19.15

Бэррон ехал по шоссе Санта-Моника, по которому они с Хэллидеем мчались двумя часами раньше. Транспортный поток превратился в одну сплошную пробку, растянувшуюся от центра города до побережья. Сейчас он отдал бы все на свете за полицейскую машину с мигалкой и сиреной!

19.20

Машины еле двигались. Может, он сошел с ума. Может, у него просто разыгралось воображение. Ведь было сказано, что немецкие студенты всего лишь предполагают, что на показанном по телевидению рисунке их пропавший товарищ. Да, у него были фиолетовые волосы, ну и что? Тысячи молодых людей сегодня красятся в самые невообразимые цвета. С какой стати он рвется в аэропорт, чтобы перехватить предположительно/якобы/возможно пропавшего немецкого студента, когда на самом деле ему нужно забрать Ребекку и сматываться из города? Бессмыслица – и непременно окажется таковой, если, приехав в аэропорт, он не обнаружит там никакого Йозефа Шпеера.

Подумав об этом, Бэррон включил телефон и набрал номер справочной. Назвав свое имя и представившись детективом отдела по расследованию убийств, он попросил соединить его с представительством «Люфтганзы» в аэропорту Лос-Анджелеса. Через несколько секунд трубку на другом конце линии снял сотрудник авиакомпании, отвечающий за бронирование мест.

– Меня интересует сегодняшний рейс номер четыре-пять-три на Франкфурт, – отчетливо проговорил он. – Забронировано ли на нем место для Йозефа Шпеера?

– Минуточку, сэр. – После недолгого молчания администратор сообщил: – Да, господин Шпеер выкупил билет около получаса назад.

– Спасибо, – поблагодарил Бэррон и отключил связь.

Господи, он оказался прав! И тут же его посетила еще одна неожиданная мысль. А что, если это действительно Шпеер? Разве не могли возникнуть у парня какие-то личные причины для того, чтобы вернуться домой, не поставив никого в известность? Но существовала и одна проблема. Чтобы найти парня в здании аэропорта и установить его личность, Бэррону понадобится помощь со стороны сотрудников службы безопасности авиакомпании. Обратившись к ним, он будет вынужден объяснить, что Йозеф Шпеер на самом деле может оказаться Реймондом, и тогда «Люфтганза» немедленно поставит в известность городское управление полиции. В результате через весьма короткое время – с сиренами и мигалками – в аэропорт примчатся Макклэтчи и остальные.

19.24

Впереди стал притормаживать, а затем и вовсе застыл грузовик, и Бэррон тоже был вынужден остановиться. Поглядев в зеркало заднего обзора, он увидел целый океан огней. Это были фары скопившихся сзади машин.

Грузовик тронулся с места, и «мустанг» тоже. Джон стал перестраиваться вправо, чтобы при первой же возможности съехать с шоссе и двинуться в аэропорт через город, где движение не было столь напряженным. Он снова посмотрел в зеркало. На сей раз помимо моря огней он увидел собственное отражение и встретился взглядом с самим собой.

Черт с ними – с Рыжим Макклэтчи и бригадой 5–2! В зеркале он увидел до предела уставшего офицера полиции, долгом которого было охранять закон и защищать людей. Но при этом офицер был до такой степени ослеплен уверенностью в себе, что не заметил, насколько хитер Реймонд, не почувствовал его готовности убивать не моргнув глазом и по этой причине не предпринял против него никаких мер предосторожности. За эту его оплошность заплатили своими жизнями четверо полицейских, среди которых была и женщина, мужчина в черной куртке, консультант из Нью-Джерси и юноша с фиолетовыми волосами. Ответственность и чувство вины за все эти убийства навалились на Бэррона тысячетонной глыбой.

19.29

Джон взглянул на рацию, лежавшую на сиденье рядом с ним. Ему нужно было всего лишь взять ее, вызвать Рыжего, рассказать ему о своем открытии, а затем повернуть на Пасадену, и пусть бригада сама разбирается с этим Шпеером или не Шпеером – кто он там на самом деле! Но… Если окажется, что человеком, выкупившим билет на рейс «Люфтганзы», является Реймонд, это будет равносильно тому, что Бэррон сам выдал ордер на его убийство.

19.32

Он съехал с шоссе по ответвлению, ведущему на Ла-Бреа. Его мысли снова вернулись к Ребекке. Джон понимал: если ему и суждено погибнуть, то пусть это лучше случится от пули Реймонда, а не от рук коллег. Его жизнь была застрахована, сестра являлась его единственной наследницей, и в случае его смерти денег по страховке хватит Ребекке до конца дней. Правда, при подобном исходе она останется одна. Только благодаря ему она ладила с сестрами и следила за собой, так сказали ему сестра Рейносо и доктор Фланнери. Он являлся якорем, который удерживал ее у маленького островка нормальности, оставшимся в ее сознании. Ее молчаливое, хрупкое существование продолжалось лишь потому, что она любила брата и зависела от него. Да, если он погибнет, Дэн Форд и его жена Надин станут опекунами Ребекки, но Дэн не был ее братом.

19. 33

Джон затормозил в конце хвоста из дюжины машин, остановившихся на красный свет, и закрыл лицо руками.

– Господи! – пробормотал он.

«Когда загорится зеленый свет, поверни направо, забери Ребекку и к рассвету уже окажешься за пять сотен миль отсюда. Поверни налево и езжай за Реймондом. Если, конечно, это Реймонд».

На светофоре впереди загорелся зеленый, и машины медленно двинулись с места. Он – тоже. Стоявшая перед ним альтернатива предусматривала только один ответ. Он должен позаботиться о Ребекке. Их родители умерли страшной и мучительной смертью, и Бэррон никогда не допустит, чтобы Ребекка прошла через этот ужас еще раз, вне зависимости от того, что сам он думает или чувствует.

Он крепко сжал руль и повернул направо, взяв курс на Пасадену. Через час они уже будут за пределами Лос-Анджелеса, направляясь или на север, или на юг, или на восток – не важно куда. Через неделю все успокоится, а через месяц и вовсе войдет в обычную колею. Рыжий поймет, что Бэррона не нужно опасаться, а со временем все вообще забудется.

А потом к нему пришло леденящее понимание – что есть правда. Убитым в парке Макартура юношей был на самом деле Йозеф Шпеер, а билет на Франкфурт выкупил Реймонд. Все остальные мучительные размышления и муки совести словно водой смыло. Осталось только одно: добраться до аэропорта раньше, чем самолет поднимется в воздух!

49

Сувенирная лавка в международном терминале имени Тома Бредли в LAX, 19.50

Реймонд шел по залу аэропорта с непринужденностью обычного пассажира, ищущего, чем бы заняться в оставшееся до посадки время. Однако у него была конкретная цель: ему было необходимо разжиться хотя бы каким-то багажом, чтобы не вызывать подозрений. Он упустил из внимания эту важную деталь, а вот блондинка у стойки регистрации – нет. Пассажир, отправляющийся через океан налегке и не имеющий багажной бирки на посадочном талоне, автоматически переходит в разряд подозрительных лиц.

Учись на собственных ошибках – это была еще одна заповедь баронессы, которую он многократно слышал от нее с детских лет. Раздражали его эти заповеди? Бесспорно, но при этом они каждый раз оказывались верными и помогали ему выжить. Сейчас ему меньше всего хотелось оказаться в центре внимания персонала аэропорта – по любой причине.

В самом дальнем углу сувенирной лавки он увидел то, что было ему необходимо, – черные наплечные сумки. Взяв одну из них, Реймонд направился к кассе, но тут же сообразил: идти в самолет с пустой сумкой – так же глупо, как идти вовсе без нее. Она должна быть чем-то наполнена.

Реймонд стал лихорадочно запихивать в сумку все, что попадалось под руку: майку и бейсболку с логотипами команды «Лос-Анджелес лейкерс», зубную щетку, тюбик зубной пасты – все подряд, чтобы только сумка была полной.

Закончив с этим, он подошел к кассе и встал в конец небольшой очереди из других покупателей. А потом – буквально окаменел. Буквально в трех футах от себя он увидел металлическую стойку с газетами. Большую часть на ней занимала «Лос-Анджелес таймс», с первой полосы которой на Реймонда смотрел… он сам. А над огромной фотографией красовался набранный огромными буквами заголовок: «БЕГЛЫЙ УБИЙЦА ПОЛИЦЕЙСКИХ». Сначала его фото показывали по телевидению, а вот теперь оно появилось и в газетах. Совсем скверно! Ведь эти газеты наверняка будут находиться и на борту самолета.

В следующий момент Реймонд обратил внимание на подзаголовок и почувствовал себя еще хуже. Он гласил: «У подозреваемого могут быть волосы фиолетового цвета». Черт бы побрал этих полицейских! Они опять сработали на удивление быстро и эффективно, моментально установив личность Йозефа Шпеера.

Реймонд поставил сумку с покупками в сторону, вернулся в торговый зал и взял еще несколько предметов: маленькое ручное зеркало, электробритву на батарейках и ножницы.

Подошла его очередь, и Реймонд положил покупки на стойку кассы. Его рука покоилась под курткой, на рукоятке одного из засунутых за пояс пистолетов. Если кассирша опознает его и решит поднять шум, он пристрелит ее и уйдет, оставив позади себя хаос и сумятицу. Точно так же он собирался скрыться, сойдя с поезда на Юнион-стейшн, пока не вмешался чертов Донлан.

Он неотрывно смотрел на кассиршу, ожидая, что в любой момент она поднимет на него глаза и испугается, но девица даже не взглянула на него. Не подняла глаз и когда сканировала штрих-коды каждой из его покупок, и когда он протянул ей кредитную карточку Йозефа Шпеера, и когда он, расписавшись на квитанции, вернул ей бумажку, и когда укладывала его покупки в большой полиэтиленовый пакет. Она посмотрела на Реймонда только однажды, передавая ему пакет со словами:

– Приятного полета!

В следующий момент она уже занималась покупками мужчины, стоявшего в очереди за Реймондом.

– Спасибо, – буркнул он и ушел.

Черт знает что! Он стоял рядом с ней, с первой страницы «Лос-Анджелес таймс» маячил его портрет, и газета находилась в нескольких дюймах от ее рукава! Единственное объяснение, которое он мог придумать, заключалось в следующем: кассирша принадлежала к категории тех же беспечных людей, с которыми он ехал в автобусе – что в одном, что во втором. Изо дня в день, из года в год перед ними мелькали сотни людей, которые превратились для них в не что иное, как безликие движущиеся пятна, не представлявшие никакого интереса.

20.00

С Ла-Бреа Бэррон свернул на Стокер, а еще через три четверти мили повернул на бульвар Ла-Синега, доехал до его пересечения с Ла-Тихера, затем двинулся по Сепульведа. До поворота на аэропорт оставалось четыре мили.

На лобовое стекло упало несколько тяжелых дождевых капель. Прогноз Дэна Форда оказался, как всегда, правильным, а синоптики предсказывали вероятность дождя всего в десять процентов. Лучше бы наоборот.

Через сотню футов отдельные капли превратились в дождь, а затем и в ливень. Движение почти остановилось, и вскоре на улице образовалась почти такая же пробка, как та, на шоссе, из которой он только что выбрался.

– Черт! – в сердцах выругался Джон и снова пожалел, что у него нет сирены и мигалки. Оставшийся до поворота путь в четыре мили может занять минут сорок, а то и час. Еще минут десять уйдет на то, чтобы, оказавшись уже на территории аэропорта, добраться до международного терминала. После этого еще понадобится время на то, чтобы представиться сотрудникам службы безопасности, собрать дежурящих в аэропорту полицейских и организовать поиски Реймонда. На все это требовалось слишком много времени, и было чревато тем, что преступник мог скрыться.

С сумкой на плече Реймонд толкнул дверь мужского туалета, расположенного примерно в двадцати ярдах от поста службы безопасности «Люфтганзы». Миновав ряд раковин и полудюжину мужчин, выстроившихся у писсуаров, он вошел в кабинку, закрыл дверь и запер ее на задвижку.

Сняв джинсовую куртку Шпеера, он открыл сумку и вынул из нее зеркальце и ножницы. Прошла минута, вторая, третья, и последний клок фиолетовых волос упал в унитаз. Реймонд спустил воду, убрал ножницы и зеркальце, вынул взамен них электробритву и вставил в нее батарейки. Затем он сунул куртку в сумку, натянул майку с логотипом «Лос-Анджелес лейкерс» и, еще раз спустив воду, вышел из кабинки и направился к одной из раковин, чтобы побриться. Пара минут – и его лицо было чисто выбрито. Быстро оглянувшись, он убедился, что на него никто не смотрит, поднял руку с зажатой в ней бритвой и гладко выбрил голову.

20.20

«Мустанг» Бэррона едва-едва полз по бульвару Ла-Синега. Он выехал на обочину в надежде обогнуть образовавшуюся в результате ливня дорожную пробку. Пятьдесят ярдов, сто… Машина впереди него встала двумя правыми колесами на обочину и заблокировала путь. Джон посигналил и помигал фарами дальнего света, но ничего не помогало. Затем выругался, но и от этого было мало проку.

Ливень припустил еще сильнее. Бэррон попытался представить себе находящегося в здании терминала Реймонда. Он наверняка держится с холодным спокойствием профессионала, дожидаясь в каком-нибудь тихом уголке объявления о посадке и пытаясь сойти за одного из тысяч безликих пассажиров. Но вдруг – и это может стать серьезным препятствием – колоссальный интерес средств массовой информации к преступнику, который они сами же и разогрели, сыграет против них? Что, если кто-нибудь из видевших убийцу на телеэкране или в газете опознает его и поднимет переполох? А реакция Реймонда?.. Об этом не хотелось даже думать.

20.25

– Это может оказаться Реймонд Торн, пытающийся выдать себя за пассажира по имени Йозеф Шпеер. – Бэррон деловым тоном инструктировал сотрудника службы безопасности «Люфтганзы» в аэропорту Лос-Анджелеса. – Если это действительно Торн, он будет вести себя как обычный пассажир. Учтите: он вооружен и очень опасен. От вас требуется только установить его местонахождение, больше ничего не предпринимайте. Он не должен заподозрить, что за ним наблюдают. Я приеду и лично опознаю его. Я подъеду минут через двадцать. Пусть кто-нибудь из ваших встретит меня у входа в терминал. Повторяю: он ни в коем случае не должен понять, что обнаружен. Мы же не хотим устроить в аэровокзале перестрелку, верно?

Бэррон продиктовал номер своего мобильного телефона.

Следующий звонок.

– Дэн Форд.

– Это Джон. Я еду в аэропорт к терминалу «Люфтганзы». В городе находится группа немецких студентов, и они сообщили о том, что один из них пропал. Его зовут Йозеф Шпеер. А полчаса назад Йозеф Шпеер выкупил билет на рейс «Люфтганзы» до Франкфурта. Я думаю, это Реймонд.

– У тебя было предчувствие. У меня оно тоже возникло. Так что я на полпути к аэропорту.

Бэррон не удержался от улыбки. В этом был весь Дэн! В предвкушении сенсационных новостей его друг не сможет усидеть на месте.

– Я позвонил в службу безопасности «Люфтганзы» и велел им найти его. Может, это выстрел вслепую, а может, и нет. Но как бы то ни было, я хочу попросить тебя, чтобы все это оставалось между нами. Пусть пока об этом будем знать только ты и я. По крайней мере до тех пор, пока мы не выясним все окончательно.

– Ах, до чего я люблю эксклюзив!

Джон пропустил шутку мимо ушей.

– Когда приедешь в аэропорт, скажи службе безопасности, что ты со мной, и пусть они проводят тебя ко мне. Скажи, что я так распорядился. И вот еще что, Дэн… – Он помолчал, а затем закончил: – Ты уже, наверное, понял, что действуешь на свой страх и риск?

– Ты тоже.

– Я просто хочу, чтобы ты помнил, с кем мы имеем дело. Если это Реймонд, держись в стороне, ни во что не вмешивайся и просто наблюдай. Я даю тебе материал для эксклюзивной статьи, но мне не хочется, чтобы тебя пристрелили.

– Я тоже не хочу, чтобы меня пристрелили, Джон. Или тебя. Поэтому будь осторожен, хорошо? Будь очень осторожен, заклинаю тебя!

– Ладно. До встречи.

Бэррон выключил телефон. Он не хотел вовлекать Дэна, но сделал это после того, как он поговорил со службой безопасности «Люфтганзы». Если в терминале начнется заваруха, они немедленно поставят в известность транспортную полицию, и уже через минуту Рыжий узнает о том, что происходит. Пока все шло нормально, время работало на Бэррона. Макклэтчи и остальные находились где-то в городе, а учитывая ливень и пробки, им, несмотря на сирены и мигалки, понадобится время, чтобы добраться до аэропорта. Оставалось только надеяться, что к этому времени все будет кончено. Либо выяснится, что в терминале находится настоящий студент Йозеф Шпеер, либо это Реймонд, и, когда в аэропорт нагрянет бригада, он уже будет в наручниках, окруженный сотрудниками службы безопасности авиакомпании и офицерами транспортной полиции, возможно агентами ФБР. А если повезет, там же окажется и Дэн Форд из «Лос-Анджелес таймс». Короче говоря, шумиха поднимется такая, что Рыжий и 5–2 просто не сумеют выполнить команду «фас».

20.29

– Джон! – раздался голос Рыжего из рации, лежавшей на пассажирском сиденье рядом с Бэрроном. Это было так неожиданно, что Бэррон вздрогнул. Прошло не более четырех минут с тех пор, как он разговаривал с людьми из «Люфтганзы».

– Джон, ты меня слышишь?

Поколебавшись пару секунд, Бэррон все же взял рацию и нажал кнопку передачи:

– Слышу, Рыжий. Я здесь.

– Где «здесь»? Что ты делаешь? Что вообще происходит?

Голос коммандера был спокойным, хотя в нем и звучала озабоченность. Он говорил так, как встревоженный отец может говорить со своим сыном. Точно так же он говорил в своем кабинете, когда демонстрировал фотографии людей, убитых бригадой за много лет ее существования, когда напомнил Бэррону о его ответственности перед коллегами и о неизбежном наказании, которое постигнет его, если он решит выступить против них. Сам этот тон красноречивее любых слов говорил Бэррону: если начальник поймет, что его подчиненный делает все для того, чтобы защитить Реймонда, последний окажется не единственным трупом.

– Я застрял в пробке на Ла-Тихера. – Джон пытался говорить как можно более нейтральным тоном. – Пропавший Йозеф Шпеер примерно в семь вечера выкупил билет на рейс «Люфтганзы» номер четыре-пять-три, вылетающий в девять сорок пять. Возможно, это на самом деле немецкий парень, но может оказаться, что это Реймонд.

– Почему ты не сообщил мне об этом сразу же? – Спокойствие в голосе Рыжего уступило место жестким, требовательным ноткам. – Почему ты сначала позвонил в авиакомпанию?

– Это всего лишь предположение. Возможно, это на самом деле Шпеер. Я позвонил в службу безопасности на всякий случай, чтобы они были настороже. Они найдут его и будут держаться в стороне, дожидаясь, пока я приеду и опознаю его.

– Мы уже в пути. Дождись нас. Не приближайся к нему и ничего не предпринимай до нашего прибытия.

Стоявшая впереди машина тронулась с места, освободив пространство, необходимое для того, чтобы Бэррон сумел объехать ее.

– Пробка, похоже, немного рассосалась. Я должен ехать.

Он бросил рацию на сиденье и надавил на акселератор. «Мустанг» прыгнул на обочину и стал набирать скорость.