Текст книги "Нарушая заповеди (СИ)"
Автор книги: Алиса Перова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц)
19
Серый?!
Я смотрю на непривычно испуганную Котю, и меня охватывают досада и злость. Как же её угораздило? Она ведь с детства знает, какой подонок мой брат.
Брат… Сейчас это просто слово из четырёх букв, давно лишённое того самого смысла, который мы привычно вкладываем, произнося его. Мой брат – это ошибка мироздания и папина постоянная головная боль.
Сергей не всегда присутствовал в нашей жизни.
О том, что у него есть сын, папа узнал лишь, когда мальчишке исполнилось уже четырнадцать. Похоже, мать Сергея не чаяла, как побыстрее избавиться от неуправляемого подростка. Зная его, я вряд ли вправе осуждать за это женщину. А вот за то, что она спихнула своего придурка нам, я готова её прибить.
Но так было не всегда. Когда Серёжа – да-да, именно так я его и называла – появился у нас дома, мне было всего четыре года. И, конечно, я была очень рада появлению старшего брата, такого взрослого и красивого. Сейчас мне сложно думать о нём непредвзято, но Сергей действительно был привлекательным парнем.
Я до сих пор не разобралась, любит ли мой папа своего неожиданного первенца. Но тогда, только усыновив его, папа, наверное, решил реабилитироваться за то, что мальчик столько лет рос без отца. У Серёжи сразу появилось всё, о чём только мог мечтать четырнадцатилетний подросток. Только заниматься его воспитанием папе было некогда. В то время он часто и подолгу пребывал в разъездах, а с нами оставалась Вася.
До меня не сразу дошло, что мой новоявленный брат терпеть меня не может. Я же смотрела на него с обожанием. Наверное, я казалась ему слишком приставучей и надоедливой, и Сергей со мной никогда не церемонился. За проявленный к нему интерес брат мстил мне очень жёстко. Ему не лень было напоминать мне ежедневно о том, что я мелкая уродина, и мой папа давно собирается отправить меня в детский дом.
Я ничего не знала об этом доме, но Сережа объяснил, что это такой тёмный и страшный сарай без окон, в который родители отдают своих неудачных детей. А благодаря брату, я уже знала, что не удалась, и именно поэтому от меня отказалась мама. А папа просто ждёт, когда освободится место в детском доме. Ведь теперь у него есть замечательный взрослый сын.
Мне было очень страшно, и я совсем не понимала, как мой папочка, который меня очень любит, может так поступить. Но зато я очень легко поверила Сергею, ведь он был так убедителен, а папа слишком редко бывал дома. Потому что не хотел меня видеть. Так говорил Серёжа.
Конец этому безобразию положила Василиса. Она отчаялась убеждать меня в обратном и пытаться призвать стервеца к благоразумию. По-хорошему действовать Вася устала и, в конце концов, непедагогично отметелила его широченным кожаным ремнём. До сих пор помню Серёгин визг и долго заживающие багровые рубцы на теле. Папа тогда вернулся из двухмесячной поездки и сгоряча хотел даже выгнать Васю, пока не вник в ситуацию.
После серьёзного разговора с папой Сергей долго меня игнорировал, но и без этого с ним всегда было много проблем – и в школе, и на улице. Папа чувствовал свою вину перед сыном и боролся за него, как мог. Внушал, наказывал рублём, снова и снова вытаскивал из неприятностей, отмазывал, прощал, засовывал его в разные секции… Всё было без толку.
А однажды папа страшно избил своего, уже семнадцатилетнего, сына.
Вася старалась никогда не оставлять меня наедине с братом, но в тот день я приболела, а она лишь на полчаса отлучилась в аптеку и магазин. Уже спустя минут десять к брату пришли двое друзей. Серёжа, который, казалось, меня вовсе не замечал, неожиданно заговорил со мной миролюбиво, а потом предложил сыграть в прятки. Мне, семилетней, прятки в квартире были не слишком интересны, но играть со взрослыми ребятами было очень заманчиво. А Серёжа пообещал спрятать меня так, что никто не найдёт. Круто же!
Меня и правда долго не могли найти.
Вернувшаяся домой Вася чуть с ума не сошла, не обнаружив меня в квартире. Сергей сказал ей, что не следил за мной, но якобы слышал, как хлопнула входная дверь. И Василиса потратила ещё некоторое время, разыскивая меня во дворе и сорвав всё горло от крика. Отчаявшись, она позвонила папе, а сама вернулась домой. И уже дома ей показалось странным, что мои прогулочные босоножки на месте, а комнатных тапочек нет. И Вася стала искать тщательнее.
На этот раз она отыскала меня быстро… в бельевом диванном отсеке. Без сознания.
В тот день Василиса поседела. Увидев меня, она решила, что я умерла, потому что от волнения и страха не расслышала сердцебиение. Папа успел вернуться в тот момент, когда меня увозили на скорой.
К счастью, медики сработали очень оперативно и профессионально и своевременно обеспечили подачу кислорода. Гипоксический стресс мог привести к страшным последствиям. Даже представить боюсь, что бы было с папой и как бы это пережила бедная Василиса. Она тогда сама хотела уволиться – винила во всём себя. И как она только догадалась заглянуть в диван?!. Сама Вася говорила, что тогда в панике даже духовку проверила.
Когда я пришла в себя, рядом был папа. Очень измученный и бледный. Все боялись, что гипоксия могла затронуть мозг. Обошлось. У меня долго не получалось рассказать о случившемся – я начинала сразу задыхаться. Столько лет прошло, но мне никогда не забыть тот ужас.
Место для пряток мне сразу не понравилось, но брат презрительно назвал меня сопливой трусихой, и это сработало. Паника меня накрыла сразу, как только сверху опустилась эта диванная махина. Я кричала, плакала, но Сергей не отвечал и, наверное, придавил диван чем-то сверху, а может, сам уселся. Мне стало не хватать воздуха, а потом я описалась… Или наоборот. Этого я уже не помню.
Папа только чудом не забил своего сына до смерти, когда узнал все подробности. Отбила опять же Вася. Как она сама говорит – боялась только за папу. После воспитательной процедуры брата отремонтировали в больнице и на год отправили в закрытый специнтернат, где он и окончил среднюю школу. А его гости, с которыми мы вместе играли в прятки, тоже сильно пострадали в какой-то драке, а потом случайно попались с наркотиками – и в путь по этапу. Я уже гораздо позднее узнала об этом от Васи и подумала, что их настигло провидение…
После того случая я ещё долго боялась оставаться одна в закрытых, даже просторных помещениях. И в школу пошла только со второго класса, а программу первого осваивала на домашнем обучении. Конечно, меня лечили и с проблемой я почти справилась. Но тесные кабинки лифтов без крайней необходимости стараюсь избегать до сих пор. В наш прогрессивный век это нелегко.
Однако есть во всём случившемся и положительный момент – папины длительные поездки прекратились. А тогда он забросил все неотложные дела и увёз меня на море почти на два месяца. Он проводил со мной двадцать четыре часа в сутки, и даже уснуть без него я уже не могла. Гораздо позднее я поняла, насколько осложнила своему папе личную жизнь. Вася ворчала на меня, а я до четырнадцати лет продолжала посреди ночи сбегать в папину спальню. Пока в нашем доме не поселилась Улыбака. И Ромка…
Ромке я не могла рассказать о своих страхах, для него я хотела быть смелой и взрослой. Не получилось…
После возвращения Сергей больше не жил с нами. Он стал совершеннолетним, и папа купил ему отдельную квартиру и впихнул в престижный вуз. Наверняка папа и сам понимал, что толку не будет, но по-другому он просто не умел.
Сергея отчислили в первый же год обучения и призвали в армию. Только мой брат не призвался. Сначала долго скрывался от служащих военкомата, но, когда понял, что папа отмазывать его не станет, порезал себе вены. Ужас! Я бы лучше в армии отслужила.
Надо ли говорить, что любовью ко мне брат так и не воспылал. Но папе удалось свести наше общение к минимуму, чему мы с Сергеем оба были рады. Глубоко во мне ещё продолжал жить неосознанный страх перед старшим братом. Ровно до одного события. И вытравила это чувство из меня папина… Даже и не знаю, кто она ему…
С Дианой папа познакомился около трёх лет назад благодаря моему безголовому братцу. Уж не знаю, насколько неприлично повёл себя с дамой Сергей, но спустя минуту знакомства хрупкая француженка свернула этому громиле челюсть. Хотела бы я на это посмотреть!
Именно этот факт и примирил меня с существованием этой самой Дианы в папиной жизни. Польза, конечно, от неё была налицо – на Серёгино лицо. Но, будь она папиной любовницей, дышалось бы мне куда легче, однако его чувства к этой француженке исключительно отеческие. Вот потому я и не рвусь с ней знакомиться. К счастью, живёт эта мадам во Франции… Да будет так и дальше!
***
Как знала, что полуночное чревоугодие ни к чему хорошему не приведёт.
– Привет, Серый, – тихонько блеет Котя.
– И в каком месте я показался тебе серым, мелочь пузатая? – Сергей грозно надвигается на Котю, и я заслоняю её собой, яростно сверкая глазами, но не успеваю ответить ему дерзостью…
– Сергей, что за дела? Не пугай девчонку, – звучит очень требовательно и жёстко.
Я не ослышалась? Невероятно, но это Лев Маргаритович! И выглядит он сейчас, как Марк Львович – серьёзный и властный. И симпатичный, чтоб его!.. Он даже делает пару решительных шагов к моему брату. Неплохо было бы сделать ещё парочку крепких подач. Ангелина тоже сверлит Серого гневным взглядом и презрительно кривит губы. Неожиданная группа поддержки… Но папа-то где?
20
Где бы сейчас не носило хозяина дома, но я-то уж точно здесь не гостья, в отличие от всех присутствующих в столовой. Вижу, как мой брат лениво поворачивает голову в сторону неожиданного защитника. Не важно, что в данную минуту руководит Марком, но Котя – моя близкая подруга, и я не позволю её запугивать какому-то залётному серому козлу. Острым маникюром я ширяю ему в живот, отвлекая от Марка.
– Продолжаешь самоутверждаться за счёт маленьких и слабых, СИрОжа?
– А ты продолжаешь умничать, малявка? – осклабился братец.
– О, рядом с тобой это совсем несложно, старшенький, – я с вызовом смотрю в потемневшие злые глаза моего лютого врага, но не ощущаю прежнего страха. И это осознание невероятно бодрит и добавляет мне дерзости.
– Какие-то проблемы? – за моей спиной раздаётся папин голос.
Хотя я была бы не против ещё немного пободаться с Серым, мне приятно наблюдать его невольную реакцию на папино появление – это трепет молодого щенка перед альфа-самцом. И каким бы самоуверенным не пытался выглядеть мой брат, он никогда не смел огрызаться и перечить своему отцу.
Мой папа на всех так действует, и я рада, что его сыну тоже приходится прогибаться, зарабатывая расположение.
– Да какие проблемы, пап? Я удивлён – не ожидал, что наша малышка так выросла. Бомба! А ты, похоже, и не собирался мне сообщать о возвращении сестрёнки?
Пожилая самка шакала тебе сестрёнка!
Папа бросает на него предупреждающий взгляд и подталкивает нас с Котей к столу.
– Так, вперёд, птички, за стол. Екатерина, ты чего такая невесёлая?
– Я? – Котя нервно хохотнула. – Это от голода, Тимур Альбертович, а вообще мне очень хорошо у вас.
От меня не укрылось, как переглянулись между собой Львовичи, и в поддержку Коти я добавила:
– Я тоже жутко голодная, сейчас мы с Катюшей подкрепимся и развеселимся.
А что? У нас здесь поздние домашние посиделки, а не светский раут.
Марк снова удивил – галантно отодвинул для меня стул и даже хотел поухаживать за Котей. Но это он погорячился. Пребывая в растрёпанных чувствах, Катюха даже не заметила стараний Львовича. Едва она дорвалась до столовых приборов – выстроила в своей тарелке внушительную пирамиду, смешав все блюда, на которые упал её голодный взгляд, и молча принялась за еду.
Явно у моей Коти стресс, и я последний человек, который станет напоминать ей о столовом этикете. И плевать на недоумение в глазах Львовичей и насмешливый взгляд Серого. Этот вообще лучше бы не отсвечивал, для него этикет и этикетка – слова-синонимы. А Котя – очень ранимая и глубоко беременная, и мой папочка это понимает, вон, даже бровью не повёл.
Впрочем, ужин проходил в спокойной обстановке. Обсуждали предстоящий папин юбилей, и я, вставив пару комментариев, обозначила свой интерес и была рада погрузиться в собственные мысли. Моё разбитое сердце, конечно, было в приоритете, но новые обстоятельства Котиной личной жизни не давали мне покоя. Уверена, что папа легко заставит Серого признать отцовство. Но надо ли это Коте? Мы её и так не бросим, а Серый… Да какой из него отец?!
– Пусть эти цветы пахнут на чужих клумбах! – громко объявляет серый придурок, заставляя меня вынырнуть из задумчивости.
– Но рано или поздно ты всё равно захочешь создать семью, – говорит ему Марк со сдержанной улыбкой. Этого парня точно подменили. Интересно, какой из них настоящий – сегодняшний классный мужик или вчерашний раскоряченный сноб?
– Ну уж не-ет, я слишком дорожу своей свободой, – Серый вальяжно откинулся на спинку стула, сияя самодовольной рожей.
– Да кому ты нужен?! – Судя по тому, что взгляды всех присутствующих скрестились на мне, моя мысль оказалась слишком громкой. На папу я даже не решаюсь взглянуть и продолжаю уже менее агрессивным тоном: – Рядом с тобой ни одна девушка не продержалась дольше недели, а тебе уже четвёртый десяток.
– Мне двадцать девять, сестрёнка, – снисходительно улыбается Серый, явно мечтая, чтобы я не дожила до его почтенного возраста. – Похоже, заграница пошла тебе не на пользу. И на заметку – если у мужчины и женщины отношения не складываются, значит кто-то из них дура.
– О, да! Я помню – в шестом классе пацаны упоминали об этой заметке. Ты тоже слышал? Похоже, кое-кому и свобода не на пользу.
– Лали, – папа смотрит неодобрительно, но рядом со мной сидит грубо посланная Серым Котя и снова наполняет свою тарелку. Если она не успокоится, то на этом столе скоро даже запаха еды не останется.
– Что, папа? Разве я не права? О какой свободе он говорит? Для нормального мужика свобода – это несклонность к зависимости. А для твоего сына – это отсутствие обязательств и полная безответственность.
Эка, куда меня занесло!
– А я думаю, что свобода – это возможность заниматься любимым делом, – вклинивается Марк. – Тогда это и свобода, и счастье.
– Истину глаголешь, брат! – обрадовался Серый, который всю жизнь занимается любимым делом – пьянством и развратом. – Наши девчонки просто ещё не нащупали любимое дело.
– Ты, Серенький братец, главное, не забудь, что в твоём случае одно любимое дело пагубно сказывается на втором, – от обилия сиропа в моём тоне у меня самой едва зубы не склеились. – А то ещё лет пять такой жизни – и будешь своим рабочим инструментом на полезные ископаемые указывать.
– Ты пессимистка, сестрёнка, надо жить проще. Хочешь быть счастливым – будь! Эй, Катюх, правильно я говорю? Ты вот счастлива?
– Конечно! – Котя лучезарно улыбнулась. – От счастья я уже на пятом месяце!
– Вот видишь! – Серый козлина и не подумал сворачивать тему. – Ты ведь целенаправленно стремилась к этому счастью?
– Это ненарочное зачатие, Серёженька, – нежно проворковала Котя.
И смех Ангелины, прозвучавший нежным колокольчиком, вероятно, должен был разрядить напряжённую атмосферу. Правда, я так и осталась заряженной. И «счастливая» Котя. И свободный серый козёл.
***
Я оттащила шезлонг подальше от ярко освещённого фонарями бассейна, в котором резвятся счастливые хозяева жизни.
– А-а-а! Я скоростной катамаран! – рычит серый придурь и ныряет вслед за Ангелиной в воду.
«Большому кораблю – большая торпеда!» – даю мысленное напутствие.
– Танцы на воде и е-е-е! – рвёт глотку «катамаран».
Полнолуние, что ли, влияет или он всегда такой… счастливый?
Хочешь быть счастливым – будь! Почему-то с ними это работает. Вон, даже Котя повизгивает от удовольствия. А я ведь тоже сегодня проснулась переполненная ожиданием счастья. И начиналось всё так замечательно – новая машина, новые туфли… Наверное, это я была не новая, потому и не справилась… с новым Ромкой…
Я наблюдаю за развесёлой компанией. Все четверо вылезли из воды и скучковались возле столика с выпивкой и фруктами. Марк и Серый примерно одного роста, оба крепкие и загорелые. Меня даже злит, что мой непутёвый брат ухитряется оставаться таким привлекательным при своём раздолбайском образе жизни.
А ещё этот жеребец едва ли не вплотную приклеил своё туловище к Ангелине и весь вечер не сводит глаз с её выпуклостей. Вдобавок пытается накормить её из своих рук. Фу! Похотливое животное! Пока мой папочка в своём кабинете решает рабочие вопросы, его ушлый сынок беззастенчиво пользуется своей свободой. Оно, может, и к лучшему, но приделать папе рога я им не позволю.
Но и Львовна тоже не дура – флиртует в рамках приличия, не позволяя серым щупальцам ползать по её роскошному телу. Хороша Ангелина Львовна – высокая, фигуристая! На египетскую царицу похожа. И так гармонично смотрится с этой парочкой здоровых самцов.
А моя маленькая пузатенькая Котя рядом с ними, как дворняжка приблудная. И, как дура, продолжает отираться рядом с этим серым тупым существом. И зло берёт, и жалко её. Она что, ещё и выпивает? Идиотка!
– Котя! – я ору, словно обезумевшая мамаша, застукавшая малолетнюю дочь за непотребством. – Сюда иди!
Срываюсь с шезлонга, понимая, что ей мой воинственный клич до одного места. Но Марк реагирует быстрее – он забирает из рук моей тупоголовой подруги фужер, а взамен протягивает ей сок.
Парень, ты сегодня слишком хорош!..
Марк салютует мне фужером и дарит успокаивающую улыбку.
Но я тебе не верю!
И благодарно улыбаюсь ему в ответ.
Серый тычет Коте в рот очищенным бананом и ржёт, а я скриплю зубами. Какой же он урод! Наконец-то в этой дурочке проснулось самолюбие – хотя, кто бы говорил! – и она, гордо задрав подбородок, направляется ко мне.
– Ненавижу эту тварь Ангелину! – шипит злая Котя. – Куда твой папаша смотрит? Эта кобыла вешается на своего пасынка, а Тимур Альбертович им условия создаёт. Нормально?
– Коть…
– Чего? – мгновенно отзывается подруга, а в её взгляде…
Мне так хочется выплеснуть ей в глаза, какая она дура, и что моего брата хоть в хлорке искупай, а на плечи по золотому слитку положи – чище и ценнее он не станет. Но в Котином взгляде столько тоски… Она ждёт от меня поддержки. И я с тяжёлым вздохом отвечаю:
– Всё, что сейчас происходило у бассейна – это вообще ненормально, Коть.
– Вот и я об этом, – с готовностью подтверждает она. – О, кстати, ты с Тим Бертовичем поговорила?
Слышал бы мой папа, что он Тим Бертович!
– О чём?
– Блин, ну о чём ты с ним потащилась разговаривать? О работе, конечно!
– Поговорила! – бросаю зло. Лучше бы и не говорила.
– И чо?
– Сказал, что без его помощи я нормальную работу буду искать до китайской пасхи.
– Ну, правильно сказал! – «поддержала» подруга. – У тебя, мать, ни опыта, ни образования! Кому ты нужна? Курьером, если только, или вон – листовки раздавать. Как раз к пенсии с божьей помощью и заработаешь на ремонт своей тачки.
Я стискиваю зубы и, запрокинув голову, молча считаю звёзды. На седьмой успокаиваюсь.
– Посмотрим!
21
Как жаль, что вчерашний день не подлежит обмену и возврату. Мне бы хотелось стереть все события, начиная с момента моего позднего пробуждения. Одно спонтанное решение, а в результате – разбитая машина, надежда… и снова разбитое сердце. И беспокойный рваный сон, и раннее пробуждение…
«Кто рано встаёт…» – промелькнула мысль, заряжая меня оптимизмом в семь утра…
«…Тот к обеду уже сильно жалеет, что рано встал!» – резюмирует мой закипающий мозг в два часа дня.
Я с раздражением захлопываю ноутбук, сперва так радовавший меня обилием интересных вакансий. И зарплата неплохая, и опыт не требуется, и высшее образование – желательно, но необязательно…
Какая же я наивная идиотка!
– Бабайка, ну, не расстраивайся, – попыталась успокоить меня Котя.
Сперва она ржала, как коняка, над вакансиями, которые я внесла в избранное, а потом доходчиво разъяснила, где эскорт, а где полный развод.
– Ты просто тепличная папина девочка. А к тому же, ты в России уже сто лет не была и не знаешь, на чём тут жизнь построена, – заявила Котя со знанием дела.
– На лжи?
– Думаешь, в твоём хвалёном Чикаго не так? Ты просто жизни ещё не нюхала! Меня слушай! Ну и Тим Бертыча.
***
– Ева, ты решила объявить голодовку? – недовольная Вася вторгается в мою маленькую гостиную и ставит на низенький столик тяжёлый поднос. – Что отец, что дочь – два упёртых осла!
– Вась, как люди находят себе работу? – я в очередной раз хлопаю крышкой ноутбука.
– Ешь! – приказала Вася. – Иначе Шамиль сам придёт тебя кормить. А я, уж так и быть, раскрою тебе глаза на правду.
– Котя уже раскрыла, – недовольно ворчу в ответ, но потрясающий аромат свежего хлеба и зажаренного на костре мяса мгновенно пробуждает аппетит, и я придвигаю к себе поднос.
– Вот и умница, – поощряет Вася, – на сытый желудок – оно и думается легче.
– Мугу, – киваю с набитым ртом. – Ну, давай, Василиса, рассказывай, через какое место в нашей стране происходит трудоустройство на козырную работу.
– Лучше всего использовать голову, конечно. Но если в голове ещё пусто, вариантов найти хорошую работу совсем немного, – «обрадовала» Вася. – А без образования и опыта – всего два!
Уже лучше, Котя говорила – один.
Но ничего нового я не узнала. Первый и самый правильный вариант – через папины связи. Вариант «сама» тоже имеет право на существование. Надо только поймать удачу. А я бы не сказала, что она меня слишком балует. Можно и год ждать, а в сентябре у меня учёба.
– Вась, но миллионы людей работают без всякого блата и образования.
– Так там и доходы другие. Но у этих миллионов людей нет других вариантов, Ева. Им надо семьи кормить, и многие с трудом дотягивают до очередной зарплаты. Они не могут себе позволить полагаться на фортуну. И такую дорогую машину они тоже не могут себе позволить. Твоя выходка гораздо дороже, чем месячный бюджет многих семей. Так что не выпендривайся и бери, что дают. Думаешь, из чего опыт складывается?
– Вась, я понимаю, но хочу сама, – повторяю на чистом упрямстве, а в памяти всплывает пара вакансий, которые, даже если совместить, принесут нужные плоды месяца через три. При условии, что всё до копейки будет отложено на ремонт. Хорошо ещё, что повреждения несерьёзные – разгона не хватило.
– А кто говорит, что не сама? – взрывается Вася. – Никто работать вместо тебя не станет! Думаешь, кто-нибудь в здравом уме откажется от протекции, чтобы облегчить себе жизнь? А я не сама здесь работаю? Только где бы я была без помощи твоего отца? Или ты думаешь, он платит мне и Шамилю с Семёном исключительно по старой дружбе?
– Нет, ты что! – я испуганно мотаю головой.
Как мы вообще договорились до этого?
– Вот и не беси меня! Ты уже поймала удачу! Потому что по праву рождения можешь всегда рассчитывать на помощь семьи. Но можешь, конечно, и сама! Заочно учиться и пахать на двух-трёх работах. Только непонятно, для кого твой отец вкалывает всю жизнь, как проклятый?!
Дверь за взбесившейся Васей захлопнулась, заставив меня вздрогнуть. В чём я не права? Разве плохо, что я хочу попробовать свои силы?
Я выключаю кондиционер, превративший мою спальню в морозильную камеру, и распахиваю балконную дверь, впуская в комнату летний зной и громкие звуки затянувшегося веселья. Компания у бассейна в том же составе, будто никто и не расходился с ночи. Хотя, нет – Ангелина совершенно точно отлучалась, чтобы сменить купальник. Бирюзовый ей к лицу. На такую фигуру что ни надень!.. А где моя Котька, кстати?
Словно в ответ на мой мысленный вопрос позади меня раздаётся сердитое шлёпание босых ног.
– Ненавижу твоего брата! – с пылом восклицает подруга и скрывается в ванной комнате.
Я тоже его терпеть не могу.
– Коть, а может, останешься? – я наблюдаю, как она с яростным остервенением натягивает джинсы на ещё влажное после душа тело.
– Ев, я правда не могу, у меня зачёт завтра, да и мама волнуется. Ты не думай, что я из-за этих полупокеров, – Котя кивает в сторону балкона, откуда доносится гогот Серого, – мне у вас тут классно. Вот сессию закрою и на всё лето к тебе переберусь. Ещё взвоешь!
– Испугала! – я хмыкаю. – А ты не будешь против, если я скажу папе, что твой Пусик – теперь и наш тоже?
– Масик! – Котя сверкает глазищами. – Я против. А прикинь, если он не от Серого? Не, так-то я уверена… почти. Но вдруг! И как я потом Тим Бертычу буду в глаза смотреть?
– Ты его имя ещё до Тимберта сократи, и тогда – вообще никак. Но я тебя поняла… Только нам теперь что, до рождения ребёнка ждать?
– Ой, да чего там ждать-то? В ноябре и определимся, чей ген толще. Ты сама-то, как хочешь?
– Хочу, чтобы наш, – я ничуть не кривлю душой и улыбаюсь. – Мы тогда с тобой как сёстры будем.
– Бабайка, ты и так моя сестра, – Котя порывисто меня обнимает и шмыгает носом. – Ты не представляешь, как я рада, что ты вернулась.
– И я, – отстранившись от «сестрёнки», я очень аккуратно касаюсь её пузика. – Коть, ты только береги себя.
– Буду! – обещает Котя. – А если Тим Бертыч сделает Масика наследником, то я на пузо бронированный колпак напялю. Всё, не скучай, Баева. Хотя, когда тебе скучать, у тебя же в башке Ромео!.. Но по-родственному даю бесплатный совет – присмотрись к Марку. Классный мужик! Эх, если бы не Масик!..
Но рассмотреть в Маркуше классного мужика я так и не успела. Вслед за Котей оба Ангелининых компаньона так быстро покинули нашу лесную «избушку», словно на электричку опаздывали. Впрочем, Марк действительно опаздывал – на самолёт.
О, попутного ветра!
На прощание он – мама дорогая! – поцеловал мне руку и пообещал скоро вернуться. Так и вертелось на языке напутствие, чтобы не очень торопился. Спрашивать о том, куда он путь держит, я даже и не подумала.
Серый, уже отъезжая, выкрикнул из окна автомобиля «До скорого, Лалита!», и стартанул так, что чуть все наши ёлки не посшибал. Придурок! И тебе тоже попутного… Смерча!
На прекрасном лице Ангелины отразилась тоска. Как же я её понимаю, но вряд ли моя компания способна заменить стадо горячих самцов. Да и некогда мне – у меня наполеоновский план горит!
***
«Да, конечно, опыт есть – чуть больше года… В Чикаго!.. Непременно справлюсь!.. До завтра!..»
Я звонко чмокаю погасший экран мобильника. Обалдеть – получилось! А всего-то и нужно было – поверить в себя. И себе!
Полдела сделано! Каких-то три дня испытательного срока, а потом…
Дождись меня, Ромка!
Жаль, мы поздно ошибки свои признаём…
Как же сердце к тебе нестерпимо влечёт!..
Так давно я молюсь о прощенье твоём…
Покаянную голову меч не сечёт…
