Текст книги "Изгнанник"

Автор книги: Аллан Фолсом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 54 страниц)

67

3.33

Бэррон вывел «мустанг» из гаража и медленно двинулся по дорожке вдоль высоких зарослей бугенвиллей. Реймонд скорчился на заднем сиденье, но Бэррон ни на секунду не сомневался, что либо кольт, либо «беретта», либо оба ствола направлены ему в спину. На улице, слева от его дома, он увидел машину с Гримсли и Вермеером. Они, наверное, уже заметили его автомобиль и теперь недоумевают, что, собственно, происходит.

Бэррон повернул в ту сторону и, доехав до полицейских, остановился.

– Не могу заснуть, – заговорил он, в точности следуя инструкциям, полученным от Реймонда. – Слишком много всего в голове вертится. Поеду поработаю, чем валяться без сна. Может, и вам, ребята, сняться да разъехаться по домам?

– Как скажешь, – широко зевнув, ответил Гримсли.

– Еще раз спасибо, – бросил на прощание Бэррон и тронулся с места.

– Хорошо, – подал сзади голос пассажир. – Пока все хорошо.

Всего несколько минут назад он сказал, что Бэррон должен бояться не пистолета, а собственной совести. Но он подстраховался еще одним способом – по крайней мере, так следовало с его слов. Эта страховка выражалась в целой серии подготовленных им так называемых отложенных сообщений, которые в определенный час будут автоматически направлены по электронной почте окружному прокурору Лос-Анджелеса, в редакцию «Лос-Анджелес таймс», в Американский союз защиты гражданских свобод Южной Калифорнии, в лос-анджелесское отделение ФБР, штаб-квартиру телекомпании Си-эн-эн в Атланте и губернатору Калифорнии.

В этих сообщениях Реймонд объяснял, кто он такой и что произошло с Фрэнком Донланом после того, как их задержала полиция. Также шла речь о том, что в течение некоторого времени он являлся заложником Донлана и может засвидетельствовать, что единственным оружием последнего был пистолет, из которого тот стрелял в поезде. Тот самый пистолет, который Донлан в конце концов бросил полицейским в гараже, прежде чем выйти к ним обнаженным, чтобы продемонстрировать, что он безоружен.

Бэррону Реймонд сказал, что удалит все эти отложенные сообщения сразу же после того, как окажется в безопасности, на борту взлетевшего самолета.

Реймонд, если не соврал, рассчитал все совершенно верно. В случае получения властями подобных сообщений членам бригады 5–2 придется предстать пред большим жюри,[13]13
  Grand jury – в праве США коллегия присяжных, созываемая с целью проверки оснований для предъявления обвинения лицу по конкретному уголовному делу и решения вопроса о возможности предать обвиняемого суду, где его дело будет рассматриваться с участием «малого жюри» присяжных.


[Закрыть] которое будет решать, достаточно ли имеется улик для предания их суду за убийство Фрэнка Донлана. И тогда, что бы ни говорили остальные, стремясь защитить себя и бригаду, Джон, будучи приведен к присяге, не сможет не сказать правду. Реймонд это знал. Бэррон – тоже.

Но, с другой стороны, что будет, если Реймонду удастся улизнуть? Человек, хладнокровно убивший Рыжего Макклэтчи, пятерых сотрудников полиции, консультанта из Нью-Джерси и немецкого юношу, останется на свободе и сможет продолжить свой кровавый путь, какие бы обстоятельства ни лежали в основе его действий. Сколько еще невинных людей погибнет, прежде чем он достигнет своей неведомой цели? И не станет ли одним из них Альфред Нойс?

Да, Реймонд прав, тут главным судьей действительно должна стать совесть. И именно поэтому несколькими минутами раньше, в телефонном разговоре с Фордом он несколько раз назвал его Дэнни. В последний раз он сделал это, когда им было по девять лет, и тогда его друг с негодованием заявил, что ненавидит это обращение и требует, чтобы его называли исключительно Дэн. Джон рассмеялся: «Ну ты и придурок!» и снова назвал его Дэнни, после чего юный Форд изо всех сил заехал ему кулаком в нос. Размазывая по лицу кровь и слезы, Джон убежал жаловаться маме. С тех пор он ни разу не назвал друга ненавистным именем. Ни разу… до сегодняшнего дня. Он намеренно использовал это обращение, надеясь, что Дэн поймет: приятель попал в беду и просит помощи.

68

Аэропорт Боба Хоупа, 3.55

Реймонд выпрямился на заднем сиденье в достаточной мере, чтобы увидеть, что они едут вдоль западной взлетно-посадочной полосы аэродрома, чтобы свернуть в скором времени на Шерман-уэй к терминалу «Меркурий» – отдельному зданию, стоящему напротив главного аэровокзального комплекса.

С неба начал моросить мелкий противный дождь, и Бэррону пришлось включить дворники. Сквозь мутную пелену воды Реймонд видел многочисленные частные самолеты, стоящие на бетоне за проволочной сеткой, отделяющей летное поле от дороги. Все иллюминаторы в них были темными.

Из-за дождя, проволочного ограждения, призрачного света уличных фонарей «Меркурий» и примыкающие к нему здания казались жутковатыми декорациями какого-то фантастического фильма – некий научный комплекс, охраняемый роботами.

– Приехали.

Это было первое слово, произнесенное Бэрроном с тех пор, как он попрощался с детективами возле своего дома. Он сбавил скорость до минимума, съехал с дороги и остановил «мустанг» перед железными воротами. Слева находилась коробочка интеркома и надпись, в которой посетителей в ночное время просили связываться с дежурными с помощью именно этого устройства.

– Что я должен делать дальше? – спросил Бэррон.

– Делай то, что написано на табличке: нажми на кнопку и скажи, что ты встречаешь самолет «Гольфстрим» авиакомпании «Уэст чартер эйр», прибывающий ровно в четыре утра.

Джон опустил стекло и нажал кнопку интеркома. Когда ему ответил дежурный, он слово в слово повторил речь Реймонда. Через секунду ворота откатились в сторону, и машина въехала на территорию аэродрома.

На расположенной с левой стороны парковке находилось три автомобиля. Они были мокрыми, а их стекла запотели. Это означало, что они стояли здесь уже довольно долго, возможно с вечера.

Еще пять секунд – и они уже подъезжали к главному входу в терминал. Справа от него стояли две полицейские машины, в дверях – трое полицейских наблюдали за их приближением.

– Впереди полиция, – предупредил Бэррон.

– Найди мистера Форда, – донесся сзади голос Реймонда.

– Я его не вижу. Возможно, он не приехал.

– Он должен быть здесь, – с холодной уверенностью произнес его спутник. – Потому что ты просил его.

А затем Бэррон увидел возле ярко освещенных ворот, ведущих на летное поле, машину Дэна Форда – темно-зеленый джип «либерти». Его желудок сжался от дурного предчувствия. А что, если «Дэнни» не сработало? Что, если Форд был слишком уставшим или отупел от болеутоляющих препаратов, которыми его наверняка напичкали в связи со сломанным носом, и попросту не заметил этого намека на чрезвычайные обстоятельства? Что, если он наивно приехал сюда только потому, что его попросил об этом друг, не зная, что просьба эта была произнесена под дулом пистолета? Если это так, то все обстоит еще ужаснее, поскольку Реймонд в случае чего не колеблясь убьет Дэна.

69

Бэррон уже был готов развернуть машину и сказать Реймонду, что Форд не приехал и, вероятнее всего, не приедет, как тут дверца «либерти» распахнулась и Дэн Форд вышел на летное поле. Синий блейзер, светлые брюки, очки в роговой оправе на заклеенном пластырем носу – никаких сомнений, это был он, добавивший к своему традиционному наряду бейсболку, вероятно не желая, чтобы дождь намочил голову.

Реймонд внезапно приподнялся и стал всматриваться вперед, выглядывая из-за спинки сиденья.

– Останови здесь, – велел он.

Джон притормозил футах в шестидесяти от того места, где стоял Форд.

– Позвони ему и скажи, что ты сейчас подберешь его, а потом вы выедете на поле, чтобы встретить прибывающий рейс. Скажи ему, что ты сам объяснишься с полицейскими.

Часы на приборной доске «мустанга» показывали десять минут пятого. Может, никакой самолет и не должен прилететь? Может, это какая-то новая уловка Реймонда?

– Твой «Гольфстрим» опаздывает. Что будет, если он вообще не прилетит?

– Прилетит.

– Откуда ты знаешь?

– Вот откуда. – Реймонд указал пальцем вперед и вверх.

И действительно, сквозь пелену дождя скоро стали различимы сигнальные огни заходящего на посадку самолета, и через несколько секунд колеса «Гольфстрима IV» покатились по бетону взлетно-посадочной полосы.

Послышался вой переключенных на реверс двигателей, самолет замедлил ход, развернулся и медленно покатил к зданию терминала. Его прожектора яркими лезвиями разрывали мглу.

По мере приближения самолета Реймонд еще ниже опустился на сиденье. Теперь прожектора «Гольфстрима», словно факелы яркостью в миллион ватт, вырвали из темноты их «мустанг». А затем самолет остановился по другую сторону ворот, и огни погасли.

– Звони мистеру Форду и делай все в точности, как я велел.

– Ладно.

Бэррон взял сотовый телефон и набрал номер. Они увидели, как Дэн Форд поднес руку ко рту, кашлянул, а потом сунул ее в карман пиджака и, вынув оттуда мобильник, прижал его к уху.

– Слушаю, Джон. – Форд снова кашлянул.

– Дэнни… – звенящим голосом проговорил Бэррон, снова называя друга ненавистным для того именем и пытаясь еще раз дать ему понять, что возникла чрезвычайная ситуация.

– Не забывай об отложенных посланиях, – напомнил Реймонд. – Скажи ему.

– Я…

– Скажи ему!

К его уху прижалась холодная сталь кольта.

– Дэнни, мы с тобой должны встретить «Гольфстрим», который только что совершил посадку. Я остановлюсь рядом с тобой. После этого просто открой дверь и садись в машину. С полицейскими я поговорю сам.

Форд сунул телефон в карман и махнул рукой, делая им знак, чтобы они подъехали.

– Вперед! – приказал Реймонд.

Бэррон не пошевелился.

– У тебя заготовлены электронные послания, Реймонд, так зачем тебе нужен он?

– На тот случай, если внутри тебя вдруг проснется полицейский и решит сказать что-нибудь не то твоим дружкам на воротах.

Дэн Форд снова помахал им рукой. Одновременно с этим открылись двери одной из полицейских машин и из нее вышли двое полицейских. Они смотрели на «мустанг», видимо недоумевая, почему он так долго стоит без движения.

– Поезжай, Джон, – негромко попросил Реймонд.

Подождав несколько секунд, он все же нажал на педаль газа, и машина медленно поползла вперед.

В свете фар Бэррон отчетливо видел Дэна Форда, фигура которого становилась все ближе и ближе. Вот репортер шагнул им навстречу, затем остановился и сказал что-то одному из полисменов, указав на приближающийся автомобиль.

Инструктаж продолжался:

– Когда подъедем к воротам, опусти стекло, но не полностью, только чтобы полицейский сумел тебя рассмотреть. Представься ему и скажи, что вы должны встретить приземлившийся «Гольфстрим». Можешь даже сообщить, что это связано с расследованием дела Реймонда Оливера Торна.

Бэррон остановил машину. Слева к «мустангу» подходили полицейские в форме, справа Дэн Форд. Форд шел быстрее, чем они, наклонив голову и пряча лицо от дождевых струй. Вот он подошел к машине и открыл пассажирскую дверь. В тот же момент один из патрульных метнулся к двери водителя и рванул ее. Буквально на одно мгновение он увидел лицо Хэллидея, а затем раздался оглушительный грохот, и Бэррон ослеп от вспышки, ярче которой ему не приходилось видеть за всю свою жизнь.

70

4.20

С гудящей головой, наполовину ослепший, Бэррон чувствовал, как чьи-то руки вытаскивают его из машины. И еще ему показалось, что откуда-то издали до него доносятся крики Реймонда. Все остальное было сном.

Он смутно помнил, как подъехала машина без опознавательных знаков, за рулем которой сидел Ли, как не до конца протрезвевший, но вполне дееспособный Полчак в одежде Дэна Форда надел наручники на Реймонда, получившего мощнейший электрический разряд из шокера, и затолкнул его на заднее сиденье этой машины. А потом появился еще один автомобиль. Хэллидей в форме патрульного помог Бэррону сесть в нее и спросил о его самочувствии. Затем послышались звуки захлопывающихся дверей, и машина тронулась с места.

Бэррон не знал, сколько времени миновало, но гул в его ушах мало-помалу стихал, а в глазах становилось все меньше разноцветных кругов, плясавших в них после взрыва светошумовой гранаты.

– Значит, Дэн все-таки позвонил вам, – услышал он собственное слабое бормотание.

– Сразу же после того, как поговорил с тобой, он позвонил домой Марти. – Хэллидей не сводил глаз с темной дороги. – В нашем распоряжении оказалось не так много времени.

– Извини, но Реймонд заявился ко мне без предварительной записи. – Джон помотал головой, пытаясь прочистить мозги. – Слушай, там была машина Дэна. А где он сам?

– В здании терминала. Наверное, со спецназовцами болтает. Мы вызвали их на всякий случай. Решили, что, если это Реймонд, на сей раз он уже от нас не уйдет.

– Да уж, – неопределенно буркнул Бэррон и стал смотреть в окно. На улице по-прежнему царила непроглядная темень. Две машины бампер к бамперу мчались по спокойному спальному району, раскинувшемуся к востоку от аэропорта.

Как выяснилось, вторым мужчиной, переодетым в форму патрульного, был Вальпараисо, а Полчак в синем блейзере, светлых брюках, очках и с залепленным пластырем носом в темноте да еще под дождем вполне сошел за Дэна Форда. Вот почему он кашлял, разговаривая с ним по телефону. Если бы Бэррон узнал его голос, он мог бы непроизвольно среагировать и провалить всю операцию. Кто знает, как повел бы себя в таком случае Реймонд? Но в конечном итоге они сработали в обычном стиле бригады 5–2: жестко, молниеносно, решительно, игнорируя опасность. И, несмотря на всю хитрость и профессионализм Реймонда, выиграли эту партию.

– Джимми, – раздался из рации Хэллидея голос Вальпараисо.

– Слушаю, Марти, – ответил тот, поднося рацию к губам.

– Нужно сделать остановку и выпить кофейку.

– Правильно.

– Кофейку? – удивленно переспросил Бэррон, посмотрев на коллегу.

– У нас был тяжелый день, – ответил Хэллидей, отключая связь. – А Реймонд теперь от нас уже никуда не денется.

Все еще пятница, 15 марта, 4.35

Круглосуточный кафетерий «У Джерри» находился на углу одной из улиц промышленного района, рядом с шоссе Голден-стейт и настолько близко от аэропорта, что отсюда были видны посадочные огни.

Первым у обочины затормозил Хэллидей, сзади него остановил машину Вальпараисо. Они оба выбрались из автомобилей и вошли внутрь.

Проводив их взглядом, Бэррон посмотрел на вторую машину. В ней, зажатый между Ли и Полчаком, на заднем сиденье сидел Реймонд. У него был усталый вид, он, похоже, до сих пор пребывал в шоке и не очень хорошо понимал, где находится и что происходит.

Джон отвернулся. Сквозь стеклянную витрину он видел Хэллидея и Вальпараисо. Стоя у стойки бара, они ждали, когда им принесут кофе, и болтали.

Внезапно в окно машины постучали, и Бэррон резко повернул голову. Возле автомобиля стоял Лен Полчак и знаками просил опустить стекло. Немного поколебавшись, Джон все же выполнил просьбу. Их взгляды встретились.

– Хочу извиниться за то, что произошло, – негромко сказал Полчак. – Я был пьян.

– Я знаю. Забудь об этом, все нормально.

– Я серьезно говорю. Перед Дэном Фордом я уже извинился.

Лен протянул руку, и Джон после недолгих колебаний пожал ее. Несмотря на то что детектив уже успел протрезветь, несмотря на его извинения, глаза у него остались прежними, и то, что пожирало его изнутри раньше, все так же жило в них.

– Ну вот и ладно.

Из дверей кафетерия вышли Вальпараисо и Хэллидей, неся закрытые стаканчики с кофе на картонных подносах. У Марти было четыре стаканчика, у Джимми – два.

– Можем ехать? – спросил Полчак у Вальпараисо.

Он должен сообщить им то, о чем сам узнал совсем недавно!

– Реймонд знает о том, что случилось с Донланом.

Взгляд Вальпараисо стал жестким и колючим.

– Откуда?

– Сам вычислил.

– Это ты ему рассказал! – прорычал Полчак, и Джон увидел, как сжались его кулаки. Обуревавшие его демоны вернулись и снова обрели над ним власть.

– Нет, Лен, я ничего ему не говорил. Он сам каким-то образом догадался. Вот для чего в аэропорту ему понадобился Дэн Форд. Он собирался рассказать ему об этом на тот случай, если я поведу себя не так.

– Дэна Форда здесь сейчас нет, и его появления не предвидится. – Хэллидей поглядел на Вальпараисо. – Ну что, поехали?

– Подождите! – резко проговорил Бэррон. – Я еще не все сказал. Реймонд сочинил отложенные сообщения для электронной почты, которые обещал отозвать в случае, если ему удастся благополучно выбраться из страны. Он адресовал их окружному прокурору, Союзу защиты гражданских свобод, ФБР, Дэну Форду и еще многим другим. По его словам, в этих сообщениях он подробно рассказал обо всем, что произошло в гараже. Они, конечно, не могут рассматриваться в качестве неопровержимого доказательства, но этого будет достаточно, чтобы на нас со всех сторон посыпались вопросы.

– Джон, этот парень – убийца полицейских, – спокойно произнес Хэллидей. – Никто не поверит ни единому его слову.

– А если поверят?

– Ну и что? – презрительно фыркнул Лен. – Его слово против нашего. – Поглядев на Вальпараисо, он, казалось бы, совершенно не к месту добавил: – Марти, а кофе-то остывает.

4.44

Предутреннюю тишину нарушило хлопанье автомобильных дверей, и обе машины тронулись в том же направлении, в каком они ехали до того, как остановиться у кафетерия: Хэллидей – впереди, Вальпараисо – за ним.

Выехав из промышленного района, они миновали отель «Бербанк аэропорт», затем перевалили через железнодорожный переезд линии поездов пригородного сообщения компании «Метролинк». Хэллидей вел машину молча, два закрытых стаканчика с кофе, стоявшие на картонном подносе между ним и Бэрроном, оставались нетронутыми.

«Его слово против нашего».

Слова Полчака продолжали звучать в ушах Джона, и он словно наяву видел его презрительную гримасу. Но никакого «нашего» слова быть не могло! Могло быть только «их». Героическая операция в аэропорту осталась позади, и теперь Бэррон снова не принадлежал к их братству, как и после убийства Донлана. Пусть у Полчака не все в порядке с мозгами, пусть все они свихнулись на «славной истории» бригады 5–2, пусть после смерти Рыжего он сам едва не превратился в одного из них, сейчас Бэррон был твердо уверен в одном: он уже не является частью 5–2. Он не такой, как они, и никогда им не будет. Своими острыми когтями совесть вцепилась в него мертвой хваткой и теперь уже не отпустит никогда.

Автомобиль взвизгнул шинами на крутом повороте, и этот звук отвлек Бэррона от его невеселых раздумий. Хэллидей свернул в боковую улочку. Вскоре машина сделала еще один поворот, и они оказались в узком, темном переулке, по обеим сторонам которого тянулись дешевые автомастерские. Они остановились напротив темного и ветхого цеха по покраске автомобилей. Секундой позже позади их машины затормозил Вальпараисо, осветив их фарами своего «форда». Затем свет погас. Бэррон непроизвольно огляделся. Все окрестности были погружены во мрак. Здесь царили запустение, упадок и не было видно ни одной живой души. Вдалеке, примерно в четверти мили отсюда, виднелись огни круглосуточного кафе, у которого они только что останавливались.

Сзади послышалось хлопанье автомобильных дверей. И Бэррон увидел, как Полчак и Ли тащат Реймонда к заброшенной автомастерской, расположенной на противоположной стороне переулка. Вальпараисо, который что-то нес в руках, пинком ноги распахнул дверь, и все четверо скрылись внутри.

– На сей раз ты заранее знаешь, что должно произойти. – Хэллидей открыл дверцу. Зажглась лампочка на потолке машины, и Бэррон увидел, что Джонни словно невзначай распахнул полы кителя патрульного, демонстрируя «беретту». – Пойдем, Джон.

71

4.57

Когда Бэррон и Хэллидей вошли в помещение, закованный в наручники Реймонд стоял под единственной горевшей здесь флуоресцентной лампой. Полчак – слева от него, Ли – справа. Вальпараисо находился чуть в стороне, рядом с верстаком, на котором стоял захваченный им из машины один из стаканчиков с кофе. В густом сумраке, скопившемся в дальнем конце мастерской, нереальной, призрачной скульптурой маячил старенький «фольксваген-жук». Перед покраской его стекла и шины были заклеены бумагой, а кузов уже покрыт светло-серой грунтовкой.

Войдя внутрь следом за Бэрроном, Хэллидей закрыл за собой дверь. Джон встал позади Вальпараисо и увидел, что глаза Реймонда устремлены на него. В них читались отчаяние, мольба, зов о помощи. Что ж, даже если бы он захотел ему помочь, то вряд ли смог бы это сделать. Все, что ему оставалось, – стоять и наблюдать за происходящим.

Но Реймонд продолжал смотреть на него, и в его взгляде читался не столько страх, сколько высокомерное нетерпение. Он не просил о помощи. Он ждал ее.

Это было ошибкой с его стороны, поскольку внутри Бэррона поднялась волна жаркой ярости. Перед ним стоял преступник, который хладнокровно, безжалостно убивал одного человека за другим. Тот, кто с самого начала стал играть на самых дорогих принципах и убеждениях, обратив их себе на пользу. Тот, кто тайком пробрался в его дом и пытался использовать Джона для собственного спасения. Человек, который коварно пытался вовлечь в происходящее Дэна Форда, рассчитывая на его дружбу с Бэрроном и на влияние, которым тот пользуется. Да он не моргнув глазом убил бы репортера, если бы ему это понадобилось! И вот теперь, оказавшись в шаге от смерти, он ждет, что Бэррон бросится ему на помощь!

Бэррон еще ни разу не испытывал столь сильное отвращение. Рыжий был прав: создания, подобные Реймонду, не заслуживают чести называться людьми. Они – отвратительные чудовища, которых нужно уничтожать без жалости и угрызений совести. Они – болезнь, которую можно лечить исключительно хирургическим методом. Суды и законы для них являлись решетом, сквозь ячейки которого они без труда просачивались, чтобы вновь оказаться на воле и убивать, убивать, убивать… Значит, работу, непосильную для цивилизованного общества, должны выполнять такие, как Вальпараисо, Полчак и подобные им.

Вальпараисо со стаканчиком в руке шагнул вперед.

– Ты просил кофе, Реймонд. Мы добрые ребята, поэтому заехали в кафетерий, чтобы выполнить твою просьбу. Даже принесли его тебе в машину. А ты – даром, что был в наручниках – возьми да и выплесни кофе на детектива Бэррона.

Внезапно его рука метнулась в сторону, и кофе из стакана выплеснулось на Джона. Тот от неожиданности ойкнул и отскочил назад. Марти поставил теперь уже пустой стакан на верстак и подошел ближе к Реймонду.

– Одновременно с этим ты схватил кольт, личное оружие детектива, которым ему пришлось пользоваться после того, как в аэропорту ты украл его «беретту» и убил из нее коммандера Макклэтчи. Вот этот пистолет, Реймонд.

В правой руке Вальпараисо словно по волшебству оказалась «беретта», и он поднес ее к лицу Реймонда. В следующий момент его левая рука метнулась назад, и он вытащил из-за пояса сзади торчавший там кольт Бэррона.

– Ты этого, вероятно, не помнишь, но детектив Полчак забрал их у тебя сразу же после того, как взорвал парализующую гранату. А позже ты увидел, как он вернул кольт детективу Бэррону.

Бэррон как завороженный наблюдал за тем, как Вальпараисо обрабатывает Реймонда, излагая ему детали выдуманной истории, которой вскоре предстоит стать официальной версией его смерти. Это было сродни пытке, но… что с того?.. Внезапно Реймонд повернул голову и посмотрел прямо на него.

– Помнишь про электронные послания, ждущие своего часа? Если вы меня убьете, их некому будет отозвать.

Джон холодно улыбнулся.

– Похоже, всем на них наплевать, Реймонд. Главное – ты. У нас есть твои отпечатки, любая часть твоего тела даст нам образец ДНК. Образец, который мы сможем сравнить со следами крови на салфетке, которую мы нашли в номере убитого мужчины в отеле «Бонавентура». Мы выясним все детали, связанные с убийством братьев-портных в Чикаго, а также других твоих жертв в Сан-Франциско и Мехико, узнаем про Альфреда Нойса и о том, кто прислал за тобой «Гольфстрим». Мы разберемся в том, какие дела связывают тебя с Европой и Россией, и вообще о том, кто ты такой на самом деле. Нам станет известно абсолютно все.

Реймонд окинул взглядом унылое помещение, а затем отвел глаза в сторону.

– Вся его судьба в руках Господних, – еле слышно пробормотал он. Надежда на то, что Бэррон в последний момент поможет ему, окончательно улетучилась. У него осталось только одно: его собственная внутренняя сила. Если Господь желает, чтобы он умер здесь, так тому и быть.

– Вся его судьба в руках Господних, – повторил он, всецело вручая себя в руки Всевышнего и покоряясь его воле.

Вальпараисо неторопливо протянул «беретту» Ли, затем шагнул вперед, приставил дуло кольта ко лбу Реймонда и закончил свой монолог:

– После того как ты завладел пистолетом детектива Бэррона, ты попытался убежать и укрылся здесь, а когда мы вошли в мастерскую, ты стал стрелять…

Вальпараисо отступил назад, резко повернулся и направил кольт на входную дверь.

Бум! Бум!

Выстрелы из пистолета сорок пятого калибра оглушительным грохотом прокатились по мастерской, и прямоугольные вставки на двери, покрытые таким же толстым слоем краски, как и остальные поверхности, взорвались дождем стеклянных брызг.

Вальпараисо снова повернулся к Реймонду и приставил кольт к его подбородку.

– Оставаясь снаружи, мы приказали тебе выйти с поднятыми руками. Ты отказался. Мы обращались к тебе снова и снова, но ответом была тишина. А потом прозвучал один – последний – выстрел.

Бэррон внимательно смотрел на Реймонда, губы которого беззвучно шевелились. Что он делал? Молился перед неминуемой смертью? Просил у Господа прощения за свои грехи?

– Джон. – Вальпараисо резко обернулся к нему и вложил в его руку кольт. – За Рыжего, – прошептал он. – За Рыжего.

Вальпараисо еще мгновение смотрел на Бэррона, а потом перевел взгляд на Реймонда. Бэррон посмотрел туда же и увидел, что к Реймонду подошел Полчак, намереваясь взять его в тот же самый стальной захват, который он применил к Донлану за две секунды до того, как того застрелили.

Реймонд отчаянно сопротивлялся попыткам Полчака взять его в захват. От усилий рот его открылся, и, борясь с детективом, он не сводил затравленного взгляда с Бэррона. Он словно спрашивал: как Господь может допустить такое? Как человек, которого он избрал на роль своего избавителя, может превратиться в его палача?

– Не надо, Джон! Пожалуйста, не надо! – шептал Реймонд. – Ну пожалуйста!

Бэррон посмотрел на пистолет в своей руке, ощутил его тяжесть и сделал шаг вперед. Остальные молча смотрели на него. Хэллидей. Полчак. Вальпараисо. Ли.

Глаза Реймонда мерцали в свете флуоресцентной лампы.

– Ты ведь не такой, Джон! Ты же сам это знаешь! Ты не такой, как они! – Взгляд Реймонда метнулся к четырем детективам, а затем вернулся к Бэррону. – Вспомни Донлана! Вспомни, что ты чувствовал после! – Речь Реймонда лилась торопливо, от его самоуверенности и высокомерия не осталось и следа. Теперь он умолял о пощаде. – Если ты веришь в Бога, в рай, опусти пистолет! Не делай этого!

Бэррон подошел ближе. В нем бурлил целый водоворот чувств: злость, ненависть, жажда мести. Он словно оказался под действием какого-то невиданного наркотика. Напоминание о Донлане не возымело на него никакого эффекта. Единственное, что сейчас имело значение, это пистолет в его руке. И вот он оказался рядом с Реймондом, буквально в нескольких дюймах от него.

Щелк!

Он автоматически взвел курок. Дуло кольта оказалось прижатым к виску Реймонда. Он слышал тяжелое дыхание убийцы, который тщетно пытался избавиться от мертвой хватки Полчака. Палец Бэррона, лежащий на спусковом крючке, напрягся, он впился взглядом в глаза своего врага. А потом… Он окаменел.

5.21