Текст книги "Изгнанник"

Автор книги: Аллан Фолсом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 54 страниц)

48

Дворик являлся единственным местом, где Мартен мог спрятать свои сокровища – записную книжку Джимми и папку Дэна, поскольку не сомневался, что рано или поздно не доверяющие ему Ленар и Коваленко заявятся в эту квартиру и перетрясут ее снизу доверху в поисках недостающих улик. А если французская полиция узнает, что материалы Хэллидея и Форда находятся в его распоряжении, Ленар не просто арестует Мартена, а, разозлившись, пошлет его снимки и отпечатки пальцев в Интерпол вместе с запросом: выяснить, не разыскивается ли этот человек криминальной полицией других стран. И кто знает, не объявили ли его в розыск бывшие «друзья» по Управлению полиции Лос-Анджелеса? Тогда все выплывет наружу: кто он такой, где жил раньше, а также все, что связано с Ребеккой. Они смогут вытащить на свет божий даже Хирама Отта из Вермонта и привлечь его к уголовной ответственности за подделку документов, в результате которой умерший человек продолжал существовать.

А потом произойдет то, чего он боялся больше всего. Очень скоро Джин Вермеер или кто-то еще из его компании придут к нему, чтобы «получить долг» с Джона Бэррона, которого до сих пор считают виновным в гибели Лена Полчака, Рузвельта Ли и в развале легендарной бригады 5–2.

Мартен не мог позволить, чтобы это случилось. То, что он обнаружил на протяжении последних часов, сделало происходящее «его войной» в большей степени, нежели когда-либо раньше. Так или иначе, информация, которую Мартен нашел в папке Дэна Форда и на диске из записной книжки Джимми Хэллидея, превратила боевые действия в неотвратимую и близкую неизбежность.

Не составило большого труда найти то, что ему было нужно: упаковку пакетов для мусора. Взяв один из них, он сунул в него записную книжку Хэллидея, папку Дэна Форда, закрутил горловину пакета, сделав его содержимое герметичным, и вернулся в столовую. Включив настольную лампу, Мартен открыл раздвижные стеклянные двери.

В тусклом свете лампы перед ним предстал внутренний двор размером десять на двадцать футов, примыкавший к соседнему дому, посреди которого располагался выключенный в связи с зимним сезоном фонтан.

Мартен перелез через ограждение балкона и, осторожно и быстро ступая, направился к фонтану, а затем сунул пакет под листья, которые прикрывали его основание, и так же поспешно вернулся в квартиру.

Через три минуты он уже лежал на софе, натянув на себя одеяло. Возможно, он только что обеспечил себе страховку от полиции, возможно – нет. Возможно, он просто накручивает себя. Но, по крайней мере, теперь может быть спокоен, зная, что записная книжка Джимми Хэллидея и папка Дэна Форда спрятаны в надежном месте.

Мартен сделал глубокий вдох и перевернулся на бок. Сейчас ему хотелось только одного – спать.

49

Эндей, Франция, железнодорожная станция на французско-испанской границе, четверг, 16 января, 6.30

Было еще темно, когда трое мужчин и две женщины вышли из вагона только что прибывшего поезда и, миновав группу встречающих, проследовали к привокзальной автостоянке. Их одежда не привлекала к себе внимания, они были похожи на испанцев – представителей среднего класса, решивших проехаться по французским городам. Первые двое мужчин были постарше и несли багаж – свой собственный и принадлежавший женщинам. Третий – стройный юноша лет двадцати – перегнулся под тяжестью собственной сумки.

Когда они подошли к машине, один из мужчин огляделся, а второй тем временем укладывал чемоданы в багажник. Через две минуты «альфа-ромео» выехала со стоянки, а еще через пять минут она уже мчалась по шоссе А-63, направляясь к французскому курорту Биарриц. Сидевший за рулем Октавио – темноволосый мужчина со шрамом под нижней губой – поправил зеркало заднего вида. Вот уже две мили, как за ними следовал четырехдверный «сааб» черного цвета. Он не отстал и после того, как они свернули с шоссе и поехали на восток по автотрассе А-20 – мимо Тулузы, по направлению к Парижу.

В двух автомобилях находились четверо телохранителей, охранявших тайно прибывших из Испании членов семьи Романовых: великую княгиню Екатерину, ее мать, великую княгиню Марию, вдову великого князя Владимира, кузена Николая II и ее двадцатидвухлетнего сына, Сергея Романова.

Великая княгиня смотрела в окно и думала. Меньше чем через пятнадцать часов они окажутся в Париже в частном доме на авеню Георга V. А там… семья Романовых должна избрать законного наследника российского престола, который станет новым царем России. Путь даже он будет формальной фигурой, наподобие английской королевы, – это уже не имело значения.

Близился день, когда Романовы вдохнут полной грудью. Миновали годы, наполненные борьбой за власть, когда появлялись самозванцы, претендующие на трон и не имеющие никаких на то оснований. Это продолжалось целое столетие. А теперь наступил час последней битвы. Дом Романовых должен выбрать того, кто наденет корону Российской империи.

Великая княгиня Екатерина была убеждена в том, что единственным правомочным наследником российского трона является ее сын, великий князь Сергей Петрович Романов. Сколько тяжких испытаний ей пришлось перенести ради того, чтобы, когда настанет этот день, оказаться готовой к нему!

После развала Советского Союза она, ее мать и великий князь Сергей каждый год ездили на свою бывшую родину из Мадрида, умело завязывая знакомства с ключевыми фигурами российского бизнеса, политической, военной и церковной элиты и не забывая при этом о том, чтобы каждый их ход, каждое движение освещалось средствами массовой информации. Они воплощали в жизнь тщательно разработанный сценарий, каждый поворот которого был заранее продуман и рассчитан. А главная цель этой кампании состояла в том, чтобы убедить общественное мнение: Сергей – и только Сергей! – является единственным законным наследником трона Романовых в России, а не семидесятисемилетний великий князь Дмитрий Владимирович, праправнук Николая I и дальний родственник последнего русского царя Николая II, расстрелянного большевиками в 1918 году. Торжественный прием в честь дома Романовых, назначенный на сегодня, должен был состояться в его парижском особняке на авеню Георга V. Однако это таило в себе и определенную опасность. А вдруг те, кто поддерживает великого князя Сергея, переметнутся и возьмут сторону Дмитрия?

– Когда мы приедем в Париж? – спросила Екатерина, обратившись к водителю.

– Около пяти часов вечера, княгиня, – почтительно ответил Октавио, взглянув на нее в зеркало заднего вида. Он, однако, желал убедиться еще в том, что черный «сааб» по-прежнему едет за ними.

– Что-то не так?

– Нет, все в порядке, княгиня.

Она обернулась и посмотрела назад. Черный «сааб» по-прежнему находился позади них. Между ним и их машиной было три автомобиля. Княгиня включила лампочку и вынула из сумочки сборник кроссвордов. Она хотела скоротать время и отвлечься от переживаний, которые нарастали в ее душе с каждой милей, приближающей ее к Парижу.

Зачем понадобилось это утомительное путешествие с многочисленными пересадками и запутыванием следов: сначала – ночным поездом из Мадрида до Сан-Себастьяна, затем – пересадка и еще один железнодорожный переезд до Эндей, а потом – десятичасовое путешествие на машине до Парижа? А ведь перелет занял бы всего два часа!

По очень простой причине. О церемонии, которая должна была состояться нынче вечером, знали немногие. Но и они были напуганы жестокими убийствами русских экспатриантов, случившимися около года назад в Новом Свете. Этот факт был мало кому известен, если не считать сыщиков из российского МВД, которые, впрочем, тоже не предавали его огласке во избежание громкого политического скандала. Более того, убийства произошли в тот момент, когда в обществе поползли слухи о возможном восстановлении в России монархического строя.

Через своих адвокатов она пыталась убедить правительство России в том, что убийства были совершены с целью заткнуть рты людям, которые остались верны великому князю. Однако доказательства этой версии найдены не были. Вину за серию убийств возложили на сумасшедшего Реймонда Оливера Торна, который скончался от ран, полученных в перестрелке с полицейскими Лос-Анджелеса. Примерно в то же время затихли разговоры о возможном восстановлении монархии в России. И вот теперь эта тема вновь оказалась на повестке дня.

Однако совсем недавно в течение нескольких дней произошли убийства видных представителей русской заграничной общины – Фабиана Кюртэ в Монако и Альфреда Нойса в Париже. Несмотря на то что ни один из них не являлся членом императорской фамилии, их смерть вызвала беспокойство у всех Романовых. Тем более что Нойс, как известно, давно являлся мишенью Реймонда Торна, а встреча членов дома Романовых должна была состояться именно в том городе, где его убили.

– Ваша светлость! – Октавио, широко улыбаясь, кивнул на дорожный знак с надписью «ПАРИЖ». – Мы уже почти приехали.

– Замечательно!

Великая княгиня Екатерина Михайловна опустила взгляд на кроссворд, лежавший у нее на коленях. Неразгаданным оставалось только одно слово, номер 24 по горизонтали: «Наследник царя». Она улыбнулась и вписала ответ: «ЦАРЕВИЧ».

50

Где-то вдалеке Мартен услышал звонок в дверь. Он прозвучал один раз, затем второй и после короткого перерыва стал трезвонить без остановки. Наконец звон прекратился, и Мартену показалось, что он слышит голоса, хотя полной уверенности в этом не было. Через минуту в дверь его комнаты постучали, и вошел Арман в футболке и шортах, вытирая полотенцем пену для бритья с щек.

– Тебе лучше выйти, – сказал он.

– Кто там?

– Полиция.

– Что? – Сна не осталось ни в одном глазу.

– И еще женщина.

– Женщина?

– Да.

– Какая еще женщина?

– Я не знаю.

Мартен вскочил, натянул джинсы, майку и вышел из спальни. Как долго он спал: час, два или больше? Он оказался прав, предположив, что полиция непременно нагрянет сюда, но что за женщина пришла с ними? Ребекка? Нет, не может быть, иначе Арман предупредил бы его.

Мартен направился к входной двери и, увидев визитеров, открыл рот от удивления.

– Клем?

– Николас, что за… тут происходит? – Леди Клементина Симпсон кинулась к нему, едва не сбив с ног стоявшего рядом с ней полицейского.

Темно-синий костюм измят, волосы растрепаны, женщина задыхалась и, судя по всем этим признакам, была в бешенстве. А позади нее маячила долговязая фигура инспектора Ленара, под мышкой у которого находился большой пакет. Рядом с ним стоял еще один инспектор, Роже, с которым Мартен уже успел познакомиться, двое патрульных и… Коваленко.

– Этот человек, – Клем уничтожающе покосилась на Ленара, – и еще один придурок, русский, схватили меня в аэропорту, затащили в какую-то комнату и принялись допрашивать! И потом всю дорогу до этого дома задавали вопросы. Что все это значит?.. – Теперь она смотрела на своего любовника. – Откуда им стало известно, что я должна приехать? Откуда они вообще меня знают? Так вот, я скажу тебе откуда! Кто-то из них позвонил в университет и получил закрытую для всех остальных информацию! Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

– Успокойся, Клем.

– Я уже успокоилась! Видел бы ты меня час назад!

Ленар выступил вперед и сказал:

– Я думаю, будет лучше, если мы побеседуем не в прихожей.

Арман повел незваных гостей в гостиную. Клем по-прежнему кипела от ярости.

– Эти типы пытались связаться со мной в Амстердаме, но меня уже там не было. Я прочитала в газете сообщение о том, что произошло с Дэном, не сумела дозвониться ни до тебя, ни до Ребекки, а в квартире Надин оказались полицейские. Я пыталась выяснить, где вы находитесь, но им было наплевать на меня. – Она бросила яростный взгляд на Ленара. – До того момента, когда мой самолет приземлился в Париже, они узнали номер моего рейса у администратора отеля в Амстердаме.

– Но ведь они же полицейские. – Николас пожал плечами.

Клем снова с неприкрытой неприязнью глянула на Ленара.

– Плевать мне на то, кто они такие! Я себе места не находила! Я пыталась дозвониться до тебя сотню раз.

– Клем, тут так много всего происходило. А телефон я потерял.

Женщина немного успокоилась.

– Они расспрашивали про тебя и Дэна. И еще про какого-то человека по имени Хэллидей. Ты его знаешь?

– Да.

– И еще они приставали ко мне с расспросами про некоего Альфреда Нойса.

– И Клем, и Хэллидей, и Альфред Нойс были убиты в Париже.

51

Мартен, леди Клем и Надин Форд сидели на диване перед большим и очень старым кофейным столиком. Арман устроился в кресле, Роже сел на стул, полицейские остались за дверью.

Ленар, державший в руке большой конверт, разговаривал в коридоре с Коваленко. Через несколько минут он вошел, взял стул и уселся напротив Мартена, положив конверт на кофейный столик между ними. Коваленко, скрестив руки на груди, прислонился к стене у окна и оттуда наблюдал за происходящим.

– Я не знаю, что у вас на уме, зачем вам понадобилась леди Клементина Симпсон и с какой стати вы заявились сюда всей гурьбой, – Мартен, чеканя слова, обращался к инспектору Ленару, – но если в будущем у вас возникнут ко мне какие-то вопросы, я попросил бы обращаться именно ко мне и не впутывать других людей.

– Мы расследуем убийство, месье Мартен, – равнодушным тоном произнес Ленар.

Мартен продолжал буравить его глазами.

– Я повторяю, инспектор: если у вас появляются ко мне вопросы, обращайтесь ко мне и ни к кому иному.

Проигнорировав это заявление, Ленар открыл конверт.

– Я хотел бы, чтобы вы взглянули на несколько снимков. – Поглядев на леди Клем и Надин, он добавил: – Вы можете отвернуться, мадам. Эти фотографии могут шокировать вас.

– Вам удалось шокировать меня и безо всяких фотографий, – огрызнулась Клем.

– Как вам будет угодно, – пожал плечами Ленар и разложил снимки на кофейном столике.

Это были снимки, сделанные полицейским фотографом в номере Хэллидея в отеле «Эйфель Камброн». В правом нижнем углу каждого снимка находились цифры, обозначающие дату и время. На первой фотографии была видна комната и тело Хэллидея, распростертое на кровати, на втором – открытый чемодан. На остальных снимках тоже был труп Хэллидея, только сделаны он были под разными углами и с разных позиций.

Инспектор отобрал три снимка.

– На каждом из фото мы видим тело убитого, кровать и тумбочку, стоящую рядом. Не могли бы вы определить, чем эти снимки отличаются друг от друга?

– Нет. – Николас уже понял, к чему ведет инспектор, но торопить события было не в его интересах.

– Первые снимки были сделаны, когда в номере появились вы с мистером Фордом, а вот этот – через двадцать секунд после вашего ухода.

– Куда вы клоните? – с деланной небрежностью осведомился Мартен.

– На первых фотографиях мы можем видеть лежащую на тумбочке довольно потрепанную записную книжку, на последней ее уже нет. Возникает вопрос: где она?

– А почему вы спрашиваете об этом у меня?

– Потому что ее взяли либо вы, либо Дэн Форд. Однако ни в машине, ни в квартире месье Форда ее не оказалось.

– Я не брал эту книжку. В номере помимо нас были другие люди. А у русского вы спрашивали? – спросил Мартен, посмотрев на Коваленко.

– Русский ее не брал, – ничего не выражающим тоном ответил Коваленко.

Глядя на облокотившегося на стену грузного бородатого мужчину, на его свободную позу, скрещенные на груди руки, Мартен вспомнил их первую встречу – в номере убитого Хэллидея. В его облике присутствовали мягкие, даже какие-то профессорские черты, но это была лишь маска, под которой скрывались цепкий ум и бульдожье упрямство. Вне всяких сомнений, именно русский детектив раскопал правду об их отношениях с Клем, вычислил ее в Амстердаме, узнал о том, что она летит в Париж, а затем убедил Ленара допросить ее и привезти сюда. Точно таким же способом они действовали по отношению к нему, когда пригласили на место убийства у реки, а потом, на обратном пути, подвергли жесткому допросу. И тогда, и теперь их интересовала его реакция.

Все это делало еще более очевидным тот факт, что Коваленко расследовал нечто гораздо более масштабное, нежели несколько убийств. Его нисколько не волновало, на какие кнопки нажимать и людьми какого уровня манипулировать. Ведь он не мог не знать, кем была Клем и какое положение занимал ее отец.

– Перед тем как переехать сюда из своей квартиры, вы собрали два чемодана, – заговорил Ленар, обращаясь к Надин. – Что вы в них положили?

Мартен напрягся. Вдова его лучшего друга сейчас была не в том состоянии, чтобы выдержать нажим. Что она скажет, как поведет себя? Но, с другой стороны, хватило же у нее сил и сообразительности захватить с собой записную книжку, спрятать которую попросил у нее Мартен. А если так, то она должна быть готова к допросу.

– Одежду, – ровным голосом ответила женщина.

– Что еще? – не отступал Ленар.

– Только одежду и туалетные принадлежности. Я собрала свой чемодан и чемодан мистера Мартена, как вы и велели мне сделать, когда так поспешно выставляли за порог моего собственного дома.

Мартен улыбнулся про себя. Молодец, Надин! Возможно, она научилась самообладанию у Дэна, а возможно, именно эта черта привлекла его к ней, когда они только познакомились. Она делала это не только для Мартена, но и для Дэна, поскольку они были друзьями. Надин знала, что муж одобрил бы ее поступок.

Ленар резко встал со стула.

– Я хотел бы, чтобы мои люди осмотрели квартиру.

– Это не моя квартира, – ответила Надин, – и не в моей власти разрешить вам обыск или запретить его.

– И не моя тоже, – добавил Мартен, – но, если хозяин не возражает, обыскивайте.

Он поймал тревожный взгляд Надин, но никак не отреагировал.

– Валяйте, – сказал Арман.

Ленар кивнул Роже, тот встал и вышел из гостиной. Полицейские в форме последовали за ним.

Мартен поступил так для того, чтобы сразу же снять с себя подозрения, которые непременно возникли бы у Ленара, откажись он сотрудничать. Он только надеялся, что люди Ленара ограничатся квартирой и не станут обыскивать также и внутренний двор. Но… Надин не знала о том, что он успел спрятать записную книжку. Она была сильной и сделала все, как надо, но быстрый взгляд, брошенный ею на Мартена, выдал охватившую ее тревогу. Ленар и Коваленко оставались в гостиной, и чем дольше будет продолжаться обыск, тем заметнее будет становиться ее волнение. Необходимо было что-то предпринять, чтобы сбить напряжение, а заодно и кое-что выяснить.

– Может быть, пока ваши люди переворачивают квартиру вверх дном, вы расскажете нам о личности мужчины, обнаруженного во второй машине в реке? – обратился он к Ленару. – В конце концов, вы же сами просили меня поехать туда.

Ленар коротко кивнул и ответил:

– Этого человека действительно звали Жан-Люк.

– Кто он?

– Работник полиграфического салона. Это пока все, что нам удалось установить.

– Так мало?

– Возможно, инспектор, нам все же стоит поделиться кое-какой информацией с мистером Мартеном и миссис Форд, – подал голос стоявший у окна Коваленко.

– Как вам будет угодно, – передернул плечами Ленар.

Коваленко перевел взгляд на Надин.

– Ваш муж сопротивлялся недолго, но борьба, хоть и короткая, все же была. И ему удалось заставить нападавшего прижать руку к стеклу окна с водительской стороны. Через несколько мгновений убийца опустил стекло, чтобы машина наполнилась водой и скорее пошла ко дну. Делая это, он, сам того не желая, помог нам, поскольку его отпечатки не были смыты водой и сохранились.

– Значит, вы располагаете его отпечатками? – уточнил Николас, всячески пытаясь не выдать охватившее его возбуждение.

– Да.

Полицейские все еще были заняты обыском. Двое находились на кухне, один вошел в ванную комнату, еще один – в кабинет. Долго они еще будут возиться?

Ленар взглянул на Коваленко, тот кивнул, и инспектор, повернувшись к Мартену, заговорил:

– Месье, я мог бы арестовать вас по подозрению в похищении важных улик с места преступления. Однако, проявляя сочувствие в связи с постигшим вас горем, я лишь тактично попрошу вас покинуть пределы Франции.

– Что? – ошеломленно переспросил Николас. Он был готов к чему угодно, но только не к этому.

Инспектор поднялся со стула.

– Следующий поезд до Лондона отправляется через сорок пять минут. Я прикажу своим людям отвезти вас на вокзал и проследить за тем, чтобы вы благополучно уехали. Для полной уверенности мы попросили лондонскую полицию встретить вас по прибытии, а также договорились с коллегами из Манчестера, что они сообщат нам о вашем приезде.

Мартен посмотрел на Коваленко, который уже выходил из комнаты. Значит, вот что означал его кивок Ленару! Русский выяснил все, что хотел, и Мартен был ему уже не нужен. Вот он и дал свое благословение на то, чтобы отделаться от него.

– Но я же не делал ничего такого!

Его предположение относительно того, что Ленар и Коваленко непременно заявятся сюда, оправдалось, а решение спрятать книжку Хэллидея и папку Форда оказалось правильным. Вот только на такую враждебность со стороны Ленара он не рассчитывал.

Обыск продолжался. Если они сейчас засунут его в поезд, а сами продолжат в том же духе, то непременно доберутся до двора и найдут спрятанные им материалы. В таком случае Мартен будет иметь крупные неприятности с лондонской полицией. Его арестуют прямо на вокзале и отправят под стражей обратно в Париж.

– Мистер Мартен, может быть, вы предпочитаете оказаться в тюремной камере и там дожидаться, пока вашу жалобу рассмотрят и примут соответствующее решение?

Николас не знал, как поступить. Больше всего ему хотелось бы остаться здесь, и чтобы при этом люди Ленара ничего не нашли. Тогда он хотя бы сумел добраться до спрятанных материалов. Конечно, если полицейские не найдут книжку и папку, он потом может попросить Надин или Армана, чтобы они извлекли их из тайника и переслали ему в Манчестер. Но на это уйдет время, да к тому же за ними, возможно, будут следить.

Кроме того, основные события разворачивались здесь, в Париже, а не в Манчестере. Ленар сам сказал, что убитый был служащим полиграфического салона. Это свидетельствовало в пользу предположения, что именно он раздобыл для Дэна Форда первое меню. А значит, могло существовать и второе, и, возможно, именно за этим, вторым меню поехал ночью Форд и был убит. А сегодня в Париже должно было состояться то самое событие, к которому непосредственно относилось первое меню, – ужин дома Романовых, на котором должен был присутствовать Питер Китнер.

– Умоляю вас, инспектор. – Мартен решил прибегнуть к последнему средству, рассчитывая на доброту Ленара. – Дэн Форд был мне самым близким другом. Его жена и члены семьи договорились насчет того, чтобы он был похоронен здесь, в Париже. Мне так хотелось бы получить разрешение остаться до дня похорон.

– Весьма сожалею. – Ленар был непреклонен. – Мои люди помогут вам собраться и проводят вас до поезда. – Инспектор посмотрел на леди Клем. – При всем моем уважении к вам и вашему отцу, мадам, я бы посоветовал вам сесть на поезд вместе с вашим другом и принять меры к тому, чтобы он не пытался вернуться во Францию. Мне не доставило бы удовольствия увидеть, какими статьями разразится желтая пресса, если пронюхает о нашем расследовании. – Он не смог удержаться от ироничной улыбки. – Могу представить себе заголовки и шумиху, которую они вызовут, пусть и не вполне оправданную. Не говоря уже об огласке отношений, – Ленар выразительно покосился на Мартена, – которые, похоже, носят конфиденциальный характер.